Текст книги "Отыгрывать эльфа не просто"

Автор книги: Леонид Кондратьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Леонид Кондратьев
ОТЫГРЫВАТЬ ЭЛЬФА НЕ ПРОСТО

ГЛАВА 1

Главное – хвост!

Одна умная ящерица

26.06.2009

Отыгрывать эльфа непросто, еще сложнее отыгрывать эльфийского разведчика. Но то, что предложил мне мастер на отыгрыш в будущей ролевке, сперва вызвало сильное недоумение: как отыграть разведчика-дроу, отправленного для исследования поверхности? Нет, ну допустим, волосы я покрашу, благо длиной могу гордиться – с первого курса института отращивал, – конечно, до копчика не дотягиваются, но только чуть-чуть. С красными глазами без белков тоже проблем не будет – контактные линзы еще никто не отменял. Но вот что делать с черной кожей? С помощью лома, такой-то матери, ударной дозы трех видов автозагара и найденной в обувном ящике ваксы фабрики «Красный большевик» образ немного офигевшего темноэльфийского разведчика был почти создан. Дополнил его самолично сшитый в прошлом году на базе костюма разведчика «леший» маскарадный костюм «гилли», псевдоэльфийский плащ из масксети и шелковой основы, наикрутейший берестяной, обшитый хэбэшной масксетью колчан и купленный на нечестно закалымленные деньги блочный лук. Как я его буду отыгрывать, я не знаю, но таскать с собой самоделку из «полена» ниже моего достоинства. В принципе до начала игры оставалось еще три с половиной часа и где-то сорок два км расстояния до места проведения, так что смывать с таким трудом наведенную маскировку я не стал – накинул капюшон плащ-палатки поглубже, положил в карман паспорт, охотничий билет и чинно прошествовал мимо обалдевшего кота в прихожую. Когда-то давно, еще в десятом классе, я заинтересовался изготовлением индейских мокасин и теперь, после кучи запоротых кож, порезанных дратвой рук и проколотых сапожной иглой пальцев, являлся единственным в городе владельцем предмета зависти всех знакомых ролевиков. Зашнуровавшись и включив в плеере тихую жизнеутверждающую музыку (сегодня это была «Мельница»), быстро спустился во двор. Испытав, как всегда, тихое шипение агентов ЦРУ (это я о бабушках, обсидевших ближайшие к подъезду лавочки), быстрым шагом двинулся в сторону ж. д. вокзала в надежде успеть на электричку. Быстрая пробежка по улице в «гилли», с луком в руке и колчаном на спине является, с моей точки зрения, компромиссом между активным поиском милиционеров и попыткой добить окружающих обывателей танцем. Поднявшись по эстакаде на вторую платформу и убедившись в отсутствии электрички, в ожидании прибывающего состава принялся от нечего делать прогуливаться вперед-назад по перрону, с учетом не особо солнечного утра и замечательной температуры в двенадцать градусов поглубже натянув капюшон и засунув руки в карманы. Светить наращенными акриловыми ногтями с кинжальной заточкой не особо хотелось – до сих пор вспоминаю свои ощущения после взгляда девушки-мастера в салоне красоты, – по-моему, несмотря на попытки объяснить, что такой маникюр требуется для отыгрыша эльфа, девушка начала подозревать меня в чем-то небесно-синем. На перрон медленно подтягивались ранние дачники и просто личности неопределенной наружности, и наконец-то, после двадцатиминутного ожидания, подъехала электричка. Разместившись на лавке, прислонив лук и сняв колчан, я вытянул ноги, с наслаждением расслабился, прислонившись к стеклу, вперился взглядом в заоконную действительность и сделал музыку на плеере погромче. На следующей остановке затолкалась еще толпа дачников, и я обзавелся попутчиками – тремя тетками формата «носитель помидорной рассады стратегического назначения» и одним дедулькой с замечательной резной палкой и протертым брезентовым рюкзачком.

– Сынок, ты агрегат-то свой не подвинешь? – обратился ко мне дедуля, пытаясь устроиться на оставшемся кусочке лавки, как-то неловко вытягивая правую ногу.

– Да, дед, никаких проблем, – ответил я, сдвигая колчан в угол и ставя лук между ногами. – Что ж я, совсем зверь, что ли?

