Текст книги "Везёт же людям!"

Автор книги: Лев Квин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Лев Квин
Везёт же людям!
^{Почти невероятное и тем не менее абсолютно реальное комическое происшествие в диалогах}

Рисунки А. Банных

ЛИЦА, ПОЛНОСТЬЮ ПРИЧАСТНЫЕ

Весь девятый «а» и в особенности его Главный штаб в следующем составе: Миха, Маша, Игорь, Люда, Корнелия

ЛИЦА, ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИЧАСТНЫЕ Петунина, Рымарь, Губкина, Паршин, Катька, Вербов

ЛИЦА ПРОСВЕЩАЮЩИЕ

Нина Александровна, по школьному Эн-А, Максим Максимович, по школьному Физик и Макс, Петр Николаевич

ЛИЦА НЕ ПРИЧАСТНЫЕ И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ…

Человек в защитных очках, Парень в клетчатом пиджаке, Продавец «Лотерейного счастья»

Это началось ярким солнечным днем.

Выкатили в скверик со своими безмоторными колясками бабушки, изголодавшиеся за зиму по ласковому солнышку. Исчертив клетками все свободное пространство на тротуарах, азартно резались в классики тонконогие попрыгуньи. Сидели на скамейках возле кинотеатра «Колизей» в ожидании очередного сеанса школьники из первой смены, студенты, свободные от лекций, пенсионеры, свободные от всего…

Распахнулась дверь ближней сберкассы. Оттуда появилась молодая женщина в накинутом на плечи демисезонном пальто. В руке она держала газету с очередной таблицей лотереи. Открыла дверцу витрины, вынула старую таблицу и аккуратно пришпилила кнопочками свежую.

И пошла волнующая сверка. Кто выиграл? Кто проиграл?

Один лишь девятиклассник Миха с портфелем в руке отрешенно бредет в этой сутолоке, одолеваемый какими-то своими мучительными мыслями.

Вот он прошел дом со сберкассой, завернул за угол, во двор. Поднялся на третий этаж, отпер дверь. Раз – и портфель, пущенный хорошо тренированной рукой, укладывается точно в угол дивана.

Миха начинает кружить вокруг телефона. Видно, и позвонить очень уж хочется, и решиться не так-то просто. Наконец, все-таки решился. Уже трубку снял, уже набрал несколько первых цифр – и…

Вихрем влетает в комнату его младшая сестренка Катька, быстрая, порывистая, очень похожая на мальчишку. Миха тотчас же отшатывается от телефонного аппарата.

Катька. А вот и мы! (Ее потрепанный портфель с намотанной бечевкой вместо ручки с поразительной точностью летит в угол дивана и укладывается рядом с портфелем Михи. Торжествующе.) О!

Миха. Что-то ты рано сегодня?

Катька. Баба Таня заболела, арифметика тю-тю! (Берется за телефон, набирает номер.) Здрассте, Ленку можно?.. Так это ты? А я думала – твоя мама! Хи-хи-хи!.. Знаешь что, я только сейчас Тихонова видела… Ну какого, какого! Того самого – артиста. Иду, вдруг вижу: лежит!.. Где?.. А в киоске возле почтамта…

Миха. Хватит трепаться!

Катька (ноль внимания). А у горсада на лотке Олялина цветного выбросили… Ага!.. Четырнадцать копеек… (Миха нажал рычаг.) Ты чего, чего!

Миха. Сказано – хватит трепаться! Иди в ту комнату и сейчас же за уроки.

Катька. А нам задали?

Миха (со значением). А сочинение?

Катька (с плохо скрытой тревогой). А что сочинение?

Миха. Артистка!.. Мне Нина Александровна сказала. И велела маме передать.

Катька (сникла). Ну вот, сразу маме… Я же написала… Я не виновата, что ей не понравилось.

Миха. Как ты написала?

Катька. Ну как? Обыкновенно: «Сочинение ученицы Петуниной Екатерины. «Наша собака». У нас нет собаки…»

Миха. Все?!

Катька. Все.

Миха. Маловато вроде.

Катька. Зато чистая правда! Нет у нас никакой собаки.

Миха. Зато есть единица.

Катька. Подумаешь! Исправлю. Как будто с тобой не бывает.

Миха. К твоему сведению, до пятого класса я был круглым отличником.

Катька. Значит, ты развивался медленно.

Миха. Нет, это не сестра! Это бульдог в юбке!

Катька. Во-первых, это не просто юбка, а колокольчик. А во-вторых, зря ты обижаешься. Даже грудняшкам известно, что каждое новое поколение на голову умнее предыдущего. Вот ты только в пятом классе сообразил, что отличником быть не обязательно, а я уже в четвертом.

Миха. Вот что, колокольчик. Одно из двух. Либо ты отправляешься в ту комнату и пишешь сочинение…

Катька. Не буду!..

