Текст книги "Казус Липмана"

Автор книги: Лев Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Знаменательно, что императрица отставила и финансового партнера Липмана, агента Симона, представлявшего российские торговые интересы в Вене, хотя тот даже "не желал ни малейшего жалования". Причина проста – сия монархиня "не соизволила иметь на своей службе ни одного жида".

2 декабря 1742 года Елизавета всемилостивейше повелела "под угрозой Высочайшего гнева и тягчайшего истязания за неисполнение, из всей Нашей Империи, как из Великороссийских, так из Малороссийских городов сел и деревень, всех мужеска и женска пола Жидов, какого бы кто звания или достоинства ни был, немедленно выслать за границу и впредь оных ни под каким видом в Нашу Империю ни для чего не впускать".

Последнее упоминание о нашем герое относится к декабрю 1742 года, но уже после того, как "указ печатный состоялся о высылке жидов из государства". Согласно "дневнику" полковника Якова Марковича, еврей принимал его с несколькими друзьями в своем московском доме и угощал обедом. После этого следы Леви Липмана теряются.

Однако в истории российской он не затерялся. Антисемитская охота на ведьм в XIX веке сделала из Леви вредителя, низкого мздоимца и русофоба, и на него повесили многие грехи и беззакония аннинской эпохи. Писатели и историки-почвенники тщились вылепить из Липмана фигуру всесильного серого кардинала при Дворе, но – и это важно! – они не допускали даже мысли о том, что Россией мог править некрещеный еврей. Вот такой казус! Характерно, что в упомянутом уже романе "Ледяной дом" Лажечников говорит о Липмане: "Родом жид, он остался жидом, хотя по наружности обновил себя святым духом!" и называет его "перекрещенцем". Русский писатель тут ошибается, ибо наш герой, как и его европейские сотоварищи, не осенял себя крестным знамением, но был тверд в иудейской вере.

Придворные евреи Запада способствовали выходу своих соплеменников из средневековых гетто, их эмансипации и ассимиляции. В России, где еврейского населения тогда практически не было, Липман довольствовался тем, что "остался жидом" и делал для горстки своих единоверцев все, что мог. Его судьба интересна тем, что еврей благодаря уму и таланту, вопреки адским препонам, достиг высокого положения при Дворе и при этом остался верным своему народу.

Невольно вспоминается реплика, брошенная героем "маленькой трагедии" А. С. Пушкина "Скупой рыцарь" еврею-кредитору: "Проклятый жид! Почтенный Соломон!". Слова эти обладают высокой исторической точностью: когда в евреях нуждались, их привечали и называли "почтенными". Так и было в жизни Липмана, пока оголтелые юдофобы не объявили его "проклятым". Однако то повышенное внимание, которое уделяли современники и историки этому придворному еврею, то исключительное значение, которое они ему придавали, говорят лишь об одном – Леви Липман был яркой, крупной и запоминающейся фигурой. Он был известен и в Европе, и не исключено, что в зарубежных, а, может статься, и в российских архивах обнаружатся новые материалы об этом незаурядном деятеле, вызывающем и сегодня наш живой интерес.

* На тот факт, что Леви Липман не был крещен, уже обратила внимание американский историк Мина Куртисс в монографии «A Forgotten Empress. Anna Ivanovna and her era. 1730-1740» (New York, 1974).

** В I-м издании "Дневника" Фридриха Берхгольца (Т.1, С.47) cказано: "Через Красный Кабачок проехал почтой из Ревеля в Петербург Голицынский придворный жид Липман". Эти сведения были приведены в Т.2 книги "Регесты и надписи. Свод материалов для истории евреев в России" (C.251) и, опираясь на них, историк Юлий Гессен в "Еврейской энциклопедии" (Т.X, С.224) заключил, что Леви был будто бы выдвиженцем президента Камер-коллегии, князя Дмитрия Голицына. Однако это явная опечатка. На самом деле речь идет не о "голицынском", а о "голштинском" придворном еврее, о чем свидетельствует упоминание о нем в тексте «Дневника» (в частности, здесь говорится, что этот «придворный жид» приехал в Петербург раньше герцога и объявил о его задержке, чем очень рассердил голштинского посланника в России, тайного советника Андрея-Эрнста Штамке). Кроме того, вызывает сомнение правомерность определения «придворные» применительно к окружению князя. Известно также, что Дмитрий Голицын с презрением относился к иноземцам и случайным людям своего времени, а впоследствии именно князей Голицыных (вкупе с Долгоруковыми и другими) обвинили в том, что те хотели отдать банкира Липмана на растерзание разъяренной толпы, о чем писала 7 января 1740 года газета «Bayreuther Zeitung».