Текст книги "Изгой"

Автор книги: Лев Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– У некоторых есть «Осы». У всех – ножи, кое у кого телескопические дубинки. В общем, говорю о том, что люди видели – чуркохеды вообще любят хвастать железяками, баловаться с ними. Насчет боевого – не знаю, вроде бы ни у кого не видели.

– Понятно... – Федя призадумался. – Нам нужен как минимум паритет. Как минимум тридцать бойцов. Это в том случае, если удастся создать идеальные условия для штурма: выдвинуться к рубежу перехода в атаку скрытно и стартовать внезапно, одновременно на каждой точке. То есть примерно так: четверо джигитов спят, в комнату влетают четверо бойцов с дубьем и с ходу, разом, начинают окучивать. Я так понял – убивать ты никого не планируешь?

– Да, это очень важное условие, – подтвердил Леха. – Для этого, собственно, и приглашаем. Избить, поломать руки-ноги, вытащить в коридор и произнести спич: мы такие-то, теперь власть в городе принадлежит нам, если кто-то думает иначе – мы сюда наведаемся еще не один раз. И – вот так сейчас будет по всей России.

– Хех! – одобрил я. – Неплохо. Студенты вроде бы не при делах, работала банда отморозков, которые и так уже в федеральном розыске, так что им без разницы. То есть, нам без разницы.

– Ну, в общем...

– Леха – ты циник. «Ребята – вы все равно покойники, ну так поработайте из могилы на благо общего дела». Так получается?

– Но вам ведь и в самом деле без разницы, – Леха развел руками. – Мы достаточно хорошо знаем друг друга, так что намеки и хитрые подходы тут излишни – что есть, то есть. Если в этой акции примет участие кто-то из студентов, его потом обязательно замордуют, выгонят из вуза или просто убьют. А вам уже все глубоко до лампочки, так что – грех не использовать такую ситуацию.

– Ладно, давай дальше, – подбодрил Федя. – Где обычно располагаются «объекты»?

– Они все живут на первом этаже, – стал рассказывать Леха. – В отличие от верхних этажей там всего десять комнат, они более просторные и удобные. То есть располагаются относительно компактно: если все пойдет нормально, отработаете за пять минут и свалите – даже если кто-то успеет вызвать «Самооборону», приедут минут через пятнадцать, не раньше.

– Пятнадцать минут? Откуда такая цифра? – уточнил Федя. – Кто вел хронометраж?

– Да нет, это примерно. Когда в марте бунт подавляли, они вообще через полчаса заявились. Так что мы успели вломить чуркохедам по первое число. И менты их не помогли – забаррикадировались у себя, орали, что стрелять будут, если сунемся. Но это нельзя брать за правило: тогда праздник был, все оттягивались кто где может, так что сейчас могут подскочить быстрее.

– А куда вообще милиция смотрела, когда этот самый бунт подавляли? – вмешалась Ирина. – Неужто никто из соседей не позвонил?

– Да там район такой – оторви да брось, – объяснил Леха. – Справа рынок, слева – парк да пустырь, сзади гаражи, спереди – опять пустырь и стройка. Кроме того, до этого много раз было так, что студенты звонили в отдел – просили приехать, так из отдела первым делом перезванивали на вахту – оборотням-чуркохедам, что дежурят в общаге, и переадресовывали: там от вас жалуются, разберитесь. Ну, понятное дело, они разбирались – по-своему. Короче, все повязано.

– Ясно, – кивнул Федя. – Давай теперь про азиатов.

– А что – про азиатов? – Леха удивленно вскинул брови.

– Три сотни гастарбеков-таджибайтеров, – подсказал я. – Они там спят, бухают, размножаются, ганджубасят, цепляются к нашим девчатам – ну, не знаю, что они там еще у вас вытворяют? Как – с ними?

– Честно говоря, слухи о бесчинствах вот этих самых таджибайтеров слегка преувеличены, – Леха хмыкнул. – Может, где-то и бесчинствуют – но не здесь.

