Текст книги "Человек дождя"

Автор книги: Леонора Флейшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава четвертая

Итак, вот он какой. Теперь анонимное лицо приобрело имя: Рэймонд. Чарли Бэббит, отправившийся на поиски наследника, нашел брата, Рэймонда Бэббита. Но даже запертый в психиатрическую лечебницу, он не был просто сумасшедшим. Нет, Рэймонд Бэббит был сумасшедшим с тремя миллионами долларов. А почему бы и нет? Разве он не был старшим сыном Сэнфорда Бэббита? И почему старший сын не может быть наследником? Даже если он умственно отсталый? Что ж, это вполне разумно. Может быть, это было разумно для Сэнфорда Бэббита, но только не для Чарли Бэббита.

Конечно, Рэймонду никогда не оценить эти три миллиона по достоинству. Сколько стоит ручка и блокнот? Что ему еще нужно? Быстрые машины и легкомысленные женщины, дорогие итальянские костюмы и виллы с видом на океан – все это не для Рэймонда. Не для него горные лыжи в Аспене и карнавал в Рио. Он не сможет истратить свои деньги на такие пустяки, как роскошь и красивая жизнь.

Даже самая дорогая частная клиника со знаменитыми врачами, оснащенная по последнему слову техники, с неусыпным медицинским надзором не поглотит даже годовых процентов с суммы в три миллиона.

– Нам надо поговорить, – жестко сказал Чарли доктору Брунеру.

Врач кивнул:

– Давайте войдем внутрь и перекусим. После ленча я расскажу вам обо всем, что вас заинтересует.

Ленч, состоявший из сандвичей, салата и кофе, был подан в кабинет психиатра. Чарли ел быстро и молча, Сюзанна и доктор Брунер вели светскую беседу о садах, окружающих Воллбрук. Как и Сэнфорд Бэббит, доктор любил цветы.

Когда они покинули кабинет, уже перевалило за полдень. Телепрограмма «Правосудие для народа» закончилась, и, законспектировав последний приговор судьи Вапнера, Рэймонд Бэббит зашаркал прочь с неизменным ранцем на плечах.

Сюзанна присоединилась к нему, и они сели рядом на одну из каменных скамеек, украшавших сад. Но Рэймонд не обращал на девушку никакого внимания, продолжая строчить в блокноте. Чарли и доктор Брунер прогуливались неподалеку, не выпуская Рэймонда из поля зрения, и разговаривали.

– С чего начать? – спросил психиатр. – Что вы хотите знать?

– Что он все время пишет?

– В основном списки. У него есть… один список, который он называет «Списком Ужасных Происшествий». Некрологи. Стихийные бедствия. Он пытается уберечься от опасностей, аккуратно занося их в тетрадку.

Чарли с минуту подумал:

– Но это же просто суеверие. Мы все подвержены этому.

Доктор Брунер кивнул, отдавая должное уму молодого человека.

– Да, ритуальное поведение – это своего рода лекарство от злых духов. Рэймонд считает, что опасности грозят отовсюду. И единственное, чем он может от них защититься, это обряды к ритуалы.

– Ритуалы? – переспросил Чарли. Ему наплевать на эти ритуалы, в чем бы они не заключались.

– То, как он ест. Одевается. Спит. Принимает душ. Гуляет, разговаривает… Да буквально все, что он делает. И любая неточность в соблюдении этого раз и навсегда установленного порядка приводит его в ужас. Но… – Доктор вдруг замолчал в сомнении, нужно ли продолжать.

Сможет ли Чарли до конца понять все, что касается недуга Рэймонда?

– Но он личность, ваш брат. Добрая и, в некотором смысле, высокоинтеллектуальная натура.

– Интеллектуальная? – Чарли удивленно поднял брови. Он обернулся на Рэймонда, по своему обыкновению записывавшего что-то в блокнот.

Доктор Брунер кивнул:

– Он своего рода феномен. У него есть очевидные отклонения. Но есть и способности. Поразительные способности.

У Рэймонда? Для Чарли это было уже слишком. Он снова посмотрел на поглощенного своей писаниной брата. И возразил:

– Но он же умственно отсталый.