Миха (повышая голос). Три страницы!

Катька. Ого!

Миха. Или об этой единице сегодня же узнает мама.

Катька. Это… это нож в спину! Еще брат называется! (Берет портфель, направляется в другую комнату.) Две страницы!

Миха. Три!

Катька. Ну, две с половиной… И по рукам!

Миха. Три!

Катька. Это шантаж!

Скрылась в соседней комнате. Миха, переждав несколько секунд, направляется к телефону. Набирает номер и…

Катька (появляясь). Но у нас ведь правда нет собаки. Что я – врать должна?

Миха. Требуют врать – надо врать. Твое дело телячье.

Катька. Вот так с малых лет начинается!

Исчезает. Миха опять берется за телефон. И… появляется Катька.

Миха (в бешенстве). Написала?!

Катька (спокойно). Завтра литературы нет.

Миха. Послезавтра есть.

Катька. Послезавтра воскресенье.

Миха. Та-ак!.. Ну что ж, раз ты свободна, тогда отправляйся вниз за почтой.

Катька. Нет там ничего.

Миха. Есть! Ну!

Катька. Гоняет туда-сюда! Хоть бы уважал во мне женщину! (Хватает ключ от почтового ящика, уходит. Миха берет телефонную трубку и быстро набирает номер.)

Миха. Маша?.. Ты дома? А я-то, понимаешь, жду, жду у «Колизея», как дурак на постном масле… Ну, твердо – не твердо, а я все-таки думал, придешь. Фильм-то блеск!.. Ну, пожалуйста, я могу и на восьмичасовой, надо было сразу сказать. А с билетами как?.. Уже есть?.. Как это «только два»? А сколько нам надо?.. Ах, ты не одна… Тогда другое дело… Ну, привет! (Положил трубку, посидел, вздыхая. Затем снова набрал номер.) Здравствуйте. Игорь дома?.. А куда – не скажете?.. В «Колизей»? На восьмичасовой?.. Понятно…

Положил трубку. Сидит в невеселом раздумье.

Вбегает Катька с газетой.

Миха (раздраженно). Где ты была? Шляется вечно, бог знает где!

Катька. Интересно! Сам за почтой погнал…

Миха. Давай сюда. (Берет газету, разворачивает.) Гляди, таблица! Ну-ка, ну-ка, сверимся! (Вытаскивает из кармана пиджака стопку билетов).

Катька. Ого! Откуда столько?

Миха (сверяет). Пусто… Пусто… Полное запустение… Ого, гляди, рупь! Ну-ка, ну-ка, вдруг еще.

Катька (заглядывая в таблицу). «Велосипед дорожный женский…» К чему?.. «Платок пуховый машинной вязки…» А вот это модно.

Миха. Не булькай! (Наткнулся на что-то в таблице, сверил снова, не доверяя глазам.) О-о-о!.. Нет, это же черт знает что! (Рванулся к телефону, набрал номер.) Маща!.. Ты еще не ушла?.. Послушай, мировая сенсация, ха-ха!.. Нет, ты даже себе представить не можешь! (Посмотрел на Катьку.) Словом, надо немедленно встретиться… У «Колизея»? Ладно, я уже побежал!

Бросил трубку, кинулся к двери.

Возвратимся-ка и мы с вами на улицу перед кинотеатром «Колизей». Уже прозвенел второй звонок, большинство зрителей прошло в зал.

На пятачке у входа лишь двое: Игорь и Маша. Она, нервничая, вглядывается в даль улицы.

Маша. Две минуты до начала!

Игорь. Плюс хроника.

Маша. Ну что он опять выдумал?

Игорь. Сказал же – сенсация! Интересно!

Маша. Михины сенсации!.. «Неизвестное племя на берегах Амазонки…» «Ракета на орбите Венеры…» «По улицам слона водили!..» Нет, в десять лет все это очень мило. Но в шестнадцать, извини меня, это уже…

Игорь. С приветом?

Маша. Во всяком случае, непомерно затянувшееся детство.

Влетает Миха.

Миха. А вот и я!

Маша. Что у тебя стряслось?.. Скорее, мы в кино опаздываем!

Миха. Что стряслось? Ха-ха! Сейчас сама увидишь… (Разворачивает газету.) Это какая серия?

Маша. Двадцать шесть тысяч восемьсот пятьдесят три…

Миха. А номер билета?

Маша. Ноль тридцать шесть… Ну и что?

Миха (подавая ей лотерейный билет). А это?

Маша (шепотом). «Жигули»…

Игорь. «Жигули»?!

Маша. Что делать, а, ребята?

Миха. А черт его знает! Побежали к Левке!

Игорь. Погоди, тут надо покумекать!.. Давай-ка лотерейку.

Миха. Ей и у меня не плохо, (Прячет билет в карман.)

