Текст книги "Привычка убивать"

Автор книги: Лев Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Март внес в характеристику несколько строк: выдержан, уравновешен, имеет свое мнение, не стремится в угоду начальнику делать малоприятные вещи, но ради результата готов поступиться первоначально вынесенным решением…

Следующая папка: «Тир». Семь видеоклипов, семь таблиц показаний датчиков. Шесть фрагментов – стрельба в движении на скорость по меняющейся мишенной обстановке. Два магазина патронов, время ограничено, нужно поразить как можно больше целей, перемещаясь на короткое расстояние между пятью рубежами. Кандидат функционирует как часы. Никаких эмоциональных всплесков, однако же безразличия тоже не наблюдается – имеет место здоровый контролируемый азарт. Во всех шести случаях результат стабильный, взлетов и падений нет. Показания датчиков – давление, пульс, потоотделение – примерно одинаковы. Умник работает как ремесленник, хорошо настраиваясь на стрельбу. Седьмой фрагмент: стрельба по человеку, одетому в бронежилет шестого класса защиты – специально для кандидата. Такой жилет хорошо держит пулю из автомата, и Умник прекрасно об этом знает. В одном из отделений тира находится вправленная в бетонную стену пятнадцатиметровая труба диаметром 400 мм – на одном конце стрелок, на другом – манекен в жилете. Умник о существовании манекена не знает, он видит, как один из ассистентов натягивает жилет и отправляется за стенку. Это ненормативное упражнение, преподаватель объясняет, что нужно проверить надежность бронежилета и смягчающие свойства нового демпфера.

– Это небезопасно, – компетентно сообщает Умник. – На выходе пуля может срикошетить и попасть в незащищенную часть тела.

– Стреляй точнее, чтобы не рикошетило, – невозмутимо парирует преподаватель и командует: – Огонь!

На другом конце трубы появляется «брюхо» бронежилета – контур фигуры не виден из-за малого диаметра отверстия. Умник, не раздумывая, методично выпускает восемь пуль, всаживая их точно в центр «брюха» и без трепета наблюдая, как «ассистент» дергается от выстрелов. По окончании упражнения ассистент притаскивает из-за стены расстрелянный бронежилет. Кевлар восьмикратно изодран, толстая титановая пластина сохранила округлые шлепки пистолетных пуль.

– Как ты? – заботливо интересуется Умник, поглядывая на живот ассистента.

– Нормально, – беспечно бросает «Х» и только тут спохватывается – а вот и ляпсус! Независимо от класса защиты и толщины демпфера, каждое попадание в жилет – это солидный удар, сотрясающий весь организм. А восемь ударов подряд – это примерно так же, как если бы рассерженный боксер-тяжеловес полраунда месил вас в клинче по корпусу.

– У меня пресс – как железо, – поправляется ассистент. – Могу удар штык-ножом держать, не то что это…

Умник с подозрением смотрит на преподавателя и ассистента: все достоинства и недостатки средств защиты парень осваивал не в классе, а на двух войнах, сейчас он понимает, что старшие товарищи в чем-то его надули.

– Манекен, – спустя несколько секунд без эмоций делает вывод кандидат. – Сто пудов – манекен…

Показания датчиков при стрельбе по «живой мишени» отличаются от предыдущих: небольшой скачок давления, слегка учащенный пульс, повышенное потоотделение. Кандидат делает различие между мишенью и человеком, несмотря на то что психологический барьер, возникающий при стрельбе по живой цели, перешагнул с небывалой для среднестатистического индивида легкостью. В остальном работал точно так же, как и на тренировках, – качество и темп стрельбы от физиологического скачка совершенно не пострадали. Это хорошо. Умник – прирожденный рабочий войны, надежный и предсказуемый. Именно такие люди интересуют Марта в первую очередь. Суперменов, не проявляющих при резком изменении ситуации нормальных человеческих реакций, Директор не жалует. Один из лучших бойцов «Х», который с удивительным безразличием относился к внезапным обстановочным рывкам (датчики показывали одинаковый результат как при поглощении десерта за обедом, так и при неожиданно возникавшей необходимости уничтожить «врага»), принес Директору немало хлопот. Он оказался маньяком и при выполнении ординарной акции укокошил целую кучу совершенно посторонних людей. Для ликвидации этого супермена пришлось задействовать весь отряд и потратить на его «выводку» четверо суток…