– Нет, это не так. Он аутист, вернее, высокоорганизованный аутист, возможно, в результате повреждения мозжечка или лобных долей. Для вас очень важно понять, что Рэймонд воспринимает мир совсем иначе. Вы, я и другие нормальные люди, мы все постоянно получаем какую-то информацию, на основе которой у нас вырабатывается свое видение мира. Когда мы получаем новую информацию, то сопоставляем ее с тем, что нам уже известно, оцениваем ее достоверность и важность. И главное, мы связаны с внешним миром – с событиями, друг с другом. Мы реагируем. Мы взаимодействуем. У нас огромный набор чувств – грусть, радость, любовь, ненависть, неприязнь, жалость, страсть, преданность, презрение, симпатия, желание, восторг. Каждый день мы используем этот спектр эмоций. У Рэймонда все по-другому. Он сортирует информацию и заносит ее в память и в свой блокнот. Но это лишь отдельные факты, никак не связанные между с собой, вырванные из контекста жизни. Он не в состоянии оценивать их, они для него абсолютно равнозначны. Прогноз погоды на завтра столь же важно занести в блокнот, как и гениальное изречение великого мыслителя. Он не видит связи между фактами, как не видит связи между собой и окружающими его людьми. Это самое важное, что нужно запомнить о человеке, подверженном аутизму. У вас не может быть с ним никаких отношений. Это невозможно. У него как бы отсутствует часть мозга, ответственная за это.

И еще. Чрезвычайно важно то, что Рэймонд не умеет чувствовать. У него только два чувства – страх и то, что я называю «отсутствие страха». Это не чувство безопасности, это лишь временное отсутствие страха. Что-то в его сознании замыкается на себя. Оно отключается от внешнего мира.

Доктор Брунер замолчал и внимательно посмотрел на Чарли, пытаясь понять, как он воспринимает его слова. Чарли покусывал нижнюю губу, а устремленные на брата глаза сузились. О чем он думает, понять было невозможно.

– Он вел себя с вами… очень открыто, – мягко произнес доктор Брунер. – Очень. Тем более что вы новые для него люди. Возможно, это будет ему во благо.

Пораженный Чарли покачал головой:

– В жизни много непонятного. Три миллиона долларов. А у него ранец за плечами. – Он посмотрел на психиатра. – Зачем они ему, черт возьми?

Сюзанна и Рэймонд ушли из сада. Чарли Бэббит нашел их в маленькой комнатке Рэймонда. Они строили карточный домик. Вернее, строила его Сюзанна, сидя на полу, а Рэймонд, сидя на корточках у ножки своей кровати, внимательно на нее смотрел. Рядом с кроватью стоял Вернон, высокий чернокожий мужчина в зеленой больничной униформе. Вернон был куратором Рэймонда.

Обстановку комнаты составляли лишь три предмета мебели, но она была завалена имуществом Рэймонда, главным образом книгами. Книги были везде. Они переполняли маленький книжный шкаф, стопками высились на нем сверху, кипами громоздились на полу. Книги были на бюро. Книги были даже в плафонах люстры. Там, где не было книг, помещались бейсбольные реликвии: вымпелы, фотографии игроков и команд, программки игр. Даже карты, из которых строила домик Сюзанна, были бейсбольными, каждая с фотографией игрока.

– Готово. Теперь не дышите, – сказала Сюзанна, когда Чарли подошел к двери. Она готовилась положить последнюю карту. Рэймонд глубоко вздохнул, когда карта была благополучно положена на место. Стены домика зашатались, но устояли.

– Порядок! Теперь можно дышать.

– А Фернандо Валенсулас там есть? – кивнул Чарли на карты.

– Тут только старые, – ответила Сюзанна. – Я никогда не слышала этих имен.

– «Редз». Цинциннати. 1955 год, – произнес Рэймонд.

– Я знаю, – улыбнулась Сюзанна. – Вы говорили. – Она взяла карту. – Теперь эту?

Увидев, что за карта у нее в руках, Рэймонд испуганно замотал головой. Нет. Только не эту.

– Тед Клузевски в первой базе. Первая база… первая база… следующая. – Зубы его застучали. Эффект, произведенный не той картой, был поистине ужасен.

Сюзанна приблизилась и ласково коснулась его руки. Рэймонд окаменел, и она убрала руку.

– Первая база, – мягко произнесла Сюзанна. – Видите, вот он.

