Текст книги "Тайные гастроли. Ленинградская биография Владимира Высоцкого"
Автор книги: Лев Годованник
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Устный журнал
На Высоцкого произвела впечатление смерть космонавта Комарова Апрель 1967 года, Ленинградский технологический институт имени Ленсовета
В конце 60-х годов Высоцкий несколько раз выступал в актовом зале Ленинградского технологического института имени Ленсовета. Эти выступления состоялись благодаря известному сатирику Семену Альтову, который, будучи студентом этого института, организовал там культурную программу «Устный журнал».
С этими концертами связано немало курьезов.
Сохранившаяся с апреля 1967 года программка «Устного журнала» Ленинградского технологического института им. Ленсовета (в простонародье «Техноложка») уникальна дважды. Во-первых, она отвечает на вопрос о дате концерта, во-вторых, она – музейный экспонат сама по себе. Ведь в большинстве других многочисленных ленинградских вузов, где Владимир Высоцкий нелегально или полулегально (смотря какой смысл вкладывать в эти слова) выступал, такие программки не выпускались.
Эти концерты – безусловная заслуга тогдашнего студента «Техноложки» Семена Альтшуллера, который организовал в институте творческое объединение студентов «Устный журнал», куда в том числе приглашались разные знаменитости того времени.
Семен Альтшуллер, к сожалению, не пожелал со мной общаться на эту тему – ограничился лишь коротким телефонным разговором. Что ж, это дело добровольное, опять же, многое изменилось с тех пор. В частности, скромный ленинградский студент Сема Альтшуллер стал знаменитым сатириком Семеном Альтовым, который давно уже привык рассказывать в интервью только про самого себя…
В далеких 60-х Семен Альтов организовал творческую группу «Устный журнал», по приглашению которой Высоцкий выступал в ленинградском технологическом институте имени Ленсовета. В то время он был Семеном Альтшуллером. Фото Михаила Огнева
Так выглядела программка вечера в «Техноложке», на котором выступал Высоцкий
И, если бы не программка «Устного журнала», привычное использование ассоциативного мышления сыграло бы со мной злую шутку. Дело в том, что, по многочисленным воспоминаниям очевидцев, Высоцкий начал тот концерт со слов: «Сегодня умер мой друг Владимир Комаров». Речь шла о весьма популярном в то время советском космонавте, скончавшемся 24 апреля 1967 года (наглядный пример эффективности советской пропаганды – в 60-е активно пиарилась космонавтика). А концерт проходил 25 апреля, и, скорее всего, Высоцкий как раз перед концертом узнал о смерти Комарова, о чем и сообщил зрителям со словом «сегодня». Что ж, Интернет тогда еще не придумали, потому новости частенько запаздывали.
Мне рассказывали, что на том концерте Высоцкий исполнил песню «про звезды» («Мне этот бой не забыть нипочем…»). И якобы в связи с произведенным на него впечатлением от гибели Комарова (если я не ошибаюсь, они незадолго до этого познакомились) вместо строчки «Если б не насмерть, ходил бы тогда тоже героем…» Высоцкий спел: «Если б не насмерть, ходил бы тогда дважды героем…» – на момент гибели Владимир Комаров уже имел одну звезду Героя Советского Союза.
А еще с тем концертом связаны, пожалуй, самые курьезные воспоминания соучастников ленинградской биографии поэта.
Например, говорят, будто один из таких концертов (Высоцкий выступал в «Техноложке» не единожды) происходил во второй части «Устного журнала», а в первой выступала женщина с огромной дрессированной овчаркой, традиционно именуемой Мухтаром. По воспоминаниям очевидцев, Мухтар вместе со своей хозяйкой остались послушать Высоцкого. Они сидели в среднем ряду: хозяйка на крайнем сиденье, Мухтар рядом в проходе. И именно по этому проходу к заранее приготовленному месту в первом ряду направился ректор института. Мухтару он почему-то не понравился, за что был справедливо облаян. Ректор подпрыгнул от неожиданности, весь остальной зал – от восторга.
