Текст книги "Приключения Ломтика"

Автор книги: Лейла Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Как тебя зовут?

И тот, конечно, сказал:

– Гоулди Смит.

– А где ты живёшь? – продолжала миссис Спригз.

– Розовый коттедж на Хай-стрит.

Тогда миссис Спригз сказала:

– Какое ужасное случилось несчастье!

Гоулди замахал крылышками и закричал:

– Бе-е-едный мистер Хенисси! Бе-е-е-едный мистер Хенисси! Бе-е-едный мистер Хенисси!

Все зааплодировали. Потом миссис Спригз принесла своих курочек—белую и жёлтую. Ломтик разложил на большом ящике – так, чтобы все могли видеть, – пять кучек из кукурузных зёрен и пять – из жёлтых шариков. Ломтик обратился к публике:

– В первой кучке – шарики, во второй – кукурузные зёрна. Эта курица умеет считать до двух. Вы увидите, она будет клевать только зёрна.

Так и случилось. Затем Ломтик разложил на ящике двенадцать кучек и сказал:

– В первых двух кучках – шарики, а в третьей – кукурузные зёрна. Эта курочка ещё умнее: она умеет считать до трёх и будет клевать только настоящие зёрна.

Так и случилось. Все опять захлопали в ладоши.

Наступила очередь Майка показать Бима. Пса перед выступлением выкупали, и он стал белым и пушистым.

– Что тебе хочется съесть? – спросил Майк,

Бим убежал и принёс карточку со словом «кость».

– А что ты хочешь выпнть? – спросил Майк.

Бим опять убежал и принёс карточку со словом «вода».

– А что ты хочешь теперь делать? – спросил Майк.

Бим быстренько побежал к карточкам и выбрал ту, на которой стояло слово «гулять».

– Скажи-ка, где сей час мистер Хенисси?

Бим принёс карточку с новым словом: «больница».

– А что мы ему приготовили?

«Подарок», – ответила карточка Бима.

Публика кричала от восторга и аплодировала Биму,

Представление было окончено. Все уже поднялись с мест и хотели уйти, но тут вошёл слон. Когда родители Ломтика вылезли из ванны со льдом, они узнали о представлении. Отец Ломтика сразу бросился в зоопарк и взял напрокат слона – учёным это разрешается. Мама Ломтика быстренько сделала домашние шоколадные конфеты и паточные тоффи. Эти сладости она положила в бумажные пакетики, а пакетики – в коробку.

Каждый из присутствующих заплатил два пенса и с огромным удовольствием прокатился на слоне. Но вдруг слон запустил хобот в ведро с водой, приготовленной для пони, и, желая освежиться, окатил себе спину. Тут среди публики поднялись ужасающие крики и вопли. На спине слона как раз сидело четверо детей. Среди них была дочка миссис Браун, в нарядном белом платьице с бледно-голубым: бантом. Она страшно разревелась, и миссис Браун увела её домой.

Остальные не возражали – вода была чистая, а день очень жаркий.

Пакетики со сластями тоже продавались по два пенса.

Наконец представление на самом деле окончилось. Ломтик, Майк и миссис Спригз уселись и стали подсчитывать выручку. Они считали целый час, и вот что у них получилось:

 – Прыгни ко мне в карман! – сказала миссис Спригз. – Я и не думала, что бывает столько денег!

Но денег оказалось ещё больше – в последнюю минуту Ломтик приписал к счёту:

Если вы не угадали, кто этот неизвестный, я ничем не могу вам помочь – Ломтик хотел, чтобы это осталось в тайне. Он боялся, как бы миссис Спригз не решила, что и она тоже должна пожертвовать свои пять фунтов, а ей это было бы трудно. Перечитайте первый рассказ этой книжки, и вы, наверное, сразу всё угадаете.

Потом все трое отправились к фермеру Робинсону.

– Добрый вечер!—закричали они хором.

И фермер Робинсон высунул голову из окна.

Он как раз брился, и лицо его было в мыльной пене. Фермер Робинсон всегда брился два раза в день: его борода и усы очень быстро отрастали. Порой ему надоедало так часто бриться, и он отпускал бороду. Но стоило фермеру полезть под забор, борода обязательно цеплялась за колючую проволоку или даже за кусты ежевики. А однажды пони принялась её жевать, решив, что это клок сена. Фермеру Робинсону было больно до слёз. Он никак не мог решить, что больнее: ходить бородатым или бриться. В конце концов он решил, что лучше бриться: уж очень все издевались над его бородой. Да и сам он считал, что фермеру неудобно ходить бородатым.