Крайняя тетка непонятной наружности в мохеровой кофте резко возмутилась:

– Значит, женщинам он место от своей хреновины освободить не захотел. У нас, может, рассада нежная, ее на полу держать нельзя, двинет какой-нибудь ногой, и сколько труда насмарку!

– Женщина, ваша рассада может постоять и на полу, – буркнул я. – А вот лук могут и стукнуть, а он денег стоит. – Тут я понял, что пропал, видно, день у этих дам в связи с ранней побудкой не задался с самого начала и им срочно требовалось на ком-то оторваться.

– Развалился тут как фонбарон, а женщины разместиться не могут, совсем молодежь оборзела, обвешался какой-то хренью, как бомж, расставил на весь вагон железок, да еще и выступает!

– И вообще, спрятал харю свою и приличных женщин оскорбляет! – булькнула вторая соседка с корзинкой на коленях, из которой выглядывала тщедушная рассада а-ля чернобыльская конопля.

– Да пьяный он, вот и морду прячет! – поддакнула последняя жертва приусадебного хозяйства.

– Вы уверены, что хотите увидеть мое лицо? – уже начиная внутри истерически подхихикивать, замогильным голосом произнес я.

– Что, с похмелья-то хари стесняешься? Вот молодежь, нажрутся самогонки, а наутро харями-то синими да похмельными светят, пьяни несусветные!

Достав из кармана руки, я протянул их к капюшону, с тихим шелестом шелковой основы плаща в полумраке вагона сгустившейся тенью проявились кисти рук, на которых мрачно блеснули отполированные, черные, в тон коже, кинжальные когти. Потянув за края капюшона, стянул его с головы, обнажив молочно-белые волосы и иссиня-черное лицо. Раскрыл алые, без белков и зрачков глаза и произнес:

– С добрым утром, садоводы-огородники! – широко улыбнувшись увеличенными в прошлом месяце у знакомого стоматолога клыками.

ГЛАВА 2

Пурум-пурум-пурум! Вопилки!

Небезызвестный плюшевый первопроходец и путешественник

Тогда же

– Тарам-парам! А, черт, дальше не помню!

Напевая примерно такую ахинею, я медленно двигался в сторону леска, выглядывающего из-за развалин полустанка. Видно, когда-то давным-давно уже не существующий колхоз решил подойти к строительству монументально и засандалил остановку из «м-а-а-леньких» фундаментных блоков, что положительно сказалось на ее вандало– и осадкоустойчивости. Настроение плавно колебалось между отметками «хи-хикс» и «бу-га-га», солнышко светило, но утренняя прохлада компенсировала слои одежды и препятствовала сухой возгонке организма. Если бы не убитая напрочь грунтовка и необходимость через полкилометра перейти к передвижению по свежевспаханному полю, все было бы просто замечательно. Судя по протоптанной на поле нехилой тропинке, на месте сбора уже толпа народа.

Что стоит рассказать о лесе? Лес – это не только место, где можно поставить палатку и быть съеденным наутро комарами или соседом, у которого уже три дня как закончились продукты. При желании среди деревьев есть шанс найти что-то съедобное или условно съедобное – или не найти, а подстрелить, что при наличии хотя бы рогатки проблем вроде бы не представляет. Но рогатка – это не наш метод, поэтому, пристроившись на поваленной лесине, как будто специально установленной на опушке, я открыл колчан и достал из разгрузки контейнер с охотничьими наконечниками и стал их любовно навинчивать на стрелы. (Кстати, метод одевания разгрузки под «лешего» – это нечто: жутко неудобно, но при этом ничего не видно, и мастеру привязаться не к чему!) Ничего не могу с собой поделать, – люблю красивое оружие, и в этом отношении лук стоит, по моему мнению, все-таки на первом месте. Стандартная загрузка моего колчана – пятьдесят стрел, причем все со свинчивающимися наконечниками, что обеспечивает их полную универсальность. В наличии есть целых четыре типа боевых наконечников вплоть до бронебойных, а при прикручивании резинового, как я его называю, «демократизатора» стрелы спокойно допускаются мастером на ролевку. Для различных «птичек» или «кабанчикофф» (да-да, есть такой факт в биографии, только леснику ни слова! Тссс!.. Хрум-хрум-хрум!) присутствуют широкие охотничьи срезни.

