Текст книги "Митя Метелкин в Стране синих роз"
Автор книги: Леонид Сапожников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Поздно вечером, когда Корнеплод уснул, он снова прискакал к его домику. Он был очень голоден и все еще икал после вчерашнего боровика. Пушок заметил деревянные мостки, подкрался по ним к лотосу и – хрум! – съел букву С. Получилось: ЛОТОПУШОК. Он разинул рот, чтобы слопать О, и вдруг ему сделалось очень стыдно – еще стыднее, чем в прошлый раз.
"Такой красивый цветок, – подумал Кролик, – а я его испортил. И Цветовода жалко: пропала его работа..."
– Буду честным кроликом! – сказал Пушок решительно и не стал глотать букву О. Он ускакал в лес, а на месте цветка ЛОТОС, потерявшего последнюю букву, осталась в утешение Корнеплоду замечательная игра ЛОТО.
И все было бы прекрасно, если бы честный, но голодный Кролик не ухватил на бегу какой-то ЛИСТОК. Он раскусил его пополам. Ох, напрасно он это сделал! Из безобидного листка получились ЛИС и ТОК. ТОК ударил Кролика спереди, ЛИС бросился на него сзади – и конец бы длинноухому, если бы не Внучка с Митей, которые ехали в Бамбаламск по рельсам на роликовых коньках.
Теперь вы понимаете, почему черный Кролик так быстро мчался им навстречу?
Встреча с лентяйской полицией
Кролик Пушок быстро-быстро рассказывал Внучке с Митей о своих приключениях и все время оглядывался: не гонится ли кто?
– Не дрожи так,– сказала Тянучка.– Мы поедем дальше, а ты беги рядом, и никто тебя не тронет.
– Не могу бежать,– печально ответил Кролик.– Я должен сначала поесть, иначе я умру.
– Сейчас что-нибудь придумаем! – сказала Тянучка – Вон растет СЫРОЕЖКА. Она вкусная. Ешь, не бойся, Только не очень спеши! Из нее получится что-то интересное.
– Не страшное? – спросил Кролик.
– Ни капельки не страшное. Приятного аппетита!
Кролик жадно набросился на сыроежку, проглотил букву А, потом К, Ж, Е, О – и получился... СЫР. Большой кусок золотистого сыра!
Тянучка дала его Мите:
– Спрячь за пазуху, будет на завтрак. А теперь за мной! В Бамбаламск!
"Сильно командовать любит",– подумал Митя, но ничего не сказал, потому что лохматая девчонка уже неслась на коньках по рельсам. Рядом с ней бежал черный Кролик.
– Догоняй! – крикнули они юнге Метелкину.
Следующая станция называлась Большой Каштан. Перед ней стоял светофор, мигал желтым глазом и уныло твердил человеческим голосом:
– Осторожно, каштанопад! Осторожно, каштанопад!..
Внучка с Кроликом остановились.
– Что, каштанчиков испугались? – засмеялся Митя.– Ну-ка, дайте дорогу!
Вдруг впереди что-то бахнуло с громким треском, будто с крыши уронили арбуз.
– Что это? – удивился Митя.
– Каштанчик упал, – сказала Тянучка.
"Ничего себе каштанчики! – подумал Метелкин.– Такой как даст по голове!"
Они осторожно проехали под большим каштаном и увидели на поляне странные горы. Каменные – не каменные, снежные – не снежные...
– Это Посудные горы, – объяснила Тянучка.– Горы немытой посуды. Таких нет больше ни в одной стране.
– Ух ты! – удивился Митя.– А откуда они взялись?
– Понимаешь, тут рядом живет одна принцесса, она никогда не моет посуду. Поела – и выбрасывает.
– Она что, ненормальная? – спросил Метелкин.
– Тссс! – перебил его черный Кролик. – Сюда кто-то идет!..
– Пр-ровалиться мне на этом месте! – раздался за деревьями грубый крик. "Горлохват!" – узнал Митя голос атамана пиратов.
– Крадитесь быстрее! – орал Горлохват.– Полицейские вы или дохлые черепахи?!
Тянучка схватила Митю за руку, а кролика за длинные уши, и они со всех ног побежали к Посудным горам.
Бой в Посудных горах
Едва наши путешественники спрятались за горами, как из леса гуськом вышли пираты. Они были в серых мундирах лентяйской полиции и в высоких скрипучих сапогах.
Впереди крался Горлохват, за ним – свирепый Лоботряс, за Лоботрясом, отдуваясь, тащился жирный Нахалюга. А кто там четвертый – хитрый, с острым носом? Да это Разгильдяй! За ним, повизгивая колесом, едет пустая тачка, которую толкает низенький Дурошлеп.
