Текст книги "Штурм и Буря"
Автор книги: Ли Бардуго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
ГЛАВА 9
– Повезло, что тебя не застрелили! – рассерженно произнес Мал.
Он расхаживал взад-вперед по скромной палатке – одной из немногих, что остались в лагере гришей рядом с Крибирском. Роскошный черный павильон Дарклинга снесли. На его месте осталось лишь большое пятно засохшей травы, усыпанной погнутыми гвоздями и обломками того, что когда-то было полированным деревянным полом.
Я присела за грубо обтесанный стол и выглянула наружу. По бокам от входа в палатку стояли Толя и Тамара. Приставлены они были для защиты или чтобы не дать нам сбежать, оставалось только гадать.
– Оно того стоило. К тому же никто не посмеет застрелить заклинательницу Солнца.
– Ты ударила принца, Алина! Что ж, можем со спокойной душой пополнять наш список очередным актом государственной измены.
Я потерла больную руку. Костяшки саднило.
– Во-первых, кто сказал, что он действительно принц? А во-вторых, ты просто завидуешь.
– Естественно! Я думал, что честь ударить его достанется мне. Но суть не в этом.
После моей выходки на пляже воцарился хаос, и лишь болтовня Штурмхонда и очень агрессивный вид Толи спасли меня от кандалов или чего похуже.
Нас эскортировали через Крибирск к военному лагерю. Прежде чем оставить нас одних в палатке, Штурмхонд очень тихо сказал:
– Я прошу лишь об одном – дайте мне время, и я все объясню. Если вам не понравится то, что вы услышите, можете уйти.
– Вот так просто? – усмехнулась я.
– Доверьтесь мне.
– Каждый раз, когда ты об этом просишь, я доверяю тебе все меньше.
Но мы с Малом остались, не зная, что еще делать. Штурмхонд не связал нас и не приставил стражу. Обеспечил нас чистой и сухой одеждой. Если бы сильно захотелось, мы могли проскользнуть мимо близнецов и скрыться в Каньоне. За нами никто не мог последовать. Мы бы вышли в любом месте, в каком пожелали, на западном берегу. Но куда идти дальше? Штурмхонд изменился, но наше положение – нет. У нас нет ни денег, ни союзников, и за нами все так же гонится Дарклинг. К тому же мне не слишком хотелось возвращаться в Каньон после того, что произошло на борту «Колибри».
Я подавила слабый смешок. Если я всерьез подумывала о том, чтобы укрыться в Неморе, то дела действительно были плохи.
В палатку вошел слуга с большим подносом. Он поставил кувшин воды, бутылку кваса, стаканы и несколько небольших тарелочек с закусками. Каждое блюдце было украшено золотой каймой и изображением двуглавого орла.
Я взглянула на поднос с нашей трапезой: черный хлеб со шпротами, маринованная свекла, фаршированные яйца. Мы не ели с прошлой ночи, с тех пор, как покинули «Волка волн», а применение силы истощило меня, но я слишком разнервничалась, чтобы есть.
– Что там произошло? – спросил Мал, как только ушел слуга.
Я снова потерла руку.
– Я немного вспылила.
– Нет, я не об этом. Что произошло в Каньоне?
Я покрутила в руках блюдце, на котором лежал кусок масла с травами. «Я видела его».
– Просто устала.
– Когда мы бежали от ничегой, ты использовала куда больше силы, но это тебе не мешало. Дело в окове?
– Окова делает меня сильней, – ответила я, натягивая рукав на чешую морского хлыста. Кроме того, я ношу его уже не одну неделю. С моей силой все в порядке, но вот со мной… Я начала рисовать невидимые узоры на столе. – Когда мы дрались с волькрами, они не показались тебе другими?
– В смысле «другими»?
– Более похожими… на людей?
Мал нахмурился.
– Нет, они вели себя вполне обычно. Как монстры, которые хотели нас сожрать, – он накрыл мою руку своей. – Что случилось, Алина?
«Я видела его».
– Я же сказала: устала, потеряла контроль.
Он отстранился.
– Хочешь врать мне – пожалуйста. Но я не стану делать вид, что верю тебе.
– Почему? – поинтересовался Штурмхонд, заходя в палатку. – Это называется «быть вежливым».
