Текст книги "Грабь Россию! Новая приватизация Путина"

Автор книги: Лев Сирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

В десятке невинных слов нет, кажется, ничего страшного с точки зрения лишения народа его стратегических сырьевых ресурсов. Нет даже сакрального слова «приватизация». Вместо этого речь идет о каком-то «залоге».

Полагаю, что на эту словесную эквилибристику, в которой весьма силен Анатолий Борисович, и купилось тогда российское общество.

И в самом деле. Что предосудительного в том, чтобы федеральному правительству, испытывающему нехватку денежных средств в размере нескольких сотен миллионов долларов, взять их всего-то на 4 месяца – до 1 января 1996 года – у крупнейших частных банков. Ну а в качестве того самого залога отдать акции тех самых стратегических сырьевых предприятий, которые красная настырная Дума не разрешает приватизировать.

Смущали, правда, сроки.

В подписанном на излете лета указе черным по белому было записано, что акции надо передать именно в 1995 году. На нехорошие мысли наводил тот факт, что в декабре того же года должны были состояться выборы в Государственную Думу. На которых по всем прогнозам коммунисты еще больше увеличивали свое представительство в парламенте. (Именно так и произошло.)

В таком ракурсе – с учетом того, что именно зюгановцы стояли грудью на защите ТЭКа, – президентский указ смахивал на легитимную возможность сбагрить, выражаясь языком Бендукидзе, самые жирные куски госсобственности в обход запрета Госдумы. Формально – на время.

Но на то оно и время, чтобы, как говорится, его даром не терять.

Общая сумма поступивших в результате залоговых аукционов 1995 года средств оценивается в 650–800 миллионов долларов. (Большинство экспертов склоняется к первой цифре, называется даже точная -691,535 миллиона долларов.) А реальная стоимость этих активов была на порядок выше.

Впрочем, мы несколько забежали вперед.

Ведь по сути, считалось, что акции стратегически важных для государства предприятий никто не продавал. По президентскому указу их именно что заложили.т. е. рано или поздно власти должны были их у банкиров выкупить, дабы не оказаться в конечном счете в убытке.

Я думаю, что вы уже догадываетесь, что именно так и произошло. Поскольку никто ничего выкупать не собирался изначально.

Для того чтобы убедиться в этом странном намерении правительства, вспомните дату – крайний срок, по которому оно должно было вернуть банкирам денежки и получить назад свои акции. Это 1 января 1996 года. При этом последние торги прошли 28 декабря 1995 года.

Почувствовали абсурдность момента?

Тут наизнанку вывернешься, но отдать не получится. Да и зачем занимать сотни миллионов на три дня?

Видимо, даже Чубайс с Кохом смекнули, что нелепость ситуации откровенно бросается в глаза. Сроки возврата денег за заложенные акции перенесли на год – до 1 января 1997 года. Правда, не удосужились при этом прописать в бюджете соответствующие средства. Что, конечно же, является еще одним очевидным доказательством, что правительство в лице Чубайса и Коха к теме залоговых аукционов возвращаться не собиралось.

Но если с логикой банкиров все понятно (были бы не эти банкиры, мгновенно нашлись бы другие), то в чем же смысл такого финансового «альтруизма» за казенный счет членов правительства? В данном случае прежде всего Анатолия Чубайса и Альфреда Коха. Государевых людей, чье предназначение – работать не в убыток народу, а во благо.

Скажу сразу: я не нашел никаких сведений о личной корысти Анатолия Борисовича. Хотя, понимаю читателя, именно такого рода предположения прежде всего и приходят в голову в такой абсурдной ситуации.

Остается чистая политика.

А вот тут-то мотивы тогдашнего первого вице-премьера Анатолия Чубайса, что называется, как на ладони. Причем – из первых уст.

Вот как объясняет странную щедрость правительства в истории с залоговыми аукционами 1995 года сам Чубайс: «Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают».

Вам ничего не напоминают эти слова?

Верно! Один к одному оправдание Анатолия Борисовича той самой – первой приватизации 1992–1994 годов. Тогда в полном отсутствии логики со стороны государства в распродаже своего имущества тоже были виноваты коммунисты. Вернее, «бандитский коммунизм».

Вот и теперь.

Мне, правда, абсолютно не ясно, чем обогащение конкретных банков помогало Чубайсу в борьбе с коммунизмом?

