Текст книги "Похититель"

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 29

Ричер и Полинг поймали такси на Второй авеню, и водитель отвез их на юг к Хьюстон-стрит, а потом на запад к Шестой авеню. Они вышли на юго-восточном углу и посмотрели на пустое небо в том месте, где прежде стояли башни-близнецы, а потом вместе повернули на север, и им в лицо тут же подул горячий ветер, несущий песок.

– Покажите мне этот знаменитый гидрант, – сказала Полинг.

Они двинулись на север и вскоре подошли к гидранту, который находился на тротуаре с правой стороны улицы, посреди квартала. Толстый, приземистый, покрытый облупившейся краской гидрант с двух сторон был защищен двумя металлическими столбами, находившимися на расстоянии четырех футов друг от друга. Участок возле гидранта оставался свободным. А вот все разрешенные для парковки места были заняты. Полинг немного постояла возле гидранта, медленно обошла вокруг него. Посмотрела на восток, север, запад и юг.

– Где захочет расположиться человек с военным складом ума? – спросила она.

Ричер процитировал:

– «Солдат знает, что хороший наблюдательный пункт обеспечивает полный обзор объекта и надежную безопасность флангов и тыла, защиту от стихии и противника, предоставляя все эти условия на все время проведения операции».

– И какова продолжительность операции?

– Максимум один час в обоих случаях.

– Как все происходило в первые два раза?

– Он наблюдал, как паркуется Грегори, а потом следовал за ним до Спринг-стрит.

– Значит, он не ждал внутри заброшенного здания?

– Нет, если он работал один.

– Однако он воспользовался задней дверью.

– Во втором случае – наверняка.

– А почему не передней?

– Я не знаю.

– Мы можем быть уверены, что он работал один?

– Только один из них вернулся живым.

Полинг вновь медленно обошла вокруг гидранта.

– Так где же был его наблюдательный пункт?

– К западу отсюда, – ответил Ричер. – Он хотел видеть полную картину.

– На другой стороне улицы?

Ричер кивнул:

– Посередине квартала, немного севернее или южнее. И не более чем на расстоянии в сто футов.

– Он мог воспользоваться биноклем. Как Пэтти Джозеф.

– Ему нужен правильный угол зрения. Какой есть у Пэтти. Она находится почти прямо напротив наблюдаемого объекта.

– И это вводит определенные ограничения.

– Дуга, не превышающая сорок пять градусов. Двадцать пять градусов к югу и двадцать пять градусов на север. Максимальный радиус – сто футов.

Полинг повернулась к дороге, развела руки под углом в сорок пять градусов, словно приняла стойку карате, и оценила взглядом ограниченное руками пространство. Длина дуги в сорок пять градусов и радиусом в сто футов составляет около семидесяти восьми футов. Более трех, но менее четырех стандартных фасадов магазинов Гринич-Виллидж. Иными словами, следовало рассмотреть пять заведений. Центральные три были наиболее вероятными. Самое северное и самое южное можно было отбросить. Ричер стоял за спиной Полинг и смотрел через ее макушку. Левая рука женщины указывала на цветочный магазин. Затем шло его новое любимое кафе. Далее магазин, где торговали рамами для картин, и винный магазин с двойной витриной. Правая рука Полинг указывала на аптеку.

– Цветочный магазин не годится, – сказала она. – Место неплохое, из него видна нужная стена и окно, но он закрыт в одиннадцать сорок вечера.

Ричер молча согласился.

– Винный магазин почти наверняка работает в это время, – продолжала она. – Но в семь утра он закрыт.

– К тому же нельзя целый час провести в цветочном или в винном магазине. Таким образом, ни тот ни другой не подходят в качестве места постоянного наблюдения в течение всей операции, – заметил Ричер.

– Так мы можем отбросить все заведения, кроме кафе, – сказала Полинг. – Кафе было открыто во всех трех случаях. И в кафе можно без проблем провести целый час.

– Однако кафе слишком рискованный вариант. Если находиться в нем трижды и подолгу, то велика вероятность, что такого человека запомнят. Меня они запомнили после того, как я выпил там одну чашку кофе.

– А на тротуаре было много народу в это время?

– Немало.

– Тогда он мог находиться на улице. Возможно, стоял в дверном проеме или где-то в тени. Решил рискнуть и просто стоял напротив того участка улицы, где паркуются машины.