Мы вскочили на ноги и приготовились драться.
Штурмхонд замер и поднял руки в знак добрых намерений. Он переоделся в сухую форму. На его щеке начал проявляться синяк. Парень осторожно снял с себя меч и повесил его на столб у входа в палатку.
– Я просто хочу поговорить.
– Так говори, – резко ответил Мал. – Кто ты такой и что задумал?
– Николай Ланцов, но, умоляю, не заставляйте меня снова повторять все мои титулы. Это никому не нравится, а единственный важный из них – принц.
– А как же Штурмхонд? – спросила я.
– Я также Штурмхонд, капитан «Волка волн», кара Истиноморя.
– Кара?
– Ну, по крайней мере, досадная помеха.
Я покачала головой.
– Невозможно.
– Маловероятно.
– Сейчас не время сверкать словарным запасом!
– Пожалуйста, – начал он примирительным тоном, – присядьте. Не знаю, как вы, но я гораздо лучше воспринимаю информацию, когда сижу. Подозреваю, это как-то связано с циркуляцией крови. Лежать, конечно, гораздо предпочтительней, но не думаю, что мы с вами успели настолько сблизиться.
Я не шевельнулась. Мал сложил руки на груди.
– Ну, ладно, а вот я присяду. Оказалось, играть роль вернувшегося героя очень утомительно, и я совсем выбился из сил. – Штурмхонд подошел к столу, налил себе квасу и устроился в кресле с довольным вздохом. Затем сделал глоток и скривился. – Отвратительный напиток. Всегда его не переваривал.
– Так закажите себе бренди, ваше высочество, – язвительно процедила я. – Уверена, вам принесут все, что вы пожелаете.
Его лицо осветилось улыбкой.
– Справедливо. Думаю, я мог бы даже принять ванну, полную бренди. Наверное, так и сделаю.
Мал раздраженно вскинул руки и подошел к выходу из палатки, чтобы выглянуть в лагерь.
– Ты же не думаешь, что мы поверим твоим басням? – поинтересовалась я.
Штурмхонд пошевелил пальцами, чтобы показать свое кольцо.
– У меня есть королевская печатка.
Я фыркнула.
– Наверняка украл ее у настоящего принца Николая.
– Я служил с Раевским. Он меня знает.
– Может, ты украл и личину принца.
Корсар вздохнул.
– Вы должны понять. Единственное место, где я мог смело раскрыть свою личность, это здесь, в Равке. Только самые доверенные члены моей команды знают, кто я на самом деле – Толя, Тамара, Петр и некоторые из эфиреалов. Остальные… ну, они хорошие ребята, но это не отменяет того, что они наемники и пираты.
– Так ты обманул собственную команду?
– В морских просторах Николай Ланцов куда больше ценится как заложник, чем как капитан. Трудно управлять кораблем, когда ты постоянно беспокоишься, как бы тебя не ударили по башке поздней ночью, а затем потребовали выкуп у твоего королевского папочки.
Я помотала головой.
– Бессмыслица какая-то. Принц Николай должен обучаться судостроению или…
– Я и обучался у фьерданского судостроителя. И у земенского оружейника. И у инженера-строителя из шуханской провинции Болх. Какое-то время пробовал свои силы в поэзии. Результат был… прискорбным. На сегодняшний день все свое внимание я отдаю должности Штурмхонда.
Мал прислонился к столбу и скрестил руки.
– Значит, однажды ты решил отказаться от своей роскошной жизни и попробовать поиграть в пирата?
– Корсара, – исправил он. – И я ни во что не играл. Я знал, что принесу Равке больше пользы, будучи Штурмхондом, а не принцем, бездельничающим при дворе.
– И где же, по мнению короля и королевы, ты должен быть? – спросила я.
– В кеттердамском университете. Милое местечко. Очень помпезное. Пока мы тут разговариваем, на моих занятиях по философии сидит щедро оплачиваемый экспедитор. Получает неплохие оценки, отзывается на имя Николай, пьет обильно и часто, чтобы никто ничего не заподозрил.
«Этому вранью конца-края не видно!»
– И зачем же?
– Я пытался, серьезно. Но мне никогда не удавалось долго сидеть на месте. Это сводило мою няню с ума. Ну, точнее нянь. Их была целая армия, насколько я помню.