– Стой! – скомандовал атаман. – Здесь будет наша засада. Все поняли, что нам приказало Его Величество Король?
– А как же! – ответил Дурошлеп.
– Тогда скажи, что ты понял,– потребовал атаман.
– Не могу, – сморщился Дурошлеп, – у меня сапоги жмут.
Горлохват разозлился:
– Гром и молния! Придется рассказать все сначала. Но предупреждаю: если опять не запомните, я продырявлю ваши ленивые шкуры!
И он помахал перед носом каждого большим черным пистолетом.
– Значит, так,– продолжал Горлохват.– Видите тропинку под каштаном? По ней вот-вот будет возвращаться с поля Тракторист. Он с утра делал это самое... как оно называется? Пахал землю. Мы нападем на него, свяжем и отвезем на тачке в Лентяйск, в Тюремную башню Его Королевского Величества.
– А кто тачку повезет? Снова я? – заныл Дурошлеп.– Нет уж, нет уж, нетушки!
– Цыц! – прикрикнул на него Горлохват.– Ты бы лучше спросил: а почему Его Лентяйское Величество решило напасть на Тракториста?
– Ясное дело почему! – вмешался Нахалюга.– Наверно, Тракторист самый слабый из трудолюбов.
– Самый слабый? Ха-ха! – оскалил зубы атаман.– Да его силы хватит на четверых! Просто у него, провалиться мне на этом месте, самая важная профессия. Так сказал королевский Мудрец Мерзавио.
– Чего же в ней такого важного? – мрачно спросил Лоботряс.– Катается себе по полю на тракторе...
– Ых-хы-хы! – заржал Горлохват.– Ну и дурак же ты! Тракторист не катается, а пахает и посевает... Тьфу ты! Пашет и сеет. Он пашет землю и сеет хлеб. Так сказал королевский мудрец.
– Ну и что? – спросил Нахалюга, ковыряя в носу.
– А вот что: мы захватим Тракториста – и трудолюбы останутся без хлеба, без муки, без крупы. У них исчезнут каша, блинчики, лепешки...
– И пирожные! – облизнулся Разгильдяй.
– Да,– сказал Горлохват,– и пирожные! В Бамбаламске начнется голод. Трудолюбы станут слабыми, как одуванчики. Вот тогда, говорит Мерзавио, мы и покорим их всех одним пальцем.
– Мизинчиком! – радостно крикнул Дурошлеп.– 0-ля-ля! – Атаман похлопал его по плечу:
– Ты, я вижу, храбрец!
– Да, я такой,– ответил Дурошлеп, выпячивая хилую грудь.
– Это хорошо, – продолжал Горлохват. – Бери палку и садись под каштан. Когда появится Тракторист, кричи "Улю-лю!" и швыряй палку в листву. Каштаны посыплются на него градом, он упадет без сознания, и ты его кр-репко свяжешь.
– Все я да я! – взвизгнул Дурошлеп.– А вы что будете делать?
– О,– сказал Горлохват,– у нас есть еще одно важное дельце. Наша разведывательная птичка, наша глазастая вороночка высмотрела, что железное чучело стоит на берегу без присмотра. Мы прогуляемся к нему, взломаем дверцу на животе и вернемся с полным мешком золота!
– Ур-я-я! – крикнули Нахалюга, Лоботряс и Разгильдяй.
– И я, и я с вами! – захныкал Дурошлеп. – Мне будет скучно одному в засаде.
– У тебя же сапоги жмут, – хитро напомнил Разгильдяй. – Так что сиди и помалкивай.
– Кончай разговор-ры! – закричал Горлохват. – Объявляю Дурошлепу королевский приказ: услышав шаги, пусть кричит "улю-лю!" и швыряет палку в каштан. Все остальные, стр-ройся-а! Мешок для золота взяли? К железному чучелу – чтоб его замучило – шагом марш!..
– Эх, что же нам делать? – прошептал Митя Тянучке. – Мне б сейчас какое-нибудь оружие!
Он сунул руку в карман, но никакого оружия не нашел. Там лежала только оранжевая наклейка от ящика с мандариновой жвачкой.
– А посуда что, не оружие? – крикнула Тянучка, взбегая на Посудные горы.
– Бей пиратов! – завопила она и метнула немытую тарелку в Горлохвата.
– "Бум-м!" – зазвенела от удара голова атамана. "Бом! Дзинь!" -попали в лоб ему блюдце и стакан.
Атаман зашатался, выронил пистолет.
– Наших бьют! – взвизгнул Дурошлеп и упал, оглушенный эмалированной кастрюлей.
