Текст книги "МЕТРО-2 De Profundis"

Автор книги: Лев Рыжков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

De Profundis

DE profundis CLAMAVI (лат.) – из глубины взываю

Псалом 129:1.

De Prófundis – письмо-исповедь Оскара Уайльда, обращённое к лорду Альфреду Дугласу, содержит 50 тысяч слов. Написано в Редингской тюрьме в период с января по март 1897 года.

Речной вокзал – Водный стадион

 Сидя в приемной медицинского центра, Лена нервничала. Врач не спешил. Журналы на тумбочке оказались прошлогодними. К тому же часть иллюстраций зачем-то выдрали.

 «Кому это понадобилось? – думала Лена. – Господи, страшно представить, кто бывает у этого доктора? Что я вообще тут делаю?»

 Лена перевела взгляд на дверь. Перечитала золотую гравировку на дверной табличке: «Золотоносов Михаил Анатольевич, врач-психиатр».

 Дожилась, корова. Бежать. Немедленно. Лучше прийти в другой раз. Или вообще никогда. Плевать на восемьсот рублей за консультацию.

 Обитатель кабинета словно уловил панические мысли Лены. Дверь открылась. На пороге стоял улыбчивый и лысоватый толстячок в круглых очках. В глазах тут же зарябило от белизны его халата.

 – Вы… доктор? – спросила Лена, чувствуя робость.

 – Разумеется. Прошу вас, – Пухлая ладошка растопырилась в гостеприимном жесте. Пальцы напоминали сардельки.

 Лена чувствовала, будто за спиной захлопывается капкан. Но покорно шагнула внутрь.

 Кабинет поражал стерильностью и безликостью. Блестело стекло шкафов. Сверкали инструменты. Какое-то представление об индивидуальности хозяина давал разве только диплом в металлической рамке. Обрамленный вязью из стилизованных замковых башенок и геральдических львов, диплом располагался над креслом.

 Пальцы-сардельки указывали на мягкую кушетку у стены.

 – Сюда? – удивилась Лена.

 – Да-да, прошу вас.

 – А сумочку куда?

 – На стул положите.

 – Доктор, а можно я лучше сама там посижу?

 – Не может быть и речи. На кушеточку… Разве она не уютна? Мягкая такая. Лягте, расслабьтесь. Почувствуйте себя как дома…

 – Уговорили, – Лена вымученно улыбнулась. – Разуваться нужно?

 – Нет-нет.

 «И то слава богу, – подумала Лена. – А то сапоги эти…»

 Похоже, кушетка была рассчитана на взрослых мужиков. Те могли бы лежать, согнув колени. Лена же расположилась, вытянув ноги, чувствуя себя полной дурой.

 – Итак, слушаю, дорогая моя… – Психиатр зашуршал бумагами. – Елена… Что вас ко мне привело…

 – У меня… – Блин, как начать-то? – У меня проблемы сна…

 – Бессонница? – с готовностью откликнулся доктор Золотоносов.

 – Если бы… Наоборот! Я постоянно засыпаю, доктор.

 – То есть как?

 – Да очень просто. Проваливаюсь в сон. На работе могу заснуть. Или в автомобиле. В метро. На ходу.

 – Хм, очень любопытно, – сказал доктор. – Весьма. Черепно-мозговые травмы были?

 – Нет, – ответила Лена.

 – Эпилептическими припадками не страдаете?

 Об этой клинике Лена прочла в бесплатной районной газете. Одной из тех, что бесплатно раскидывают в ящики. Клиника располагалась очень удобно – между «Войковской» и «Соколом». Среди стоматологов и косметологов значился психиатр. Позвонить в клинику Лена долго не решалась. Но поняла, что, выжидая, делает себе только хуже.

 – Не страдаю я припадками, – кисло ответила доктору Лена.

 «Зря я все-таки сюда пошла», – думала она. И еще Лена думала, как бы не опоздать на работу. А то вышла на обеденный перерыв. А сама – к психиатру. Анекдот… Узнает кто-нибудь – засмеют.