– Но тогда у него не было никакой защиты от дождя или холода. Три раза по часу провести под открытым небом…

– Он разведчик морской пехоты. Пять лет просидел в тюрьме в Африке. Этот человек привык к трудностям.

– Речь идет о тактических неудобствах. В этой части города полиция вполне могла принять его за торговца наркотиками или террориста. К югу от Двадцать третьей улицы одиночкам лучше не болтаться на одном месте.

– Так где же он мог быть?

Ричер посмотрел налево, потом направо.

И поднял взгляд вверх.

– Вы упомянули квартиру Пэтти Джозеф, – сказал он. – И назвали ее орлиным гнездом. Все дело в том, что Пэтти находится довольно высоко. Семь довоенных этажей – это чуть выше верхушек деревьев. Оттуда открывается отличный вид. Именно такой, какой нужен разведчику из морской пехоты. А на уровне улицы такой точки не найти. Не стоит забывать, что в самый важный момент перед наблюдателем может припарковаться огромный грузовик.

Лорен Полинг опять повернулась к дороге и опять развела руки под углом в сорок пять градусов, но на этот раз подняла их вверх. Ее руки отмерили тот же отрезок. Теперь они указывали на верхние этажи тех же пяти зданий.

– Откуда он пришел в первый раз? – спросила Полинг.

– С юга от меня, – ответил Ричер. – И справа. Я сидел за крайним столиком и смотрел примерно на северо-восток. Значит, он пришел со стороны Спринг-стрит. Невозможно установить, откуда он начал движение. Я сел и попросил принести кофе, и он оказался в машине еще до того, как официант выполнил мой заказ.

– Но во второй раз, после того как Берк положил сумку, он шел со стороны своего наблюдательного пункта, верно?

– Он был совсем рядом с машиной, когда я его заметил.

– И находился в движении?

– Делал последние два шага.

– Откуда он шел?

Ричер отошел от края тротуара к тому месту, где он оказался сразу после того, как повернул за угол с Бликер-стрит. Мысленным взором он представил зеленый «ягуар», стоящий возле поребрика, за спиной у Полинг, и два быстрых последних шага похитителя. Затем он попытался продлить вектор движения в противоположную сторону. Возвращаясь к Полинг, он старался удерживать нужное направление.

– Очень похоже на первый раз, – сказал он ей. – Северо-восток, поперек движения. С юга по отношению к тому месту, где я сидел.

Полинг переместила правую руку южнее и отмерила тот же воздушный отрезок влево от самого северного столика кафе. Получился довольно узкий сектор, в который попала половина здания с цветочным магазином и почти все здание с кафе. Над цветочным магазином поднимались три этажа окон с вертикальными жалюзи, на подоконниках виднелись горшки с цветами, принтеры и стопки бумаги. На потолках висели лампы дневного света.

– Офисные помещения, – констатировала Полинг.

Над кафе располагались три этажа окон, закрытых выцветшими портьерами из красной индийской ткани, шторами, макраме или занавесками из разноцветных стеклянных бус. Одно окно оставалось совершенно открытым. Другое было заклеено газетной бумагой. На третьем кто-то повесил плакат с изображением Че Гевары.

– Квартиры, – сказала Полинг.

Между цветочным магазином и кафе виднелась небольшая синяя дверь. В левой ее части блестела серебристая коробочка с кнопками, списком имен и микрофоном.

– Человек, который выходит из этой двери, должен пересечь улицу в северо-восточном направлении, верно? – сказал Ричер.

– Мы его нашли, – ответила Полинг.

Глава 30

На серебристой коробочке имелось шесть черных кнопок, расположенных вертикально. Рядом с верхней было аккуратно написано выцветшими чернилами: «Кублински». Возле нижней кнопки красовалась надпись черным фломастером: «Смотритель». Остальные четыре оставались пустыми.

– Низкая арендная плата, – сказала Полинг. – Короткие сроки. Постоянная смена жильцов. За исключением мистера и миссис Кублински. Судя по надписи, они живут здесь с незапамятных времен.

– Наверное, переехали во Флориду лет пятьдесят назад, – подхватил Ричер. – Или умерли, и никто не сменил надпись.

– Попробуем поговорить со смотрителем?

– Воспользуйтесь своей визиткой, прикрыв пальцем слово «бывший». И сделайте вид, что вы все еще в Бюро.

– Думаете, это обязательно?

– Нам нужно использовать все шансы. Для нас это главное здание. К тому же на нас смотрит Че Гевара. И макраме.