А один из организаторов концерта Юрий Пугачев (он организовывал «Устный журнал» вместе с Семеном Альтшуллером), удостоверившись, что все в порядке – Высоцкий прибыл и поднимает тост с комсомольским активом за кулисами, публика собирается, – вышел перекусить в кафе на Загородном. Когда он вернулся, то обнаружил у входа в институт толпу желающих попасть на концерт и бдительную милицию, которая на всякий случай не пускала никого. Юре пришлось слушать запись организованного им концерта позже в общежитии. Впрочем, коллекционерам повезло еще меньше – до них эта запись вообще не дошла. Или дошла, но без привязки к месту и времени.
А тогдашняя ведущая «Устного журнала» институтская красавица Люба Мусина столкнулась с творческими муками артиста что называется лицом к лицу. Это случилось в коридорах теперь уже снесенного Дворца культуры Первой пятилетки, где проходили гастроли Театра на Таганке. Люба решила воспользоваться приглашением Высоцкого и после одного из «Устных журналов» в «Техноложке» с его участием отправилась смотреть «Гамлета».
И была шокирована.«Он прошел мимо со страшными глазами. Я решила, что времена меняются, и он не хочет теперь узнавать меня. Но подошла наша общая знакомая и сказала, чтобы я не вздумала заговаривать с Высоцким, потому что, когда у него „Гамлет“, он и убить может. Когда я шла обратно и увидела его выходящим из туалета, то вжалась в нишу стены – чтобы не убил…»
Фрагмент этой главы был опубликован в журнале «Город 812» («Что-то девушка попалась привередливая», № 25 (89) от 17.07.2010).Справка
...
Из моего поискового списка следует, что Высоцкий выступал в Ленинградском технологическом институте 4 раза:
– 25 апреля 1967 года;
– в период с 8 по 11 мая 1967 года;
– 20 декабря 1967 года;
– 20 февраля 1968 года.
Гарантировать подлинность всех этих дат я не могу – много времени прошло. Кроме того, в поисковом списке содержатся туманные указания на якобы прошедшие два выступления Высоцкого в «Техноложке» в 1965 году. Думаю, что это ошибка, – но ничего нельзя утверждать наверняка.
Дата, не вызывающая сомнений «на все сто», – 25 апреля 1967 года. Мне думается, что тот приезд Высоцкого в Ленинград был связан со съемками фильма «Интервенция».
Девушки и вьетнамские дети
Или как один из организаторов концерта отомстил Высоцкому за невнимание 3 октября 1967 года, Физико-технический институт имени Иоффе
Моя работа строилась на хороших отношениях с источниками информации. В журналистике так всегда: никто не обязан ничего рассказывать, но может и рассказать. Если захочет.
Захочет – не захочет всегда зависит от разных факторов: от текущей занятости человека до той роли, которую он сыграл в интересующих меня эпизодах общения с Высоцким. И случаи в связи с этим происходили порой самые парадоксальные.
Например, однажды узнал я о том, что 3 октября 1967 года прошел концерт Высоцкого в Физико-техническом институте имени Иоффе (в том самом, где всю жизнь проработал нобелевский лауреат академик Жорес Алферов), и что в его организации принимал участие некто Юрий. Якобы он привез Высоцкого на институтской «Волге» и сделал что-то еще, ставшее предметом моего интереса.
Назвать Юрия организатором того концерта было бы бессовестным преувеличением. 3 октября 1967 года Высоцкий был в очередной раз приглашен на концерт в клуб авторской песни «Восток». А в Физтехе работал один из основателей «Востока» и один из безусловных патриархов ленинградской самодеятельной песни Борис Полоскин (по основному роду деятельности он был специалистом в области ядерной физики). Именно он посодействовал тому, чтобы приглашенный в «Восток» Высоцкий еще и заработал (в «Востоке» гонорары для выступающих были небольшими – не в пример гонорарам, которые собирали «в черную» сотрудники НИИ, куда приглашали авторов-исполнителей). Благодаря стараниям Полоскина Высоцкий сначала выступил в ФТИ, где получил вполне приличный гонорар в конверте, а потом поехал в «Восток», где отдал дань клубному официозу. Не лишенную для него приятности дань – в Москве у Высоцкого никакого официоза в плане его песен и в помине не было.
