Текст книги "Штурм и Буря"
Автор книги: Ли Бардуго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
ГЛАВА 4
Русалье был не более чем народным преданием, детской сказкой, плодом грез, жившим на окраинах карт. Но сомневаться не приходилось: ледяной дракон реален. И Мал отыскал его, как и оленя до этого. Все это казалось неправильным. Как будто все происходило слишком быстро, и мы мчались навстречу неизведанному.
Вдруг мое внимание привлек крик с лодки. Мужчина на ближайшем к морскому хлысту баркасе встал и нацелил гарпун. Но дракон ударил белым хвостом, рассекая волны, и стена воды обрушилась на корпус лодки. Та сильно накренилась, затем резко выровнялась в последний момент, и мужчина с гарпуном с размаху хлопнулся на задницу.
«Отлично, – подумала я. – Дай им отпор!»
Теперь гарпуны полетели с другой лодки. Первый был пущен слишком далеко и бесполезно плюхнулся в море. Второй вонзился в бок морского хлыста.
Тот свернулся, размахивая хвостом в разные стороны, а затем вздыбился, как змея. На долю секунды русалье завис в воздухе: полупрозрачные плавники, похожие на крылья, блестящая чешуя и разъяренные красные глаза. С гривы стекали потоки воды, а массивная пасть разверзлась, открывая розовый язык и ряды острых зубов. Он обрушился вниз на ближайшую лодку, послышался громкий треск дерева. Утлое суденышко разломилось пополам, и мужчины оказались в море. Челюсти дракона сомкнулись на ногах матроса, и тот, крича, исчез среди волн. Оставшаяся часть команды яростно гребла по кровавым водам, пытаясь доплыть до уцелевших лодок, где бы их втащили на борт.
Я оглянулась на такелаж китобойного судна. Верхушки мачт скрылись в тумане, но я все еще могла различить свет фонарика Тамары на брам-стеньге.
Очередной гарпун нашел свою цель, и морской хлыст запел. Это был самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала. Хор голосов исполнял жалобную, бессловесную песню. «Нет, – внезапно осознала я. – Это не песня». Дракон кричал, извивался и корчился на волнах, пока лодки преследовали его, пытаясь вытащить крючки гарпунов из его плоти. «Борись, – мысленно молила я. – Если попадешь в его лапы, то уже никогда не познаешь свободы».
Но дракон уставал. Его движения стали вялыми, а крики – натужными и полными горечи. Их музыка тускнела и затихала.
Какая-то часть меня желала, чтобы Дарклинг поскорее положил этому конец. Почему он медлил? Почему не использовал разрез на русалье и не связывал меня с ним, как с оленем?
– Несите сети! – крикнул Штурмхонд. Но туман так сгустился, что я не могла разобрать, откуда доносится его голос. Со стороны правого борта послышалась череда глухих ударов.
– Рассейте туман! – приказал Дарклинг. – Мы теряем из виду лодки.
Гриши начали перекликаться друг с другом. Затем я почувствовала, как порывы ветра шквальных раздувают полы моего пальто.
Туман развеялся, и у меня чуть не отпала челюсть от увиденного. Дарклинг и его гриши продолжали стоять у перил правого борта, сосредоточившись на лодках, которые гребли прочь от китобоя. Но с левого борта появился, будто из ниоткуда, другой корабль – элегантная шхуна со сверкающими мачтами и яркими флагами: на одном был изображен красный пес на фоне изумрудного поля, а на втором, ниже, – бледно-голубом с золотом – равкианский двуглавый орел.
Вновь раздался глухой стук. Я увидела, как за перила судна цепляются стальные кошки. Абордажные крюки!
Все произошло в мгновение. Откуда-то раздался вой, напоминавший завывания волка на луну. Люди начали перебираться через перила на палубу китобоя. К их груди были прицеплены пистолеты, а в руках блестели тесаки. Они выли и лаяли, как стая диких собак. Дарклинг обернулся, и на его лице застыло выражение недоумения и ярости.
– Что за чертовщина творится? – спросил Мал, пока мы пятились под бизань-мачту, обеспечивающую нас хоть и скудной, но защитой.
– Не знаю. Либо что-то очень хорошее, либо что-то очень плохое.
