Текст книги "Анна Каренина. Черновые редакции и варианты"
Автор книги: Лев Толстой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
– Но ее, бѣдняжку, мнѣ ужасно и ужасно жалко. Теперь я все понимаю.
– Ну, Дарья Александровна, вы меня извините, – сказалъ онъ вставая. – Но я васъ поздравляю, что вамъ жалко вашу сестру. Это все очень мило, но до меня это совершенно не касается. Прощайте, Дарья Александровна, до свиданья.
– Нѣтъ, постойте, – сказала она, схвативъ его костлявой рукой за рукавъ, – постойте, садитесь. Это васъ касается и очень.
– Какъ это можетъ?
– А такъ, что она васъ любитъ, – вдругъ, какъ выстрѣлила, сказала Дарья Александровна, – да, любитъ. Вы понимаете, что это значитъ, когда я это говорю про лучшаго своего друга – сестру, которую я люблю больше всего послѣ своихъ дѣтей.
* № 63 (рук. № 37).– Я только одно еще скажу. Понимаете ли вы положеніе дѣвушки, которая отказала въ такую минуту и все таки любитъ. И ея положеніе, le ridicule de sa position [980]980
[ее смешное положение]
[Закрыть]относительно всѣхъ, что она обманута и сама виновата.
– Ничего не могу понять, кромѣ своего чувства.
* № 64 (рук. № 37).<Дѣти были милы, онъ не спорилъ, но онъ не совсѣмъ одобрялъ теперь пріемы съ ними Дарьи Александровны.
– Зачѣмъ вы говорите съ ними по французски? – сказалъ онъ ей послѣ того, какъ она спросила у дѣвочки, гдѣ они были, и заставила дѣвочку, поправивъ ее, съ трудомъ выговорить по французски. – Это ненатурально, и они чувствуютъ это.
– Да, но погодите. Когда у васъ будутъ свои дѣти и не будетъ средствъ взять Француженку въ домъ. А это все я знаю.
«Нѣтъ, – думалъ Левинъ, – ея дѣти милы, но когда у меня будутъ дѣти, будетъ совсѣмъ не то». Его будущіе дѣти представлялись ему всегда идеально прекрасными, и чтобы сдѣлать ихъ такими, не нужно было никакого труда, не нужно было только дѣлать тѣхъ ошибокъ, которые дѣлали другіе.>
* № 65 (рук. № 50).Огромный лугъ былъ полонъ народа, гребущихъ вереницей пестрыхъ бабъ, гремящихъ, подъѣзжающихъ къ копнамъ, телѣгъ и копенъ, огромными навилинами переходящихъ съ земли на телѣжные ящики.
Левинъ, окончивъ дѣло, присѣлъ на копнѣ съ тычинкой ракитника на макушкѣ, отмѣченной мужиками на ихъ долю, старикъ присѣлъ подлѣ него. <Парменычъ былъ одинъ изъ тѣхъ старинныхъ мужиковъ, которыхъ ужъ мало остается, которые гордятся своимъ мужичествомъ и не видятъ ничего дальше мужика. У него остался живой одинъ сынъ изъ 8 дѣтей.>
Пустая телѣга на сытой подласой лошадкѣ съ красивой бабой въ ящикѣ и съ молодымъ веселымъ мужикомъ, стоя размахивающимъ концомъ веревочной возжи, простучала мимо по чуть накатанному лугу. Старикъ всталъ и поманилъ мужика. Это былъ его сынъ.
– Послѣднюю, батюшка, – прокричалъ онъ, остановивъ лошадь и улыбаясь, оглянулся на веселую, неподвижно сидящую бабу, погналъ дальше.
– Это твой сынъ? – сказалъ Левинъ вернувшемуся старику.
– Ванька мой, – съ гордой улыбкой сказалъ старикъ.
– Ничего малый! Давно женатъ?
– Да 3-й годъ въ Филиповки.
– A дѣти есть?
– Нѣ, – улыбаясь беззубымъ ртомъ отвѣчалъ старикъ. – Младенецъ былъ. [981]981
Зачеркнуто:Вишь, нынче только началъ съ женой
[Закрыть]
– А что?
– Да такой онъ у меня стыдливый, два года, почитай, какъ братъ съ сестрой, съ женой жилъ.
– Отчего?
Да, говорятъ, испортили.
– Какой вздоръ!