– Да-а? Это что, у вас там какая-то особая порода?

– Нет, такие же, как везде. Но здесь они просто спят. Приходят за полночь, вполне организованно – крупными такими стайками, с полчаса укладываются, а с пяти до шести утра таким же макаром уходят обратно на рынок. Вы не поверите, но вреда от этих трех с половиной сотен на порядок меньше, чем от трех десятков оборзевших чуркохедов с первого этажа. Весь вред – это вонь да топот два раза в сутки. Да и то не потому, что они патологические грязнули, а просто там у них дикая скученность, один «толчок» на полсотни: утречком каждый по разу сходит – до обеда потом выветривается. В общем, со студентами они практически не соприкасаются. Да, по идее, надо бы их всех выгнать, сделать на верхних этажах ремонт и расселить студентов в соответствии с нормами. Но перед лицом воинствующих чуркохедов азиаты отходят на второй план и вообще не воспринимаются как проблема. Так что в формате предстоящего мероприятия их можно не учитывать.

– Они что, сами там варятся? – уточнил Федя. – Без «смотрящих»-надзирателей?

– Да нет, у них там все как в нормальной триаде – небольшая бригада, с десяток бойцов, смотрят за всем, разруливают «терки», в общем, следят за порядком.

– Ну вот, еще десять единиц, – приплюсовал Федя. – Не факт, что «впишутся», но учитывать надо. В каких отношениях с объектами?

– Да вроде бы нет у них отношений, – Леха пожал плечами. – Не кентуются они. Эти наши чуркохеды – они не то чтобы расисты, но, как бы это правильнее сказать... В общем, высокомерно относятся – что к азиатам, что к русским, ставят их значительно ниже себя. Типа – рабы, чмошники и так далее. Иногда, правда, общаются; на предмет чего – не в курсе, просто видели неоднократно, что они ходят на верхние этажи.

– Думаю, они туда за наркотой ходят.

– В смысле?

– Ты сказал, что начиная с этого месяца в общежитии появился героин.

– А, ну да, – спохватился Леха. – Да, до сентября был исключительно ганджубас – чуркохеды толкали студентам. Где брали, точно не знаю, возможно, у этих же азиатов. Но не факт. А как появились эти новые отмороженные «целевики» – да, почти сразу же появился и «герыч».

– В общем, не исключено, что есть вариант: связь джигитов с триадой на почве распространения наркотиков?

– Да черт их знает, – Леха слегка смутился. – Я как-то особо этим не интересовался – где они берут. Может, и есть такая связь. Не думаю, что это актуально в формате предстоящего мероприятия...

– Зря не думаешь, – покачал головой Федя. – Надо было пробить это дело до упора. А теперь, чтобы подстраховаться, придется эту бригаду включать в расчеты как полноценных объектов. Оружие у них есть?

– Эмм... – Леха смущенно почесал затылок. – Ну-у...

– «Да», «нет», «не знаю»?

– Не знаю, – честно признался Леха. – Я их вообще как-то сразу исключил из общего плана, так что...

– Ты, Леха, плохо подготовился, – сурово заметил Федя. – Азиаты – это серьезная сила, с ней следует считаться.

– Будет очень неприятно, если в решающий момент они «впишутся» за джигитов, – добавил я. – Так что, пока не началось, надо все это досконально выяснить.

– Да-да, я пробью, – заторопился Леха. – Я все уточню...

– А теперь о главном, – Федя со значением посмотрел на Леху. – Расскажи о личном составе, с которым нам предстоит работать. Что за бойцы, откуда, квалификация?

– Эмм... – Леха опасливо покосился на Ленку. – Это «скины».

– Ну вот и докатились, – сердито буркнула Ленка. – Потрясающая идея! Долго думал, нет?

– Понимаешь...

– Здорово! – Ленка ядовито ухмыльнулась и наградила Леху аплодисментами. – Леха – ты меня удивил! Можешь считать, что я в шоке.