Мы встали спиной к спине. Мои руки были закованы, его – связаны, и у нас обоих не было никакой возможности защищаться, пока на палубе разворачивался бой. Гремели выстрелы пистолетов. Воздух ожил от всполохов пламени инфернов.
– Ко мне, псы! – прокричал Штурмхонд и кинулся в гущу толпы с саблей в руке.
Гришей со всех сторон обступали лающие, скулящие, рычащие люди – уже не только с перил шхуны, но и с такелажа китобоя. Это люди Штурмхонда! Штурмхонд предал Дарклинга!
Корсар определенно потерял рассудок. Да, их было больше, чем гришей, но количество не играло никакой роли в бою с Дарклингом.
– Смотри! – позвал Мал.
Мужчины в уцелевшей лодке поймали отбивающегося морского хлыста. Они подняли паруса, но бодрый ветерок нес их не к нашему судну, а прямиком к шхуне. Этот свежий бриз появился словно из ниоткуда. Я присмотрелась внимательнее. Матрос на корме лодки стоял с поднятыми руками. Ошибки быть не могло – на Штурмхонда работал шквальный.
Вдруг кто-то схватил меня за талию и оторвал от пола. Мир перевернулся вверх тормашками. Меня закинули на чье-то мощное плечо, и я закричала.
Подняв голову и заколотив кулаками по руке, державшей меня стальной хваткой, я увидела, как Тамара бежит к Малу с ножом.
– Нет! Мал!
Он занял защитную позу, но девушка всего лишь перерезала его веревки.
– Беги! – крикнула она, подкинув ему нож и доставая меч из ножен на бедре.
Толя схватил меня покрепче и побежал по палубе. Тамара и Мал следовали за нами.
– Что вы делаете? – запротестовала я, ударяясь головой о широкую спину великана.
– Просто бегите! – ответила Тамара, замахнувшись на корпориала, вставшего у нее на пути.
– Не могу! Твой идиот-братец закинул меня на плечо, как мешок с картошкой!
– Ты хочешь, чтобы тебя спасли, или нет?
У меня не было времени ответить.
– Держись крепче, – предупредил меня Толя. – Сейчас будем прыгать.
Я зажмурилась, готовясь окунуться в ледяную воду. Но не успел Толя сделать и пары шагов, как вдруг закряхтел и упал на колено, выпуская меня из рук. Я рухнула на палубу и неловко перекатилась на бок. Подняв глаза, увидела Ивана и инферна в синей мантии.
Рука Ивана была вытянута. Он сжимал Толе сердце, и на сей раз Штурмхонд не мог его остановить.
Инферн накинулся на Тамару и Мала с кремнем в кулаке. Второй рукой рисовал дугу пламенем. «Битва закончилась, толком не начавшись», – жалобно подумала я. Но в следующий миг инферн замер и ахнул. Его огонь погас в воздухе.
– Чего ты медлишь?! – взревел Иван.
Единственным ответом гриша было сдавленное шипение. Его глаза выпучились, и мужчина зацарапал себе горло.
В правой руке Тамары был меч, но ее левая сжалась в кулак.
– Неплохой фокус, – сказала она, выбив кремень из ладони инферна. – Я тоже парочку приберегла.
Девушка подняла меч и умело проткнула им беспомощного гриша.
Тот свалился на палубу. Иван недоуменно смотрел на Тамару, нависающую над безжизненным телом, с ее меча стекала кровь. Должно быть, он слишком на нее отвлекся, потому что в следующую секунду Толя поднялся с колена и издал боевой клич.
Иван сжал кулаки, сосредотачиваясь на противнике. Лицо Толи исказилось, но он не упал. Затем великан вытянул руку, и Иван скорчился от боли и удивления.
Я переводила взгляд с Толи на Тамару, и тут меня осенило. Они гриши! Сердцебиты!
– Как тебе такое, малыш? – спросил Толя, подходя к Ивану. Впав в отчаяние, тот вытянул вторую руку. Его трясло, и я видела, как он силится сделать вдох.
Толя слегка покачнулся, но продолжил идти.
– Вот мы и узнаем, у кого из нас крепче сердце, – прорычал он.
Великан медленно зашагал вперед, будто двигался против сильного ветра. Его лицо блестело от пота, а зубы обнажились в свирепой улыбке. Я задумалась, не падут ли они оба в этой битве.