– Я тоже думаю. Такъ, отъ стыда. Ахъ, хорошо сѣно – чай настоящій, – сказалъ старикъ, желая перемѣнить разговоръ и вмѣстѣ съ тѣмъ тяготясь бездѣйствіемъ.
Левинъ внимательно присмотрѣлся къ Ванькѣ Парменову и его женѣ.
Ванька ловко стоялъ на возу, принимая и отаптывая навилины сѣна, которое сначала охабками, потомъ вилами ловко подавала ему его молодая красавица-хозяйка. Съ вилами она налегала упругимъ и быстрымъ движеніемъ на копну, стараясь захватить больше, выпрямлялась, перегибая спину, перетянутую краснымъ кушакомъ, и, выставляя полные груди изъ-подъ бѣлой занавѣски и съ ловкой ухваткой перехватывая вилами, вскидывала ихъ высоко на возъ и отряхивала засыпавшуюся ей за потную загорѣлую шею труху, оправляла платокъ и опять набирала на вилы сѣно. Чему то она смѣялась, особенно какъ онъ увязывалъ возъ позади [?] подъ колесами. Левинъ смотрѣлъ, любовался и не могъ оторваться. Онъ не только любовался, но что то для него, для его жизни важное, казалось ему, происходило передъ его глазами. Возъ былъ увязанъ. Съ скрипомъ тронулась телѣга. Мужъ съ женой шли сзади, разговаривая и вытягиваясь въ обозъ съ другими возами.
Возы вытянулись, и бабы запѣли своими мощными голосами, подвигая[сь] къ [нему], какъ будто туча съ громомъ веселья надвигалась на него. Онѣ прошли и скрылись. Солнце сѣло, взошелъ мѣсяцъ. Онъ все лежалъ на копнѣ. У рѣки стояли станомъ мужики дальней [деревни]. Они поужинали, и у нихъ шла игра, пѣсни, крики, и шутки. Всю ночь проиграли мужики и бабы, и всю ночь пролежалъ Левинъ на копнѣ. Онъ не думалъ ни о чемъ, онъ слушалъ звуки и чувствовалъ новое, сильное чувство. Онъ отрекался отъ всей своей жизни, которая ему вся казалась уродлива, и новая жизнь открывалась ему. Не барышня съ музыкой, съ муфточкой и бѣлыми пальчиками, не трюфели, устрицы, не фраки и кресла качающіяся, не исканія новыхъ планетъ и путей кометъ и рѣшенія шахматныхъ задачъ, не развратъ съ сотнями женщинъ и не барышни, захватанныя на балахъ и визитахъ [?], а Ванька, отъ стыда не спящій съ женой и просыпающійся къ чувству плоти, какъ къ воздуху, въ законѣ и покорности, и трудъ, трудъ счастливый, плодотворный, съ природой, въ артели. Вотъ жизнь, и я могу, и я люблю ее. <И кончено. Мало ли ихъ, этихъ женщинъ.> Уйду туда, уйду отъ всѣхъ. Буду жить, какъ велѣлъ Богъ, съ женщиной въ законѣ, въ трудѣ.
Все затихло передъ зарей. Только два бабьихъ голоса смѣющіеся слышны были. Куликъ засвисталъ, утки перелетѣли. «Кончено. Теперь я усталъ, не спалъ, но эта ночь рѣшила мою судьбу. Отдѣлюсь отъ брата. Возьму и Парменыча дочь. Или нѣтъ, я не имѣю права. Я старъ. Возьму бабу, какъ вдовцы. Заведу хуторъ и буду...»
Онъ вышелъ изъ луга и шелъ по большой дорогѣ, подходя къ деревнѣ. Онъ такъ былъ занятъ своими мыслями, что и не замѣтилъ или не далъ себѣ отчета о томъ, что онъ видитъ впереди себя. Впереди его, ему навстрѣчу, побрякивая бубенцами, въ сторонѣ-муравкѣ, по которой онъ шелъ, ѣхала, оставляя колеи между колесъ, четверней карета съ важами и сзади телѣга парой. Когда она поравнялась съ нимъ, онъ разсѣянно взглянулъ въ карету. Что то бѣлое, сѣрое лежало въ одномъ углу съ его стороны: подавшись впередъ на сидѣньи, видимо только что проснувшись, въ бѣломъ чепчикѣ, держась руками за обѣ ленточки и глядя веселыми и нѣжными глазами на него, но не узнавая его, сидѣла Кити. Мгновенно онъ узналъ эти правдивые глаза, эти плечи, этотъ благородный постановъ головы, это изящество всего, что была она и около нея, и весь міръ, весь интересъ жизни уѣхали туда, прочь отъ него, въ этой каретѣ на бойко бѣгущей четверкѣ. Остались вокругъ него мертвыя, пустыя поля, деревья и онъ самъ, одинокій и чужой всему, что было вокругъ него. Онъ не могъ сомнѣваться, что это была она. Онъ узналъ и ихъ лакея сзади важъ, долго оглядывавшагося на него, и понялъ, что она ѣхала къ Долли съ желѣзной дороги.