– Это нормальные «скины», – поторопился внести ясность Леха. – Конкретные ребята, занимаются делом, в отличие от некоторых гламурных группировок...

Ленка считает «скинов» бездельниками и лоботрясами. Основание – джигиты бесчинствуют на улицах русских городов, делают все что хотят и чувствуют себя везде как дома – а «скины», вместо того чтобы дать им достойный отпор тотального характера – повсеместно, на каждой пяди русской земли, – занимаются мелкими пакостями, типа разовых избиений таджиков, и самопиаром в СМИ и Интернете. Леха о Ленкином отношении к «скинам» знает.

– ...Боевой дух у них – на высшем уровне. Я когда сказал, что работать будут под вашим командованием – они пришли в неописуемый восторг. Типа за вами – хоть в ад.

– Нам до их боевого духа нет ровно никакого дела, – категорично заявила Ленка. – Так что давай, сразу переходи ко второму варианту.

– Нам без разницы, к какой организации принадлежат эти люди, – неожиданно для себя вмешался я. – Если они на нашей стороне и выступают против нашего врага – этот вопрос автоматически отодвигается на второй план. Нас в первую очередь интересует, что они из себя представляют в бойцовском плане.

– Вот даже как! – у Ленки от удивления чуть не сломались брови. – Это что – бунт на корабле?!

– А кто тебе сказал, что на этом корабле капитаном являешься именно ты?

Я был неумолим – во мне кипел дух противоречия, в обычное время подавляемый вынужденной деликатностью по отношению к Ленкиной психической травме. Присутствие Ирины сыграло роль своеобразного стимулятора для проявления мужского характера – Ленка зря обращалась с нами при ней подобным образом.

– Нас на этом корабле – несколько, и все, насколько я понимаю, имеют абсолютно равные права. Или я не прав? Или ты у нас царица, а все остальные – быдло?

– Ах, вот оно как! – Ленка растерянно повернулась к Феде. – Вы, сэр, тоже так считаете?

– Как – «так»? – Федя, набравшись мужества, присоединился к моему бунтарскому порыву. – Что мы все равны? Да, я согласен. Я не понял, а ты что, считаешь, что это не так? Что мы типа второго сорта?

Возникла неловкая пауза. Леха привычно покраснел, Ирина потупилась – во взорах наших попутчиков читалась неловкость, как это бывает у посторонних очевидцев семейной ссоры.

– Ну что ж... Если коллектив так считает... – Ленка сделала движение уйти – привстала даже, потом передумала, скрестила руки на груди, откинулась на спинку стула и, обидчиво поджав губы, насупилась. – Делайте как знаете. Можете таджиков привлечь, узбеков, орков, гаальцев или фэян – короче, кого хотите. Главное ведь, чтобы они были на нашей стороне – и против общего врага...

– Лен, будь профессионалом, – попросил я примирительно. – Обуздай на миг буйство физиологии, включи рациональное мышление. Мы до сего момента занимались никому не нужными глупостями – исключительно по твоей инициативе, никто из нас сам бы такими вещами заниматься не стал...

– Ага, теперь, значит, это – глупости?! – с негодованием воскликнула Ленка. – Пять минут назад это были шалости. К концу беседы ты скажешь, что мы весь этот квартал вообще х... занимались?

– По сравнению с тем, что предлагает человек, – это просто мелкие пакости, – я жестом предложил обратить взоры к Лехе. – Если все как следует взвесить, следует признать, что человек предлагает стоящее дело. Большое, важное, нужное. Вы не понимаете? Это почин. Это прецедент. Если все получится, это может коренным образом изменить формат всего Русского Сопротивления.

Леха от неожиданности крякнул, хлопнул глазами и, плеснув себе еще соку, приосанился и возмечтал.

– Но ты, человек, особо не задавайся, – я вернул Леху на землю. – Если мы собираемся ЭТО делать, надо как следует подготовиться и выверить все мельчайшие детали.