Пальцы Толи сжались в кулак. Иван забился в агонии, его глаза закатились. На губах надувались и лопались пузыри крови. Он повалился на палубу и уже не встал.
Краем сознания я отмечала все, что творилось вокруг. Воцарился хаос. Тамара боролась со шквальным. Два других гриша накинулись на Толю. Прогремел выстрел – Мал достал пистолет. Но я не могла отвести взгляд от безжизненного тела Ивана.
Он мертв. Правая рука Дарклинга. Один из самых сильных сердцебитов Второй армии. Ему удалось пережить битву в Каньоне с волькрами, а теперь он мертв.
Чей-то тихий всхлип вывел меня из забвения. Женя смотрела на Ивана и прикрывала рот ладонью.
– Женя…
– Остановите их! – донесся крик с другой части палубы. Я обернулась и увидела Дарклинга, сцепившегося с вооруженными матросами.
Женю била дрожь. Она потянулась в карман кафтана и достала пистолет. Толя бросился в ее сторону.
– Нет! – крикнула я, становясь между ними. Не позволю ему убить Женю!
Тяжелое орудие тряслось в ее руке.
– Женя, – тихо начала я, – ты действительно пристрелишь меня?
Ее взгляд забегал в разные стороны. Она не знала, куда стрелять. Я положила руку на ее запястье. Девушка вздрогнула и попыталась навести дуло на меня.
Воздух сотрясся от громоподобного звука. Я тут же догадалась, что Дарклинг выиграл бой. Повернувшись, увидела, что к нам мчится волна непроглядной тьмы. «Все кончено, – подумала я. – Нам конец». Но в следующую секунду передо мной мелькнула яркая вспышка. Прозвучал очередной выстрел. Облако тьмы рассеялось, и за ним я увидела сжимающего предплечье Дарклинга. Его лицо скривилось от боли и гнева. Мне не верилось – его подстрелили!
К нам уже спешил Штурмхонд с пистолетом в руке.
– Бегите!
– Быстрее, Алина! – крикнул Мал, потянувшись, чтобы взять меня за руку.
– Женя, – позвала я с нотками отчаяния в голосе, – пошли с нами.
Ее рука дрожала так сильно, что я опасалась, как бы не выпал пистолет. По щекам девушки струились слезы.
– Я не могу, – сломленно всхлипнула она, опуская оружие. – Иди, Алина. Просто уходи.
В следующее мгновение Толя снова закинул меня на плечо. Я тщетно забарабанила по его спине.
– Нет! Подождите!
Но никто не обратил на меня внимания. Толя разбежался и перепрыгнул через перила. Я закричала, наблюдая за приближением ледяной воды, и приготовилась к удару. Вместо этого нас подхватил сильный ветер, управляемый шквальным, и с глухим ударом опрокинул на палубу атакующей шхуны. За нами приземлились Тамара с Малом, а затем и Штурмхонд.
– Подайте сигнал! – крикнул он, вскакивая на ноги.
Раздался оглушающий свист.
– Петр, – обратился он к незнакомому мне матросу, – докладывай.
– Восемь полегло, – ответил он. – Четверо остались на китобое. Груз уже поднимают.
– Святые бы вас побрали! – выругался Штурмхонд. Он оглянулся на судно, явно ведя какую-то мысленную борьбу. – Мушкетеры, прикройте их! – крикнул он людям на грот-стеньге.
Те начали обстреливать палубу китобоя. Толя передал Малу ружье и повесил одно себе за спину. Потом прыгнул на такелаж и взобрался наверх. Тамара достала пистолет из кобуры. Я все еще валялась на палубе в позе лишенного достоинства эмбриона. От моих закованных рук не было никакого проку.
– Морской хлыст привязан к кораблю, капитан! – крикнул Петр.
Еще два члена экипажа Штурмхонда перепрыгнули через перила судна и взмыли в воздух, бешено размахивая руками. Затем звучно шмякнулись о палубу шхуны. Один из них истекал кровью из раны на руке.
И тут снова прогремел гром.
– Он наступает! – крикнула Тамара.
На нас обрушились клубы тьмы, полностью обволакивая шхуну и поглощая все на своем пути.
– Освободите меня! – взмолилась я. – Я помогу!
Штурмхонд кинул Тамаре ключи.
– Сделай, как она просит!
