Текст книги "До свидания, Валерий Васильевич!"

Автор книги: Лев Гурский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Третья фантазия. ИННОВАЛЕНКИ В ИННОВАКУУМЕ

Яйцо куриное у нас упало, потом выросло…

Валерий Васильевич

Нам важно доводить это до населения, чтобы они понимали, что есть перспектива.

Он же

– Даю вам ровно десять минут, – предупреждает Курочка Ряба. – Без обид. Сразу после вас у меня иранская делегация, а в час видеоконференция с Массачусетским технологическим институтом. Ее тоже переносить нельзя, поскольку мы привязаны к спутнику…

На Курочке Рябе светло-зеленый френч от Хьюго Босса. Над клювом поблескивают очки в антикоррозийной серебристой оправе.

– Господа, не молчите, время пошло. Кто будет выступать? Вы? – Хозяйка указывает крылом на губернатора Валерия Васильевича. Конец крыла украшен кольцом с крупным африканским бриллиантом.

Валерий Васильевич, вздрогнув, совершает стремительную рокировку: уже через секунду на том месте, где раньше стоял губернатор, появляется трепещущий эконом-министр Владимир Александрович, а глава области оказывается точнехонько за его широкой спиной.

– Э-э… – Эконом-министр судорожно сглатывает, заглядывает в бумажку и смущенно говорит: – Э-э, видите ли, наши яйца…

– Продолжайте, не стесняйтесь, – вежливо подбадривает его Курочка Ряба. – Начало хорошее, мне уже интересно.

Владимир Александрович опять глядит в свою бумажку и произносит:

– Видите ли, у нас серьезная проблема с яйцами…

Губернатор за его спиной сурово-предупредительно кашляет.

– …они у нас какие-то неправильные, – тоскливым голосом продолжает эконом-министр.

– Точнее сказать, внешне они вполне кондиционные, более чем, однако если мы возьмемся за них в экономическом, так сказать, разрезе, то эти же наши яйца…

– Надо говорить «яйцо куриное», – не выдержав, подает реплику Валерий Васильевич.

Быть может, и не следует перебивать своего подчиненного в трудный момент, но губернатор обожает точность во всем. Даже долги губернии он требует подсчитывать до копейки, и потом над каждой в тиши кабинета проливает невидимые миру слезы.

– Ой, извините! – Владимир Александрович втягивает голову в плечи. – Я и имел в виду исключительно яйцо куриное, потому что если бы я, например, имел в виду какое-нибудь другое яйцо… то есть гусиное или, допустим, страусиное, я бы отдельно уточнил…

– Ближе к сути, пожалуйста, – с легким раздражением говорит Курочка Ряба. – У вас осталось только шесть с половиной минут.

– Да-да, – торопится эконом-министр, – я и говорю: оно себя ведет неправильно. Непатриотично, короче говоря. Падает, когда ему предписано расти, а если и растет, то не теми темпами. С таким непредсказуемым яйцом вся экономика нашей области не может стабильно развиваться. Другое дело, если бы, скажем, областное куриное яйцо как-нибудь перестало быть простым и стало бы…

Эконом-министр выдерживает выразительную паузу.

– Так каким оно бы стало, а? – Курочка Ряба делает вид, что не понимает намека. – Объясните мне, пожалуйста, поконкретней.

– Золотым… – потупившись, шепчет Владимир Александрович. Он поднимает глаза и добавляет крепнущим голосом: – От лица областного правительства я уполномочен предложить фирме «Ряба Интернэшнл» взаимовыгодное научно-коммерческое партнерство. Мы берем на себя все звенья в цепи «исследования – разработки – технологии – производство – рыночная реализация». У нас работают лучшие вузы и современные научные центры. Уверяю, госпожа Ряба, ваш феномен изучат в лабораторных условиях с последующим воспроизведением. Наша область находится в группе среднесильных инноваторов…

– Очень смешно, – безжалостно прерывает эконом-министра Курочка Ряба. – Особенно там, где про инноваторов. Вы талант юмориста в землю зарываете. Вам бы в таком составе на гастроли ездить – большие бы деньги смогли зарабатывать для своего региона.