Март кликнул последний видеофрагмент. Работа с «клиентом». Четверо курсантов – в том числе и Умник – «стажируются» в охране частного лица. Курсантам объявлено, что работа «левая» и будет зачтена им как практика. Якобы предприниматель не так давно имел неосторожность уволить всех своих охранников за нерадивость. А теперь опасается, что на его персону могут посягнуть какие-то обиженные типы, которых он когда-то в рабочем порядке выгнал за пьянство. Ничего страшного нет – типы законопослушные граждане, оружия не имеют, а пригрозили просто со злости. Но предприниматель – приятель Директора, обратился с просьбой на несколько дней выделить пару-тройку телохранителей на всякий случай. Вот и практикуйте на здоровье.

Приятель настоящий – Март попросил его подыграть, оплатив расходы по содержанию курсантов. Особняк в пригороде, многолюдный офис и две шикарные машины – не бутафория, многие приятели Директора весьма обеспеченные люди. Оружие практикантам тоже выдано настоящее: табельные «ПМ», временные разрешения на ношение без труда выправлены в УВД – у Директора все везде «подвязано». На этом настоящее заканчивается и начинается бутафория. Приятель Директора всю жизнь обходился без охраны: у него хорошая «крыша», непыльная работенка, исключающая пристальный интерес людей, имеющих обыкновение решать свои проблемы огнестрельно-взрывными методами, а содержать секьюрити при отсутствии настоятельной надобности – весьма дорогое удовольствие. Патроны тоже специальные: в них ровно столько пороха, чтобы пуля смогла покинуть канал ствола и плюхнуться на пол в пяти метрах.

Однако стажеры-секьюрити об этом не догадываются и добросовестно отрабатывают «зачет»: повсеместно сопровождают предпринимателя, крутят головами в ожидании злобных мстителей и так далее. Практика длится трое суток – чтобы дать возможность курсантам по-настоящему вжиться в образ. В процессе бутафорской деятельности съемки не ведутся – они производятся лишь на последнем этапе, когда происходит своеобразный экзамен на умение действовать в экстремальной ситуации.

«Клиент» едет на дачу к родственникам. Две машины останавливаются возле усадьбы, водители остаются на месте, предприниматель вместе с охраной выходит и направляется к воротам. В этот момент из соснового бора выскакивают трое в масках, вооруженные автоматами, и принимаются от бедра палить в наших славных парней. Двое курсантов сноровисто валят «клиента» на землю и падают на него животами. Достать оружие не пытаются – то ли умные, понимают, что пистолеты ничто против автоматов на дистанции, превышающей двадцать метров, то ли просто забыли, что эти пистолеты у них есть. Третий застыл на месте с открытым ртом – у него элементарный шок от неожиданности. Умник с ходу – как шел, не делая лишних движений – щучкой ныряет за стоящий у ворот хозяйский «Фольксваген», молниеносно изготавливается и открывает беглый огонь по нападающим. Укрыт хорошо, рука не дрожит, целится, как в тире, будь у него настоящие патроны, наверняка бы попал…

Март просмотрел фрагмент и покачал головой. Двое – те, что прикрыли своими телами «клиента», получают зачет. Третьего придется отчислить – «телохран» не имеет права так себя вести. А секьюрити из Умника – никудышный. На клиента наплевать – сразу, как обострилась обстановка, нашел для себя самое безопасное место и принялся работать на убой. Трижды правы психиатры, которые настаивают, чтобы в графе «Участие в боевых действиях» у кандидатов в курсанты стоял жирный прочерк. Единожды вбитый в голову поведенческий комплекс воина уже не вытравить. Так что, как ни крути, придется тебя, парень, пожаловать в «иксы» – ни на что другое ты не годен…

В 13.00 Директор спустился на террасу школьного кафе и основательно распек собравшихся там преподавателей и инструкторов за сонное царство, царившее всю первую половину дня на занятиях. Затем слегка перекусил вместе с заместителем по учебной части и двумя начальниками кафедр и сообщил, что пойдет вздремнуть – действительно, какие-то возмущения сегодня в атмосфере, весь день в сон клонит.

