Текст книги "Человек дождя"

Автор книги: Леонора Флейшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Неотъемлемой частью аутистической личности Рэймонда, естественной для его поврежденного сознания, было то, что все имело для него равное значение. Жизнь и смерть значили для Рэймонда Бэббита не больше, чем сырные палочки и Вапнер. Этот его моноидеизм Чарли привык считать простым упрямством. Он всегда повергал Чарли в отчаяние. Но сейчас они пожинали этот богатый урожай только благодаря чудесным способностям Рэймонда к концентрации.

Еще один плюс: Рэймонд был слишком сосредоточен, чтобы устраивать припадки. Он не обращал внимания ни на что вокруг, следовательно, ничто не угрожало их безопасности. Все его внимание было поглощено тремя колодами карт в «башмаке». Он был занят своими вычислениями.

Однако не все шло так гладко.

В последнюю сдачу Рэймонд набрал восемнадцать. Чарли прикупил шестерку к четырем. Прекрасно. Он не мог проиграть, взяв еще одну карту. Но ему нужна была десятка, чтобы набрать двадцать – верный выигрыш. Рэймонд постучал по столу, требуя еще одну карту. Чарли раскрыл рот, чтобы возразить. Нельзя прикупать к восемнадцати. Основной закон. Разве он не говорил Рэймонду, что нельзя прикупать к восемнадцати!? При восемнадцати надо пасовать, – Вы хотите карту? – удивленно спросил банкомет.

– Он не хочет карту. Рэй, у тебя восемнадцать, – быстро вклинился в разговор Чарли.

– Я хочу карту, – настаивал Рэймонд.

Слегка пожав плечами, банкомет сдал карту из «башмака». Это была десятка пик. У Рэймонда перебор. И что еще хуже, эта карта была десяткой, так нужной Чарли. Рэймонд должен был запасовать, и Чарли получил бы свои двадцать. Вполне достаточно для того, чтобы выиграть у казино – банкомет показал пятнадцать. Оба они могли бы выиграть. Но у Рэймонда в голове что-то щелкнуло, и теперь оба они должны были проиграть.

– Смотри, ты взял мою карту, – сказал Чарли, нахмурившись и не в силах скрыть огорчения.

Ошибка. Поняв буквально его слова, Рэймонд поднял десятку пик и аккуратно переложил ее из своих карт в стопку Чарли и даже подровнял ее, чтобы она выглядела лучше.

– Я не могу взять твою, – сказал Чарли, возвращая Рэймонду карту. – Мне нужна моя собственная.

Ошибка номер два..

– Здесь их много, – доверительно сказал Рэймонд.

При этих словах глаза банкомета сверкнули. Совсем чуть-чуть, но Чарли заметил это и начал беспокоиться.

Несмотря на это, он удвоил ставку. Разложил свои карты и поднял ставку до двух сотен вместо одной. Банкомет бросил на него взгляд. Сдача на мгновение остановилась.

– Их там много-много, – сказал Рэймонд.

«Башмак» снова двинулся вокруг стола, выбрасывая карты. Даму мужчине, сидевшему во главе стола, десятку женщине, сидящей рядом с ним Чарли получил валета. Себе банкомет сдал еще одну даму. Казино проиграло, и Чарли получил большую кучу фишек.

– Много-много, – снова сказал Рэймонд. Снова взгляд банкомета. На этот раз более пристальный. Много-много десяток. Считает ли карты этот парень? Лучше добавить еще одну колоду в «башмак».

Следующей картой выпал белый маркер, извещавший о том, что пора перетасовать карты. Наступила очередь Рэймонда класть маркер в «башмак», и банкомет вежливо поставил «башмак» на зеленое сукно стола перед ним.

Это совершенно сбило Рэймонда с толку. Чарли ничего не говорил ему об этом. Когда банкомет выжидающе посмотрел на него, он нерешительно повернулся к брату.

– Положи маркер в карты, Рэй.

– Куда?

– Куда хотите, сэр, – сказал банкомет.

Непослушными пальцами Рэймонд поднял белый маркер и обернулся к Чарли за моральной поддержкой. Чарли ободряюще кивнул. Но Рэймонд зажал карту в руке, не в силах выпустить ее. Он смотрел то на маркер в руке, то на полный карт «башмак», стоящий перед ним. Вперед-назад, вперед-назад, в то время как все смотрели на него, не понимая, что происходит. Чарли снова кивнул, более решительно. Он испугался, что на Рэймонда обратят внимание, тем более что его концентрация ослабла.

