Текст книги "У нас в Кибертонии"

Автор книги: Леонид Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Какой ужас! – прошептал Неверьушамсвоим и стал расшнуровывать ботинки.

– Итак, я не буду вам мешать, – изобразил улыбку Грауэн. – Если вы захотите мне что-нибудь сказать, мигайте мне по телефону. Я говорю "мигайте", а не "звоните", потому что всякий телефон в этом доме сигналит лампочкой. Тихой ночи!

– Тихой ночи! – откликнулся Неверьушамсвоим, взбивая пуховую подушку.

Он залез под одеяло, повернулся на свой любимый левый бок и облегченно вздохнул. Эту ночь он проведет в мягкой постели, а там будет видно.

"Тра-ра-ра! Тру-ру-ру! Тра-а-а!.." – неожиданно запела в лесу труба.

– Вот гнусное животное! – сердито проворчал Неверьушамсвоим и снял телефонную трубку. – Господин Главный Нашептыватель? Если вам не трудно, прикажите убрать из-под моего окна эту проклятую корову. Она мешает мне спать.

* * *

Короткий зимний день закончился. Беззвучный лес осветила луна. От трибуны падали неровные тени. Они, как ставни, закрывали собой черные окна дома. Но в одном окне все еще горел свет.

Это Тракатан совещался со своим Главным Нашептывателем.

– Я буду рассуждать логически, – говорил Тракатан. – – Если бы этот субъект был разведчиком, он попал бы не сюда, а к ядовитым змеям. Магнитные скалы, расставленные мною вокруг острова, отклонили бы стрелку его компаса в сторону. Кроме того, ни один нормальный разведчик не стал бы так нелепо привлекать к себе внимание, как это делал наш субъект на берегу. И наконец, когда Краснолицый заиграл на трубе, субъект доложил об этом через две секунды, то есть он даже не выглянул в окно. Но не надо делать поспешных выводов. V, нас имеется источник дополнительной информации. Вы поняли, Грауэн, что я имею в виду?

– Аппарат "Морфей" конструкции Вашей Безупречности!

– Хвалю за догадливость. Вы лично убедились, что субъект спит? Сейчас мы посмотрим, что ему снится.

Тракатан достал из письменного стола плоский ящичек с экраном, как у телевизора, и выдвинул из него антенну. На экране появилось бледное изображение. "Вот черт, снова нет контрастности!" – выругался Тракатан и стукнул по аппарату кулаком. Изображение подпрыгнуло и стало сочным. Доктор тьма-тьматических наук и Главный Нашептыватель увидели простой деревянный стол, а на нем бутылку вина и блюдо с жареной поросятиной. За столом сидел Неверьушамсвоим и кусок за куском отправлял мясо в рот. Время от времени он прерывал это занятие, чтобы приложиться к горлышку бутылки. Так прошло минут двадцать.

– Глупый, нелогичный сон – осторожно проглотил слюну Грауэн. – Бутылка уже давно должна быть пустая, но этот субъект почему-то пьет!

– Сейчас вас должно интересовать другое, – сказал Тракатан, выключая аппарат. – Имеются ли в рассмотренном сне факты, свидетельствующие против спящего?

– Нет, – с сожалением развел руками Грауэн, – по-моему, этих фактов нет. Один момент! – оживился он внезапно. – Если там было не вино, а шампанское значит субъект, откупоривая его, еще один раз нарушил Параграф Первый!

– Это было вино, – сухо заметил Тракатан. – Белый мускат. Но я хотел бы услышать, наконец, ваши выводы.

Грауэн задумался.

– Выводы таковы. Или это круглый, но честный дурак, или это разведчик-прима.

– Выводы правильные, – сказал Тракатан. – Именно поэтому я приказал вам дать субъекту фуражку, но объяснить ему все наоборот. Если он попытается ночью проникнуть в автоматическую дверь, он, конечно, повернет фуражку, как вы его учили, моментально включится аварийная сигнализация, и дежурные дроботы... В общем, Грауэн, мы можем спать спокойно.

– Я восхищаюсь. Ваша Логическая Безупречность, Вашей Совершенно Безупречной Логикой! – радостно воскликнул Главный Нашептыватель, пятясь к выходу.