"Это не Тянучка, – подумал Митя, – а настоящий посудомет!" Они с Кроликом еле успевали подавать ей "метательные снаряды". Что ни бросок – то в цель! Пираты бросились врассыпную.
– Тр-русы! – заорал Горлохват. – Кого испугались? Это же девчо...
Он не договорил слово "девчонка", потому что в рот ему влетела поварешка. Атаман выпучил глаза и с поварешкой во рту побежал на четвереньках за остальными.
– Ура! – закричали Митя и Кролик.
– Ну, как, метко? – с гордостью спросила Тянучка.
Пираты, отбежав за деревья, стали совещаться. Внучка тоже устроила военный совет.
– Мы должны взять их в плен,– сказала она.
– Правильно! – пискнул Кролик.
– Но это не так-то просто, – продолжала Тянучка.
– Совсем непросто! – вздохнул Кролик.
– Я придумала военную хитрость,– сказала Тянучка.
– Не ты одна такая умная! – шмыгнул носом юнга Метелкин и вынул из кармана оранжевую наклейку.
Митя стал шептать свою хитрость в левое ухо Кролика, а Внучка зашептала в правое. У бедного Пушка голова закружилась. Он кивнул, взял у Мити наклейку и юркнул в кусты.
А четверо пиратов со страшным ревом пошли в атаку. Впереди себя они катили тарелконепробиваемую тачку с хворостом.
– Сдавайся, такая-сякая! – орал Горлохват.– Ух, сейчас мы тебе зададим!
Тянучка дернула Митю за рукав:
– Бежим!
И они побежали по шпалам в обратную сторону. Пробежали под большим каштаном, под светофором, твердящим "Осторожно, каштанопад!" Позади грохотали сапоги – погоня.
– Стой, стрелять будем! – вопили пираты.
Вот тут-то и пригодилась Митина военная хитрость. Кролик Пушок сидел за кустом, в зубах у него была НАКЛЕЙКА. Он пропустил Митю с Тянучкой, бросился под ноги разбойникам и мигом объел у наклейки две первые и две последние буквы. Получился КЛЕЙ. Целая лужа превосходного клея! Пираты вбежали в нее и прилипли. А Кролик скрылся в кустах.
Он нашел большой ЛОПУХ и, как научила его Тянучка, съел три первые буквы.
– УХ! – раздался такой оглушительный крик, что у Кролика чуть сердце не лопнуло. Но Пушок не струсил. Он бегал вокруг прилипших разбойников и быстро объедал один ЛОПУХ за другим.
– УХ!.. УХ!.. УХ!.. – неслось со всех сторон.
– Вы окружены! – крикнули пиратам ребята. – Берем вас в плен! И расцеловали Кролика: Митя в левую щечку, а Внучка в правую.
Как пираты ни дергались, чтобы освободиться, все было напрасно: их сапоги приклеились крепко-накрепко.
– Пропала моя головушка,– заскулили Разгильдяй и Нахалюга,
– Пришел мне конец,– зарыдал Лоботряс.
– Рано плачете, дурачье!–рявкнул Горлохват.– Делайте, как я! Он выпрыгнул из сапог и стал удирать к большому каштану.
А под каштаном в эту минуту очнулся Дурошлеп, сбитый в бою эмалированной кастрюлей. Он услышал топот бегущих пиратов и подумал, что это Тракторист.
– Улю-лю! – заорал он и, швырнув палку в листву, быстренько накрылся кастрюлей. Вокруг забухало, затрещало...
Когда все стихло, под деревом лежали четыре оглушенных пирата. Э, а где же Дурошлеп? Из земли торчит только кастрюля, которая была у него на голове. Оказывается, по кастрюле ударил тяжеленный каштан и вогнал Дурошлепа в землю.
Митя взял Дурошлепа за уши, но выдернуть из земли не смог. Вспомнили сказку про репку и стали тянуть втроем: Митя за Дурошлепа, Внучка за Митю, Кролик за Внучку. Но тут послышалась веселая песенка – с поля шагал Тракторист. Он увидел прибитых каштанами пиратов и начал делать им искусственное дыхание.
– Это негодяи! – сказал ему Митя. – Они хотят покорить трудолюбов!
– Да! – подтвердила Тянучка. – Они хотели посадить вас в тюрьму, чтобы трудолюбы стали слабыми, как одуванчики!
– Вот как? – удивился Тракторист. Он сложил четверых пиратов на тачку, а Дурошлепа выдернул из земли и взял под мышку.
– Отвезу в больницу, – сказал он ребятам. – Пусть их сначала вылечат, а там посмотрим.