– Сегодня, – сказал Чарли.

Рэймонд поднял глаза. Его взгляд выражал вопрос.

– Сделай это сегодня, – раздраженно сказал ему Чарли.

– Четверг, – сказал Рэймонд и снова занялся неразрешимой дилеммой маркера и «башмака». Он заносил белую карту над «башмаком», потом отдергивал ее, туда-обратно, туда-обратно.

– Не мог бы ты просто положить ее туда? – резким тоном произнес Чарли, похлопав Рэймонда по плечу, пытаясь вывести его из оцепенения.

Рэймонд вздрогнул. Руки его дернулись, и маркер скрылся среди остальных карт. Барьер был взят. Но каждый из сидевших за столом стал свидетелем разыгравшейся драмы и мог обратить на нее внимание.

– Достоин ли мой поступок записи в твой список? – весело, но лишь наполовину шутя спросил Чарли. Хотя он и не сделал ничего особенного, только похлопал Рэймонда по плечу, все равно он сожалел о нанесенной брату обиде.

Рэймонд обдумал вопрос.

– Это не было серьезным происшествием, – решил, он. – Ну вот, ты записан под номером восемнадцать…

– В 1988 году, – с улыбкой проговорил Чарли. – Скажи, а может ли человек быть исключен из твоего списка? – Он серьезно взглянул на брата.

– Люди включаются в список. Они не исключаются. – Ответ был совершенно определенным.

Чарли немного грустно кивнул, и сам удивился этому чувству. Ему не хотелось, чтобы его имя было в Списке Серьезных Происшествий.

– Делайте ваши ставки, господа, – объявил банкомет.

Вздрогнув, Чарли поднял глаза. На минуту он почти забыл, где он и зачем он сюда пришел. На минуту он оказался наедине с братом, как будто вокруг них никого не существовало. Четыре пары глаз – трех других игроков и банкомета – смотрели на них в недоумении.

Рэймонд поставил один жетон, подавая Чарли знак, что их шанс на успех невелик. Чарли тоже поставил один жетон.

– Ой! – вдруг сказал Рэймонд. Ложный сигнал. Он поставил еще один жетон. Чарли поспешил увеличить ставку.

– Все готовы? – спросил позабавленный банкомет. И начал крутить. Рэймонду выпало девятнадцать, а Чарли…

– Очко, – объявил банкомет. – Казино платит в двойном размере. Остальные игроки потерпели неудачу, но банкомет прикупил пятерку червей к своим шестнадцати очкам. – Двадцать одно. Игра, – объявил он, забрав все жетоны, кроме жетонов Чарли.

Чарли пришел в восторг при виде своего выигрыша. Игрок, сидевший рядом с Рэймондом по другую сторону, седеющий солидный мужчина в дорогом костюме, нагнулся к Рэймонду и заговорил с ним:

– Мне нравится ваш галстук.

– Он зеленый.

– Я заметил.

– У меня дома, – доверительно сказал Рэймонд, – если в день… если в день Святого Пэтти не надеть зеленый галстук, тебя ждет… ждет наказание.

Глаза собеседника расширились от удивления.

– Да, но до дня Святого Патрика еще восемь месяцев.

Игра была приостановлена. Каллоуэй, распорядитель игрового зала, в сопровождении охранников в униформе подошел к их столу. Пришло время забрать выручку – коробку, полную денег, – поместить ее в сейф казино и подсчитать оставшиеся у банкомета жетоны. В руках у распорядителя была планшетка, на которой был закреплен желтый отрывной блокнот. Глаза Рэймонда широко раскрылись. Планшетка! Ему надо завести себе такую же.

– Так держать, – сказал сосед Рэймонда, с завистью указывая на столбик фишек, стоящий перед Чарли. – Ну ребята, денег вам хватит до дня Святого Патрика. Откройте нам секрет. Как вам удается так выигрывать?

– Мы жульничаем, – небрежно ответил Чарли.

Тем временем распорядитель подсчитывал фишки, занося колонки цифр в блокнот.

Не отрывая от него глаз, Рэймонд тоже принялся делать пометки в своем воображаемом блокноте. Банкомет усмехнулся, глядя на него.