– Да-да, конечно! – с энтузиазмом воскликнул Леха. – Я готов, я – всегда, сами знаете...

– Короче, давай: расскажи про бойцов, – перешел к сути практичный Федя. – Чьи люди, что умеют, где участвовали – хотя бы примерный результат их работы.

– Хорошо. Сейчас будут детали, – Леха опять выразительно покосился на Ирину и многозначительно крякнул. – Такие детали – для девушек совершенно неинтересные и скучные...

– Нам уйти? – Ирина потянулась за своей сумочкой.

– Нет, нам сидеть, – Ленка ткнула пальцем в сторону широкой лестницы, ведущей на второй этаж. – Возьмите местечко где-нибудь с краю и шепчитесь в свое удовольствие. А мы пока кофе попьем. С пирожными.

– Хорошая идея! – одобрил Леха. – Заодно покажу свои старые материалы по этой общаге.

– Не забудь только спуститься потом, счет оплатить, – желчно напомнила Ленка, с ревностью наблюдая за тем, как Леха уводит ее «подданных».

– Да-да, конечно...

* * *

На галереях народу было немного. В такую погоду молодежь предпочитает отдыхать на воздухе – тут только заядлые игруны и сетевые маньяки.

Мы взяли два талона на час, заняли пару терминалов у окна и приступили к обсуждению деталей. Вернее сказать, Леха сразу «прошел» на нацистский портал «ZdetsPi_ChamHa.neru», залез в галерею и стал показывать нам фотосессию с какой-то молодежной массовки.

– Вот они, красавцы...

– На фига нам эти картинки? – высказал недовольство Федя. – Ты лучше про бойцов расскажи.

– Вот они – бойцы, – Леха ткнул пальцем в монитор. – Что называется – товар лицом. Чтоб потом не было претензий.

– Это бойцы? – удивился Федя.

– Точно, – подтвердил Леха. – Ультраправая команда «Разъединенные Бригады 44». Слыхали про таких?

– Не-а, – покачал головой Федя.

– Вот и хорошо! – обрадовался Леха. – Это потому, что люди серьезные, не понторезят, пиаром не страдают, а конкретно занимаются делом. Красятся под радикальное крыло одной известной футбольной «фирмы», но к футболу имеют самое отдаленное отношение.

– Что-то они какие-то худосочные, – неодобрительно пробурчал Федя. – Глянь, одни дрищи собрались. Здоровых – раз, два и обчелся.

– Внешний вид подчас бывает весьма обманчив, – подпустил загадочности Леха. – Это ничего, что худые – зато жилистые и невероятно шустрые.

– Как полевые мыши? – уточнил я. – Стремительно налетают на амбар, очень быстро жрут хозяйское зерно и потом невероятно шустро удирают через щели в заборе?

– И чего делают эти твои полевые мыши? – поинтересовался Федя.

– Они устраивают «махачи», – пояснил Леха. – В смысле, групповые драки. Ну и другие аналогичные мероприятия...

– Что за «махачи»? Материал какой-нибудь есть?

– Полно! Ща, один момент...

Леха открыл в другой вкладке ненавидимый нами ресурс, выудил увесистый ролик «Махач в Тупиково-Оленево» и поставил его на паузу.

– Пусть загрузится сразу до половины, потом будем смотреть – чтоб не дергался.

Да, компы здесь были далеко не самой крутой конфигурации, вот эта половина грузилась несколько минут. Леха в это время вернулся на вкладку с нацистским сайтом и дал нам возможность полюбоваться картинками.

Еще не видя ролика – по одним лишь фотографиям, я мог сделать вывод: Феде эти хлопцы не понравятся. И вовсе не потому, что они были худосочные и юные. Борман у нас тоже худобан еще тот, но при этом в бойцовском отношении круче любого габаритного качка.

