Текст книги "Во имя Зоны"

Автор книги: Лев Жаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Что скажешь, наемник? – резко спросил он. – Разведка права.

– На Радаре наши. Даже если Протасов решит напасть оттуда, мы узнаем загодя. Считайте, что там у нас уже есть глаза. Окей… – Рамир вернулся к карте. – На западе леса, там твердая земля, но это в противоположную от Протасова сторону, туда мы тоже не пойдем, нет смысла, и запад отпадает. Остается восток – самое реальное направление для атаки. Там жидкий лесок, через который можно пройти одним броском. Ну и север тоже имеем в виду, можно ударить с Радара как с перевалочного пункта. На севере между Радаром и Страхолесьем холмы, удобное укрытие при атаке и отступлении, хорошее место для маневров; Учитывая эти особенности местности, я расставил камеры. Смотрим сюда. Опа! – Цыган свернул карту, открыл Total Commander и привычно быстро набрал в командной строке нужный код.

Утром пришлось как следует попотеть, настраивая ноутбук и компьютеры. Старая «Винда», стоявшая на местных винчестерах, в упор отказывалась находить шестидесятичетырехбитную систему лэптопа. Ведь в те времена, когда ее создавали, никто и помыслить не мог о мощностях и кодах, которыми оперировали компьютеры сегодня.

Однако сейчас все работало. На тускло светящихся мониторах вместо древней виндовской заставки появилось изображение. Каждый монитор оказался поделен на два экрана, и на него выводилось изображение с двух камер.

– Чтоб меня мутанты съели, – пробормотал начальник разведки.

– Я узнаю это место! – возбуждённо закричал какой-то долговец. – Мы оттуда вели наблюдение третьего дня, и к Фаршу подобралась псевдособака, чуть ему руку не отхватила! Вон то дерево, куда он с перепугу забрался. Ну да, точно, вон и ветка, которая под ним сломалась!

Капитан Петров наклонился и дышал громко, с присвистом. Двое свободовцев сбоку от Рамира шепотом переговаривались. «Слышь, я в бинокль так не мог разглядеть». – «Святой кровосос, какого хрена вообще нужна разведка с такими технологиями? Почему мы не сделали это раньше?»

Цыган забросил руки за голову и откинулся на спинку стула. Несколько секунд он наслаждался триумфом. Затем снова взялся за мышку, открыл карту:

– Значит, ночью мы поставили восемь камер. Следите за курсором, охотники на мутантов и примкнувшие к ним, я показываю с юга на север. Первая почти на границе с Могильником… – Он поочередно наводил курсор на каждую метку и при этом приближал изображение с камеры. – Здесь мы видим правый фланг протасовской обороны. Кто узнает?

– Это «Пламя», чтоб меня мутанты съели! – восклик– нул начальник разведки.

– Генерал не пожалел бабок на вооружение! – поддержал его комвзвода гранатометчиков.

Умник судорожным движением выхватил из кармана очки, водрузил на переносицу. Камеры исправно передавали, старые компьютеры тормозили, но показывали, хоть и с плохим разрешением. Изображение покачивалось, на двух-трех камерах иногда ненадолго заслонялось ветками. Но в целом присутствующие разглядели: исследовательский модуль в центре деревни, четыре избы вокруг него, по две с юга и севера, явно обитаемые, и еще несколько развалюх вдоль берега; край ржавого толкача, причал и покачивающийся на слабой волне катер; с другой стороны модуля, ближе к лагерю, были разбиты палатки, за ними окопы, в которых явно кто-то дежурил. Везде, где виднелись окопы, нижний край экрана был размыт – поле аномалий создавало помехи и не отображалось. Впрочем, помехи были слабые, поле полускрыто лесом, который лежал между лагерем сталкеров и базой генерала. Капитан Петров резко и с силой хлопнул Цыгана на плечу:

– Ай да сукин сын! Сумел-таки! Рамир от неожиданности чуть язык не прикусил. Тряхнув головой, он поднялся:

– Наслаждайтесь. Ботаник, ты понял, куда тыкать? Вова горящими глазами следил за каждым движением Цыгана и только кивнул.

– Смотри, не сбей мне настройки. Петров пожал Цыгану руку:

– Оправдал, наемник. Теперь генерал у нас в руках, теперь мы возьмем его за жопу, поверь мне!