– Он просто подсчитывает мои жетоны, – обратился он к Рэймонду.

Выражение лица Рэймонда не изменилось.

– Белых здесь сто восемьдесят два, зеленых сто пятьдесят девять, красных девяносто четыре и черных семьдесят три, – выпалил он ка одном дыхании.

Пораженный, Кэллоуэй взглянул на него. Когда он закончил подсчет, он выглядел еще более ошеломленным.

– Спасибо, – проговорил он, пристально глядя на Рэймонда, который ответил ему своим ничего не выражающим взглядом.

Брови банкомета удивленно взлетели.

– Как? Так вы все время считали?

На лице Рэймонда отразилась тревога. Это было то, о чем Чарли его предупреждал. Если откроется, что он считал, то он никогда больше не увидит Чарли. Никогда, никогда, никогда! Он широко раскрыл рот и резко захлопнул его. Держать пасть закрытой!

– Он имеет в виду жетоны, Рэй, – резко вмешался Чарли, пока Рэймонд не успел выдать себя. – Да, – сказал он банкомету, – он любит это дело.

Беспокойство Чарли усилилось еще больше. Слишком много разговоров вокруг Рэймонда. На его брата обращают слишком много нежелательного внимания.

Управляющий удалился с коробкой для денег, и «башмак» снова пошел по кругу. Рэймонд поставил два жетона, подавая знак, что в «башмаке» осталось много десяток. Чарли сделал максимальную ставку. Тысяча долларов. Пора было рисковать. Пан или пропал.

Старина Рэймонд. У него двадцать. А у Чарли одиннадцать. Замечательно. Еще десятка – и будет очко. Шансы выиграть просто великолепные. Чарли удвоил ставку. Теперь она равнялась двум тысячам долларов. Все теперь зависело от того, какая выпадет карта.

Рэймонд сделал знак банкомету, требуя еще карту. Тяжелый вздох пронесся над столиком. Он хотел прикупить к двадцати. Когда Рэймонд прикупил к восемнадцати вопреки всем инструкциям Чарли, это было достаточно неприятно. Но к двадцати! Вероятность проигрыша была астрономической, особенно при том, что «башмак» был полон десяток. Кроме того, его двадцать – почти верный выигрыш. У банкомета шестнадцать.

– Ты не хочешь карту, Рэй, – сказал Чарли очень твердо. – У тебя двадцать.

Но Рэймонд продолжал кивать банкомету. Да, накажи меня снова!

– Не очень хорошая мысль, Рэй, – сказал его седоватый сосед.

– Рэй, я удвоил на одиннадцати, – отчетливо прорычал Чарли сквозь стиснутые зубы. – Там две тысячи долларов!

Рэймонд не удостоил его взглядом. Чарли нагнулся к брату. Он начинал паниковать.

– Рэй, если ты заберешь мою десятку, я… я задеру твои брюки еще на шесть дюймов вверх. Они будут застегиваться у тебя на ушах.

– Я хочу карту, – снова сказал Рэймонд банкомету. Его лицо абсолютно ничего не выражало.

Банкомет оглядел стол и пожал плечами. Если игрок и чокнутый, его это нисколько не колышет. Он повернул «башмак» к Рэймонду и выбросил карту.

Это был туз. Туз! У Рэймонда двадцать одно.

А теперь карта для Чарли. Дама. У Чарли двадцать одно.

Чарли не верил своим глазам.

Ладони его вспотели, и он сглотнул слюну. А Рэймонд лишь произнес:

– Игра.

* * *

Почти ничего из того, что происходит в казино, не ускользает от его глаз. В каждом казино стены имеют уши. Над игровым залом располагается помещение, из которого служащие казино наблюдают через одностороннее зеркальное стекло за тем, что происходит внизу. Если они видят что-нибудь не то, что-нибудь… необычное, они останавливают на этом свое внимание, следят за развитием событий и решают, что предпринять.

В этом казино стены имели глаза, и в течение последнего часа эти глаза наблюдали за Чарли и Рэймондом Бэббитами. Донахью, охранник с биноклем, следил, как растет куча фишек перед Чарли. Начальник смены, плотный, крупный мужчина по фамилии Розелли, подошел к нему сзади и заглянул через плечо.

– Те же двое? – спросил он.