«Нѣтъ, нѣтъ, – сказалъ онъ себѣ, – нельзя обмануть себя, нельзя починить разбитое сердце. Я бы обманулъ себя. Я могъ быть счастливъ только съ ней, только, только съ ней, а ея нѣтъ для меня».
Онъ сталъ вспоминать свой разговоръ съ Долли. «Все это вздоръ, и я сказалъ, что не пріѣду и не могу пріѣхать, и потомъ она скажетъ ей все. И что же, я какъ будто простилъ ее. Нѣтъ, кончено. Надо жить, какъ прежде, той ни то ни сё жизнью, которой я жилъ и живу. Всегда во всемъ видѣть, какъ можно разумно жить, и жить глупо. Это было бы ужасно, если бы не всѣ такъ жили».
* № 66 (рук. № 38).<3-я часть.>
I.
Послѣ объясненія на дачѣ Алексѣй Александровичъ [982]982
Зачеркнуто:<жилъ только въ одномъ домѣ съ женою, соблюдая приличія, но никогда не говорилъ съ нею наединѣ> уѣхалъ въ Петербургъ и погрузился въ свои занятія.
[Закрыть]не видѣлся съ женой все лѣто. Тотчасъ же по возвращеніи съ дачи онъ устроилъ себѣ поѣздку для ревизіи по губерніямъ и тотчасъ же уѣхалъ. Какъ и всегда онъ дѣлывалъ, при поѣздкѣ этой всѣми силами души погрузился въ предстоящее ему дѣло. Передъ отъѣздомъ его и вскорѣ послѣ его отъѣзда въ высшемъ обществѣ Петербурга говорили и спорили о поступкѣ Алексѣя Александровича передъ отъѣздомъ, и Анна часто должна была слышать про этотъ поступокъ, поднявшій нѣкоторый шумъ. Алексѣй Александровичъ, въ противность того, что было общепринятымъ обычаемъ для людей въ его положеніи, Алексѣй Александровичъ сдѣлалъ выговоръ и велѣлъ выйти въ отставку тому чиновнику, который вытребовалъ изъ Министерства Финансовъ прогоны на 9 лошадей для поѣздки Алексѣй Александровича, и велѣлъ возвратить эти деньги и требовать только на одинъ билетъ 1-го класса пароходовъ и поѣздовъ. Алексѣй Александровичъ былъ небогатый человѣкъ, обычай этотъ брать прогоны на число лошадей по чину, что составляло рублей 1500, былъ общепринятый, [983]983
Зач.:но строгая разумная честность была уже привычкой Алексѣя Александровича, и онъ не могъ
[Закрыть]и потому много было толковъ за и противъ, и большинство было противъ Алексѣй Александровича.
Въ концѣ Сентября онъ получилъ записку отъ жены: «Я намѣрена переѣхать въ Петербургъ въ среду, поэтому распорядитесь въ домѣ, какъ [984]984
В подлиннике:так
[Закрыть]вы найдете нужнымъ». Алексѣй Александровичъ передалъ приказаніе дворецкому, и въ среду Настасья Аркадьевна съ сыномъ и Англичанкой переѣхали. Мужъ и жена встрѣчались [985]985
Зачеркнуто:но никогда не говорили наединѣ.