С бронебойными наконечниками связан интересный случай, начавшийся со спора со знакомым участковым, который и подписывал мне заявление на выдачу лицензии для приобретения моего красавца. Ему втемяшилось доказать мне, что лук – это, видите ли, позапрошлый век и огнестрел лучше. Напирал он в основном на утверждение, что лук хоть и является малошумным оружием, но с появлением бронежилетов его актуальность все равно исчезла, так как он не обеспечивает устойчивого поражения защищенных целей. А современные системы бесшумной и беспламенной стрельбы полностью закрывают нишу его возможного применения, обладая при этом большей, чем у лука, останавливающей способностью. Слово за слово – и договорились на примере его бронемайки второго класса по ГОСТу испытать моего красавца в увэдэшном тире. Гы-гы! Тканевый бронелифчик без дополнительных пластин, конечно, держал пулю от «Макарова», а в некоторых местах даже пулю от ТТ, но имел одну важную, на мой взгляд, особенность – в нем не было металлических броневставок. Зная, что все баллистические ткани хорошо сопротивляются разрыву, но отвратно держат разрез и прокол, в новом владельце ящика коньяка я был, ну, допустим, процентов на восемьдесят уверен. Через неделю, вооружившись своим красавцем – с усилием натяжения сорок килограммов и специально заказанным на кафедре материаловедения технического института трехгранным наконечником с глубокими долами, доведенными алмазной чашкой до микропилы, относительным удлинением один к восьми и, самое главное, изготовленным порошковым методом из карбида вольфрама (скромно улыбнувшись, могу шепнуть на ушко только один термин «победит» – и мерзко захихикать). Кстати, все это (вместе с проведенными расчетами, плясавшими от коэффициента трения кевлара) обошлось в четыре бутылки пива и хорошую компанию. Как говорится, препод преподу – друг, товарищ и смерть студенту! А аспирант – так вообще!

– Ну так вот, – насадив на тяжелую углепластиковую стрелу (массой тридцать пять граммов) мою прелесть (пятьдесят граммов) и загадочно улыбнувшись собравшейся к тому времени в тире толпе заинтересованных носителей погон, я спустил тетиву…

Ребята оказались честными – наутро голова болела у всех!

Установив пяток широких охотничьих срезней, я плавно двинулся к основному лагерю, забирая по широкой дуге влево – во-первых, вдруг что к ужину подстрелю. Во-вторых, всегда любил попугать людей, а подкрасться из леса и сказать кому-нибудь «БУ!» – это так здорово.

Сосновая опушка плавно сменялась ельником, идти становилось все неприятнее и неприятнее – мягкий ковер из иголок скрывал часто подворачивающиеся корни, а самое главное, нижний ярус ветвей располагался на высоте плеча, поэтому приходилось идти на полусогнутых. Прошагав так где-то с километр, я начал заворачивать вправо, подумал, что полянку с палатками уже обошел на достаточное расстояние и теперь можно подкрасться к ней с тыла. Пройдя еще метров триста, я повернул резко на девяносто градусов и тихо начал подкрадываться к предполагаемому месту скопления непуганого народа, предварительно накинув капюшон и маску, прикидываясь при этом большой кучей травы. Степень своего идиотизма я понял через километр, не обнаружив долгожданного лагеря и осознав, что куча жухлой травы, а именно такой раскраски был «гилли», в густом, без просветов ельнике смотрится, ну честно, по-идиотски. Скинув маску и капюшон, я попер вперед (с ориентацией в лесу у меня проблем не было никогда, я всегда знал, куда идти), но ни через километр, ни через два искомая полянка или хотя бы опушка не обнаружились. Офигев от таких заявок, я попытался сориентироваться по солнцу и обнаружил, что на высоте примерно в три человеческих роста клубится довольно неприятный серый туман и, как следствие, солнышка «немае». Такого западла я еще не ощущал. Плюнув на маскировку и планы попугать знакомых, я начал со стыдливым румянцем вопить: «АУУУ!!! НОРМАЛЬНЫЙ ПАЦАН!!! Кто-нибудь есть дома?!!» И все такое в подобном духе, что по прошествии часа ни к чему не привело, за исключением сорванного голоса. Побродив кругами еще четыре часа и окончательно выдохшись, я на все плюнул и решил сделать ход конем (с учетом того, что туман держаться до утра не будет, а утром по солнцу я смогу определиться с направлением выполза из леса) – лечь поспать. Для спанья уже давно опробована хитрая технология: выкапывается в хвое ямка с бортиками, на дно кладется пенка, на пенку трупик в «гилли», вся конструкция накрывается плащом, бортики хвои обрушиваются, и, с учетом теплой погоды и утепленности оборудования, спокойно спится до утра.