– Да. Ребята выигрывают, – ответил Донахью.

– Что ты видишь?

– Он не шулер. Непохоже, что он подтасовывает или помечает карты.

– Остается счет. – Глаза Розелли сузились. – Итак, он считает. Увеличьте количество колод.

Донахью пожал плечами:

– Уже увеличили. До шести колод. Никто в мире не может считать при шести колодах.

– Тогда ему просто везет. – Но Розелли сам не верил в свои слова. Здесь должно быть что-то, что-то важное, что они упустили.

Донахью снова направил свой бинокль вниз, на стол для игры в очко.

– Очень долгое и устойчивое везение. Как у машины. Розелли с минуту подумал. Его брови сошлись у переносицы, лицо посуровело.

– Запишите его на видео, – решил он.

– Келсо уже распорядился, – сказал Донахью.

Глава одиннадцатая

Когда они наконец встали из-за стола для игры в очко, Чарли валился с ног. Силы покинули его. Мозг его был совершенно истощен. Рэймонд, напротив, совсем не выглядел уставшим. Он был все так же бодр и готов провести за карточным столом хоть еще два часа. Подсчитывание карт забавляло его. Он даже получил некоторое удовольствие от выигрыша. Рэймонд чувствовал, что был на высоте, и знал, что Чарли Бэббит им доволен.

Рано, не было еще даже восьми. Тем не менее интуиция подсказывала Чарли, что пора уходить, пока у них все так хорошо. Они выиграли много, очень много. Завтра будет еще день. Еще один день в Вегасе – и они могут покинуть его с видом императоров-завоевателей, которых рабы несут на своих плечах. За этим столом Чарли почувствовал себя немного неуютно. Они с Рэймондом привлекли слишком большое внимание банкомета и других игроков. Этот симпатичный седовласый мужчина, казалось, был очарован Чарли.

Завтра, за другим столом, с другим банкометом, другими игроками, они смогут все повторить, вернее Рэймонд сможет все повторить. Чарли присутствовал тут за компанию, или так ему казалось.

Кроме того, нужно объяснить Рэймонду еще некоторые моменты, некоторые важные детали, о которых он накануне забыл, вроде тех, на которых Рэймонд накололся сегодня и тем привлек к себе внимание. Завтра вечером Рэй будет твердо знать свою роль, а послезавтра их отклонение от маршрута с визитом в Вегас закончится и они, торжествуя победу, продолжат путь в Лос-Анджелес.

Но сначала Чарли должен принять теплую ванну, хорошо выспаться и еще раз поговорить с Сюзанной. С тех пор как она сбежала из Цинциннати, у него внутри как будто образовалось пустое место. Он сильно скучал без нее, хотя ему не приходило в голову признаться в этом ни себе, ни ей. Он скучал отчасти по ее грубоватому житейскому юмору, отчасти по ее телу, но в основном ему не хватало ее из-за того, что она была духовно близка ему – такая же целеустремленная, такая же здравомыслящая.

Если вам придется путешествовать почти неделю в компании аутистического феномена, то через несколько дней вы будете близки к тому, чтобы у вас появились те же галлюцинации. Еще несколько дней с Рэймондом, и Чарли, возможно, тоже не сможет жить без Вапнера. Кроме того, Чарли начинал беспокоиться по поводу грядущего слушания дела об опекунстве. Ему нужна была моральная поддержка Сюзанны, ему необходимо знать, что она болеет за него, в то время как он сражается с неким психиатром. А еще Чарли хотел доказать Сюзанне, впрочем как и психиатру, что он действительно благотворно влияет на брата. Это стало предметом его гордости, возможно, даже больше. Возможно, ему было важно то, что ему есть что доказывать.

Оставив Рэймонда в баре у небольшого столика, с высоким стаканом имбирного пива и тарелкой свежих картофельных чипсов, Чарли пошел в вестибюль и позвонил Сюзанне. Вместо ее пикантного итальянского акцента он услышал вежливый голос автоответчика и повесил трубку. Он был расстроен. И решил себя хоть как-то вознаградить.

Гордо подойдя к столику портье, Чарли зарегистрировал их с Рэймондом в двухместном номере. Они это заслужили, особенно Рэймонд. Победители имеют право снимать сливки. Пусть проигравшие останавливаются в мотеле. Победители ночуют в двухместных номерах «Цезарь-Паласа». Вернувшись назад с ключами от комнаты в руке, он плюхнулся рядом с Рэймондом и заказал двойное виски.