– Да ладно, я просто…

Сталкеры вокруг радостно загомонили, в один момент Рамир оказался в центре гудящей толпы, его пихали, толкали, хлопали по плечу, что-то говорили…

– Вести наблюдение день и ночь! – вознесся над общим шумом голос Петрова. – День и ночь, сучьи дети! Победа будет за нами!

За гомоном никто не услышал торопливых шагов в коридоре, никто не увидел двоих новоприбывших. Один из них тронул за плечо ближайшего сталкера, стоявшего на пороге, – в самой комнате уже не было места. Тот обернулся и сразу посторонился. Удивленно оглянулся второй – и тоже отступил, сдвигая соседей. Сталкеры давали проход, шум стихал, сменяясь растерянным шепотом, а после гробовым молчанием. Умник повернулся, почуяв неладное, и замер.

– Василич, – хрипло позвал он.

– А? – не понял капитан и заозирался. – Чего?

И тут взгляд его упал на новоприбывших. Веснушчатый Пупок поддерживал окровавленного сталкера с шевроном «Долга», болтающимся на двух нитках на плече. Долговец навалился на постового, голова его моталась, глаза были полузакрыты, изможденное лицо забрызгано кровью, куртка порвана, на одной руке не хватало двух пальцев, вместо них висели лохмотья плоти, из которых торчал омерзительно белый сустав.

– Что такое? – нахмурился капитан.

– Он из последнего отряда «Долга», товарищ командир! – доложил конопатый постовой. Молодого трясло, лицо побелело, голубые глаза горели злостью и гневом. – Он последний! – истерически выкрикнул он. – Мы проиграли! Раненый приоткрыл глаза, запекшиеся губы шевельнулись.

– Нас разбили… – прошептал он еле слышно – и отключился.

Глава 4

С утра в лагере царило уныние. Цыган шагал к «бару», всей кожей ощущая общее настроение. Был завтрак, но мало кто пришел; большинство сталкеров бесцельно бродили между палатками, сбивались в группы и бесконечно обсуждали что-то вполголоса. Цыган пару раз слышал такие разговоры, все они были о том, что Протасов разбил последний отряд «Долга», подкрепление не придет и теперь им конец. Находились смельчаки, которые возражали, но им быстро объясняли на пальцах, как дважды два, почему генерал их разобьет. К «бару» Цыган пришел, кипя от злости.

Утро выдалось морозным, изо рта валил пар, уши покраснели от холода, нос пощипывало. Облаков было меньше обычного, из-за рваных куч часто выглядывало солнце, освещая лагерь. Цыган взял миску каши с тушенкой и сел за стол, где было больше всего людей. Там как раз шел жаркий спор между одним смельчаком и остальными. Верней, остальные в несколько голосов забивали смельчака. В числе нападающих был и Рваный. Смельчаком оказался конопатый постовой, он никак не хотел сдаваться.

– Как ты себе представляешь нападение на целый лагерь? Здесь «Долг», «Свобода» и вольные сталкеры, нас двести человек! – горячился Пупок.

– Разгромил же Протасов Южный лагерь, – возражал Рваный. Перед ним стояла алюминиевая мятая миска с едва початой кашей: свободовец был слишком занят спором, что-бы есть. – А там база-то хорошо укрепленная! Сам башкой своей зеленой подумай.

Конопатый побледнел от гнева, веснушки словно повисли в воздухе, такой прозрачной стала кожа.

– С таким настроением конечно же Протасова не разбить! – выпалил он.

– Это не аргумент, Пупок, – ухмыльнулся щербатый сталкер в «разгрузке» поверх свитера грубой вязки.

– Какие тебе еще аргументы нужны? Мы победим, чего тут еще говорить! – взвился конопатый. Вступил еще один сталкер, долговязый свободовец с «калашом» за плечами.

– Ну вот что Протасов разбил наше подкрепление – это аргумент, – произнес он гнусаво. От утреннего морозца у него покраснело лицо, из ноздрей подтекало, он постоянно утирался рукавом и хлюпал носом. – Все знают, что у «Долга» крутые бойцы, а в этот отряд набирали лучших. Он должен был стать ударным, нашей главной силой. И что? Лучших из лучших разбили! Раз – и нету крутых бойцов. А мы кто? Мы обычные сталкеры…

– Особых навыков у нас нету, – поддержал щербатый.

