Текст книги "Внушение на расстоянии"

Автор книги: Леонид Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

IV. Сравнение житейских случаев с результатами опытов

В предыдущих главах мы познакомились с проявлениями спонтанной и экспериментальной телепатии. На первый взгляд может показаться, что между ними больше различий, чем сходства. В случаях ярко выраженной спонтанной телепатии у перципиента неожиданно возникает отчётливый образ телепатически передаваемого события, достигающий иногда галлюцинаторной силы и яркости. Телепатема перципиента, как и телепатема индуктора, обычно сопровождается переживанием той или иной эмоции – сильного чувства, волнения, душевного подъёма. Эти случаи можно назвать «макротелепатическими» явлениями, «телепатическими грозами». Совсем не так выглядит передача телепатического влияния в опытах мысленного внушения, проводимых по количественной методике. Здесь воспринятое перципиентом мысленное внушение индуктора остаётся неосознанным, теряется среди случайных совпадений и может быть выявлено только применением статистических методов. Это – явление «микротелепатического» характера.

Столь резкое различие этих явлений побудило некоторых исследователей, например итальянского парапсихолога Э.Боццано, утверждать, что и природа их столь же различна: телепатия – это одно, мысленное внушение – совсем другое, их не следует смешивать, они качественно различны. По Боццано, спонтанные телепатические влияния могут передаваться на огромные расстояния, тогда как мысленное внушение, вызываемое в эксперименте, якобы быстро ослабевает и сходит на нет с увеличением расстояния между внушающим и внушаемым.

Это воззрение нельзя считать правильным: различие между проявлениями спонтанной и экспериментальной телепатии не качественное, а всего лишь количественное. Вопреки утверждению Боццано, теперь показано, что опыты мысленного внушения карт Зенера удаётся с успехом производить на значительные расстояния; например, из одного здания в другое на расстоянии 100 и 250 метров. В этих условиях при 1850 пробах было получено большое «позитивное отклонение» (на 188 правильных ответов большие, чем предусматривается теорией вероятностей). Вероятность такого отклонения, если бы оно было обусловлено одной лишь случайностью, ничтожно мала [46]46
  J.В.Rhine and J.G.Pratt. Parapsychology (Frontier Science of the Mind). Springfield, 1957, p. 66–69.


[Закрыть]. Об опытах с передачей мысленного внушения на расстояние десятков и сотен километров будет сказано в предпоследней главе.

На явления спонтанной телепатии более походят результаты, получаемые с применением не количественных, а качественных методов мысленного внушения. Таковы «методы воспроизведения» мысленно внушаемых заданий – рисунков, различных предметов, движений, актов поведения, каких-либо происшествий и т. п. В отличие от описанных в предыдущей главе «методов узнавания», при проведении методов воспроизведения число возможных заданий инструкцией не ограничивается. Оно может быть неопределённо велико. Характер заданий перципиенту заранее не сообщается или сообщается лишь в общих чертах. Например, даётся инструкция: «Постарайтесь нарисовать предмет, который я задумал и буду мысленно вам внушать». Или же погруженному в гипнотический сон перципиенту без какого-либо словесного предупреждения внушается тот или иной зрительный образ, драматическое событие, некогда пережитое индуктором, и т. п.

Вот два таких случая, заимствованных из собрания Лондонского общества психических исследований.

«Мистер Смит, сотрудник уже известного нам Гернея, приведя испытуемую Б. в гипнотическое состояние, попытался со всею возможной ясностью вообразить себе стоящий на столе большой открытый зонтик. Через минуту или около того испытуемая, смеясь, заявила: „Как это странно, большой открытый зонтик стоит на столе“. Я должен признаться, – добавляет к этому м-р Смит, – что никогда больше не был в состоянии повторить этот опыт».

Заметим, что этот опыт напоминает вышеупомянутый случай спонтанной передачи прозаического образа корзинки с яйцами. Ещё большее сходство со спонтанной телепатией выступает в тех опытах, в которых индуктору удаётся мысленным внушением вызвать галлюцинацию живого лица. Вот один такой случай из того же литературного источника.