Рэймонд смотрел на все происходящее вокруг, и глаза его сверкали. Все это было так ново, так чудесно и впечатляюще. Он был так возбужден, что не мог сидеть спокойно и ерзал на стуле.

– Хочешь принять ванну? – спросил Чарли, неверно истолковав движения Рэймонда. Рэймонд ответил ему молчаливым взглядом, который Чарли понял как «нет». Когда Рэймонд действительно говорил слово «нет», он обычно имел в виду «да». Когда он молчал, это скорее всего значило «нет».

– А я хочу, – сказал Чарли утомленно. – Пойдем.

Но Рэймонд смотрел через его плечо, зачарованный тем, что он там увидел. Чарли обернулся и проследил за его взглядом. На высокой табуретке у стойки сидела ослепительная девушка в блеске своих неполных двадцати лет. Милое личико, прекрасные волосы, великолепное тело. Без сомнения, проститутка.

Сирены из Лас-Вегаса были одними из самых прекрасных девушек в мире, во всяком случае, те, которые работали в роскошных отелях. Девушка сидела вполоборота к ним, почти в профиль, и не замечала, что Рэймонд смотрит на нее.

Рэймонд смотрел на девушку, и Чарли, тронутый и смущенный, смотрел на Рэймонда, смотрящего на девушку.

– Я скоро вернусь, – сказал он улыбаясь. – Побудь здесь. Обещаешь?

Не отрывая глаз от девушки, Рэймонд кивнул. Чарли поднялся и слегка потрепал брата по голове, убрав свою руку до того, как Рэймонд застыл от его прикосновения.

– Будь паинькой.

Когда Чарли удалился в мужскую комнату, девушка обернулась и перехватила взгляд Рэймонда. На ее лице немедленно расцвела яркая профессиональная улыбка. Но в этой улыбке не было искусственности, ведь девушка была еще так молода, так миловидна и так удачлива и еще не успела огрубеть.

Подражая ей, Рэймонд улыбнулся в ответ лучшей улыбкой Чарли, Убийственной. Издали и с улыбкой на лице он выглядел хорошо одетым мужчиной, ищущим маленького приключения. Это заставило ее встать. Прихватив с собой стакан, девушка подошла к столику и села рядом с Рэймондом, глядя ему в глаза.

– Добрый вечер, – сказала она негромко.

Рэймонд поколебался, исследуя свою память в поисках правильного ответа. Ему в голову пришла беседа Чарли с молоденькой официанткой в забегаловке в Цинциннати, той, которая дала ему полную коробку зубочисток.

– Действительно, прекрасное утро, – ответил он, превосходно воспроизводя мимику Чарли и его беззаботный тон. – Ну, что у нас сегодня вкусненького?

– Ну, сладкий, наверное… это я, – прозвучал ожидаемый ответ. Но теперь девушка смотрела на Рэймонда более внимательно. Этот парень выглядел вполне нормальным. Он был опрятен и чисто одет. Его костюм, безусловно, стоил очень дорого, но все же в нем чего-то не хватало. К примеру, эта улыбка. Прекрасная улыбка, даже убийственная, но она не меняется. Она как будто приклеенная. И его слова…

– А мы, – продолжал Рэймонд воспроизводить слова Чарли и его нагловатый тон, – как раз гадали…

– Мы? – Глаза девушки изумленно расширились, и она огляделась в поисках кого-то или чего-то, чего она не заметила.

– … кто здесь может нас поразвлечь вечерком?

– Ну, дорогой, наверное, это снова я, – ответила она кокетливо, подвигаясь ближе к Рэймонду.

Но теперь, подобно механической игрушке, у которой кончилась батарейка, Рэймонд замолчал. Он не мог говорить дальше, потому что уже повторил все реплики Чарли, сказанные официантке до того, как Рэймонд напугал ее, заставив унести ноги. В его памяти больше не было ничего. Что касается его собственных возможностей общения, у него их просто не было. Тем не менее что-то привлекало его в этой девушке, что-то не ясное ему самому, но дающее ему ощущение «отсутствия страха». На самом деле, хотя он не мог отдавать себе в этом отчета, это было ее чрезвычайное сходство с Жанной Вайт из телевизионной программы «Колесо Фортуны».