– Мы умеем артефакты собирать, а не воевать, – вставил еще один сталкер, некрупный мужик лет сорока, с маленькой вязаной шапочкой на выбритой голове.

– Да вы просто слабаки, а не сталкеры! – воскликнул Пупок и сел, нахохлившись. Последний возглас больше походил на всхлип, чем на крик. Опустив голову, молодой засунул пальцы в рукава и исподлобья осматривал соседей по столу.

Подошли двое с мисками, потом еще один. Разговор продолжался, но уже без спора, это было монотонное повторение одного и того же.

– Рассказывают, что двое из отряда Протасова наткнулись на гнездо кровососов. От целого семейства остались только щупальца, расстреляли на фиг, а на бойцах ни царапины…

– Говорят, каждый боец Протасова вооружен лучшими американскими автоматами и обвешен гранатами, как елка игрушками.

– А я слышал, что в Южном лагере Протасов лично добивал раненых. Контрольный в голову. А потом каждому вырезал сердце и замариновал. Опыты будет ставить…

– Нет, он берет пленных и потом ставит опыты. Никто не вышел живым из его плена. Исследовательский модуль у него зачем, по-вашему?

– А еще говорят…

Цыган оттолкнул миску. Загремела ложка, посудина завертелась и перевернулась на другой стороне стола. Все уставились на наемника.

– Ты чё, паря? – спросил щербатый.

– Я чего? – разозлился Рамир. – Это вы чего! Я слушаю эти ваши стоны и ушам своим не верю. Кто это говорит? Неужели сталкер Горячий? За что ты получил свою кличку, Горячий? Щербатый ухмыльнулся, но ответил за него мужик в шапочке:

– За то, что в жарку ступил и живой остался. А тебе чего?

– Нарекаю тебя Обоссавшимся. – Цыган живо повернулся ко второму: – А тебя, Дуб, с этих пор будут звать Дама-с-Собачкой. А ты, долговязый, останешься в памяти ребят как Мокрица.

– Да ты охренел, парень! – Дуб поднялся, сжимая кулаки. – Сейчас я тебе покажу даму с собачкой – зубов не соберешь! Цыган тоже поднялся:

– Ну давай, покажи свою задницу, как ты только что показал ее генералу Протасову. Я дам тебе такого пинка, какого ты заслуживаешь! Тяжело сопя, Дуб полез из-за стола.

– Кто ты ваще такой? – встал и щербатый. Сталкеры за соседними столами оглядывались, кто-то уже подходил, предчувствуя драку, одни из любопытства, другие – чтоб поучаствовать. Конопатый Пупок, подняв голову, недоверчиво смотрел на Цыгана.

– Это типа спец по электронике, – хмуро сказал он, не понимая, с чего вдруг проплаченный наемник защищает общее дело, да еще так горячо и, прямо скажем, безрассудно.

– За бабки который работает? – напряглись сталкеры за столом. Цыган расправил плечи:

– Да, девочки, я беру деньги за свою работу. И делаю ее. Вчера я добыл информацию, которую ваша разведка за месяц не смогла получить. Штаб уже готовит план нападения, а вы тут, словно бабы на кухне, судачите о том, чего не знаете.

– Ты со словами-то поосторожнее, – насупился щербатый. – Не посмотрю, что спец, так насую под ребра…

– А кто вы? Мужчины, бойцы, что ли? Вы зачем сюда пришли? Думали, потрясли «калашами» – и генерал обоссался? A он тем временем лучший ваш отряд разбил, вы и наложили в штаны!

– Какого черта?! – разъярился Дуб. – Пустите меня к нему!

Его тут же схватили за локти. Дуб рычал и рвался к Цыгану. Тот вскочил на скамью. Вокруг уже собралась приличная толпа. Сталкеры стекались со всей столовой, побросав миски с ложками и хлеб, многие прибежали от палаток – с намыленной и невыбритой щекой, полуразобранным автоматом или наспех натягивая рубаху на голый торс.