– Добрый вечер, – сказал Ломтик. – Мы собрали 7 фунтов 5 шиллингов 3 пенса за представление, Майк собрал 7 шиллингов 6 пенсов в автобусе, и я получил от неизвестного ещё 5 фунтов. Вот я и не знаю, сколько вы захотите нам дать: 7 фунтов 5 шиллингов 3 пенса, или 7 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов, или 12 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов.

– Я вам дам 7 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов,– сказал фермер Робинсон.—Вот уж не думал, что вы соберёте так много! Боюсь, мне не поднять 12 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов. И так придётся на некоторое время отказаться от кино. По-моему, вы удачно поработали. Вот вам 7 фунтов 12 шиллингов 9 пенсов, всего получится 20 фунтов 5 шиллингов 9 пенсов. Папа Майка будет просто поражён, получив столько денег. Вы отнесёте их в больницу или отдадите маме Майка?

– Лучше бы отнести в больницу,—сказал Майк.

Так и сделали. Все больные очень шумели и кричали от восторга. Сиделки даже испугались, как бы у них не разболелось горло и не поднялась температура.

Но случилось как раз обратное – все они стали поправляться. Доктор объяснил, что забота, которую проявили Ломтик, Майк и миссис Спригз, лечит лучше всех лекарств на свете.

ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ХИТРЫМ ЕЖОМ

Однажды, прийдя к Майку, Ломтик застал его в превосходном настроении. Миссис Спригз непременно сказала бы, что он счастлив, как собака, у которой вырос второй хвост.

– В чём дело? – спросил Ломтик. – Отвечай-ка, Майк! Чему ты так рад? Дела идут на лад?

– Не суй нос, как любопытный барбос!—ответил Майк.

– Подарили самокат или фотоаппарат? – продолжал рифмовать Ломтик.

– Нет, – сказал Майк. – Я рад потому, что у меня новые часы. А вот зарифмовать их никак не могу.

Часы безусловно были замечательные. С виду они казались совсем обыкновенными. Самое интересное заключалось в надписи на задней крышке. По словам Майка, из-за этих часов произошла целая история.

Видите ли, на улице, где жил Майк, была лавка часовщика. Часовщик каждый день чинил часы, сидя у окна, —там было светлее.

Этот часовщик терпеть не мог, когда на него начинали глазеть. Впрочем, все часовщики одинаковы: они очень не любят, когда кто-нибудь уставится на них и смотрит, как они работают.

Так как отец Майка был изобретатель, мальчик очень интересовался всякими механизмами, особенно если в них были колесики и разные пружинки. Поэтому Майк всегда останавливался перед окном часовщика, прижимал лицо к стеклу и во все глаза смотрел, как тот работает.

Как только часовщик видел Майка, он хватал большую половую щётку и начинал орать изо всех сил:

– Если хочешь купить часы – покупай! Если не хочешь – убирайся вон!

Часовщик выскакивал из лавки и с ужасным криком гнался за Майком по улице.

Каждый день повторялось одно и то же. Соседи давно привыкли к этим сценам. Увидев Майка перед окном часовщика, они останавливались и ждали, когда часовщик выскочит и погонится за мальчиком. Соседи приводили с собой знакомых, а иногда даже приносили скамеечки – тогда можно было сидеть и вязать в ожидании зрелища. Оно казалось очень забавным и безобидным: часовщику было полезно подышать свежим воздухом и поразмяться – ведь он целый день сидел у окна и работал. А в холодные дни Майку полезно было побегать и согреться.

Майк хотел подружиться с часовщиком, которого считал очень умным человеком. От часовщика можно узнать много интересного: как устроены часы и что у них внутри.

И вот Майку пришла в голову мысль: он решил копить деньги. Но, пока ему удалось скопить сколько нужно, прошла целая вечность. Ведь он получал всего шесть пенсов карманных денег в неделю. Выполняя разные мелкие поручения, мальчик заработал ещё порядочную сумму: он чистил ботинки за два пенса, протирал окна за шесть пенсов и присматривал за ребёнком своей тётки за три пенса в день.