– Большой Клу, – сказал, расслабляясь, Рэймонд. Порядок был восстановлен. Ему стало хорошо – лишь на минуту.

Чарли овладел приступ злобного любопытства.

– Как ты думаешь, Рэй? Было бы забавно все это завалить, а? – Он сделал движение в сторону домика из бейсбольных карт.

Рэймонд посмотрел на Чарли так, будто он предложил кого-то убить. Они уставились друг на друга. В глазах Рэймонда Чарли увидел неподдельный ужас. Смягчившись, он переменил тактику.

– Я вижу, у тебя тут всякие знаменитые книги. Читаешь, да?

– Читает и запоминает, – вставил Вернон, – когда доходят руки.

Подойдя к книжному шкафу, Чарли провел рукой по корешкам книг, читая названия, все по очереди. Рэймонд вскочил и снова судорожно задергался, как под напряжением. Он был похож на птицу, которая пытается усидеть на раскаленном проводе и поднимает попеременно лапки, не двигаясь с места.

– Тебе не нравится, что он трогает твои книги? – спросил Вернон.

– Не знаю, – сказал Рэймонд, попятившись к двери. Он не знал. Такого с ним раньше не случалось. Да и как он мог знать, если ни в одном из его блокнотов не было записано ничего подобного?

Вернон попытался поддержать своего подопечного улыбкой, – Он не хотел никого обидеть, – ободряюще произнес он.

Но Рэймонд уже отключился. Компьютер в его голове исследовал свой банк данных в поисках прецедента.

– Ну вот, это необъявленный визит, – каркнул он. – Это не просто посещение в выходной день! – Он уже стоял в дверях и озирался, когда, к своему ужасу, увидел, что Чарли Бэббит достает с полки объемистый том.

– В-Е-Р-Н, В-Е-Р-Н, – позвал Рэймонд, дрожа от страха.

– Это он меня. – Чернокожий повернулся к Чарли: – Он очень напутан.

– Чарли, положи на место книгу, – запротестовала Сюзанна.

Но Чарли пока не готов был сделать это. В нем еще был жив маленький злой мальчик. Кроме того, он хотел увидеть, до какого состояния можно довести Рэймонда и на какие кнопки нужно для этого нажимать. Но, может быть, больше всего он желал разобраться, что имел в виду доктор Брунер, когда называл Рэймонда артистичным феноменом.

– Собрание сочинений Вильяма Шекспира, – прочитал Чарли название книги. – Ты все это прочел?

– Да, – ответил Рэймонд чуть не плача.

– И ты все помнишь?

– Да.

Чарли открыл тяжелый, переплетенный в кожу том. На форзаце была дарственная надпись: «С днем рождения, Рэймонд. С наилучшими пожеланиями от отца». Чарли узнал руку отца и почувствовал острый укол ревности. Перевернув несколько страниц, Чарли остановился на заглавии пьесы.

– Как насчет «Двенадцатой ночи»?

Внезапно Рэймонд начал декламировать открывающий пьесу монолог герцога. Его голос был пустым и безжизненным, слова лились ровно, без пауз и ударений, безо всякого выражения.

– «Когда музыка пища для любви играйте дольше насыщайте душу пусть пресыщенное желанье звуков от полноты зачахнет и умрет…» [1]1
  Перевод Л. И. Кронеберга в обработке А. А. Смирнова.


[Закрыть]

Чарли резко захлопнул книгу. Рэймонд мгновенно замолчал, как будто вместе с книгой захлопнули и его.

«Впечатляет, – подумал Чарли. – Бессмысленно, но впечатляет».

– Молодец, парень, – улыбнулся Вернон.

– Это потрясающе, Рэймонд, – ободряюще произнесла Сюзанна.

Но Рэймонд не отрывал глаз от Чарли. Они смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг.

– А что ты еще можешь, Рэй? – спросил Чарли.

Рэймонд не мог ответить. Этот вопрос был слишком абстрактным для него. Испуганные птичьи прыжки возобновились.

– Ну вот, а что ты можешь делать? Я могу тоже.

Это стало настоящим камнем преткновения.

– Что ТОЖЕ? – спросил Чарли.

– Что тоже? – безучастно повторил Рэймонд. И словно после глубокого раздумья сказал: – Ха!

