Текст книги "22 смерти, 63 версии"
Автор книги: Лев Лурье
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Но когда, вслед за Пушкиным, говорят об издании книги как о самоубийственном поступке сумасшедшего – это определенная метафора. В остальном Радищев был вполне нормален: последователен, практичен и благоразумен. Карьера блестящая – до ареста. В ссылке тоже никак не чудит. Только перед самой смертью, по словам сына, из-за неприятностей с Петром Завадовским и общих служебных неудач впал в уныние.
Он действительно говорил детям, что боится вновь оказаться в Сибири. Его грызли какие-то страхи. Чудовищная ипохондрия. Лечение не помогало. Тем не менее, он сам понимал, что с ним что-то не так. Обратился к врачу по собственной инициативе. Добросовестно принимал лекарства, в том числе и перед тем как хлебнуть стакан кислоты. Но беспокойство не проходило. Все завершилось неожиданным отравлением случайно попавшей на глаза царской водкой.
Итак, по Пушкину, Радищев предложил Завадовскому какой-то революционный проект (речь идет о проекте Гражданского уложения), тот пошутил про Сибирь, после чего писатель вернулся домой и в сердцах отравился.
В этой версии самый принципиальный момент – боязнь вновь оказаться в Сибири. Григорий Чхартишвили (больше известный как Борис Акунин) в своей книге про писателей-самоубийц относит случай Радищева к так называемому лагерному синдрому – это когда бывшие узники совершают самоубийство из боязни повторения того, что с ними было. Такое очень часто можно наблюдать в XX веке на примере бывших узников немецких и советских лагерей.
Но эта версия многих не устраивала и не устраивает до сих пор, несмотря на весь авторитет Пушкина. Чтобы принять ее, необходимо согласиться с тем, что, как минимум, перед смертью Радищев не был до конца адекватен. Следуя рассказу Пушкина, мы обнаруживаем в действиях Радищева малодушие: его кончина – эдакая смерть чиновника. Странно: издавая «Путешествие», Александр Николаевич напротив проявил редкостное, хотя и безрассудное мужество.
Первым на публикацию статьи Пушкина ответил Павел Радищев в специальных «Замечаниях». Он последовательно разбирает очерк, опровергая разные биографические неточности, и попутно защищает отца от критических пушкинских стрел. Комментируя пушкинское описание смерти писателя, Павел Николаевич замечает: «О смерти Радищева Пушкин пишет совсем не то, не знавши достоверно, как она происходила». Возразить трудно. Компетенция в этом вопросе у Павла Радищева выше. Пушкин опирался в основном на слухи и предания, а его оппонент видел все сам.
По словам Павла Радищева, оснований опасаться повторной ссылки у его отца не было. Самое начало Александрова царствования. Молодой император всерьез думает о либеральных реформах. Он и Радищева призвал к правительственной деятельности как фигуру знаковую, легендарного либерала. Его назначение в Комиссию по составлению законов – важный символический акт. Большая часть задуманных реформ так и останется в проектах, но об этом знаем мы сейчас, а тогда этого не знал и сам Александр.
Император не стал бы ссылать Радищева даже за самые отчаянные проекты, это не в его обыкновениях. К тому же, главный покровитель Радищева при дворе, граф Александр Воронцов – непосредственный начальник графа Петра Завадовского, государственный канцлер и собственно глава Комиссии. Скорее всего, бывший екатерининский фаворит Завадовский неуместно пошутил. Оснований опасаться за свою судьбу у Радищева не было. Но оскорбиться он мог.
Согласно версии Павла Радищева, проект был составлен, но не подан. Завадовский был раздражен Радищевым всерьез, но не за конкретный проект, а за общее направление мыслей, и грозил ему неприятностями, упоминая Сибирь. То есть были реальные угрозы, а не только тонкий начальственный юмор. Дальше – самое серьезное расхождение. По словам сына, то ли разговор с Завадовским, то ли какие-то другие причины повергли Радищева в уныние. Он впал в тяжелейшую депрессию, которая, усиливаясь, приобрела характер душевного расстройства.
В этом состоянии он и хватанул стакан кислоты. Итак, самоубийство не было бессмысленным. Спонтанным, но и закономерным.
И Пушкин, и Павел Радищев, по большому счету, – сторонники одной и той же версии. Просто, согласно Пушкину, решение о самоубийстве Радищев принял без особых причин.