Майк очень усердно трудился целых восемь недель, а денег всё-таки заработал мало. Но тут как раз подоспел день его рождения, и дядя Билл, тётя Дороти, дядя Артур и тётя Эмили дали ему по полкроны, а папа с мамой—по пять шиллингов. Таким образом нужная сумма была собрана.

Майк отправился к часовщику и, по обыкновению, прижался лицом к оконному стеклу. Тотчас же из лавки выскочил часовщик с красной половой щёткой в руках. От ежедневного крика часовщик уже совсем потерял голос, но он всё-таки зашипел громким, хриплым, скрипучим шёпотом:

– Если хочешь купить часы – покупай! Если не хочешь – убирайся вон от окна!

– Простите, но я хочу купить часы, – вежливо сказал Майк.

Часовщик так изумился, что даже забыл вздохнуть, и лицо его налилось кровью. Когда он опомнился и глубоко вздохнул, две верхние пуговицы жилетки отлетели. Они слабо держались и их уже давно надо было укрепить, но часовщик был страшно ленив на такую работу; он всегда ждал свою сестру Бекки – та приезжала погостить и всё ему чинила. Но в последнее время Бекки была очень занята – она устраивала праздник для детей Ист-Энда[5]5
  Ист-Энд – восточная часть Лондона, населённая беднотой.


[Закрыть]—и прислала ему открытку, в которой написала:

«Пришивай пуговицы сам, лентяй. Вероятно, ты предпочитаешь заклеивать на себе одежду жевательной резиной».

Одним словом, часовщик глубоко вздохнул, пуговицы отлетели и ударили его по носу. Часовщик сразу решил, что его ужалила пчела. Видите ли, страх перед пчёлами всегда преследовал часовщика – даже зимой, когда пчёл и в помине нет. Он уронил половую щётку и схватился за нос. Щётка отлетела от палки и ударила часовщика по подбородку, да так сильно, что тот покачнулся и с размаху сел на край тротуара.

Но это было не всё, произошла ещё неприятность. И всё из-за того, что Майк вежливо обратился к часовщику!

Многие прохожие остановились, думая, что часовщик – художник и сейчас начнёт рисовать картинки на плитах тротуара[6]6
  В Англии, где нищенствовать запрещено, бедные художники иногда рисуют на тротуаре, за что прохожие бросают им мелкие деньги.


[Закрыть]. Но часовщик, конечно, и не собирался рисовать (по правде говоря, он никогда в жизни не занимался подобными, вещами). Узнав об этом, некоторые из прохожих очень рассердились и готовы были держать пари, что часовщик вовсе не умеет рисовать.

– Если ты действительно хочешь купить часы,– сказал часовщик Майку,—почему ты не вошёл в лавку? Почему ты ждал, пока я выйду и прогоню тебя?

– Потому что я хотел вас удивить, – ответил Майк.

– Удивить меня? – повторил старик. – Вот уж действительно удивил! И я очень удивлён, что я удивился: часовщика не так-то легко удивить. Откровенно говоря, я так удивлён, что сделаю для тебя что-нибудь удивительное.

Часовщик поднялся с тротуара, потому что вокруг собралось уже человек двадцать. Кто-то принёс плетёный стул: решил, что часовщик чинит стулья. А когда часовщик объяснил, что он не чинит стульев, человек очень рассердился. Он сказал, что его жена уже три раза проваливалась сквозь этот стул и, если часовщик не починит стул сию же минуту, жена прогонит его скалкой, а может быть, и половой щёткой.

Услышав это, старый часовщик поскорее увёл Майка в лавку и запер дверь на засов. Потом он сказал Майку:

– Если ты увидишь, что жена этого человека ищет меня со скалкой в руках – пожалуйста, отними у неё скалку: она мне очень нужна.

Майк долго выбирал себе часы. В лавке среди настольных, каминных, стенных и разных других часов ему всё время попадались очень интересные экземпляры. Он каждый раз-просил часовщика показать их устройство, и старик каждый раз сердился. Сказать по правде, один раз он так рассердился, что запер Майка внутри очень высоких старинных часов и велел самому разбираться в механизме. Всякий раз, как часы били, Майк получал удар по голове. В конце концов ему это надоело, и он уверил часовщика, что прекрасные старинные часы от этого портятся,– тогда только часовщик выпустил его.