Полинг нажала изящным пальцем на кнопку смотрителя. Через долгую минуту из динамика послышался набор невнятных звуков. Возможно, это было слово «да», или «что», или «кто». Или просто шум помех.

– Федеральные агенты, – откликнулась Полинг.

Что до некоторой степени было правдой. И она и Ричер в свое время работали на «дядю Сэма». Она вытащила визитку из сумочки. Из динамика вновь донесся шум.

– Он идет, – сказал Ричер.

В те дни, когда он разыскивал дезертиров, ему довелось видеть немало подобных зданий. Дезертиры любили платить наличными и арендовать квартиры на короткие сроки. По своему опыту Ричер знал, что смотрители охотно сотрудничают с властями. Им нравится их работа, дающая много свободного времени и крышу над головой, и они не хотят ее потерять. Пусть лучше в тюрьму отправится кто-то другой, а они останутся на прежнем месте.

Конечно, если сам смотритель не оказывался плохим парнем.

Однако этот, как показалось Ричеру, ничего не скрывал. Голубая дверь распахнулась внутрь, и на пороге появился высокий худощавый тип в грязноватой майке и черной вязаной шапочке. Ричер сразу уловил в его лице славянские черты.

– Да? – спросил он с сильным русским акцентом.

Полинг помахала у него перед носом своей визиткой, давая ему возможность прочитать отдельные слова.

– Расскажите нам о своих самых последних съемщиках, – потребовала она.

– Самых последних? – повторил смотритель.

В его голосе не чувствовалось враждебности. Он походил на неглупого человека, сражающегося с нюансами чужого языка, и не более того.

– К вам кто-то вселялся в последние две недели?

– Номер пять, – ответил смотритель. – Неделю назад. Он отозвался на объявление в газете, которое менеджер поместил по моей просьбе.

– Нам нужно осмотреть его квартиру, – сказала Полинг.

– Я не уверен, что должен вас впускать, – сказал смотритель. – В Америке есть правила.

– Внутренняя безопасность, – сказал Ричер. – Патриотический акт. [7]7
  Федеральный закон, принятый в США после террористического акта 11 сентября 2001 года и дающий правительству и полиции широкие полномочия по надзору за гражданами.


[Закрыть]Теперь в Америке нет никаких правил.

Мужчина пожал плечами, молча развернул свое высокое худое тело в узком пространстве коридора и зашагал к лестнице. Ричер и Полинг последовали за ним. Ричер уловил аромат кофе, проникающий сквозь стены кафе. Квартиры с номерами один и два отсутствовали. Квартира номер четыре оказалась первой дверью, к которой они подошли, – у самой лестницы, в задней части здания. Третья квартира располагалась на том же этаже, дальше по коридору, в передней части здания. Из чего следовало, что квартира номер пять находится прямо над ней, на третьем этаже, и ее окна выходят на улицу. Полинг посмотрела на Ричера, и он кивнул:

– С незанавешенным окном.

На третьем этаже они прошли мимо шестой квартиры и зашагали к номеру пять. Аромат кофе исчез, ему на смену пришли запахи вареных овощей.

– Он дома? – спросил Ричер.

Смотритель покачал головой.

– Я всего два раза его видел. А сейчас его точно нет дома. Я только что прошел по всему зданию, проверял трубы.

Он воспользовался универсальным ключом со связки, висевшей у него на поясе, и отпер дверь. Распахнув ее, он отступил в сторону.

Это была одна из тех квартир, которую брокер назвал бы «однокомнатная с альковом». Всего одна комната в форме буквы L, в нижней части которой теоретически хватало места для кровати, но очень маленькой. Кухонный уголок и крошечная ванная с распахнутой дверью. Но в основном они видели пустое пространство покрытого пылью пола.

Квартира была совершенно пустой.

Если не считать одинокого стула. Стул не был старым, но им не раз пользовались. Такие стулья можно купить на распродаже на Бауэри-стрит, где обанкротившиеся владельцы ресторанов избавляются от оборудования. Стул стоял возле окна и был слегка повернут на северо-восток. Он находился примерно двадцатью футами выше и тремя футами дальше, чем то место в кафе, где два вечера кряду Ричер пил кофе.

