Текст книги "Пояс шахида"

Автор книги: Лев Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Как знать, как знать…

Сами понимаете – высокой любви тут не было. Настя просто была для Сергея во всех отношениях удобна. Он привык к ней, привязался, она стала частичкой его жизни и непреложным элементом предстоящей деятельности. Отличное алиби для матери, запасной «адрес» с гаражом, возможная помощница на подготовительных этапах некоторых акций…

Начинать свою личную войну пропагандистскими шалостями, типа рассылки вирусов «Чехи, go home!» по терминалам компаний и учреждений, сидевших под чеченами, Сергей не стал – хотя, признаться, первоначально, до встречи с Герасимом, идеи такого плана место имели.

– Святослав, конечно, был славный малый… Но прожил недолго именно потому, что позволял себе роскошь предупреждать врагов о намерениях. Нет, мы пойдем другим путем…

Предупреждать Сергей никого не стал – пусть так ходят, все из себя не уведомленные и растерянные. После того как Гера сообщил об окончании обучения, «выпускник» почивал на лаврах ровно один вечер, от каникул отказался и на следующий же день принялся за дело.

Пробную акцию готовил целых сорок пять минут. Как раз столько времени понадобилось, чтобы отъехать немного от района проживания, приобрести двадцатилитровую канистру солярки, две плоские пятилитровые канистры бензина и в первой попавшейся аптеке купить катализатор и пару кондомов. Пытаясь соблюсти некую видимость приличий, про катализатор и кондомы опустим (продается в любой аптеке), а иные ингредиенты требовалось приобретать непременно подальше от основной базы.

Тратить время на выбор и «выводку» объектов не было нужды, за год функционирования в роли «левого» таксиста «застолбил» и теоретически разработал столько вариантов, что хватило бы нормальной диверсионной группе на полквартала активных боевых действий. Проводить рекогносцировку на местности и «отработку» оперативной обстановки в районе также не требовалось: готовясь к своей личной войне, юный диверсант, негласно объявивший родной город зоной боевых действий, тщательно изучил все, что касалось потенциальных объектов приложения усилий, нанес на карту вражьи опорные пункты и противодействующие подразделения третьей силы (МВД), собрал по всем этим пунктам и подразделениям исчерпывающие характеризующие данные и «поднял» выявленные относительно стабильные маршруты передвижения и тех и других. Только маршруты ППС, ДПС и ОВО «поднял» коричневыми тонами, а потенциальных «объектов» – как положено, синими.

Пробная акция на громкую славу не претендовала и представлена была тривиальным поджогом, который при поимке вполне можно было классифицировать как хулиганство.

За десять минут до полуночи заехал во двор дома, где проживали два первых по очередности «объекта», осмотрелся и встал неподалеку от места парковки инотачек объектов, цинично выгороженного хромированной цепочкой на столбцах. Минут десять сторонне скучал, стравливая соляру через тонкий длинный шланг под вражий транспорт – «постель» готовил. Опустошив канистру с соляркой, подождал, пока мимо продефилирует романтическая парочка, извлек из багажника две емкости с бензином, предварительно заправленные кондомами с катализатором, и, пользуясь ручкой от швабры, осторожно пропихнул емкости под машины. Сигнализация молчала – агрессор находился от машин на расстоянии метра и приблизиться не пытался.

Разместив заряженные канистры, диверсант покинул двор, встал неподалеку от выезда и принялся ждать, поглядывая на часы. По прошествии выверенного на полигоне времени во дворе раздался ощутимый хлопок, заполошно взвыла сигнализация, и своды выездной арки озарились ярким светом. Плавно тронув машину с места, вредитель укатил восвояси, мимоходом полюбовавшись на два жирно полыхающих факела.

– Первый тайм завершен. Счет: один – ноль…

Первичное рукоблудие юного диверсанта получило весьма скромную общественную оценку: в обширной утренней сводке происшествий вчерашнему событию посвятили всего лишь две строки. Адрес, событие, версия – поджог. Жертв нет.

«Ничего, – на стал расстраиваться Сергей. – Лиха беда – начало…»

Вторую акцию готовил три дня, стараясь совместить ее со следующим визитом к Насте. Способ: все тот же тривиальный пожог, только несколько масштабнее, с возможными элементами малого побочного вреда и легко прогнозируемыми перспективами некоторого общественного резонанса.

