Текст книги "Варяжская Русь. Славянская Атлантида"

Автор книги: Лев Прозоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

^{Аркона глазами Станислава Якубовского}

^{Аркона глазами К. Д. Фридриха}

^{Аркона. План раскопок}

^{Аркона сейчас}

Уж не «аквилы» ли опрокинутых римских легионов, присланные на священный остров Радагайсом-Радегастом или иным победителем римлян?

После уборки урожая, сообщает Саксон, жители острова приносили в жертву своему кумиру скот и ели жертвенное мясо. Главный жрец входил в заповедную внутреннюю святыню храма, где стоял сам Свентовит, завешённую в обычное время красными полотнами. Только он имел право туда входить – и даже он не смел там дышать. Приходилось задерживать дыхание, а переводить дух, выскочив на вольный воздух.

^{Поклонение Свентовиту. Иван Билибин}

^{Жертвенная чаша, Рюген}

^{Сокровища Арконы. Регалии жреца или священного царя}

По уровню налитого в рог в руке изваяния вина жрец определял урожай в будущем году – если вино было низко, жрец велел людям делать запасы. Если же вино плескалось вровень с краями рога – говорил, что все будет в порядке.

Надо сказать, что хоть я и не люблю т. н. «рациональные» толкования – как сказал Честертон, рационалистами себя называю не те, кто умеет думать, а те, кто убежден, будто кроме них никто думать не умеет – тут как раз рискну выдвинуть одно такое. Уровень вина напрямую зависел от скорости испарения, от сухости или же влажности воздуха – а это уже напрямую связано с погодою, а стало быть, и с урожаем.

После этого рог осушался с пожеланиями жреца благ себе и всему поморью Варяжскому, затем наполнялся вновь – и водружался обратно в десницу кумира.

На другой праздник – мы можем предполагать, что речь шла о зимнем солнцевороте – в храм вносили огромный пирог. По всему, пирог изготовлялся из долей меда, муки и прочих ингредиентов, присланных от всех общин и племен. Спрятавшись за пирогом, жрец вопрошал, видно ли его. Вне зависимости от ответа, он провозглашал: «Чтоб в следующем году не видно было!» Это означало пожелание, чтоб урожай в следующем году был хорош.

После этого начиналось жертвенное пиршество.

Кроме жрецов, при храме Свентовита неотлучно находились три сотни всадников, готовых в любой момент сражаться с любым врагом, исполняя волю четырёхликого Бога. Их добыча шла храму не долей, а целиком.

Такова была святыня Арконы. Был на Рюгене и еще один город-храм – Кореница, окруженный почти целиком непроходимыми топями и болотами (о болотах «острова Русов» с содроганием отзывается еще Ибн Русте). Кроме храмов там были еще и дома – к изумлению вошедших туда христиан-данов, трёхэтажные. В Дании же и двухэтажный дом (именно дом, а не замок и не церковь) в тот момент были редкостью.

«Отличием этого города [Кореницы] были три здания выдающихся храмов, заметные блеском превосходного мастерства. Достоинство местных богов пользовалось почти таким же почитанием, как среди арконцев – авторитет общественного божества. …

<…>

Самый большой храм стоял внутри двора, но вместо стен ему служили пурпурные завесы, крыша же опиралась лишь на колонны. Служители [церкви], разломав ограду двора, взялись за внутренние завесы храма. Когда и их убрали, высеченное из дуба изваяние, именовавшееся Ругевитом, стало видно в своем уродстве со всех сторон. Ласточки, которые под его устами свили гнезда, покрыли пометом его грудь. Достойный бог, изображение которого столь уродливо измарано птицами! Кроме того, у его головы было семь человекоподобных лиц, которые все были покрыты одним черепом. Столько же мечей в ножнах, подвешенных к его боку, изобразил мастер. Восьмой, обнаженный [меч], [бог] держал в руке; вложенный в кулак, он был крепчайше прибит железным гвоздем, так что нельзя было извлечь, не разрубив, что показало его рассечение. Ширина его была больше человеческого роста, высота же такая, что [епископ] Абсалон, встав на цыпочки, едва достал до подбородка топориком…

<…>

Этого бога почитали, совсем как Марса, возглавляющим силы войны. Ничего забавного не было в этом изваянии [31]31
  Занятное замечание. Что бы сказал достопочтеннейший Саксон тому, кто нашел бы «забавным» распятие или облик Христа-судии на иконах страшного суда?