[Закрыть]при постороннихъ въ столовой, въ дѣтской, говорили другъ другу «ты», но старались избѣгать другъ друга. Они не выѣзжали вмѣстѣ и не принимали. Алексѣй Александровичъ старался обѣдать внѣ дома или опаздывать, такъ что ему подавали обѣдъ въ кабинетъ. Когда онъ бывалъ въ дѣтской, что случалось часто, она, услыхавъ его голосъ въ дѣтской, дожидалась пока онъ уйдетъ. Всѣ – и знакомые и прислуга – могли догадываться и догадывались объ отношеніяхъ между супругами, но не имѣли права знать. Алексѣй Гагинъ часто обѣдалъ и всѣ вечера до поздней ночи проводилъ у Настасьи Аркадьевны. Встрѣчаясь въ свѣтѣ и на крыльцѣ, Алексѣй Александровичъ и Гагинъ кланялись другъ другу не глядя въ глаза, но никогда не произносили ни однаго слова. Жизнь эта была мучительна для обоихъ. Настасья Аркадьевна одна, казалось, не чувствовала всего ужаса этаго положенія, никогда не тяготилась или не жаловалась и, казалось, не видѣла необходимости предпринять что нибудь. Гагинъ видѣлъ, что она перемѣнилась для него, тоже испытывалъ чувство подобное тому, которое испытываетъ человѣкъ, глядя на измѣнившійся, завядшій цвѣтокъ въ рукѣ, съ тѣхъ поръ какъ онъ сорвалъ его, тотъ самый цвѣтокъ, который былъ такъ хорошъ, пока онъ былъ въ рукѣ. Онъ чуялъ, что она была несчастлива; но не имѣлъ права сказать ей это. Она казалась, вполнѣ счастлива однимъ настоящимъ, безъ прошедшаго и будущаго.
Однажды въ серединѣ зимы онъ запоздалъ больше обыкновеннаго. Онъ былъ на обѣдѣ проводовъ выходившаго изъ полка товарища.> [986]986
На полях написано:[1] Съ матерью объясненье: она говоритъ: «Я или она?» О[нъ] говоритъ: Она. Тѣмъ болѣе что получилъ записку. Мать умоляетъ – хоть нынче не ѣзди. [2] Алексѣй Александровичъ уѣзжалъ на все лѣто на ревизію. Вернувшись, онъ нашелъ совершившійся фактъ: Вронскій ѣздилъ. Онъ уже не сталъ пытаться, а сказалъ, что нужно соблюдать приличія. [3] Онъ получилъ записку, чтобы непремѣнно пріѣзжалъ.
[Закрыть]
Послѣ объясненія съ женой на дачѣ Алексѣй Александровичъ, вернувшись въ Петербургъ, тотчасъ же устроилъ для себя ту поѣздку по губерніямъ, которую онъ и прежде считалъ необходимою для дѣла, и, не видавшись съ женою, уѣхалъ на ревизію, которая должна была занять нѣсколько мѣсяцевъ.
На третій день послѣ дня скачекъ Анна получила отъ него деньги и письмо. Письмо не имѣло обращенія къ лицу и было написано по французски. Анна поняла, какъ онъ долго долженъ былъ обдумывать и какъ хорошо онъ придумалъ такое письмо, которое не выражало отношенія его къ ней. Такъ какъ не было сказано ни милый другъ, Анна, ни Милостивая Государыня, и такъ какъ по французски онъ обращался къ ней «вы», тонъ письма былъ таковъ, что отъ нея еще зависѣло остаться съ нимъ въ прежнихъ отношеніяхъ. [987]987
Зачеркнуто:Странное дѣло – это безукоризненное письмо, написанное столь знакомымъ ей его растянутымъ и размашистымъ почеркомъ, и по внѣшности и по содержанію возбудило въ ней порывъ ненависти къ нему.
[Закрыть]Онъ писалъ: «Послѣ нашего послѣдняго разговора, не приведшаго ни васъ, ни меня ни къ какому рѣшенію, я полагаю, что намъ лучше не видаться нѣкоторое время. Вы и я будемъ имѣть время обдумать свое положеніе и свои дальнѣйшіе шаги въ жизни. Я остаюсь при своемъ убѣжденіи, что каковы бы ни были наши внутреннія несогласія («несогласія! – подумала она. – Я сказала ему, что я любовница другаго, онъ называетъ это несогласіемъ») семья не должна быть разрушена, и мы должны продолжать нашу жизнь, какъ она шла, по крайней мѣрѣ по внѣшности. Это необходимо для меня, для васъ, для нашего сына. Такъ какъ поѣздка моя можетъ продолжаться [988]988
Зачеркнуто:болѣе 2-хъ мѣсяцев
[Закрыть]неопредѣленное время, я посылаю деньги на ваши расходы на дачѣ и сдѣлалъ распоряженія о приготовленіи всего къ вашему переѣзду въ городъ, который можетъ послѣдовать раньше моего пріѣзда.