Похоже, кивание на возможный реванш коммунистов было у Анатолия Борисовича привычным оправданием на все случаи жизни. Порой доходило до полного бреда.

Я уже упоминал в этой книге, что в июне 1996 года Чубайс гордо оповестил мир, что в крышку гроба отечественного коммунизма вбит последний гвоздь. (Вбит, разумеется, им.) Сказано это было по поводу победы в очередной схватке со своим давним недругом, руководителем службы безопасности Президента России Александром Коржаковым.

Я не буду сейчас касаться деталей той истории, связанной с «коробкой из-под ксерокса». Но до сих пор не могу взять в толк, какое отношение имеет поверженный Анатолием Борисовичем генерал Коржаков к коммунизму или тем более к его гробу. Александр Васильевич и сам не без успеха гонял врагов своего шефа-президента – коммунистов. И имеет к ним такое же отношение, как и сам Чубайс.

Но Анатолий Борисович, видимо, был уже не в силах расстаться с привычным аргументом, многие годы служившим ему мотивировкой собственных нелепых поступков, посему и продолжал разбрасываться им налево и направо.

О факторе справедливости (Отнюдь не лирическое отступление)

Миссия «государева слуги» – служить народу, какими бы пафосными ни были эти слова. Отстаивать в отношении его справедливость, в том числе и экономическую. И, в отличие от того же бизнеса, предвидеть социально-политические последствия своих действий.

В данном же случае «народный» Чубайс эту самую справедливость откровенно попирал.

Его политические мотивы я приводил здесь не раз. Они абсурдны и неубедительны. Вернутся коммунисты к власти или нет, решалось не на залоговых аукционах, а на избирательных участках. Попранная же в результате приватизации по Чубайсу социальная справедливость как раз напротив вызывала у массового электората жажду реванша. Выраженного на тот момент в одном единственно доступном для него виде – голосовании за КПРФ и ее лидера Геннадия Зюганова.

Анатолий Борисович не хуже меня знает, как им – руководителем предвыборного штаба Бориса Ельцина – были выиграны президентские выборы 1996 года. То, что победа далась Борису Николаевичу с таким чудовищным трудом и фактически надломила его, – прямой результат в том числе и приватизационно-залогового беспредела, учиненного Чубайсом в отношении собственного народа.

Именно с тех пор в массе своей у населения возникло, мягко говоря, скептическое отношение к нынешним самым богатым людям России. И, что важно, это не ненависть темного люмпена, которому был бы повод для желчи. Это предубеждение здравомыслящих людей.

Наивен тот, кто полагает, что любая несправедливость – тем паче выраженная в такой конкретике и в таких масштабах – сходит с рук без всяких последствий для государства, где она творилась.

Приватизация по Чубайсу не только не предотвратила возвращение коммунистов к власти, но, как я уже говорил, способствовала росту их популярности. Это элементарно видно из статистики голосования за КПРФ на выборах в Государственную Думу.

В самом начале приватизационных процессов, в декабре 1993 года, за коммунистов проголосовало 12,4 % избирателей, участвовавших в голосовании. Ровно через два года, в 1995-м, КПРФ на выборах в парламент набрала 22,3 % голосов. Напомню, что выборы проходили в самый разгар залоговых аукционов, о которых мы с вами говорили. А в июне 1996-го в первом туре президентских выборов за лидера коммунистов Геннадия Зюганова проголосовали 32,04 % избирателей. Лишь немногим меньше победившего впоследствии Бориса Ельцина.

И тогда, и понынеодним из весомых аргументов для привлечения электората у современных отечественных коммунистов служит напоминание о несправедливой приватизации и залоговых аукционах, состоявшихся в 1990-е годы под руководством Анатолия Чубайса. Отрицать это может только сам Чубайс.

Стабильный, под стать КПРФ, успех Либерально-демократической партии России тоже во многом основан на апеллировании к поруганному такойприватизацией в 1990-е годы социальной справедливости в масштабах огромного государства. В декабре 1993 года ЛДПР получила 22,9 % голосов на выборах в Госдуму.

Критика итогов и методов приватизации, осуществленной под фактическим руководством Анатолия Чубайса в 1990-е годы, по сей день служит отличным партийным лозунгом для многих парламентских и непарламентских партий.