Игорь. Ладно, пусть пока у тебя побудет. Словом, так… Я беру на себя организационную сторону… Маша, беги к Людке, Верке, Корнелии. Ты, Миха, – к Левке, к Петуху… Я прошвырнусь по Бродвею. Там сейчас наших много балдеет… Сбор у скамейки. (Третий звонок.)

Маша. А билеты в кино?

Игорь. Плюнь! Копеечное дело!.. Разбежались, ну!

Уголок школьного сада. Скамейка, облюбованная нынешними девятиклассниками еще с тех допотопных времен, когда мальчишки ходили стриженными под ноль, а девчонки с жиденькими косичками.

На скамейке в нетерпеливом ожидании сидят Люда и Корнелия.

Люда (смотрится в зеркальце). Что-то никто больше не идет…

Корнелия. Неужели, правда? Неужели, правда?.. Ведь мне же тогда полагается… М-м-м… Сто девяносто четыре рубля пятьдесят копеек. Мамочки! Чуть не двести рублей!

Люда. А вдруг это розыгрыш?

Корнелия. Да ну! Маша на розыгрыш не способна!

Люда. А то просидим как две дуры.

Корнелия. Да нет же! Просто мы первые… Двести рублей! Это же… И французский каблук! И колечко золотое с александритом! И брючки-клещ в комиссионке! И юбка-бананка!.. Людка, я такая счастливая!

Люда. Да ну тебя!

Корнелия. И потом, говорят, машину можно всяким спекулянтам за десять тысяч загнать, и тогда мне чуть ли не четыреста! Нет, Лкадка, ты представляешь – четыреста! Это же с ума сойти!

Люда. Вообще, прилично.

Корнелия. Тебе-то что! Тебе хорощо! Тебя мама так любит! Чуть ли не каждый день все новое. Вон опять… Платформа! Дай примерю!

Люда. На…

Корнелия (примеряет туфли). Потряса-а!.. Дашь в воскресенье на танцы?

Люда. Не-ет.

Корнелия. У, жадина! На, застрелись!

Люда. В воскресенье они пойдут на барахолку.

Корнелия. Прямо! Совсем новые!

Люда. Вот именно. Пока новые… А мне опять другое.

Корнелия. Ой, как я тебе завидую, Людка!

Люда. А что, спрашивается, завидовать, что завидовать! Если хочешь знать, мне это все уже вот так надоело!.. А мне платформы идут, верно? Отлично подчеркивают линию ног – знаешь, как мальчишкам нравится!.. Нет, если это не туфта, если правда по двести рублей, куплю-ка я себе платформы.

Корнелия. Как?! Еще!

Люда. А чего? Плохо, что ли?

Корнелия. Ну вот видишь! А у меня дома словно взбесились. На машину копят. Мотоцикл продали, платье материно выходное продали. Мы уже толком и не едим. Все машина, машина!.. На завтрак попросить боюсь – смотрят так, словно я у них гайку с машины слопаю… Ах, если бы эти четыреста! Или даже двести… Только бы родители, не дай бог, ничего не узнали!

Входит Игорь.

Игорь. Ждете, красавицы?

Корнелия. Сказали же – у скамейки.

Люда. Розыгрыш, конечно?

Игорь. Просто несчастье.

Корнелия. (испуганно). Что? Напутали?! Не выиграли?!

Игорь. Да нет… Этот болван Миха билет потерял.

Корнелия. Я его… убью!

Входит Миха.

Игорь. Вот он… с приветом… Ну что, нашел?

Миха. Все обыскал, нигде нет.

Корнелия (подступая с кулаками). Знаешь, за такие вещи…

Игорь. Подожди! Вспомни хорошенько, куда ты его положил.

Миха. Вот в этот карман… Кажется.

Игорь. Кажется!

Миха (Игорю). Ну-ка, подтяни край куртки. Нет, не этот! Левый!.. (Ищет за подкладкой.) Еще! Еще!.. Ну вот! (Вытаскивает билет.) Дырка в кармане, он туда и завалился.

Игорь. Фу-у!.. А Корнюша уже булыжники искала.

Место действия переносится в учительскую. Там одна Нина Александровна, сокращенно Эн-А. Что-то она нервничает. Ходит по просторной комнате от стены до стены, сжимает руки, хмурится. Явно ждет кого-то.

А вот и первый из тех, кого она ожидает. Вербов, старший брат Игоря.

Вербов. Здравствуйте, Нина Александровна. (Целует руку.)

Эн-А. Какая галантность!

Вербов. «Учительница старая моя…»

Эн-А. Ну, положим, не такая уж старая!.. Рада тебя видеть, Юра. Чем обязана?

Вербов. Вот тебе раз! Сами же позвонили…

Эн-А. Я считала, ты передашь отцу. Или матери.