«Однажды вечером в ноябре 1881 г., прочитав о сильном влиянии, которое может производить человеческая воля, я всеми силами своего существа решил „психически присутствовать“ в комнате одного дома, отстоящего мили на три от моего жилища. Я назначил для своего „появления“ там 1 час ночи; при этом я страстно хотел, чтобы моё присутствие было замечено». Оказалось, что находившаяся в комнате в это время, но ещё не спавшая мисс L.V. действительно увидала его стоящим около своей кровати и так испугалась, что криком разбудила младшую сестру, которой привиделась та же самая мысленно внушённая галлюцинация.

В этом случае грань между спонтанной и умышленно вызываемой телепатией окончательно стёрлась. Однажды мне довелось самому быть свидетелем подобного же явления. В двух смежных комнатах, разделённых закрытой дверью, одновременно проводились опыты мысленного внушения. В одной комнате индуктором был доктор Н.А.Панов и тут же находился его загипнотизированный перципиент; назовём; д-ра Панова – A ₁, а его перципиента – P ₁. В другой комнате агентом был доктор В.И.Рабинович – А ₂, a перципиентом – Р ₂. Д-р Панов внушал перципиенту малозначительное задание, и его перципиент ничего не воспринял. Д-р Рабинович, напротив, мысленно передавал своему перципиенту, остававшемуся в бодрственном состоянии, задание, резко окрашенное эмоцией; он представил себе бывшую в действительности сцену гибели своего брата: брат тонет, он находится на берегу, видит, как кто-то бросается в воду и вытаскивает уже мёртвое тело. Что же получилось? Хотя индукция А ₂направлена на перципиента Р ₂, воспринял её не он, а перципиент Р ₁. Последний не воспринял телепатему, которая была ему непосредственно направлена д-ром Пановым, а уловил другую телепатему, направляемую д-ром Рабиновичем не по его адресу. Находясь в гипнотическом состоянии, перципиент Р ₁вдруг стал проявлять признаки волнения и на вопрос гипнотизёра – что его беспокоит? – довольно полно передал словами драматическую сцену на берегу. Очевидно, восприимчивость к мысленному внушению у загипнотизированного Р ₁была значительно больше, чем у бодрствовавшего Р ₂.

Этот опыт очень напоминает рассказ Л.Е.Миллер, приведённый во второй главе. В обоих описанных ею случаях спонтанной телепатии телепатема была уловлена только ею одной, хотя, надо полагать, в обоих случаях телепатема предназначалась не столько ей, сколько её матери.

В упомянутом во второй главе случае спонтанной телепатии (№ 79) перципиент испытывает непреодолимое желание идти искать своего, как оказалось, умиравшего в эти минуты отца, который в данном случае являлся невольным индуктором. Подобная ситуация создается в опытах мысленного внушения, носящих название «вызова перципиента». Такие опыты ставились, например, тремя советскими учёными – проф. Желиховским (физиком), проф. Нормарком (химиком) и Котковым (врачом-психотерапевтом) в Харькове в середине 20-х годов. Перципиентом была студентка 18–19 лет, чрезвычайно восприимчивая как к словесному, так и к мысленному внушению. В своём письме автору этих строк доктор Котков так описывает эти опыты:

«Находясь у себя на квартире, я в строго обусловленное с Желиховским и Нормарком время вызывал девушку в лабораторию к Нормарку, пользуясь методом мысленного внушения. Когда наступал „экстаз торжества удачи“ (так автор письма называет возникавшую у него уверенность в том, что внушение достигло своей цели. – Л.В.), я прекращал опыт и шёл в лабораторию. Обычно я или заставал девушку уже там, или она приходила немного позже меня. Когда у неё спрашивали, зачем она пришла, она обычно отвечала смущённо: – Не знаю… Так просто… Захотелось прийти…»

Как уже говорилось, степень доказательности случаев спонтанной телепатии меньше степени доказательности опытов мысленного внушения, особенно тех, которые проводятся, с применением количественных методик и с последующей статистической обработкой результатов. С этим спорить нельзя. Можно, однако, сказать, что степень достоверности спонтанных проявлений телепатии значительно повысилась после того, как было показано, что эти проявления по своей природе качественно не отличаются от статистически достоверных результатов, полученных в опытах мысленного внушения.