[Закрыть], вызывавшем отвращение грубыми чертами уродливой резьбы».

^{Славянские хоромы. Станислав Якубовский}

Если Волын-Винета был воплощением предпринимательства и богатства, то на белых скалах Арконы почивал дух Власти – власти земной и власти духовной, дух воинов и жрецов. О Волыне-Винете можно многое что сказать – но очень мало о храмах или жизни его князя. Наоборот, на Рюгене мы слышим только о храмах и князьях.

Возможно, внимательный читатель уже задался вопросом – отчего я говорю про Свентовита, Триглава, Радигаста как про кумиров и идолов, а не Богов?

Своеобразие мифологии Балтийских славян подчас ставило исследователей в тупик. Боги Рюгена, Волына, Щецына, Радигоста кажутся чем-то совершенно отдельным от пантеонов иных славянских народов. Мы не знаем о почитании Свентовита, Ругевита, Поренута, Поревита, Радигоста, Триглава, Подаги и прочих за пределами южных берегов Балтики.

Обязаны ли своим существованием они некоему до-славянскому населению балтийских берегов? Это крайне сомнительно. Имена Свентовита, Радигоста, Триглава совершенно ясно звучат по-славянски. И они, и все остальные отсутствуют в мифах и легендах соседних не-славянских народов – германцев, скандинавов, кельтов, бал тов.

Сложение собственного, нигде более не известного пантеона мы могли бы ожидать от какого-нибудь потерянного медвежьего угла, затиснутого в лесных – болотных, горных и пр. – дебрях промеж инородцев – но никак не от балтийских славян, общавшихся со всем светом, и со своими сородичами на юге и на востоке в частности. Известно, что в паломничество к алтарям Рюгена и Радигощи-Ретры приходили из Чехии, мы твердо знаем, как связано балтийское славянство с северной частью славянства восточного – теснейшими узами языка, антропологии и материальной культуры. Тем не менее, нет и следа имен балтийско-славянских Божеств ни в Чехии, ни на Руси.

С другой стороны, мы встречаем в обрядах и обычаях этих неведомых остальной части славянства божеств черты, известные практически по всей территории славянства. Так же, как жрец Свентовита в Арконе прятался от прочих священников и прихожан за ритуальный хлеб, спрашивая, видно ли его – точно так же поступали на Рождество (а изначально, скорее всего, на зимнее солнцестояние) домохозяева в Болгарии и на Украине. А роль хлеба играла горка из пирогов. Точно так же, как гадали на коне и копьях в Радигоще, Арконе и Щецини, русские девушки гадали на жениха – подписанные парнями оглобли выкладывали по двору, а девушка вела коня через них, следя, чьей оглобли и каким копытом коснется вещий конь – за кого замуж идти и каково за ним будет.

Многоликие изваяния встречаются не только на берегах Варяжского Поморья. Три из них найдены на западно-украинских землях, и двое из них – знаменитый Збручский и найденный неподалёку от него идол из Иванковиц.

^{Идол из Иванковиц}

^{Рязанский идол. Фотография и прорисовка}

Третьему кумиру, из Гусятина, что неподалеку от Збруча, не так повезло – нашедшие его в 1875 году крестьяне по наущению священника раскололи изображение Божества на части и использовали их для строительства часовни. Не сохранился и четырёхликий истукан, найденный в Белоруссии. Смотрящие «на все четыре стороны» изваяния известны и в России. В старой Рязани под Спасским собором середины XII в. найдена бронзовая четырёхликая фигурка – впрочем, возможно, что и трехликая – сохранилось только среднее лицо да части боковых. Когда-то я думал, что языческая святыня спрятана в запасниках – иначе как объяснить, что мы не видим ее изображений ни в одной книге по русскому язычеству? Однако, посетив музей в Рязанском кремле, я с изумлением убедился, что идола никто и не думает скрывать. Он выставлен на витрине, встречающей посетителя ещё на площадке лестницы, ведущей в первый по ходу обзора зал. В самом деле, зачем прятать? «Мы ленивы и не любопытны» – это качество, подмеченное ещё А. С. Пушкиным, работает вернее любых спецхранов.