Поднявшись к себе, строго наказал секретаршам, чтобы его никто не смел беспокоить до трех часов пополудни, и отправился в кабинет.

– Со звонарями – что? – дежурно поинтересовалась умненькая Сашенька, баюкая в руке трубку мобильного телефона и заранее улыбаясь в предвкушении предсказуемого ответа.

– Посылай всех в задницу, звезда очей моих, – ласково велел Март. – Пусть звонят после 15.00…

Оказавшись в кабинете, Директор достал из платяного шкафа подушку и покрывало, бросил на диван и загородил его ширмой. Затем открыл сейф, извлек необходимые принадлежности, переоделся в облегающий гидрокостюм черного цвета и нацепил на пояс непромокаемую сумку с экипировкой. Приоткрыв один из фрагментов в меру тонированного эркера, вогнал под ребро опалубки клык небольшой массивной «кошки» и стал терпеливо ждать начала первого послеобеденного часа занятий.

Вскоре к летним классам, выходящим тылами аккурат на торец административного корпуса, подвалили два ленивых строя и неспешно принялись рассаживаться за парты. Март несколько огорчился – предобеденная вздрючка должного эффекта не возымела. Занятия по большей части отличаются высокой интенсивностью и колоссальными физическими нагрузками, если полноценно не восстанавливать энерготраты, курсант к концу семестра протянет ноги. Поэтому в Школе кормят вволю, вкусно и калорийно. А после сытного обеда по закону дармоеда полагается вздремнуть – и хоть кол на голове теши, молодому здоровому организму все нипочем!

В 13.55 появились преподаватели – оба «иксы». Встать, смирно, вольно, садись. Внимание: записываем тему, цели, учебные вопросы. Курсанты взяли ручки, склонили головы над тетрадями. В этот момент Март стравил шнур и, неслышно просочившись под раму, скользнул вниз. До последних парт летних классов от торцевой стены административного корпуса – 20 метров. «Иксы»-преподаватели диктовали и внимательно наблюдали за курсантами, пребывая в готовности одернуть любого нерадивого, который вдруг перестанет писать или – не дай бог! – рискнет крутить башкой по сторонам.

Кошачьим шагом прошмыгнув за спинами курсантов к забору, Март на секунду остановился полюбоваться на стилизованный под кирпичную кладку репшнур. Незаметно – хоть в бинокль смотри. Затем аккуратно раздвинул загодя надрезанную у самой земли сетку, змеей ввинтился в небольшое отверстие и исчез в кустах. В помеченном месте вытащил из зарослей ласты и маску с длинной трубкой, быстро экипировался и, цепляясь за гибкие ветки, плавно съехал по обрывистому берегу вниз.

Отметив краем глаза наличие нескольких удочек, торчавших из кустов противоположного берега в 150 метрах выше по течению, Директор без единого всплеска сполз в воду, хорошенько оттолкнулся и, выбрав достаточную глубину, со скоростью некормленого дельфина заработал ластами.

На одном дыхании преодолев под водой что-то около ста метров, пловец вынырнул у соседнего берега, неслышно просочился в кусты и растворился в набрякшей пурпуром листве.

Спустя некоторое время метрах в двухстах от места десантирования на узкое шоссе, прилегающее к автостраде, из кустов ловко выскочила серая «девятка» с незапоминающимися номерами. Приемисто прыгнув с места до сотни, мгновенно проглотила небольшой отрезок асфальта и, вырулив на автостраду, безболезненно влилась в стремительный железный поток, воняющий бензином и резиной.