Пожелав себе спокойной ночи и предварительно хлебнув из фляжки «снотворного», я отвалился в сон. В беспокойный, беспорядочный сон про розовых бегемотов, играющих в салочки с полуголыми эльфийками на огромной цветочной поляне, где они перепархивали с ромашки на ромашку. Истерически захихикав во сне, я решил, что все нормально. И стал считать эльфиек, так как бегемоты, хотя и розовые, это не наш метод. После пятнадцатой эльфийки меня кто-то сильно схватил за ухо, выкрутил его и с криком:

– Ах ты, гад! Чего за принцессами подглядываешь?! Совсем дроу страх и совесть потеряли! – со всей силы засандалил пендель в мою многострадальную кормовую часть…

Вскочив, отбросив плащ и схватившись одной рукой за полупопие, а второй – за кончик уха, с криком:

– Какая сволочь мешает мне спать! – я резко развернулся и уставился на ствол ели, выделяющийся среди необычного серебристого полумрака, расстилающегося до пределов видимости. Потом с удивлением вытаращился на небо – судя по проступившим очень ярким звездам, стояла ночь, но вокруг было все видно. Причем видно было гораздо лучше, чем днем, – серебристый полумрак подчеркивал контрастность предметов, буквально выхватывая их из черноты и оттеняя. Взгляд скользил от ствола к стволу без напряжения, и странно было видеть в фокусе одновременно и дерево, находящееся в десяти метрах, и выглядывающий из-за него куст орешника на расстоянии ста. Хмыкнув и прищурившись, я продолжил растирать поврежденные места тушки, с каждой секундой приходя во все большее замешательство – кончик уха продолжал болеть по всей его длине. По всем его двенадцати сантиметрам?!

– А-А-А!!!

ГЛАВА 3

Ну и что, что восемь рук и три ноги, зеленая кожа и двенадцать глаз, – зато родная кровинка.

Комментарии чернобыльца в роддоме

27.06.2009

Методом ощупывания определилось, что:

А – уши есть!

Б – уши очень длинные и заостренные!

В – ощупывать их очень громко, так как они чувствительные!

Тут-то я и сел!

Попытки ущипнуть себя привели только к тому, что я чуть не проткнул свою тушку когтями. Внимательно присмотревшись к ногтевым пластинкам, начал с истерическим хохотом и всхлипываниями сдирать с себя «гилли», пытаясь добраться до тела.

Застежки «гилли» – молния разгрузки – тельняшка. Захватив когтями край тельняшки, я резко рванул ее вверх, оставив на коже царапины, на которых сразу набухли капли крови и медленно, тонким ручейком начали стекать по угольно-черной коже живота.

Дальнейшее обследование тела выявило следующие, требующие длительного обдумывания или впадения в панику, непонятки: кожа была черной везде! Вообще везде! Даже в тех местах, мысль о покраске которых мне бы и в голову не пришла. Ногти… впрочем, какие это ногти?.. Полноразмерные когти были уже явно неакриловыми, контуры ногтевых пластинок, ощущения при контакте кончиков когтей и окружающих объектов – все доказывало, что это мои родные части тела. Причем моторика и особенности захвата предметов кончиками когтей говорили, что их длина для меня привычна и не вызывает никакого дискомфорта. А ведь только позавчера после наращивания ногтей я не мог с ними нормально управляться, они вызывали бешеное раздражение, просто невозможно было манипулировать мелкими объектами, даже попытка застегнуть пуговицы рубашки оказалась изощренной пыткой!