То же верно и касательно так называемой «Боголюбской капители». В боголюбовской экспозиции Владимиро-Суздальского музея-заповедника находится загадочный камень, по всей видимости, некогда венчавший каменный столб. На каждой грани «капители» – женское (?) (черты всех четырех лиц сильно стерты) лицо в подобии нимба. Исследователи высказывали самые разные предположения по поводу этого камня. Сошлись на том, что это «капитель»… но капитель от чего? кусок камня с четырьмя ликами больше, чем другие капители Боголюбова, а что до версии, что он венчал один из столпов гипотетического притвора церкви «рождества богородицы»… А где же тогда остальные? Да и сам притвор – «гипотетический», и к этому что-то сложно добавить.

Г. К. Вагнер выдвинул оригинальное предположение – якобы капитель венчала отельно стоящий «богородичный столп». Однако все аналогии такому странному проявлению Богородичного культа находятся весьма далеко от Руси, да и там, мягко говоря, не типичны.

^{Боголюбовская «капитель» (фотографии)}

^{Боголюбовская «капитель» (реконструкция Г. К. Вагнера)}

Четырёхликое изваяние в XIX веке было встроено в ограду монастыря Рождества Богородицы, но объектом культа служило, судя по всему, задолго до этого – каменные лица пострадали, по предположению ученых, от многочисленных прикосновений и поцелуев. Вполне возможно, впрочем, что бесчисленные поцелую лишь закончили, зашлифовали дело рук христианских вандалов.

На мой взгляд, такая судьба указывает, скорее, на иное происхождение так называемой «капители». В стены церквей, монастырей, часовен очень часто вмуровывали почитавшиеся народом языческие святыни, идолов и чтимые камни – так, в 1788 хотели вмуровать в фундамент строящейся церкви знаменитый Синий Камень неподалеку от Боголюбова, под Переяславлем-Залесским. Вспомним и участь Гусятинского изваяния. На Рюгене, кстати, в стену церкви в Альтенкирхен вмуровано изображение безбородого усатого мужчины в шапке и с огромным рогом в руках – очевидная языческая святыня. Не была ли и так называемая «капитель» частью языческого идола, «приватизированной» церковью?

^{Вмурованный в церковную стену идол из Альтенкирхен}

Мне, читатель, такое объяснение кажется более обоснованным, чем построения исследователей, возводящих для него то гипотетические притворы, то еще более гипотетические «столпы». Кого-то могут смутить круги-нимбы над головами «капители» – но русское искусство тех веков знает примеры оснащения нимбами заведомо языческих персонажей, вроде крылатых птице-дев, «вил».

У южных славян находим очень маленькие костяные четырехликие идолы – в Болгарии (Преслав), Македонии (село Чучер под Скопье). В Преславе идол найден в слоях X века – не русский ли князь Святослав Храбрый, в те годы ходивший в Болгарию и посещавший Преслав, или кто-то из его дружинников потерял своего покровителя? Оба южнославянских «Свентовита» снабжены отверстием в районе «шеи» (видимо, для ношения на шнурке) и острием на конце (очевидно, для того, чтоб втыкать в землю на время обряда).

В общем, трёх– и четырёхликие изображения Божеств встречаются и за пределами Варяжского поморья, и довольно часто.

Не так давно Л. С. Клейн выдвинул версию о том, что божества славянского Поморья были-де обожествленными «феодальными правителями» этих народов. Оставляя за гранью обсуждения безответственное употребление термина «феодальный», хочется отметить – вряд ли возможно, чтобы обожествленные военные вожди становились верховными божествами, как Свентовит. Еще сложнее объяснить таким образом три головы Триглава, четыре – Свентовита, пять – Поренута и Поревита, семь – Ругевита.

На мой взгляд, здесь можно объяснить все достаточно просто. Мы знаем о перечисленных богах от латинских монахов, а они вполне могли и не различать имя изображенного бога от… названия изображения!