Больший вес приобрели также и результаты качественных опытов мысленного внушения, например передачи зрительных образов вещей и рисунков. Ценность таких опытов – не в доказательстве реальности мысленного внушения: скептика эти опыты не убедят [47]47
  Английский парапсихолог Керингтон сделал попытку таким образом поставить опыты с мысленным внушением рисунков, чтобы результаты этих опытов стали доступны количественной оценке с применением теории вероятностей (Whately Carington. Telepathy. London, 1945).


[Закрыть]. Их значение в том, что они лучше всяких других выявляют особенности телепатической индукции и перцепции, а также (что особенно важно) бросают луч света на психологические и отчасти физиологические процессы, лежащие в основе мысленного внушения (об этом будет сказано в последующих главах). Именно поэтому подобные методы применялись исследователями чаще всех других.

Мысленно внушаемый зрительный образ обычно вырисовывается в сознании перципиента мало-помалу, с частыми искажениями, ошибками, отвлечениями в сторону и лишь постепенно достигает большей или меньшей ясности. Чтобы не быть голословным, приведу протокольную запись одного из опытов известного немецкого парапсихолога д-ра Тишнера [48]48
  R. Tischner. Uber Telepathie und Hellsehen. Munchen, 1920.


[Закрыть].

«Объект мысленного внушения – ножницы. Опыт начинается в 8 ч. 14 м. вечера. Через две минуты перципиентка начинает говорить: „Это кажется мне очень большим. Я ещё слишком занята своими мыслями… теперь это мне представляется скорее маленьким, узким, коротким предметом… как будто что-то закрученное, похожее на пробочник… может быть, нож или что-нибудь такое. Мне кажется это очень трудно узнать… К сожалению, я рассеянна очень… всё теснятся впечатления сегодняшнего дня. Теперь вижу образ г-жи Тишнер. Это монета? (д-р Тишнер ответил, что нет). Теперь это что-то как бы круглое, блестящее… оно всегда блестит? Теперь это как бы кольцо… Это снова как бы из металла… Блестит, как стекло или металл… круглое и, однако, вытянутое в длину… как будто это ножницы, внизу две круглые штучки, и дальше это вытянутое в длину… должно быть, это ножницы…“ Непосредственно затем (в 8 ч. 26 м.) с выражением уверенности испытуемая повторила: – Это ножницы!»

Условия этого характерного опыта: перципиентка помещалась за ширмой, завешенной, кроме того, большим платком; внушающий (индуктор) сидел спиной к ширме на расстоянии нескольких метров от неё. Зеркал и каких-либо отражающих поверхностей в комнате не было. Проводил опыт д-р Тишнер; индуктору он вручал какой-либо предмет и затем записывал словесные реакции перципиентки, следя в то же время за поведением того и другого.

Однажды мне пришло в голову повторить этот опыт д-ра Тишнера, т. е. мысленно внушить кому-нибудь зрительный образ ножниц. Индуктором был я, перципиенткой – моя жена Т.Б. Она была слегка нездорова и лежала на кровати; индуктор сидел за её изголовьем, держа на коленях записную книжку и рисуя в ней мысленно передаваемые зрительные образы. В данном случае были нарисованы ножницы с раздвинутыми концами [49]49
  Рисовать внушаемые предметы безопаснее, чем держать их в руках: например, ножницы при неосторожном обращении с ними могут издать металлический звон, скрип при их раздвижении и т. п., что может быть подсказкой для перципиента.


[Закрыть]. Опыт проводился между 11 и 12 часами ночи; в комнате был полумрак. Перципиентка получила инструкцию: лёжа на спине, привести себя в пассивное состояние, говорить всё, что приходит на ум. Индуктором тут же, в записной книжке, записывались словесные реакции перципиентки. Вот что было записано:

«Окунаюсь во что-то… Мундир с пуговицами и фуражкой… Галстук бантом». Вопрос индуктора: «О каком галстуке говоришь?» Ответ: «О твоём» (у индуктора галстук, был завязан «бабочкой»). Перципиентка (тотчас же после этого): «А теперь – о ножницах». На вопрос, каким образом пришло на ум слово «ножницы», отвечает: «Мысленно произнесла слово „ножницы“, оно непосредственно пришло на язык».