Когда Рэймонд смотрел на Жанну, перебирающую письма, он почти всегда жевал что-нибудь вкусненькое и не испытывал тревоги. А эта девушка даже одета была немного похоже на Жанну, во все блестящее и с голыми плечами.

Теперь она сидела совсем близко к Рэймонду и обворожительно смотрела на него. Разумеется, она ожидала, что он продолжит беседу. Но улыбка исчезла с его лица, уступив место обычному отсутствующему, слегка сбитому с толку выражению. Медленно и с усилием Рэймонд произнес:

– Я Рэймонд. Вы ослепительны.

О Боже! Девушка, нагнувшаяся было ближе, выпрямилась и пристально взглянула на него. Кто он, слабоумный, недоразвитый?

Ока не могла понимать, что представляет собой Рэймонд, и не знала, как обращаться с таким человеком, но она была достаточно проницательна, чтобы догадаться, что рядом с ней кто-то необычный, ущербный. Он похож на человека, плывущего в лодке с одним веслом. Она прониклась сочувствием к Рэймонду, как маленькая девочка к бездомной собаке. Кроме того, он заинтересовал ее. Она никогда не сидела так близко к человеку вроде Рэймонда, и ее разобрало любопытство. В то же время она была на работе, а потому продолжила начатый разговор.

– Спасибо, Рэймонд, – негромко сказала она. – Меня зовут Айрис.

Он робко кивнул, и девушка продолжала.

– Рэймонд, я тебе нравлюсь? – Он снова кивнул, на этот раз смелее.

– Почему ты говоришь все это? – с любопытством поинтересовалась она, – Про вечер и все такое?

– Ты говоришь ерунду, – серьезно ответил Рэймонд. – А еще хорошенькая девушка. Как Салли Диббс. Я знаю ее номер телефона: четыре-шесть-один-ноль-один-девять-два.

Айрис очень нежно дотронулась до руки Рэймонда. Он тут же оцепенел, хотя и не так, как это бывало с ним обычно, но достаточно для того, чтобы она отняла руку. Это не обидело, не разозлило ее, но разожгло еще большее любопытство. В голове у нее роились вопросы. Действительно ли этот человек такой безобидный, каким кажется? Правда ли, что он ненормальный? И если да, то почему он, одетый в такой дорогой костюм, сидит в баре «Цезарь-Паласа»? И самый важный для Айрис вопрос: может ли она тут чем-нибудь поживиться? Может ли он быть ее клиентом?

– У него нет денег, – раздался голос за ее спиной, как будто кто-то читал ее мысли. Айрис обернулась. Красивый молодой человек рассматривал ее враждебным взглядом. Уголки его полных губ были опущены, брови нахмурены.

– Все в порядке, мой сладкий, – ответила Айрис, улыбнувшись своей лучшей профессиональной улыбкой. – Мы просто беседуем.

Чарли нагнулся над столом.

– Пора немного поспать. Скажи даме «спокойной ночи», – коротко сказал он брату.

Рэймонд упрямо замотал головой. Он не был готов уйти. Кроме того, было слишком рано ложиться спать.

– Рэй, пойдем в номер, – приказал Чарли.

– Сам иди спать. Мы просто беседуем. – Губы Рэймонда упрямо, даже вызывающе сжались.

– Какой у вас номер? – нашлась Айрис. – Я приведу его прямо туда.

Чарли обдумывал предложение. С одной стороны, нельзя оставлять эту маленькую шлюшку наедине с братом ни на минуту. Бог знает, какую информацию она сможет вытянуть из него? Кроме того, один неверный шаг, и у Рэймонда может начаться припадок. С другой стороны, Чарли опасался настаивать, потому что видел: это проявление упрямства может положить начало большей неприятности, и произойдет она прямо здесь, в этом баре. В любой момент Рэймонд мог впасть в одно из своих загадочных тревожных состояний. Раньше ему для этого было достаточно гораздо меньшего повода. Было ясно, что эта молодая проститутка оказалась чем-то, без чего Рэймонд обойтись не смог бы, как без судьи Вапнера.