Переодетый в цивильное платье Март с удовольствием рулил, прислушиваясь к мерной работе форсированного двигателя, поглядывал на часы и по привычке, на автопилоте, анализировал первый этап акции.

Восемь минут потрачено на выдвижение – от кабинета до автострады, предполагаемое время – десять минут, в запасе осталось две. Норма. Это первый пунктик в алиби – коль скоро в таковом вдруг возникнет надобность: если ехать от «Абордажа» до ближайшего моста, а потом оттуда пилить до предстоящего места происшествия, уйдет как минимум три четверти часа. Столько же потребно на возвращение.

Далее: прогулка за спинами курсантов и дерзкое форсирование Москвы-реки в опасной близости от рыбаков – это вовсе не мальчишество. Это второй пункт алиби. Если, не дай бог, что-нибудь пойдет наперекосяк, три десятка курсантов без тени сомнения присягнут на полиграфе, что по школьному двору во время занятий никто без надобности не шастал. И за надобностью не шастал – вообще никого не было. А ватага рыбаков, так же нимало не сомневаясь в собственной правдивости, подтвердит единогласно, что по реке в означенный час не плавало ничего крупнее окуня…

Преодолев пять километров автострады, «девятка» свернула на неширокое перпендикулярное шоссе, полого убегающее наверх, к Ленинским горам. Миновав мрачную пятиэтажную махину ДДТ (Дом детского творчества), Март ощупал взглядом приткнувшийся рядышком ресторанчик за высоким забором, проехал еще метров пятьсот и встал на обочине, в довольно длинном ряду авто, торчавших у большого магазина автозапчастей.

Несколько минут Директор сидел, любуясь через портативный бинокль резко вычерченной внизу автострадой, утопающей в пышном разноцветье осенней листвы. Красота-то какая! Серое лезвие магистрали рассекает золото и пурпур увядающих крон, чуть ниже серебрится на солнце пресловутая лента Москвы-реки. Сидеть бы тут целый день, жевать рабоче-крестьянские хот-доги с пивом да этюды набрасывать. Обзор просто великолепный! А на акцию отправить кого-нибудь другого – благо целый отряд исполнителей под рукой.

Март почесал нос и нервно зевнул. Нельзя посылать другого – посвящать посторонних, будь они хоть трижды «иксы», в эту деликатную ситуацию не стоит. Это его личное дело. Достаточно того, что два «икса» знают, что Директор неофициально убыл из Школы – теперь они, несмотря на свою сверхпроверенность и надежность, становятся нежелательными свидетелями…

Проверив трассу до границы зоны визуального контроля, Март убедился, что объект раньше положенного времени не появился, и приступил к работе. Отвалил спинку кресла, быстро переоделся в засаленный комбинезон, натянул патлатый парик цвета соломы и достал из поясной сумки макияжный набор. Поколдовав над лицом несколько минут, преображенный Директор полюбовался в зеркало на дело рук своих. Нехорош. Противен даже. Но ничего – пойдет. Для пущей страховки натянул на всклокоченную башку потрепанную бейсболку с длинным козырьком, на котором изображена неодетая грация с гипертрофированной грудью. И пошел гулять, сильно сутулясь и оттого как бы становясь меньше ростом.

Возле магазина было людно и суетно. У выставленных снаружи лотков прохаживались многочисленные покупатели: спорили, ругались, чего-то приобретали, тащили в свои машины и уезжали, чтобы уступить место вновь прибывшим хозяевам требующего ремонта железа.

Пройдя дальше, Март обнаружил у распахнутых ворот магазинного двора грузовую «Газель», в кабине которой скучал востроглазый мужчинка среднего возраста, со вниманием наблюдавший за выходом из склада. Директор подошел, приоткрыл дверь – окно было задраено – и прокашлялся, желая сказать слово.