– Братья! – крикнул Цыган. – Мне стыдно за вас! Вас двести человек, и все с оружием! У вас артефакты и боевой опыт! У генерала хоть и спецназ, но всего два отряда, неужели вы не справитесь? Да, у них перевес в технике, у них минометы и пулеметы, но разве это главное в бою? Сталкеры зароптали. Послышались выкрики «Конечно!», «Да!», «Это важно!». Цыган сунул руку под куртку и сжал крестик.

– Главное в бою – боевой дух! И пусть каждый, кто не согласен, возьмет новую кличку и покинет лагерь! Здесь нет места слабакам и трусам! У нас уже есть Обоссавшийся, Да– ма-с-Собачкой и Мокрица. Кто следующий? Ты, – Рамир наугад ткнул в толпу, – будешь Хилягой. А ты…

В толпе засмеялись. С другой стороны стола на скамейку вскочил конопатый Пупок и заорал, потрясая «калашом»:

– Мы победим! Мы сделаем Протасова! Мы, мать вашу, объединенное сталкерство, и мы сила!

Сталкеры подхватили его крик, поднялись руки с оружием, один выстрелил в воздух, другой… Через секунду мощный залп потряс площадку перед кухней, содрогнулись стены, изпод крыши упал кирпич и разбился на сотню осколков. Со всех сторон бежали люди, волнение передавалось дальше, как чума. Вот уже открылись двери штаба, и оттуда помчались посыльные узнавать, что за шум, что за стрельба.

Снизу Цыгана подергали за куртку. Он опустил взгляд и увидел Умника, который нервно протирал очки клетчатым платком. Умник кивнул, приказывая спуститься. Цыган засмеялся и слез. Они пробрались сквозь толпу.

– Что за выступления, Цыган? – спросил Умник, убирая очки в карман. – В лагере неспокойно после последних новостей, зачем вы будоражите людей?

– Как раз за этим! – Цыган еще не отошел от своей речи, адреналин плескался в крови, приглушенные краски осени казались ярче, коричневые опавшие листья на земле играли багряным и золотым и громко скрипели под подошвами. – У ребят настроение на нуле, с таким боевым духом нельзя идти в атаку. Вы как зампотыл должны были сами этим заняться. – Он все еще держал руку на груди, сжимая крестик.

– Я как-нибудь разберусь со своими обязанностями, – резко ответил Умник и тут же устыдился своей резкости. – Поймите, Цыган, это просто не ваше дело. Вас давно ждут в штабе, вам нужно заниматься планом атаки базы, а не боевой дух поднимать. Для этого есть комвзводов и другие командиры. Пожалуйста, давайте вернемся в оперативный отдел! Цыган пожал плечами, машинально поднес крестик к губам и спрятал его.

– Я готов. Они вышли между бараками на асфальтовую дорогу, ведущую от ворот к штабу.

– Надеюсь, вы выполнили мою просьбу? – после паузы спросил лидер «Свободы».

– Да, док, хотя и считаю, что ты зря паникуешь. Я классно поработал, добыл вам инфу, вы разгромите этого своего генерала, и мне придется все датчики обратно собирать, а это тоже работенка, между прочим. Я вообще думаю, что свое отработал, не сегодня завтра вы атакуете, так что я хотел бы забрать деньги и слинять под шумок.

У ворот послышался шум. Цыган с Умником переглянулись, и капитан, обреченно махнув рукой, пошел туда. Рамир, подумав, двинулся за ним. Он был даже рад, что разговор прервался, потому что не хотел уходить, не выяснив, чем все закончится. В конце концов, он вложил в это дело немало сил!

Они пересекли мост, из-под которого уже неслись любопытные возгласы и сталкеры, как тараканы, выползали наружу, чтобы поглядеть и поучаствовать. Цыган отметил, что наружную стену за те дни, что он провел в лагере, еще укрепили досками, мешками с песком и кирпичами. Как и ворота – теперь это был узкий проход между насыпями из камней и железного мусора, за которыми сидели часовые.

– Что там у вас? – крикнул Умник.

С крыши фургона, перегораживающего старые ворота, показалась встрепанная голова:

– Да тут один десантник с Кордона…

– Что?! – Капитан одним махом взлетел по приставной лестнице, перебежал по кузову и посмотрел за ворота. Цыган уже стоял радом.