Следует заметить, что Физтех, даже на фоне других ленинградских научно-исследовательских институтов, куда с удовольствием приглашали того же Высоцкого, отличался особым пристрастием к авторской песне. Там, например, выступал Булат Окуджава, который вообще проводил частные концерты довольно редко, потому что опасался неприятностей со стороны правоохранительных органов, как сейчас, так и тогда боровшихся с необлагаемыми налогами доходами. Дело в том, что с Физтехом был тесно связан академик Арцимович, который в середине 60-х считался чуть ли не ведущим мировым специалистом в области термоядерного синтеза. А Булат Окуджава был женат на его дочери, с которой каким-то образом умудрился познакомиться в Политехе, где та училась (Физико-технический институт и Политехнический довольно тесно связаны, кроме того, они располагаются в непосредственной близости друг от друга). Таким образом, Физтех середины 60-х стал одним из ленинградских центров притяжения авторов-исполнителей.
Но вернемся в 3 октября 1967 года, когда сотрудники Ленинградского физико-технического института с нетерпением ждали первого у них концерта уже начавшего становиться легендой Владимира Высоцкого.
Юрия я нашел, и в первый раз мы даже неплохо поговорили – в том смысле, что он не без оттенка гордости рассказал, как привозил, встречал, отвозил, расплачивался – все вопреки существовавшему общественно-политическому строю. Потом я пообщался с другими участниками тех событий и перезвонил Юрию, чтобы задать пяток-другой уточняющих вопросов. Юрий отвечал с трудом, чем дольше, тем односложнее. Потом разговор прервался, когда я перезвонил через час, на том конце провода слышалось лишь пьяное бормотание.
Немного времени спустя выяснилось, что причиной внезапной забывчивости источника информации стали девочки и вьетнамские дети…
В октябре 1967 года Юрий действительно принимал некоторое участие в организации концерта Высоцкого. В частности, подъехал к зданию «Ленфильма» (в то время снималась знаменитая «Интервенция») на Кировском проспекте, где Высоцкий ждал его с двумя стройными девушками. Юрий представлял себе Высоцкого как рослого красавца с гитарой, из-за чего минут пятнадцать простоял рядом с актером, не замечая его: мало ли парень какой-то с девчонками тусуется. Для Высоцкого и девушек ожидание было дискомфортным – шел дождь. Юрий стоял под зонтиком.
По дороге в институт Высоцкий приставал к девушкам. Они кокетливо сбрасывали его руки со своих коленей. На Юрия никто не обращал внимания.
Перед концертом он спросил комсомольского активиста института, который продавал билеты и собирал публику:
– Как ты думаешь, Высоцкий жадный?
Активист отмахнулся по причине занятости, а потому эмоцию Юрия, готовившегося отомстить не уделившей ему внимания столичной знаменитости, не «словил».
После концерта активист вручил Высоцкому конвертик со 150 рублями. Поэт кивнул и собрался прощаться. В этот момент появился Юрий. С иезуитской улыбкой он поинтересовался:
– А не могли бы вы, Владимир Семенович, пожертвовать эти деньги детям пострадавшего в борьбе с мировым империализмом Вьетнама?
Очевидцы вспоминают, что Высоцкий ничего не ответил, но как-то обмяк. Девочки из «Ленфильма» прекратили хихикать. Комсомольский активист оттер Юру крепким плечом и в тревожной тишине проводил Высоцкого к машине.
На обратном пути поэта сопровождал только водитель.
Фрагмент этой главы был опубликован в журнале «Город 812» («Что-то девушка попалась привередливая», № 25 (89) от 17.07.2010).
Высоцкий на сцене НИИ токов высокой частоты в июне 1972 года. Автор неизвестенСправка
...