Фото были большого разрешения и хорошего качества: можно было рассмотреть лица и выражение глаз. Так вот, лица по большей части были детские, а в глазах легко читалась именно детская злоба: глупая и неразборчивая, готовая выплеснуться на любой объект, указанный спрятавшимся за кадром кукловодом. Напомню, это сейчас ваш покорный слуга – разыскиваемый преступник, а вообще-то я педагог по профилю и достаточно много времени работал с детьми, так что в природе тинейджерячьих эмоций кое-что понимаю.

То, что запечатленные на фото хлопцы не развиты физически, – факт немаловажный, но далеко не определяющий.

Главное – это выражение глаз.

Ничего общего с боевым духом это не имеет. У Бормана, например, такого же ребенка по возрасту, взгляд всегда спокойный, лениво-расслабленный, и в то же время преисполненный уверенности. Любому вменяемому человеку этот взгляд сообщает вполне исчерпывающий информационный посыл: «Я убью тебя, животное. Нет, то, что я тебя убью, – это понятно, а сейчас я думаю, как бы это сделать поэлегантнее, чтоб поиздеваться над тобой и насладиться твоей агонией».

Во взглядах этих детей читалось: «Я вас всех ненавижу и... боюсь. Не подходите ко мне – видите, я не один, нас тут толпа таких бояк-ненавистников!»

Детская злоба – это последнее, на что можно опираться при проведении каких-либо акций, претендующих на звание народно-освободительных или хотя бы просто сурово-справедливых.

В общем, если Федя сам не додумается до этого, я выступлю против. Я не собираюсь с этими злыми детьми идти на такое серьезное дело. Не хватало нам еще опозориться и понести необоснованно большие потери при значительном численном превосходстве (на фото было минимум с полсотни этих худющих злюк).

По истечении нескольких минут Леха перешел на вкладку ненавистного ресурса и запустил наполовину загруженный ролик.

На записи была массовая драка между двумя фанатскими группировками. Даже такому чайнику в боевых искусствах, как я, с первых же секунд было понятно: драка насквозь постановочная. Но это еще полбеды – само исполнение было настолько убогим, что невольно возникал вопрос: зачем вообще это снимали? Если была какая-то хитро мотивированная цель опарафиниться перед всем сетевым сообществом – тогда понятно.

– Вот это – «махач»? – искренне удивился Федя. – Я не понял, это че за детсадовская возня?

– Ну-у... Это как бы тренировка... – обескураженно промямлил Леха. – Это, типа...

– А, понял! – озарился Федя. – Это было очень давно – лет десять назад, а теперь они набили руку, набили морду всем подряд и типа стали крутыми бойцами. Угадал?

– Нет, это июньский ролик, – смущенно пролепетал Леха. – В этом году снимали. Если надо, тут еще есть...

– Не надо, – покачал головой Федя.

– Ты полагаешь...

– Да чего тут полагать! Ты, вообще, чем думал, когда собирался сосватать нам этих малолетних рахитов?!

– Ты не очень хорошо подготовился, Леха, – несколько смягчил я Федину резкость. – Идея хорошая. Можно сказать, замечательная идея. Но бойцы твои никуда не годятся – тут ты дал маху. Еще ты упустил кое-какие организационные моменты. Например, вопрос с азиатской командой.

– Да ни фига это не «упустил»! – буркнул Федя. – Это полный шендец со всеми вытекающими. Прикинь, мы привозим туда этих детишек, они затевают мартышкину возню, в результате нам приходится самим метаться там, как диким львам, а в самый разгар веселухи с верхних этажей спускаются пара-тройка хлопкоробов с «калашами» – и всех кладут за полминуты. Нет, Леха, это не «упустил» – это совсем по-другому называется!

– Хорошо, что Ленки нет, – порадовался я. – Она бы сейчас тебя съела. Вместе с пакетом. Кстати, заметил – ты его все время с какой-то нездоровой бережливостью прижимаешь к себе: у тебя там что, скрытая камера?