Водный стадион – Войковская

 – Бессонницы случались? – допытывался врач.

 – Нечасто.

 – Стрессы?

 – Постоянно, – вздохнула Лена.

 Она была завотделом рекламного агентства. Ответственности – много, заказчики – капризные, деньги – небольшие. Как тут без стрессов?

 – Ага, – обрадовался доктор.

 «Так и я лечить могу!» – зло подумала Лена.

 – А снится что-нибудь, когда засыпаете?

 – Редко. Очень редко.

 – Сны помните?

 – Скорее нет. Так, обрывки какие-то.

 – А как насчет галлюцинаций?

 – Нет, – ответила Лена без надлежащей уверенности, чем заслужила пристальный взгляд доктора.

 – Головные боли? Мигрени?

 – Ну… Нет. Иногда…

 Доктор цокал языком. Затем положил холодные пальцы ей на виски и лоб. Стал что-то там массировать.

 – Засыпаете легко?

 – Ночью – с трудом, – ответила Лена. – А днем – будто проваливаюсь.

 – Прекрасно, – сказал доктор. – И как давно это у вас?

 Лена приготовилась ответить, и тут случилось непредвиденное. Сознание Лены замерцало. Оно словно покрылось рябью. Стало дрожащим и рассыпающимся. В последний год такое случалось часто. Лена успела запаниковать, осознавая бесполезность сопротивления. В следующий момент реальность ощутимо дрогнула. И рухнула. Это было похоже на осыпающиеся стекляшки внутри калейдоскопа. Или на поверхность водоема, куда рушится тяжелый камень. На долю мгновения сознание Лены поглотил хаос. А потом настала тьма…

 Сон был тяжел и вязок, как деготь или мазут. Лена прекрасно осознавала, что спит. Однако что-то поделать с этим не могла. Из сна она выплывала медленно.

 Лена открыла глаза и поняла, что стоит на пороге клиники.

 «Господи! – Лена приложила ладонь к голове. – Неужели все закончилось? И вообще… Была я внутри или нет? »

 Она посмотрела на часы. Половина четвертого. Если учитывать, что пришла она сюда час назад… Значит, доктор не приснился. Да и вообще, сны Лене являлись очень редко.

 – Так… – решительно проговорила Лена, направляясь обратно.

 Блондинка на ресепшне дежурно улыбнулась:

 – Вы что-то забыли?

 – Да, – сказала Лена, пытаясь не заглядывать блондинке в глаза. – Мне кое-что у доктора надо спросить.

 Доктор сосредоточенно писал в карточке. Когда Лена вошла, поднял глаза.

 – Рад возвращению, – усмехнулся он. – Что-то произошло?

 – Доктор, понимаете… Выслушайте меня!

 – Ну-ну, голубушка, – произнес доктор. – Не стоит беспокоиться. Слушаю внимательно! Что еще вы хотели узнать?

 – Доктор, – Лена прочистила горло. – А мы разве… закончили?

 – Только что! У вас очень любопытный случай нарколепсии. Или синдрома Жамино. Чрезвычайно редкий случай. Признаться, я о таком даже не слыхивал.

 – А… ну, что вы мне прописали?

 – Вы разве не помните?

 Лена беспомощно улыбнулась и развела ладони в стороны.

 – Я заснула, доктор. Я не помню. Совершенно ничего.

 – Подождите… Мы же с вами обстоятельно разговаривали.

 – Я спала, поймите… Вы разговаривали не со мной.

 – Но позвольте. У вас были открыты глаза. Вы реагировали на мои слова. Отвечали на вопросы. Психомоторика была в норме. Это не могло являться сном. Мы договорились…

 – До чего? – в нетерпении спросила Лена.

 – Что вы пройдете ЭЭГ. Вдруг опухоль? Не хотелось бы.

 – Я спала, блин. Разве вы не поняли?

 – Да нет же, голубушка! Зрачочки-то ваши – бегали. Фиксировали происходящее.

 – Доктор, я ответственно заявляю, что говорила во сне! И еще – мне хотелось бы знать, что именно!