В тот день, 3 октября 1967 года, сразу после концерта в Физтехе Высоцкого повезли на улицу Правды в Дом культуры работников пищевой промышленности, где тогда располагался клуб самодеятельной песни «Восток», по приглашению которого Высоцкий в тот раз, насколько я понимаю, и оказался в Ленинграде. После концерта в «Востоке» Высоцкий, судя по всему, отправился на вокзал и в Москву.
Перед этим Высоцкий, как следует из моего поискового списка, выступал 8 июня 1967 года в Ленинградском Доме ученых (на набережной Невы неподалеку от Эрмитажа) во время гастролей Театра на Таганке в нашем городе.
Следующий ленинградский концерт Высоцкого датируется 18 октября 1967 года в НИИ «Ленгидропроект». Эту дату я установил по прошедшему в тот день в Ленинграде наводнению.
Потеря бдительности
В отношении партийных руководителей учреждений, где выступал Высоцкий, «делались оргвыводы» Июнь 1972 года, клуб НИИ токов высокой частоты (НИИ ТВЧ)
Однажды поэт Василий Журавлев… напечатал в журнале «Октябрь» стихи, которые, оказалось, принадлежали Анне Ахматовой… Когда его спросили: «Вась, зачем ты это сделал?» – он говорит: «Да я не знаю, они как-то сами просочились». А потом подумал и говорит: «Пусть она моих хоть два возьмет!»
В. Высоцкий, фрагмент из выступления в НИИ ТВЧ, Ленинград, июнь 1972 года
В связи с этим концертом рассказывают такую историю. Якобы концерт «запрещенного» в то время Высоцкого состоялся в клубе НИИ с устного разрешения председателя местного парткома. В те дни Высоцкий дал в Ленинграде более десятка концертов, потому что Московский театр на Таганке как раз приехал в наш город на гастроли, проходившие в снесенном ныне Дворце культуры Первой пятилетки. Говорят, такая активная концертная деятельность не понравилась первому секретарю Ленинградского горкома КПСС Григорию Романову, который на очередном (или, может быть, даже внеочередном – история умалчивает) партийном собрании поднял вопрос об утере бдительности работниками парткомов тех ленинградских предприятий, которые проморгали «опасные» концерты. Якобы было предложено поднять руки партийным работникам предприятий, где Высоцкий успел выступить. Исполнительные ответственные работники указание выполнили – лес рук был редким, но равномерно распределенным по залу.
Бывшие сотрудники НИИ ТВЧ утверждают, будто их партийный лидер руку не поднял. И, как оказалось, сделал правильно: оргвыводы в отношении руководства закрытого НИИ сделаны не были. Фамилию героя-коммуниста история, к сожалению, не сохранила.
Билет на концерт стоил 1 рубль.
Кстати, Высоцкий организаторам концерта не понравился – судя по всему, не попал в эмоциональную струю. Его везли на институтской машине от «Астории» и донимали вопросами типа: «Правда, что ваша жена – Марина Влади?» Потом жаловались: мол, Высоцкий оказался совершенно неинтересным и даже грубым чуваком, дальше коротких реплик о погоде разговор не пошел.
Завязать этот непринужденный разговор по дороге от «Астории» до НИИ ТВЧ пытался секретарь институтской комсомольской организации…
В середине концерта на гитаре порвалась струна, пока актер менял ее, местный фотограф стал фотографировать и нарвался на грубость – съемку пришлось прекратить. Потому фотография получилась всего одна и не шибко хорошего качества.
Справка
...
Концерт Высоцкого в НИИ токов высокой частоты состоялся во время ленинградских гастролей Театра на Таганке. Точно датировать этот концерт мне не удалось. Гастроли же Таганки проходили в нашем городе с 16 июня по 6 июля 1972 года.
Война амбиций
Единственное интервью Высоцкого в ленинградской прессе было опубликовано в газете, где работал Сергей Довлатов
27 июня 1972 года в конференц-зале Центрального конструкторского бюро Ленинградского оптико-механического объединения (ЛОМО) состоялся концерт Высоцкого, оказавшийся в центре целого клубка неудовлетворенных амбиций.