Объект: грузовой гараж мебельного салона «Четыре барракуды» на окраине Одинцова. Вы про этот салон наверняка слыхали: хороший парень Саша Генерал его по телику рекламирует, песенку поет типа «…Четыре барракуды, четыре барракуды, беги быстрей, паскуда, купи у нас дрова! Остальное – фуета…».

Как ни странно, но предварительной подготовки тут не потребовалось вообще, и особо сложных телодвижений для того, чтобы спалить гараж, производить не пришлось, за исключением нейтрализации сторожа.

Гараж был сделан в форме буквы П, имел глухой внутренний патио, запиравшийся монументальной створкой раздвижных ворот, и охранялся круглосуточным постом менявшихся через двое на третьи сутки дедов славянского происхождения. Очередной сторожевой дед был вооружен карабином, но хлопот это не прибавило – лучше бы он собаку завел, все толку больше. В половине первого ночи Сергей при помощи «кошки» вскарабкался на крышу тыловой секции гаража, таким же манером спустился в патио, прокрался вдоль стены к торчавшей у ворот сторожке, единственное огромное окно которой выходило на двор, и, постучав в дверь, присел справа.

Дед легкомысленно высунулся наружу, даже не взяв карабина, и тотчас же угодил горлом в могучий локтевой сгиб ночного татя.

– …Пять, шесть, семь, – считал Сергей вслух. Как и обещал на тренировках Герасим, на счете «семь» временнопридушенный дед обмяк и закатил глаза.

– Это лучше, чем по черепу, – пробормотал Сергей извиняющимся тоном, прочно связывая сторожа отрезанной от «кошки» веревкой и надевая ему на голову загодя припасенную наволочку. – По черепу – это сотрясение или ушиб мозга. И вообще, можно не рассчитать – тем более в таком возрасте…

Завладев ключами, имевшимися в сторожке, младой диверсант распаковал гаражные двери и минут десять потратил на щедрую поливку транспортных средств горюче-смазочными материалами, которых в гараже было в избытке. Затем привел в действие электромотор, слегка отодвинув створку ворот, и эвакуировал на пятьдесят метров от объекта деда, успевшего несколько прийти в себя.

– Только не убивайте, сынки, – хныкал под наволочкой дед. – Только не губите…

Вступать в речевой контакт со сторожем Сергей не стал: голос – веская улика. Стремительно вернувшись во двор, уничтожил электромотор ворот багром с пожарного щита, багром же привел в негодность два огнетушителя и, подпалив бензиновую дорожку, выбегавшую из крайней двери, во все лопатки рванул прочь.

Отъехав пару кварталов, остановил машину и запечатлел результат: над гаражом бесновались пропитанные густым чадом языки буйного пламени.

– Два–ноль…

Вторая акция получила более вескую оценку СМИ и пострадавших. В хронике происшествий, помимо всего прочего, имелись целых три абзаца на заданную тему: обстоятельства, версия и… заявление пострадавших о готовности выплатить десять тысяч у. е. за любую информацию о поджигателях.

– Домой, ребята, домой! – с большим внутренним удовлетворением отреагировал на сообщение вредитель. – Родина стонет без ваших крепких рук. Не фиг тут сидеть – здесь, между прочим, все горит помаленьку…

Третья акция из разряда простого вредительства выпадала напрочь. Выпадала она также из спланированного на подготовительном этапе хронологического ряда, строившегося на принципе поступательности и пошагового увеличения степени ущерба, наносимого врагу.

Получилось так потому, что в процессе осуществления практической части программы юный партизан столкнулся с острой проблемой нехватки наличности. За время «левого» таксишного бизнеса Сергею удалось скопить немногим более двух тысяч долларов, из которых почти тысяча была выплачена Герасиму в качестве гонораров за обучение. При детальной же разработке следующего по графику после гаража «объекта» выяснилось, что спецаппаратура и дополнительное дорогостоящее оборудование понадобятся уже прямо сейчас, а не на момент подготовки десятой по счету акции. В частности, уже прямо сейчас возникала необходимость «снимать» информацию с окон, слушать с достаточно большого расстояния личные разговоры и вести наблюдение в ночное время. То есть требовались как минимум: лазерный сканер, узконаправленный микрофон и прибор ночного видения. Кроме того, в самом ближайшем будущем могли понадобиться такие незатейливые вещицы, как радиомаяки с приемником; радиомикрофоны – и тоже с приемозаписывающим устройством; портативные видеокамеры с автономным питанием и ряд других безделиц.