Чарли не нашелся, что ответить, и тупо уставился на брата. Рэймонд мог бы торжествовать, если бы только был способен на такое чувство.

– Ха! Ха! Ха! Ха!

– Рэймонд. – Сюзанна протянула к нему руку.

Но Рэймонд не отреагировал. Он смеялся над Чарли и никак не мог остановиться:

– Ха! Ха! Ха! Ха! Ха! Ха!

– Рэймонд, кто у нас следующий? – Наделенная прекрасным чутьем, Сюзанна поняла, как отвлечь Рэймонда. Она показала ему бейсбольную карту. – Джонни Темпл?

В ту же секунду Рэймонд замолчал, полностью переключившись на карту. Чарли Бэббит был забыт. Запустив свой компьютер, он отыскал Джонни Темпла. Вторая база.

Он подошел к Сюзанне, опустился на колени рядом с ней и взял карточку из ее рук. Затем, медленно и очень осторожно, он водрузил карту на крышу домика. Домик дрогнул, но устоял.

– Теперь можно дышать, – сказал он Сюзанне.

Девушка рассмеялась, но Рэймонд даже не улыбнулся, – Вы нравитесь ему, мэм, – произнес Вернон, – это я вам говорю.

Ободренная этими словами, Сюзанна повернулась к Рэймонду, но контакт, если он вообще существовал, уже был нарушен. Он исследовал следующую карту, держа ее у самого лица, словно хотел разглядеть микробов на ее поверхности, и не обращал на Сюзанну никакого внимания.

Ее лицо огорченно вытянулось.

– Когда я коснулась его в прошлый раз, он отстранился, – грустно сказала она Вернону.

– Не принимайте это на свой счет, – добродушно проговорил чернокожий. – Я думаю, у него нет никого ближе меня, но он ни разу не пожал мне руку, даже не притронулся ко мне. – Вернон улыбнулся. – Черт возьми, если я завтра уеду не попрощавшись, он даже не заметит.

Рэймонд, все еще поглощенный картой, вертел ее так и сяк, рассматривая со всех сторон.

Словно загипнотизированный, Чарли спросил:

– Он… слышит нас, когда… в таком состоянии?

– Эй, приятель! – окликнул Вернон Рэймонда. – А ты не хочешь показать брату своих уток?

Рэймонд, не отрывая глаз от карты, произнес:

– Я не знаю.

– На этом пруду, который вы проезжали по дороге, – пояснил Вернон, – он сидит по полдня.

Чарли повернулся к Сюзанне.

– Может быть, вернешься в город? – небрежно спросил он. – Я хочу побыть с Рэем наедине. Нам надо познакомиться получше. А вечером ты заедешь за мной. Тебе ведь нетрудно это сделать, правда? – Он ласково улыбнулся ей.

Сюзанна почувствовала досаду и разочарование. Он опять использовал ее, она еще не знала точно как, но ясно чувствовала это. Он опять взялся за свое.

– Я не возражаю, – неохотно согласилась она. – Если ты так хочешь.

Чарли улыбнулся еще шире.

– Пойдем, Рэй, – приветливо сказал он брату, – пойдем проводим даму к машине.

Он начал подниматься, Рэймонд, не глядя на Чарли, рукой преградил ему дорогу. Тело его напряглось и окостенело. Спустя несколько секунд Чарли, проследив за взглядом брата, понял, в чем дело. Рэймонд защищал карточный домик. Чарли кивнул и осторожно обошел домик, стараясь не задеть его. В конце концов, это было творение Рэймонда и Сюзанны. Возможно, он и аутист, но понять его не так уж сложно.

Они подождали, пока Рэймонд неторопливо надевал свой ранец и расправлял лямки. Сначала одну, потом другую, в раз и навсегда заведенном порядке. Он никогда не покидал комнаты без этой ноши.

Вечерние тени заметно удлинились, когда они вышли во двор, Чарли с Сюзанной шли впереди, Рэймонд плелся чуть сзади. Подойдя ближе к «бьюику», Чарли обратился к брату:

– Рэй, я хочу попрощаться с Сюзанной наедине, хорошо? Я сейчас вернусь.