Тамара схватила меня за запястья и завозилась с ключами, и в этот момент нас накрыла кромешная тьма.
Мы словно ослепли. Где-то рядом послышался крик. Тогда замок открылся, и кандалы с глухим лязгом упали на пол.
Я воздела руки, и во мраке засиял свет, отталкивающий облако тьмы обратно на китобой. Команда Штурмхонда радостно завопила, но быстро умолкла, когда воздух наполнился новым звуком: скрежещущим визгом, от которого закладывало уши. Он напоминал скрип распахивающейся двери, которую ни за что и никогда не стоило открывать. Рана на моем плече запульсировала. Ничегои.
Я повернулась к корсару:
– Нам нужно выбираться отсюда. Немедленно!
Он медлил, борясь с самим собой. Двое его людей все еще оставались на борту вражеского судна. Его лицо ожесточилось.
– Марсовые, разворачивайте паруса! – крикнул он. – Шквальные – на восток!
Матросы у мачт подняли руки, и парус над нами надулся от сильного потока ветра. Сколько же гришей было в его команде?
Но шквальные Дарклинга не уступали и посылали собственные потоки ветра, чтобы задержать нас. Шхуна заколебалась в разные стороны.
– Пушки к бою! – взревел Штурмхонд. – По моему сигналу дать бортовой залп!
Прозвучали два пронзительных свистка. Корабль сотрясла оглушительная череда выстрелов. Наши пушки проделали зияющую дыру в корпусе китобойного судна. На корабле Дарклинга раздались панические вопли. Шквальные Штурмхонда воспользовались ситуацией, и шхуна вырвалась на свободу.
Когда дым от пушечных залпов рассеялся, я увидела, как к перилам покореженного судна подошла фигура в черном. К нам помчалась новая волна тьмы, но эта отличалась от предыдущих. Она извивалась над водой, словно прорывая себе путь к шхуне. С ней приближался жуткий стрекот тысячи обозленных насекомых.
Мрак вспенивался, как волна, врезавшаяся в огромный камень, а затем начал разделяться и приобретать некий облик. Мал прошептал молитву и вскинул ружье на плечо. Я сосредоточилась и метнула разрез в черное облако, надеясь уничтожить ничегой прежде, чем они полностью преобразятся. Но я не могла остановить их. Они шли на нас стонущей ордой из черных зубов и когтей.
Люди Штурмхонда открыли огонь.
Ничегои добрались до мачт и закружили вокруг парусов, срывая матросов с такелажа, как фрукты с дерева. Затем они спустились на палубу. Мал стрелял снова и снова, а экипаж обнажил сабли, но пули и клинки всего лишь замедляли монстров. Их созданные из теней тела колебались и вновь формировались. Их число нарастало.
Шхуна опережала китобойное судно и продолжала увеличивать расстояние. Но недостаточно быстро. Я снова услышала визгливый стон: на нас надвигалась новая волна корчащейся, скользкой темноты, в которой уже можно было различить крылатые тела – подкрепление для теневых солдат.
Стоило Штурмхонду это увидеть, как он ткнул на шквального, все еще раздувавшего паруса.
– Молния! – крикнул он.
Я вздрогнула. Он же это не всерьез?! Шквальным строго-настрого запрещалось вызывать молнии. Они слишком непредсказуемы и опасны… не говоря уж о том, что мы находились в открытом море! На деревянных кораблях! Но гриш не мешкал. Шквальные хлопнули в ладоши и начали потирать руки. Давление резко поднялось, и у меня заныли уши. Воздух потрескивал от напряжения.
Нам хватило времени ровно на то, чтобы рухнуть на палубу. Небо осветили зигзагообразные вспышки. Новая волна ничегой рассеялась в минутном помешательстве.
– Вперед! – заорал Штурмхонд. – Шквальные, дуйте на полную!
Шхуна рванула вперед, и нас с Малом откинуло к перилам. Казалось, корабль летел над волнами.
Из левого борта китобоя начало выплывать очередное облако мрака. Я вскочила на ноги и приготовилась защищаться, собираясь с силами для следующего нападения.
Но его так и не последовало. Похоже, даже силы Дарклинга были небезграничны. Мы вышли из его зоны досягаемости.