 – Послушайте, Елена. Я, конечно, все понимаю. Однако такого просто не может быть. Если только это не истероидный склероз. Хотя картина не очень похожа. И вообще, сдается, вы меня дурите…

 – Зачем бы мне вас дурить?

 – А вдруг хотите уголовной ответственности избежать? И симулируете…

 – Что?! – задохнулась от возмущения Лена. – Выслушайте же меня, наконец!

 – Я только что посвятил этому целый час. Поверьте, я буду очень рад вашему посещению. Но – в другой раз. Сейчас ко мне придет еще один человек…ЭЭГ все покажет. Пока могу рекомендовать избегать стрессов…

 – Да идите вы на хуй. И стрессы ваши тоже. Херовый вы доктор!

 – Выйдите, – неприязненно продребезжал Золотоносов.

 – С удовольствием, – заявила Лена, чувствуя желание разрыдаться. Ее трясло.

Войковская – Сокол

 Лена не думала, что она – удачлива. Счастье в деньгах, работе, любви прошло мимо. Однако такого сокрушительного фиаско ей покуда изведать не доводилось.

 Чтобы успокоиться, Лена купила в палатке у «Войковской» маленькую баночку химического алкоголя. Стоило подумать о том, как быть дальше. Без паники, спокойно задуматься.

 Лена и раньше знала, как называется ее болезнь. Кто-то мог подумать, что это – смешно. Особенно после этого дурацкого фильма… Как там его? «Крысиные бега». Где актер, раньше игравший мистера Бина, постоянно засыпал на ходу. А в финале – так даже около сокровища.

 На самом деле болезнь отвратительная. Каждый час, ежеминутно ты в панике. Лене казалось, что в ее голове сидит недруг. Он словно «выключает» ее, когда пожелает. Словно жмет на выключатель. И все. Лена проваливается в сумрак. Выпадает из жизни.

 Лена много читала о своей болезни в Интернете. В чем-то симптомы были похожи на описанные. Но была и разница.

 Среднестатистический больной, заснув, полностью утрачивает контроль над своим телом. Он может упасть, заработать ушибы, переломы. Может попасть в автокатастрофу, если он за рулем. Может вывалиться с балкона и разбиться. Или просто упасть на лестнице. Или… Число вариантов стремится к бесконечности.

 Однако Лены эти возможности не касались. Внезапно засыпая, она переключалась на какой-то странный автопилот. Пока ее разум пребывал во сне, тело отнюдь не прекращало функционировать.

 Например. Когда Лена засыпала в метро, она выходила там, где надо. Во сне она могла перейти дорогу. Могла разговаривать по телефону. Да так, что собеседник не догадывался, что Лена – в глубокой отключке.

 Лена переворошила всю сеть. Аналогичной картины болезни ей обнаружить не удалось. Порой, особенно спросонья, ей думалось, что ее телом управляет кто-то извне. Но кому и зачем могло бы это понадобиться? И много ли от нее кому-то толку? Лена почитала себя человеком никчемным. Не было какого-либо таланта. Деньги в руки не текли. В личной жизни тоже происходило что-то, похожее на реальный швах.

 Начиналось все с безобидного лунатизма. Лена ходила по ночам. Дома родители беззлобно посмеивались. На всякий случай оставляли у окна тазик, заполненный водой. И действительно – Лена, случалось, просыпалась, наступив в него. Ликвидировать последствия ночного потопа – ерунда. Особенно, если подумать о том, чего удалось избежать.

 Август родители проводили на море. Дочь отправляли в пионерский лагерь. Там страдающей лунатизмом девочке приходилось не очень-то хорошо. Лену дразнили. Иногда конфликты перерастали в драки. Но все эти детские глупости были полной ерундой. Взрослая жизнь оказалась куда хуже.

 В Москву Лена перебралась давно. Семь лет назад. Родители остались в Ставрополе. Летом она иногда приезжала в гости. За время самостоятельной жизни у Лены было несколько мужиков. Счастливого замужества она не обрела. Мужики попадались в основном уроды. Или пьяницы. Случались комбинации того и другого. От подобных типов Лена старалась избавиться.