Принцесса Неумея
– Мы победили, ту-ру-ру! – запела Тянучка, прыгая на одной ножке.-Скажу Бабуле, пусть наградит вас шоколадными медалями.
– Мне бы лучше орден, – загордился Кролик. – Шоколадно-морковный с изюмом!
И тут он вдруг почуял запах слез.
Кто может плакать в лесу ночью? Наверное, кто-то заблудился? Нет, это плакала в своем лесном тереме принцесса Неумея – та самая, которая выбрасывала немытую посуду.
Вы спросите: почему она ее не мыла? Да потому, что не умела! Она не умела даже вскипятить молоко, которое привозил ей каждое утро паровозик Чип-Чип. Молоко убегало у нее из кастрюли и текло горячими ручьями во двор, где вечно стояла большая белая лужа.
У Неумеи было двенадцать котов – двенадцать рыжих усатых лодырей. Они то спали, то пили из молочной лужи, а на охоту ходить и не думали. Неудивительно, что мышей в доме развелось видимо-невидимо. Принцесса ужасно их боялась и, как только вечерело, пряталась под стеклянный колпак.
Мыши так обнаглели, что стали водить вокруг колпака хоровод и строить Неумее рожицы. Она не могла теперь выйти даже днем. Так и осталась бы Неумея навсегда под колпаком, если бы не Кролик. После боя с пиратами он задрал нос и унюхал ее горькие слезы.
– Там кто-то плачет,– шепнул Пушок ребятам и лапкой показал на терем принцессы.
– Это Неумея,– сказала Тянучка.– Интересно, чего это она ревет?
– Пойдем-ка посмотрим,– предложил Митя.– Может, на нее тоже напали лентяи?
– Не нападут! – махнула рукой Тянучка.– Она же их дальняя родственница: троюродная племянница лентяйского короля!
– Все равно надо узнать, что случилось, – решительно сказал Митя.
– Ох, не люблю белоручек! – вздохнула Тянучка.– Ну да ладно, пойдем...
Они обошли Посудные горы, молочную лужу и стали тихо подниматься на крыльцо. Кролик храбро ступал рядом с Внучкой: надеялся заработать еще одну награду. Вдруг под ногами раздался визг – такой дикий и свирепый, что юнга Метелкин высоко подпрыгнул, а Кролик дал стрекача в кусты.
– Спокойно, мальчики, это кот,– сказала Тянучка.– Он спал, а вы ему на хвост наступили.
Осторожно вошли в терем и заглянули в большую комнату, залитую лунным светом. Посреди комнаты под стеклянным колпаком сидела, закрыв лицо ладонями, Неумея. Она дрожала и обливалась слезами, а вокруг...
– Ой! – пискнул Кролик и попятился к выходу.
– Ой! –прошептала Внучка и тоже попятилась.
А у Мити от удивления широко открылся рот.
Вокруг колпака маршировали на задних лапках мыши. Они шагали строем по сорок мышей в ряду. Их было, наверное, тысяч семь, и все они пели пугательную песню. Кто храбрый, может ее послушать. Вот она.
ПУГАТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ МЫШЕЙ
Здесь хозяйничают мыши
От подвала и до крыши.
Все съедим тут, а потом
Сварим суп с котом!
Плачь, принцесса Неумея,-
Мы тебя не пожалеем!
На беспомощных нерях
Нагоняем страх!
Парадом командовал мышиный главарь по имени Мышьяк. Он сидел на верхушке стеклянного колпака и махал спичкой, как дирижер палочкой. Вдруг он повернулся в Митину сторону и зашевелил усами, принюхиваясь.
– Сыр! – вскричал он пронзительно.
– Сыр! – крикнули жадным хором семь тысяч мышей.
– Сыр! – сказала Тянучка, хватая Митю за руку.– Брось им скорее наш сыр, а не то они тебя слопают!
– Э, нет! – ответил юнга Метелкин.– Стану я бояться каких-то мышей...
– Вперед! – скомандовал Мышьяк.
Митя выбежал на крыльцо. Мыши за ним.
Митя бросился к железной дороге. Мыши – следом.
Митя мигом надел роликовые коньки и помчался в сторону Бамбаламска. Мыши неслись вдогонку, как серая волна.
"Впереди должно быть озеро,– думал Митя,– Вскочу в лодку и поплыву, А они утонут... Ох, кажется, догоняют! Вот подлые – семь тысяч на одного!"
Но вот наконец и озеро. Пляж. И, как назло, ни лодочки! Одни только деревянные грибки да белый ящик с надписью: "Мороженое".
"Пропал!"– подумал юнга Метелкин, швыряя в мышей роликовые коньки.
А ноги сами несли его к ящику.
Митя поднял крышку. Ящик был пустой.