Выставив пятерню перед собой и пошевелив пальцами, я присмотрелся к своей кисти – узкой, вооруженной полуторасантиметровыми когтями кисти руки темного эльфа.

В мозгу проносилось: «Ну как же так? Почему? Что я такого сделал?»

Нет, я, конечно, понимаю: почти каждый ролевик мечтает стать эльфом, или гномом, на худой конец, или прекрасной эльфийкой (если рассматривать девушек). Но использование аватары в виде темного эльфа вызывает очень большие проблемы в реальной жизни. Если я попал в другой мир, придется вспомнить, как к этому замечательному племени относятся окружающие, а относятся к дроу, слабо сказать, хреново. Причем сами дроу в этом и виноваты, сдирание с пленников кожи и поголовное вырезание ближайших к подземью населенных пунктов, принесение в жертву своей паукообразной богине собственных детей – это только частности, доказывающие, что темнокожие, беловолосые и красноглазые очаровашки явно не являются идеалом социально адаптированного существа. Впрочем, нет, тут я неправ – являются, но только нормы их морали и поведения остаются нормами их общества. Для всех остальных рас дроу являются не только заклятыми врагами, они рассматриваются в надземном обществе как представители ада.

Нет, положительные стороны в бытии темным эльфом есть: практически ничем (кроме пары футов стали в организме) не ограниченное долголетие, замечательное инфракрасное зрение, очень чуткий слух, прекрасная (в разы превосходящая человеческую) координация движений и самое главное – природная предрасположенность к магии. Это, как мне кажется, самое интересное для человека, живущего в нашем мире.

Но все эти плюсы сразу меркнут, если вспомнить о проблемах проживания в глубоко кастовом темноэльфийском обществе или о практически партизанском способе жизни вне этого общества. Где-нибудь на территории людей или (не дай ректор!) светлых эльфов одни затравят и сожгут, а вторые, если не удастся зарезаться самому, будут долго просвещать в крайне поэтические термины. «Зеленый лист, раскрывающийся под весенним солнцем», «лучи рассветного солнца в кронах сосен», «бурление вешних трав» – правда ведь, весьма поэтические названия для многоступенчатых и многодневных пыток?

Хотя, если принимать за предположение, что я в своем собственном мире, – тоже ничего хорошего:

– С добрым утром, садоводы-огородники!

…Громовая тишина прерывается падением ящика рассады с колен, дружным троекратным выпадением женских тушек в состояние «абонент временно недоступен» и тихим шепотом схватившегося за сердце дедушки: «Так вот ты какая – белочка…»

3-е число месяца красной луны 193 года эры Пяти династий

Маг Вейдкроу

Вейдкроу самодовольно ухмыльнулся – у него получилось. Получилось не просто попасть в слабомагический мир, это-то как раз особой проблемы не представляет, получилось попасть в него через искусственный портал. И к тому же – защищенным. Его расчеты оказались верными – хоть и очень, очень неэффективно, почти на пределе, но изобретенная защита сработала. И поэтому Вейдкроу остался самим собой, мир не смог перестроить его суть в соответствии со своими законами. А значит, помимо прочего, у Вейдкроу теперь есть дополнительное оружие: во время ближнего боя можно перенести себя вместе с противником в один из слабомагических миров, враг или погибнет в процессе преобразования, или станет подобным аборигенам и утеряет свои силы. Его даже можно будет не добивать – он навсегда останется пленником этого мира. С сожалением отметив просто чудовищную энергозатратность защиты, Вейдкроу стал собираться обратно, пробежавшись напоследок (по выработанной тысячелетиями привычке) взглядом по близлежащим окрестностям. О все демоны Хаоса! Он все-таки был слишком неосторожен и при переносе, видимо, утянул вместе с собой из предыдущего мира ухитрившегося остаться незамеченным дроу. С толикой интереса бог просканировал бывшего эльфа. Да, парню, можно сказать, повезло – процесс преобразования он перенес, даже не заметив. На дроу он теперь походил только внешне – по сути это уже был хуман, а сходство с исходным обликом обеспечивалось гримом и другими театральными ухищрениями.