Прошу васъ помнить, что судьба нашего сына, моего имени и ваша собственная находится въ вашихъ рукахъ.
А. Каренинъ».
– Онъ всегда правъ, онъ во всемъ правъ, [989]989
Зач.:подумала
[Закрыть]– вскрикнула Анна, прочтя это безукоризненное письмо, написанное столь знакомымъ ей растянутымъ и размашистымъ почеркомъ, – но кромѣ меня никто не знаетъ, [990]990
Зач.:что онъ не человѣкъ, а кукла, справедливая кукла. И нельзя быть несправедливой противъ куклы.
[Закрыть]откуда вытекаетъ эта справедливость. Онъ справедливъ. Всѣ осудятъ меня, но я не могу быть виновата противъ этаго человѣка.
Но, несмотря на это разсужденіе, деньги, 3000 рублей, присланные Алексѣемъ Александровичемъ, жгли ей руки, и она не убрала ихъ въ столъ, и Аннушка уже, найдя акуратную въ бандеролькѣ пачку несогнутыхъ радужныхъ бумажекъ, напомнила ей.
Вскорѣ послѣ этаго Анна должна была слушать отъ всѣхъ своихъ знакомыхъ толки объ отъѣздѣ Алексѣя Александровича и объ одномъ связанномъ съ его отъѣздомъ обстоятельствѣ, надѣлавшемъ нѣкоторый шумъ въ высшемъ чиновничьемъ классѣ Петербурга.
– Вы слышали, что вашъ Катонъ надѣлалъ? – смѣясь сказала (бѣлая безъ бровей) Аннѣ, встрѣтивъ ее у Бетси, – всѣ спутались, не знаютъ, хвалить его или бранить.
– Что онъ сдѣлалъ? Я увѣрена, что что-нибудь справедливое, – сказала Анна съ для одной себя понятной ироніей.
– Какже, ему, какъ Тайному Совѣтнику и, ну знаете, что онъ тамъ такое, на ревизію отчислили прогоны на 9 или на 12 лошадей. Мой мужъ всегда даже нарочно выдумываетъ, куда бы съѣздить. Даже я ему придумываю. Это очень выгодно. Я прошлого года прогонами всѣ балы справила. Разумѣется, онъ можетъ ѣхать въ желѣзной дорогѣ, такъ зачѣмъ же они не перемѣнили? Ну-съ, вашъ Катонъ выгналъ чиновника, который написалъ ему это требованіе, и послалъ деньги назадъ, а взялъ только на 1-ый классъ. C’est beau. [991]991
[Это мило.]
[Закрыть]Не правда ли?
– Да что же, это очень хорошо, – сказала Бетси, у которой было 120 тысячъ доходу.
«Разумѣется, это было очень хорошо», думала Анна, но это вытекало изъ того самаго, что она ненавидѣла въ немъ. Онъ прислалъ послѣднія 3000, онъ не взялъ этихъ денегъ; онъ былъ всегда, всегда холодно правъ, и она за это то бросила его и полюбила другаго и теперь ненавидѣла его.
Въ началѣ зимы Алексѣй Александровичъ вернулся въ Петербургъ и засталъ жену уже давно въ Петербургскомъ домѣ. Одна изъ главныхъ причинъ успѣха Алексѣя Александровича въ жизни состояла въ томъ, что онъ никогда не ожидалъ лучшаго отъ обстоятельствъ и отъ людей, которые ихъ дѣлаютъ, и потому рѣдко ошибался. Онъ ждалъ того самого, что онъ нашелъ въ своемъ домѣ. To-есть тѣже отношенія между его женой и Вронскимъ въ внѣшнихъ формахъ приличія. Разница состояла только въ томъ, что то, что прежде было новымъ, не уложившимся, полнымъ угрозъ событіемъ, теперь стало совершившимся фактомъ.
Онъ пріѣхалъ въ Петербургъ рано утромъ; за нимъ выѣзжала карета по его телеграммѣ, и потому Анна Аркадьевна могла знать о его пріѣздѣ; но когда онъ пріѣхалъ, Анна Аркадьевна еще не выходила. [992]992
Зачеркнуто:и его встрѣтила сестра Кити.
[Закрыть]Онъ спросилъ о ней, поздоровался съ Сережей и сѣлъ за кофе.