Правильный ответ был дан гораздо быстрее и с меньшими отклонениями, чем в аналогичном опыте Тишнера; но, как это часто бывает в опытах такого рода, вскоре появились сомнения в доказательной ценности полученного результата.

После опыта перципиентка вспомнила о том, что недавно прочла статью по телепатии (какую именно, она сказать не могла), в которой в числе других примеров описывался удачный опыт с мысленным внушением объекта – ножницы. Это обстоятельство и галстук индуктора, похожий по форме на раздвинутые ножницы, могли навести мысль перципиентки на правильный ответ. Приведённый пример показывает, с какой осторожностью надо проводить опыты такого рода.

Подводя итог сказанному в этой главе, ещё раз напомним: на первых ступенях приведённой во второй главе градации спонтанные телепатические явления выражаются у перципиента малоопределёнными, смутными переживаниями, напоминающими то, что обычно бывает в опытах мысленного внушения зрительных образов. С другой стороны, в некоторых (правда, очень редких) опытах мысленного внушения телепатема перципиента достигает яркости и выразительности типичных проявлении спонтанной телепатии.

V. Поиски наилучших условий опытов

Главная задача экспериментатора всегда состоит в том чтобы по возможности овладеть изучаемым явлением, научиться вызывать его по своему усмотрению любое число раз. Эта задача стоит и перед исследователями мысленного внушения. Для её разрешения необходимо и достаточно установить оптимальные, т. е. наиболее благоприятные условия, при которых опыты мысленного внушения лучше всего и чаще всего удаются. Для удобства изложения подразделим эту очень сложную и до сей поры окончательно неразрешённую задачу на три части:

1. Оптимальные условия индукции (что лучше всего передаётся в опытах мысленного внушения, как должен переживать индуктор внушаемое задание?).

2. Оптимальные условия перцепции (в каком нервно-психическом состоянии должен находиться перципиент для того, чтобы наилучшим образом воспринимать телепатему индуктора?).

3. Каковы оптимальные условия передающей среды, разделяющей индуктора и перципиента? Что препятствует, что способствует передаче внушения на расстоянии, какова роль самого расстояния?

Эти три вопроса соответствуют трем моментам телепатического акта: 1) телепатеме индуктора, 2) телепатеме перципиента и 3) самому процессу пространственной передачи телепатемы. В этой главе остановимся на первых двух пунктах, последний будет освещён в десятой и одиннадцатой главах брошюры.

Оптимальные условия телепатической индукции

Наиболее распространенный взгляд на этот вопрос состоит в следующем; наилучшим образом передаётся то содержание сознания, на котором индуктор максимальным образом концентрирует своё внимание. Иными словами, лучше всего передаются наиболее сознаваемые в данный момент переживания индуктора, и весь секрет мысленного внушения сводится к его умению устойчиво концентрировать своё внимание. Старинные авторы особенно упирали на этот пункт. Укажу например, на свидетельство французского врача Жибото (Gibotteau), который в 1892 г. имел случай наблюдать явления, производившиеся «деревенским колдуном». Этот «колдун» якобы обладал исключительной способностью внушать что-либо своим пациентам на расстоянии. Расспрашивая этого доморощенного индуктора о том, как он производит свои внушения, доктор вынес следующее впечатление: для того чтобы передать мысленный образ, необходимо создать его в своём уме с возможной интенсивностью и затем внезапно ослабить его: как бы «выбросить из головы»; необходимо уметь произвольно, «заряжать и разряжать свой ум».

Этот процесс внезапного погашения образа, по свидетельству Жибото, как раз и даёт наилучшие результаты. Приблизительно такое же заключение высказывают и другие авторы, Например Каслян (Caslant), который в своей работе о телепатических явлениях говорит следующее: «Для того чтобы достигнуть наилучшего результата индукции, необходимо мысленно сформулировать тот образ, который желательно передать; затем, сознательно отправив его испытуемому, попытаться мгновенно забыть о нём». [50]50
  Цит. по статье R.Warcollier «La Telepathie experimentale», Les Conferences de l'Institut Metapsychique International en 1926. Paris, p. 48.