С третьей стороны, разве не говорил ему доктор Шиллинг, что секс для Рэймонда невозможен? Новое чудо? Разве не хотел Чарли доказать суду, что под его влиянием состояние Рэймонда Бэббита изменилось к лучшему? А что, если между Рэймондом и этой девушкой что-то может произойти? Даже если это будет не сам акт, разве это не докажет, что благодаря заботе брата Рэймонд научился общаться с другим человеком?

И, с четвертой стороны, разве не внес Рэймонд свою скромную лепту в его огромный выигрыш за карточным столом?

Чарли решился.

– Все в порядке, – обратился он к Айрис. – Я подожду там. – Он бросил на девушку строгий взгляд и прошел к стойке, откуда он мог наблюдать за ними. Он чувствовал легкую ревность, хотя в том, что произошло, не было ничего сенсационного.

Айрис снова обратилась к Рэймонду:

– Кажется, я не понравилась ему. – Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять, – Он мой брат. Я живу в его комнате.

– Он выглядит слишком молодо, чтобы быть твоим братом. Сколько тебе лет, Рэймонд?

На этот вопрос у Рэймонда ответа не было, и он немного поморщился, как всегда, когда попадал в безвыходное положение.

– Что с тобой? – недоумевая спросила Айрис.

– Сколько мне лет, Айрис?

Девушка улыбнулась и провела рукой по его волосам, которые Чарли до этого растрепал. Ощутив ее прикосновение, Рэймонд мгновенно напрягся. Но в ее нежной женской ласке было что-то, напоминавшее ему маму, страх исчез, и он снова расслабился.

– Тебе сорок, мой сладкий, – прошептала Айрис, промахнувшись всего на два года. – И ты очень привлекателен. Рэймонд, я… сейчас… можно сказать, на работе, поэтому мне нужно идти. Но я была очень рада познакомиться с тобой. – Она встала, но что-то в лице Рэймонда, что она приняла за немую просьбу, тронуло ее, и девушка снова опустилась в кресло.

Безусловно, у Рэймонда не все в порядке. Он не знал женщины, это мог сказать вам кто угодно. У него нет денег. На этот счет у Айрис не было сомнений. А дело, что ни говори, есть дело. Девушка должна извлекать пользу из своих прелестей, пока она их не растеряла. Профессиональная жизнь проститутки в Лас-Вегасе продолжается не более семи лет. Это максимальный срок, в течение которого администрация шикарного отеля могла позволить ей вертеться здесь. А потом, иногда даже раньше чем ей исполнится тридцать, она будет вынуждена перейти на работу в бары и отели подешевле.

Айрис была в расцвете лет, ее еще не пугали морщины, тело было упругим, кожа нигде не обвисла. Тем не менее время шло, а время – деньги.

Но в облике этого невысокого человечка, который жил в одной комнате со своим младшим братом, не спускавшим с него злого взгляда, была какая-то потерянность и одиночество. К тому же, казалось, она ему нравится. Несколько секунд Айрис колебалась, потом решилась.

– Хочешь, у нас с тобой будет свидание?

Рэймонд серьезно кивнул:

– Что это значит?

– Мы будем… разговаривать. Может быть, танцевать. Совсем недолго. Хочешь?

На лице Рэймонда читалось согласие.

– Хорошо, немного позже. Здесь же. Сегодня в десять часов. Перед тем как я начну работать. – Айрис встала, улыбнувшись Рэймонду. – Скажи своему брату. В десять. Здесь.

Уходя, она обернулась и помахала Рэймонду рукой, и он в точности воспроизвел ее жест. Вернувшись к столику, Чарли увидел на лице Рэймонда такое выражение, какого на нем не появлялось с тех пор, как Чарли купил ему «Вотчмен». Это было довольство собой в интерпретации Рэймонда Бэббита.

* * *

В зависимости от вкуса вы могли бы счесть двухместный номер Чарли либо великолепным и роскошным, либо слишком кричащим. Хозяева гостиницы не жалели денег, чтобы предоставить удачливым игрокам шикарные апартаменты. Ковры с длинным ворсом, сверкающие люстры, мягкая, удобная мебель, в верхнем ярусе – две спальни с широченными, как в королевской опочивальне, кроватями, застланными бархатными покрывалами. Все это производило впечатление.

Рэймонд был явно потрясен. Он оглядывался вокруг, как будто впитывал в свой банк памяти детали окружавшей его обстановки. Номер был оснащен всеми новомодными штучками. Он о них слышал по телевизору. Теперь он мог воочию убедиться, как они выглядят.