В самом деле, в любом развитом культе – а культ балтийских славян, несомненно, был развит – существуют определенные каноны изображения того или иного божества, причем каноны различные. И часто тот или иной канон обретает особое имя – так, Аполлон мог быть Музагетом с лирой в руках, или Завроктоном, поражающим змея, Шива – пляшущим шестируким Натараджей или застывшим в позе лотоса Махайогином с двумя руками. Иногда имя давалось по месту главного храма того или иного образа Божества – Артемида Эфесская – или по наиболее заметной черте изображения – Аполлон Четырехрукий.

^{Идол: а) болгарский; б) македонский}

Гильфердинг упоминает, что балтийские славяне избегали всуе упоминать имена Богов, заменяя их атрибутами… Так, может, и тут – та же черта? Вместо имени Бога славяне произносили – особенно при чужаках-иноверцах «Триглав» – Трехголовый, или «Радигост» – Тот, Чей Кумир стоит в городе Радигосте. Чтоб далеко не ходить – вспомните богоматерь Владимирскую и богоматерь же Троеручицу. Аналогии достаточно близкие.

Полагаю, это наиболее близкое к истине решение вопроса. Не было никаких особенных богов балтийских славян, а были имена кумиров – и вполне могло быть так, что, скажем, Радигост и Свентовит изображали одного и того же Бога [32]32
  Секира, орёл, бычья голова Радегаста – символы Перуна. С другой стороны, сильно похож на Перуна и Свентовит, его праздник – после жатвы, как и Перунов – позднее Ильин – день, ему посвящены орлы, а лингвист В. Н. Топоров упоминает о четырех головах литовского подобия нашего Перуна – Перкунаса.


[Закрыть].

Подлинных же имен большинства из этих Божеств нам, боюсь, никогда не узнать. Просто, судя по некоторым моментам – например, название четверга «перундан» у полабов или городки с названием Perun на картах этих земель 1240 года, или очевидное сходство Яровита с восточнославянским Ярилой, или обозначение Радигоста в некоторых источниках Сварожичем – мы можем предполагать, что почитались на варяжском Поморье те же Божества, что и в прочих славянских землях.

Поэтому человеку, спрашивающему, где же на Руси «бог Свентовит» или «бог Радегост», смело отвечайте – точно там же, где и богини «Царица Небесная», «Матушка-Заступница», «Богородица», «Знаменье», «Владимирская» и «Умягчение злых сердец».

Поговорив о культе варяжской Руси, скажем кое-что и о воинском искусстве. О битвах и войнах здесь придется говорить постоянно – и уже немало было сказано – отметим только несколько деталей. Во-первых, отличительной чертой варяжской Руси была конница – не настолько развитая, как та, что пришлось заводить на землях Руси Киевской, чтобы выходить победителями из стычек с кочевниками. Например, жители варяжской Руси почти не использовали «заводных» коней – на каждого бойца приходился только один скакун (о красоте и статности варяжских скакунов немцы отзываются с придыханием), что, впрочем, не мешало им совершать долгие конные походы – ободриты, например, доходил в них до северной Италии. С другой стороны, на южных берегах тогда ещё Венедского залива очень рано появляются шпоры, а потом и стремена. Свентовит на коне «сражался с врагами руянского народа», а, скажем, скандинавский Один на своём знаменитом Слейпнире только ездил. Если спуститься с небес на землю – всадников Арконы мы уже упомянули. Первый случай, когда датские корабли перевозили коней, датируется аж 1136 годом. Корабли рюгенских славян перевозили конницу ещё в 1112 году – если не раньше.

^{Шпоры, стремена, детали упряжи балтийских славян}

Оружие вендов не слишком отличалось от скандинавского – разве что больше внимания уделялось мечу, чем секире, и об этом мы ещё поговорим, когда речь зайдет о варяжских ремесленниках. Поэтому, кстати, стоило бы говорить не о «скандинавских комплексах» там, где находят похожее на скандинавское оружие, а… ну, хотя бы о балтийских или циркумбалтийских. Отличить венда от скандинава по вооружению – задачка ничуть не легче, чем неподготовленному человеку по бешмету с газырями, бурке, папахе и шашке понять – владел ими, скажем, адыгеец-мусульманин, или православный славянин из терских казаков.