Увы, из технических средств на момент возникновения надобности в оных пламенный товарищ Кочергин имел лишь семейную цифровую видеокамеру, диктофон и хороший двенадцатикратный бинокль, оставшийся от отца – заядлого охотника. Бинокль тому, в сущности, был нужен, но ввиду сильного душевного расстройства он его забыл забрать, а возвращаться по такому незначительному поводу было просто неприлично.

Где всю эту неудобь достать, Сергей знал – «навел мосты» в ходе подготовительного этапа (оказалось, что в Москве есть места, где практически легально, с выписыванием товарного чека, можно достойно экипировать резервный штат такой службы, как, допустим, «SIS»).

Оставалось дело за малым – деньги. Причем не какие-нибудь триста баксов, запрошенные Герой за малый набор начинающего киллера, а как минимум на пару порядков больше.

Брать деньги из семейного бюджета было неудобно и неэтично. Поди-ка, объясни матушке, за каким ржавым дюбелем тебе единовременно понадобились от тридцати до ста тысяч у. е.?!

– Большевики, конечно, были большущими моральными уродами. Но их практика «эксов» на этапе подготовки к революции, вне всякого сомнения, заслуживает самого пристального внимания…

В качестве объекта «экса» Сергей избрал одну из самых фешенебельных московских гостиниц – «Мэдисон-Кавказскую», которая не просто «сидела» под чеченами, а являлась полной собственностью диаспоры. Нет, рвать тротилом или брать штурмом гостиницу юный экспроприатор не собирался: тротила не было, да и бойцы для штурмовых групп пока что отсутствовали. Кроме того, в гостинице проживало много иностранцев, нормальных деловых людей отечественного производства, да и штат секьюрити в разряде рядовых сотрудников состоял почти полностью из русаков.

Юного диверсанта заинтересовал гостиничный механизм оприходования суточного, трехдневного, недельного или еще там какого круговорота наличности. Элементарная логическая цепочка по принципу сообщающихся сосудов. В огромной гостинице ежедневно бывает масса небедного люда, тратят деньги в различных местах: пунктах обмена валют, нескольких ресторанах, барах, казино, на ласковые прелести высокооплачиваемых «ночных бабочек», наркотики разной степени тяжести, иные услуги ненормативного характера, да и нормативного тоже. А в России в отличие от вечно загнивающего Запада далеко не все имеют обыкновение расплачиваться кредитными карточками.

Вопрос: куда в конечном итоге деваются вот эти наличные, поступающие ежечасно и на какой-то незначительный срок складируемые где-то в гостинице? Товарищи чечены – рыцари узких горных троп, презирающие рабскую мораль нашего слабого общества, – они что, эти деньги инкассаторам сдают?

«Весьма занимательный вопрос, – похвалил себя Сергей. – А посему – немедля приступаем к наблюдению…»

Справка по состоянию обучения диверсанта в вузе на начало подготовки к третьей акции.

В МГИМО Сергея приняли сразу на второй курс – и вовсе не потому, что ректор приятельствует со Смоленскими, старые профессора хорошо помнят медалистку Ирочку Смоленскую (девичья), а смоленский клан опять привел в движение свои одряхлевшие щупальца. Просто юноша стоил того – и, надо отдать должное экзаменаторам, данный факт был объективно оценен. Арабо – и фарсиговорящего абитуриента аккуратно отстранили от экзаменов, провели мимо деканата сразу в кабинет ректора и долго гоняли по всем разделам.

– Мгэ… матушку вы перещеголяли, младой члаэк, перещеголяли! Мгэ… с небольшими натяжками, можно сразу диплом давать, – резюмировал ректор. – Но, видите ли… мгэ… в нашей практике подобные прецеденты отсутствуют, так что… мгэ… Да и не поймут нас, если мы вдруг… Мгэ… В общем, ступайте, голубчик, на второй курс. Такое у нас уже бывало, так что – милости просим…

Учебу вундеркинд начал с циничного шантажа и выбивания для себя особых условий. Происходило это следующим образом: записав лекцию на видео, шантажист производил экспресс-анализ, отлавливал препода на кафедре, в лаборантской, либо еще где и проникновенно сообщал:

– Вот тут у вас ошибочка, добрейший Виктор Дмитриевич, тут – неверная ссылка, а здесь вы вообще грубо отклонились от темы. Всего за пару – восемнадцать огрехов и три критических ошибки. Если вы считаете, что я не прав, опровергните меня. Только, прошу вас – аргументированно, без давления авторитетом и снисходительных интонаций…

Были и такие, что пытались опровергать и сдавались лишь после упорной борьбы. Но в основном (профессура, вообще, как загадочная птица говорун – всегда отличалась умом и сообразительностью) сразу интересовались:

– И чего же ты хочешь, грамотный ты наш?