[Закрыть]

Теперь о втором условии. Ряд авторов указывает на то, что мы поступим не лучшим образом, если будем индуцировать объект, который для нас эмоционально безразличен. Например, я не могу с большой интенсивностью и эмоциональностью переживать зрительный образ стула, спичечной коробки и т. п.; но если передо мной письмо любимого человека, живого, а тем более недавно умершего, я буду переживать этот объект всем своим существом.

По заверению ряда авторов, наиболее удачные результаты опытов мысленного внушения получаются именно тогда, когда мы передаём объекты, для нас эмоционально окрашенные. Такого мнения держался ленинградский парапсихолог д-р Г.В.Рейц, который в большой серии опытов мысленно внушал своим испытуемым объекты трагического характера – верёвку повесившегося, картину казни и т. п. Только при этом условии ему удавалось достигать точной и полной телепатической передачи. Я думаю, что это соображение правильно. Наибольшие шансы быть переданными перципиенту имеют те психические переживания индуктора, которые захватывают всё его существо. Ведь и при спонтанной телепатии агент или умирает, или испытывает сильное душевное потрясение, которое передаётся перципиенту на сотни и тысячи километров с необычайной яркостью и полнотой.

Третье условие следующее. Многие индукторы считают необходимым не только интенсивно переживать внушаемое задание, но и вместе с тем мысленно направлять его на перципиента, возможно более ярко представив себе его образ.

На это указывал Каслян в уже приведённой цитате. Ведущий в нашей стране гипнолог проф. К.И.Платонов специализировался на так называемой гипногенной методике мысленного внушения. О своих опытах мысленного внушения сна и пробуждения перципиентке М. проф. Платонов писал мне следующее:

«Важно отметить, что когда я оказывал воздействие на испытуемую в форме мысленного приказа „Засыпайте!“, „Спите!“, то последний был всегда безрезультатен. Но при моём зрительном представлении образа и фигуры заснувшей М. (или же проснувшейся М) эффект всегда был положительным». [51]51
  Выдержка из письма К.И.Платонова от 30.XII.1960 г.; приводится с разрешения автора письма.


[Закрыть]

Полнее всех других авторов сформулировал условия телепатической индукции последователь проф. Платонова врач-психотерапевт К.Д.Котков. В опытах мысленного усыпления и пробуждения уже упоминавшейся в предыдущей главе испытуемой д-р Котков применял следующие методические приёмы [52]52
  Из письма К.Д.Коткова от 25. II. 1961 г.; приводится с разрешения автора письма.


[Закрыть].

«Я садился в удобное кресло, в абсолютной тишине. Закрывал глаза. Мысленно я шептал своему объекту слова внушения: „Спи! Спи! Спи!“. Это я назову первым фактором мысленного внушения.

Второй фактор. Я до галлюцинаторности или самой яркой сновидности представлял себе образ объекта. Я рисовал её в своём воображении глубоко спящею, с занятыми глазами.

И, наконец, третий фактор. Я считаю его самым важным. Я назову его фактором хотения. Я сильно желал, чтобы девушка уснула. Наконец, это желание переходило в уверенность, что она уже спит, и в какой-то своеобразный экстаз торжества удачи.

Я сигнализировал этот момент и прекращал опыт. Время точно фиксировалось. Я ждал сигнала начать, пробуждение и проводил его по тому же методу.Снова сигнализировал о пробуждении объекта. Пробуждалась она также в момент моей сигнализации. Все эти три фактора действовали одновременно длительностью в 3–5 минут.

Объект приглашался на опыты под предлогами, которые не могли навести его внимание ни на какие догадки, зачем он приглашён. Во время опыта внимание девушки занималось максимально всем, чем только возможно было его занять. Ей не давалось возможности сосредоточиться на чём-либо самостоятельно.