– Только с агрегатами вожу, – бросил хозяин «Газели», мазнув краем глаза по непритязательной фигуре, и потянул дверь обратно. – Пустых не беру.

– Твое дело, – согласился Март, ловко вставляя в щель голову и левое плечо – работать прямо с улицы было нельзя, левая половина «Газели» хорошо просматривалась от магазина.

– Ты че, дебил, – не понял?! – с ленивой злостью воскликнул водила, поворачивая голову налево и в буквальном смысле нос к носу сталкиваясь с нахальным «покупателем». Лицом к лицу – лица не увидать. Потом, если его спросят, как выглядело то чмо, что лезло настырно в кабину, водила сможет определенно вспомнить лишь длинные нечесаные патлы соломенного цвета и гигантские перси на козырьке бейсболки.

Бац! Март коротко и резко рубанул в подбородок, сильно сгибая левую руку в экономном крючке – маловато места, шибко не развернешься. Водила без звука выключился, мягким кулем оплыл на руль.

– Спи, моя радость, усни, – ласково пропел Директор, захлопывая левую дверь и проникая в кабину с противоположной стороны. Настороженно осмотрелся: хаотичная миграция толпы у магазина своего ритма не поменяла, четверо рабочих во дворе продолжали с ленивым упорством кантовать какой-то ящик в расшпиленный кузов «ЗИЛа». Норма.

Март завел двигатель, оттеснив бессознательного хозяина, перегнал «Газель» на противоположную сторону дороги и поставил на обочине. Включив нейтраль, попробовал, как будет катиться. Получилось довольно неплохо – единственно, уклон в этом месте крутоват, придется поторопиться, чтобы прибыть на место раньше и все успеть.

Поставив машину на ручник, Директор оставил двигатель включенным, прогулялся к своей «девятке» и перегнал ее на противоположную сторону, пристроив в хвост «Газели». Затем уселся в кабину грузовичка и принялся ждать, поглядывая в бинокль на серевшую внизу автостраду.

Кортеж, состоящий из трех черных «Саабов» при номерах с разницей в единицу, возник в видимой части автострады спустя 18 минут. Объект особой пунктуальностью не отличался – он опаздывал почти на четверть часа.

Водила «газельный» замычал и принялся елозить носом по баранке.

– Извини, братишка, не думал, что этот парень так задержится, – пробормотал Март, крепким щелчком в подбородок отправляя бедолагу обратно в край безмятежного забвения. – Счастливо покататься…

Сняв «Газель» с ручника, Директор выскочил наружу и захлопнул дверь. Грузовичок медленно покатился под уклон, слегка цепляя правым передним колесом беленый бордюр и постепенно наращивая скорость. Март сел в «девятку», неторопливо, чтобы не привлекать внимания, обогнал «Газель», оторвался метров на двадцать и только тогда втопил до полика.

500 метров, отделявшие магазин от ДДТ, «девятка» проскочила за 15 секунд. Резко сбавив скорость, Март зарулил во внутренний двор, огороженный лишь шпалерами вездесущих акаций, и заглушил двигатель. Быстро натянул тонкие нитяные перчатки, извлек из багажника респиратор и баллон с распылителем и запер все двери – на всякий случай.

Мгновенно вычленив из малочисленной стайки скучавших на скамейках ребятишек самого отъявленного хулигана – рыжего, конопатого, с торчащими ушами и спрятанным за спиной окурком (предательский дымок вьется!), подозвал к себе и, вручив полтинник, посулил:

– Я приду через пять минут. Если за это время к машине никто не подойдет, получишь еще столько же. Ясно?

Плохиш вытаращил глаза, часто закивал и полтинник принял. Март развернулся и, изображая кривобокость, припустил хромой трусцой к парадному подъезду, натягивая на ходу респиратор.

Миновав малолюдный вестибюль и два лестничных пролета, по которым негусто перемещалась сонная детвора, наш парень обнаружил, что выше по лестнице никого нет, и, бросив хромать, птицей взлетел на пятый этаж. Открыв стандартный висячий замок подобранным еще вчера ключом, проник на чердак, наскоро осмотрелся – пусто! – и метнулся к торцевому окну.