Наконец Майк выбрал серебряные часы с круглым циферблатом и красными цифрами. Часовщик обещал выгравировать на задней крышке надпись: «Майку, который меня удивил». Так он и сделал.

По мнению Ломтика, часы были великолепные. Майк обещал, что даст их ему поносить.

Тогда Ломтик сказал:

– Я пришёл пригласить тебя к обеду. Папа и мама взяли с собой шесть кошек и ушли. До ужина они не вернутся. Они оставили мне на столе роскошный обед на двоих, и мама сказала, чтобы я пригласил тебя.

– Не понимаю, зачем им шесть кошек? – спросил Майк. Он страшно важничал из-за того, что у него новые часы, и ему хотелось спорить. – Разумнее было бы взять шесть собак. Собаки любят гулять, бегать за мячом, приносить палку и делать разные другие штуки. Совершенно не понимаю, зачем брать с собой шесть кошек! По-моему, если человек идёт гулять, шесть кошек только обуза. Откровенно говори, это даже глупо.

– А разве я сказал, что папа с мамой пошли гулять? – ответил Ломтик. – Они взяли с собой шесть кошек, чтобы выяснить, правда ли, что кошки всегда находят обратную дорогу домой. Папа с мамой посадили кошек в корзинки. Они увезут их в машине на несколько миль от дома и выпустят в разных местах. Рыжий кот миссис Спригз тоже поехал.

– И миссис Спригз его отпустила? – спросил Майк.

– Конечно, – ответил Ломтик. – Она уверена, что он вернётся. Кроме того, миссис Спригз всегда любит помогать маме и папе, когда они делают опыты.

– Если даже неучёные кошки находят дорогу домой, – сказал Майк, – значит, через них можно передавать разные поручения.

– Правильно, – отозвался Ломтик. – Представь себе очень рассеянного человека, который постоянно что-нибудь забывает, например: школьный завтрак, учебник или носовой платок. Такой человек просто должен носить с собой в ранце побольше кошек. Забыл что-нибудь – тотчас же вынимает кошку и привязывает ей на спину записку. Например: «Пожалуйста, пришлите мне носовой платок. Я оставил его на кухонном столе». Кошка побежит домой, и дома прочтут записку.

– Или в записке можно написать: «Пожалуйста, пришлите мне вторую чашку чая, я забыл её выпить», – прибавил Майк.

– Или: «Пожалуйста, пришлите мне второй носок, кажется, я надел только один», – продолжал Ломтик.

Эта мысль очень понравилась мальчикам. Потом Ломтик сказал:

– Ответь наконец: пойдёшь ты ко мне обедать или нет?

– А что у тебя на обед? – спросил Майк, снова заважничав.

– Горячий томатный суп в синем термосе, сандвичи с сёмгой и сандвичи с яблоками и сгущённым молоком, пирог с апельсиновой глазурыо и по марципановому яблоку. Кроме того, есть какао в красном термосе.

– Я не люблю какао, – сказал Майк.

– Ну что ж, не любишь—и не пей,—ответил Ломтик. Он старался не возражать, если видел, что собеседнику непременно хочется спорить. – Вместо какао можешь съесть лишнюю тарелку томатного супа.

Майк решил пойти к Ломтику обедать. Мать Майка дала им по апельсину, по куску шоколада с карамельной начинкой и просила вернуться домой к чаю.

По дороге мальчики продолжали обсуждать, какие ещё поручения могут выполнять кошки. Вдруг Майк споткнулся и полетел вверх тормашками. Оба страшно перепугались, не разбились ли часы. К счастью, часы продолжали тикать, и стекло даже не треснуло.

– Ну и повезло же тебе! – сказал Ломтик. – Ведь у часов нет предохранителя. Правда, Майк? Думаю, что нет, – часы с предохранителем стоят очень дорого. У мамы были такие часы, и, когда она однажды сидела на верхней ступеньке стремянки и раскачивалась, чтобы узнать, сколько времени можно удержаться в таком положений, она упала. Часы остались невредимы, а мама ушиблась. А у папы были водонепроницаемые часы; один раз он забыл их снять и лёг в ванну со льдом. Папа чувствовал себя отвратительно, а часам хоть бы что! Во всяком случае, твои часы, очевидно, очень хорошие и очень крепкие.

Мальчики начали искать, обо что споткнулся Майк, и увидели на тротуаре пакет. Зацепившись за него носком ботинка, Майк порвал обёртку, и из пакета высыпался сушёный горошек.