 А вот хорошие парни бросали Лену сами. Она не являлась уродиной. У нее были красивые волосы, миловидное, гармоничное лицо. Присутствовала немаленькая грудь. Ноги были длинны и ровны. Лена прекрасно готовила. Она даже сама зарабатывала деньги. Неудачи в любви постигали девушку из-за хождения во сне. Еще года полтора назад, Лена думала, что хуже быть не может. Наивная…

 Год назад, когда она жила с Мишкой, произошел отвратительный инцидент. Лена заснула в Мишкиных объятиях. А вот проснулась… Пробуждение случилось около трех ночи, в кафе. Лена обнаружила себя одетой. С алкогольным коктейлем в руках. Прошло всего несколько минут, как заявился бойфренд. Был скандал. Выяснение отношений. «Что ты здесь делаешь?» – спрашивал Мишка. Лена не придумала лучше, чем сказать, что ощутила голод. Разумеется, Мишка ей не поверил. Он кричал, что утвердился в худших подозрениях. А что прикажете думать, если любимая встает среди ночи, одевается, удирает из квартиры? Так он и ушел. Тогда эпопея с нарколепсией лишь начиналась.

 С Димкой вышло иначе. Именно в период отношений с ним заболевание Лены обострилось. Заболевание, что и говорить, постыдное. О таком не расскажешь. За время отношений, длившихся примерно четыре месяца, сексом Лена занималась раза три. Не больше. Димка, впрочем, считал иначе.

 – Что на тебя нашло? – возмущался он, когда Лена трахалась сознательно. – Ты как неживая…

 В большинстве же случаев Лену вырубало, когда Дима от ласк переходил к действию. Получалось, что сексом она занималась на автопилоте. И ничего об этом не помнила. Неудовлетворенность росла. От недоёба Лена стала закатывать истерики. Димка не понимал. Кончилось тем, что он собрал вещи и удрал. Иногда они созванивались.

 Лена пыталась бороться с недугом. Пила много кофе, от которого портились зубы и цвет лица. Тщетно.

 На работе Лена тоже выключалась. Хотя из-за этого тревожилась меньше. Неожиданно выяснилось, что рабочему процессу сон только благоприятствует. Однажды, на банкете в честь женского дня, Лена заснула. Проснулась с бокалом шампанского в руке. Все аплодировали. Для Лены осталось загадкой, что же она наговорила.

 Каким-то совершенно непонятным образом Лена сумела добиться повышения. Однажды ее вызвали к Аркадию Борисовичу. По дороге в его кабинет Лена отключилась. Проснулась в женском туалете. Стояла около умывальника. Был открыт кран с холодной водой. Лена полоскала рот. Несколько дней спустя ее повысили.

Сокол – Аэропорт

 Сам Аркадий Борисович не вспоминал о том эпизоде. Хотя иногда шаловливо на Лену поглядывал. Так Лена стала завотделом.

 Иногда она засыпала, разговаривая по телефону с клиентом. Хотя сказать, что это обстоятельство вредило рабочему процессу, было нельзя. Особых провалов не было. Случались иногда мелкие накладки. Лена порой спохватывалась, что забыла о клиенте, набирала его. Но вдруг оказывалось, что работа сделана, и заказчик доволен. Впрочем, бывало и так, что Лена считала работу законченной. И выяснялось, что это не так. Тогда происходили неприятности. Впрочем, как правило, незначительные.

 …Лена допила коктейль. Кроме легкой эйфории пользы не было. «Зажевать надо», – подумала Лена. Хотя принюхиваться не станут. Она все-таки начальство.

 Лена спустилась на гулкую, огромную платформу. Девушка стояла недалеко от края и размышляла. Был еще один выход. Правда, рискованный. Подруга Наташка дала ей один телефон. Номер принадлежал какой-то девушке. Та могла подогнать амфетаминов. Химическую дрянь, которая напрочь прогоняет сон. Притом на пару-тройку суток. Наверное, стоит позвонить. Хотя Лене и было неловко. Все ее познания относительно наркотиков сводились к эпизодическим затяжкам марихуаной. Может, не рисковать?