А Павел Радищев считает: самоубийство отца – результат душевного расстройства, тяжелейшей депрессии и оскорбительного обращения Завадовского.
Статья Пушкина сделала Радищева вновь актуальным, да и время подходящее: конец 50-х – начало 60-х – зарождение эпохи огромных перемен в русской общественной и политической жизни. Скоро Радищев станет для русской интеллигенции очень важной фигурой. Его смерть будет интересовать уже не только членов семьи. Тогда и появится вторая версия смерти Александра Радищева.
ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: ФИЛОСОФСКОЕ САМОУБИЙСТВО
Вторую версию самоубийства можно обозначить как «философское», т. е. уход из жизни как глубоко осознанный шаг, определенный месседж, вскрыв значение которого мы поймем побудительный мотив. Таких самоубийств мы знаем множество. Споры о них не утихают столетиями и даже тысячелетиями. Самоубийство как жест! Самоубийство как последнее слово! Самоубийство как пуант в конце жизни! Для XVIII века эта тема вообще очень важна. Можно сказать, что тогда философское самоубийство вошло в моду.
Для подтверждения версии философского самоубийства необходимо доказать, что Радищев был последовательным революционером, и тогда его добровольный уход из жизни мы можем рассматривать не как импульсивный поступок, а действие, направленное на достижение определенной цели.
Публикация статьи Пушкина о Радищеве в 1857 году привлекла к этому забытому писателю внимание Александра Герцена. Уже через год Герцен в своей Вольной русской типографии впервые после 1790 г. издает полный текст «Путешествия из Петербурга в Москву» с собственной вступительной статьей. В ней Радищев называется историческим предшественником декабристов и следующего поколения революционеров, к которому принадлежит и сам Герцен. У Пушкина Радищев – мечтатель, вначале увлекшийся идеями революции, а потом разочаровавшийся и умерший, до конца не понимая, чего хочет. У Герцена – последовательный сторонник освобождения. Начинается посмертный спор с Пушкиным о Радищеве. Появляется большое количество критических статей, затем научные исследования. Выявлено множество новых сведений, проливающих дополнительный свет на гибель Радищева.
Этот спор продолжается до сих пор, а то, что его начали Пушкин и Герцен, сегодня просто не все и помнят.
О заранее обдуманном, выношенном способе ухода заставляет думать вся жизнь Александра Николаевича Радищева.
У Пушкина Радищев выглядит наивным мечтателем, не до конца понимающим значения своих поступков. Все, кто учились в советской школе, знают другого Радищева – первого русского революционера, борца с режимом, не сломленного до конца. В школьных учебниках эти слова звучат шаблонно – им скучно верить. На самом же деле восприятие Радищева как последовательного революционера на протяжении всей его жизни коренится во всей традиции русской либеральной историографии – от Александра Герцена до Натана Эйдельмана и Юрия Лотмана. Революционер и Просветитель. Образец римских республиканских добродетелей. Такой Радищев не мог истерично выхлебать стакан какой-то дряни и умереть невероятно глупо.
Натан Эйдельман писал: «Решительно отбрасываем версию о сумасшествии: сохранившиеся документы и воспоминания о последних месяцах Радищева свидетельствуют о разуме и энергии. Угроза Завадовского – «мало тебе… Сибири» – не может довести до самоубийства того, кто действительно крепко стоит за свое, кто ясно видит в Завадовском и ему подобных ненавистных противников. Нет, революционер не кончает жизнь самоубийством при ухудшении обстоятельств, усилении осады».
Юрий Лотман, известнейший русский филолог и историк культуры – последовательный сторонник версии философского самоубийства. Ученый считал, что Радищев подчинил свою жизнь и даже смерть доктринам философов, но по своему человеческому складу он не был философом-стоиком, напротив, был человеком страстным и импульсивным. Отсюда парадоксальный вывод: импульсивные поступки Радищева носят обдуманный характер. Он думал о самоубийстве многие годы, шел на него осознанно, но само исполнение задуманного носило полуспонтанный характер: не нашлось яду – выпил «царской водки», а потом пытался зарезаться.