Более того, даже если у вас нашелся источник, рассказывающий о событиях, происходивших там, где нашли «скандинавское» оружие, слова «норманны» или «викинги» далеко не всегда гарантируют, что речь идет об этнических скандинавах.

Недавно я нашёл в сети очень интересную заметку.

«Хотелось бы рассмотреть одно слово, которое традиционно считается германизмом в славянских языках, но неожиданным образом может оказаться балтославизмом в германских.

Речь идёт о праславянском *vitędzь 'витязь', которое обычно считают заимствованием из прагерманского *wīkingaz (точнее, из его отражений в северозападногерманских диалектах, к которым относятся, например, древнесеверное _vнkingr_ 'викинг').

Обращают на себя внимание следующие вещи:

1. Этимология, возводящая праславянское слово к прагерманскому, имеет как минимум один существенный формальный недостаток: германское *wīkingaz должно было бы дать праславянское +vicędzь. *t на месте ожидаемого *с обычно объясняют диссимиляцией свистящих аффрикат (чтобы разуподобить *с [ts] и *dz, *c „дезаффрикатизировали“ в *t), но такое объяснение имеет явный характер ad hoc и не выглядит очень убедительным.

2. У праславянского слова есть „коллеги“ в древнепрусском (_weiting_ 'воин; представитель служилого дворянства' < *wītingīs) и литовском (_vy~tis_ '1. витязь; 2. традиционное (восходящее к гербу Великого княжества литовского) изображение конного воина на литовском гербе'). Древнепрусское слово принято считать полонизмом или (чаще) тем же германизмом, насчёт литовского слова мнения расходятся (одни считают исконно литовским словом, родственным глаголу _vэti_ 'гнать', откуда и традиционный перевод изображения на гербе ВКЛ как „погони“, другие – тем же полученным при прусском или славянском посредстве германизмом). Интересно, что в обоих словах находим тот же _t_, соответствие которого германскому _к_ требует объяснения.

3. Древнесеверное (древнеисландское) _vнkingr_ 'викинг' не имеет сколько-нибудь убедительной этимологии (пытаются объяснять из древнесеверного _vнк_ 'небольшой залив, фиорд', прасеверозападногерманского *wīkaz 'поселок', заимствованного из латинского _uīcus_ 'посёлок', что неубедительно с точки зрения семантики, или древнесеверного _vнg_ 'бой', что невозможно фонетически; остается обяснение из северноевропейского субстратного слова, что тоже никак не назовешь внятной этимологией). Самая ранняя фиксация слова в северозападногерманском – 8 в. (древнеанглийское _wicing_).

4. Праславянские *vojь 'воин' и *(po)vino,ti 'покорить' обычно возводят к тому же праиндоевропейскому *weiH– 'преследовать', что и литовское _vэti_ 'гнать'. Таким образом, литовское _vy~tis_ 'витязь', древнепрусское *wītingīs 'воин' и праславянское *vitędzь 'витязь' (из раннего праславянского *wītingeh) могут представлять собой общее балтославянское наследство и восходить к балтославянской инновации – созданию слова *wīt(ing)(j)as (морфологическое членение *wї-t(-ing)(-j)-as) 'воин' на базе глагольного корня *wī– 'преследовать, идти войной' (< праиндоевропейского *weiH– 'преследовать').

Таким образом, не исключено, что древнесеверное _vнkingr_ (как и его древнеанглийское и древневерхненемецкое соответствия, по-видимому, попавшие в эти языки из древнесеверного) – это западнобалтизм (известно, что скандинавы интенсивно взаимодействовали с пруссами; для древнепрусского в исконных словах характерна мена [t'] ~ [к']) или западнославизм (из празападнославянских диалектов типа пракривичс-кого, в которых наблюдается то же явление). О мотивации такого заимствования можно только гадать». [33]33
  http://www.compagnia.ru/ice/read.php?f=1&t=142376&a=1


[Закрыть]

То есть я, конечно, и раньше знал, что викинг – не национальность, а профессия и что называли так не одних этнических скандинавов [34]34
  Поэтому разговоры о «женщинах викингов», «богах викингов» или «королях викингов» не имеют никакого смысла. С тем же успехом можно говорить о «женщинах гангстеров» или «президенте гангстеров».