 В грохоте и вихре появился состав. Лена заняла свободное место напротив выхода.

 «Странное дело, – размышляла она. – Даже если я засну, то все равно окажусь у себя. На работе. Проверить, что ли?»

 Необычным было и то, что по вечерам засыпала Лена с трудом. То, что без проблем удавалось ей днем, вечером становилось катастрофой. Наверное, за день Лена высыпалась. Других объяснений не имелось.

 Однажды, примерно месяц назад, Лена решила установить контакт с «автопилотом». Звучало это совершенно по-кретински. Однако Лена серьезно надеялась. Лена писала себе записки. «Если ты читаешь это, откликнись!»

 Она подбрасывала эти записки в сумочку. Набивала ими карманы.

 «Умоляю, отзовись! Мне очень нужно с тобой поговорить!» «Почему ты молчишь?»

 Кончилась эта затея пшиком. Воззвания Лены альтер эго напрочь игнорировало.

 Итогом этой односторонней переписки стал вывод: автопилот не являлся разумным. Скорее всего, он представлял собой лишь набор рефлексов, инстинктов. Не более. У алкоголиков бывает: пьян в лоскуты, но глаза разлепляешь – дома. Так и в этом случае.

 Можно было назвать автопилот оперативной памятью. Бездумным повторением ранее совершенных действий. Бывает ведь: посуду моешь, не думая. Или там яичницу готовишь.

 Лена думала, что причина нарколепсии – усталость. Этим летом она даже съездила в Египет. Итогом стал мимолетный роман со здоровенным хохлом «з Кыиву». Лена помнила, что детородный орган у него был совершенно чудовищных размеров.

 – Хуёк – москалям урок, – говорил киевлянин.

 Когда «хуёк» оказался в Лене, навалился сон. На следующий день хохол уехал.

 Была еще экскурсия к пирамидам. Лена помнила путь туда и обратно. Бескрайние тоскливые пески, жару. У самих пирамид она заснула. Проспала всю экскурсию. Впрочем, сохранилась фотография, на которой Лена улыбалась. С закрытыми глазами.

 Обстоятельства недомогания Лены кому-нибудь могли бы показаться смешными. Самой ей было не до шуток.

 Состав подъехал к «Аэропорту». Уже на улице Лена вдруг поняла кое-что. Ее подсознание, гребаный автопилот, снова одержало верх. Ведь альтер эго только и добивалось, чтобы Лена не общалась с психиатром. И что мы видим? Лена послала доктора на хуй. Так и не пожаловавшись. Автопилот, получалось, торжествовал.

 – Сука, – произнесла Лена.

 Ей захотелось стукнуться головой о какую-нибудь твердую поверхность. Чтобы только вышибить из головы эту мерзость. Хотя кто сказал, что она именно внутри?

Аэропорт – Динамо

 Офис, в котором работала Лена, располагался неподалеку от галереи «Аэропорт». По той же стороне Ленинградки.

 – Где же ты ходишь? – пожурила ее Нинка, менеджер. – Мобильный еще забыла.

 – Ох, правда! – спохватилась Лена. – А что, звонил кто-то?

 – Ха! – Нинка любила ходить по театрам, заимствовала у актрис напыщенную вульгарность. – Он не трезвонил вряд ли больше двух минут. Ты хотя бы рингтон поменяй. Не могу больше этот вой слышать…

 Телефон Лены сообщал о звонках взволнованным голосом Дианы Арбениной.

 Нинка в общем-то была хорошей. Она могла прикрыть, если Лене требовалось куда-нибудь уехать. Или клиентом поделиться. Или, наоборот, взять работу у Лены (если случалась запарка).

 «Непринятых вызовов 12», – сообщал телефон.

 «Твою дивизию», – подумала Лена.