– Но позвольте! – Эконом-министр изображает на лице обиду.

– Я-то позволю, мне не жалко, – вздыхает Курочка Ряба. – Я в другом месте живу. Но не пойму, с какой стати ваши земляки вам всё позволяют… Ну-ка скажите, сколько ваша область тратит в год на науку? Не надо в рублях, давайте в процентах бюджета. Двадцать пять? Двадцать? Вот вы – назовите-ка мне точные цифры. – Теперь край крыла был направлен на министра промышленности Сергея Михайловича. – Пятнадцать процентов? Десять? Сколько?

– Пока один… – упавшим голосом говорит Сергей Михайлович. – Но мы в правительстве уже приняли решение увеличить затраты…

– …и довести их аж до двух процентов, – с издевкой продолжает Курочка Ряба. – Ребята, вы из какого века ко мне приехали? Из каменного? Какое там научно-коммерческое партнерство, когда у вас еще колесо не изобретено? И как вы, с таким-то подходом к науке, собирались исследовать мой феномен? На глазок? Методом тыка? Хороводы будете водить? Мышку позовете?

Губернатор толкает промышленного министра в бок: дескать, не молчи, дай отпор. Сергей Михайлович судорожно перелистывает свои шпаргалки.

– Наш регион по числу кандидатских диссертаций на пятом месте в федеральном округе, – сообщает он после мучительной паузы. – А по числу аспирантов мы, между прочим, вообще на четвертом…

– Как же, как же! – ухмыляется Курочка Ряба. – Наслышана о ваших диссертациях. Если не ошибаюсь, у вас даже бывший директор птицефабрики может стать доктором исторических наук? Ну молодцы! Прогрессисты! Это ведь, кажется, на территории вашего главного вуза вместо учебного корпуса возвели – непонятно на каких основаниях – культовое сооружение, да? А в другом вузовском здании несколько лет запросто жила правящая партия, верно?

– Это не культовое… – поспешно мотает головой промышленный министр. – Это молодежный центр. Просто у нас вся студенческая молодежь – поголовно верующая. Вы бы их видели в дни сессии!.. А партия, кстати, в вузе больше не живет, она переехала…

– Но если бы не журналисты, она бы там жила и дальше, так? – с прокурорскими интонациями спрашивает Курочка Ряба. – И это считалось в порядке вещей, да? И вы думаете, что людям с таким отношением к науке и образованию я доверю хоть одно золотое яйцо? У меня, конечно, куриные мозги, но я все-таки не идиотка, господа! Да я вам перышка со своего крыла – и того не доверю!..

Через секунду областная делегация – уже за дверью офиса «Рябы Интернэшнл», а несколько минут спустя, оказавшись в местном пабе, залечивает крепким элем раны на самолюбии.

– Хамка рябая! – ворчит Валерий Васильевич. – Я сразу понял, что она настроена неконструктивно. Хочешь отказать – ну ладно, откажи, но сделай это вежливо, цивилизованно, чтоб никому не было мучительно больно. Карлсон, по крайней мере, с нами сфоткался напоследок. Помните? А Великий Гудвин нам хотя бы на прощание руки пожал и подарил каждому зеленые очки. А эта птичка божия – ни тебе здрасьте, ни тебе до свидания. Ни проспектов, ни сувениров. Хоть бы протокол о намерениях подписала – ей никаких обязательств, а нам было бы о чем объявить народу. Яйцо у нее золотое, подумаешь, какая цаца! Возомнила о себе… Черт с ней, обойдемся! Кто у нас там дальше в инновационном списке?

– Дальше у нас Пиноккио. – Промышленный министр сверяется с планом. – Робототехника и тэ пэ. Если эта деревяшка, как и прочие, нас сегодня пошлет, следующая по списку – Дюймовочка с нанотехнологиями. А уж если и она нас пробросит, то остается еще Емеля с его гибридным двигателем. Тем более что Емеля – бывший наш, родной, свой, практически земляк. Авось этот не откажет.

– Может, все-таки попытаем счастья где-нибудь в другом месте? – робко говорит эконом-министр. – Не в Стране Чудес?