На бетонной площадке перед воротами топтался крутолобый мужик в камуфляже «дубок» с нашивками сержанта и логотипом аэромобильных войск Украины на нагрудном кармане куртки. Сержант поддерживал безвольно повисшего у него на руках, истекающего кровью сталкера.

– Да свой я, свой! – крикнул сержант, отступая под направленными на него дулами автоматов. Двое часовых снаружи и двое на крыше держали его на прицеле.

– С каких пор армейцы своими стали? – крикнул в ответ часовой с кузова. Цыган поднял голову: на наблюдательной вышке снайпер с СВД выцеливал непрошенных гостей.

– Хоть лейтенанта забегите, пока он не истек кговью у меня на гуках! – У военстала были проблемы с буквой «р».

– Свои давно все пришли, добровольцев больше нет, – негромко произнес один из часовых, стоящих возле капитана.

Умник прищурился, поднял ладонь, прикрываясь от солн– ца и внимательно разглядывая новоприбывших.

– Да это же Рысь! – воскликнул он. – Пропустите их! Рысь с Радара! Что с ним?

Часовые нехотя посторонились, один, передвинув «калаш» за спину, поддержал раненого, помогая сержанту положить его в кузов. Умник с Цыганом уже спустились и принялись осторожно затаскивать сталкера.

– Посыльного в медблок, готовьте бинты и артефакты! – крикнул Умник.

Рысь, лопоухий молодой лейтенант с короткими черными волосами, тихо стонал, не открывая глаз. Лицо у него было бледное, с впалыми щеками, куртка на животе промокла, с нее капало.

– Главное, тут идти всего ничего, мы аптечку не взяли, ничего не взяли, кгоме огужия и боепгипасов. Думали, легко дой– дем, – рассказывал сержант, соскакивая с другой стороны кузова и с интересом оглядываясь. – Кгуто вы тут окопались.

– Что с ним? – озабоченно повторил Умник, приподнимая подол куртки, но тут же, поморщившись, прикрыл жуткую рану. Цыган успел заметить развороченный живот и по– нял, что Рысь не жилец.

– Бешеная псевдособака напала. Не мутант, а чудовище адское какое-то. Главное, мы даже не услышали, как она подкгалась! – Сержант с искренним сочувствием покачал головой. – Кинулась на Гыся и сгазу вггызлась в него, как будто неделю не жгала. Я в нее весь магазин всадил, а ей все по… члену, пгиш– лось ножом… – Он продемонстрировал разодранный рукав и длинные царапины на мускулистом волосатом плече. – Вон какое укгашение оставила с полным магазином в бгюхе!

Рысь дышал тяжело, с хрипом. Кажется, он был без сознания. Умник несколько раз окликнул его, но лейтенант не отзывался: или не слышал, или не мог ответить.

На дорожке послышался топот, из-за поворота выскочили двое сталкеров с носилками, за ними трусил доктор в халате поверх заношенной формы, на бедре у него подпрыгивала брезентовая сумка с оттопыренными боками.

– В медблок! – скомандовал Умник. – Спасите его!

Сталкер в халате, небритый, с мешками под глазами, невнятно пробурчал что-то. Он раскрыл сумку, присел возле Рыся, осмотрел рану и неодобрительно покачал головой. Вытащив брезентовый сверток и упаковку бинтов, поднял на Умника взгляд:

– Можете идти, капитан, я о нем позабочусь. – Голос у него был низкий, гнусавый.

Умник потоптался рядом, затем махнул рукой и вылез из кузова. Военстал терпеливо дожидался его. Цыган спрыгнул следом, с ленивым любопытством изучая сержанта.

– В штаб, – отрывисто велел капитан «Свободы». – Рассказывайте, что вы здесь делаете, сержант. Как вас называть?

– Да вот Сегжантом и называйте, – усмехнулся картавый, – меня и на базе так все кличут, я привык.

Рамир держался немного позади, слушая вполуха. Похоже, в лагере начинаются скучные будни и делать тут будет нечего. Может, действительно пора линять? Чем закончится битва сталкеров с генералом, он и так узнает. Было, конечно, желание пострелять со всеми, но если подумать – на фига это ему? Он еще настреляется в жизни, но жизнь одна, и потерять ее в этой бойне – раз плюнуть. Так что, пожалуй, стоит обдумать вариант личного отступления.