По иронии судьбы, именно после этого концерта Высоцкий дал единственное опубликованное в ленинградской прессе интервью. Его напечатала многотиражка ЛОМО «Знамя прогресса», в которой долгое время работал известный писатель и журналист Сергей Довлатов. А интервью у Высоцкого взяла поэтесса Ольга Бешенковская.
Начнем с амбиций.
Амбиция первая
Один из организаторов концерта, бывший комсомольский активист ЛОМО, рассказал мне, как он предложил тогдашнему корреспонденту «Знамени прогресса» Сергею Довлатову сходить на концерт Высоцкого: мол, тебе понравится. По воспоминаниям этого человека, Довлатов в резкой форме отказался. Мой собеседник решил, что журналист хотел бы сам оказаться на сцене, а не в зрительном зале – оттого и не пошел. Дескать, не позволило самолюбие.
У Довлатова не спросишь – он умер в августе 1990 года в Америке от острой сердечной недостаточности. Но Высоцкий его, судя по всему, действительно не особенно интересовал: в своих книгах он упоминал почти про всех знаменитых современников – кроме Высоцкого.
Зато в «Ремесле» Довлатов выразил свое отношение к работе в «Знамени прогресса»: «Я искал работу. Сунулся в многотиражку ЛОМО. После республиканской газеты это было унизительно. К счастью, работа оказалась временной…»
Организовывал концерт Высоцкого комитет комсомола ЛОМО – к деятелям этой организации Довлатов относился так же, как бывшие уголовники к бывшим вохровцам. Может, «посланный» Довлатовым организатор концерта перенес на Высоцкого адресованную ему самому эмоцию?
Амбиция вторая
В промежутке между песнями в середине совсем небольшого зала встала девушка – симпатичная такая, говорят, стройная особа с завитушками. Молча встала и вышла из зала: мол, тьфу на вас вместе с вашими дурацкими песнями. И не осталась незамеченной:
– Жалко, что ушла девушка, – не без иронии сказал Высоцкий.
Зал почему-то зааплодировал.
А бывший коллега ушедшей девушки позже рассказал мне, что Высоцкий – не в ее духе, он ей ни до того, ни после не нравился. Но на концерт она зачем-то пришла – не исключено, что из вредности.
С этой девушкой я познакомился сравнительно недавно – лет 10 назад. Ее зовут Ирина Чуди, на момент подготовки этой книги она работала ответственным секретарем журнала «Город 812» (входит в медиагруппу «Агентство журналистских расследований»). Ирина Владимировна сказала мне, что Высоцкого она очень любит, а с концерта ушла просто потому, что ей не с кем было оставить ребенка. И никаких амбиций.
Зато в среде коллекционеров этот концерт с тех пор называется не иначе как «Концерт, где ушла девушка». Так бывает: сделал что-то малозначительное, но в нужный момент и в нужном месте, – и вошел в историю.
Впрочем, концертов с таким «названием» два. Второй произошел в октябре 1974 года в Доме ученых в Лесном.
Кстати, запись концерта в ЛОМО, говорят, сделал известный советский актер и каскадер Александр Массарский.
Ирина Чуди – та самая девушка, которая ушла во время концерта Высоцкого в ЛОМО. Фото Павла Маркина
Амбиция третья
Единственным ленинградским журналистом, опубликовавшим интервью с Владимиром Высоцким, стала корреспондент многотиражки ЛОМО «Знамя прогресса» Ольга Бешенковская. Высоцкий произвел на нее не шибко приятное впечатление. По словам Ольги Юрьевны, Высоцкий вел себя «несколько заносчиво, вызывающе».
Свои ощущения Ольга Бешенковская описывала так:
«Я сама как лирический поэт воспринимаю его именно так, как он не хотел, чтобы его воспринимали, – как автора-исполнителя превосходного, но не как лирического поэта…»
По словам Ольги Юрьевны, Высоцкий сразу согласился дать интервью, но «неохоту какую-то» она в этом все же почувствовала.