Тотально непопулярен в России и сам Чубайс.

Достаточно сказать, что имевшая все шансы и ресурсы (вплоть до поддержки власти) пройти в Государственную Думу в 2003 году политическая партия «Союз правых сил», по признанию самих лидеров этой партии, проиграла потому, что в ряду ее первых лиц присутствовал Анатолий Чубайс. Понятно, что электорат у тех же коммунистов и СПС разный. Но вот чисто человеческое отношение либералов к понятию «справедливость» то же, что и у коммунистов. Вот и не голосовали за СПС даже те, кому в принципе могла показаться внятной оправдательная риторика Чубайса о методах проводимой им приватизации – как средстве недопущения коммунистического реванша.

Это ли не лучшее доказательство порочности тех приватизационных процессов, которые были сознательно запущены Чубайсом в 1990-е годы?

Я убежден, что именно такаяраспродажа государственного имущества и дискредитировала саму идею демократизации России. Наряду с некоторыми другими деструктивными процессами, но приватизация и залоговые аукционы 1990-х прежде всего.

Соответственно, как я уже писал, тень чубайсовских приватизационных деяний пала и на многих политиков, ассоциировавшихся у населения страны с новыми демократическими процессами. Которые народ поначалу воспринимал позитивно.

И в первую очередь на Президента России.

Вспомните, какой популярностью пользовался Борис Ельцин, пока Чубайс и Гайдар не начали приватизацию государственного имущества исключительно на свой лад. Фактически в обход президента, используя тот факт, что у Ельцина в те сложные времена не всегда доходили руки до макроэкономики. С весьма красноречивыми признаниями на сей счет самого Анатолия Борисовича вы уже знакомы.

В марте 1989 года опальный Ельцин был избран народным депутатом СССР по главному национально-территориальному округу страны – городу Москве. Где набрал 91,53 % голосов. При явке 90 %! С меньшим, но тоже внушительным успехом Ельцин в мае 1990 года был избран народным депутатом РСФСР. В июне 1991 года на первых в истории выборах Президента России за него в первом туре проголосовало 57,3 % избирателей из числа принявших участие в голосовании.

Замечу, что это уже были крайне тяжелые в экономическом отношении для России времена. Тем не менее принципиально этот факт не влиял на отношение народа к Ельцину. Ибо в глазах населения он был человеком, стремившимся к справедливости. При этом стоит отметить, что популярность Президента СССР Горбачева в тот момент, наоборот, была близка к нулю. Объясняется это лишь тем, что в массовом сознании Горбачев стал восприниматься как политик, в лучшем случае пренебрегающий понятием социальная, экономическая, политическая и историческая справедливость. А то и – вольно или невольно – потворствующий ее попранию.

Мораль в данном случае проста. Любой народ готов пройти через временные трудности рука об руку с тем правителем, особое значение справедливости в мировосприятии которого не будет вызывать сомнения у нации. Лучший и наиболее яркий пример в данном случае президент США Франклин Делано Рузвельт, с которым Америка пережила Великую экономическую депрессию и Вторую мировую войну. И который, несмотря на все тяготы, связанные с тем тяжелым для США временем, остался в истории этой страны одним из выдающихся руководителей, а в сознании народа – человеком, не только спасшим страну от хаоса, но и сделавшим ее ведущей державой на планете.

…Кстати, недоверчивое, а зачастую подозрительное отношение у российского народа к Западу тоже напрямую связано с Чубайсом и проводимой им приватизацией государственного имущества. Общеизвестен факт, что многие из тех, кому удалось нажиться на этом несправедливом процессе, переводили свои капиталы за рубеж. (Цифры я уже приводил.) Мало того что простые люди прекрасно понимали, что их банально обкрадывают, не платя налоги в бюджет и так далее. В массовом понимании такое «экономическое бегство» с родины ставило простого человека в унизительное положение. Значит, там жить можно, а тут – дома, нельзя? Обида автоматически переносилась на весь Запад, некоторые представители которого, говоря честно, своим соучастием с Чубайсом в приватизационных делах тоже способствовали дискредитации заграницы.

Так что отговорки Чубайса, что его личная низкая популярность у народа – это следствие сложного времени, в котором ему довелось работать в правительстве, несостоятельны. Так же как и любимая отговорка по этому же самому поводу Михаила Горбачева о том, что счастливых реформаторов не бывает.