Ричер сделал несколько шагов и уселся на стул, аккуратно поставив ноги. Теперь он смотрел прямо на гидрант, расположенный на другой стороне Шестой авеню. Очень удобная точка наблюдения. Даже большой грузовик не мог бы загородить обзор, и наблюдатель прекрасно увидел бы припаркованную возле гидранта машину. Расстояние около девяноста футов. Никаких проблем – если, конечно, ты не слепой. Ричер встал и медленно повернулся. Он увидел запирающуюся дверь, три массивные стены, окно без занавесок. «Солдат знает, что хороший наблюдательный пункт обеспечивает полный обзор объекта и надежную безопасность флангов и тыла, защиту от стихии и противника, предоставляя все эти условия на все время проведения операции».

– Похоже на квартиру Пэтти Джозеф, – сказала Полинг.

– Вы там были?

– Бруер ее описывал.

– Таких квартир полно.

Потом он повернулся к смотрителю и попросил:

– Расскажите нам об этом парне.

– Он не говорит, – ответил смотритель.

– Что вы имеете в виду?

– Он не может говорить.

– Он что, немой?

– Не от рождения. Из-за травмы.

– С ним что-то случилось и он онемел?

– Нет, травма не эмоциональная, – сказал смотритель. – Физическая. Он общался со мной при помощи листка бумаги. Терпеливо, целыми предложениями. Он написал, что пострадал на службе. Боевое ранение. Но я не заметил видимых шрамов. Он все время не разжимал губ, словно стеснялся, что я могу что-то заметить. Это напомнило мне кое-что, что я видел более двадцати лет назад.

– И что же?

– Я русский. За свои грехи я служил в советской армии в Афганистане. Однажды нам вернули одного пленного в качестве предупреждения. У него был отрезан язык.

Глава 31

Смотритель отвел Ричера и Полинг в свою квартиру, которая находилась в полуподвале в задней части здания. Он открыл ящик стола, где хранил документы, и вытащил бумаги на аренду квартиры номер пять. Они были подписаны ровно неделю назад человеком по имени Лерой Кларксон. Как и следовало ожидать, имя оказалось фальшивым. Кларксон и Лерой были первыми двумя улицами, идущими от Вестсайдской автострады на север к Хьюстон, всего в нескольких кварталах от этого места. В дальнем конце Кларксон находился бар со стриптизом. А в конце Лерой – мойка автомобилей. Между ними было маленькое кафе, где Ричер однажды обедал.

– Он не показал никаких документов? – спросила Полинг.

– Документы нужно показывать, если аренду оплачивают чеком, – ответил смотритель. – А этот парень платил наличными.

Подпись была совершенно неразборчивой. Номер социального страхования был написан аккуратно, но Ричер не сомневался, что это случайная последовательность цифр.

Смотритель дал вполне приличное описание внешности немого мужчины, но это позволило лишь сделать вывод, что речь идет о том же человеке, которого Ричер уже дважды видел прежде. Белый мужчина лет сорока, среднего роста и телосложения, аккуратный, тщательно выбритый. Голубые джинсы, голубая рубашка, бейсболка, теннисные туфли, одежда не новая и удобная.

– Он выглядел здоровым? – спросил Ричер.

– Если не считать того, что не мог говорить? – уточнил смотритель. – Да, он выглядел нормально.

– А он не говорил о том, что какое-то время его не было в городе?

– Он вообще ничего не говорил.

– На какой срок он арендовал квартиру?

– На месяц. Меньше нельзя.

– Этот парень не вернется, – сказал Ричер. – Вы можете снова дать объявление в газету.

– А что стало с вашим армейским приятелем? – спросила Полинг.

– Он выжил, – ответил смотритель. – И продолжал жить, хотя и не слишком счастливо.

Ричер и Полинг вышли из синей двери, двинулись на север и почти сразу зашли выпить кофе. Они заняли столик, стоящий на тротуаре, – именно здесь Ричер сидел дважды.

– Значит, он работает не один, – заметила Полинг.

Ричер не ответил.

– Иначе он бы не мог звонить по телефону.

Ричер вновь промолчал.

– Расскажите мне о голосе, который вы слышали.

– Американец, – ответил Ричер. – Устройство не могло изменить слова, модуляции и ритм. Терпеливый. Умный, уверенный, полностью контролирующий ситуацию. И еще он хорошо знает Нью-Йорк. Возможно, военный – это проскользнуло в паре фраз. Он хотел знать имя Берка, из чего следует, что ему известен отряд, в который входит Берк, или он старался отладить детектор лжи. Все остальное лишь догадки. Искажения были очень существенными. Однако я почувствовал, что говорит достаточно молодой человек. В голосе присутствовала некая легкость и живость. Возможно, это человек маленького роста.