– Дохлый номер, – качает головой промышленный министр. – Пока мы в гостях у сказки, есть небольшая перспектива кого-то уболтать. А если вернемся в реальность, шансов ноль.

Четвертая фантазия. ДАР НАПРАСНЫЙ, ДАР СЛУЧАЙНЫЙ

Собираются, как обычно, в домике у Совы: мишка Винни Пух, свинтус Пятачок, умный Кролик, ослик Иа-Иа – плюс хозяйка. Рассаживаются за столом, разливают горькую, выпивают по рюмочке, закусывают медком.

– Ну что, мужики, – Сова оглядывает собравшихся, – придумали уже, что дарить нашему губернатору на день рожденья? Сами знаете: визит Валерия Васильевича в Страну Чудес закончился полным обломом, теперь губер сильно не в духе. Ему от нас нужны не хухры-мухры, а положительные эмоции.

– Так вроде рано еще думать про день варенья, – удивляется Винни. – Он у него вроде как в апреле, а сейчас типа еще начало февраля.

– Готовиться надо сильно заранее, – нравоучительно замечает Сова. – Как минимум месяца за три до ме-ро-при-я-ти-я.

– Ладно тебе, хозяйка, не гони, – отмахивается Винни. – Чай, дорожка накатанная: Валерь Василич – не первый и не последний, кого поздравляем. Вспомни, как было при дяде Диме? Добываем губеру часики почудней – и босс счастлив. Однажды кто-то догадался подарить ему участок земли на Луне – те же пятьсот баксов, зато вагон пиара. А при дяде Паше еще проще было. За неделю до даты скидываемся и покупаем ему, например, ковер. Губер вешает его в темный чулан и отплывает вдаль на яхте. Пока он плавает в теплых морях, здешняя моль сжирает ковер до последней нитки – и всё, в следующем году можно дарить новый, точно такой же. Крррасота!

– Эх ты, плюшевый простачок, – укоризненно вздыхает Сова. – Пораскинь своими опилками: время у нас нынче другое, сложное, да и Валерий Васильевич – губернатор другим не чета. Кто-нибудь прочел его декабрьское постановление насчет подарков? На днях примерно такая же шняга указом премьера введена в российском масштабе.

– Да уж, – говорит умный Кролик, протирая окуляры. – Целых полмесяца мы были впереди центра. Теперь наши смело могут шептаться, что не мы, как обычно, списали у Москвы, а наконец-то Москва у нас. Впрочем, что в лоб, что по лбу – результат один.

– Душераздирающее чтение, – согласно хмыкает Иа-Иа. – Не поверите, я мысленно плакал. Теперь всякой госструктуре, начиная с районной и заканчивая федеральной, надо будет строго учитывать и все подарки, полученные официальными лицами. Спорим, что для оформления даров им придется всюду добавлять еще по одной штатной единице?

– А спорим, что не по одной? – возбужденно подхватывает Пятачок. – Я уже прикинул, в каждой конторе надо будет заводить как минимум новый отдел! Тут же чертова уйма работы: опись-протокол, сдал-принял, да и еще и сохранность изволь соблюсти. Если это икра, найди ей тару, если это текила, окружи ее лимоном, если ананасы, обеспечь их шампанским, а если какая-то электроника, то к каждой жужжалке-пыхтелке приложи ее оригинальную упаковку, техпаспорт, гарантийный талон, инструкцию по эксплуатации на русском, английском и китайском, и чтобы всё непременно было в трех экземплярах, притом желательно заверенных у нотариуса.

– Именно, поросенок, – кивает Иа-Иа. – Верно мыслишь. Если бы я был не осликом-патриотом, а, скажем, диверсантом, я бы не стал возиться с бомбами или сибирской язвой, а парализовал бы работу наших учреждений более простым способом: завалил бы их начальников подарками. Причем, я подсовывал бы не электронные гаджеты, не паркеровские ручки, не хрустальную штамповку, не мраморные пепельницы и прочий ширпотреб с готовыми сертификатами, а какую-нибудь эксклюзивную живопись в красивеньких рамках.

– Ты про бесценные шедевры? – уважительно уточняет Винни Пух, который, как и всякий медведь, с трепетом относится к культуре, хотя и знает, что эта любовь не взаимна.