Я склонилась над перилами. Ветер и морские брызги щипали кожу. Корабль Дарклинга и его монстры исчезали из виду. В моей груди зародилось что-то одновременно похожее на смех и всхлип.
Мал обнял меня, и я прижалась к нему, чувствуя прикосновение влажной рубашки на щеке, слушая биение его сердца, цепляясь за невероятный факт, что мы до сих пор живы.
Несмотря на количество пролитой крови и потерю друзей, экипаж шхуны взорвался радостными криками. Они гикали и выли, лаяли и рычали. Толя, сидящий на такелаже, поднял ружье в воздух и откинул назад голову, испуская триумфальный вой такой мощи, что волоски на моих руках встали дыбом.
Мы с Малом разжали объятья, глазея на смеющуюся и ликующую толпу вокруг нас. Я знаю, что мы оба думали об одном и том же: в какую же передрягу мы попали на сей раз?
ГЛАВА 5
Мы откинулись на перила и сползли вниз. Там и остались, усталые и ошеломленные. Нам удалось сбежать от Дарклинга, но теперь мы оказались на странном корабле, в окружении кучки свихнувшихся гришей, которые нарядились под матросов и выли, как одичавшие собаки.
– Ты в порядке? – спросил Мал.
Я кивнула. Рана на плече горела огнем, но в остальном я осталась невредима. Мое тело вибрировало от удовольствия после использования силы.
– А ты?
– На мне ни царапинки, – удивленно ответил он.
Корабль плыл с невероятной скоростью, управляемый шквальными и, как оказалось, проливными. Когда ужас и пыл от битвы поутихли, я наконец-то заметила, что промокла до нитки. Зубы стучали от холода. Мал обнял меня, а один из членов экипажа накинул на нас одеяло.
В конце концов Штурмхонд объявил передышку и приказал подвязать паруса. Шквальные и проливные опустили руки и оперлись друг на друга в измождении. Их силы были на исходе после столь долгого путешествия, но лица и глаза продолжали светиться.
Шхуна замедлилась до плавного покачивания на волнах. На палубе внезапно воцарилась оглушительная тишина.
– Поставь дозорного, – приказал Штурмхонд, и Петр отправил матроса с подзорной трубой на ванты. Мы с Малом медленно поднялись на ноги.
Штурмхонд подошел к изнуренным эфиреалам, похлопал шквальных и проливных по спинам и пообщался с некоторыми из них. Затем отвел раненых матросов в камбуз, где, как я полагала, их осматривал судовой врач или же целитель корпориалов. Похоже, в арсенале корсара имелись гриши на любой вкус.
Штурмхонд направился в мою сторону и достал нож из-за пояса. Я вскинула руки, а Мал встал передо мной, нацелив дуло ружья в грудь капитану. В ту же секунду со всех сторон послышались щелчки взводимых курков и лязг обнажаемых клинков. Экипаж ощетинился оружием.
– Полегче, Оретцев, – сказал Штурмхонд, замедляя шаг. – Мне пришлось терпеть массу неудобств и крупно потратиться, чтобы доставить вас на корабль. Представляешь, как будет обидно, если придется вас тут же продырявить? – он перевернул нож и протянул его мне рукояткой вперед. – Это для чудища.
Морской хлыст! Я так увлеклась битвой, что совсем о нем забыла.
Мал помедлил, но затем осмотрительно опустил ружье.
– Отставить, – приказал Штурмхонд своей команде. Те спрятали пистолеты в кобуру, а мечи – в ножны.
Корсар кивнул Тамаре.
– Тащите его.
По команде девушки группа моряков склонилась за перила и отвязала сложную паутину веревок. Поднатужившись, они медленно затащили тело дракона на борт шхуны. Тот шлепнулся о палубу, продолжая слабо биться в серебристой сети. А затем вдруг резко дернулся и щелкнул огромными челюстями. Мы все отпрыгнули назад.
– Как я понимаю, это должна сделать ты, – сказал Штурмхонд, вновь протягивая нож. Я окинула его долгим взглядом, гадая, как много ему известно об этом конкретном усилителе и об усилителях вообще.
– Ну же. Нам пора плыть дальше. Корабль Дарклинга выведен из строя, но это ненадолго.
Лезвие ножа тускло блестело в полуденном солнце. Сталь гришей. Почему-то я не удивлена…
И все же замешкалась.