Вербов. Они на курорте. Блаженствуют на Черном море. И по всему, что касается Игоря, я их полномочный представитель.

Эн-А. Очень хорошо! Как у тебя дела? Ты ведь, кажется, экономический кончил?

Вербов. Да… Работал в управлении у отца. Теперь в науку подался. Диссертация на финише. Защита буквально на днях.

Эн-А. О-о! Вот ведь как у тебя пошло! Молодец!

Вербов. Ваш ученик!

Входят один за другим встревоженные родители, последней – Рымарь, на вид древняя старуха.

Голоса: — Здравствуйте! Здравствуйте, Нина Александровна!

Эн-А. Здравствуйте! (К Рымарь.) А вы…

Рымарь (неожиданным басом). Рымарь мы.

Эн-А. А-а… Володина бабушка?

Рымарь. Пра!

Эн-А. Простите, не поняла.

Рымарь. Прабабка, чего тут не понять?.. Как запахнет порохом, так они меня на передний край.

Эн-А. М-да…

Рымарь. А вы, барышня, не сомневайтесь. Я еще с Буденным в Первой конной участвовала.

Эн-А. Рассаживайтесь, рассаживайтесь, товарищи. Разговор не накоротке.

Петунина. Чую, опять мой Миха.

Эн-А. И ваш, и ваш. И Игорь тоже. И Маша моя… Словом, все. Весь девятый «а», до единого человека.

Петунина. В чем же, все-таки, дело?

Эн-А. Девятый «а» выиграл в лотерею «Жигули».

Вербов (после паузы). «Жигули»?!

Губкина. О, господи!

Рымарь. Какие «Жигули»?

Паршин. Это, бабуся, легковуха такая.

Рымарь. Я спрашиваю, какие «Жигули» – ВАЗ-2101 или ВАЗ-2103?

Эн-А. Какая разница?

Рымарь. Большая! У ВАЗ-210З, например, семьдесят пять лошадей! Целый кавалерийский эскадрон!

Вербов. Нет, просто смешно, эта зелень – и «Жигули»!

Эн-А. Ничего смешного! Придумали глупую игру, накупили в складчину сорок лотерейных билетов, и вот, представьте себе, – выиграли!

Паршин. Смотри-ка! Оторвали, охломоны!

Эн-А. Ну что, товарищи! Я вас вот для чего собрала. Надо сразу четко и твердо определиться. Я считаю так: поскольку деньги эти случайные, шальные, так сказать, разумнее всего передать их школе… (Подавляя возникающий, пока еще бессловесный протест части родителей.) Да, да, да! Вы знаете, школа наша старенькая, на ремонт средств не хватает, загородки для каждого класса на вешалке сделать надо. Зимой столпотворение. Сами потом жаловаться ходитез обувь перепутали, пальто порвали. Котлы менять надо. Вся отопительная система на ладан дышит…

Паршин. А гороно? Пусть гороно выделяет, оно обязано! А то все на наших кровных проехаться норовят.

Петунина. Какие же они наши, товарищи?

Паршин. А чьи, дядины? Наши охломоны выиграли, значит, и деньги наши.

Губкина. Вообще-то, кормим их, поим, одеваем. На одних нарядах разоришься. То, извиняюсь, короткие, до пупа. То до пят, то опять чуть ли не до подбородка.

Эн-А. Я еще раз повторяю: деньги эти случайные, вы в своих планах на них рассчитывать не могли. А школа есть школа. Она всегда должна быть в центре забот родителей. Тем более, что у многих из вас и младшие дети здесь учатся. Так что встречаться нам с вами еще не год и не два.

Петунина. Ребята сами-то как думают?

Эн-А. Разве ж они думают. Дети! (Петуниной.) Вон Миха ваш. Предлагает пароход купить.

Рымарь. Пароход?.. С размахом ребята.

Петунина. Это он в шутку.

Эн-А. У них все в шутку. Двойки – в шутку, дерзить – в шутку. Теперь выигрыш этот – тоже в шутку. Уже «главный штаб» по реализации выигрыша придумали. Пишут что-то, шушукаются, хохочут.

Рымарь. А вы бы, барышня, плакали? Выиграть – не проиграть. Тоже, небось, скакали бы до небес. Вот и они. Похохочут – и решат. Не маленькие. Вовка вон наш. Гривастый, усатый, голова под потолок.

Эн-А. А в голове ветерок.

Рымарь. А это им и положено. Я вот в вовкины года ух и шальная была!

Петунина. И потом, Нина Александровна, это просто как-то нехорошо. Они выиграли, и у них же отобрать.

Эн-А. Я не говорю, что все. Оставить им на развлечения рублей триста…

Губкина. Сколько-сколько?

Эн-А. Мало? Ну, пятьсот.