Может, залезть вовнутрь? Нет, надо сделать иначе. Он выхватил из-за пазухи кусок сыра и бросил в ящик.
– Сыр! – жадно взвизгнул Мышьяк.
– Сыр!! – подхватили хором семь тысяч мышей и ринулись вслед за сыром. Как только в ящик юркнула последняя мышь, Митя захлопнул железную крышку и побежал назад. Тянучка с Кроликом нетерпеливо ждали его возле терема принцессы.
– Смотри-ка, живой и невредимый! – обрадовалась Тянучка.– Только спотыкается почему-то.
– Я спотыкаюсь от усталости,– ответил Митя.– За мной все время кто-то гоняется – то пираты, то мыши...
А Неумея все еще сидела под колпаком. Спасибо, хоть плакать перестала.
– Эй, принцесса, выходи! – крикнула Тянучка.– Мышей уже нет, а работы много.
– Ка-кой ра-боты? – пролепетала Неумея.
– Обыкновенной. Будешь сейчас мыть свою посуду.
– Я не у-мею...
– Ничего, научим,– сказала Внучка.
– У меня платье зо-лотое. Я его запачкаю...
– Наденешь передник – и не запачкаешь,– сказала Тянучка.
Она взяла большую тряпку и показала Неумее, как нужно мыть.
Митя с Кроликом взяли лопаты и засыпали молочную лужу песком.
Двенадцать голодных котов проснулись, не увидели ни молока, ни объедков и, грозно мяукая, пошли искать мышей...
Митю лечат теплыми картинками
Наутро Бабуля наградила Кролика орденом Морковки, а юнге Метелкину сказала:
– Лезь на Дерево, герой. Кушай все, что понравится, только не лопни!
Сначала Мите понравились мандарины. Он ел их, пока не устал обдирать кожуру. Потом ему понравились шоколадные желуди. Митя решил съесть ровно сто штук, но все время ошибался в счете и начинал сначала. Кряхтя, он долез до холодильника с белым медведем на дверце.
– Эй, мишка,– спросил,– какое тут у тебя мороженое самое лучшее?
– Я скажу от души: все сорта хороши,– заговорил нарисованный медведь.– Есть новинка: арбузное, удивительно вкусное!.. Эскимо из винограда – детям радость и награда!..
Не успевал Митя доесть одно мороженое, как белый мишка начинал расхваливать другое,– и юнга Метелкин без остановки ел порцию за порцией. Он и не заметил, как весь покрылся инеем.
– Ананасное – прекрасное!.. Клубничное – отличное!..– продолжал угощать медведь.
К счастью, появилась Тянучка. Сначала она не узнала Митю – подумала, что это Дед Мороз. Потом ахнула, три раза оглушительно свистнула – и на этот свист прилетел розовый вертолет.
– Человек замерзает! Быстрее в больницу! – сказала Тянучка Пилоту.
– Ежевичное – очень приличное! – неслось им вдогонку: щедрый мишка не мог остановиться.
Вертолет приземлился на большой веранде бамбаламской больницы. Подъехала самоходная кровать на колесиках, Пилот с Тянучкой положили на нее Митю, и кровать покатила по длинному коридору в двенадцатую палату.
– А тебе, девочка, нельзя! – строго сказала она Тянучке, которая бежала следом.– Больница – это тебе не шуточки!
В палате их встретила Медсестра.
– Скажи "а-а-а"!– попросила она Митю.
– А-а-а!..– хрипло запел Митя, распахнув рот.
Тут вошел толстый Доктор, глянул в Митино горло и произнес:
– Так-так... С больным все ясно: ангина, и опасная! Обжорство виновато! Компресс ему из ваты, три горьких аспиринки и теплые картинки!
Медсестра дала Мите три таблетки, ловко укутала его ватой и взяла цветные мелки:
– Сейчас я буду рисовать тебе теплые картинки.
– Что-что? – не понял Митя.
– Согревающие рисунки,– объяснила Медсестра.– Они у нас вместо горчичников.
И нарисовала прямо на стене шагающего по пустыне верблюда.
– Ну, как? Согревает? – спросила, но Митя не успел ответить: в палату вошли робот Кибрик и капитан Медиан.
– Посторонним вход воспрещен! – сердито проскрипела кровать.
– Хо-хо! – воскликнул капитан.– Это мы, что ли, посторонние? Я пришел к своему юнге!
– А я – к своему дяде, – сказал Кибрик. – Здравствуйте, уважаемая Медсестра!
– Последний раз говорю вам: освободите помещение! – потребовала кровать.