– Я только что потерял тринадцать превосходных матросов, – тихо начал Штурмхонд. – Не говори мне, что их смерть была напрасной.
Я посмотрела на змея, дергающегося на палубе. Воздух свистел в его жабрах. Красные глаза затуманились, но в них все еще читалась ярость. Я вспомнила уверенный взгляд темных очей оленя, его бесшумную панику в последние секунды жизни.
Олень так долго жил в моем воображении, что, когда он наконец вышел из-за деревьев на укрытую снегом поляну, мне показалось, что мы давно друг друга знаем. Русалье же был незнакомцем, скорее мифическим существом, чем реальным животным. Хотя неоспоримость его израненного тела свидетельствовала об обратном.
– Ему все равно не выжить, – добавил корсар.
Я крепче обхватила рукоятку ножа, ощущая его тяжесть в своей руке. Можно ли считать это милосердием? К оленю Морозова у меня определенно был другой подход.
Русалье… Проклятый принц, хранитель Костяной тропы. В легендах говорилось, что он заманивал одиноких девиц в море, усаживал их на спину и, заливаясь смехом, катал по волнам, пока они не оказывались слишком далеко от берега, чтобы кричать о помощи. Затем он нырял, затаскивая их на глубину, в свой подводный замок. Девушки чахли и умирали, так как питаться там было нечем, кроме кораллов и жемчужин. Русалье лил горькие слезы и пел печальную песнь над их телами, после чего всплывал на поверхность, чтобы выбрать новую королеву.
«Это всего лишь сказки, – убеждала я себя. – Он не принц, а просто животное, страдающее в предсмертных муках».
Бока дракона тяжело вздымались с каждым вдохом. Челюсти беспомощно клацали. Из его спины достали два гарпуна, и из ран потекла водянистая кровь. Я подняла нож, не зная, что делать дальше и куда его вонзать. Руки дрожали. Морской хлыст хрипло и жалобно вздохнул – слабое эхо от былого магического хора.
Мал шагнул вперед.
– Ради всех святых, – не выдержал он. – Покончи с ним, Алина!
Парень забрал у меня нож и кинул его на палубу. Затем взял мою ладонь и опустил ее на древко гарпуна. Одним резким движением мы воткнули его в тело дракона.
Тот содрогнулся и замер. Вокруг него начала образовываться лужа крови.
Мал опустил взгляд на свои руки, вытер их об порванную рубашку и отвернулся.
Толя и Тамара выступили вперед. Мой желудок скрутило узлом. Я знала, что будет дальше. «Это не так, – отозвался голос в моей голове. – Ты можешь уйти. Бросить все, как есть». И снова меня охватило ощущение, что все происходит слишком быстро. Но я не могла просто выкинуть усилитель вроде этого обратно в море – дракон уже отдал свою жизнь. И то, что я заберу усилитель, еще не значит, что я им воспользуюсь.
Белая чешуя морского хлыста переливалась радугой, если не считать узкой полосы, начинавшейся между большими глазами, пролегающей вдоль черепа и переходящей в мягкую гриву – она была окаймлена золотом.
Тамара достала кинжал из-за пояса и с помощью Толи очистила дракона. Я не позволяла себе отвернуться. Когда они закончили, то вручили мне семь идеальных чешуек, мокрых от крови.
– Давайте склоним головы за братьев, которых мы сегодня потеряли, – начал Штурмхонд. – Они были отличными моряками и великолепными солдатами. Пусть море отнесет их в безопасную гавань и святые заберут их на чистый берег.
Он повторил моряцкую молитву на керчийском, а затем Тамара пробормотала слова на шуханском. С минуту мы молча стояли со склоненными головами на покачивающемся корабле. В горле появился комок.
Люди погибли. А еще одно древнее магическое существо убито, его тело осквернено сталью гришей. Я опустила руку на мерцающий бок морского хлыста. Он был холодным и скользким. Его красные глаза – затуманенными и пустыми. Я сжала в ладони золотые чешуйки, чувствуя, как их края впиваются мне в кожу. Какие святые ждали существ, подобных этому?
Прошла долгая минута, затем Штурмхонд произнес:
– Да пребудут с ними святые.
– Да пребудут с ними святые, – повторил экипаж.