Онъ ждалъ, что она выйдетъ къ нему въ столовую, но она не вышла, хотя онъ слышалъ, что она встала. Ему нужно было ѣхать въ тоже утро по службѣ, и до этаго хотѣлось видѣть ее, чтобы отношенія ихъ были опредѣлены, и потому онъ прошелъ къ ней. Она была одѣта и сидѣла въ длинномъ креслѣ, читая. [993]993
Зач.:Прекрасное лицо ея было красно въ то время, какъ
[Закрыть]Она увидала его, хотѣла встать, раздумала, встала, и лицо ея вспыхнуло. Она не смотрѣла на него, но взглядывала и опускала глаза, какъ загнанный звѣрь, который не имѣетъ силы бѣжать и видитъ приближеніе ужаснаго. Это было всетаки лучше того, что онъ ждалъ, судя по послѣднему разговору, гдѣ она отчаянно и смѣло высказала ему свою любовь.
Лицо его было спокойно и строго.
– Вы нездоровы, – сказалъ онъ, глядя на ея похудѣвшее и опустившееся лицо съ горящими глазами. Онъ взялъ ея руку и поцѣловалъ. Она поняла, что онъ это дѣлалъ потому, что онъ долженъ будетъ это дѣлать при другихъ. – Очень жаль, – прибавилъ онъ, не дожидаясь отвѣта. И сѣлъ подлѣ нея.
– Да, я нездорова... Но нѣтъ...
Она замолчала, чувствуя, что не можетъ говорить съ нимъ ни о чемъ, прежде чѣмъ не пойметъ, что будетъ и чего онъ отъ нея потребуетъ.
– Алексѣй Александровичъ, – сказала она, взглядывая на него и не опуская глазъ подъ его стекляннымъ, какъ ей казалось, взглядомъ. – Я преступная женщина, я дурная женщина; но я тоже, что я была, что я сказала вамъ въ Красномъ, и я не могу ничего перемѣнить....
– Я васъ не спрашивалъ объ этомъ, – сказалъ онъ спокойно, но только сопнувъ носомъ, – я такъ и предполагал, но, какъ я вамъ говорилъ тогда и писалъ, я теперь повторяю, что я не обязанъ этаго знать. Я игнорирую это. Не всѣ жены такъ добры, какъ вы, чтобы такъ спѣшить сообщать это пріятное извѣстіе мужьямъ. Я игнорирую это до тѣхъ поръ, пока свѣтъ не знаетъ этаго, пока имя мое не опозорено. И потому я только предупреждаю васъ, что наши отношенія должны быть такія, какія они всегда были, и что только въ томъ случаѣ, если вы компрометируете себя, я долженъ буду принять мѣры, чтобы оградить свою честь.
– Но отношенія наши не могутъ быть такими, какъ всегда, – заговорила она, теперь уже не стыдясь смотрѣть на него. Отвращеніе къ нему преодолѣло въ ней стыдъ, когда она увидала это пергаментовое лицо, эти спокойные жесты, услыхала трескъ суставовъ и этотъ пронзительный дѣтскій голосъ [994]994
Зачеркнуто:съ безцѣльными удареніями
[Закрыть]sneering. [995]995
[с усмешкой]
[Закрыть]– Я не могу быть вашей женой, когда я....
– Почему же? я не вижу, – отвѣчалъ онъ. – Это малѣйшая уступка за ту, которую я дѣлаю.
Она вскрикнула и вскочила, какъ будто дотронулась до лейденской банки.
– Вы не понимаете этаго униженія, этой...
– Не понимаю, какъ, имѣя столько независимости, какъ вы, объявляя мужу о своей невѣрности и не находя въ этомъ ничего унизительнаго, вы находите унизительнымъ то, чтобы исполнять въ отношеніи мужа обязанности жены.
– Да вы... Нѣтъ, я не могу говорить съ вами. Вы не поймете...
– Извольте, я уступаю и это. Я прошу объ одномъ и требую того, чтобы я не встрѣчалъ здѣсь этаго человѣка и чтобы вы вели такъ, чтобы ни свѣтъ, ни прислуга не могли обвинить васъ. Кажется, это немного. И за это вы будете пользоваться правами честной жены, не исполняя ея обязанностей.