– Замолчи, – сказала Медсестра,– как тебе не стыдно! Это хорошо, что к больному пришли друзья: они нарисуют ему согревающие картинки. Рисунки друзей – самые теплые. Да-да!
– Ерун-да! – проворчала кровать.
Капитан Медиан повернулся к верблюду, прищурился и сказал:
– Хорош! Я ездил на таком же, когда был в Египте. Бери, Кубрик, мелок и рисуй дальше.
– Я не Кубрик, а Кибрик,– печально произнес робот.– И я не умею рисовать.
– Сейчас научишься,– пообещал капитан. – Что на свете самое горячее?
– Солнце,– ответил Кибрик.
– Вот и начерти его вверху. Круг, а от него лучи во все стороны.
Кибрик начертил.
– Как настоящее! – похвалил Медиан.– Теперь начерти пирамиду.
Кибрик начертил.
– Точно такую пирамиду я трогал руками в Египте,– сказал Медиан. -Она из камня и раскаляется на солнцепеке – ух-х!.. Клянусь геометрией, юнга, тебе уже жарко! А теперь, Кубрик, начерти своего дядю верхом на верблюде.
Робот расхрабрился: нарисовал голову-кружок, нос-треугольник, туловище-овал... Наш художник перерисовал эту картинку. Правда же, теплая?
– Спасибо, Кибрик,– сказал Митя.– Вот ты и научился рисовать,
– Я очень старался,– ответил робот,– Ведь это твое лекарство.
– Тоже мне, доктор нашелся! – проскрипела Митина кровать.-Ступайте-ка оба домой по-хорошему, а мне с больным на прогулку пора!
Заговор против Сталевара
Пираты, которых доставил в больницу Тракторист, лежали в тринадцатой палате. Они долго не приходили в себя: каштаны здорово-таки их пришибли. Медсестра мазала их зеленкой, делала уколы, компрессы – и утром пираты выздоровели, но решили притворяться больными,
– Будем говорить, что у нас болит сердце! – предложил Нахалюга,
– Ых-хы-хы! – засмеялся Горлохват, – Кто же нам поверит? Ведь всем известно, что мы – бессердечные!
– Гланды! – придумал Разгильдяй.– Будем жаловаться на гланды!
– А что это такое и с чем его едят? – спросил Лоботряс, но тут пришли Доктор с Медсестрой.
– Ла-ла-ла! Как дела? – весело пропел толстый Доктор.
– Гла-а-анды...– жалобно застонали пираты,– Гла-анды болят!
– Скажите "а-а-а!" – велела Медсестра.
– А-а-а-а!..– завыли пираты, широко разинув рты.
Доктор стал заглядывать им в горло, но оттуда так несло табачищем, что бедняга не выдержал и упал в обморок. Горлохват дыхнул на Медсестру – и она тоже потеряла сознание.
– Под стол их, братцы! – рявкнул Горлохват.– Пока они очухаются, мы успеем выполнить второй приказ Его Лентяйского Величества.
– А оно еще чего-то приказало? – спросил Дурошлеп.
– Да,– сказал Горлохват.– Оно умное и дальновидное, не то что ты, куриная голова! Оно предвидело, что из-за тебя, безмозглого Дурошлепа, мы не захватим в плен Тракториста. И приказало нам в случае неудачи напасть на другого Очень Важного Трудолюба.
– Так это же Доктор с Медсестрой! – обрадовался Разгильдяй.– Мы на них уже напали! Отвезем их в Лентяйск – и все трудолюбы станут болеть, чихать, кашлять...
– Ых-х-х! – скривился атаман.– Газету надо читать! Тогда бы ты знал, что в день рождения Сталевара Желательный Трамвай исполнил его желание...
Он вынул из-под подушки обрывок газеты и прочел вслух:
– "...исполнил его желание: закалил всех детей Удивляндии, чтобы они
были крепкими, как сталь, и никогда не кашляли". Понятно тебе? А из детей вырастают взрослые. И, значит, врачи в Удивляндии скоро будут не нужны. Теперь угадайте, гром и молния: а кто же нужен? Очень нужен? Оч-чень и оч-чень?
– Повар! – облизнулся Нахалюга.– Я есть хочу.
– Сапожник! – сказал Дурошлеп.–У меня сапоги жмут.
– Портной! – перебил его Лоботряс.– Мой полицейский мундир вчера ночью лопнул по швам!
– Прекратить!!!!! – заорал Горлохват так, что дрогнули стены. Пираты умолкли.
– Провалиться мне на этом месте,– продолжал атаман,– каждый из вас прав. Нужен и Повар, и Портной, и Сапожник – куда от них денешься? Но у Повара не было бы стальных котлов, у Портного – стальных ножниц, а у Сапожника – стального молотка, если бы не Сталевар! Так сказал королевский мудрец Мерзавио.