[Закрыть]:

«Затем Хакон конунг поплыл на восток вдоль берегов Сканей и разорял страну, брал выкупы и подати и убивал викингов, где он их только находил, как датчан, так и вендов».

(«Сага о Хаконе Добром» из «Круга Земного» Снорри Стурлуссона)

«Когда они выехали на восток в море, на них напали викинги. Это были эсты».

(«Сага об Олаве Трюггвасоне»)

К последнему сообщению стоит добавить, что в средневековых источниках эстами часто называли не современных эстонцев, а балтов-пруссов. Есть основания полагать подмену понятий и в этом случае – во всяком случае, предводителем «эстов» был некий Клеркон – имя не эстонское и в эстонском языке объяснения не находящее.

Но вот что и само слово викинг может оказаться не скандинавского, не германского происхождения, а балтского или даже славянского – такого я никак не ожидал!

С «норманнами» тоже не все гладко.

Общение с историческими документами всякого научит «не верить глазам своим», ибо очень и очень часто там «на клетке со слоном увидишь надпись „буйвол“», по бессмертному слову Козьмы Петровича Пруткова. Константин Багрянородный на ясном глазу причисляет авар к славянам – а венгров именует турками так просто систематически. Иные арабские авторы числят среди «тюрок» русов. Готов многие авторы вроде как отделяют от германцев – причем среди них и гот Иордан – при том что готский язык несомненно был германским, как во времена Римской империи, так и в средневековом Крыму. Бриттов и население Ирландии, на обычаях и легендах которых процентов на 75 покоится наше представление о кельтах, кельтской религии, мифологии, обществе, ни один древний источник не называет кельтами или галлами.

И так далее, и тому подобное.

Неоднозначно и слово «норманны», в котором мы привыкли видеть название одних скандинавов.

Исток этого имени – самоназвание норвежцев – норман, нормадр, «северный человек». Но чем дальше удаляется от Норвегии это слово, тем расплывчивей и обобщенней становится его значение. Франки указывают, что немцы называют норманнами, то есть северными людьми, и данов, и свеев-шведов. То же пишет и франк Эйнгард – но франки уже расширяют значение этого слова, распространяя его на все народы, что живут «по ту сторону Дании», как не без обиды отмечает саксонец Адам Бременский. Саксонцу было на что обижаться – в приписываемой тому же Эйнгарду летописи «Анналы королей франков» под 798 годом норманнами уже названы саксы-трансальбинги, соплеменники самого Адама! У другого франка, Фольквина, почившего в 990 году, норманнами обозваны нордальбинги – другое название тех же саксов-трансальбингов. А многоученый Рабан Мавр именует норманнами неких маркоманов. Поскольку древние маркоманы, оттесненные римлянами на земли нынешней Чехии, к IX веку давно канули в лету, нужно разобраться, кого же разумеет здесь почтенный франк. Живший несколько позже германец Гельмольд проясняет обстановку: согласно существующему обычаю, маркоманами называются собравшиеся с разных сторон народы, населяющие марку. Очень много марок имеется и в славянской земле. Из них не самой худшей является наша вагрская земля, где имеются мужи храбрые и опытные в битвах.

То есть в состав «маркоманов» входили и славяне? И вагра-ободрита франки тоже могли поименовать норманном?

Да, могли. И пользовались этой возможностью – не то чтобы часто, но всё-таки.

В Фульденских Анналах под 889 годом северные славяне впрямую отождествляются с норманнами. В них же «норманнам» приписывается смерть епископа Маркварда, а Хильдесхеймская хроника сообщает, что епископ пал в бою со славянами. Матвей Парижский писал спустя четыреста лет в своей хронике под 836 годом: «Послал всемогущий бог толпы свирепых язычников датчан, норвежцев, готов и шведов, вендови фризов, целые 230 лет они опустошали грешную Англию от одного морского берега до другого, убивали народ и скот, не щадили ни женщин, ни детей» – тут венды тоже упоминаются на одном дыхании с норманнами, хоть и не названы так.