Они подошли к штабу. Хмурый Умник пропустил десантника вперед, кивнул Цыгану. Часовые у дверей изумленно пялились на Сержанта.

В подвале было, как обычно, тускло и полно народу. В каждой комнате группа сталкеров обсуждала что-то, порой весьма оживленно, между ними пробирались посыльные. Умник с десантником вошли в комнату для совещаний, Цыган свернул в свою, напротив. Двери оставались открытыми, и он слышал все, что там происходило.

В оперативном отделе тоже было тесно. Ботаник умудрился подключить старый матричный принтер к главному компьютеру, и теперь два молодых свободовца как больные носились между принтером и столом совещаний, таская отсюда туда распечатки изображений с камеры или кусков карты. Громко, на всю комнату, трещал принтер. При виде Цыгана Вова просветлел лицом.

– Вот и вы! А я тут вовсю работаю, устал уже! Послушайте, Цыган, что у вас за программа на рабочем столе? Внятного интерфейса у нее нет, я не понял, что в ней делать…

– Что такое командная строка, знаешь?

– Да, но я не умею ею пользоваться, привык к графическому интерфейсу.

– Вот и отлично… – Цыгана наконец проняло. – Какого хера ты вообще в моем ноутбуке копаешься, Ботаник?! Кара минжа, я тебе разрешал что-то трогать, кроме зума? Команды открывать другие программы не было, молодой, отставить!

– Да, сэр! – невольно вытянулся Вова, и очки тут же поползли вниз. Он осторожно, боясь снова вызвать гнев Цыгана неосторожным жестом, вернул их на место средним пальцем. Рамир выругался.

– Ты спецом так делаешь, мать твою? Этак интеллигентно всех посылаешь? У Ботаника вытянулось лицо.

– Я не понимаю вас…

Цыган толкнул его и посыльного, который ждал у стола, пока допечатается очередной лист, упал на стул перед ноутбуком, схватил мышку. Вот чертов лаборант! Цыган открыл окно программы, над которой он трудился все последнее время и доводил до ума в баре Курильщика, перед тем как его атаковали военсталы, и поставил ее на пароль. Слово выбрал позаковыристей, в произвольном порядке вбил заглавные и строчные буквы, добавил россыпь цифр и знаков. А ведь еще в ноутбуке дневники, записи о ходках и нычках, о местах, где можно поживиться и куда обычно никто не забредает, а также инфа о некоторых заказах и заказчиках… Все, ноут здесь не оставлять ни под каким предлогом, только носить с собой!

Цыган, косо посмотрев на мнущегося в стороне несчастного Ботаника, решительно отсоединил ноутбук от компьютера. Перед тем как закрыть машинку, он развернул на экране свою карту с метками магнитных датчиков. Метки мигали слабым зеленым цветом, значит, все в порядке, в округе никого с работающим двигателем (хотя для Зоны это было бы даже странно), никого с оружием, да и вообще никого. Цыган посмотрел отчеты по каждому датчику – даже мутанты почти не беспокоили. Он думал, что будет больше событий-помех. Возле стола уже переминался с ноги на ногу новый посыльный.

– Чего тебе? – кивнул Цыган, закрывая ноутбук.

– Показаний пятой камеры ждут, – робко сказал свободовец. Цыган скосил глаза на мониторы:

– Передай, что на пятой туман, ни черта не видно. Свободен.

Посыльный убрел в комнату напротив. Оттуда доносился приятный баритон бодрого десантника. Цыган поднялся, подошел к выходу, встал, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к косяку. Через дверной проем комнаты совещаний он видел почти всех, в том числе Сержанта. Тот стоял напротив хмурого Петрова и Умника, наклонившись и упираясь кончиками пальцев в столешницу, горячо говорил. Вокруг расселись начвзводов и командиры подразделений, Цыган узнал начальника разведки и еще кое-кого.