– Значит, будем брать Сталевара? – догадался Разгильдяй.
– Да,– сказал Горлохват.– Запрем голубчика-сталеварчика в Тюремной башне. Без него в Бамбаламске не смогут делать стальные инструменты, стальные машины, и вся работа скоро замр-рет! Остановятся – ых-хы-хы! -заводики, заржавеют железные дороженьки. Поломается трактор,– а нового нет. Начнется уж-жасный голод, трудолюбы станут сла-а-абень-кими, как бабочки, и тогда мы их всех...
– ...в сачок! – гаркнули хором пираты.
– Слушайте, что придумал Мерзавио,– продолжал атаман.– Один из нас соберет мелатомол... нет, металомел... Тьфу ты! Короче, старые железяки. Он отвезет их на тачке Сталевару и скажет: "Научи меня, как сварить из них сталь". Сталевар обрадуется, даст ему большую лопату...
– Почему вы все на меня смотрите? – нервно спросил Дурошлеп.
– А просто так. Ых-хы-хы! Даст Сталевар ему лопату, покажет кой-чего, и тут появимся мы четверо в белых халатах. Я скажу Сталевару: "У вас опаснейшая болезнь – дикая свинка. Ложитесь в тачку, мы должны отвезти вас в изолятор". "А кто же будет сталь варить?" – спросит он. "Ваш ученик,-скажу я.– Вот этот, с лопатой". И если Сталевар будет спорить, Дурошлеп оглушит его лопатой, и все.
– Я так и знал! – заскулил Дурошлеп.– Снова я! Не хочу я никакую лопату! И железяки собирать не хочу!..
– Цыц, умолкни! – сказал Горлохват.– Ложитесь все в кружок, будем считаться. На кого выпадет, тот и пойдет за металомылом выполнять королевский приказ.
ВТОРАЯ ПИРАТСКАЯ СЧИТАЛКА
Аты-баты, мы – пираты
Из тринадцатой палаты.
Нас укутывают ватой,
Смотрят в горло нам и в рот.
Нас тут кормят, нас тут лечат,
Проявляют человечность,-
Ну, а мы людей калечим,
Мы врачи наоборот!
Собирать металлолом выпало Нахалюге. Он вылез из ватного компресса и, тяжело вздыхая, поплелся к двери.
Машина с железным хоботом
Самоходная кровать не спеша везла Митю по больничному парку. На клумбах благоухали синие розы, над ними летал Медицинский Шмель. Заметив больного, он подлетал к нему и жужжал:
– Ж-ж-желаю ж-желез-з-зного з-здоровья!
В узкой аллее кровать чуть не столкнулась с тачкой, которую катил Нахалюга. Он был в больничной пижаме и в тапочках, но Митя сразу его узнал. А Нахалюга узнал юнгу Метелкина, потому что у него на макушке поверх ватного компресса красовалась бескозырка с золотыми буквами: "КАРАСЬ".
– Какая встре-е-еча! – хитро прищурился Нахалюга и протянул Мите пятерню. Но Митя не захотел ее пожать,– он спрятал свою ладонь за спину.
– Чего это ты такой невежливый? – спросил пират.
– Так ты же негодяй,– ответил юнга Метелкин.– А негодяям руку не подают.
Пират даже присвистнул от удивления:
– Ну, ты даешь!
Но тут же спохватился и сказал со вздохом:
– Хотя ты прав. Я в самом деле был таким, но сейчас я перепи... перепо... ну-ка, подскажи! Пере-воспи-тался!
– Ж-жуткий ж-ж-жулик! – прожужжал из кустов Медицинский Шмель.
– Разве ты не видишь,– продолжал Нахалюга,– что я собираю металлолом? А знаешь для чего? Я решил стать учеником Сталевара!
– Учеником Сталевара?! – воскликнул Митя.– Вот это да! Я бы тоже хотел.
– Так в чем же дело?! – обрадовался Нахалюга.– Сдадим твою койку в металлолом – и Сталевар возьмет нас обоих!
– Караул! – испуганно взвизгнула кровать и рванулась наутек. Митя шлепнулся наземь, а когда встал на ноги, кровати уже и след простыл.
– А ну ее, ненормальную,– махнул рукой Нахалюга.– У Сталевара, наверно, своих железяк хватает.
Он сдернул с Мити вату, расстелил ее на дне тачки и спросил:
– Хочешь быть сильным?
– Конечно, хочу! – ответил Митя.
– Тогда вези меня, развивай мускулы,–сказал Нахалюга, усаживаясь на вату.– Поехали!