– Странно!—сказал Майк. – Подумай только, кто-то потерял пакет сушёного горошка. Давай возьмём его с собой и сварим гороховый суп. Он гораздо вкуснее, чем томатный.

Мальчики подняли пакет и пошли дальше. Не успели они отойти немного, как увидели на тротуаре большой пакет пшеничных хлопьев. А немного подальше лежал свёрток с двумя тонкими кусочками грудинки.

– Знаешь что? – сказал Ломтик. – По-моему, идёт дождь из продуктов.

– Дождь? – повторил Майк. – Дождь бывает только из мокрой воды и ни из чего больше.

– Нет, не только, – возразил Ломтик.– Иногда бывает дождь из лягушек. Папа рассказывал, что бывает. Очень сильный ветер поднимает из пруда тритонов и лягушек, носит и кружит их некоторое время, а потом они падают где-нибудь совсем в другом месте. А ещё бывает «кровавый» дождь: иногда ветер вместо лягушек подхватывает миллионы мелких красных червячков. Когда они снова падают на землю, это похоже на кровавый дождь. Если бы я подумал хорошенько, то, наверное, вспомнил бы ещё что-нибудь в этом роде; но я ужасно голоден, а это всегда мешает мне думать.

– Что ни говори, – сказал Майк, – всё это сплошной обман. Дождём называется только то, что падает прямо из облаков. Кроме того, я никогда не слышал, чтобы шёл дождь из пшеничных хлопьев или из грудинки. Да и ты не слышал, бьюсь об заклад! Знаешь что, Ломтик? По-моему, кто-то сбрасывает продукты с самолёта. Самолёт, наверное, перегружен и не может лететь как следует, вот лётчики и выбрасывают всё ненужное. Вслед за продуктами, вероятно, начнут выбрасывать пассажиров. Нам бы следовало разложить на земле подушки, чтобы люди не ушиблись.

Ломтик считал, что подушки не помогут. Вот если бы что^:нибудь, что пружинит! Только Ломтик хотел это сказать, как вдруг мальчики увидели миссис Спригз.

Собственно говоря, увидели они не её, а только верхушку её шляпы.

Мальчики узнали шляпу миссис Спригз по большому жёлтому перу. В своё время перо принадлежало Гоулди, попугайчику мистера Смита. В один прекрасный день Гоулди непонятно почему начал выдёргивать себе перья. Мистер Смит никак не мог его остановить. Наконец он догадался перевесить клетку на сквозняк. Тут Гоулди сразу понял, что перья ему всё-таки нужны. Мистер Смит, конечно, намазал Гоулди мазью, и перья опять выросли. Гоулди чуточку простудился, но, если бы мистер Смит дал ему выдрать все перья, он бы, конечно, гораздо сильнее простудился и, возможно, даже умер бы. Уж лучше было повесить клетку на сквозняке, хотя сначала мистеру Смиту казалось, что он поступает слишком жестоко.

Из выдранных перьев мистер Смит выбрал самое красивое и подарил его миссис Спригз. Он знал, что она не в состоянии купить себе новую шляпу – ведь шляпы очень дороги, – а благодаря новому перу старая шляпа будет выглядеть очень элегантно. Кроме того, он знал, как миссис Спригз любит Гоулди. Он решил, что ей приятно будет носить что-нибудь напоминающее о Гоулди, да и Гоулди тоже это будет приятно.

Теперь вам понятно, почему Ломтик и Майк угадали, что шляпа, которая двигалась по улице, принадлежала миссис Спригз. И действительно, под шляпой оказалась сама миссис Спригз.

Миссис Спригз несла целую охапку пакетов, и они совсем закрывали её лицо. Она всё время приговаривала:

– Разрази гром мою новую шляпу! Я потеряла пакет с грудинкой.

Или:

– Растолките меня в ступке! Я потеряла пшеничные хлопья!

Или:

– Раздавите меня бисквитом! Я потеряла фунт гороха.

Время от времени из кучи пакетов падал ещё один. Миссис Спригз вскрикивала и говорила:

– И он упал! Какой нахал! Он вслед за братьями удрал!

Ломтик и Майк что было духу помчались за ней.

– Мы нашли ваши пакеты, миссис Спригз! – кричали они. – Мы поможем вам их нести!