Паршин. Разделить выигрыш на все тридцать два охломона и раздать.

Губкина. Вообще-то, наверное, на тридцать одного. Синицын-то Паша с родителями в Архангельск подался.

Паршин. Еще лучше! Тридцать одна равная доля.

Губкина. А равная ли? Тут еще надо хорошенько подумать, а то как бы несправедливости не сотворить. Билетов-то больше, чем ребят. Значит, кто-то больше дал денег, кто-то меньше, а кто-то, может, и совсем не дал. И ему тоже доля? Вон Людочка моя, помнится, рубль на билеты брала. А билет тридцать копеек. Значит, вообще-то, ей три доли, да еще на десять копеек сколько положено.

Паршин. Еще чего! Три доли ей! Ишь, какая прыткая!

Эн-А. Перестаньте! Что это такое?

Вербов. Можно мне, Нина Александровна?

Эн-А. Пожалуйста, Юрий Леонидович.

Вербов. По-моему, мы зря горячимся. Денег-то ведь еще нет. И долго не будет.

Губкина. Это почему? Выиграли – отдай!

Вербов. Пока экспертиза, пока то да се. Так что есть время спокойно все обдумать… Может, кто-то из родителей захочет «Жигули» в обмен на деньги взять.

Паршин. Ну, на это ты не рассчитывай! Этот номер у тебя не пройдет!

Вербов. Я не про себя. На кой он мне сдался! У нас новая «Лада».

Паршин. А тогда ты и не суйся!

Вербов. А вы меня, пожалуйста, не тыкайте!

Паршин. Нет, скажи, какой академик выискался!.. Ко мне, если хочешь знать, вот такие водилы дохлые со своими битыми «Ладами» с утра до ночи очередь выстаивают на ремонт! И еще за честь почитают ручку пожать.

Петунина. Родители! Родители!

Вербов. И здорово с них дерете, позвольте полюбопытствовать?

Петунина. Да хватит вам! Завелись!

Рымарь (смеется). Вот вы, барышня, все за ребят переживаете, а тут, я смотрю, как бы взрослые не передрались.

Эн-А. Все! Заканчиваем! Я думала у вас поддержку найти. Все-таки в будущем году выпускной класс. Словом, директор приедет, пусть он вам объяснит.

Опять уже знакомый нам уголок школьного сада.

Идет Физик, он же Макс, он же Максим Максимович. Мимо него, один за другим, пробегают сияющие ребята, среди них Люда в шикарном новом платье.

Люда. Здравствуйте, Максим Максимович!

Физик. Здравствуй… А откуда ты меня знаешь?

Люда. Ой, да вы что! Я же Губкина, из девятого «а».

Физик. Что ты говоришь?! А я тебя опять в новом обличье не признал. Ну, прямо манекенщица.

Люда, пожав плечами, уходит. Идет Корнелия.

Корнелия. Здравствуйте!

Физик. А почему с таким злом?

Корнелия. Не со злом, а с обидой. Кол – это чересчур!

Физик. А сколько надо было?

Корнелия. Двойку как минимум.

Физик. В следующий раз. (Корнелия уходит. Проходящему мимо Леве.) Лева!

Лева. А?

Физик. Здравствуй, Лева. Извини, что не сразу с тобой поздоровался. Мысли, понимаешь, всякие отвлекают.

Лева. Ой, простите, пожалуйста, Максим Максимович.

Лева уходит. Появляется Миха.

Миха. Здрассте, Максим Максимович! Я сегодня, наверное, не приду.

Физик. Наверное или наверняка?

Миха. Наверное, наверняка.

Физик. Жаль! А я рассчитывал еще два хрусталика оправить… Может, все-таки вырвешься?

Миха. Сегодня никак, Максим Максимович.

Проходит Игорь.

Физик. Постой!

Игорь. Слушаю вас, Максим Максимович.

Физик. Вот ты, Вербов, парень рассудительный и умный. Объясни мне, пожалуйста, что с вами со всеми происходит?

Игорь. А что?

Физик. Как что? К примеру, три единицы за урок, в том числе и у отличника.

Игорь. Я не в претензии, Максим Максимович.

Физик. Зато я в претензии. Пять двоек! Две кошмарные записи в дневник, учителей не замечаете, в воздухе пахнет бурей. И при всем при этом сияете, как новые полтинники.

Игорь. Ну что вам сказать, Максим Максимович?.. Есть веская причина.

Физик. И, разумеется, материального порядка?

Игорь. Вы просто читаете мысли.

Физик. Увы, это не трудно. Знаешь, у тибетцев есть живое божество Далай-лама. А у вас: Давай-мама. И его верховный жрец «Я хочу».

Игорь. Это вы про меня?

Физик. О присутствующих по правилам хорошего тона говорить не полагается. Так что считай, что на сей раз пронесло.