 Большинство номеров, впрочем, оказались знакомы. Три звонка от Аванесова, владельца рекламных щитов. Подождет… Еще два вызова – от старой тупой манды, заказавшей баннеры. Ей всегда давали скидки. Но старая грымза тряслась над каждым рублем. Подождет…

 А вот Федору Сергеевичу из компьютерной фирмы лучше перезвонить немедленно. Платит много и вовремя. Не торгуется. Идеальный клиент.

 Один звонок был странным. «Номер засекречен», – сообщал телефон.

 «Ну, и хрен с тобой, – подумала Лена. – Секреться на здоровье».

 Полчаса ушло на то, чтобы разобраться со звонками. Новости были в основном хорошими. Предлагал новый крупный заказ Федор Сергеевич. Наклевывалась еще пара выгодных сделок. И даже тупая манда уже не скупилась.

 – Надо почаще забывать телефон, – сказала Лена в курилке. – Как забудешь, так и пруха начинается…

 – Тебе-то пруха, – усмехнулась Нинка. – Зато мне теперь по ночам эта дурацкая Арбенина являться будет. Поменяй рингтон…

 – Сама ты дурацкая, – возмутилась Лена. – А я на концерте была…

 – Вот уж не ожидала от тебя, мать, – шутливо замахала Нинка руками в ярком маникюре. – Тебя лесбиянки не растерзали?

 – Да иди ты…

 Несколько затяжек совершили в молчании.

 – Мужика тебе надо хорошего, – продолжала Нинка.

 – Да где их возьмешь? – усмехнулась Лена.

 – Ну, это ты брось. Навалом хороших мужиков. Глаза просто разуй…

 – А толку?

 «Я с этой нарколепсией дурацкой та еще соблазнительница мужчин!» – подумала Лена.

 – А вдруг твой прынц – р-раз и наберет тебя? – фантазировала собеседница.

 – С чего бы?

 – А номером ошибется! А потом как влюбится!

 – Да это что ж ему сказать надо?

 – Лена, ты уже почти четвертый десяток разменяла. А все дурочка. Слова – не главное.

 – А что ж тогда?

 – Голос сексуальный! Вот что! Мужики – они же на звучание ведутся. Я в журнале читала. Им слова не важны!

 – Гонишь…

 – Не-а. Научно доказанный факт.

 Лена вдруг припомнила «засекреченный» номер. Вдруг это и был ее принц? Да ну. Бред. На случай уповать, конечно, дело хорошее. Однако и самой надо бы действовать.

 – Ленусь, – сказала Нинка. – А пошли сегодня напьемся? Что думаешь?

 – Да ты что? На работу же завтра…

 – Да ладно тебе!

 Алкоголя Лена в последние месяцы избегала. Кроме разве что обязательных служебных застолий. Она не доверяла себе. От алкоголя можно заснуть. А как знать, что она наговорит во сне? Не предаст ли ее альтер эго? Попробуй узнай. Так что лучше не рисковать.

 В кабинете ждал еще один приятный сюрприз. Прямо в дверях стоял Аркадий Борисович.

 – Все курим, девочки? – произнес он, напустив строгости. – А у меня для вас новость.

 – Контору за безделье разгоняют к едрёне фене? – пошутила Нинка.

 – Нет. Результаты вашей трудовой деятельности превзошли ожидания. Можно идти в бухгалтерию, за премией…

 «Так всегда, – думала Лена, раскрывая конвертик с деньгами. – Сначала колбасит, но потом мучения оказываются вознаграждены».

 Вдруг она припомнила, что Наташка давала ей телефон дилерши. Взять, что ли, амфетамина на радостях? Сон эта штука на раз прогоняет. Может, и нарколепсию ебаную победить удастся?

 Из кабинета Лена звонить не решилась. Отправилась в курилку. Та, слава богу, оказалась пуста.

 – Да, слушаю, – немедленно откликнулся бодрый женский голос.

 – Мне ваш телефон Наташа дала, – чуть робея, сказала Лена.

 – Наташа… Ах, Наташа! Да-да…

 – Ну, она сказала, что у вас можно купить амфе…

 – Стоп, – отрезала девушка. – Не по телефону.

 – А как? – оторопела Лена.

 – Вы где находитесь? – спросила дилерша.