– Вообще-то пофиг, шедевры или мазня, – смеется Иа-Иа. – Пух, расслабься, мы сейчас не на Сотбис. Тут фокус в том, что если подарок не сертифицирован, его реальную стоимость должны будут устанавливать эксперты-искусствоведы. А это долго, дорого и субъективно. Пусть гадают, что там в рамке: испачканная тушью простая бумажка или Казимир, на минуточку, Малевич? Детсадовские каляки-маляки или Джексон, блин, великий Поллок? Не завидую материально ответственным лицам, ох не завидую! Занизишь цену – заподозрят в заговоре с целью обхода постановления. Завысишь – можешь оказаться в дураках…

– А еще новый подарочный отдел должен отслеживать, от кого именно подарок, – азартно потирает лапки Пятачок. – Чтобы подношения нижестоящих, боже упаси, не перепутали с гостинцами вышестоящих. Первые, допустим, можно сдать в казну и забыть, а вторые будь любезен выкупить за свои. Если, например, президенту донесут, что какой-то губернатор отнесся к его подарку без уважения, можно и должности лишиться. Хочешь или не хочешь, нравится или не нравится, а заплати, поставь на видное место и выгляди счастливым. Воображаю, как в Москве прикалываются, когда рассылают по регионам всякие неликвиды!

– Извините, может, я снова туплю, – задумчиво произносит Винни Пух, – но я не понимаю, зачем вообще придумали эту подарочную фигню? Может, Иа-Иа прав? Вдруг где-то в правительственных структурах на самом деле притаился иностранный вредитель?

– Ага, Винни, размечтался, – желчно отвечает Сова. – К нам уже с прошлого века никто не засылает диверсантов: все, кому надо, смекнули, что мы тут прекрасно справляемся собственными силами и не надо нам мешать. Как говорят в народе, услужливый паж опаснее врага… Короче, это никакие не шпионы. Это свои – так и борются со взятками.

Винни Пух чешет в затылке.

– У меня, конечно, опилки в голове, – бурчит он, – но даже я бы догадался, как подсунуть чиновнику взятку и при этом обойти новое постановление. Ну например… например… Вот! У каждого, кто во власти, есть дети, братья, сестры, дядья и племянники, тещи и тести, и них, между прочим, документ не распространяется.

– Пух, детка, пойми одну простую вещь, – говорит Кролик. – В действительности все не так, как на самом деле. Помнишь «Миф о Сизифе» Камю? В России бороться с коррупцией – это все равно, что тягать в гору Сизифов камень. Полный бесполезняк в смысле конечного результата. Поэтому все, кто поумнее и похитрее, уже давно не надрываются. Вместо супербулыжника размером с дом выбрали себе камушки поменьше, величиной с кулачок. Ну кому охота наживать себе геморрой, докапываясь, откуда у чиновника имярек бабки на покупку кондоминиума в Нью-Йорке или шато в Нормандии? А тут тебе – имитация бурной деятельности и при этом сравнительно скромные хлопоты. Причем, в основном, за госсчет. Зато все при деле, все довольны, все герои. Сообразил, медведь?

Винни Пух убито кивает.

– Вот и чудненько, – говорит Сова. – Теперь давайте определяться с подарками. Раз у вас нет собственных идей, слушайте мои. Так. Кролик, на тебе, как обычно, адрес: поздравляем, желаем, бла-бла-бла. Пух, ты даришь губернатору горшочек с медом… Нет, лучше без меда, а то в три тысячи не уложишься. Пятачок, ты вручишь губеру воздушный шарик. Только не красный и не голубой, конечно, боже упаси. Дари зеленый. Хотя, с другой стороны, могут счесть за намек на «Гринпис», а у нас их сажают… В общем, перед тем, как вручить шарик, обязательно его проткни – авось не догадаются, какого он был цвета и размера… Ну а я подарю губернатору самый важный сувенир: хвост. Прости, дорогой Иа-Иа, это будет опять твой хвост. Дешево и креативненько. Мы тебе потом новый купим, не страдай.