Рэймонд согласно кивнул, но стоило Чарли шагнуть к машине, как Рэймонд снова двинулся за ним, как собака на поводке. Нахмурившись, Чарли остановился, но голос его оставался спокойным:

– Нет. Наедине – это значит без тебя. Ты останешься здесь. Мы пойдем туда. Ладно? Сюзанна, попрощайся с ним.

Сюзанна помрачнела. Ее добрая и отзывчивая душа протестовала против того, как Чарли обращался с братом – словно с бессловесным животным. Но она все-таки уступила.

– Пока, Рэймонд. Еще увидимся. – Она улыбнулась и помахала ему рукой.

Рэймонд не улыбнулся в ответ, но поднял руку и с ужасающей точностью повторил жест Сюзанны.

Чарли шагнул вперед, Рэймонд тоже. Чарли поднял руку, как цирковой укротитель, и скомандовал: «Стоять!». На этот раз Рэймонд остановился.

Схватив Сюзанну за руку, Чарли потащил ее к машине. Таким взволнованным она его еще никогда не видела.

– Слушай, планы меняются, – сказал он тихим, но настойчивым тоном. – Тебе нужно сделать так…

Сюзанна слушала, ничего толком не понимая. Что задумал Чарли? И почему он не хочет прямо сказать об этом?

– Хорошо, но только если ты объяснишь, в чем дело, – ответила она. – Сначала ты сказал «езжай в город», теперь…

– Сделай, как я прошу, – уговаривал Чарли. – Пожалуйста. Это не долго. Так нужно для Рэя. Правда.

Чарли прекрасно знал слабые места Сюзанны, одним из которых была ее симпатия к бедному Рэймонду.

Сюзанна обернулась на Рэймонда, с тревогой наблюдавшего за ними. Он переминался с ноги на ногу, не отрывая от них взгляда, вытянув шею вперед, насколько это было возможно, пытаясь услышать, о чем они говорят. Сюзанна была тронута его страдальческим видом.

– Черт с тобой, – вздохнула она. – Иди. Он ждет.

Чарли благодарно обнял ее и крепко поцеловал. Сюзанна села в машину и медленно тронулась с места.

Чарли кивнул Рэймонду, и тот поспешил к нему, готовый показывать ему своих уток.

Сидя плечом к плечу на мшистом берегу пруда, они наблюдали за скользящими по воде утками. Вернее, Чарли наблюдал за утками, пока Рэймонд строчил в блокноте, на этот раз зеленом. Порой он поднимал глаза на уток, но ни разу не удостоил взглядом Чарли.

– Что ты пишешь? – спросил Чарли.

– Я не знаю. – Рэймонд не отрывал взгляда от страницы. Лицо его по-прежнему ничего не выражало.

– По-моему, это Список Ужасных Происшествий.

– Ну вот, осадки 117 дюйма. Ну вот, это на 1.74 ниже нормы, – бесстрастно излагал Рэймонд. – Это самый засушливый сентябрь с 1960 года. Очень мало осадков. – Казалось, это его взволновало. Он слегка поежился, переводя взгляд с блокнота на уток, потом обратно.

– Значит, это и есть Список Ужасных Происшествий?

– Нет, – произнес Рэймонд.

– Рэймонд, – осторожно начал Чарли. – Рэймонд, посмотри на меня. Мне нужно тебе кое-что сказать, Рэймонд дернулся, по-прежнему не глядя на Чарли.

– Слушай. Папа… умер, Рэй. На прошлой неделе. Тебе сказали об этом?

Рэймонд не ответил, но вся его поза выражала беспокойство.

– Ты знаешь, что значит… «умер»?

Рэймонд, поколебавшись, кивнул. Но Чарли было ясно, что Рэймонд не имеет представления о том, что такое смерть.

– Это значит, что папы больше нет.

– Я могу его видеть? – спросил Рэймонд.

Чарли закусил губу.

– Я хочу его видеть. – Рэймонд говорил с неожиданной силой в голосе.

Чарли с минуту подумал:

– Конечно, Рэй, ты можешь увидеть его. Мы отправимся к нему вместе, прямо сейчас.

– Прямо сейчас, – согласился Рэймонд, для которого «отправиться прямо сейчас» означало очень медленно подняться, убрать зеленый блокнот на предназначенное ему место в ранце, а карандаш в пластмассовый пенал, туда же, откуда он его доставал. «Прямо сейчас» значило надеть сначала левую лямку, затем правую и затянуть их в нужном порядке. Только после этого он был готов.