Внизу, чуть левее, виднелся забранный под пластиковую крышу летний двор ресторанчика, ажурная арка раздвижных ворот и притулившаяся сбоку застекленная караульная будка, в которой сидели сразу три охранника. В этом кормящем заведении принимали только особым образом помеченную знать, посторонних сюда не пускали на пушечный выстрел.

Март глянул на часы и принялся раскладывать на плоском козырьке извлеченную из поясной сумки экипировку: остро отточенный перочинный нож; короткий спиннинг с привязанным к леске увесистым блином, внешне напоминающим хоккейную шайбу, покрытую пористой резиной; пульт дистанционного управления; двухсотграммовый брусок пластита, упакованный в контейнер для транспортировки, и радиовзрыватель, похожий на перекушенную хулиганистой собакой шариковую ручку. По времени все шло как надо: отрезок шоссе – 15 секунд, общение с рыжим Плохишем и перемещение до парадного подъезда – 20, десять лестничных маршей – 50. Итого, грубо – полторы минуты. Вот как раз сейчас сверху должен пришлепать сюрприз – ежели только не перемахнул через бордюр или не перехватил по дороге какой-нибудь камикадзе.

Сюрприз прибыл без опозданий – расчет оказался правильным. Единственное, чего не учел Директор, – это непредсказуемого наращивания обстановки, каковым бывают порой чреваты даже самые точные прогнозы. За тот ничтожно малый промежуток времени, что Март отсутствовал на шоссе, самопроизвольно движущуюся «Газель» облепили четыре легковых авто, водители которых, отчаянно переругиваясь хриплыми от героизма голосами, пытались остановить набиравший скорость грузовичок. Получалось это из рук вон: «Газель» мотало веретеном от бордюра к бордюру, крепкого «камазного» либо «зиловского» бампера, способного принять на себя нагрузку, под рукой не было, а подставлять хлипкие багажники своих легковух герои отчего-то не желали. Зато додумались высадить десант – метров за двадцать до ворот ресторанчика один шустрый малый принялся переползать из окна «шестерки», уцепившись за доски кузова «Газели». Остальные бестолково орали, обильно снабжая камикадзе полезными советами.

– Что за дебилы?! – неприятно удивился Март. – Коммунисты, что ли? Или просто внеплановый припадок гражданского мужества?

Однако Директор напрасно гневался на героев – их потуги никоим образом не мешали нормальному течению акции. По миновании кавалькадой ресторанных ворот охранники, переставшие видеть действо из своей будки, дружно высыпали на улицу и даже немного прошли вниз, дабы иметь возможность в деталях лицезреть необычное зрелище.

– Ну, черт с вами, – милостиво согласился Директор, разматывая спиннинг и отточенным броском метнув привязанную к леске «шайбу» в направлении арки ворот, отстоящих от левой стены ДДТ на удалении 20 метров. Покрытый вязкой резиной блин охлюпкой шмякнулся на арку и хотел было по инерции соскочить вниз – метатель вытянул вперед левую руку и надавил кнопку на пульте управления. «Шайба» застыла на месте, будто приклеилась к арке – заработал электромагнит, приводимый в действие двумя пальчиковыми батарейками по 1,5 вольта. Натянув леску, Март обрезал ее ножом, вдел в ушки контейнера с пластитом и привязал к оконной раме. Затем вдавил взрыватель в вязкий брусок и пустил контейнер по леске. Бледно-голубая коробочка плавно скатилась вниз, к «шайбе», и замерла до поры на верхней грани воротной арки. Проверив еще раз крепление лески, диверсант сунул ПУ в нагрудный карман спецовки, подхватил баллон с распылителем и поспешно спустился вниз.