– Никогда не мог понять, – досадливо морщится Иа-Иа, – зачем губернатору ослиный хвост? Почему, к примеру, не тигриный?

– А зачем губернатору, например, наш вице-губернатор? – усмехается Сова. – А почему в нашей облдуме спикером – Владимир Васильевич? А почему мы всей губернией скидываемся на мороженое для детей Антарктиды? Есть вещи, дружок, о которых лучше не думать вообще. Здоровее будешь.

Пятая фантазия. КАРТЫ ПРАВДУ ГОВОРЯТ

Спикер облдумы Владимир Васильевич внимательно смотрит на главный телефон, но тот молчит. Как рыба, как партизан. Это невыносимо.

«Все же свинство, – думает Владимир Васильевич, не имея в виду никого конкретно. – Я по конституции второй человек в области. Могли бы проявить ко мне элементарное уважение».

Главный телефон молчит. Живая жизнь течет мимо, лениво огибая темно-красное здание на улице имени Путешественника из Петербурга в Москву. Корабль представительной власти на плаву, но не плывет: полный штиль. Ветер не наполняет паруса. Крюйт-камера заросла паутиной. Самые ленивые тараканы – и те уже удрали с камбуза. Даже городские голуби, пролетающие над мачтами облдумы, ухитряются гадить где-то в других местах.

«И-эх!» – вздыхает Владимир Васильевич и с отвращением листает повестку дня сегодняшнего пленарного. Пункт первый, он же и единственный: «О признании утратившим силу внесения изменений в приложение к постановлению о дополнительном обеспечении регулирования порядка установления минимального размера нежилого помещения». Тьфу ты, напасть какая! Мухи дохнут от тоски.

И тут главный телефон на столе взрывается хриплым звоном. Спикер поспешно хватает трубку, словно боясь, что чудо вот-вот исчезнет.

– Не разбудил? – раздается знакомый голос Валерия Васильевича. – Вот и хорошо. Слушай, Василич, нужна твоя помощь. У тебя под рукой карты есть?

Какое-то шестое чувство подсказывает спикеру, что речь идет вовсе не о географических и даже не о банковских картах.

– Обычные или покерные? – деловито уточняет он, придерживая трубку плечом и одновременно выдвигая нижние ящики стола.

– Таро, – отвечает голос губернатора. – Один вопрос надо срочно порешать.

В приятном возбуждении от своей внезапной востребованности спикер, не выпуская трубки, устраивает у себя шмон, похожий на ураган. Засохшие цветы, выцветшие вымпелы и пожелтевшие бумажки разлетаются в разные стороны. Искомая колода обнаруживается в крайнем левом ящике, под пыльной грудой думских постановлений «Об условиях приватизации жителями области столовых и иных приборов, находящихся в госсобственности». Последний раз спикер гадал на картах таро в тот несчастливый день, когда сперва упал Чебакульский метеорит, а вслед за ним – Доу-Джонс и доллар.

– Нашел, – докладывает Владимир Васильевич и тасует карты. – Какая будет тема поиска? И сколько брать вариантов ответа?

– Трех вариантов хватит, – слышится из трубки. – А тема, Василич, простая, проще некуда – наполнение городских бюджетов. Отныне слоган дня – «Спасайся, кто как может». В ближайшие пять лет Москва ничего никому не даст: свободные бабки, сам знаешь, все теперь утекают в одно место. Сам знаешь – в Антарктиду. Пока в новом субъекте Федерации не построят курорта мирового класса, остальным регионам велено сосать лапу и выбираться самостоятельно… Ну, готово? Какие результаты?

Владимир Васильевич открывает три карты. На первой изображен кукиш, на второй – рука с перевернутой шляпой, на третьей – роскошная золотая рама с жирным знаком вопроса вместо картины.

Узнав о результатах гадания, собеседник спикера разочарованно крякает. Смысл первых двух подсказок ясен без переводчика и не сулит губернии светлых перспектив. А вот третья карта…

– Золотая рама – это что еще за намек? – интересуются в трубке. – Мы должны торговать картинами? Мы не должны выходить за рамки? Или, может, у нас в области где-то есть месторождение золота? Вдруг мы новый Клондайк? Давай, думай, светлая голова! Ты же крупный специалист в этом деле. У меня идеи кончились.