– Время плыть дальше, – тихо произнес капитан. – Мы пробили им корпус, но на Дарклинга работают шквальные и один или два фабрикатора. Вдруг его монстрики обучены пользоваться молотком и гвоздями? Лучше не рисковать, – он повернулся к Петру. – Дай шквальным передохнуть несколько минут и подготовь отчет об ущербе. Затем ставь паруса.
– Да, капитан, – хрипло ответил мужчина, но не сдвинулся с места. – Капитан… люди заплатят большие деньги за чешую дракона, независимо от ее цвета.
Штурмхонд нахмурился, но затем лаконично кивнул.
– Бери, что хочешь, но затем помой палубу и отправляй нас в путь. Координаты у тебя есть.
Несколько членов команды присели у тела морского хлыста и начали срезать чешую. На это я смотреть не могла. Повернулась к ним спиной, и меня затошнило.
Штурмхонд встал рядом и сказал, оглядываясь через плечо:
– Не суди их слишком строго.
– Я их и не сужу. Это ведь ты капитан.
– Им нужны деньги, чтобы прокормить семьи. Мы потеряли почти половину команды и не получили взамен никакой награды, которая помогла бы ослабить боль. Ничего личного.
– Что я здесь делаю? Почему ты нам помог?
– Ты уверена, что помог?
– Отвечай на вопрос, Штурмхонд, – присоединился к нам Мал. – Зачем охотиться на русалье, если ты все равно планировал отдать его Алине?
– Я охотился не на русалье. А на вас.
– Поэтому ты поднял мятеж против Дарклинга? – спросила я. – Чтобы заполучить меня?
– Нельзя поднять мятеж на собственном корабле.
– Называй как хочешь, – начала злиться я. – Пора объясниться, капитан.
Штурмхонд откинулся назад, облокотившись на перила и окидывая палубу изучающим взглядом.
– Как я непременно объяснил бы Дарклингу, если бы он удосужился спросить, – к счастью, он этого не сделал, – проблема бесчестных наемников в том, что их всегда можно перекупить.
Я уставилась на него.
– Ты предал Дарклинга ради денег?!
– «Предал» – это сильно сказано. Я едва знаю этого паренька.
– Ты сумасшедший! Тебе известно, на что он способен. Никакая награда не покроет этого!
Штурмхонд ухмыльнулся.
– Поживем – увидим.
– Дарклинг будет преследовать тебя до конца твоих дней.
– Значит, у нас с тобой появилось что-то общее, не так ли? Кроме того, мне нравится заводить могущественных врагов. Это придает мне важности.
Мал сложил руки на груди и оценивающе посмотрел на корсара.
– Я вот думаю, ты безумец или глупец?
– У меня много достоинств. Одно и не выберешь.
Я покачала головой. Корсар определенно слетел с катушек!
– Кто же тебя перекупил? И куда ты нас везешь?
– Сперва ответь на мой вопрос, – Штурмхонд достал из кармана сюртука небольшой красный томик. – Почему Дарклинг постоянно носил его с собой? Он не очень-то похож на религиозного фанатика.
Я взяла книгу и перевернула обложкой кверху, хотя и так знала, что там написано. Золотые литеры блестели на солнце.
– Ты украл ее?
– Как и несколько других документов из его каюты. Опять же, если учесть, что каюта фактически моя, это нельзя назвать кражей.
– Фактически, – раздраженно начала я, – каюта принадлежит капитану, у которого ты украл судно.
– Справедливо, – признал Штурмхонд. – Если твоя карьера в роли заклинательницы Солнца пойдет крахом, подумай о стезе адвоката. Ты любишь придираться. Правда, должен заметить, что на самом деле книга принадлежит тебе.
Он раскрыл книгу. Внутри было написано мое имя: Алина Старкова.
Я попыталась сохранить каменное лицо, но мой разум закипел от активной работы. Это «История святых» – та самая, которую несколько месяцев назад мне подарил Апрат в библиотеке Малого дворца. Дарклинг наверняка обыскал мою комнату после того, как я сбежала из Ос Альты, но зачем ему книга? И почему он так боялся, что я ее прочла?