«Нужно было ударить его посильнее».
– Я имею в виду, зачем было устраивать весь этот фарс?
– Я второй в очереди на равкианский престол. Мне пришлось едва ли не бежать, чтобы закончить военную службу. Не думаю, что родители оценили бы мое решение ловить земенских пиратов и прорывать фьерданские блокады. Хотя они довольно благосклонно относятся к Штурмхонду.
– Хорошо, – отозвался Мал. – Ты – принц. Ты – корсар. Ты – придурок. От нас-то тебе что нужно?
Штурмхонд сделал еще один маленький глоток кваса, и его передернуло.
– Помощь. Правила игры изменились. Каньон расширяется. Первая армия близка к бунту. Переворот Дарклинга, может, и провалился, но он разрушил Вторую армию. Равка на грани краха.
Я начала улавливать ход его мыслей.
– Дай угадаю: и именно ты вернешь мир в нашу страну?
Штурмхонд подался вперед.
– Ты встречалась с моим братом Василием, когда жила при дворе? Его куда больше интересуют лошади и виски, нежели народ. Мой отец всегда испытывал лишь дежурный интерес к управлению Равкой, а, судя по отчетам, и тот со временем иссяк. Наша страна разваливается. Кто-то должен воссоединить ее, пока не стало слишком поздно.
– Василий – наследник, – заметила я.
– Думаю, его можно убедить освободить место.
– И за этим ты притащил нас сюда? – я не скрывала своего отвращения. – Потому что хочешь стать королем?
– Я притащил вас сюда, потому что Апрат практически превратил тебя в живую святую, и люди тебя любят. Я притащил вас сюда, потому что твоя сила – ключ к спасению Равки.
Я стукнула руками по столу.
– Ты притащил меня, чтобы самому красиво вернуться с заклинательницей Солнца под мышкой и украсть трон у брата!
Штурмхонд откинулся на спинку кресла.
– Я не стану извиняться за свои амбиции. Это не отменяет того факта, что я больше всех подхожу на эту должность.
– Ну конечно!
– Вернись со мной в Ос Альту.
– Зачем? Чтобы ты хвастался мной, как призовой лошадью?
– Я знаю, что ты мне не доверяешь. У тебя нет на то оснований. Но я сдержу свое обещание, данное на борту «Волка волн». Выслушайте мое предложение. Если вы все еще будете не заинтересованы, корабли Штурмхонда отвезут вас куда угодно. Думаю, вы останетесь. Я дам вам то, чего не может никто другой.
– Лучше бы это было что-то хорошее, – пробурчал Мал.
– Я дам вам шанс изменить Равку, – продолжил Штурмхонд. – Возможность вернуть вашему народу надежду.
– О, и это все? – сухо поинтересовалась я. – И как же я должна это сделать?
– Помогая мне сплотить Первую и Вторую армии. И став моей королевой.
Не успела я моргнуть, как Мал оттолкнул стол и накинулся на Штурмхонда. Он оторвал его от земли и вжал в ближайший шест. Корсар скривился от боли, но не попытался себя защитить.
– Эй, полегче! Не хватало заляпать мундир кровью. Позволь мне объяснить…
– Попытайся объяснить с моим кулаком во рту.
Штурмхонд извернулся и через секунду выскользнул из хватки Мала. В его руке оказался нож, вытащенный откуда-то из рукава.
– Отойди, Оретцев. Я сдерживаюсь ради ее блага, но мог бы с легкостью выпотрошить тебя, как карпа.
– Попробуй, – прорычал Мал.
– Довольно! – я ослепила их ярким светом. Оба парня прикрыли глаза ладонями, ненадолго отвлекаясь от своего спора. – Штурмхонд, спрячь оружие или выпотрошат тебя. Мал, успокойся.
Я подождала, пока Штурмхонд засунет нож обратно в рукав, а затем медленно потушила свет.
Мал опустил руки, но его ладони все еще сжимались в кулаки. Парни настороженно поглядывали друг на друга. Еще несколько часов назад они были друзьями. С другой стороны, тогда Штурмхонд был совершенно другим человеком.
Он поправил рукава мундира.