Первые опыты были проведены в одном здании. Нас разделяло несколько комнат. Потом перешли к опытам, когда мы находились в разных концах города. Успешность была одинакова. Связь была так хорошо налажена, что не терялось ни одной минуты наблюдений. Всё фиксировалось самым точным образом.

Один только дефект в этой работе одинаково волновал всех участников опыта (проф. Желиховского, доцента Нормарка и автора этого письма. – Л.В.), это то, что девушка всё же была предупреждена об опытах. Но всё делалось так ловко и аккуратно, что об опытах она не знала. Это доказывалось тем, что она до самого последнего момента, до самого последнего опыта спрашивала нас, когда же наконец начнутся опыты с нею».

С течением времени вопрос о телепатической индукции осложнился новыми наблюдениями. Стало известно, что сплошь и рядом перципиенту передаются также и такие состояния сознания индуктора, которые последним вовсе не осознаются, оставаясь в глубинах его латентной (скрытой) памяти.

Это утверждается большинством современных исследователей мысленного внушения; но и в старинной литературе вопроса можно найти некоторые данные, подтверждающие этот взгляд. Ещё Рише наблюдал следующий любопытный факт. Однажды, желая передать своему испытуемому возможно более трудное задание, Рише стал перелистывать справочник, содержавший список фамилий французских писателей и поэтов. Стараясь выбрать фамилию мало известную, он остановился на поэте Легуве, но попутно его внимание задержалось на Жозефе Шенье. Это имя мелькнуло в сознании и тотчас погасло. Рише сосредоточил своё внимание на фамилии Легуве, но испытуемый совершенно неожиданно дал ответ: Жозеф Шенье. Телепатически переданным оказалось не то, что передавалось сознательно, а то, что вскользь мелькнуло в сознании индуктора, с тем чтобы тотчас же погрузиться в область его подсознательного [53]53
  Область подсознательного признаётся современными физиологами павловской школы. Так, Э.Ш.Айрапетьянц и К.М.Быков в статье «Учение об интерорецепции и психология подсознательного» пишут: «Подсознательная стимуляция – это реально совершающийся в коре головного мозга процесс, в любой момент могущий стать явным, настойчивым, в зависимости от характера межцентральных взаимоотношений в данном текущем акте поведения. Любой стимул из внутренней или внешней среды, в зависимости от его физиологического и биологического значения и функционального состояния адресата, может стать подсознательным или сразу превратиться в сознательный» («Успехи современной биологии», т. XV, вып. 3, 1942, стр. 282).


[Закрыть].

На Афинском конгрессе психических исследование (в 1930 г.) д-р Танагра посвятил этому вопросу целый доклад, в котором со всей решительностью утверждал, что гораздо чаще, чем можно думать, перципиенту передаётся не сознаваемое содержание психики индуктора, а латентное, подсознательное. Танагра привёл ряд примеров из своих опытов с известным греческим перципиентом Констанцией, которая во время опытов находилась в гипнотическом сне. Вот один из примеров.

Индуктор, некая г-жа Кисса, мысленно представила себе трагическую сцену, которая разыгралась в дни её молодости. Много лет назад на званом вечере в доме её родителей скоропостижно скончался один из гостей. Тело перенесли в соседнюю комнату и положили на кровать. Во время опыта Констанция подробно описала всю эту сцену, причём заявила, что среди присутствовавших был ребёнок 8 – 10 лет. Г-жа Кисса отрицала присутствие ребёнка. Но когда она рассказала об этом опыте своему уже взрослому сыну, он вспомнил, что, действительно, был разбужен поднявшейся в доме суматохой и видел, как труп перенесли в ту комнату, где он сам находился. Таким образом, присутствие сына, совершенно забытое индуктором, было воспринято перципиентом с неменьшей яркостью, чем сознательно переживаемые образы прошлого.

Приведя ещё три таких случая, д-р Танагра приходит к заключению, что концентрировать внимание на мысленно внушаемом объекте не обязательно для успеха опыта. Нередко одного взгляда, брошенного на предмет, бывает достаточно, чтобы с необычайной ясностью зрительный образ этого предмета передавался перципиенту, а в другой раз самого напряжённого сосредоточения внимания индуктора недостаточно, чтобы испытуемый воспринял посылаемую ему телепатему [54]54
  A.Tanagra. La Telepathie de la Memoire Latente. Transaction of the Fourth International Congress for Psychical Research, Athens, 1930, SPR London, 1930.