Маленький хулиган добросовестно отработал деньги – к машине никто не подходил, более того, вся остальная ребятня находилась на почтительном удалении. Март молча вручил рыжему стражу второй полтинник и полез в багажник.

– Вы тараканов травите? – на правах доверенного лица поинтересовался Плохиш, наблюдая, как косматый дядька укладывает в багажник баллон с распылителем.

– Крыс, – буркнул Март, захлопывая дверь и заводя мотор. – Но не всех подряд, а отдельные экземпляры…

На шоссе между тем подходила к концу завершающая часть срежиссированного Директором действа, полного нешуточного драматизма и героического одухотворения. Шустрый камикадзе-коммунист добрался-таки до кабины и остановил «Газель». Теперь водители, принимавшие участие в импровизированной гонке преследования, хором приводили хозяина грузовичка в чувство. Охранники ресторана возвратились к воротам и стояли на улице, с ленивым любопытством созерцая акт самодеятельной реанимации.

Проехав мимо ресторана, Март бросил придирчивый взгляд на арку – леска и контейнер снизу не просматривались – и встал в ста метрах выше по шоссе. С некоторой тревогой глянул на часы. С момента обнаружения объекта минуло четыре с половиной минуты, по расчету, он должен уже заворачивать с автострады на шоссе. Но объект не пунктуален – если вдруг задержится, вся работа полетит к черту. «Шайбу» Март монтировал сам – опытным путем добивался необходимой мощности, достаточной для проделывания вышеописанной операции. Контур получился емким, на тренировке «съедал» две батарейки за восемь минут и, не медля ни секунды, тотчас же переставал работать…

Сверху на шоссе показался черный кортеж из трех «Саабов». Март облегченно вздохнул, опустил левое заднее стекло, в левую руку взял пульт управления «шайбой», в правую – похожий на самсунговскую «лентяйку» ПУ с выставленной частотой радиовзрывателя.

Охранники, завидев кортеж, шустро сиганули в будку. Створки ворот бесшумно поехали в разные стороны. Кортеж, проскочив мимо «девятки», свернул к ресторану. Март вдруг с какой-то неуместной теплотой отметил: столько лет прошло, а бензиновый король по-прежнему придерживается рекомендаций своего первого начальника СБ. Три одинаковые машины, номера с разницей в единицу, стекла тонированные – перестроились несколько раз на трассе, и привет. Снайпера могут отдыхать. К горлу внезапно подступил непрошеный комок – глаза предательски зачесались…

У ворот ресторанного двора похвальное равенство самопроизвольно сошло на нет: первая и третья машины кортежа завернули на небольшую стоянку, расположившуюся слева от ресторана, а следующий вторым «Сааб» поехал прямо.

Март проглотил комок, сощурил глаза, как кошка перед прыжком, протянул в направлении ворот левую руку и нажал на пульте кнопку. «Шайба» перестала липнуть к железу и совместно с контейнером плюхнулась вниз, под колеса въезжавшего в этот момент под арку «Сааба». Резанул по ушам визг тормозных колодок – опытный водила заметил какое-то постороннее движение и с похвальной быстротой отреагировал. Однако это уже не могло ничего изменить – машина успела на две трети корпуса въехать под арку.

Март вытянул в направлении ворот правую руку, активизировал ПУ и нажал на красную кнопку.

Ба-бах!!! – взрыв подбросил «Сааб», сминая его в котлету, сорвал воротную арку и в клочья разлохматил караульную будку. Две машины, едва успевшие заехать на стоянку, дружно брызнули во все стороны мелким крошевом выдавленных взрывной волной осколков.

– Извиняйте, парни, – хрипло пробормотал Март, срывая «девятку» с места. – Аккуратнее никак не получилось. Сам учил предохраняться…

…Учебный час – 50 минут. В 14.45 Март уже сидел в кустах с наружной стороны «абордажного» забора и слушал заключительную часть занятий в летних классах. Теперь на Директоре были спортивные штаны и футболка. Гидрокостюм с поясной сумкой, а также все, что имело отношение к акции – от нитяных перчаток до серой «девятки», – кануло в небытие. Вещи разлагаются в яме с кислотой, акваланг утоплен в надежном месте, а «девятку» вечерком отгонит подальше от школы один из «иксов», взорвет и похоронит все в той же Москве-реке.