– Я не предлагаю ей руку и сердце, влюбленный ты олух, всего лишь политический альянс. Если бы ты задумался на минутку, то увидел бы, что это принесет пользу стране.
Мал громко расхохотался.
– В смысле принесет пользу тебе!
– Чем одно мешает другому? Я служил в армии. Хорошо разбираюсь в оружии и в военном деле. Первая армия последует за мной. Может, я и второй в очереди, но трон мой по праву рождения.
– Но у тебя нет прав на нее! – Мал ткнул пальцем в лицо Штурмхонду.
Тот, казалось, начал терять терпение.
– Что, по-твоему, должно было произойти? Думал, что сможешь выдать одну из самых могущественных гришей в мире за какую-то крестьянку, на которую ты наткнулся в сарае? Так, по-твоему, закончится эта история? Я пытаюсь спасти страну от разрухи, а не украсть у тебя девушку!
– Хватит, – тихо сказала я.
– Ты сможешь остаться во дворце, – не унимался Николай. – Возможно, в качестве капитана ее личной стражи? Такая договоренность при дворе не в новинку.
– Меня тошнит от тебя. – Челюсть Мала заиграла желваками.
Штурмхонд пренебрежительно отмахнулся.
– Знаю, я развратное чудовище. Но хотя бы подумай, о чем я говорю.
– Мне не нужно об этом думать! – закричал Мал. – Как и ей. Этому не бывать.
– От брака будет одно название, – настаивал Штурмхонд. Затем, словно не сдержавшись, сверкнул насмешливой ухмылкой. – За исключением произведения на свет наследников.
Мал кинулся в его сторону, и принц потянулся к ножу, но я это предвидела и встала между ними.
– Перестаньте! Просто перестаньте. И хватит говорить обо мне, словно меня здесь нет!
Мал раздраженно фыркнул и начал ходить взад-вперед. Штурмхонд поднял опрокинутое кресло и вновь в него уселся. Затем картинно вытянул ноги и налил себе еще стакан кваса.
Я сделала глубокий вдох.
– Ваше высочество…
– Николай, – перебил он. – Но я также отзываюсь на «милый» или «красавчик».
Мал обернулся, но после моего взгляда, полного мольбы, решил не начинать новый спор.
– Ты должен сейчас же прекратить так вести себя, Николай, – сказала я. – Или я лично выбью твои царские зубки.
Парень потер свой темнеющий синяк.
– Да уж, мне ли не знать.
– Вот именно. И я не собираюсь выходить за тебя замуж.
Мал выдохнул, и его плечи немного расслабились. Меня обеспокоило, что он с такой легкостью поверил, что у Николая есть хоть малейший шанс на мое согласие. Но я также знала, что ему не понравятся мои следующие слова:
– Но я вернусь с тобой в Ос Альту.
Мал резко поднял голову.
– Алина…
– Мы всегда планировали вернуться в Равку и найти способ помочь ей. Если мы ничего не сделаем, возможно, возвращаться будет некуда. – Он покачал головой, но я повернулась к Николаю и продолжила: – Я вернусь с тобой в Ос Альту и подумаю о том, как поспособствовать твоему восхождению на трон, – глубоко вдохнула. – Но взамен я хочу Вторую армию.
В палатке наступила гробовая тишина. Парни смотрели на меня так, словно я сошла с ума. По правде говоря, я и сама подозревала, что лишилась рассудка. Но мне надоело, что меня постоянно тащат по Истиноморю, и что половина Равки пытается использовать меня и мою силу.
Николай испустил нервный смешок.
– Люди любят тебя, Алина, но я подумывал о более символичном титуле…
– Я вам не символ! – рявкнула я. – И мне надоело быть пешкой в чужой игре.
– Нет, – встрял Мал. – Это слишком опасно. С тем же успехом ты можешь нарисовать мишень у себя на спине.
– Она уже там нарисована. И никто из нас не будет в безопасности, пока Дарклинг на свободе.
– Ты хоть когда-нибудь кем-то управляла? – спросил Николай.
Однажды я вела семинар для младших картографов, но вряд ли он имел в виду это.
– Нет, – призналась я.
– У тебя нет ни опыта, ни оснований. Дарклинги управляли Второй армией с момента ее основания.
Один Дарклинг. Но сейчас было не время для подобных обсуждений.