Чарли наблюдал за этим ритуалом, едва скрывая раздражение. Кивком пригласив его следовать за собой, Чарли повел Рэймонда прочь от здания больницы. Когда Воллбрук скрылся из виду, они свернули на дорогу. Несколькими ярдами дальше, спрятанный за деревьями, стоял «бьюик». Сюзанна ждала их, сидя за рулем.

– Вылезай, – сказал Чарли, открывая дверцу водителя.

При виде Рэймонда глаза Сюзанны изумленно расширились, и она вопросительно посмотрела на Чарли. Но он молчал, только указал Рэймонду место рядом с Сюзанной.

– Это машина отца, – сказал Рэймонд. – Внутри у нее… бедненькие сиденья. А снаружи она голубая. Номерной знак – красный, 3021…

– Чарли, одну минуту, – забеспокоилась Сюзанна. – Куда мы его везем?

– На прогулку, – отрезал он, включая зажигание.

Рэймонд смотрел через плечо назад, в сторону Воллбрука.

Его лицо не выражало ничего, но тело сотрясала нервная дрожь, выдавая сильное беспокойство.

– Не бойся, мы вернемся, – успокаивала его Сюзанна.

Чарли молчал.

* * *

– Ты говорил, что я его увижу, – сказал Рэймонд. Его слова обвиняли, но тон оставался бесстрастным, лишенным эмоций.

– Он в земле, – ответил Чарли.

Рэймонд несмело потянулся к холодному мраморному надгробию, но тут же отдернул руку. Он еще раз прочел высеченную на камне надпись:

«Сэнфорд Бэббит. 1918–1988.

Возлюбленный муж и отец»

В земле. Папочка, в земле. Рэймонд посмотрел вниз. Он сидел скрестив ноги на могиле Сэнфорда Бэббита. Но он не увидел ничего, кроме травы. Папочки нет. Он опять протянул руку и, поколебавшись, дотронулся до памятника, затем обернулся к Чарли, растянувшемуся неподалеку на газоне.

– Ты можешь говорить с ним, – сказал Чарли, – он не ответит, но, может быть, услышит тебя.

Рэймонд помедлил несколько мгновений. Затем пронзительно закричал:

– Папочка, это я, Рэймонд!

Ответа не было. Неуклюже нагнувшись, Рэймонд приложил ухо к земле.

– Я же говорил тебе, он не может отвечать. Но не кричи так больше, ладно? Он услышит тебя лучше, если ты будешь говорить шепотом.

Рэймонд с сомнением посмотрел на Чарли. Шепотом? Как это может быть? Но Чарли кивнул, он казался вполне серьезным. Тогда Рэймонд снова нагнулся, почти прижавшись к земле губами, и хрипло прошептал:

– Папочка. Я здесь. С братом Чарли Бэббитом.

Он снова взглянул на Чарли, ища поддержки. Его глаза, казалось, спрашивали: «Он слышит меня?»

И Чарли утвердительно кивнул.

– Рэй, я тут подумал. А ты не хочешь сходить на бейсбол? На настоящую игру? Тебе понравится. – С таким же успехом он мог бы обращаться к каменной стене. Понятия «нравится» и «не нравится» лежали за пределами понимания Рэймонда. – Мы сядем напротив первой базы. На «Доджер-Стэдиум». Мы увидим самого Фернандо. И я куплю тебе пива.

Это вызвало реакцию, но совсем не ту, которой ожидал Чарли. Рэймонд скорчился:

– Ну вот. Я буду идти всю дорогу один. Всю дорогу до Калифорнии совсем… один… Но мне не разрешают.

– Ты пойдешь не один, – весело сказал Чарли, – Ты пойдешь со мной. – Голос его был нарочито беспечен, он старался не напугать Рэймонда еще больше.

Идти. Идти с Чарли Бэббитом. Идти в Калифорнию с Чарли Бэббитом смотреть бейсбол и пить пиво. Это было настолько ново для Рэймонда, что он буквально окаменел, изумленно глядя на Чарли. Он пытался собрать слова вместе, чтобы понять, запомнить, зафиксировать их, но они не слушались. Но, как ни странно, он не боялся.