Миссис Спригз никак не предполагала, что поблизости есть кто-нибудь. Охапка пакетов в её руках была очень высока и мешала смотреть по сторонам. Услышав голоса, миссис Спригз вздрогнула и уронила все остальные пакеты; они разлетелись по тротуару п все полопались. Манная крупа перемешалась с макаронами, сосиски валялись облепленные почтовыми марками, чернослив был залит горчицей, а морковки стали совсем белыми – они угодили в муку. Упало и яйцо, но не разбилось. Миссис Спригз очень огорчилась: раз скорлупа успела затвердеть, значит, яйцо не свежеснесённое.

– Как жаль, что оно не разбилось! – всё время повторяла она.

Втроём они кое-как подобрали пакеты и распределили между собой. Каждому пришлось нести всего по нескольку пакетов.

– А где же ваша продуктовая сумка, миссис Спригз? – спросил Ломтик. – Ведь у вас такая красивая блестящая красная сумка в белую полоску.

– Она исчезла, – ответила миссис Спригз. – В этом-то всё несчастье! Вчера я принесла в ней рыбу. Помню, как вынула рыбу и опустила её в раковину, а сумку оставила на стуле, пока вешала пальто. Когда вернулась, сумки не оказалось. Вот и таскай теперь покупки в руках! Если бы не вы с Майком, не знаю, что бы я делала. Клянусь моими бархатными туфельками! А ну-ка, поднажать надо, Ада! – Миссис Спригз поправила расползавшиеся пакеты и прибавила шагу.

– Что вы сказали? – спросил Майк.– Я всё расслышал про рыбу и про сумку, а последних слов не разобрал.

– «Поднажать надо, Ада»? – переспросила миссис Спригз. – Я просто сказала: «Поднажать надо, Ада». Прыгни ко мне в карман, Майк! Подумать только – сын мастера не знает, что значит «Поднажать надо, Ада»!

– А что же это всё-таки значит? – добивался Майк.

– Это просто значит «поднажать надо». А я ставлю на конце «Ада», чтобы было смешнее. Это значит: «Поторапливайся», или: «А ну-ка, поднажми», или ещё что-нибудь вроде этого. Я подцепила это выражение у своей племянницы. Во время войны она два года проработала на машиностроительном заводе. Там все так говорили. А сейчас пакеты, того и гляди, разъедутся в руках. Надо поскорее донести их до дому, вот я и сказала: «Поднажать надо, Ада».

Миссис Спригз опять поправила пакеты и ещё прибавила шагу.

– Поднажать надо, Ада! – повторили Майк и Ломтик.

Они тоже поправили свои пакеты и поспешили вслед за миссис Спригз.

Ломтнк сказал:

– Вот что, миссис Спригз, мы с Майком пойдём пообедаем, а потом поищем вашу продуктовую сумку.

– Бьюсь об заклад, что мы её найдём! – сказал Майк. – Мы превосходные ищейки. Не дальше как на той неделе мы нашли мамин клубок шерсти в супе. По-моему, моя маленькая сестрёнка сунула его в вермишель. Она, конечно, сделала большую глупость – вместе с вермишелью шерсть попала в томатный суп и стала красной. Теперь маме приходится ввязывать красную полоску в новый белый джемпер. Но, если бы мы не нашли шерсть, мама совсем не могла бы закончить джемпер. Как видите, вам нечего беспокоиться о продуктовой сумке – мы её найдём!

– Ну что ж! – сказала миссис Спригз. – Это очень любезно с вашей стороны. А если и не найдёте сумку, всё равно буду рада вас видеть. Вчера вечером я испекла вкусный пирог, и вы получите по ломтику.

Мальчики положили покупки миссис Спригз на кухонный стол и отправились к Ломтику обедать.

Майк съел две чашки томатного супа. Он утверждал, что есть суп из чашки гораздо вкуснее, чем из тарелки, – в тарелке он всегда кажется пересоленным. Ломтик съел одну чашку. Потом мальчики съели по пять сандвичей с сёмгой и по шесть сандвичей с яблоками и сгущённым молоком. Потом по куску пирога с апельсиновой глазурью. Им бы хотелось съесть гораздо больше пирога, но больше просто не влезало. Всё-таки они отрезали и завернули в бумагу ещё кусок, решив отнести его в подарок миссис Спригз. Потом Майк выпил одну чашку какао, а Ломтик выпил две. И, наконец, они съели по марципановому яблоку,

– Как странно, – сказал Майк, = можно съесть гораздо больше, когда ешь несколько разных блюд] Не то что одно или два.