Я поинтересовался: может, Высоцкий представлялся ей по-другому, не таким, каким оказался при близком общении? Бешенковская как отрезала:
– Он никак мне не представлялся. Я его как литератора никогда не воспринимала, он в принципе не занимал мои мысли!
Зато мысли зрителей-мужчин занимала Марина Влади – в смысле кажущейся тогда неправдоподобности просочившихся в среду технической интеллигенции слухов о том, будто она является законной женой Высоцкого. Интерес был оглушительным: говорят, Высоцкому после того концерта пришлось вытащить из кармана паспорт и продемонстрировать штамп. Есть мнение, что сделал он это не без гордости.
Организовавший концерт бывший комсомольский активист ЛОМО признался мне, что заглянул на соответствующую страницу паспорта раньше всех, воспользовавшись служебным положением, – когда оформлял Высоцкому пропуск.
А Ольга Бешенковская лет двадцать спустя стала известной поэтессой. В 2006 году она умерла в Германии от рака легких.
«Гамлет без грима»
Так выглядело интервью Ольги Бешенковской с Владимиром Высоцким, опубликованное в многотиражке «Знамя прогресса»
А вот полный текст той статьи, которую Ольга Бешенковская под псевдонимом «О. Юрьева» опубликовала в «Знамени прогресса» после встречи с Высоцким. Статья называлась «Гамлет без грима»:
«…Небольшого роста. В алой рубахе. Резковатым жестом с загорелого лба – пшеничную прядь… Принц датский. Гамлет „таганский“. С гитарой.
– Вам, наверное, часто задают этот вопрос: почему Вы, „Хозяин тайги“, участник „Опасных гастролей“, альпинист в связке – Гамлет? Неисповедимы пути актеров или эта роль – давно обдуманный шаг с „узкой“ тропы?
– Несколько лет назад мы возвращались из Дубны. Я сидел напротив Любимова, главного режиссера нашего театра, и два часа под стук колес объяснял ему, почему хочу играть Гамлета. В поезде происходила как бы „защита роли“.
– И, значит, нужны были веские аргументы в пользу вашего Гамлета?
– Основной аргумент может, наверное, показаться смешным и странным. В последнее время я слышал от многих хороших актрис, что их мечта – роль Гамлета. Конечно, женская доля в театре тяжелее мужской: меньше интересной работы. Не создали драматурги „женского Гамлета“. Есть леди Макбет, еще два-три образа – и все… Но, с другой стороны, мне кажется, что, раз женщины мечтают о „Гамлете“ – значит, он еще не сыгран.
– То есть не сыгран исчерпывающе?
– Грубо говоря, не сыгран „по-мужски“… Для меня Гамлет не совсем такой, каких я видел на сцене и каким от души аплодировал. Он принц крови, он жил в жестокое время, когда ели мясо с ножа, дрались на поединках. Он 30 лет варился в этом соку и готов управлять государством. Чингисхан говорил: „Диктатор должен быть человеком с короткой шеей“. Мой Гамлет – „с короткой шеей“. Но это лишь одна грань сложного и тонкого образа. Гамлет учился в университете, вдохнул новых идей… Он не принимает всего, что происходит вокруг, ему отвратительны эти методы борьбы, но и сам он не может действовать иначе, чем другие, и мучится именно от того. И все же мой Гамлет не решает вопроса „Быть или не быть?“. Между прочим, у Шекспира нет после этой фразы вопросительного знака. Гамлет – нормальный человек: он понимает, что жизнь все равно прекрасна, хотя ему тесно и тошно в этом мире, хотя иногда он доходит почти до помешательства… Все равно он нормальный человек. Помните: „Кем бы я не стал изображать себя…“ Но я, кажется, увлекся. Не стоит так глубоко закапываться. Можно ногу сломать. Да что там ногу. Жизнь можно сломать на „Гамлете“. Мы покажем спектакль еще несколько раз, и, кстати, сегодня – через двачаса…
– Но это сообщение, очевидно, нельзя принять как приглашение для тружеников ЛОМО? Билеты в ваш театр не достать…
– И коллектив театра это обстоятельство, сами понимаете, радует… Но к ЛОМО у нас особое отношение, поэтому я сейчас здесь, и не впервые. Дело в том, что рядом со старым зданием нашего театра строится новое, и нам бы очень хотелось, чтобы звукоаппаратура для него была изготовлена в ЛОМО. Мы уверены, что все, сделанное здесь, от маленького аппарата до большого телескопа, – со знаком качества… К сожалению, вся труппа не могла сегодня приехать: гастроли очень напряженные. И я просто показал, ну, что ли, свое хобби – новые песни…
– Кстати, о песнях. Многие ваши песни звучали в фильмах с вашим участием, использовались в постановках вашего и других театров. Но уже были попытки исполнять их с эстрады. Как вы относитесь к последнему?