* " *

Посреди ночи Неверьушамсвоиму приснился Сурдинка. Он играл в лесу на губной гармошке, а сзади подкрадывались хищные тени. "Берегитесь, профессор!" – хотел крикнуть Неверьушамсвоим и проснулся. На фуражке холодным зеленым огнем горел герб Тракатана. Главный Тихарь Кибертонии Неверьушамсвоиму стало душно. Что подумает о нем профессор Сурдинка? Что подумают о нем соотечественники?! Он вспомнил, как дроботы дробили рояль, и снова сжал кулаки, на этот раз открыто. Бежать, бежать отсюда! Разыскать профессора, разыскать Румба Тромбона, поднять на ноги весь народ! Вот только куда задевались ботинки? Ага, один есть. А вот и второй.

Нахлобучив фуражку, Неверьушамсвоим толкнул дверь. Она отворилась без скрипа. Коридор тоже его не выдаст: под ногами лежит губчатый ковер. Шаг вперед... Ох, что это так стучит? Еще шаг... Нелегка ты, доля разведчика!

Пугаясь собственного дыхания, Неверьушамсвоим пронесся по коридору и скатился по пружинящим ступеням лестницы. Он взялся за вспотевший козырек фуражки и осторожно повернул ее справа налево. В двери что-то тихо щелкнуло. Дрожащей рукой Неверьушамсвоим вернул фуражку в прежнее положение. Раздался второй щелчок, и стальные половинки бесшумно раздвинулись.

На белой от лунного света поляне дремало горбатое черное чудовище. "Спокойно, коллега, это всего лишь трибуна!" – бодро сказал себе Неверьушамсвоим, но перепуганные ноги уже несли его куда-то в сторону. Мрачная стена деревьев быстро заслоняла собою небо. Вот она расступилась, и задыхающийся беглец ничком упал на мягкий лесной мох. Куда теперь идти? Лес кишит опасностями. Но оставаться на месте тоже нельзя: в любую минуту может начаться погоня. О, зачем он бросил товарищей! Теперь ему с ними было бы ничего не страшно.

Неверьушамсвоим, кряхтя, встал. По его щекам потекли слезы. Если бы с ним была хотя бы его волынка! Он прижал бы ее к груди, и тогда...

Разведчик не успел додумать свою мысль. В голове у него сверкнула молния, и все провалилось в бездну.

Открыв глаза, Неверьушамсвоим увидел одинокую голубую звезду. Она запуталась в ветвях дерева и дрожала. "Что со мной? – подумал разведчик. Неужели я тоже попал в ловушку? Но почему на лбу лежит что-то холодное? Разве эти лишенные слуха дроботы стали бы делать мне компресс?.."

– Поздравляю, коллеги, он жив! – прозвучал над ним громкий человеческий голос.

Неверьушамсвоим вскочил на ноги.

– Профессор! Ущипните меня!

– Нет, нет, – ужаснулся Сурдинка, – вам и так досталось. У Дона Кибертона тяжелая рука. Скажите спасибо Синьорине – это она оказала вам первую помощь.

Неверьушамсвоим крепко обнял профессора, потряс широкую ладонь смущенного Тирляли, – обменялся улыбками с Айей.

– Какое счастье, что я вас встретил! Если бы вы знали, сколько мне пришлось пережить...

– Ну, будет, будет, – ласково похлопал его по плечу Сурдинка. Расскажите-ка лучше, откуда у вас этот головной убор. Из-за него мы вас не сразу узнали...

– Эту фуражку вручил мне Грауэн от имени Тракатана, – сказал, краснея, Неверьушамсвоим. – Мне удалось войти к ним в доверие. Сегодня утром стальные дроботы Тракатана выступят на Кибертонию. Все, кроме одного. Если бы вы их только видели! Они делают все, что Тракатан прикажет им по радио!

– Кажется, мы уже имели удовольствие их видеть, – задумчиво сказал профессор. – К счастью, их отряд прошел от нас на почтительном расстоянии. Отвратительное зрелище!

– А что, если завладеть радиопередатчиком? – несмело спросила Айя.

– Целиком и полностью поддерживаю! – живо откликнулся Сурдинка.

– Мысль вообще-то неплохая, – осторожно заметил Неверьушамсвоим.

– Я готов! – сказал Тирляля.