Я начала листать страницы. Книжка полнилась невероятными иллюстрациями, хотя, если вспомнить, что она предназначалась детям, рисунки выглядели пугающими. Некоторые святые изображались так, словно они совершали чудеса или творили акты милосердия: Санкт-Феликс среди яблоневых сучьев, Санкта-Анастасия, освобождающая Аркеск от изнурительной чумы. Но на большинстве страниц святые были запечатлены в муках: четвертование Санкты-Елизаветы, обезглавливание Санкты-Любови, Санкт-Илья в цепях. Я окаменела. На сей раз я не смогла скрыть свою реакцию.
– Интересно, не правда ли? – хмыкнул Штурмхонд и постучал длинным пальцем по странице. – Если не ошибаюсь, мы поймали именно это существо.
Это было неоспоримо: за спиной святого Ильи виднелось четкое очертание морского хлыста, плещущегося в волнах озера или моря. Но это еще не все. Мне едва удалось сдержаться, чтобы не потянуть руку к ошейнику.
Я закрыла книгу и пожала плечами.
– Это всего лишь сказки.
Мал недоуменно посмотрел на меня. Надеюсь, он не видел, что было изображено на странице.
Я не хотела возвращать «Историю святых» Штурмхонду, но он и без того испытывал подозрения на мой счет. Мне ничего не оставалось, кроме как протянуть ему книгу обратно, молясь, чтобы он не заметил дрожь моих рук.
Штурмхонд изучающе посмотрел на меня, выпрямился и поправил рукава.
– Оставь себе. В конце концов, она твоя. Уверен, вы заметили, что я питаю глубокое уважение к личной собственности. Да и надо же тебе чем-то себя занять, пока мы плывем в Ос Керво.
Мы с Малом вздрогнули.
– Ты везешь нас в Западную Равку? – спросила я.
– Я везу вас на встречу с моим клиентом, и это все, что я могу сказать.
– Кто он? Что ему надо?
– Почему ты сразу решила, что это «он»? Может, мне велела тебя доставить фьерданская королева!
– Неужели?
– Нет. Но не стоит делать поспешных выводов.
Я раздраженно фыркнула.
– Ты можешь хоть раз ответить на вопрос прямо?
– Трудно сказать… Ой, ну вот, опять я за свое!
Я повернулась к Малу и сжала кулаки.
– Я его убью.
– Отвечай на вопрос, Штурмхонд, – прорычал парень.
Тот вздернул бровь.
– Вам нужно знать всего две вещи, – начал он, и на сей раз я услышала стальные нотки в его голосе. – Во-первых, капитан не любит, когда им помыкают на собственном корабле. Во-вторых, я хотел бы предложить вам сделку.
Мал засмеялся.
– И с чего бы нам тебе доверять?
– Не то чтобы у вас был выбор, – любезно уточнил корсар. – Я прекрасно знаю, что вы могли бы потопить этот корабль и обречь нас на гибель в морской пучине, но я все же надеюсь, что вы попытаете счастья с моим клиентом. Выслушайте, что он скажет. Если вам не понравится его предложение, клянусь, я помогу вам сбежать. Отвезу вас куда угодно.
Я не верила собственным ушам.
– Ты уже перешел дорогу Дарклинга, а теперь намереваешься предать и нового клиента?
– Вовсе нет, – казалось, он искренне оскорбился такому предположению. – Мне заплатили, чтобы доставить вас в Равку, а не чтобы вы там остались. За это идет дополнительная плата.
Мы с Малом переглянулись. Он повел плечом и сказал:
– Он лжец и, вероятно, безумец, но он прав. У нас нет выбора.
Я потерла виски. Голова трещала. Я устала и была сбита с толку. И манера речи Штурмхонда побуждала меня кого-нибудь застрелить. Желательно – его самого. Но он спас нас от Дарклинга… Как только мы сойдем с корабля, то придумаем, как сбежать. Более дальновидных планов я пока не строила.
– Хорошо.
Корсар улыбнулся.
– Как приятно знать, что ты нас все же не потопишь. – Он подозвал матроса, околачивающегося неподалеку. – Передай Тамаре, что она будет делить каюту с заклинательницей, – затем показал на Мала. – Этот может спать с Толей.
Не успел Мал что-нибудь возразить, как Штурмхонд его опередил:
– Таков порядок на корабле. Вы можете свободно передвигаться по «Волку волн», пока мы не достигнем Равки, но, прошу, не испытывайте мою щедрость. На этом корабле есть правила, и мое терпение не безгранично.