Грамотный приятно удивлял тем, что не хотел вообще ничего. Упаси бог мешаться в методические нюансы учебного процесса – это целиком ваша прерогатива! И, разумеется, никто не собирается сообщать ректору – старому другу семьи (!) обо всех этих огрехах. Это же мелочно, низко и так далее… А вот материалом я владею как минимум на четыре семестра вперед. Посему уведомляю: лекции ваши посещать мне недосуг. Нет-нет, на семинары и зачеты приходить буду, это обязательно. Поймаете на незнании – воля ваша, ставьте «пару» или незачет. Договорились? Ну вот и чудесно. Извините за отнятое время…

Примерно таким же образом был обработан курсовой на предмет посещения всех остальных занятий – кроме тех, что имели целью оценить уровень знаний студента. Профессора добросовестно пытались «опустить» зарвавшегося птенца на зачетах и семинарах, но увы, вредный негодяй ни разу не дал никому повода позлорадствовать на предмет своей некомпетентности.

– Да оставьте вы его! – посоветовал декану ректор, краем уха услышавший о неких нюансах в отношениях профессуры с вундеркиндом. – А то дождетесь… мгэ… защитит втихаря в МГУ диссертацию… мгэ… «Типичные ошибки профессуры МГИМО и способы борьбы с ними»… Хм! Мгэ… Оставьте – пусть ходит как хочет…

Итак, справка по состоянию обучения в вузе на начало подготовки к третьей по счету акции: учится неохотно, лишь бы матушке угодить, на лекции, практические, коллоквиумы и вообще, все, кроме семинаров и зачетов, – кладет с прибором, а в отведенное для вышеуказанных форм обучения время занимается наблюдением за потенциальными объектами предстоящих акций.

В частности – за гостиницей «Мэдисон-Кавказская».

В первый же день наблюдения проклюнулась интересная деталь, а на третий день стало ясно, что данная деталь – приятная сердцу дивера закономерность. Диверы, вообще, закономерности любят и пунктуальных товарищей очень ценят. С пунктуальными работать приятнее, они точно в обозначенный срок наезжают на мины, установленные на привычном маршруте, и не утруждают снайпера подготовкой нескольких запасных позиций.

Каждое утро, в девять тридцать плюс-минус десять минут, к парадному крыльцу «Кавказской» подъезжала неброская «пятерка» «БМВ». По ступеням спускался стройный молодой чечен с «дипломатом», в сопровождении пары соплеменников постарше и покрепче, троица садилась в «пятерку», а та мягко брала с места и убывала за угол.

– Интересный чемоданчик! – отметил Сергей. – И вообще, интересная закономерность…

Дальнейшее наблюдение с подсадкой на хвост показало, что «БМВ» ежедневно катается по одному и тому же маршруту: «Кавказская» – «Конверс-банк». Время в пути – немногим более двадцати минут. По прибытии молодой чечен в сопровождении все той же парочки заходил в банк, а обратно появлялся минут через пятнадцать.

«Вот, собственно, и все, – задумался Сергей. – Никаких перехватов, пыток, вербовок – канал отслежен с пол-оборота посредством простого наблюдения. Можно работать…»

На первый взгляд задача казалась невыполнимой: маршрут по форме представлял собой почти правильную полуокружность и пролегал по оживленному центру, где любое ДТП сразу вызвало бы большущий ажиотаж.

Лихие джигиты сами подсказали выход. В конце первой трети маршрута «пятерка» беспардонно заруливала в пустующий по зимнему времени сквер, проскакивала двести метров по пешеходной аллее и, уловив паузу в потоке транспорта, с грубым нарушением ПДД вылетала на автостраду, сокращая таким образом общую протяженность маршрута примерно на четверть.