Бывают, Михаил Сергеевич. Пример Франклина Рузвельта тому прямое подтверждение. Главное, чтобы реформатор руководствовался не внутренними ощущениями, а политическими идеями, помноженными на внутренние ощущения. И на мой взгляд, в отличие от Михаила Сергеевича, у Ельцина историческое понимание своей ответственности перед народом все-таки было. Свое, конечно, но было.

Недопонимание с населением, вылившееся в конце концов в падение популярности, у Бориса Николаевича началось, как я уже говорил, именно как результат деяний его некоторых подчиненных. Прежде всего Чубайса с его приватизацией и залоговыми аукционами. При этом похоже, что у самого Анатолия Борисовича чувство справедливости и ответственности за народ начисто атрофировано.

Не тема моего повествования анализировать душу главного приватизатора России. Она, как известно, потемки для чуждых друг другу людей. А политические доводы (мы помним, что сам Чубайс говорил, что в 1990-е в приватизации было 95 % политики) Анатолия Борисовича несостоятельны. Я только что это убедительно доказал.

Кстати, что касается исторической роли Бориса Николаевича Ельцина, думаю, что вместе с процессом восстановления иного, нежели сегодня, уровня социальной и экономической справедливости в России она и многие факты новейшей истории страны в массовом сознании будут постепенно пересматриваться.

Вот я и подошел к главному.

Что же необходимо делать в России, чтобы вернуть населению уважение к стране и ее известным во всех сферах деятельности людям, доверие к власти?

Ответ прост.

Восстановить глобальную справедливость в России.

В одной из своих книг я изложил свое видение, как это, на мой взгляд, можно сделать в обозримом будущем, при жизни одного поколения [29] . Так что не буду повторяться.

А предлагаю чуть подробнее остановиться на личности 32-го президента США Франклина Рузвельта. Которого я приводил в качестве наиболее удачного примера, когда лидер государства в крайне сложных экономических и политических условиях, пойдя на реформы, сумел не только существенно улучшить жизнь народа, но и остался в его памяти как великий человек.

России нужен новый курс!

Как известно, Рузвельт стал президентом в 1932 году. В разгар так называемой «Великой депрессии», глобального экономического кризиса, буквально парализовавшего экономику США и многих стран мира. Началом этого кризиса принято считать «черный четверг» -24 октября 1929 года, когда началось обвальное падение цен акций. О причинах этого финансового явления спорят по сей день. Но Америку, к моменту прихода Рузвельта к власти, оно потрепало изрядно.

С 1929 по 1932 год ВВП страны упал на 31 %. А безработица выросла до 23,6 %. Промышленные запасы потеряли 80 % их стоимости с 1930 года, а сельскохозяйственные цены упали на 53 % с 1929 года.

Без всякого преувеличения в США назревала революция.

И если с простым народом, начавшим фактически голодать, в этом смысле все ясно и понятно, то интересно, что американская интеллигенция тоже прониклась коммунистическими идеями.

Так, в октябре 1932 года группа выдающихся деятелей культуры и науки США публично заявила о поддержке коммунистической партии. И даже выпустила соответствующий манифест. Говорили о том, что «высшая логика марксизма делала все ясным в современной истории». Что «революционное завтра должно готовиться сегодня». И так далее, и тому подобное.

Рузвельт и его окружение прекрасно понимали, что в стране назревает серьезная угроза традиционному образу правления, исторически сложившемуся в США. Причем как справа, так и слева.

За три года обанкротились два из каждых пяти банков, их вкладчики потеряли 2 миллиарда долларов депозитов. Денежная масса с 1929 года сократилась по номиналу на 31 %. Понятно, что в такой ситуации люди бросились изымать вклады. Ну а банки, напротив, стремились не выдавать новых кредитов. Как следствие, усилилась рецессия [30] .

В такой сложной ситуации президент Рузвельт нашел блестящий выход. Он восстановил социальную и экономическую справедливость, если можно так выразиться, на двух фронтах.

Он, с одной стороны, создал Федеральную администрацию чрезвычайной помощи. Государственный орган, занимавшийся привлечением населения на так называемые общественные работы. Строительство дорог, общественных зданий, возделывание полей и так далее. Лишь бы сбить накал безработицы и накормить народ. Всего на общественных работах в США в период «Великой депрессии» трудилось 4 миллиона человек.