Митя покатил тачку и скоро увидел голубую стрелу, на которой было написано:
"К СТАЛЕВАРУ".
Сталевар варил сталь в мартеновской печи. Митя глянул издали на ее окна – и зажмурился от жаркого блеска.
Пол вокруг печи был железный. Он весело гудел под ногами загорелого Сталевара. Митя подергал его за рукав брезентовой куртки:
– Дядя, научите нас, пожалуйста, сталь варить!
– Да, научите, это наша мечта,– пробурчал толстый Нахалюга.– Ну и жарища у вас! Дайте мне газированной воды.
– Вон там, в углу, автомат,– сказал Сталевар.– Наливает бесплатно.
И Нахалюга, обливаясь потом, поспешил на водопой.
– Ты юнга? – спросил Сталевар Митю.– Это хорошо: моряки не боятся никакой работы. Но бескозырку пока сними.
И он дал Мите кепку с прикрепленными к козырьку голубыми очками, чтобы пламя не слепило глаза.
– Будешь моим помощником,– улыбнулся Сталевар.– Ну-ка, вспомни: что мама бросает в кастрюлю, когда варит кашу?
– Крупу,– ответил Митя.
– Верно. А я бросаю в свой мартен стальной и чугунный лом.
Он сел за руль необыкновенной машины: четыре колеса, длинный железный хобот, а на конце хобота здоровенный совок – и подъехал к большой груде металлолома. Чего в ней только не было! Ржавая гусеница от трактора, кусок водопроводной трубы, негодные шарикоподшипники, старые сковородки... Завалочная машина набирала их в свой совок и просовывала хобот в окно мартена.
– Эй, почему вода без сиропа? – крикнул из угла Нахалюга, но Сталевар его не услышал.
Тогда пират позвал Митю:
– Мальчик! Сбегай быстренько в магазин и принеси мне лимонад.
– Сам беги, бездельник,– гордо ответил Помощник Сталевара Метелкин.
– Что ты сказал? А ну, повтори! – зарычал Нахалюга и, грозно растопырив пальцы, направился к Мите.
Но тут Сталевар скомандовал:
– Начинаем плавку! Помощник, повернуть красный кран!
Митя повернул. В печи вспыхнул факел. Он рвался к металлолому сбоку, как цепной пес, и дышал так жарко, что даже Сталевар с Помощником отошли на пару шагов. А пират Нахалюга вообще не выдержал – удрал к автомату с газировкой и оттуда, свирепо гримасничая, грозил Мите кулаком.
Злющий факел набрасывался на металлолом то слева, то справа, раскалил его докрасна, потом добела. А потом, к Митиному удивлению, в печи не стало ни тракторной гусеницы, ни сковородок, ни подшипников,– они расплавились, превратились в огненную жидкость.
Жидкая сталь закипела, как манная каша. Митина мама взяла бы ложкой пробу: не добавить ли соли, сахарку? И Сталевар тоже просунул в печь длинную, как копье, ложку. Он зачерпнул ею сталь и вылил тонкой струйкой на железный пол возле мартена.
– Густовата еще,– сказал.– И цвет пока не тот, что надо. Бери, Помощник, лопату – добавим кой-чего!
– Сахарку или соли? – спросил Митя.
– Хорошо шутишь! – засмеялся Сталевар.– Вон лежат серые камешки -бросай их в печь! Сталь без них как недосоленная каша...
– Провалиться мне на этом месте! – раздался громкий крик.–У них опаснейшая болезнь – дикая свинка, а они работают! Эй, Сталевар, эй, мальчик,– ложитесь в тачку, да побыстрей!
Это кричал Горлохват. Он переоделся врачом. За ним шагали трое пиратов, переодетые санитарами.
– Вы что, оглохли? Мы – "скорая помощь". Мы отвезем вас в тюрь... Тьфу ты! В изолятор!
– А кто же будет сталь варить? – спросил Сталевар.
– Ваш ученик,– ответил Горлохват и показал на Нахалюгу.
– Уж он наварит! – засмеялся Сталевар.– Послушайте, нет у нас никакой дикой свинки. И даже насморка нет. Кто варит сталь – никогда не болеет, разве вы не знали? А еще врачи...
– Это не врачи! – крикнул Митя и открыл красный кран до конца. Факел в печи так и взвился, обдал пиратов лютым жаром, и они отступили. Нахалюга окатил их водой из ведра.
– Бегите в атаку! – закричал он храбро.– Пока вы мокрые, вам не страшна жара. Вперед!
Пираты так обалдели от этого холодного душа, что даже не стали спорить. Они выхватили из-под белых халатов большие ножи и побежали в атаку.