Игорь. Ну, спасибо, Максим Максимович! (Уходит…)

Миха. Чего он так разозлился?

Физик. Хорошо, если разозлился, это мозги чистит,-А вот тебя, брат, если честно сказать, я иной раз и вовсе не понимаю. Ну, помогаешь ты мне. Благодарю!.. Но почему? Почему ты это делаешь? Сказать, что физику страшно любишь? Но ведь ты по ней больше ползком. Вот сегодня на уроке, например. Я вызывать стал, а ты глаза спрятал… Ведь спрятал?

Миха. Видите ли, Максим Максимович, э-э…

Физик. Не выучил?

Миха. Нетвердо.

Физик. Полужидко. Газообразно… Так почему ж ты мне все-таки помогаешь? (Пауза.) Нет, какой-то ты, брат, несовременный.

Миха. А какой это – современный?

Физик. Целеустремленный. Деловой. Практичный. Ты мне, я тебе.

Миха. А вы современный, Максим Максимович? Вот вы людям хрусталики…

Физик. С твоей помощью.

Миха. А они вам?

Физик. Эх, брат! И ты про то же!.. Да, на случай, если все-таки надумаешь без меня поработать, я ключ оставлю у Степановых.

Уходит. Миха долго смотрит ему вслед. Потом в задумчивости садится на скамью. Появляются Люда и Корнелия.

Люда. Опять мы первые!

Миха. Если считать меня торичеллевой пустотой.

Люда. Чего-чего?

Миха. Физику надо учить, а не ползать по ней.

Входят Маша и Игорь, и сразу же начинается заседание Главного штаба.

Игорь. Ледиз энд джентльмэн! Кончаем балдеть, начинаем потеть! В качестве президента Главного штаба по реализации выигрыша считаю заседание открытым… Губка, убери зеркальце, ты не на уроке!..

Маша. Ну что… Большинство за то, чтобы делить поровну. Но есть и другие предложения. Вот такое, например. (Читает.) «Деньги не брать – взять «Жигули» и кататься всем по очереди. Неумеющих водить катают умеющие».

Игорь. Ай да Димка Ведерников! Ай да головешка!

Маша. Подписи нет.

Миха. Договорились не подписывать.

Игорь. И все равно Димка Ведерников. В классе машину водят двое: Димка и ваш покорный слуга. Мне до такого вовек не додуматься. Выходит, Димка.

Миха. Ты по существу.

Игорь. А по существу, я… за! (Возгласы возмущения.) Нет, чем плохо? Своя машина! Ни в одном классе нет, а у нас есть. У единственных во всем Советском Союзе! По-моему, просто здорово!

Маша. Перестань дурачиться, Игорь!.. Вот еще… «Сдать деньги в сберкассу, пусть это будет общий фонд класса. Брать оттуда на всякие мероприятия: турпоходы, вечера, балы…»

Игорь. Танцы и так далее. Великолепное предложение!

Корнелия. Прямо!

Игорь. Ты просто не оценила, Корнюша. Вот, скажем, захотелось тебе в кино, а тугриков нема… Обращаешься в фонд. Пишешь заявление. Подаешь Маше. На очередном заседании рассматриваем. Решаем, утверждаем, согласовываем. Через неделю приходи и получай свои пятьдесят копеек. Очень просто!

Маша (смотрит следующую записку). Вот это уже что-то реальное. (Читает.) «Оставить пятьсот рублей на совместный летний турпоход… Остальные передать в фонд помощи вымирающим видам животных Африки».

Корнелия. Еще чего!

Игорь. Ребята, это же великолепно и благородно! Как вы не понимаете! Нет, не перевелись еще бескорыстные души в наш черствый век! Я считаю – и на турпоход не надо. Все отдать вымирающим животным Африки!

Корнелия. Может, еще и от себя подбросить малость?

Миха. Да ты удавишься!

Люда. Ой, давайте скорее, товарищи!

Маша. Погодите-ка, тут одно любопытное предложение. (Читает.) «Люди вы или звери в двух сериях? Срочно нужны две тысячи рублей. Дам письменное обязательство вернуть с процентами в ближайшие десять лет после окончания школы. А на всякую бяку трех с половиной тысяч вам вот так хватит!»

Корнелия. Прямо!

Игорь. Нет, а все-таки у нас в классе сплошные оригиналы. Что ни рожа, то личность!

Миха. А вдруг человеку и в самом деле надо?

Маша. И ты бы дал?

Миха. Ну, если ему очень надо…

Игорь. Да?.. Спасибо, Михаил, спасибо, друг! (Жмет ему руку.) Я знал, что ты добрый малый. Словом, записку эту писал я.

Вбегает Лева.

Лева (очень взволнован). Что, люди, весело вам? А они уже наши деньги делят!

Люда и Корнелия. Кто?!