Радищев, согласно Юрий Лотману, плоть от плоти XVIII века, или, как его еще называют, века Просвещения или века философов. Краеугольным камнем просветительской философии была идея освобождения через знание. Знание, очищенное от предрассудков, делает человека свободным – он начинает мыслить и действовать рационально. Отсюда один шаг до требования политической и духовной свободы, потому что власть церкви и монарха зиждется на предрассудках.
Идеологической базой Великой французской революции была как раз философия просветителей. Некоторые влиятельные философы этого направления рассматривали самоубийство при определенных обстоятельствах как свободолюбивый акт. Это не было четко сформулировано где-нибудь в одном месте. Книги, которую можно назвать «Катехизис самоубийц», нет. Самоубийство – крайний случай, последний аргумент, но философ при необходимости может к нему прибегнуть, потому что право распоряжаться своей жизнью – право свободного человека. Чаще всего такого типа самоубийства совершались, когда человека физически лишали свободы выбора: в ситуации ареста или смертного приговора. Таков в античности был выбор Сократа.
Великая французская революция ознаменована первой в истории нового времени эпидемией самоубийств. Кто-то зарезался прямо в зале революционного трибунала. Кто-то покончил с собой в тюрьме. Знаменитый философ Кондорсе отравился опиумом, Робеспьер пытается застрелиться, его брат выбрасывается из окна. Шестеро якобинцев, выслушав приговор к гильотине, по очереди зарезали себя одним кинжалом. Уходили из жизни немыслимыми способами. Один из сторонников Робеспьера наглотался гвоздей и умер в мучениях. Сотни и тысячи рядовых участников революции резались, стрелялись, травились, захваченные повальной эпидемией и пользуясь правом свободного человека на добровольный уход из жизни.
Когда ненавистные противники, растоптав твои идеалы, пытаются лишить тебя жизни по своей воле – ты противопоставляешь им собственную волю и уходишь из жизни добровольно.
Философия Просвещения не противопоставляет идею самоубийства идее бессмертия души. Более того, некоторые философы две эти идеи увязывают напрямую, рассматривая смерть Христа как своего рода самоубийство. Он знал, что его убьют, и шел на смерть осознанно. Несколько логических умозаключений, и получается, что самоубийца не губит свою бессмертную душу. Кстати, самоубийство трактовал как тягчайший грех только блаженный Августин – это не библейская традиция, а более поздняя.
Согласно Юрию Лотману, Радищев, как и деятели французской революции, рассматривал самоубийство как гражданский акт. По большому счету, какая разница – умереть на гильотине или зарезаться. На гильотине даже менее болезненно. У самоубийства одно преимущество – даже в смерти ты оставляешь себе право свободно выбирать, право гражданина. Это такая античная модель.
В эпоху Просвещения копировали античные образцы. Самоубийство Радищева воспроизводило смерть Катона Утического, легендарного римлянина, покончившего с собой в момент падения республики. Катон добился своего – его героическое самоубийство уже два тысячелетия воспламеняет души борцов за свободу. Таким русским Катоном и хотел стать Радищев. Выпивая яд, он не только добивался личного освобождения, но и надеялся на политические последствия.
Радищев, совершая самоубийство, добивался изменения государственной политики. Работать в Комиссии по составлению законов означало встать на путь медленного реформаторства, постепенного просвещения. Если Радищев действительно не отказался к тому времени от идей своей знаменитой книги, то это – не его путь. Александр не был настолько радикален, чтобы пойти на резкое освобождение своего народа.
Продолжение жизни означало для писателя многочисленные унизительные компромиссы. Радищев был бы вынужден отказаться от своих прежних взглядов либо поступать вопреки им.
Пробуждение народа мыслилось Радищеву как результат своего рода психологического шока: героическая гибель великодушного философа, сознательно идущего на смерть, потрясет народ и разбудит его политическое самосознание. Если же надежды вызвать свободолюбивый взрыв современников нет, то «пропагандистское» самоубийство может иметь другую цель – обращение к истории и потомкам, к тем, кто воскресит память своих героических предшественников.
Большинство исследователей до сих пор склоняется к версии самоубийства спонтанного или философского – спорят только о мотивах. Слишком много Радищев думал и писал о самоубийстве. Эта тема для него была крайне важна. На это еще Пушкин обратил внимание. Авторитет Пушкина слишком велик.
Но и эта версия не окончательная.
ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ: НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ
Третья версия – самая экзотическая и наименее распространенная. Радищев и не думал травиться. Его смерть – случайность. Стакан царской водки писатель выпил нечаянно, перепутав с водой. Попытка суицида была, но уже после неумышленного отравления, когда, осознав случившееся, Радищев пытался зарезаться, чтобы прекратить мучения. Помешали дети. Так что, согласно третьей версии, Радищев не покончил с собой, а умер из-за роковой случайности.
Врачи постоянно сталкиваются с подобными случаями. Радищев накануне смерти пребывал в угнетенном состоянии. Именно в таких обстоятельствах, теряя концентрацию, как правило, люди и травятся неумышленно.
Наиболее обстоятельно версию случайного отравления выдвинул ленинградский литературовед Дмитрий Семенович Бабкин. В его монографии о Радищеве, вышедшей в 1966 г., утверждается: писатель умер, случайно выпив стакан царской водки. Основной довод, впрочем, анекдотичен: Радищев не мог пойти на суицид, т. к. до последних дней сохранял непреклонную волю к революционной борьбе. А борцы с режимом не сдаются. Книга Бабкина настолько по-советски конъюнктурна и слабо аргументирована, что изложенная в ней версия смерти была воспринята историками и филологами не больше, чем курьез. Тем не менее, возможно, Бабкин не ошибался, а случайно набрел на истину.
Ведь действительно, начало Александрова царствования для Радищева – время наибольшего успеха. Павел вернул его из Сибири, но при этом всего лишь поменял место ссылки на Калужское имение, не восстановив в правах. Для начала XIX века дворянин, лишенный прав, – пария.
И вот приходит Александр. Приговор демонстративно и полностью отменен. Более того, Радищева призывают в Петербург, назначают на ответственный пост. Он единственный из всей Комиссии по составлению законов, кроме высшего начальства, кто вызван на коронацию в Москву. Его друг и покровитель Воронцов в силе. Радищев мог воспринимать все происходящее как торжество справедливости.
Но Радищев тяжело болен, у него застарелый сифилис. Как пишет современный исследователь Владимир Кантор, «Не похоже и то, чтоб человек, знавший, что болен дурной болезнью, убивший по сути жену, наградивший своих детей всеми последствиями этой болезни, затем таким же образом убивший свою свояченицу – вторую жену и ни разу не подумавший о самоубийстве как жесте раскаяния, испугался бы пустых слов вельможи, которые ему, человеку опытному, прошедшему реальный арест и острог, разумеется, не могли показаться серьезными. Каковыми они и не были. К тому же, как всем известно, самоубийцы хотят умереть, чтобы не страдать в этой жизни, и по возможности избегают мучительных смертей».
Его смерть не вызвала со стороны властей никаких специальных действий, никто не воспринял ее как политический акт. Александр, конечно же, Радищева не запрещал. Через пять лет после смерти вышло собрание сочинений писателя, но «Путешествия из Петербурга в Москву» в нем не было. Каким бы ни был в то время либералом царь, такую жесткую критику общественного устройства России он не мог позволить обнародовать. Тем более что «Путешествие» в не лучшем свете выставляет его горячо любимую бабушку Екатерину. А все написанное Радищевым, кроме «Путешествия», для неспециалиста особого интереса не представляет. Издание его сочинений прошло незамеченным. Вот писателя и забывают. Потом времена изменились. Николай – император, при котором и за меньшие грехи, чем радищевские, упекали в солдаты и отправляли на дальние окраины империи. Упоминать Радищева в печати стало невозможно. Так наступило забвение.
А когда благодаря Герцену, а потом Плеханову и Ленину, Радищев был провозглашен эдаким Иоанном Крестителем российского свободомыслия, стало важно, чтобы первый русский революционер своей смертью, самоубийством, расквитался бы с самодержавием.
Между тем, человеку больному, ипохондрику и сифилитику, ничего не стоило спутать воду с царской водкой. Только что приготовленная царская водка бесцветна, и лишь спустя несколько секунд она приобретает оранжевый цвет. Хватить стакан (как сказано во врачебном заключении) с «приготовленной в нем крепкой водкой для выжиги старых офицерских эполет старшего сына» можно и машинально.