– Тут деньги... Чтобы нанять... Студенты скинулись... – Леха так расстроился, что утратил способность складно излагать мысли. – Это же прецедент... Ну, понимаете... Никогда раньше не было... Скинулись, чтобы свергнуть... Накипело! Последнюю копейку готовы отдать... В общем, просто полный коллапс... А вы тут... Эх, вы...

– Леха, мы же не против, – слегка смягчил тон Федя. – Тебе русским языком сказали: идея неплохая. Но! К любой акции надо готовиться. Планировать. Прорабатывать каждую деталь, любую мелочь, по секундам разносить каждое движение. Короче, формула простая: потери по минимуму – результат по максимуму. Нам что важнее: быстро выступить и громко обхезаться – или все сделать не торопясь, но грамотно и по уму?

– Кроме того, это первая акция такого рода, – добавил я. – В самом деле – прецедент. От ее успеха, возможно, зависит судьба всего движения. Мы просто не имеем права на неудачу – потомки не простят.

– Да, это понятно, – уныло промямлил Леха. – Просто как-то сначала показалось... Ну, вроде бы все так неплохо складывалось...

– Короче, Леха, – не расстраивайся, – Федя ободряюще хлопнул нашего шпиона по плечу. – Это хорошо, что мы сейчас выявили недостатки, на стадии подготовки. Давай, времени полно, торопиться некуда – надо довести все до ума, продумать как следует...

От богатырского хлопка Леха болезненно скривился и быстренько взял себя в руки:

– Да в том-то и беда, что надо торопиться. Потому что, если еще немного помедлить, сто пудов получится народное восстание – и даже без вашего участия.

– Да, кстати, – вспомнил я. – Вот этот резервный вариант: «народное восстание с нашим участием» – это что такое, в двух словах можно?

– Ну, это очень простой вариант, – объяснил Леха. – Тут никакой особой подготовки не надо. Закупаем биты, раздаем всем студентам мужска полу. Вы врываетесь и начинаете окучивать чуркохедов – студенты присоединяются. Вот, собственно, и все.

– Это совсем плохой вариант, – не одобрил Федя. – Полторы сотни рахитов с дубьем против тридцати спортсменов – это только на улице хорошо, когда вся толпа разом навалится со всех сторон, слаженно и резко. Тогда да – и травматическое оружие не поможет. А тут небольшие комнаты, народу много не влезет, а с битами еще и развернуться надо... Поэтому я и сказал: тут нужен паритет, подготовленные и умелые бойцы и внезапное нападение.

– Ну, не знаю... – Леха пожал плечами. – Других вариантов просто нет.

– А чем этот вариант – «с нами» отличается от «без нас», но с кровавой резней? – уточнил я. – И там и там – нападают всей толпой и месят.

– А тем, что «с вами» – будет боевой дух, – пояснил Леха. – Люди будут верить в свои силы. Не зря же говорится «Сто баранов, возглавляемые одним львом, гораздо сильнее, чем сто львов, возглавляемые одним бараном». Эти чуркохеды их так зашугали, что просто драться с ними уже никто не будет: люди их боятся и понимают, что победить в обычной драке будет очень трудно, а то и невозможно. При этом их так ненавидят, что уже отчетливо сформировалась вполне серьезная мысль – закупить ножи и топоры, броситься скопом и просто перерезать всех. Знаете, это уже не на уровне «вот было бы славно» и «может, как-нибудь, под настроение». Уже есть инициативная группа, которая готова взять на себя все последствия этого жуткого злодеяния.

– Ну, блин... – задумчиво протянул Федя. – Че-то у вас там так все сложно...

– Вот и я про то, – кивнул Леха. – Согласитесь, разница есть: избить – наказать, даже пусть руки-ноги переломать – и наброситься толпой, истыкать ножами и изрубить топорами.

– Да уж, разница есть, – согласился я. – Слушай... Неужто в самом деле все так плохо? Так накипело, что люди уже готовы убивать?