Впервые обнаружив такой нездоровый соскок, Сергей ломиться за машиной чеченов по скверу не стал, а просто прибавил скорость и помчался по окружности, прикинув по карте, где должны выехать нарушители. И минут через десять обнаружил искомую «пятерку» у подъезда «Конверс-банка». На следующий день подъехал туда пораньше и подождал: лихие товарищи прибыли в установленное время. И всего-то экономии – каких-нибудь пять-семь минут!

«И чего скачут? Обратно-то нормальным путем возвращаются… Неужто их пост ГИБДД у развязки смущает? Так там такой поток – надо сильно постараться, чтобы на тебя обратили внимание и притормозили…»

Впрочем, Сергей не стал долго ломать голову по поводу мотивов, заставлявших детей гор рисковать бампером ради незначительной экономии времени, а просто принял к сведению: вот эта нездоровая закономерность в данном конкретном случае была для него как нельзя более кстати.

Сквер – уютный тихий уголок рядом с грохочущей мимо автострадой. Пешеходная аллея, по которой рассекают лихие сыны гор, очищена от снега до самого асфальта, с половины восьмого и до девяти утра здесь весьма оживленно – публика гуляет на работу. С девяти до часу – гарантированное затишье, разве случайная бабуся прошмыгнет мимо.

Особенно приятно, что рядом со сквером имеется шашлычная с большущей бесплатной парковкой. В двадцати метрах слева от аллеи (по ходу движения нарушителей), в кустах, притаилась невысокая металлическая ограда, расположенная к автостраде почти строгим перпендикуляром. Шашлычная как раз за этой оградой. Въезд и выезд – с той стороны, где располагается «Конверс-банк». Очень удобно: подъехал, оставил машину поближе к ограде и гуляй сколько влезет. Единственное – на случай эвакуации нужно заблаговременно перекусить один прут ограды и внимательно смотреть по сторонам, прежде чем вылезать из сквера.

Готовился к акции пять дней. Впрочем, собственно на подготовку – приобретение и «доведение до ума» экипировки, видеозамеры прохождения «пятерки» по аллее сквера и тактико-строевую тренировку – ушло едва ли более пяти «чистых» часов. Остальное время потратил на дренажные работы и глобальную перестраховку на всех этапах: изучение прилегающей территории и потенциальных свидетелей, составление схем запасных маршрутов эвакуации и отработку действий при различных отклонениях.

В плане места для оборудования засады Сергею крепко приглянулась дренажная труба, перпендикуляром пролегавшая под аллеей почти на самой середине сквера. Имелась маленькая проблемка: зима капризничала, перепады температуры имели место, в результате труба оказалась до отказа заполнена матерым льдом.

Два вечера подряд Сергей развлекался на манер угрюмых египетских каменотесов: с наступлением темноты брал ледоруб, лопату и отправлялся в сквер – долбить. Прохожие реагировали соответствующим образом: те, что помоложе, равнодушно проходили мимо, а представители старшего поколения выдавали разные по характеру возгласы поощрительной направленности и одобрительно высказывались в адрес Лужкова и Шанцева. Вот, мол, глядите – а еще говорят, что дворники плохо работают! Вечернее время для работ было выбрано намеренно: самое большее, что могли запомнить потенциально годные для грядущего опроса оперов свидетели, это размытую черную фигуру, мерно махавшую в темноте ледорубом.

Видеозамеры прохождения «пятерки» производил из-за ограды, со двора шашлычной, прикрывшись поставленной у самого ограждения машиной. Три замера – три почти одинаковых результата: «пятерка» сбавляла скорость перед сквером, проскакивала до средины аллеи, притормаживала перед трубой (там ощутимый бугорок), проскакивала до выезда на автостраду, с полминуты ждала паузу в потоке, рывком вылетала на автостраду и уходила из поля зрения.

В каждый замер попала бабка с мопсом, гулявшая на дальнем плане вдоль автострады по направлению к скверу. По данному поводу Сергей переживать не стал: нормативное время выполнения акции составляло едва ли две минуты вместе с эвакуацией, мопс на бойцовую собаку похож не был, а бабка вряд ли с ходу рванет к месту происшествия, желая принять участие в неожиданном действе.