С другой стороны, Франклин Рузвельт пошел навстречу тому же банковскому бизнесу и фактически спас его от полного разорения.

Вопреки расхожей версии, которую недоброжелатели этого великого человека нередко пытаются выдавать за правду, Рузвельт никакого ущемления «жирных котов» не осуществлял. И осуществлять не собирался. Хотя бы в силу своей либеральной природы и принадлежности с детства к касте самых богатых семей Америки. Отец Франклина Рузвельта – Джеймс Рузвельт занимался крупными финансовыми делами на Уолл-стрит. А родился Франклин Рузвельт в родовом имении Гайд-парк, где соседями его семьи были цвет делового мира Америки и ее первые богачи: Вандербильды, Асторы, Роджерсы, Огдены…

В момент вступления Рузвельта в должность, 4 марта 1932 года, практически по всей Америке закрылись банки. Даже в Вашингтоне в тот день нельзя было получить наличных по чеку. В этой ситуации президент подписал прокламацию о закрытии всех национальных банков до 9 марта. Всего на несколько дней. А спустя этот срок банковский мир вздохнул с облегчением. Несмотря на довольно левую риторику, Рузвельт, как выяснилось, как был, так и оставался здравомыслящим и глобально мыслящим человеком, который фактически спас банковскую систему США от распада.

Федеральная резервная система предоставляла большие займы банкам, а министр финансов США мог в зависимости от своего решения накладывать запрет на массовое изъятие вкладов. К слову, такое всех устраивающее решение далось Рузвельту непросто. Даже в Конгрессе были желающие национализировать банки. Но такой вариант Рузвельт даже не рассматривал. В результате общее количество банков в США сократилось, но зато те, что остались, значительно укрупнились.

Пример Франклина Рузвельта показывает, что даже в заведомо невыгодных ситуациях есть выход. Все зависит от масштаба личности того или иного политика. Его морально-нравственных критериев. Мужества. Благородства. Доброты. И совести. И, право, как жаль, что наша родина была – и остается до сих пор – обделена лидерами, которые сочетали бы в себе все эти качества. Лидерами, подобными великому Франклину Рузвельту.

Глава III Великая энергетическая война

Уверен, что столь пространное напоминание о начальном этапе приватизации государственного имущества в России не заставило вас слишком скучать. Как видите, ни динамика, ни размах былых приватизационных процессов не уступают накалу нынешних схваток за народное добро. А вернее, их намного превосходят.

Однако пора возвращаться в день сегодняшний. Тем более потому, что на приватизационном фронте России за время нашего отсутствия – отнюдь не по Ремарку – случились сплошные перемены.

Мы с вами остановились на изучении сакрального документа– правительственного распоряжения № 1035-р от 20 июня 2012 года, фактически открывавшего законодательные шлюзы для окончательной волны разгосударствления федерального имущества.

В принципе большая часть этого судьбоносного нормативного акта нами изучена. Осталась лишь парочка небольших абзацев. Но именно вокруг них – вернее, вокруг несколько раз кряду упоминающегося в них некоего акционерного общества «Роснефтегаз» – и развернется в ближайшие месяцы настоящая битва титанов, главных героев нашей книги: Дворковича и Сечина. И стоящих за ними кланов.

Так давайте-ка разберемся, почему этой госкорпорации в правительственном сообщении уделено особое место. И действительно ли ее значение в приватизационных процессах в России так велико.

Бюрократические намеки

Для начала предлагаю вникнуть в суть сухих казенных строк, за которыми без преувеличения, как знать, быть может, кроется будущее нашего государства.

«При организации продажи находящихся в федеральной собственности акций топливно-энергетических компаний необходимо дополнительно учитывать, что до начала 2015 года открытое акционерное общество «РОСНЕФТЕГАЗ» [31] может являться инвестором по отношению к компаниям топливно-энергетического комплекса, пакеты акций которых планируются к приватизации, при условии представления открытым акционерным обществом «РОСНЕФТЕГАЗ» программы финансирования этих сделок, предусматривающей использование дивидендов от акций компаний, находящихся в собственности указанного акционерного общества».

Подозреваю, что бюрократический сленг мешает вам сразу понять, о чем, собственно, идет речь. Похоже на масло масленое. В принципе так и есть.