– Итак, – подытожил профессор, – требуется проникнуть в дом. Время сейчас для этого самое, подходящее. Не будем же мешкать и попросим коллегу Неверьушамсвоима исполнять обязанности нашего проводника.

Разведчики вышли из лесу. Дом казался безжизненным, как склеп. "Может, меня еще не хватились?" – с надеждой подумал Неверьушамсвоим.

– Быстрее за мной! – скомандовал он товарищам. И тихо добавил: – Ура!

* * *

В это время двое дроботов охраняли в полутемном коридоре вход в покои Тракатана. В их электронные мозги был запаян приказ:

"ВСЯКИЙ, КТО ПРИБЛИЗИТСЯ НА ТРИНАДЦАТЬ ШАГОВ, ДОЛЖЕН ВЫТЬ СХВАЧЕН!"

Они стояли неподвижно, как колонны, но под холодными панцирями кипела работа: пульсировали сильные и слабые токи, что-то намагничивалось, размагничивалось, перемагничивалось... Вот по стене пробежал паук. Дроботы знали: к нему приказ не относится; У Всякого должны быть две ноги, а не шесть.

Вдруг дроботы насторожились. Из-за угла появился Всякий! Шестнадцать шагов, – сработали дальномеры, – пятнадцать, четырнадцать... "Внимание!" напряглись стальные нервы. "Внимание!" – сузились диафрагмы глаз. Но тут Всякий остановился.

Две с половиной секунды он всматривался в полумрак, потом завибрировал всем корпусом и в два прыжка исчез. Дроботы сразу забыли о нем. Их внимание привлек полет заблудившейся ночной бабочки.

А разведчики, рискуя сломать себе ноги, мчались вниз, по какой-то темной лестнице. Позади, отмахиваясь от невидимых преследователей шпагой, бежал Дон Кибертон. Путь преградила железная решетка. Напрасно Неверьушамсвоим ощупывал толстые прутья: между ними нельзя было просунуть даже кулак.

– Не сдавайтесь. Дон, без боя! – крикнул он и отпрыгнул подальше в угол. Но биться было не с кем.

– Кажется, мы зря поволновались, – сказал, отдышавшись, профессор. Может, это был обман зрения?

– Меня не обманешь! – обиделся Неверьушамсвоим. – Двое дроботов стояли на часах у двери Тракатана.

– Ой! – тихо вскрикнула Айя. – Мне кажется, здесь тоже кто-то есть...

Сурдинка порылся в портфеле и вытащил стеариновую свечу. Она нехотя разгорелась. Профессор глянул, и свеча едва не выпала у него из рук: за решеткой, упираясь подошвами в прутья, сидел дробот.

– Семь дробь семь! – воскликнул Неверьушамсвоим.

Дробот со скрипом повернул к нему голову.

– Семь дробь семь, вас хотят казнить!

Глаза-объективы остались равнодушными

– Послушайте, вам нечего терять! Встаньте, разбейте решетку, ступайте с нами!

– Я повинуюсь только Создателю, – глухо ответил семь дробь семь.

– Но поймите, этот самый Создатель пошлет вас сегодня под пресс!

– Умирает лишь металл, – заученно произнес дробот, – но преданность Создателю бессмертна.

– Так какого же тракатана ты поворачивался не в ту сторону! – вышел из себя разведчик.

Семь дробь семь тупо молчал.

– Ваша дискуссия, коллега, кажется мне бесплодной, – остановил Неверьушамсвоима профессор. – Вы не представляете, как трудно переубедить мозги, управляемые по радио. Даже все мы, а нас здесь четверо...

– Ложь, – неожиданно прервал дробот. – Вас здесь только трое.

– Как вам это нравится?! – изумился Сурдинка. – Первый раз встречаю такую арифметику!

– Вас здесь только трое! – упрямо повторил дробот.

Профессор встревоженно поднял свечу: вот Синьорина, а рядом с ней Дон, он опирается на свою неразлучную шпагу...

– Трое, трое, трое, – все Тише твердил автомат, пока, наконец, не затих совсем.

– Извините, Дон, – сказал профессор, – но, по-моему, он не брал в расчет именно вас. Весьма вероятно, что его ввела в заблуждение ваша шпага.

– Не понимаю, – честно признался Тирляля.

– Одолжите мне ее, – предложил Сурдинка, – и тогда вам все станет ясно.