– Гришам плевать на возраст и происхождение. Важнее всего – сила. Я единственный гриш, который когда-либо носил два усилителя. И я единственный живой гриш, которому хватит могущества потягаться с Дарклингом и его теневыми солдатами. Никто не способен на то, на что способна я.
Я пыталась прибавить своему голосу уверенности, хоть и сама не знала, что на меня нашло. Мне просто надоело жить в страхе. Надоело бежать. И если мы с Малом надеемся найти жар-птицу, нам нужны ответы. Возможно, Малый дворец – единственное место, где их можно отыскать.
Все надолго замолчали.
– Что ж, – наконец отозвался Николай. – Что ж.
Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. Затем встал и протянул мне руку.
– Ладно, заклинательница. Помоги мне отвоевать наш народ, и гриши будут твоими.
– Серьезно?! – выпалила я.
Николай рассмеялся.
– Если хочешь руководить армией, пора научиться вести себя соответственно. Правильным ответом было бы: «Я знала, что ты примешь верное решение».
Я пожала его мозолистую руку. Руку пирата, а не принца.
– Что насчет моего предложения… – начал он.
– Не испытывай судьбу, – перебила я, вырывая руку. – Я сказала, что поеду с тобой в Ос Альту, на этом все.
– А куда поеду я? – тихо спросил Мал.
Его руки были скрещены на груди, и он наблюдал за нами своими холодными голубыми глазами. На брови виднелась запекшаяся кровь от удара при падении «Колибри». Он выглядел усталым и очень-очень отстраненным.
– Я… я думала, ты поедешь со мной, – запнулась я.
– В качестве кого? Капитана твоей личной стражи?
Мои щеки залились краской.
Николай прочистил горло.
– Как бы мне ни хотелось посмотреть, чем закончится ваша беседа, у меня есть дела поважнее. Если, конечно…
– Сгинь! – приказал Мал.
– Ладно. Оставлю вас наедине, – он спешно двинулся к выходу, остановившись лишь затем, чтобы забрать свой меч.
Тишина в палатке становилась все более неловкой.
– К чему это все приведет, Алина? Мы с трудом сбежали из этого забытого святыми места, а теперь снова погружаемся прямиком в болото.
Я опустилась на кушетку и уперлась головой в ладони. У меня совсем не осталось сил, тело ломило от усталости.
– Что мне делать? – спросила я с мольбой в голосе. – То, что происходит здесь, что происходит в Равке… отчасти вина за это лежит на мне.
– Неправда.
Я сухо рассмеялась.
– Правда-правда. Если бы не я, Каньон бы не начал разрастаться. Новокрибирск был бы цел.
– Алина, – Мал присел передо мной и положил руки мне на колени, – даже со всеми гришами и сотнями пушек Штурмхонда, ты недостаточно сильная, чтобы остановить его.
– Будь у нас третий усилитель…
– Но у нас его нет!
Я схватила его за руки.
– Будет.
Он посмотрел мне в глаза.
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что я могу отказаться?
Кровь застыла у меня в жилах. Нет, такая мысль мне не приходила. Я никогда не думала, что Мал может отказаться, и из-за этого стало стыдно. Он пожертвовал всем, чтобы быть со мной, но это не означало, что он стал счастливым. Может, ему надоело бороться, бояться, сомневаться. Может, ему надоела я.
– Я думала… что мы оба хотим помочь Равке.
– Оба?
Он встал и повернулся ко мне спиной. Я с трудом сглотнула ком в горле.
– Значит, ты не поедешь в Ос Альту?
Он замер у выхода из палатки.
– Ты хотела второй усилитель. Он у тебя. Хочешь поехать в Ос Альту? Ладно, поедем. Говоришь, тебе нужна жар-птица? Я придумаю, как достать ее. Но когда это все закончится, Алина, я не уверен, что все еще буду нужен тебе.
Я вскочила на ноги.
– Конечно, будешь! Мал…
Что бы я ни собиралась произнести, он не стал дожидаться моего ответа. Мал шагнул наружу, в свет дня, и исчез из виду.
Я вжала ладони в глаза, пытаясь остановить поток слез. Что я делаю? Я не королева. И не святая. И определенно не представляю, как руководить армией.