– Нравится тебе эта комната? – хмуро спросил Чарли. – Мне нет. Здесь нет ничего, что радовало бы глаз. – Он небрежно отшвырнул ключ от номера и направился к бару пропустить глоточек. Чарли Бэббит чувствовал странную пустоту и подавленность. Он много выиграл, карманы были полны денег. Ему надо бы чувствовать себя триумфатором, но вместо этого он был удручен.

– Выигрыш. Выигрыш должен радовать. Но это ты выигрывал, – произнес Чарли упавшим голосом. – Я только наблюдал.

Рэймонд силился понять:

– Как… в прачечной, Чарли Бэббит?

Чарли покачал головой:

– Нет, наблюдая за бельем в прачечной, я не чувствовал себя проигравшим.

Он посмотрел на брата, поднимающегося в свою спальню, чтобы испытать телевизор с тридцатишестидюймовой трубкой.

– Я наблюдал, как ты спасаешь мою задницу, наверное, это меня немного выбило из колеи. – Он последовал за Рэймондом наверх. Ему вдруг очень захотелось, чтобы брат понял его.

Рэймонд сидел на краешке обширной кровати и экспериментировал с дистанционным управлением. Чарли вздохнул, опустившись на кровать с другой стороны и распластавшись поперек.

– Мы сегодня выиграли много денег, Рэй. Достаточно, чтобы расплатиться со всеми, кому я должен. И спасти мою жизнь.

Чарли начал бормотать себе под нос, точно так же, как это делал Рэймонд, когда был напутан. Чтобы расслышать его слова, Рэймонд на четвереньках подполз к Чарли и приставил ухо к его губам.

– И это плохо, – прошептал Чарли.

Рэймонд никогда не видел, чтобы Чарли был подавлен. Он бывал злым, веселым, насмешливым, надутым, суетным, но выбитым из колеи – никогда. Рэймонд не знал, что значит «пасть духом». Он даже не знал такого слова. Рэймонд никогда не был подавлен. Ему бывало либо страшно, либо не страшно, либо он находился в состоянии перехода от страха к его отсутствию. Он молча посмотрел на брата, озадаченный и немного встревоженный. Чарли Бэббит занял в его жизни место Вернона, человека, ответственного за удовлетворение его насущных нужд. Плохое настроение Чарли привело Рэймонда в беспокойство. Ему нравилось, когда Чарли улыбается. Это приводило его в состояние отсутствия страха. А сейчас Чарли не улыбался.

– Тайные мысли, – пробормотал Чарли, сев и потянувшись. Он не хотел ни перед кем исповедываться, кроме Рэймонда, но не был вполне уверен, насколько Рэймонд способен понять его. Увидев выражение лица брата, Чарли попытался улыбнуться:

– Моя жизнь спасена, Рэй. А я этого не хочу. И я не знаю. – Улыбка погасла и исчезла, и в его карих глазах появилось какое-то новое, странное выражение. – И не знаю, хотел ли я этого когда-нибудь, – тихо закончил он.

Внезапно он почувствовал себя страшно утомленным, потерявшим последние силы. Он так широко зевнул, что из уголков его глаз брызнули слезы. И хотя было еще рано, ему было пора спать. У них был очень насыщенный, долгий день, а завтра снова намечались большие события. Ему хотелось только одного – закрыть глаза и уснуть, прямо сейчас, свернувшись в клубок, не снимая одежды и ботинок. Но делать этого не следовало. Проснувшись через несколько часов, он будет чувствовать себя ужасно, костюм и рубашка изомнутся, голова заболит и во рту будет неприятный вкус. Лучше лечь как следует.

Заставив себя подняться, Чарли направился в ванную почистить зубы. По дороге он начал сбрасывать на ковер одежду – сначала пиджак, потом рубашку и галстук.

Черт! Если он хочет быть в этой одежде завтра вечером, так с ней обращаться нельзя. Вздохнув, Чарли вернулся и поднял одежду, аккуратно повесил ее на вешалку, чтобы горничная почистила и выгладила ее.

Рэймонд последовал за Чарли в ванную, все еще пытаясь понять, что же сказал ему брат. Он ясно видел новое выражение лица Чарли и слышал новые нотки в его голосе, но он не мог уяснить себе, что это означает.