Немного спустя Сурдинка, опираясь на шпагу, как на третью ногу, приближался к двери Тракатана. Дроботы выжидательно смотрели на него. "Левой, средней, правой! Левой, средней, правой! – в уме командовал себе профессор. Если эксперимент пройдет удачно, нужно будет написать статью "О некоторых особенностях распознавания зрительных образов детерминированными автоматами..."

Когда профессор взялся за ручку двери, дроботы встрепенулись. Сурдинка почувствовал, как от них пышет жаром: очевидно, их логические устройства работали вовсю.

– Извините за беспокойство, – деликатно прошептал Сурдинка и тихо переступил порог.

Зажигая спичку за спичкой, Сурдинка отыскал спальню Трака-тана. Доктор тьма-тьматических наук люто сопел посреди необъятной кровати. На ночном столике поблескивала коробочка величиною с портсигар. Сурдинка сунул ее в карман и поспешно направился к выходу. Второпях он забыл о шпаге и держал ее под мышкой, но дроботы даже не посмотрели в его сторону: их интересовали только входящие. Зато за углом на профессора набросились сразу трое: Айя, Тирляля и Неверьушамсвоим.

– Довольно, довольно, вы не на именинах! – добродушно проворчал профессор, высвобождаясь из их объятий. – Передатчик у нас, но это лишь половина дела. Коллега Неверьушамсвоим, у меня в портфеле должен быть паяльник. Вы не знаете, где его тут можно включить?

* * *

Доктор тьма-тьматических наук встал с постели в отличном расположении духа. Утро было сырым и хмурым, над островом бежали мышиного цвета облака. Он оделся во все черное и взял со столика радиопередатчик. Металлическая коробочка показалась ему теплой.

– Странно, – сказал Тракатан од и нажал несколько кнопок.

Не прошло и минуты, как под окнами выстроились готовые к походу дроботы. Они трижды отсалютовали молотами, и в комнате трижды стало темно.

На столе замигал телефон. Тракатан нахмурил брови: Главный Нашептыватель впервые осмелился беспокоить его до завтрака.

– Ваша Логическая Безупречность, – робко прошептала трубка, – субъект и его штуковина куда-то исчезли!

– Вы пьяны или больны? – холодно осведомился Тракатан. – Вы понимаете, что вы говорите?

– Ваша Логическая Безупречность! – пискнул Грауэн. – Толстун, Краснолицый и персонально я обыскали в этом доме всякий закоулок. Как вы это вчера логически доказали, бежать субъекту было совершенно невозможно, но глупый субъект не имеет никакой логики, и поэтому он бежал.

– Далеко не убежит! – недобро прищурился Тракатан. – Приготовьте ему, Граэун, хорошую встречу!..

Он бросил трубку и резко защелкал кнопками передатчика. Сейчас дроботы прочешут лес, обшарят горы, достанут субъекта из-под земли! Через каких-нибудь семнадцать минут операция будет окончена. За это время он успеет выпить свой утренний кофе.

Тракатан открыл дверцу стенного шкафчика, и оттуда высунулись шесть никелированных суставчатых рук. Одна поставила на стол блюдце с булочкой, другая – фарфоровую чашку с гербом, третья наливала кофе, четвертая – молоко, пятая насыпала сахар, а шестая отдавала честь. Доктор тьма-тьматических наук не спеша позавтракал и подсел к окну. Приятно будет посмотреть, как дроботы волокут этого жалкого безумца. Он глянул на поляну и протер глаза: стальная колонна стояла на месте.

Тракатан схватил передатчик. Работает! Он снова скомандовал начать погоню. Дроботы даже не пошевелились.

– Кар-рамболина! – выругался Тракатан и широкими шагами устремился наружу.

Ожидавшие в коридоре служители едва не уронили колпак. Владыка промчался мимо, не обратив на них никакого внимания. На лестнице Тракатану попался Грауэн: уже издали он стал низко кланяться, прижимая ладони к сердцу.

– Бегом! – приказал Тракатан, и Главный Нашептыватель нелепой рысцой выбежал за ним на поляну.

Доктор тьма-тьматических наук дважды прошелся перед строем. Дроботы исправно поворачивали вслед за ним свои цилиндрические головы. Трудно было поверить, что это они дважды не выполнили радиоприказ.