В документах о захоронении говорится о естественной смерти. В ведомости церкви Волковского кладбища в Петербурге от 13 сентября 1802 года в числе погребенных указан «коллежский советник Александр Радищев; пятидесяти трех лет, умер чахоткою, при выносе был священник Василий Налимов»
Николай I
Внук Екатерины Великой, сын Павла I и брат Александра I взошел на престол 14 декабря 1825 г. И это было очередное в российской истории вступление в царствование, сопровождавшееся кровью. Тридцатилетнее правление Николая I началось с подавления бунта декабристов.
Николай считал, что все беды России – от Запада; у Российской империи должен быть собственный путь. Главной защитой самобытности России должны стать могучая армия и флот. Ведь со времен Петра Великого страна шла от победы к победе. Вся жизнь Николая Павловича была посвящена русской вооруженной мощи. В 1853 г. Россия вступает в войну сначала с Турцией, а потом и с Англией и Францией. Эта война, получившая название Крымской, стала последней в его жизни.
Николай Павлович скончался 18 февраля 1855 г. (по старому стилю). Несмотря на то, что в последние недели государь не без оснований находился под присмотром группы высококлассных медиков, для близких и современников его смерть выглядела скоропостижной.
Государя почитали здоровяком. Он был склонен к «спартанской» обстановке, был отличным наездником, мастером фрунта. До старости выглядел богатырем. Не жаловался на недомогания. Его никогда не видели больным. Император не курил, почти не употреблял спиртного, любил простую, здоровую пищу. Ежедневно его осматривали лейб-медики и всегда находили его здоровье превосходным.
Фрейлина Александра Федоровна Тютчева писала: «Никто лучше, как он, не был создан для роли самодержца, его внушительная величественная красота, величавая осанка, строгая правильность олимпийского профиля, властный взгляд – все, кончая его улыбкой нисходящего Юпитера, все дышало в нем земным божеством, всемогущим повелителем».
В возрасте «ближе к 60» (а умер он на 59 году жизни) у любого человека выползают те или иные болячки. Император казался исключением. Тем неожиданнее, в связи с распространенным мнением о могучем здоровье государя, прозвучала официальная версия кончины государя: «Смерть от паралича легких, вызванного пневмонией, которая, в свою очередь, выросла из гриппа».
ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: СМЕРТЬ ОТ ПНЕВМОНИИ
30 лет на вершине власти – для России неординарный срок. От правителя он требует, как минимум, выносливости и отменного здоровья. Между тем единственная болезнь, от которой лечили Николая I в последние годы – обыкновенная подагра.
В январе 1855 г. у него случился грипп. Считается, что заболел он, отправившись на свадьбу дочери своего любимого подчиненного генерала Клейнмихеля, слишком легко одетым (на нем был легкий конногвардейский мундир и лосиные панталоны).
Тем не менее, несмотря на болезнь, Николай I продолжал «работать царем». Мы не встречаем указаний, что в первую неделю февраля болезнь была серьезной, и жизнь царя находилась под угрозой. Он был простужен, но вел обычный, деятельный образ жизни.
9 февраля император довольно много передвигается по городу (посещает Манеж, свою золовку великую княгиню Елену Павловну). С 11 февраля Николаю Павловичу становится по настоящему плохо: жар, кашель, озноб. И вот только тогда болезнь начинает быстро прогрессировать. Грипп, согласно основной версии кончины Николая I, превращается в тяжелую форму пневмонии. Дальнейшее опишем глазами министра государственных имуществ графа Павла Киселева.
«По возвращении Государь почувствовал лихорадочный припадок – в ночь или на другой день, т. е. в пятницу, он жаловался на тупую боль в боку. Доктора должны были обратить внимание на печень, – говорил Государь – тут мой недуг, и затем кашлял и с трудом освобождался от мокрот. Орлов, к которому доктор Карелль приезжал ежедневно, говорил мне 10-го числа, что у Государя грипп очень сильный, но что опасности нет.
15-го в воскресенье Государь докладов уже не принимал и лежал в постели. Мне сказали, что болезнь серозная, но что прямой или положительной опасности нет. В четверг, 17 февраля, я поехал во Дворец, дабы от камердинера узнать о состоянии Его Величества – ответ был довольно темный – Государь очень жалуется на боль в боку, худо почивал – много кашлял, а теперь успокоился. На другой день, т. е. в пятницу, я послал во Дворец за Бюллетенем – мне привезли копию под № 3-м, который изумил меня и растревожил – я немедленно отправился во Дворец. Здесь мне объявлено, что Государь находится в безнадежном состоянии, что он исповедовался. Призывал всех детей и внуков, прощался с Императрицею, выговорил ей и прочим членам своего Семейства утешительные слова, простился с прислугою своей и некоторыми лицами, которые тут находились – и, наконец, последний и тихий вздох отделил душу от тленного тела». Император умер 18 февраля 1855 г. около полудня.