Я заметила свое отражение в солдатском зеркальце для бритья, стоящем на тумбочке. Оттянув в сторону ворот пальто и рубашки, обнажила рану на плече. На коже ярко выделялись следы от укуса ничегои, сморщенные и почерневшие. Дарклинг сказал, что они никогда не заживут.
Какую рану нельзя исцелить силой гриша? Ту, что была нанесена существом, которое никогда не должно было существовать.
«Я видела его». Лицо Дарклинга, бледное и прекрасное, взмах ножа. Все это казалось таким реальным… Что произошло в Каньоне?
Вернуться в Ос Альту и взять руководство над Второй армией равносильно объявлению войны. Дарклинг узнает, где меня найти, и, как только наберется сил, отправится за мной. Готовы мы или нет, у нас нет выбора, кроме как взять ситуацию в свои руки. Эта мысль меня пугала, но, как ни странно, и приносила облегчение.
Я встречусь с ним лицом к лицу. Так или иначе, этому придет конец.
ГЛАВА 10
В Ос Альту мы направились не сразу. Следующие три дня мы перевозили груз через Каньон. Довольствовались тем, что осталось от военного лагеря в Крибирске. Когда Каньон начал расширяться, большинство войск отозвали. Для наблюдения за черным побережьем Неморя возвели новую сторожевую башню, а на доках оставили лишь опорную команду.
В лагере не осталось ни одного гриша. После попытки переворота Дарклинга и уничтожения Новокрибирска по Равке и рядам Первой армии прошла волна антигришских настроений. Меня это не удивило. Исчез целый город, его жители стали закуской для монстров. Равка не скоро такое забудет. И я тоже.
Одни гриши сбежали в Ос Альту, чтобы просить защиты у короля, другие скрывались. Николай подозревал, что большинство разыскало Дарклинга и перешло на его сторону. Но с помощью беглых шквальных Николая нам удалось осуществить два переплава через Каньон в первый день, три во второй и четыре в последний. Землеходные скифы отправлялись в Западную Равку пустыми и возвращались под завязку нагруженными земенскими ружьями, ящиками с боеприпасами, деталями для магазинных винтовок, похожих на те, что Николай использовал на борту «Колибри», и парой тонн сахара и юрды – все нажитое Штурмхондом во время незаконных вылазок.
– Взятки, – сказал Мал, пока мы наблюдали, как солдаты рьяно разбирают поставки, выгружаемые на доки, ухмыляясь и восхищаясь сверкающему набору оружия.
– Подарки, – возразил Николай. – Что бы ты ни думал, пули работают исправно, независимо от моих мотивов. – Затем он повернулся ко мне. – Полагаю, мы сможем осуществить сегодня еще одну поездку. Готова?
Нет, но все равно кивнула.
Принц улыбнулся и похлопал меня по спине.
– Я отдам приказ.
Я чувствовала на себе пристальный взгляд Мала, пока всматривалась в бурлящую тьму Каньона. Больше таких инцидентов, как на борту «Колибри», не случалось. Что бы я тогда ни увидела, – иллюзию, галлюцинацию, что-то не поддающееся объяснению – оно не повторялось. Тем не менее, каждую секунду, проведенную в Неморе, я была настороже и изо всех сил пыталась скрыть свой страх.
Николай хотел воспользоваться переплавами, чтобы поохотиться на волькр, но я отказала ему. Сказала, что все еще чувствую слабость и сомневаюсь, что моя сила гарантирует нам безопасность. Я действительно боялась, но все остальное было ложью. Никогда прежде я не чувствовала себя такой сильной. Сила текла по мне чистыми, мощными волнами, насыщенная энергией оленя и дракона. Но я не могла вынести даже мысли о том, что придется снова услышать эти крики. Я окружила скифы широким, сияющим куполом, и хоть волькры вопили и громко хлопали крыльями, подлетать слишком близко они не рисковали.
Мал сопровождал нас во время путешествий и не отходил от меня ни на шаг, держа ружье наготове. Он чувствовал мое волнение, но не требовал объяснений. Вообще-то со дня нашей ссоры в палатке он едва ли обменялся со мной парой слов. Я боялась, что, когда он наконец заговорит, мне не понравится, что он скажет. Я не передумала насчет возвращения в Ос Альту, но беспокоилась, что он передумал.