– Злюсь. Это не песни в прямом смысле, так же как я не певец. И я никогда не рискну исполнять песню, написанную другим человеком. Но люблю, когда „меня поют“ мои друзья, актеры нашего театра. Это уже совсем другое…
– Сейчас много говорят о менестрелях, бардах и т. д. и т. п. Фактически, об особом жанре в искусстве – когда автор слов, музыки и исполнитель в одном лице. Но, видимо, для каждого, кто пробует себя в этом жанре, одна из трех муз все-таки главная. И для вас, наверное, – стихи?
– Да, я ни в коей мере не причисляю себя ни к бардам, ни к менестрелям. Это надуманные слова. Я пишу стихи, которые лучше звучат ритмизованно, под гитару, – вот и все…
– Вам бы хотелось их опубликовать, издать сборник?
– Конечно. Это, наверное, мечта каждого пишущего. Я уже думал об этом, и мои друзья, поэты, обещают помочь. Во всяком случае, нужно поработать: не все, что хорошо звучит, так же хорошо ляжет на бумагу…
– А каким циклом вы бы открыли свой сборник?
– Стихами о Великой Отечественной. Меня всегда спрашивают: „Почему ты так много пишешь на эту тему? Можно подумать, что всю войну прошел, а сам в это время еще пешком под стол ходил“. Это хорошо, что так можно подумать… Вообще, мне кажется, человек должен ощущать себя современником любой справедливой борьбы, когда бы и где бы она ни происходила.
– Очевидно, это не только ваша точка зрения, но и один из главных девизов Театра на Таганке?
– Можно судить по репертуару: „Десять дней, которые потрясли мир“, „Гамлет“, „Галилей“. Последняя работа театра – спектакль по стихам и поэме Евгения Евтушенко об Америке – сыграли всего два раза и будем теперь играть в новом сезоне. Работаем над спектаклем, озаглавленным фразой Пушкина: „Вот и славно, вот и хорошо!..“
– Владимир Семенович, поскольку в вашем лице сегодня весь коллектив театра, не могли бы вы сказать несколько слов для читателей еженедельника? (Ведь зал вместил далеко не всех поклонников „Таганки“.)
– Могу сказать, что наш творческий коллектив желает успехов вашему творческому коллективу, особенно в работе вашего коллектива для нашего коллектива. А мы, в свою очередь, и в следующие гастроли не будем мучиться над вопросом: „Быть или не быть?“ на Чугунной…
И, взглянув на часы, Гамлет сбежал по лестнице с легкостью и быстротой натренированного спортсмена…»
Вполне, кстати, приличное интервью. Видно, что к нему оказались готовы и журналист, и ньюсмейкер.Справка
...
В первый раз Высоцкий вместе с коллегами из Театра на Таганке выступал в ЛОМО в мае 1967 года. «Таганка» тогда второй раз гастролировала в Ленинграде. Про проблемы с амбициями в связи с этим ничего не известно – про этот концерт до меня вообще дошло весьма мало содержательных воспоминаний. Зато остались фотографии, где рядом с Высоцким на сцене ЛОМО стоит Валерий Золотухин.
Выступление Высоцкого в ЛОМО 27 июня 1972 года проходило во время гастролей Театра на Таганке. За день до этого концерта и через два дня после – 30 июня – Высоцкий выступал в Ленинградском институте ядерной физики в Гатчине.