– Я понимаю, что вам не за что нас любить и нам довегять, но сейчас ситуация исключительная. Я постгадал от Пготасова не меньше, чем вы все. Да, я пгодажный козел, но я блюду свои интегесы, а интегесы у нас, между пгочим, совпадают. Вам нужно сбыть агтефакты за Пегиметг – я их пгопускаю. Конечно, я бегу за это деньги, вы пегвые удивились бы, если б я стал делать это бесплатно. Сталкеры засмеялись, только Петров с Умником остались серьезными.

– Вот я и говогю, я пгедставляю когупцию, но ведь это когупция, понятная нагоду, она взаимодействует с пгостыми сталкегами и помогает им. Я и чегез Когдон пгопускаю, когда надо, многие из Милитаги ходят чегез наш пост. Я взятки бегу, но за эти деньги активно вам помогаю, и вы все это знаете. А тепегь пгедставьте, что появился такой вот генегал Пготасов, котогый засел здесь, в Зоне, напготив нашего КПП, и пегекрыл этот выход из Зоны для сталкегов. Это же стихийное бедствие! Вы же не думаете, что я один на вас наживаюсь? А капитан, а дежугный? Иногда и полковнику отстегивать пгиходится, тут много не загаботаешь…

Вокруг стола опять засмеялись, даже Умник слабо улыбнулся. Петров скривился, будто у него болел зуб.

– Продажная тварь, – процедил он.

– Но если б я таким не был, вам пгишлось бы чегез всю Зону ходить на тот Когдон, а это какие потеги? Пока дойдешь, десять газ погибнешь, свои же и оггабят или бандиты какие-нибудь. – Сержант бросил косой взгляд на Падлу, который сидел, развалясь, и слушал, ковыряясь во рту зубочисткой. При этих словах военстала он ухмыльнулся и одобрительно кивнул. Военстал продолжил: – Мы остались без загаботка. Мы геально тегяем деньги. Капитан бесится. Дежугные удивляются, они пгивыкли, что и им пегепадает, и с охоткой идут на часы, а теперь пгиходится назначать – ни одного добговольца! Опять смешки. Цыган тоже усмехнулся. Забавный мужик! Без комплексов.

– Поэтому мы хотим вам помочь. Я пегебгался чегез геку, пгичем этот генегал не постеснялся пги пегепгаве обстгелять меня, миготвогца! Гебята были очень возмущены и кгыли его всем взводом с нашего бегега. Цыган засмеялся. Этому бы сержанту в массовики-затейники идти…

– Мы геально хотим вам помочь, сталкегы, повегьте мне. Вы плохо пгедставляете, что значит жить на скудную загплату военного. Общага, жалкий паек, девушку в гестоган не сводишь, квагтигу не купишь и на пенсии будешь жить в коммуналке, пгоклиная власть и себя. Оно мне надо? Капитану надо? Никому такого не хочется. Повегьте, мы хотим жить и давать жить дгугим, чтобы все честно и откгыто. А Пготасов пегетягивает на себя весь тгафик агтов. Сука буду, никому загаботать не дает!

Комната совещаний согласно загудела, даже хмурый Петров невольно кивнул. Сержант горячо продолжал:

– Раньше все агтефакты с Милитаги и окгестностей шли чегез нас, а тепегь нам шиш один. Вы же собигаете агтефакты, чегез кого сплавляете?

– Да какие артефакты? – загалдели сталкеры наперебой. – Все Протасов забирает. Ни один сталкер в одиночку уже не ходит – его берут, когда он с хабаром возвращается. Разве что группой и недалеко от лагеря, и то рискованно.

– Но что-то все-таки есть? Куда вы их деваете? Умник снял очки, убрал в нагрудный карман, открыл рот, но его опередил зампохабр:

– Собираем на складе для нападения на генерала, не продаем, самим нужно. Укрепляем тех сталкеров, у которых мало брони. Вместо медикаментов используем. Короче, некогда сейчас продавать артефакты, не до наживы, в живых бы остаться.

– Вот, точно! – обрадовался десантник. – Остаться бы в живых! И я пго это!

– Зачем вам наши артефакты? – спросил Умник.

– Помочь вам хочу, – твердо сказал Сержант и выпрямился. – Пгосто хочу знать, что есть гади чего помогать. – Он подмигнул собранию, и сталкеры засмеялись, зашевелились.

– Какую помощь вы в состоянии предложить? – сердито спросил Петров, складывая руки на груди. Его раздражала манера Сержанта веселить штаб. – Говорите ясней! К делу, или убирайтесь к мутантам со своей помощью.