Итак, диагноз – осложнение гриппа. Пневмония или воспаление легких. Термин объединяет группу болезней, при которых происходит инфекционное поражение легочной ткани, вплоть до их разрушения. Преимущественно страдают альвеолы. Одна из причин смерти при пневмонии – деструкция легкого. У больного развивается кислородный дефицит, что в тяжелых случаях приводит к сердечной недостаточности. Пневмония может протекать как самостоятельное заболевание или как осложнение других болезней. Сегодня основной метод диагностики – рентген. Но будущий нобелевский лауреат Вильгельм Рентген откроет свои лучи лишь спустя сорок лет после кончины Николая I.
В случае Николая I пневмония носила, скорее всего, бактериальный характер. Диагностика в этом случае осложняется. Пневмонию выявляют, в первую очередь, по клинике. При пневмонии гриппозной этиологии на ранней стадии нет хрипов – есть одышка, кашель, слабость, усталость, температура 37,3 – 37,5. И ее трудно отличить от других простудных заболеваний.
Но даже если бы диагноз был поставлен вовремя, это не гарантировало бы выздоровления. И сейчас, после появления антибиотиков, люди, случается, умирают от тяжелого воспаления легких.
Но болезнь и смерть Николая I случилась так неожиданно быстро и была так тесно связана с политическими событиями, что сразу после его смерти поползли слухи: дело нечисто. Перед нами не естественная смерть, а самоубийство.
ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: НЕПРОТИВЛЕНИЕ БОЛЕЗНИ
Смерть Николая I стала колоссальным потрясением для современников. Молчаливое большинство предвидело перемены и боялось их. Политические и культурные элиты не скрывали радости. Не говоря уже об открытых противниках деспотического правителя, даже люди еще недавно лояльные высказывались о покойнике отнюдь не по-христиански. Федор Тютчев:
«Не Богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые и злые, —
Все было ложь в тебе, все призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей».
Всем было интуитивно понятно: неожиданная кончина императора как-то связана с политической ситуацией. А она была трагической для Николая.
Почти полтора века с 1711 г. Россия не знала поражений в войнах с внешними врагами. Русские громили турок, шведов, пруссаков, французов, брали Варшаву, Берлин и Париж. Российская империя расширялась непрерывно и превратилась в единственную сухопутную сверхдержаву.
Всю свою жизнь император посвятил армии. Военный человек, он готовил себя и страну к войнам. Крупнейшие в мире вооруженные силы (миллион человек и двести тысяч лошадей), третий в мире по количеству вымпелов флот, мощная оборонная промышленность, железный порядок, обязательный патриотизм.
И вот – очередная война с Турцией. Этого вековечного противника Россия непрерывно побеждала со времен Миниха и Румянцева. Война, начавшаяся в октябре 1853 г., не обещала неожиданностей. Уже в ноябре Черноморский флот под командованием Павла Нахимова в Синопском сражении уничтожил турецкую эскадру. Русские сухопутные войска готовятся перейти через Дунай, устремиться к Константинополю и водрузить наконец православный крест на Святой Софии.
Однако в марте 1854 года ситуация меняется. В войну на стороне Турции вступают великие европейские державы Англия и Франция. Австрия и Пруссия, которых Россия в свое время спасла от Наполеона, не только не приходят на помощь, но готовы в любой момент перекинуться на сторону врага. Войска антирусской коалиции высаживаются в Крыму и осаждают Севастополь. Черноморский флот ввиду явного преимущества англичан и французов приходится затопить. Английские корабли нагло и невозбранно обстреливают русское побережье Черного, Балтийского и Белого морей, Камчатку. Британский флот демонстративно крейсирует в виду Петергофа, любимой резиденции Николая.