Кроме того, из архива Николая Курчева следует, что Высоцкий еще раз выступил в ЛОМО 20 сентября 1972 года. У Николая Федоровича по этому поводу описательных воспоминаний в архиве не сохранилось, зато он дал мне переписать список песен, которые пел на том концерте Высоцкий. Из этого списка видно, что тот концерт Высоцкий закончил серией «Честь шахматной короны». Мне про этот концерт ничего не известно, в составленном в начале 90-х годов поисковом списке ленинградских концертов Высоцкого о нем ничего не сказано.
Байки у реактора
Поездки Высоцкого в Гатчину запомнились с налетом мистики и эротики Май 1967 года, июнь – июль 1972 года, октябрь 1974-го, Ленинградский институт ядерной физики
Для биографов Владимира Высоцкого расположенный в Гатчине Петербургский институт ядерной физики интересен тем, что Высоцкий там выступал чаще, чем во всех других ленинградских предприятиях. В этом институте прошло четыре концерта, еще одна творческая встреча была дома у одного из ведущих ученых института Николая Попова.
Влияние радиации
Это застолье с песнями случилось в ночь с 5 на 6 июля 1972 года, и никаким концертом его назвать нельзя. Но все же любой коллекционер скажет: у меня есть запись домашнего концерта Высоцкого у Попова.
А первый концерт в гатчинском Институте ядерной физики прошел в период с 15 по 18 мая 1967 года (точная дата не установлена), когда Петербургский институт ядерной физики еще не был самостоятельным заведением, а считался филиалом Ленинградского физико-технического института имени Иоффе. Второй и третий концерты прошли 24 и 30 июня 1972 года, когда институт уже обособился и стал называться Ленинградским институтом ядерной физики (ЛИЯФ – я так его и буду называть). 4-й концерт прошел 19 октября 1974 года. Кроме того, 3 октября 1967 года Высоцкий выступал в самом Физтехе перед концертом в клубе самодеятельной песни «Восток». Но об этом уже было написано.
Выступления Высоцкого в ЛИЯФе имеют одну характерную особенность: воспоминания очевидцев этих концертов носят, если можно так выразиться, несколько иррациональный характер – с элементами мистики и даже эротики.
Трудно сказать, почему так произошло, может, виной всему аномально жаркое лето 1972 года, а может, причина в том, что ЛИЯФ – единственное в Ленинградской области предприятие, на территории которого располагается самый настоящий ядерный реактор (кроме ЛАЭС, естественно). Я не готов анализировать эти загадочные причины, но результат представляется интересным. Из него, во всяком случае, видно, как рождаются слухи.
Высоцкий на последнем концерте в ЛИЯФе в октябре 1974 года. Это один из самых высококачественных ленинградских снимков Высоцкого того времени. Фото бывшего старшего инженера по радиоэлектронике ЛИЯФа Владислава Толчина. Владислав Григорьевич и сегодня работает в институте – он кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник
Но перед тем, как перейти к ним, хочется вспомнить, что в организации концертов Высоцкого в ЛИЯФе принимал активное участие бывший сотрудник института Мариан Томбак. Он трагически погиб 16 августа 1988 года при крушении поезда «Аврора» сообщением «Москва – Петербург». Я хорошо помню эту аварию, потому что косвенно тоже пострадал от нее. В то время я служил в армии, в учебной части, расположенной под Ногинском (небольшой городок в Московской области). Как раз накануне мой отец приехал навестить меня, а в Ленинград он возвращался в день крушения. Я не знал, на каком именно поезде он уехал, поэтому, когда услышал про аварию, очень переживал – не на потерпевшем ли крушение. К счастью, обошлось. Но та авария сохранилась в моей памяти одним из самых ярких армейских воспоминаний. Однако вернемся к воспоминаниям очевидцев общения Высоцкого с сотрудниками одного из самых серьезных «атомных» институтов страны. Учитывая специфичность этих воспоминаний, я называю их байками.