В то утро, когда мы должны были отбыть в столицу, я лихорадочно высматривала его в толпе, испугавшись, что Мал может просто не явиться. Заметив его, произнесла короткую молитву в знак благодарности. Он молча и прямо сидел в седле и готовился влиться в колонну всадников.
Мы вышли до рассвета: извивающаяся процессия из лошадей и повозок, бредущая по широкой дороге, известной как Ви. Николай достал мне простой синий кафтан, но я спрятала его в багаже. Пока он не наберет достаточно людей, чтобы охранять меня, я просто очередной солдат в свите принца.
Когда солнце вышло из-за горизонта, меня охватил трепет слабой надежды. Мысль о том, чтобы занять место Дарклинга, пытаться пополнить ряды гришей и командовать Второй армией, все еще казалась невероятно пугающей. Но, по крайней мере, я хоть что-то делала, вместо того чтобы просто бегать от Дарклинга или ждать, пока он меня схватит. У меня было два усилителя Морозова, и я направлялась в место, которое может дать ответ, где искать третий. Мал был недоволен, но, глядя на утренние лучи солнца над верхушками деревьев, я ощутила уверенность, что смогу изменить его точку зрения.
Мое приподнятое настроение не пережило поездку через Крибирск. Мы уже проходили через этот хилый портовый городок после кораблекрушения, но я была слишком потрясена и сосредоточена на другом, чтобы успеть заметить, как сильно он изменился. На сей раз это было неизбежно.
Несмотря на то что Крибирск никогда не отличался особыми красотами, ради которых стоило бы посещать его, здешние тротуары бурлили, полные странниками и торговцами, королевскими стражами и работниками доков. Вдоль шумных улиц шли ряды оживленных лавок со снаряжением для путешествий в Каньон, тут также располагались кабаки и дома терпимости, которые обслуживали солдат из лагеря. Но сейчас улицы были тихими и почти пустыми. Большинство гостиниц и магазинов заколочено.
Но настоящее откровение случилось, когда мы добрались до церкви. Я помнила ее как аккуратное здание, увенчанное ярко-синими куполами. Теперь побеленные стены были исписаны именами, ряд за рядом выведенными алой краской, которая, высохнув, стала напоминать кровь. Ступеньки усыпаны кучками увядших букетов, небольшими иконками и догоревшими молитвенными свечками. Я увидела бутылки кваса, груды конфет и брошенную кем-то детскую куклу. Подношения погибшим.
Просмотрела имена:
Степан Рушкин, 57
Аня Сиренка, 13
Мика Ласки, 45
Ребека Ласки, 44
Петр Озеров, 22
Марина Коска, 19
Валентин Емки, 72
Саша Пенкин, 8 месяцев
Им не было конца. Мои пальцы вцепились в вожжи, а сердце сжали ледяные тиски. Нахлынули непрошеные воспоминания: мать, бегущая с ребенком на руках, спотыкающийся мужчина с открытым в беззвучном крике ртом, поглощаемый тьмой, испуганная бабушка, потерявшаяся в истеричной толпе. Я все видела. И случилось это благодаря мне.
Они были жителями Крибирска – города, который когда-то располагался прямо напротив Новокрибирска, по другую сторону Каньона. Город-побратим, полный знакомых, друзей, деловых партнеров. Людей, работающих на доках и управляющих скифами, переживших не один переплав. Они жили на границе с ужасом, считая, что, находясь дома или гуляя по улицам своего маленького портового городка, они в безопасности. А теперь все погибли, потому что мне не удалось остановить Дарклинга.
Мал оказался рядом со мной.
– Алина, – ласково позвал он, – поехали дальше.
Я покачала головой. Мне хотелось запомнить их всех: Ташу Штоль, Андрея Базина, Шуру Рученко. Столько, сколько смогу. Их уничтожил Дарклинг. Терзали ли они его во снах, как терзали меня?
– Мы должны остановить его, Мал, – хрипло сказала я. – Любой ценой.
Не знаю, что я надеялась от него услышать, но Мал не ответил. Вряд ли он хотел давать мне какие-либо обещания.
В конце концов он поехал дальше, но я заставила себя прочесть каждое имя, и только тогда развернулась и направила свою лошадь обратно на пустые улицы.