– Попробуем иначе, – пробормотал Тракатан и отщелкал на передатчике команду "Разойдись". Колонна дрогнула. Резвясь и подпрыгивая, дроботы гурьбой побежали прочь. "Становись!" – энергично скомандовали пальцы Тракатана, но автоматы и не подумали строиться. Они уселись посреди поляны в круг, и каждый легонько, а потом все сильнее стал ударять своей стальной ладонью о ладонь соседа. Одновременно из металлических глоток вырвались какие-то невнятные звуки; они становились все громче, сливались в общий хор, и вот уже над поляной, сотрясая доски трибуны, понеслось мощное: "Ладушки, ладушки!"

В маленьких глазках Тракатана вспыхивали высоковольтные разряды.

– Что вы смотрите? – крикнул он белому как мел Грауэну.

Главный Нашептыватель махнул рукой служителям, и те, отстегивая резиновые дубинки, бросились к дроботам. Они бегали вокруг поющих, раздавая увесистые удары, но увлеченные автоматы ничего не замечали, а может, просто не хотели портить себе настроение из-за пустяков.

Когда Толстун и Краснолицый вконец отмахали себе руки, дроботы потеснились и беззлобно, но настойчиво усадили их с собой. Заметив, что новые товарищи чувствуют себя не в своей тарелке, дроботы поощрительно похлопали их по спине, и от этого дружеского жеста оба завыли во весь голос:

"Ладушки! Ой, ладушки!"

Тракатан швырнул передатчик наземь и стал топтать его ногами;

– Измена! – крикнул он, устремляясь к брошенной дроботами пушке.

Длинный зеленый ствол медленно опустился в направлении сидящих.

– Пожалуйста, Ваша Безупречность! – прошептал Грауэн, подавая самый тяжелый снаряд.

– Тракатан нажал гашетку, пушка дернулась, и из черного жерла поплыли громадные мыльные пузыри. Красные, зеленые, голубые, они не спеша поднимались к небу, а навстречу им, раздвигая облака, вылезло не по-зимнему рыжее солнце. А дроботы били в ладоши и пели; гул стоял, как в огромной кузнице, и лишь душераздирающие звуки волынки заставили всех замолчать.

– Сдавайтесь, Тракатан, сопротивление бесполезно! – раздался из-за деревьев голос Сурдинки.

– К чему напрасное кровопролитие?! – подхватил в другом конце поляны Неверьушамсвоим.

– Вы окружены! – крикнула с третьей стороны Айя.

– Даем вам две минуты на размышление! – замкнул кольцо Тирляля.

Тракатан, который после выстрела из пушки лишился дара речи, неожиданно обрел его вновь.

– Грауэн, – сказал он, – в бухте стоит баржа. Вдвоем мы к ней пробиться не сможем: один из нас должен прикрывать отступление. Грауэн, для таких людей, как мы с вами, интересы науки выше всего. К морю пойдет тот, кто более ценен для науки. Вы меня поняли, Грауэн?

– Я вас понял, Ваша Безупречность, – механически ответил Главный Нашептыватель.

– И еще одно: с сегодняшнего дня и навеки веков я учреждаю для своих единомышленников орден Серого Безмолвия. Вы, Грауэн, будете первым его кавалером!

– Беззвучно благодарю, Ваша Безупречность! – вытер пот со лба Грауэн.

– Прощайте, Грауэн! Я завидую вам. Это прекрасно – умереть за науку...

– Две минуты истекли! – прогремел голос Дона Кибертона.

Главный Нашептыватель вытащил свой бесшумный пистолет. Патроны есть, даже слишком много. Он дважды выстрелил в удаляющуся спину Тракатана и, убедившись, что попал, грозно воскликнул:

– Смерть тирану!

Из лесу выбежали разведчики. Грауэн встретил их подобострастной улыбкой.

– Тракатан каюк! – радостно заявил он, отдавая пистолет профессору Сурдинке.

– Вы знаете, коллеги, – грустно сказал профессор, – я даже не могу представить себе размеров животного, которое наступило на ухо этому человеку. Ох, что я говорю! – внезапно покраснел он. – Извините за выражение, милая Синьорина...

* * *

Стоит ли говорить, что вся Кибертония вышла встречать своих разведчиков. Правда, никто не может с уверенностью сказать, как они выглядели, сходя на берег. Слезы радости – самые светлые слезы, но все равно сквозь них почти ничего не видно.