Лева. Прибегаю домой, а маман мою долю на счетах раскладывает. То – на ремонт, то – на обувь, то – Андрюшке на пионерлагерь… А теперь еще сама Эн-А к ней пожаловала. Сто лет не ходила – вдруг бонжур!

Корнелия. Ой, что же делать?

Игорь. Вот так вот!.. Миха, где билет?

Миха (шарит по карманам). Вот… Нет, не здесь. А-а, вот!

Игорь. Кончай ты эти фокусы с дырявыми карманами!.. Люди, положение усложняется. Они ведь нас замордуют.

Корнелия. Получить в сберкассе деньги и раздать всем по-быстрому!

Игорь. И пусть каждый умирает в одиночку?

Лева. Могут не выдать. Скажут – несовершеннолетние. Еще и билет отберут.

Игорь. Если вот только человечка подходящего найти… (Все переглянулись.) Ну что, до завтра прервемся. Подумаем. Обмозгуем. Все равно сберкассы уже закрыты. Да, насчет билета. Надо назначить лорда-хранителя. А то видели сами, в каких он надежных карманах. Кончится трагедией.

Миха. Я не против. Что-то мне с ним неспокойно.

Люда. Только не я!

Игорь (Маше). Может, ты, чистая и незапятнанная, как белая лилия?

Лева. А что? Комсорг класса!

Миха. Я тоже за.

Игорь. Итак, поздравляю, лорд-хранитель! Миха, вручи билет… Да не так, медведь! Торжественно, церемонно!.. Во-во! И чмокни ручку!… Смотрите, зарделся весь!

Маша. Перестань, Игорь.

Игорь. Задача такая – прощупать бронтозавров, их чаяния, стремления и надежды. А ты, Машенька, смотри, чтобы Нина Александровна к билету не подобралась.

Маша. Что ты! Она совсем не такая.

Игорь. Все они до поры до времени совсем не такие. Словом – доверяй… и прячь!

Маша (рассыпала бумажки с предложениями). Ой!

Миха. Я подберу. (Собирает бумажки с пола.)

Люда. Всё, что ли?

Игорь. Жаль, конечно, с тобой расставаться…

Люда. Тогда – будьте!

Лева. Обожди. Нам ведь по дороге.

Люда. Это в школу. А после школы у меня своя дорога.

Быстро уходит, смотрясь на ходу в зеркальце. Расстроенный Лева тащится вслед.

Корнелия. Игорек, у тебя ведь денег мно-о…

Игорь. Мно-ма… Все в мире относительно, Корнюша.

Корнелия. Вступи еще раз в члены охраны природы.

Игорь. Интригующее начало!

Корнелия. Всего тридцать копеек. Выручи, а, Игорек, ну что тебе стоит! Природа, все-таки.

Игорь. Ия против охраны природы. Нечего ее охранять! Пусть сама выкарабкивается. Злее будет!.. Пошли, Маша! (Уходят.)

Корнелия (глядя им вслед). Тихо, тихо… Это, кажется, любо-о…

Миха (с фальшивой веселостью). Узрела – ха-ха!

Корнелия. А что, по-твоему? Голимый секс?

Миха. Чего-чего?!

Корнелия. Инстинкт продолжения рода… Хм!.. Что это тебя, как малолетку, от слов шарахает?

Миха. Ох, и трепло ты, Корнюша!

Разозленный, уходит.

Сквер недалеко от кинотеатра.

Бабушки с безмоторными колясками, игра в классики.

В теплом солнечном местечке со своей табуреткой пристроился пожилой дяденька в зимней шапке, шарфом вокруг шеи и валенках с галошами – Продавец «Лотерейного счастья».

Продавец (в руке веер билетов). Ну, налетайте, граждане! Тридцать копеек – и вы ухватили свое счастье за хвост! Вот холодильник! А это мотоцикл – вж-ж!.. А это… Авто!!! Счастье! Счастье за тридцать копеек – такая дешевка!

Берут не очень-то бойко – до розыгрыша далеко.

Но вот появляется новая фигура: Человек в защитных очках. Он явно чужой в этом городе. Одет непривычно. Идет, озираясь, оглядываясь с любопытством по сторонам. Все ему интересно.

Продавец (сует ему билет). Вот ваше счастье, гражданин!

Человек (вздрогнул от неожиданности). 01.

Продавец. Всего тридцать копеек.

Человек (с явным акцентом). Я – я не понимаю.

Продавец. Счастье, говорю.

Человек. Счастье?

Продавец. Ну, холодильник.

Человек. Счастье есть холодильник?

Продавец. Ну, мотоцикл…

Человек. Счастье есть мотоцикл?.. (Видит Игоря и Машу, которые в это время входят, держась за руки. Им.) Пожалуйста, извините… Как вам смотрится: счастье это холодильник или мотоцикл?