Что следует из этого наблюдения? Прежде всего то, что господам норманнистам не следует излишне перевозбуждаться, прочтя у итальянских (Иоанн Диакон, Лиутпранд) авторов обозначение «норманны» в адрес нападавших на Византию русов. Если уж франки на ясном глазу обобщали под этим именем скандинавов с саксами и балтийскими славянами, то итальянцам, что называется, сам бог велел. От франков же, скорее всего, взяли название «норманнов» для напавших в 845 году на Севилью «язычников ар-рус» и арабы.

Единственное, что из всего этого следует – русы приходили в Византию и в Испанию с севера, возможно, с берегов Балтики. Но вот их этническая принадлежность, их кровное и языковое родство с норвежцами, шведами и датчанами из называния их «норманнами» не следует никак.

Интересно, что бельгийский монах Сигиберт, переписывая известия Лиутпранда о походе Игоря 941 года, русов норманнами не назвал. Он жил поближе к Балтике – и в этом вопросе разбирался лучше [35]35
  Кстати, с «варягами» в русских летописях происходило то же самое. Новгородцы знали кто такие варяги – и себя считали «от рода варяжьска». А вот киевский летописец понимает уже слово «варяги» столь же расширительно, как западно-франкский «норманны», и включает в него и скандинавские племена.


[Закрыть].

Уж коли на то пошло, достойно внимания совсем другое обстоятельство в описании русов Лиутпрандом: он пишет «мы же по их месту жительства зовем норманнами. Ведь на тевтонском языке „норд“ означает „север“, а „ман“ – „человек“; отсюда – „норманны“, то есть „северные люди“». Вот именно – «мы зовем по месту жительства» – и никак не более. Но интересней-то другое – «мы зовём» и «на тевтонском языке». В десятом веке с появления в Италии лангобардских предков диакона прошло четыре столетия. Эти четыре столетия прошли в самом центре римской цивилизации, римской культуры и римской церкви. И тем не менее – для пишущего по латыни Лиутпранда «мы» – это «на тевтонском языке»! Для сравнения попытайтесь представить себе Александра Невского, для которого «мы» – это «на шведском языке»! А ведь уже к XI столетию, если судить по Новгородским берестяным грамотам, «новгородстии людие до днешняго дне отъ рода варяжска» писали без следа норманнской лексики и носили практически поголовно славянские имена. Даже я при всей своей любви к славянам не стану утверждать, что они были настолько уж круче скандинавов в области цивилизации и культуры, насколько Римская империя с шестивековой историей была круче немытых и небритых лангобардов. Церкви, обязывавшей молиться богу на каком-то конкретном языке, у них и подавно не было. Но почему-то они, если верить норманистам, бесследно «растворили» предполагаемых «шведов» вдвое быстрее, чем Рим – Рим). – растворил лангобардов.

Но куда норманнистам до таких тонкостей… Это ж надо не просто радостно прочесть у итальянца или араба, что русы – это-де «норманны». Это ж надо думать…

Коли уж речь зашла о викингах, затронем и йомсвикингов, о которых мы уже упоминали, когда говорили про Волын-Винету-Йомсбург. Что в них интересного?

^{Звенья кольчуги из Волына-Йомсбурга. Броня йомсвикипга}

Этот воинский союз возник в X веке. Базировались йомсвикинги, как это ясно, в Йомсбурге – в Больше. Про их приключения упоминают несколько саг, в том числе и особо им посвященная. Когда читаешь ее, так и имена вроде все скандинавские – Буи там, Вагн, Си-гурд, Скегги, Аки, и тому подобные. То же повторяется и в иных сагах, рассказывающих о йомсвикингах. А вот во всех скальдических стихах, описывающих войны против йомсвикингов, говорится иное:

 
Вендов Тунд кольчуги
Метил углём рети…
…
Нагрянули венды
Отовсюду. Точат
Зубы великанши…
 

(Сага об Олафе сыне Трюггвы из «Круга Земного»)

 
Слушай песнь о том, наследник
Княжий, как носил ты красный
Щит на вендов . Индевелый
Киль вы на воду спустили.
Дождались тогда несчастий
Венды . Мне другой не ведом
Вождь, чтоб к пажитям их, волны
Бороздя, вел больше стругов.
 