Тренировался глубоко вечером – с двадцати двух до двадцати трех. Тренировка была несложной и усугублялась лишь необходимостью ежесекундно держать уши торчком на предмет внезапного появления нежелательных свидетелей. Впрочем, таковые в эту пору по скверу не шастали – где-то в двадцать ноль-ноль поток возвращавшегося с работы люда иссякал, а после десяти вечера, за все время подготовки, никто гулять в таком уединенном местечке не пожелал.

«Ну вот – все готово, – по истечении пятых суток отметил Сергей, обводя на рождественском календаре число 18. – Оттягивать далее не имеет смысла…»

Восемнадцатого декабря в девять часов пятнадцать минут (раньше никак не получилось нырнуть – опоздавшие на работу спешили) ряженный в форму сотрудника МЧС дивер Серега Кочергин лежал в дренажной трубе, оставив снаружи лишь верхнюю треть черепа, и каждой рукой осуществлял разные деяния. Левой держал автомобильное зеркало на штативе, посредством глядения в которое вел наблюдение за подступами. А правой поглаживал автомобильный огнетушитель, покоившийся в дорожной сумке с той же аббревиатурой, что украшала прорезиненную куртку на тройном синтепоне.

В другом отделении сумки лежал пистолет с глушителем и запасной магазин. Впрочем, дивер Серега надеялся, что вещи в сумке ему не понадобятся, потому что на животе у него лежала «РГД-5»[31]31
  «Наступательная» граната с тонкой гладкой «рубашкой», разлет осколков – 25 метров (не путать с «лимонкой» – «Ф-1»).


[Закрыть] с чуть отогнутыми усиками предохранительной чеки.

Гера напрасно прицепился: именно граната была нужна в первую очередь, а уж пистолет – так, на всякий случай. Огнетушитель – тоже про запас, припасен на случай детонации бензобака. Рассчитать время до десятой доли секунды, чтобы рвануло аккурат под передней четвертью капота, – неимоверно трудное дело. На тренировке убедился…

В девять сорок семь на аллею зарулила «пятерка».

Этот момент Сергей тысячекратно моделировал на протяжении последних пяти суток, но все равно – вышло как-то неожиданно и резко.

Щелк! – сработало что-то в черепе – кровь мгновенно сделалась густой, до отказа заполнила вены и потекла страшно медленно. Звук приближающегося мотора сел на четыре тона ниже и стал похож на отдаленный рев танкового двигателя (на полигоне слышал – там танки ездили).

«По-е-ха-ли!» – протяжно скомандовал кто-то в голове.

Негнущимися пальцами Сергей обхватил гранату, рванул кольцо предохранительной чеки, высунул руку из трубы и, заученным движением пихнув стальное «яичко» на аллею, зажал уши и широко разинул рот.

И-и-иии!!! – надсадным нескончаемым скрежетом завизжали тормоза – реакция у водителя была отменная, в секунду сумел рассмотреть невесть откуда свалившийся посторонний предмет и нажать на педаль.

Впрочем, спасти ситуацию это уже не могло.

Бу-бу-уххх! – труба скакнула, ощутимо подбросив Сергея, виски сдавило тисками, в ушах прочно поселился металлический гул, изгнав на время все остальные звуки.

«По-шел!» – скомандовал себе Сергей и принялся выламываться из трубы страшно медленно, с неимоверным трудом преодолевая каждый сантиметр.

«Анализ физиологии… Кровь!»

Да, кровь – зараза такая, подкачала. Раньше такого не бывало – даже когда на пустыре кобеля «нейтрализовал». Кровь вдруг сделалась вязкой, загустела раз в десять против нормы и теперь очень медленно ползла по жилам, до отказа заполняя систему и грозя вот-вот превысить давление в какой-нибудь важной артерии.

«Ту-дух! Ту-дух!» – натужно работало сердце, отдавая в виски.

На аллее было нехорошо. «Пятерку» развернуло на 180 градусов и выкинуло на правую обочину. Стекла в машине отсутствовали. Водила, держась руками за окровавленную голову, вяло шевелился. Пассажир на переднем сиденье уткнулся башкой в панель и признаков жизни не подавал.

– А-а-а! – неимоверно низким басом выл огромный чечен в кожаной жилетке, вприсядку приплясывавший рядом с машиной. Левой рукой чечен лапал глаза, пытаясь вытереть обильно сочившуюся кровь, а в правой у него была здоровенная «беретта», которой он тыкал в разные стороны, словно на ощупь пытался отыскать врага.