– По-моему, – ответил Ломтик, – это вот отчего: когда блюд много, мы едим быстрее – торопимся перейти к следующему.

Поев, мальчики помыли посуду, убрали всё и отправились к миссис Спригз.

По дороге Майк посмотрел на часы и сказал:

– Уже четверть второго.

– Вот и рифма готова! – подхватил Ломтик, который очень любил рифмовать.

Майк тоже любил рифмовать. Шагая по тропинке, мальчики сочинили стишки и, когда миссис Спригз открыла дверь, прочли их:

 
Четверть второго,
Четверть второго,
Все мы охотники,
Честное слово.
Будем охотиться
Снова и снова,
Сумку искать
До утра мы готовы.
С Новым вас годом,
И будьте здоровы!
 

– Конечно, сейчас вовсе не Новый год, – объяснил Майк удивлённой миссис Спригз, – просто так сложились стихи.

– И уже больше, чем четверть второго, – добавил Ломтик, – но мы начали сочинять как раз в четверть второго, так что всё правильно. Расскажите нам подробно про сумку, и мы начнём искать.

– Я положила сумку вот сюда, – сказала миссис Спригз, – на этот стул. Опустила рыбу в раковину, бросила сумку на стул и пошла вешать пальто... Тем временем сумка исчезла.

– А вы не могли ошибиться? – спросил Ломтик. – Может быть, вы положили сумку в раковину, а рыбу на стул? Кот стащил рыбу и убежал с ней.

– Видишь ли, возразила ему миссис Спригз, – что бы я ни положила в раковину на сковородку я положила именно то, что надо. Будь уверен, я бы заметила, если бы жарила блестящую красную продуктовую сумку.

– Ну, знаете, – продолжал Ломтик, – обваляв её в муке, вы могли бы и ошибиться!

– Так заметила бы, когда ела,—вставил Майк.– Кто же ест продуктовые сумки?

– Я знавала козла, который ел что попало, – сказала миссис Спригз. – По правде говоря, кто-то даже написал о нём целый рассказ – такой это был необыкновенный козёл. Стоило подойти к нему близко, как он сразу съедал что-нибудь из вашей одежды. Особенно он любил синие шарфы и коричневые шнурки для ботинок. Он, наверное, ел и продуктовые сумки тоже. Но сама я не стала бы!

– Значит, вы помните, что положили сумку на стул? – допытывался Ломтик. – А вдруг кот утащил её? Подумал, там рыба.

– Конечно! – воскликнул Майк.– Так оно и было! У вашего кота, наверное, есть любимое место, куда он обычно прячется?

– Есть,—ответила миссис Спригз.—Больше всего он любит сидеть в бельевой корзине. Я это знаю– однажды он там заснул и я чуть было не выстирала его вместе с бельём в мыльной пене. Пришлось бы потом развешивать на верёвке и сушить!

Все трое принялись рыться в бельевой корзине. Сначала вынули полотенце с синей каймой, потом передник с красными цветочками и ещё один, в синюю клетку, потом коричневую фуфайку, синий вязаный шерстяной жакет, пару шерстяных домашних туфель, которые миссис Спригз смастерила из старого шарфа, и, наконец, на самом дне лежала красная сумка.

– Загоните меня на чердак и уберите лестницу! – вскричала миссис Спригз. – Вот тебе и на!

– Разве кот мог пройти мимо такой сумки?

Ломтик поднял сумку и понюхал.

– Она вся пропахла рыбой, – сказал он – Вы, вероятно, накупили кучу рыбы вчера утром, миссис Спригз?

– Вовсе нет,—ответила миссис Спригз.—Я только купила кусок трески на сегодня и копчёную селёдку на завтра. Беда в том, что мистер Бегз, продавец рыбы, почти не дал мне бумаги.

– Ну и жадюга! – сказал Ломтик. – Почему вы у него не попросили ещё листик?

– Просила, – ответила миссис Спригз, – а он сказал, у него больше нет. Он сказал, что у него творятся какие-то чудеса. Стоит ему с вечера приготовить пачку бумаги для магазина, как к утру она вся исчезает. Поэтому он не может как следует заворачивать покупателю рыбу.