– Внимание! Записываем вывод по материалам занятия, – почти одновременно повысили голос преподаватели-«иксы».

Март пролез через отверстие в проволочном заборе, не глядя в сторону классов, размеренным шагом приблизился к административному корпусу. «Х»-преподаватели свое дело знают, можно не сомневаться, что в данный момент каждый курсант записывает вывод и оглядываться не собирается.

Забравшись в кабинет, Директор выбрал шнур, прикрыл оконный фрагмент и, быстро раздевшись до трусов, протер покрытое обильной испариной тело полотенцем, смоченным водой из графина. Затем насухо вытерся, хорошенько расчесался, спрыснул подмышки дезодорантом и, облачившись в повседневную одежду, прилег на диван, отгороженный от кабинета ширмой. Успокаивая взбудораженный организм, закрыл глаза и принялся дышать по системе, попеременно зажимая ноздри большим пальцем. Пять длинных выдохов через правую, до полного прилипания живота к позвоночнику – короткий вдох левой. Пять выдохов левой – вдох через правую. Организм расслабляется, кровь медленнее струится по венам… Сущность диверсанта медленно растворяется в полумраке просторного кабинета, отходит на второй план, уступая место имиджу законопослушного гражданина, имеющего хорошие манеры и положение в обществе. Пять выдохов – вдох…

Теперь у «Абордажа» один хозяин. Соучредителей было пятеро. За последние три года Март успешно выкупил пакеты у троих – ничего не понимая в охранном деле, они охотно продали свою долю за хорошие деньги и обещание всемерной помощи в решении любого рода проблем. С Черновым все оказалось сложнее. Бензиновый король ни разу не появился в «Абордаже» – дел было невпроворот по основному профилю, некогда игрушками заниматься. Бизнес его рос и расширялся, приходилось крутиться как черту, чтобы быть на уровне и преуспевать в жесткой конкурентной борьбе. Однако внешне хиреющий с годами двойник Розенбаума живости ума не утратил – он прекрасно понимал, какие перспективы имеет «Абордаж», и не собирался с ним расставаться. А Март желал единоличного лидерства. Он его заслужил, выстрадал, с нуля поднял и взрастил отечественную школу секьюрити, ничем не уступающую европейским кондициям – неоднократно наезжавшие коллеги из-за бугра изъянов в системе обучения не обнаружили и даже взяли на вооружение кое-что из методики. Рано или поздно этот негласный конфликт должен был разрешиться нетривиальным способом – все к тому шло. Развязку ускорила стихийно обуявшая Чернова сердечная привязанность, которая неожиданно для всех привела к пышной свадьбе со всеми вытекающими последствиями – медовым месяцем, круизом в южные широты и нездоровым желанием наплодить кучу наследников. Жениху молодому на ту пору стукнуло пятьдесят шесть лет, а невеста была чуток помоложе – имела от роду 22 годочка. Но! Девица происходила из состоятельной семьи, воспитывалась за рубежом, в России жить не желала и с ранних лет имела болезненное пристрастие к наличным деньгам, предпочитая их сиюминутный надежный хруст какой бы то ни было форме долговременных вложений, оправдывающих себя постепенно, небольшими процентами. В общем, пообщался Март с молодой леди, пригляделся и сделал вывод: если, не дай бог, вдруг что случится с дядей Вовой, вдовица его прекрасноликая распродаст все имущество за три дня и укатит с хорошими деньгами за бугор…

Ровно в 15.00 умненькая Сашенька приотворила дверь в кабинет и негромко поинтересовалась ровным голосом:

– Вы уже проснулись?

– Звонари? – догадался Март, нехотя выныривая из глубин насильственно созданного медитативного состояния.