[Закрыть].

В современных количественных опытах, требующих быстрого накопления большого цифрового материала для статистической обработки, телепатическая индукция производится в течение всего нескольких секунд. Так, например, в известных опытах Соула перципиент должен был телепатически воспринимать карты, на которые последовательно и в определённом ритме (через каждые 2,6 секунды) взглядывал находившийся в соседней комнате индуктор. Этого было достаточно, чтобы получить сверхвероятный процент правильных ответов.

Я и мои коллеги по бехтеревской Комиссии по изучению мысленного внушения пришли к такому же заключению ещё в начале 20-х годов. В наших опытах [55]55
  Инициатором этих опытов был мой сотрудник по физиологической лаборатории Института мозга В.А.Подерни.


[Закрыть]было использовано 900 различных объектов (предметов, рисунков) для мысленной их передачи перципиенту, находившемуся за капитальной стеной в другой комнате. При индукторе и перципиенте находились наблюдатели, которые записывали каждое их слово. В этих опытах было замечено, что иногда перципиент воспринимает не фиксируемый взглядом индуктора мыслимо внушаемый объект, а какое-нибудь случайное зрительное впечатление, полученное индуктором. Вот один из многих тому примеров.

Объект фиксации – небольшой овальный портрет женщины под стеклом в тёмно-красной кожаной квадратной раме. Во время его фиксации взглядом индуктору бросилось в глаза отражение на стекле портрета нитей электрической лампочки, по своим очертаниям напомнившее ему латинскую букву «N», и он шепнул находившемуся при нём наблюдателю: «Наполеон, I; мелькнула буква эн». Через 25 секунд после этого замечания последовали слова перципиента, записанные его наблюдателем: «Пальма, венок, консул», а ещё через несколько секунд: «Вижу не то Наполеона, не то Веспасиана». Слышимость из одной комнаты в другую была комиссией тщательно проверена. Эта возможность была исключена.

Оптимальные условия телепатической перцепции

Переходим к вопросу об оптимальных условиях перцепции. Если в отношении телепатической индукции всё ещё остаётся спорным значение подсознательных (неподотчётных) переживаний, то в отношении перцепции дело обстоит значительно проще и яснее. В настоящее время мы имеем ряд доказательств в пользу того, что приёмником телепатемы индуктора в большинстве случаев является латентная (скрытая) психика перципиента. Об этом можно заключить по целому ряду соображений. Случаи спонтанной телепатии чаще всего и лучше всего происходят тогда, когда перципиент находится в состоянии или сна, или гипноза, или истерического транса, т. е. такого состояния психики, при котором подсознательные латентные переживания получают возможность легче проникать в сферу сознания.

В области экспериментальной телепатии германский исследователь д-р Брук наблюдал то же самое. Он показал, что опыты с данным перципиентом и данным индуктором удаются лучше при условии, когда перципиент находится в состоянии гипноза. Отсюда Брук делает решительный вывод о том, что сонное состояние и в случае экспериментальной телепатии является условием благоприятным [56]56
  Carl Bruk. Experimentelle Telepathie. Stuttgart, 1925.


[Закрыть]. В новейшее время финский психотерапевт Ярл Фалер (Fahler) подтвердил это положение. Он количественным методом установил, что отдельные вспышки сверхвероятных результатов отгадывания игральных карт имеют тенденцию происходить при гипнотическом состоянии перципиента. Из шести наиболее выраженных сверхвероятных отклонений пять были получены в условиях гипноза [57]57
  I.Fahler. ESP Card Test with and without Hypnosis. «Journal Parapsychology», 1957, № 21, p. 179.


[Закрыть].