Игорь. Вообще-то и мотоцикл не плохо. Но настоящее счастье – это все-таки машина.

Человек. Нет! Мотоцикл – это мотоцикл. Машина – это машина. А счастье… Это совсем, совсем другое. (Уходит.)

Маша (смотрит ему вслед). Какой странный…

Игорь. Еще один чудик!

Маша. Что ты так зло?

Игорь. А, надоели! Все как все, а они не как все. Только глаза колют. А по-моему, так: не как все – значит, ненормальный. А ненормальный – значит, отправляйся в дурдом. Вот там занимайся, чем хочешь, говори, что хочешь, лай, кукарекай. Там ты будешь не как все… Неудачники, серятина!.. Отличиться им нечем, вот и выпендриваются. Максим Максимовичи всякие…

Маша. Ну это ты уж совсем загнул!

Игорь. А что? Идеалист, скажешь, бессребреник?.. Нет, Машенька! Каждое время выдвигает свои идеалы. Представь себе такого чудика, который в гражданскую войну вопил бы о том, что подавай ему на блюдечке двухэтажную дачу, машину «Волгу» и звание кандидата. Куда б его сунули?

Маша. А теперь подавай? Двухэтажную дачу? Машину? Звание кандидата?

Игорь (превращая все в шутку). А что? Теперь подавай! И плюс еще – личную жизнь!.. Маша! (Хочет ее обнять.) Маша!

Маша (отступая). На блюдечке?

Игорь. Можно и на тарелочке. С голубой каемочкой.

Маша. Нет, Игорь, ты это серьезно?

Игорь. Маша, Маша!.. Я знаешь как серьезно, я знаешь… (Пытается ее поцеловать, но тут замечает приближающуюся Нину Александровну.) Ну, пока!

Отошел от Маши, помахал ей рукой, скрылся.

Маша идет навстречу Нине Александровне, берет ее под руку.

Маша (после паузы). Мама, скажи… тебе нравится Игорь?

Эн-А. В каком смысле?

Маша. Ну… Вообще. Как мужчина. (Эн-А смеется.) Ну вот!..

Эн-А. Что тебе сказать? Паренек он способный, рассудительный… А как мужчина… (Снова смеется.) Он такой же мужчина, как ты женщина.

Маша (задета). А я с ним целовалась.

Эн-А. Маша!

Маша. И ничего! Совершенно ничего не чувствовала.

Эн-А. Перестань сейчас же!

Маша. Целуюсь, а самой хоть бы что!

Эн-А. Ну что это такое? С матерью – и о чем!.. Верно говорят, раньше девушки краснели, когда им было стыдно, а теперь они стыдятся, если вдруг покраснеют!

Маша. Нет, мама, серьезно. Другие почему-то чувствуют, а я вот нет.

Эн-А. Дети вы еще, моя милая, дети! Хоть и килограммов в вас много, и сантиметров. Все у вас еще как у детей, все!.. Вот возня эта… вокруг выигрыша. Штаб, записочки, хохотушечки… Типичный рецидив раннего детства! А ведь дело-то не шуточное. Шесть тысяч рублей! Да я за всю свою жизнь таких денег в глаза не видела!

Маша (с веселым задором). Хочешь – покажу!

Эн-А. Уже и деньги получили?!

Маша. Деньги еще нет, а вот билет у меня в портфеле.

Эн-А. У тебя? Почему у тебя?

Маша. Лорд-хранитель.

Эн-А. Этого еще недоставало! А если потеряешь?

Маша. Не должна. Общество доверило.

Эн-А. А как вы им распорядитесь?

Маша. Самым наилучшим образом.

Эн-А. Представляю!

Маша. Над этим бьются теперь лучшие умы класса.

Эн-А. Петунии тоже?

Маша. И напрасно ты. Миха парень вовсе не глупый.

Эн-А. Еще бы! Предлагает обзавестись небольшим океанским лайнером.

Маша. Ну, мама, это же несерьезно! И, кроме того, решает не Петунии, не Вербов, не Маша, не Паша. Решим все коллективно.

Эн-А. А может, у вас и билета-то никакого нет? Может, выдумки все это? (Маша молча вытаскивает из портфеля билет, подает Эн-А.) Смотри-ка, в самом деле. (Открывает свою сумочку, кладет билет в нее.)

Маша. Мама!

Эн-А. Так вот, моя милая!

Маша. Мама, отдай! Это же… Это…

Эн-А. Не забывайся, Маша!.. Я никуда его не дену. Он опять вернется к вам… если вы правильно решите. А пока пусть полежит в сейфе. Мало ли что? Вдруг и в самом деле пропадет. Представляешь, что тогда будет? (Хочет уйти.)

Маша. Мама, мне же товарищи доверили! (В полном отчаянии.) Это… Это гнусно!