Положа руку на сердце, спикер не считает себя специалистом по таро, а тем более крупным. В своей жизни он советовался с этой колодой не более десяти раз, а рама ему выпадала лишь однажды – когда депутаты облдумы фотографировались на память и Владимир Васильевич гадал, в каком из двух пиджаков он более фотогеничен: в том, который от Гуччи, или в том, который в серую клеточку.

– Мне кажется… точнее, у меня есть подозрение… – Спикер аккуратно выбирает слова. Чувство ответственности сковывает его, но и отмалчиваться нельзя. Иначе в следующий раз вообще не спросят. – Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, пустая золотая рама – намек на наш рекламный потенциал. Карты хотят сказать, что нам надо зарабатывать на рекламной продукции с местной символикой. Грубо говоря, на городских и губернских брендах.

В трубке обреченно вздыхают:

– С нашими брендами давно уже нечего ловить. Отработанный пар. Волжский мост того и гляди обвалится, калач покупают еле-еле, команданте Че Гаврилыча с его коронкой «Что делать?» лучше лишний раз и не выпячивать. Иначе нас, чего доброго, привлекут за экстремизм: «Русь к топору!» – это вам не шутки, это уже готовая статья… Есть еще, правда, наша гармошка, но пока никто не может вспомнить, из чего ее делали…

На Владимира Васильевича внезапно накатывает вдохновение.

– Шут с ними, калачом и с Гаврилычем! – говорит он. – Найдем новые бренды, актуальные. Надо выбрать, что из нашего наиболее на слуху, красиво перевязать ленточкой и предложить России!

Несколько секунд трубка молчит – обдумывает идею. Наконец спикер слышит одобрительное хмыканье:

– Ну что ж, Василич, толково. Я знал, ты не подведешь. Только учти, инициатива у нас всегда наказуема. Ты предложил, тебе и решать. У вас сейчас по расписанию что будет, пленарное? Твои бездельники уже собрались? Вот и займи их чем-то полезным. Не мне тебя учить, как дела делаются. Проведи опрос, поставь на голосование, и к обеду представь мне новый бренд губернии.

– А… – говорит Владимир Васильевич, но в трубке уже гудки.

Спикер задумчиво чешет в затылке: вот попал! И исполнить нельзя, и проигнорировать нельзя. Владимир Васильевич – ни разу не идеалист, он хорошо знает своих подопечных: одно дело – нажать кнопку «за», и совсем другое – что-то выбрать по-настоящему.

Это они разучились за ненадобностью. Даже если их разбудить и мотивировать, консолидированного мнения в таком вопросе быстро не жди. Формально каждый вышел из бизнеса, но привычка тянуть одеяло на себя осталась. А общую идею ждут уже к обеду.

– Выручай, родимая, – обращается спикер к колоде карт. – Ты же умная. Сказала нам «а», скажи и «бэ». Ну? Какой наш бренд мы можем пустить на экспорт? Что у нас такого местного, чтоб знала вся Россия? Наверняка ведь что-то есть, да? Хотя бы намекни…

Владимир Васильевич трижды тасует колоду, затем, мысленно перекрестившись, выбирает три карты и открывает их по одной.

Первая карта – белая овца. Вторая карта – часть лица с колокольчиком вместо рта. Третья и последняя карта – кроткий младенец, подвешенный над кипящим адским котлом.

Вот оно! Владимир Васильевич сразу понимает намек. Не то чтобы ему очень нравится результат, но деваться некуда. В отличие от людей, карты не врут. Мост, калач и гармошка действительно уже не катят. Мир изменился, нас теперь знают по другим приметам.

Так что придется торговать тем, что есть: бюджет не будет ждать.

Для порядка спикер заново перетасовывает колоду и опять выбирает три карты. Ровно то же самое. Овца. Рот-колокольчик. Младенец. Что и требовалось доказать. Реальный расклад вряд ли изменится.

– Поздравляю, – говорит он, обращаясь куда-то в пространство. – С сегодняшнего дня вы наш новый бренд, Ольга Юрьевна.