«Вариант № 2», – медленно скомандовал невидимый инструктор.

Сергей выдернул из сумки пистолет и краем глаза отметил появившуюся в поле зрения бабку с мопсом. Бабка застыла как вкопанная метрах в двадцати от выезда с аллеи на автостраду и близоруко щурилась – мопс жался к ногам хозяйки, вопрошая черным пятачком мордочки: и чего же вы творите, люди?

Тук! – пистолет дернулся в руке Сергея, выпуская первую пулю.

– Арр! – чечен с «береттой» резко дернул плечом назад, упал на задницу и неожиданно шустро повел стволом в сторону обнаружившей себя цели.

Тук! Тук! Тук! – зачастил «ТТ» – одна из пуль встретилась с крышкой черепа обладателя «беретты», стрелок рухнул на окровавленный снег и затих.

Тук! Тук! – две следующие пули ушли точно по адресу, продырявив головы водилы и пассажира на переднем сиденье.

– О-о-о!!! – донеслось откуда-то издали. – И-и-и-рро – дыы!

Стрелок повернул голову на звук: подслеповато моргая, бабка вовсю орала, потрясая сжатыми кулачками.

– Щас, щас… Скоро уже… – потерянно пробормотал Сергей, обшаривая взглядом машину.

Молодой чечен пострадал меньше других. За те несколько секунд, что длилась драма на аллее, он успел выбраться из машины и теперь медленно полз на карачках по направлению к автостраде, оставляя за собой слабенький кровавый след и как-то странно дергая головой. «Дипломат» не бросил – тащил за собой, неудобно подволакивая правую руку.

Пробежав с десяток метров, Сергей присел, упер левый локоть в левое колено и тщательно прицелился в голову уползающего.

И тут чечен обернулся.

Черт… В бинокль и на камере он смотрелся более взросло. А вблизи оказался совсем мальчишкой – на верхней губе едва пробиваются несерьезные такие усишки, чистое личико, высокий лоб…

Глянув в гибельный зрачок ствола, юноша закрыл глаза и замер.

«А „дипломат“ не бросил, – прорезался вдруг в голове Сергея тягучий голос Герасима. – Тут жизнь спасать надо, а он, сволочь, – о деньгах думает!»

Тук! – парня швырнуло влево, руки подломились, он рухнул набок и скрючился, неудобно зажимая левой ладонью печень.

Тук! – голова дернулась, богато оросив снег фонтанчиком крови.

– И-и-ро-дыыы! – надрывалась бабка. – Кар-рауллллл!!!

Сергей оглянулся: с той стороны, откуда въехала «пятерка» послышался скрежет тормозов – две машины сбавили ход, явно желая остановиться.

– Щас, щас… Уже – все…

Метнувшись к распростертому на снегу юнцу, залитому кровью, Сергей рванул «дипломат»… и обнаружил, что он прикован наручниками к правому запястью владельца!

– Черт! Да… Да как же так?!.

Выхватив из сумки огнетушитель, Сергей, стараясь не смотреть на окровавленную голову юноши, несколькими мощными ударами сбил замки и раскрыл «дипломат». Глянул – баксы и рубли, как и следовало ожидать, пересыпал содержимое «дипломата» в сумку…

В этот момент юноша медленно открыл залитые кровью, безумные глаза и что-то начал шептать по-чеченски.

Сергея словно молнией ударило: все вокруг обрело вдруг нормальную скорость, звуки стали резче, бабкин надрывный вопль подскочил сразу на четыре тона…

Ноги сделались ватными, кровь, разжижаясь, отхлынула от лица, в груди словно сломалась какая-то пружина.

– Господи… Ты… Ты умер! Тебя… в голову! Ты!!!

– Помоги… брат… – до Сергея дошел, наконец, смысл слов, что шептал смертельно раненный – даром, что ли, год зубрил разговорник!

– Не стреляй… брат… это же я… холодно, брат… о, алла, как же холодно…

– Господи, боже мой… – не отрывая взгляда от умирающего, Сергей до крови прикусил внезапно задрожавшие губы и, не в силах справиться с перекосившей лицо плаксивой гримасой, принялся пятиться к аллее. – Господи… Да что же это такое…

– Не бросай… брат… умираю я… – затухающе неслось вслед убийце, удаляющемуся к спасительному забору. – Умираю… Брат…