5 февраля 1855 г. русские войска в Крыму совершают попытку разгромить тыловую базу врага – Евпаторию. Это последний шанс навязать противнику инициативу, внести в ход войны перелом. Император с напряжением ждет известий об операции. 12 февраля 1855 г. курьер принес во дворец весть о поражении под Евпаторией. Это стало страшным ударом по самолюбию государя. Теперь следовало либо продолжать обреченную на поражение разорительную и кровопролитную войну, либо соглашаться на позорный мир. Ни проигрывать, ни сдаваться Николай I не желал и психологически не мог.
Он слег, не принимал докладов, не желал знать, что происходит на театре военных действий.
«Факт был несомненный: Николай Павлович умирал от горя и именно от русского горя. Это умирание не имело признаков физической болезни, – она пришла только в последнюю минуту, – но умирание происходило в виде несомненного преобладания душевных страданий над его физическим существом», – писал князь В. П. Мещерский. Злоехидный Герцен позже заметит: у Николая была «Евпатория в легких».
Существует предположение, что Николай умер оттого, что не хотел жить. Позору он предпочел смерть. Как человек глубоко верующий, пойти на откровенное самоубийство государь не мог; он просто прекратил сопротивление болезни и даже, некоторым образом, способствовал ее развитию. Например, вопреки рекомендациям врачей, не долечив грипп, в суровую февральскую пору совершал поездки, наносил визиты.
Граф Блудов в брошюре «Завещание и последние дни жизни императора Николая Первого» приводит диалог между императором и одним из его лечащих врачей от 9 февраля 1855 г.
«Ваше Величество, – сказал доктор Карелль, – нет ни одного медика из Вашей армии, который позволил бы рядовому выписаться из госпиталя в таком положении, в каком Вы находитесь и при таком морозе (22 градуса).
Ты исполнил свой долг, – отвечал Государь, – позволь же Мне исполнить Мой».
В час пополудни Государь отправился в Экзерциргауз, не взяв даже предосторожности одеться потеплее обыкновенного».
Как проницательно заметил Федор Тютчев, главное в Николае – лицедейство. Его роль – роль несгибаемого отца нации, героя, не идущего на компромиссы, победителя, военного и государственного гения.
И вдруг пьеса, в которой он привык играть, меняется. В ней появляются новые персонажи. Его реплики летят в пустоту, партнеры их не подхватывают.
Это чудовищный стресс, величайшее отчаянье. Он делает, что должно, и милосердная судьба приносит ему последнее успокоение.
Николай I умер потому, что не хотел больше жить.
Но смерть, как героический конец трагедии, требует определенности. Болезнь может затянуться, и император превратится в раба немощи. Поэтому для героического конца надо знать точно, сколько времени осталось.
Такую возможность дает только самоубийство. И сразу после смерти императора слухи о том, что он отравился, распространились по России.
ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ: САМОУБИЙСТВО
Не успели опустить гроб в могилу в Петропавловском соборе, а в церквах отслужить панихиду, как пронесся слух: дело нечисто. Николай Добролюбов записал: «Разнеслись слухи о том, что царь отравлен… Слух этот произвел различное впечатление: одни радовались, другие удивлялись, третьи говорили, что так и должно быть – поделом ему, мошеннику. Но особенно замечательно, как сильно принялось это мнение в народе, который верует, что русский царь и не может умереть естественно, что никто из них своей смертью не умер».
Таинственные смерти императоров были в русской традиции. Все знали, как на самом деле погибли Петр III и Павел I, хотя официальная и неоспоримая версия их смерти: геморроидальными колики и апоплексический удар.
И чем больше власти старались уверить, что Николай умер своей смертью, тем меньше в это верилось. 24 марта 1855 г. вышла даже специальная брошюра графа Дмитрия Блудова «Последние часы жизни Императора Николая Первого». В книге отдельно и специально исключалась возможность самоубийства императора «как достойного члена Церкви Христовой». Блудов писал: «Сей драгоценной жизни положила конец простудная болезнь, вначале казавшаяся ничтожною, но, к несчастью, соединившаяся с другими причинами расстройства, давно уже таившимися в сложении лишь по-видимому крепком, а в самом деле потрясенном, даже изнуренном трудами необыкновенной деятельности, заботами и печалями».
Подозрения усилила поспешность похорон: бальзамированное тело предали земле не через два месяца, как обычно, а через полтора. Странным образом протокол о вскрытии исчез.