– Ветеран спецназа.

– Может быть.

– Уверенность и хладнокровие говорят о том, что он привык отдавать приказы. То есть был на первых ролях.

Ричер кивнул.

– Хорошая мысль. У меня возникли похожие ощущения, когда я его слушал. Словно он ведет огонь. И привык быть по меньшей мере равным партнером.

– Проклятье, кто же он такой?

– Если бы ваш приятель из Пентагона не утверждал другое, я бы решил, что Хобарт и Найт оба уцелели и что они работают вместе.

– Но это не так, – возразила Полинг. – Мой источник из Пентагона не мог совершить такую ошибку.

– Значит, тот из них, кто выжил, нашел нового партнера.

– И он полностью доверяет этому человеку, – заметила Полинг. – Обратите внимание: он все проделал очень быстро.

Ричер посмотрел в сторону гидранта. Машины периодически его закрывали, потом на Хьюстон зажигался зеленый свет, и машины уезжали.

– Может ли пульт дистанционного управления сработать на таком расстоянии? – спросил он.

– Для автомобиля? – спросила Полинг. – Вполне возможно. Наверное, это зависит от марки машины. А почему вы спросили?

– После того как Берк положил сумку с деньгами, мне показалось, что я услышал щелчок замка, блокирующего двери. Возможно, похититель сделал это, находясь у окна, откуда наблюдал за происходящим. Он не хотел оставлять деньги в незапертой машине даже на короткое время.

– Звучит весьма правдоподобно.

Ричер немного подумал.

– А знаете, что мне кажется странным? Почему он вообще находился в той комнате?

– Мы знаем, почему он поднялся наверх.

– Нет, почему именно он был наверху, а не его напарник? Речь идет о двух людях, один из которых может говорить, а другой – нет. Почему же тогда квартиру снимал не тот парень, который может говорить? Едва ли кто-то забудет встречу с немым. А зачем ему нужно было находиться на наблюдательном пункте? Чтобы управлять и контролировать, отдавать приказы на основании того, что он увидит. Но немой не в силах отдавать приказы даже по сотовому телефону. Что произошло в первые два раза, когда сюда приезжал Грегори? Парень находится наверху и все видит, но что он может сделать? Он даже не в состоянии сказать своему напарнику, что тот должен ждать на Спринг-стрит.

– Он может отправить текстовое сообщение, – заметила Полинг.

– Что отправить?

– По сотовому телефону можно передавать текст.

– И когда такое стало возможным?

– Несколько лет назад.

– Век живи – век учись, – проворчал Ричер. – Но я все равно не понимаю, зачем немому встречаться со смотрителем здания.

– Согласна, – ответила Полинг.

– Или управлять операцией. Было бы гораздо естественнее, если бы он слушал по телефону указания партнера. Ведь слушать он может.

Они немного помолчали.

– Что теперь? – спросила Полинг.

– Напряженная работа, – ответил Ричер. – Вы к ней готовы?

– Вы хотите меня нанять?

– Нет. Просто вы откладываете все свои дела и работаете добровольцем. Ведь если мы добьемся успеха, вы узнаете, что произошло с Энни Лейн пять лет назад. И у вас больше не будет бессонных ночей.

– Или я узнаю, что мои худшие предположения подтвердились. И тогда я совсем не смогу спать.

– Жизнь – это игра, – сказал Ричер. – Иначе она не была бы такой интересной.

Полинг довольно долго молчала.

– Ладно, я согласна.

– Тогда еще немного потрясем бывшего советского солдата. Проверим стул. Они купили его в течение прошлой недели. Мы сходим на Бауэри-стрит и выясним, откуда он взялся. Может быть, этот стул приобрел напарник немого и его кто-нибудь вспомнит.

Глава 32

Ричер нес стул в руке, словно сумку, и они вместе с Полинг шагали на восток. К югу от Хьюстон-стрит Бауэри состояла из серии магазинов розничной торговли, похожих на цепочку неофициальных торговых центров. Здесь можно было купить электрооборудование, подержанные товары для офиса, кухонную утварь, все необходимое для ресторанов. Ричеру нравилась Бауэри, по таким улицам он всегда гулял с удовольствием.

Стул в его руке был самым обычным, но у него имелся целый ряд характерных черт. Стоит выпустить его из виду – и ты уже не можешь его описать, но когда держишь его в руках, найти такой же совсем нетрудно. Они начали с самого северного магазина, находившегося не более чем в сотне ярдов от дома. Если человек покупает подержанную мебель на Манхэттене, весьма вероятно, что он сделает это в ближайшем магазине.