Уже через неделю газета "Вечерний Кибер" начала печатать приключенческую повесть писателя Дупло "Тайна острова Теней". Ее герой, молодой разведчик Неверьзубамсвоим, проявлял чудеса мужества и хладнокровия, чтобы проникнуть в запломбированный сейф опасного авантюриста Катамарана. Кибертонцы так зачитывались этой повестью, что чуть не прозевали Первый Снег. Он падал мягко и щедро, будто извинялся за опоздание, а по улицам, как разноцветное колесо, катилась веселая, беззаботная музыка. Музыка, музыка...

Праздники имеют один большой недостаток: они кончаются. Как только радость по случаю снега и победы немного улеглась, кибертонцы вернулись к будничным, но необходимым делам. Профессор Сурдинка сел писать статью об автоматах. Дон и Синьорина приняли посла заморской державы. Неверьушамсвоим стал читать дроботам популярные лекции, в которых доказывал, что Создатель является выдумкой и что дробот произошел от отбойного молотка. Румб Тромбон получил вместо "Мелодии бурь" новенькое буксирное судно, на котором раз в месяц отправляется в северные моря за айсбергами. Когда он возвращается из плавания, его встречают дроботы и дети. Дроботы окружают ледяную гору, и не успевает она опомниться, как попадает в ящики к мороженщикам, продающим лучшее в мире кибертонское эскимо. Впрочем, если быть совершенно откровенным, в ящики попадает не вся гора. Множество вкусных ледышек достается детям, у которых с дроботами самые замечательные отношения.

Толстун и Краснолицый некоторое время работали массовиками-затейниками, а потом сели на иностранный пароход и уехали к себе на родину. Прощаясь с кибертонцами, они горько плакали и говорили, что игра в "ладушки" произвела на них неизгладимое впечатление.

Труднее было с Грауэном. Его пришлось судить. Бывший владелец балагана уверял, что он, как деятель искусств, всегда стоял за дружбу с кибертонцами и если совершил какие-то проступки, то не по своей воле, а по приказу Тракатана. Он горел желанием искупить свою вину честным трудом и просил, чтобы его назначили водителем дирижабля. Суд решил, что Грауэн, как человек с высшим образованием, должен заниматься научно-исследовательской работой. Ему предложили опуститься в батискафе на глубину и писать там диссертацию о быте и нравах акул, а в промежутках заниматься музыкальным самообразованием. Грауэну пришлось согласиться. В качестве музыкального инструмента он выбрал расческу": ссылаясь на то, что места в батискафе мало, а расческа ему все равно нужна. В один прекрасный день Грауэна торжественно посадили в стеклянный шар и, выбрав невдалеке от берега глубокое место, опустили на стальном тросе под воду. Через пару дней он сообщил по телефону, что диссертация движется полным ходом, и в музыке он тоже чувствует большие сдвиги. "Старание нужно поощрять", – решили кибертонцы и предложили Грауэну сыграть что-нибудь по радио.

В назначенный час вся страна включила радиоприемники, но из репродукторов понеслись такие омерзительные звуки, что на подоконниках увяли кактусы, а в холодильниках скисло молоко. Кибертонцы прекратили трансляцию и несколько дней приходили в себя, а потом позвонили Грауэну, чтобы посоветовать ему целиком отдаться науке. Они упорно набирали номер, но батискаф не отвечал, и тогда обеспокоенные кибертонцы обратились к иностранному водолазу.

Фамилия водолаза была Буль-буль, но, несмотря на это, он хорошо знал свое дело и уже через полчаса сообщил кибертонцам, что на конце троса ничего нет. То ли трос перекусила акула, то ли Грауэн ухитрился порвать его сам – так или иначе, батискаф пропал без вести. Долгое время кибертонцы расспрашивали приезжих моряков, не встречался ли им в океане большой стеклянный шар, но те лишь пожимали широкими плечами и отправлялись в портовый кабачок. Там, за бутылкой знаменитого вина "Кибернэ" они рассказывали друг другу захватывающие дух истории и, между прочим, жаловались на то, что по ночам в открытом море нередко можно слышать отвратительные звуки, от которых человеку становится так тошно, будто он нахлебался пресной воды. Так закончилось это удивительное приключение в Стране веселых кибертонцев...