– Вот тепегь пошел деловой газговог, – удовлетворенно заметил десантник. Оглянулся, заметил стоящего в дверях напротив Цыгана. Взяв у стены стул, придвинул к столу и сел. – Вы собигаетесь напасть на генегала, ведь так? – заговорил он, понизив голос, так что всем собравшимся при– шлось наклониться. Рамир напряг слух. – Я пгавильно понимаю? У вас нет дгугого выхода. Сталкеры закивали, и Сержант тоже кивнул:

– Мы с вами установим связь, и в нужный момент наш пост поддегжит вас огнем. У нас есть агтиллегия…

– Но кто вам разрешит… – начал Петров недовольно.

– Капитан дал добго, – перебил Сержант, и Петров опять скривился, но уже не так сильно. Уж очень близко военстал подошел к Делу, к общему Делу, больному месту лидера «Долга», и при упоминании об артиллерии его корявое, изборожденное рытвинами лицо просветлело. – Пост у нас маленький, все в кугсе, а капитан в вашей победе даже лично заинтегесован, будем смотгеть пгавде в лицо, а не в дгугое место. Падла громко рассмеялся, на него зашикали.

– При нашей огневой поддегжке вы без тгуда пгогветесь в намеченном месте. Два миномета, тги гганатометчика…

– А можно к вам переправить наблюдателя? – перебил вдруг начальник разведки. Сержант внимательно поглядел на него:

– Да запгосто, только, конечно, если к нам не пгибудет наблюдатель свегху – иногда полковник любит без пгедупгеждения наггянуть.

– Принесите все карты, все распечатки с камер, все материалы сюда! – громко велел лидер «Долга».

Умник поднялся, подзывая посыльных. Два молодых свободовца подлетели, неумело козырнули.

– Сейчас составим план, настоящий план! Это будет такая операция, о которой Зона будет долго говорить! Иди сюда, Сержант, показывай, где ваши орудия…

Комната совещаний наполнилась гулом голосов, стуком отодвигаемых стульев, топотом посыльных. Цыган отодвинулся, когда мимо него в пункт управления промчался молодой и тут же бросился обратно, а за ним второй. Началась суета.

– Если вы тогопитесь, то можно хоть завтга атаковать. Дайте знать вашим гебятам, устгойте им сегодня тогжественный ужин под откгытым небом для поднятия боевого духа, а завтра чуть свет, пока еще утгенний туман…

– Андреич, распорядись, – кивнул Петров Умнику. Взволнованный Умник выбежал в коридор. Цыган заступил ему дорогу:

– Так что, завтра атака?

– Да, Цыган, Сержант сказал…

– Я все слышал, док.

– Да? А, ну тогда… вы всё знаете. Да, «Долг» хочет напасть завтра, и мы с ним солидарны. Я иду отдать приказ…

– Я слышал, док, – с нажимом повторил Рамир. – Но теперь я вам больше не нужен. Я хотел бы получить деньги и свалить.

– Да? Ну конечно! Извините меня, голова кругом, все так быстро меняется… Да, Цыган, вы правы, спасибо, вы нам очень помогли, правда. Мне сейчас надо отдать распоряжения, не могли бы вы подождать до ужина? Заодно подкрепитесь перед дорогой. К вечеру мы доработаем план в деталях, тогда я с вами рассчитаюсь, и вы будете свободны. Договорились? Ну, до вечера! – И он убежал.

Цыган сплюнул и вошел в оперативный отдел, начал упаковывать ноутбук и периферию в сумку. Он злился, что ему не предложили остаться. Не сочли его нужным, подходящим для последней битвы. Даже не спросили, не хочет ли он помочь! Конечно, теперь, когда у них есть огневая поддержка поста военсталов, что им еще один ствол, пусть и в умелых руках? Ничто, ноль без палочки, этих стволов у них завались!

– Руки! – рявкнул он на Ботаника, когда тот начал сворачивать шнур мыши. Парень испуганно отшатнулся, и круглые очки спрыгнули на самый кончик носа.

Цыган закончил запихивать провода в сумку, накинул ремень на плечо и не оглядываясь вышел из штаба.