(Сага о Магнусе Добром)

Как мы уже выяснили, когда говорили о конунге Висбуре, скальдические стихи в сагах – самая древняя часть. Больше того, зачастую это их источник – сперва по поводу какого-то случая – битвы, подвига, ссоры – поэт-скальд сочиняет короткое стихотворение – «вису». Виса бывает хвалебная (драпа), а бывает совсем наоборот (нид). Вот с помощью этих стихов и запоминали сказители цепь событий, костяк истории, на который потом наращивали «мясо» прозаического рассказа. Стихи ведь проще запомнить, чем прозаический текст.

Так что, если стихи скальдов говорят, что викинги Юмны-Йомсбурга были вендами, значит, именно ими они были – по крайней мере, в основном.

Основателем братства викингов Йомсбурга был некий Пальнатоки. А. Г. Кузьмин называет его «местным жителем» Йомсбурга, то есть вендом. Славянином числил Пальнатоки и А. С. Хомяков. В саге о Йомсвикингах Пальнатоки родился на острове Фюн у берегов Ютландии – тот самый остров, что был, по словам Саксона Грамматика, захвачен вендами – я просил Вас запомнить этот факт, как видите, не зря.

Что ж, если обладатель этого странного, не имеющего аналогов ни в рунических надписях, ни в сагах имени, действительно был славянином, этому можно только радоваться. И я имею в виду не только его инженерные способности, плоды которых я уже упоминал, когда говорил об укреплениях Йомсбурга (именно ему сага приписывает их постройку). Пальнатоки ещё и законодатель союза йомсвикингов, Ликург этой, как выражались в Германии в определенное время, «северной Спарты»:

«После этого Пальнатоки по советам мудрых людей издал йомсборгские законы, предназначенные для увеличения славы и мощи этого города, насколько это было возможно. Первая часть законов гласила, что ни один человек не может стать здесь членом дружины, если он старше 50 и моложе 18 лет; члены этой дружины должны быть в возрасте между этими годами. Когда кто-то захочет к ним присоединиться, кровное родство в расчёт не принимается. Ни один человек не имеет права убежать от какого бы то ни было противника, даже если тот столь же доблестен и хорошо вооружён, как и он. Каждый дружинник обязан мстить за другого, как за своего брата. Никто не может сказать слова страха или испугаться, как бы плохо ни сложилась ситуация. Любую ценность, без различия – маленькую или большую, которую они добудут в походе, обязательно отнести к знамени, и кто этого не сделает, должен быть изгнан, никто не имеет права устраивать свары. Если придут какие-либо вести, никто не должен торопиться повторять их всем и каждому, так как только Пальнатоки там объявлял новости.

Ни один из них не должен был держать женщину в их городе, и никто не должен отлучаться из города дольше, чем на три дня. И если в их ряды вступал человек, убивший отца, или брата, или другого родственника того, кто был членом их дружины, или его самого, и когда это становилось известно после его принятия в ряды здешней дружины, то Пальнато-ки имел право последнего решающего слова, как и при любом другом разногласии, возникающем среди них.

Так они жили в городе и строго соблюдали свои законы. Каждое лето они уходили в набеги на разные земли и стяжали славу. Они считались великими воинами, и им было мало равных в то время. Они были известны как йомсвикинги».

^{Корабли йомсвикингов}

^{Йомсвикинги в бою}

Пожалуй, попытка создать – за сто с лишним лет до крестовых походов, на языческой Балтике (сам Пальнатоки был упрямым язычником) настоящий рыцарский орден ничуть не менее поразительна, чем строительство арки через пролив и башен с катапультами в исполнении уроженца Датских островов. На тот момент высшим достижением датской архитектуры была Очень Большая Полуземлянка (для конунга, ярлы обходились просто большими, бонды – просто полуземлянками, а трели-рабы если имели свои жилища, то жили в землянках без всяких «полу»).