В своём докладе на Варшавском конгрессе психических исследователей уже известный нам д-р Бругманс сделал попытку выяснить оптимальные условия телепатической перцепции при бодрственном состоянии испытуемого. Для того чтобы опыт удавался, испытуемый – известный Ван Дам, по собственному его заявлению, должен был приводить себя в состояние пассивности (l'etat passif), образовав так называемую «пустотность сознания». Это состояние Ван Даму не всегда удавалось у себя вызвать, тогда опыты бывали менее удачны.

Второе условие, выдвинутое Бругмансом и Ван Дамом, – это состояние контакта, «телепатического рапорта» между перципиентом и агентом (об этом будет сказано в шестой главе).

Наконец, последнее условие Ван Дам обозначает словами – «состояние удачи». В тех случаях, когда опыт удавался, перципиент, ещё не зная об этом, переживал «эмоцию успеха», чувство своеобразной удовлетворённости. По заявлению д-ра Коткова, «экстаз торжества удачи», как мы помним, иногда бывает и у индуктора.

Резюмируя сказанное о телепатической перцепции, мы можем заключить, что все те состояния сумеречного сознания, при которых латентная психика пробуждается и подходит к порогу сознания, являются благоприятными для телепатической перцепции.

То, что подсознательное является как бы резервуаром, в который вливается передаваемая телепатема, может быть доказано ещё рядом других соображений. Об этом прежде всего говорит существование отсроченной телепатической перцепции. Что это значит? Допустим, я произвожу мысленное внушение перципиенту: он ничего не воспринял, опыт как будто бы не удался, но иногда, уже по окончания опыта, у перципиента вдруг выплывает в сознании тот самый образ, который ему внушался. Это и есть отсроченная, иначе следовая, телепатическая перцепция. Явления такого рода могут иметь одно только объяснение: в то время, когда производился опыт, подсознательные переживания перципиента не достигали порога сознания; но стоило испытуемому прийти в состояние, более благоприятное для проявления латентной памяти, как телепатически воспринятый образ тотчас же появился. Таким состоянием часто бывает дремота, предшествующая засыпанию или пробуждению («просоночное» состояние психики).

Уже упомянутая бехтеревская комиссия пришла к заключению, что задержка в выявлении мыслей внушаемого образа у некоторых перципиентов имела характер случайного явления, но у других казалась постоянным их свойством. Задержку иногда удавалось вызвать у перципиента искусственно, поставив опыт следующим образом.

В словесно вызванном гипнотическом сне перципиенту внушалось, что после пробуждения он будет воспринимать мысленно внушаемые ему образы только через определённое время, например с момента возложения на его голову головного убора (роль головного убора, разумеется, мог играть и всякий другой не слишком сильный раздражитель).

И действительно, телепатическая перцепция оказывалась после этого отсроченной, скрытой до наступления указанного момента. Перципиент давал правильные ответы только после того, как на его голову надевался головной убор. В этом явлении можно усмотреть своеобразную аналогию с образованием запаздывающего, условного рефлекса.

Тридцать лет спустя такое же запаздывание в условиях своей количественной методики наблюдал и проф. Соул [58]58
  S.G.Soal and F. Bateman. Modern Experiments in Telepathy. New-Haven, 1954, Yale University Press.


[Закрыть]. Статистическая обработка результатов очень большого числа опытов показала, что перципиент правильно называл не только, ту карту, на которую индуктор смотрел в данный, момент («карту-цель»), но не менее, часто угадывал и предшествовавшую ей «карту-1». Тот и другой результат оказался статистически достоверным. Первый мог быть выражением перцепции, одновременной (синхронной) с мысленным внушением индуктора; второй – перцепции отсроченной (асинхронной).

Приведём и второе соображение. Как при спонтанной, так и при экспериментальной, телепатии перципиентом чаще воспринимается не сам передаваемый образ, не содержание телепатемы индуктора, а только реакция на телепатему – либо в виде эмоции, либо в виде побуждения к действию, либо в виде зрительного образа, представления, связанного с телепатемой индуктора. Это показывает, что в каких-то глубинах психики передаваемая телепатема перципиентом уже уловлена, но по каким-то причинам не может выйти в его сознание. Находясь в подсознании, она действует на сознание, беспокоя его неизвестно откуда берущимися чувствами, влечениями или образами.