Абсолютно не ясно, на кой, собственно, лях отдельной строкой напоминать некоему «Роснефтегазу» о том, что и он, видите ли, можетучаствовать в приватизации предприятий ТЭКа, доказав перед тем свою платежеспособность. По закону такими правами и обязанностями обладают абсолютно все участники, пожелавшие приобрести акции государственных предприятий.

Чуть проливает свет на странную ситуацию предыдущий абзац.

«Кроме того, планируется отчуждение находящихся в собственности открытого акционерного общества «РОСНЕФТЕГАЗ» акций открытого акционерного общества «Нефтяная компания «Роснефть» начиная с 2013 года с прекращением его участия в уставном капитале к 2016 году».

Тоже не образец содержательной внятности, согласитесь.

Но тут по крайней мере мелькнуло название уже изрядно знакомой нам госкорпорации – «Роснефть». Отчего-то, правда, выдернутое чиновничьей волей из общего списка распродаваемых предприятий. И помещенное на особое место в правительственном распоряжении.

Пораскинув мозгами, чисто логически можно предположить, что именно из-за того, что «Роснефть» – главная ценность «Роснефтегаза» – приговорена к распродаже уже с 2013 года, сам «Роснефтегаз» из-за этого усыхания объема госпакета своих акций обязан предварительно раз за разом доказывать свою финансовую состоятельность.

Ну так он и так обязан был это делать.

Короче говоря, собственно правительственное распоряжение не в состоянии дать ответы на эти вопросы. А это значит, что искать их надо «на стороне». То бишь в каких-либо событиях, так или иначе касающихся приватизации государственного имущества.

И, как оказывается, наши старания быстро наталкиваются на необходимую информацию.

Сам себе инвестор

Для начала оговорюсь.

Называя «Роснефтегаз» «некоей»госкомпанией, я, конечно, имел в виду не ее статус. А тот факт, что об этом – как вы сейчас увидите – энергетическом гиганте страны мало что до последнего времени было известно.

Когда речь заходила о народной нефти, все – и мы вместе со всеми в нашей книге – апеллировали к «Роснефти». Если о газе, то – к «Газпрому».

А тут – «Роснефтегаз».

На самом же деле «Роснефтегаз» – это и «Роснефть», и «Газпром», вместе взятые. Как говорится, два в одном. Или – в одном флаконе.

Разумеется, не в полном масштабе. Но!..

Сегодня «Роснефтегаз» владеет 75,16 % акций «Роснефти», 10,73 % акций «Газпрома», а также 7 % акций «Каспийского трубопроводного консорциума». В 2010 году компания получила 18,321 миллиарда рублей дивидендов по акциям «Роснефти» и 6,076 миллиарда рублей по акциям «Газпрома».

Впечатляет? А то!

Все остальное, на мой взгляд, принципиального значения для темы данной книги не имеет.

Впрочем, вернемся к событиям, способным пролить свет на отдельно выделенную словесную казуистику правительственного распоряжения, касающегося «Рос-нефтегаза» и «Роснефти».

Искать пояснения приходится недолго.

Оказывается, за месяц до того, как Аркадию Владимировичу Дворковичу все же удалось посредством правительственного распоряжения приговорить топливно-энергетический комплекс страны к тотальной распродаже, 22 мая 2012 года президент Путин издал свой очередной Указ за № 695 «О мерах по приватизации находящихся в федеральной собственности пакетов акций крупнейших компаний топливно-энергетического комплекса».

На первый взгляд он – прямая противоположность его же вчерашнему указу № 688 «О внесении изменений в перечень стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ, утвержденный Указом Президента Российской Федерации от 4 августа 2004 г. № 1009».

Ибо по большей части стратегическими являются как раз компании ТЭКа.

Что же получается? Не прошло и суток, как президент изменил свое решение?

Нет, конечно.

Что же тогда?

Большинство аналитиков сошлись во мнении, что второй путинский указ был своего рода упреждающей мерой тем, кто все же решится пробиватьприватизацию стратегических госкомпаний. (А Дворкович, как мы помним, решился.) Ибо становился в таком случае препоной на пути тотального разгосударствления народного имущества.

Какие же именно механизмы были заложены в новом путинском указе, чтобы попытаться предотвратить глобальную приватизацию ТЭКа?

На этот раз все ясно и понятно.