По мере удаления от Каньона в Крибирске появлялось все больше признаков жизни. Несколько лавок оказались открытыми, а на участке Ви, известном как «Путь коробейников», раскладывали свое добро купцы. Вдоль дороги выстроились пестрящие яркими тканями прилавки, которые были завалены товарами: тут продавали башмаки и молитвенные шали, деревянные игрушки и тупые ножики в кустарно сработанных ножнах. Многие прилавки были усыпаны чем-то похожим на кусочки камня и куриные кости.
– Провинье ости! – кричали торговцы. – Аученье ости!
Подлинные кости. Настоящие кости.
Когда я свесилась с крупа лошади, чтобы рассмотреть товар получше, один старик крикнул:
– Алина!
Я удивленно посмотрела на него. Мы знакомы?
Ко мне тут же подъехал Николай. Подвел своего коня и забрал у меня вожжи, грубо дергая за них, чтобы увести меня от прилавка.
– Ничего не нужно, спасибо, – ответил он старику.
– Алина! – крикнул тот. – Аученье Алина!
– Подожди, – попросила я, изворачиваясь в седле, чтобы лучше рассмотреть лицо старика. Он поправлял товары на столе. Осознав, что мы ничего не купим, торговец резко потерял к нам интерес.
– Стой! – настаивала я. – Он меня узнал.
– Нет.
– Но он позвал меня по имени! – рассердилась я, забирая из рук принца свои вожжи.
– Он пытался продать твои мощи. Кости пальцев. Подлинная Санкта-Алина.
Я замерла, по телу прошла дрожь. Моя лошадь рассеянно трусила вперед.
– Подлинная Алина, – ошеломленно повторила я.
Николаю явно стало неловко.
– Ходят слухи, что ты умерла в Каньоне. Люди уже много месяцев продают части твоего тела по всей Равке. Из тебя вышел хороший амулет на удачу.
– Предполагается, что это мои пальцы?!
– Костяшки, пальцы ног, кусочки ребер.
Меня затошнило. Я оглянулась, надеясь увидеть Мала и поговорить с кем-то, кому я дорога.
– Конечно, – продолжил Николай, – если бы хоть половина из них действительно была твоими пальцами, у тебя должна была быть сотня ног. Но суеверия – мощная штука.
– Как и вера, – отозвался голос позади меня, и, обернувшись, я с удивлением обнаружила Толю, восседающего на огромном черном жеребце. Его лицо сияло торжественностью.
Это было слишком. Весь мой оптимизм улетучился. Внезапно показалось, будто само небо давит на меня сверху, загоняя в ловушку. Я пустила лошадь в галоп. Из меня всегда была никудышная наездница, но я крепко держалась в седле и не останавливалась, пока Крибирск не остался далеко позади и я не перестала слышать громыхание костей.
* * *
Той ночью мы остановились в гостинице в небольшой деревушке под названием Верность, где нас встретила вооруженная группа солдат Первой армии. Вскоре я узнала, что большинство из них были из двадцать второго – полка, в котором служил Николай и который в итоге помог провести северную кампанию. По всей видимости, принц хотел поехать в Ос Альту в окружении друзей. Я его не винила.
Он выглядел довольно расслабленно в их обществе, и я снова заметила, как изменилось его поведение. Парень с легкостью сменил роль бойкого авантюриста на высокомерного принца, а теперь стал любимым командиром, солдатом, который беспечно смеялся со своими товарищами и знал имя каждого простолюдина.
Солдат сопровождала роскошная карета, которую везла шестерка белых коней. Она была выкрашена в голубой равкианский цвет, на одном боку у нее красовался двуглавый королевский орел. С другой стороны Николай приказал нарисовать золотое солнце с лучами. Когда эта сверкающая штуковина заехала во двор гостиницы, я закатила глаза и вспомнила показное богатство Большого дворца. Похоже, дурной вкус – это наследственное.
Я надеялась поужинать в своей комнате наедине с Малом, но Николай настоял, чтобы мы трапезничали все вместе в гостиной. Так что, вместо того чтобы отдыхать у камина, мы оказались втиснуты локоть к локтю за шумный стол офицеров. Мал не проронил ни слова за вечер, зато Николай щебетал за нас троих.