В целях сохранения тайны изысканий Вейдкроу, насколько это было возможно, затер след искусственного межмирового пробоя. Его отнюдь не обрадовало бы, если бы, разыскивая пропавшего сородича, дроу обнаружили, что тот перенесся в другой мир через искусственный портал, и привлекли бы к этому факту внимание богини дроу – Ллос (Lloth) – Королевы Пауков. Поэтому он и намеревался провести процесс обратного преобразования своего невольного попутчика. К сожалению, Вейдкроу не знал точно, каким изначально был дроу, но это его не смущало – парочка архивных копий аур в памяти всегда присутствовала. А взяв их за основу, он вернет дроу в достаточно близкое к изначальному состояние. Тогда при поиске все будет выглядеть так, будто тот сам попал в другой мир через естественный портал. Попеняв себе за невнимательность, бог взялся за дело…

За прошедшую ночь процесс обратного преобразования из хуманса в дроу был благополучно завершен, а значит, замести следы своей деятельности хоть и с трудом, но удалось. С чувством облегчения Вейдкроу добрался до ближайшего естественного межмирового портала и, активировав его, покинул этот мир. Он не подозревал, что переосторожничал, что изначально дроу и был хумансом, который только играл роль темного эльфа.

…Вернувшись, Вейдкроу от души выругался: новоизобретенная защита на основе регрессии тела во временном потоке преподнесла сюрприз – оказывается, он «провалился» в прошлое…

Число и год неизвестны

…Начнут проявлять пристальное внимание различные органы внутренних и внешних дел, всевозможные медицинские, военные и полувоенные лаборатории, где меня с большим удовлетворением нарежут ломтиками, засветят рентгеном, заклеят в четыре слоя датчиками, а оставшееся после плодотворных опытов (до которых светлым эльфам еще учиться и учиться) сожгут в спектрографе и прогонят через диализную колонку, после чего пятьдесят докторов подпишут окончательный вердикт: «Зверушка была знатная, но что это было, сказать не можем, выборка нерепрезентативна, поймайте нам еще десяток на опыты».

Уж поверьте человеку, проведшему не один десяток месяцев во всяческих лабораториях:

– Наши ученые – это такие звери, им даже оружие не выдают!!!

Как выражался ректор нашей альма-матер:

– Кандидат технических наук имеет в среднем интеллект в три раза ниже, чем у старшины, – такие в армии не нужны!!!

Поэтому самое главное, что я сделал после выхода из глубин случившейся со мной истерики, уселся обратно на пенку, закутался в плащ и принялся с остервенением ждать утра.

Про себя думая следующим образом: «Если я в нашем мире, тогда эта ролевуха запомнится моим друзьям надолго. Где они еще настоящего дроу возьмут для отыгрыша? Если в другом, так черт с ним, будем действовать по обстоятельствам, все равно до появления солнца и возможности ориентироваться на местности двигаться нерационально». Для возможной самообороны вытащил из разгрузки и установил на древках десять бронебойных наконечников, прижался спиной к шершавому стволу ели, воткнул стрелы в хвою, положил лук на колени. Если кто попытается наброситься, обнаружу я его (благодаря своему инфракрасному зрению и замечательному слуху) метров за двести; это означает, что любой недружественный объект при попытке подкрасться к моей тушке обзаведется парой дополнительных твердых тел в организме. Даже если рассматривать вариант Средневекового мира, бронебойный наконечник прошьет любую из известных мне систем бронирования средневекового личного состава. Ну, может, кроме готического максимилиановского доспеха позднего рыцарства. Только вот представить ползущего на карачках в попытке ко мне подкрасться рыцаря, дребезжащего и громыхающего многочисленными деталями лат, было выше моего представления о дурдоме. Так что тактическая вводная до утра была следующей: сидеть, не дергаться и ждать восхода солнца, при попытке посторонних товарищей наковырять в моем нежно любимом тельце дополнительные (не согласованныя с генеральным планом строительства) отверстия – отстреливаться, не вступая в ближний бой. В случае если начнут подкрадываться офигевшие с похмелья рыцари или наступать обожравшийся мухоморами гномий хирд, брать ноги в свои свежекогтистые лапы и быстро-быстро шуршать тапочками куда-нибудь подальше (разбираться по месту). В таком положительном ключе я и остался изображать из себя подберезовик под елью…