«Поставь самый лучший товар в витрину», – таков главный принцип розничной торговли. Но на Бауэри лучшие товары выставлялись прямо на тротуаре. А стул, который нес Ричер, никто не назвал бы лучшим товаром, иначе его не продали бы в единственном экземпляре. Если у тебя есть комплект из двадцати четырех стульев, ты не станешь продавать их по одному. Поэтому Ричер и Полинг проходили мимо выставленных на тротуаре предметов в узкие двери и осматривали пыльные стулья, сложенные внутри. Они нашли множество стульев, все похожие и все разные. У всех были четыре ножки, сиденья и спинки, но различие в форме и деталях поражало воображение. Ни один из них не казался слишком удобным. Ричер где-то читал, что существует целая наука изготовления ресторанных стульев. Естественно, он должен быть прочным и должен выглядетьудобным, но на самом деле стул не должен быть слишком удобным, в противном случае клиенты будут сидеть слишком подолгу и за вечер вместо трех разных компаний за каждым столиком побывает только две, а ресторан потеряет деньги. Не приходилось сомневаться, что производители стульев это прекрасно знали.

В первых трех магазинах они не нашли ничего похожего и никто не признался, что они продали стул, похожий на тот, что принес Ричер.

А в четвертом магазине они нашли то, что искали.

Это был большой магазин, где продавалась хромированная мебель для кафе. За рядами мягких стульев на тротуаре оказались груды старых столов и стульев, наваленных друг на друга. Еще дальше нашлось множество самых разных предметов. В том числе и два стула, родные братья того, что принес с собой Ричер. Тот же стиль, та же конструкция, цвет и состояние.

– Мы стреляем, и мы попадем в цель, – сказала Полинг.

Ричер проверил еще раз, чтобы не произошло ошибки.

Нет, здесь не могло быть никаких сомнений. Стулья были одинаковыми. Даже грязь и пыль совпадали. Те же оттенки серого, такая же плотность.

– Давайте попросим помощи, – предложил Ричер.

Он отнес стул с Шестой авеню в заднюю часть магазина, где за расшатанным столом сидел китаец. Рядом стояла закрытая касса. Китаец был старым, и на его лице застыла маска спокойствия. Наверное, он и был хозяином магазина и все операции проходили через его руки.

– Вы продали этот стул, – Ричер показал принесенный им стул, а потом кивнул в сторону стены, где стояли два его собрата. – Примерно неделю назад.

– Пять долларов, – произнес старик.

– Я не собираюсь его покупать, – сказал Ричер. – Кроме того, он вам не принадлежит. Вы уже однажды его продали. Я хочу знать, кто его у вас купил. И больше ничего.

– Пять долларов, – повторил старик.

– Вы меня не понимаете.

Старик улыбнулся.

– Нет, я отлично вас понимаю. Вы хотите получить информацию о том, кто купил стул. А я отвечаю, что информация имеет цену.

– Как насчет того, чтобы получить стул обратно? Вы сможете продать его во второй раз.

– Я уже продал его гораздо больше раз, чем два. Заведения открываются, а потом закрываются. Мир движется по кругу.

– Кто купил его неделю назад?

– Пять долларов.

– Вы уверены, что ваша информация стоит пять долларов?

– У меня есть то, что есть.

– Два с половиной доллара и стул.

– Вы оставите стул в любом случае. Вам надоело таскать его за собой.

– Но я могу оставить его возле соседней двери.

В первый раз за все время глаза старика переместились и уставились в стену. Наверное, он подумал: «Три стула лучше, чем два».

– Четыре доллара и стул, – предложил китаец.

– Три и стул, – ответил Ричер.

– Три с половиной и стул.

– Три с четвертью и стул.

Ответа не последовало.

– Прекратите, – вмешалась Полинг.

Она подошла к расшатанному столу и открыла сумочку. Достала толстый черный бумажник и вытащила из него новенькую десятку. Положила ее на исцарапанную столешницу и сказала:

– Десять долларов. И чертов стул. Так что постарайтесь, чтобы ваши слова того стоили.

Старый китаец кивнул.

– Женщины, – пробормотал он. – Они всегда готовы слушать.

– Расскажите нам, кто купил стул, – сказала Полинг.

– Он не мог говорить, – ответил старик.