– Именно так, – подтвердил Леха. – Просто за эти две недели все так быстро накопилось-навалилось: наркота, унижения, побои-поборы, натуральный геноцид против девчат... Буквально на днях опять пропала девчонка: и теперь уже всем понятно, что никакая это не «самоволка», а все – хана ей...

– В каком плане – «пропала»? – уточнил я.

– В самом прямом, – печально вздохнул Леха. – Сначала ее нет, никто не знает, где она, а через какое-то время найдут труп.

– Ну ни фига себе, страсти там у вас, – покачал головой Федя. – А в каком плане – «опять»? Это что, у вас там такое уже было?

– Пятый случай за последние два года, – подтвердил Леха. – Как этих хорьков там стало больше десятка – так и началось. Как будто какой-то порог переступили. Главное, совсем недавно такая же беда была: в мае пропали сразу две девчонки – потом нашли трупы. Девчата, которые ездили на опознание, говорят – на них места живого не было! Вот ведь что бесит... Мало того, что они их… это самое напропалую, так они же их еще и пытают, как фашисты какие-то...

– Минутку... – меня вдруг посетило нехорошее предчувствие. – А ты что-нибудь знаешь об этих девчонках?

– Да, я знаю их всех поименно, – Леха пощелкал клавиатурой и быстро «прошел» на свой очередной сайт. – И не только девчат – пацанов тоже, всех пропавших и найденных потом мертвыми. Нет, при жизни я с некоторыми даже не встречался – но мы тут составляли мемориал... Вот, глядите...

«Мемориал» – это страничка «памяти павших от рук оккупантов». Фото, краткая биография, дата смерти и предполагаемые обстоятельства гибели.

Пробежав взглядом по страничке, я добрался до двух последних погибших...

И замер как вкопанный.

Мне не понадобилось морщить лоб и припоминать – я опознал их мгновенно. Это были девчата из «китайского» дома – пышка и вредная стройная злюка.

Я машинально поднял руку, чтобы ткнуть в фото пальцем, и хотел что-то сказать, но не смог – в горле как будто образовался жесткий комок.

Федя тоже их узнал: мгновенно изменился в лице, взгляд его потемнел и стал острым, как опасная бритва.

« – ...Угробили девок...

– Это точно... Я бы этих скотов, что в общагах шакалят, повзводно вешал!

– Скоты здесь ни при чем... Девок угробили вы...»

Угробили девок.

Вот так сказал некий мудрый ночной птиц.

Это мы – угробили.

Как легкомысленно мы тогда отнеслись к этим словам...

Сердечко мое тотчас же наполнилось горечью, щедро приправленной чувством вины.

Господи, какие же мы уроды...

Все, к чему мы прикасаемся, – все обречено на страдания или на смерть.

Знаю, теперь это уже не важно...

Но я понял, почему стройная вела себя столь грубо и вызывающе – теперь я это знаю на примере Ленки.

Это просто самооборона. Защитная реакция хрупкой девичьей души, растоптанной похотливыми самцами и изорванной в клочья грязными негодяйскими лапами...

– Вы что, знали их? – Леха заметил перемену в нашем поведении.

– Поехать, что ли, в два ствола перестрелять там всех... – пробурчал я, еле сдерживаясь, чтобы не зареветь. – Нам, в натуре, без разницы – тремя десятками больше, тремя – меньше...

– Вы что, оружие с собой носите? – Леха изумленно выпучил глаза.

– Ты, Леха, хреновый дипломат, – тихо сказал Федя. – Ты тут битый час виражи выписывал вокруг темы, байки какие-то рассказывал... Показал бы сразу вот ЭТО – и все, не было бы никаких вопросов.

– Нич-че не понял, – растерянно пробормотал Леха. – А что изменилось-то?!

– Ничего не изменилось, – Федя сверился со мной взглядом и решительно кивнул: – В общем, мы это сделаем. И даже денег не возьмем.

– Ну вот и здорово! – обрадовался Леха. – А насчет бойцов – я быстренько придумаю...

– Бойцы твои нам не нужны, – отказался Федя. – Мы сами все сделаем...