Вот что гласит сам указ: «…при утверждении плана приватизации находящихся в федеральной собственности пакетов акций крупнейших компаний ТЭК и принятии решений о их продаже исходить из того, что до начала 2015 года «Роснефтегаз» является инвестором по отношению к компаниям отрасли, пакеты акций которых планируются к приватизации, при условии представления ОАО программы финансирования этих сделок, предусматривающей использование дивидендов от акций компаний, находящихся в собственности «Роснефтегаза».

Как видите, знание путинского указа проливает свет и на недопонимание правительственного распоряжения, касающегося «Роснефтегаза» и «Роснефти». А это всего лишь цитата из президентского указа. Но если в нем она уместна, так как наделена отдельным смыслом, то в правительственном распоряжении выпадает из общего контекстного понимания. Стоит особняком.

Любопытно, что министры все же решились поперечить Путину. Хоть и сделали это едва заметно. В президентском указе записано, что «Роснефтегаз» являетсяинвестором. А в правительственном распоряжении, что таковым он лишь «может являться».

Впрочем, это лишь стилистические мелочи.

Куда важнее, сможет ли государственный «Роснефтегаз», которым тоже руководит Игорь Сечин, приватизировать собственную «Роснефть» и другие предприятия ТЭКа посредством докапитализации или еще как-нибудь, оставляя ее тем самым в руках государства. Или ему этого сделать не дадут.

Собственно, именно эти два подряд президентских указа и породили новую, вторую энергетическую войну Дворковича с Сечиным.

Но вас, как и меня, занимает скорее другой вопрос.

Неужели власть едва-едва избранного на третий срок президента Владимира Путина так слаба, что он вынужден заниматься нормативным изобретательством, дабы убречь народное добро от растаскивания? Неужели было недостаточно одного его первого указа?

Мне, например, абсолютно не понятно, почему президент огромной страны вынужден лично – всего-то через пару недель после инаугурации – выискивать странноватые даже для непросвещенного в макроэкономике человека методы недопущения приватизации стратегического госимущества, с завидным упорством инициируемые одним из его министров.

Весьма похоже на желание соблюсти баланс интересов.

Но чьих?

«Русская весна» и приватизация по-русски

В канву этой логики ложится и антипутинская активность уже знакомого нам сенатора Джона Маккейна. Конечно, вы уже догадываетесь, что в мае 2012 года она переживает очередной всплеск.

Симпатизирующий, как мы знаем, Аркадию Дворковичу американский политик 3 мая 2012 года приезжает в Литву, где говорит: «Наша противоракетная оборона является обороной, она ни для кого не представляет угрозы. А то, что русские используют это в качестве оправдания для укрепления военного потенциала в мирной части мира, действительно является примером того, что может даже восприниматься как паранойя Владимира Путина».

Что интересно, на этой встрече, организованной Вильнюсским университетом, присутствует один из лидеров антипутинской оппозиции Борис Немцов, в конце 1990-х годов в ранге вице-премьера курировавший в правительстве ТЭК, т. е. занимавший должность, которую ныне занимает Дворкович, а ранее занимал Сечин.

Между прочим, и лавры одного из отстаивателей ТЭКа от грабительской приватизации в известном смысле тоже принадлежат Немцову. Как рассказывал мне сам Немцов, ему дважды с помощью указов Ельцина удавалось предотвратить скупку акций «Газпрома». Сначала Вяхиревым, затем Березовским.

Как видите, даже в непростые 1990-е годы президентские указы простогоили прямогодействия значили больше, чем нормативная лихорадка в эпоху позднего Путина.

Впрочем, вернемся к главному заокеанскому недругу Президента России – сенатору Джону Маккейну.

13 мая Маккейн в очередной раз комментирует поправку Джэксона-Вэнника. Говоря, что она будет привязана к «Списку Магнитского». Прямого упоминания Президента России, казалось бы, нет. Но предупреждение о том, что список может быть принят именно при едва начавшемся очередном путинском правлении, налицо.

Про Путина, однако, он не забывает и в тот раз. «Я надеюсь, что Владимир Путин, наконец, осознает, что в России многим не нравится его форма правления и то, как прошли последние выборы, – говорит американский сенатор. – Возвращение в Кремль Владимира Путина не предвещает ничего хорошего ни во внутренней, ни во внешней политике России».