Такъ кончилось первое [996]996
Зачеркнуто:и послѣднее въ эту зиму
[Закрыть]объясненіе между супругами. Они жили въ одномъ домѣ, встрѣчались каждый день. Алексѣй Александровичъ за правило поставилъ каждый день видѣть жену, но избѣгалъ обѣдовъ дома. Вронской никогда не встрѣчался Алексѣю Александровичу въ его домѣ, Анна видала его у Бетси и въ свѣтѣ и изрѣдка назначала ему свиданія внѣ дома. Къ себѣ она никогда не звала его.
Положеніе было мучительное для всѣхъ троихъ, [997]997
Зачеркнуто:Но меньше всего, казалось, чувствовалъ тягость этаго положенія Алексей Александровичъ.
[Закрыть]и ни одинъ изъ нихъ не въ силахъ бы былъ прожить и одного дня въ этомъ положеніи, если бы не ожидалъ, что оно измѣнится, а что это временное, горестное затрудненіе, которое пройдетъ. Вронской ждалъ того, что она рѣшится наконецъ оставить мужа и соединиться съ нимъ. Алексѣй Александровичъ ждалъ, что она опомнится и что это пройдетъ, какъ и все проходитъ: тѣ, которые говорили про это, забудутъ, и семейная жизнь его по прежнему будетъ благообразная и приличная. Анна, отъ которой зависѣло это положеніе, тоже переносила это положеніе, которое болѣе всего было мучительно для нея только потому, что она не только ждала, но твердо была увѣрена, что очень скоро все это развяжется и уяснится. Она рѣшительно не знала, что развяжетъ это положеніе, но твердо была увѣрена, что это что то придетъ очень скоро, каждый день она ждала, что это случится.
Въ концѣ зимы Вронской былъ у Бетси, ожидая встрѣтить у нея Анну, но ее не было, и на другой день онъ получилъ черезъ Бетси отъ нея записку: «Я больна и несчастлива, я не могу болѣе выѣзжать, но и не могу болѣе не видать васъ. Пріѣзжайте вечеромъ въ 7 часовъ. Алексѣй Александровичъ ѣдетъ на совѣтъ въ 7 часовъ». Въ этотъ самый день Вронской долженъ былъ присутствовать на прощальномъ обѣдѣ, который товарищи давали выходившему изъ полка офицеру.
* № 68 (рук. № 38).Медленно, стуча калошами, спускалась [998]998
Зач.:<высокая> толстая
[Закрыть]худая, немного больше обыкновеннаго сгорбленная фигура Алексѣя Александровича. Рожокъ газа прямо освѣщалъ его блѣдное пухлое лицо съ нахмуренными бѣлыми бровями подъ черной шляпой и отвисшимъ носомъ и отвисшими щеками надъ бобровымъ воротникомъ. Ясные [999]999
Зач.:<свѣтлые> голубые
[Закрыть]каріе глаза его устремились съ недоумѣніемъ на лицо [1000]1000
Зач.:Гагина
[Закрыть]Вронскаго и [1001]1001
Зач.:все таки онъ первый, тяжело вздохнувъ
[Закрыть]насильно улыбнулся и поднялъ пухлую руку къ шляпѣ. Этимъ движеніемъ онъ уронилъ черную перчатку. [1002]1002
Зач.:Гагинъ
[Закрыть]Вронской тоже приложилъ руку къ козырьку, двинулся невольно къ перчаткѣ, вспыхнулъ и отшатнулся. Алексѣй Александровичъ заторопился, нагнулся къ перчаткѣ, споткнулся и справился, загремѣвъ калошами. Когда [1003]1003
Зачеркнуто:Гагинъ
[Закрыть]Вронской вышелъ въ переднюю, онъ не могъ удержаться отъ хрипѣнія, вызваннаго въ немъ душевной болью. «Боже мой! если бы онъ потребовалъ удовлетворенія, если бы я могъ чѣмъ нибудь заплатить. Но еще хуже, если бы онъ потребовалъ удовлетворенія. Ужасно бъ было хоть не стрѣлять, но поставить подъ выстрѣлъ и съ пистолетомъ въ рукахъ человѣка съ этими глазами. Нѣтъ, это не можетъ такъ продолжаться. Это должно кончиться». [1004]1004
Рядом на полях написано:[1] Алексѣй Александровичъ ѣхалъ ко всенощной. [2] Бѣда не одна! Денежное дѣло – 1) имѣнье оказалось никуда не годно 2) Сослуживецъ сдѣлалъ гадость, воспользовавшись его мыслью И испортилъ мысль.
[Закрыть]