– Интересно!—воскликнул Майк. – Миссис Спригз, вы не возражаете, если я скажу: «Чтоб меня украли!»

– Ничуть! – ответила миссис Спригз.

– В таком случае: «Чтоб меня украли!» – сказал Майк. – Не иначе как здесь вообще всё исчезает.

– Вот именно, – отозвался Ломтик. – Знаешь что, Майк? Пойдём-ка лучше в лавку к мистеру Бегзу и скажем, что мы хотим поискать его бумагу.

– Мы превосходные ищейки, – сказал Майк. – Нашли сумку миссис Спригз за полминуты. А бумагу мистера Бегза, наверное, найдём за четверть минуты.

– Погодите, – возразила миссис Спригз. Она была взрослая и поэтому подумала ещё о другом. – Вам не кажется, что мистер Бегз очень удивится, если вы просто постучитесь к нему и скажете: «Мы пришли поискать вашу бумагу»? По-моему, он может даже рассердиться. Ведь он, вероятно, думает, что всё это секрет, о котором знают только он и его покупатели.

– Правильно, – сказал Ломтик. – Надо сначала его чем-нибудь задобрить. Давайте принесём ему все газеты, какие сможем найти, и скажем, что слышали, будто ему не хватает бумаги. Он обрадуется и не рассердится, когда мы спросим про бумагу, которая всё время исчезает,

– Вот это мне уже больше нравится, – сказала миссис Спригз. – По правде говоря, это превосходный план. Лучше и не выдумать.

Мальчики отправились.

– Добрый день, мистер Бегз! – сказали они.

– Это совсем не добрый день, – ответил мистер Бегз громким, сварливым голосом. – Я не помню доброго дня за последние десять лет!

– Надеюсь, вы скоро поверите, что это добрый день, —сказал Ломтик. – Смотрите, мы принесли вам все газеты, какие только смогли найти. Это чтобы заворачивать рыбу.

– Да ну-у? Неужели? – Мистер Бегз очень удивился. – Может быть, этот день действительно добрый? Во всяком случае, он не такой уж плохой, как мне показалось сначала. Вот докажу, что я человек не мелочный, и назову этот день средним.

– Как жаль, – сказал Ломтик, – что вам так трудно добывать бумагу для заворачивания рыбы!

– Мне вовсе не трудно добывать бумагу!—опять закричал мистер Бегз громким, сварливым голосом.

Он закричал так громко и неожиданно, что Майк чуть было не свалился со ступеньки, – Ломтик вовремя подхватил его.

– Мне вовсе не трудно добывать бумагу! —орал мистер Бегз.–Мне трудно её сберечь! Понял?

– Вы хотите сказать, – спросил Ломтик, – что кто-то её ворует?

– Пойми, я решительно ничего не хочу сказать,– продолжал мистер Бегз. – Я просто говорю: тут творится что-то неладное. Тут всегда творится неладное: то исчезнет моя трубка, то молоко прокиснет, то хлеб зачерствеет. Вот уже лет десять или больше, как в этом доме творятся какие-то чудеса!

Ломтик и Майк не знали, что ответить. Мистер Бегз продолжал держать дверь открытой, они вошли и положили газеты на кухонный стол.

– Вот куда я кладу бумагу! – закричал мистер Бегз, указывая в угол комнаты: там на полу лежал порванный листик бумаги. – И будь я проклят, если она опять не исчезла, пока мы разговаривали у дверей. О! О! О! – И он забегал по комнате и заорал изо всех сил:—Я заведу собаку-ищейку, вот что я сделаю! Я заведу двух ищеек! Я заведу двадцать тысяч ищеек и учебник арифметики.

– А учебник арифметики зачем? —очень вежливо спросил Ломтик.

– Собак считать, конечно! – крикнул мистер Бегз совершенно разъярённый.—По-твоему, легко считать до двадцати тысяч без учебника арифметики? По-твоему, приятно купить двадцать тысяч ищеек, а потом половину растерять из-за того, что нет учебника арифметики, чтобы пересчитать их? Да ведь тебе всё равно! Потеряй я сию минуту девятнадцать тысяч девятьсот двадцать девять ищеек, ты бы и глазом не моргнул! – И он разразился слезами.

Тут из соседней комнаты донёсся голос миссис Бегз: