Текст книги "Ледники в горах"

Автор книги: Леонид Серебрянный

Соавторы: Андрей Орлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Ледники и жизнь

На первый взгляд ледники совершенно несовместимы с жизнью, хотя отдельные проявления ее все же встречаются в мире белого безмолвия. Например, на моренах на поверхности кавказских ледников можно увидеть редкие травянистые растения, мхи и лишайники. Обитают там мухи, пауки и другие насекомые.

Даже на чистой поверхности льда иногда могут развиваться самые примитивные формы жизни. Микроскопические водоросли – десмидиевые, диатомовые, зеленые и синезеленые, нередко окрашенные малиновым, розовым и фиолетовым пигментами,– довольно энергично осваивают поверхностный слой льда, нарушая его кристаллическую структуру и придавая ему своеобразный цвет. Развитие низших растений, как правило, достигает оптимального уровня летом. Красноватые пятна водорослей на горных ледниках – явление не особенно редкое, причем эти организмы встречаются и на высотах около 5 тыс. м, где, по сути дела, маркируют верхний предел жизни на ледниках.

Наиболее просто устроены синезеленые водоросли, которые фактически мало зависят от окружающей среды: они переносят и сильные морозы, и обильные потоки света. На заре развития органического мира Земли, вероятно, именно синезеленые содействовали формированию атмосферы и тем самым подготовили почву для появления высших организмов. В настоящее время синезеленые сохраняются в предельно суровых условиях, которые не подходят для существования других организмов. Таким образом, на поверхности ледников, возможно, кроется один из важных ключей к разгадке тайн живой природы.

Нередко в периферических частях ледников поверхность бывает густо усеяна цилиндрическими ямками, которые заполняются водой летом, во время таяния снега. На дне каждой ямки накапливается желатиноподобный мелкозем – криоконит, состоящий из пыли, принесенной ветром, и большого количества органического вещества, включая несколько видов синезеленых водорослей и плесень. Здесь обитают микроскопические животные, относящиеся к группе коловраток. Зимой вода и водоросли замерзают, а летом развитие крохотных организмов возобновляется. Ледниковое окружение не препятствует этим процессам; ямки, в которых они живут, образуются под воздействием тепла, возникающего в результате фотосинтеза и метаболизма.

Конечно, не приходится отрицать, что в целом горные ледники с их постоянно низкими температурами не представляют собой среду, оптимально подходящую для жизни. И если не считать некоторые примитивные формы, этот мир вполне можно считать безжизненным. Тем не менее он в немалой мере воздействует на существование организмов на сопредельных территориях. Иногда в непосредственной близости от горных ледников можно наблюдать разнообразные и обильные проявления жизни. В ряде горных стран, например на Кавказе, концы ледников спускаются в лесной пояс. На скалах в районах сетчатого оледенения Шпицбергена находятся крупные колонии птиц, мало чем отличающиеся от прибрежных птичьих базаров.

Довольно своеобразное явление представляют собой «ледниковые сады». Это понятие охватывает группировки растений, приуроченные к высотам, которые не соответствуют обычным экологическим требованиям данных видов. Возникновение таких оазисов можно объяснить различными эффектами оледенения, способствовавшими изоляции организмов. Обычно в горных ледниковых садах присутствуют в основном арктоальпийские виды, включая ряд реликтов ледникового периода. Например, в саду у ледника Талефр в Альпах обнаружено 40 видов, ныне растущих в Лапландии, и 6 видов, встречающихся на Шпицбергене.

В горных странах, где концы ледников заходят в лесной пояс, можно, поднимаясь по береговым моренам, наблюдать последовательную смену и обеднение растительных формаций. Леса сменяются зарослями кустарников и альпийским высокотравьем, затем красочными коврами альпийских трав и, наконец, разреженными пятнами лишайников и мхов в сочетании с травянистыми куртинами в нивальном поясе.

Флора высокогорий вблизи ледников отличается большим разнообразием в зависимости от местных особенностей рельефа, состава горных пород, почв и других факторов. Единственная особенность среди этих районов – непродолжительность вегетационного сезона, и, чтобы выжить, растениям пришлось выработать довольно сложные механизмы адаптации. Практически вегетация высокогорных видов в северном полушарии происходит в июле и августе, а в южном полушарии – в декабре и январе. По данным новозеландских ботаников, при подъеме на каждые 120 м цветение запаздывает примерно на четыре дня.

Одна из самых неожиданных особенностей горных растений – поразительная яркость их красок. Хотя у многих видов преобладают белые и желтые цветки, нередко встречаются виды с исключительно красивыми цветками. Так, даже в нивальной среде островов далекой Субантарктики можно любоваться цветами ярко-синих (Hebe benthamii, Myosotis capitata, M. antarctica), малиновых (Gentiana concinna), ярко-розовых (Anisotome latifolia, A. antipoda) и даже пурпурных тонов (Celmisia vernicosa, Pleurophyllum sp.).

Это пышное богатство красок привлекает насекомых, опыляющих растения,– прежде всего пчел и бабочек. Там, где горная флора более тусклая, например в Новой Зеландии, роль опылителей выполняют мухи, мотыльки, жуки. Возможно, впрочем, насекомых манит не столько цвет, сколько запах растений.

Цветение в горах зависит от температур в начале вегетационного периода. Установлено, что развитие цветочных почек у растений начинается еще осенью и продолжается зимой. Это одно из четко выраженных приспособлений растений к короткому вегетационному периоду. У некоторых видов, прижившихся в местах скопления снега, например Caltha obtusa, цветки полностью распускаются в конце лета. Иногда такие цветки можно увидеть у снежника и даже в холодном потоке талых вод.

Устойчивость снежного покрова имеет особо важное значение для органического мира горно-ледниковых районов. Участки, рано освобождающиеся от снега, даже на крутых склонах отличаются довольно развитым почвеннорастительным покровом. Ковры альпийских растений расстилаются по наиболее увлажненным местам, вдоль водотоков. Надо заметить, что даже в Арктике летом во многих местностях ощущается нехватка влаги, и это, естественно, тоже влияет на развитие жизни.

Исследователей давно интересовал вопрос о том, как далеко в горы могут проникать растения. Для высших растений этот предел чаще всего не превышает 3000 м. Во всяком случае, в Новозеландских Альпах в районе горы Кука один из видов лютика (Ranunculus grahamii) произрастает на высоте 2830 м, а два других вида травянистых растений (Parahebe birleyi, Hebe haastii) были обнаружены еще выше (около 2930 м). Конечно, лишайники и мхи поднимаются на большие высоты.

Контакт оледенения и жизни, естественно, зависит от высотного положения концов ледников. В Новой Зеландии ледники и жизнь соприкасаются так близко, как ни в каком другом районе нашей планеты. Здесь ледники Фокс и Франца-Иосифа спускаются с вершин Новозеландских Альп в пояс влажных лесов, сочная зелень которых напоминает тропические джунгли. Пальмы и древовидные папоротники, казалось бы, никак не вписывающиеся в приледниковые обстановки, здесь растут всего в нескольких десятках метров от концов ледников. То, что ледники в этом районе выходят из гор на низменности с высотами порядка 200 м, не достигая всего нескольких километров до теплого океана, объясняется необычайно благоприятными условиями их питания: воздушные потоки с океана приносят огромное количество осадков, выпадающих в горах в виде снега.

Приведенный пример должен настораживать всех, кто занимается гляциоклиматическими реконструкциями, так как присутствие следов оледенения, скажем, морен или ледниковой штриховки, в определенных условиях не всегда свидетельствует о суровости климата в прошлом. Заметим, что такие соображения впервые возникли у Ч. Дарвина, наблюдавшего на юге Чили ледники, расположенные вблизи от буковых лесов. Тем не менее крупные оледенения, безусловно, существенно влияли на развитие живой природы. Неоспоримые доказательства этого воздействия – резкие изменения в составе флоры и фауны совпали с развитием позднепалеозойского оледенения Гондваны, когда широко распространились виды, приспособленные к приледниковым обстановкам. По-видимому, это оледенение способствовало обострению температурных контрастов полярных и экваториальных широт и дифференциации природных зон.

Животные проявляют в горах высокую мобильность. На скалах и осыпях, в непосредственной близости от ледников обитают пауки, клещи и некоторые другие насекомые. Пауки на Тянь-Шане были обнаружены на высотах до 4300 м, а в Гималаях – до 6800 м. Из насекомых выше всех, до 6000 м, поднимаются в Гималаях ногохвостки и чешуекрылые. На Эвересте были обнаружены щетинохвостки и некоторые полужесткокрылые – до 5700—5800 м, жуки-чернотелки – до 5000 м, кузнечики – до 4900 м. Верхний предел обитания земноводных – 5500 м, рептилий – 5000 м. На сыртах Тянь-Шаня зеленые жабы постоянно обитают на высотах 3100 м и иногда поднимаются до 3500 м, тогда как концы многих ледников достигают отметок 3700—3800 м.

Птицы встречаются в горах на очень больших высотах. Около 15 видов птиц на Памире регулярно гнездятся выше 4000 м. Из насекомоядных птиц выше других на гнездовье отмечалась краснобрюхая горихвостка – до 4700 м, а из растительноядных – альпийский вьюрок – до 5000 м. На Тянь-Шане эти виды гнездятся до высоты 4400 м. Для высокогорий Памира и Тянь-Шаня весьма характерны горный гусь, огарь, улар, скалистый голубь, клушица, альпийская галка, стенолаз, большая чечевица, пустынный снегирь.

В период миграций птицы поднимаются еще выше. Альпинисты встречали на Эвересте альпийских галок на 8100 м. Значительная часть видов птиц совершает перелеты над Гималаями на высотах до 6000 м, а бородачей-ягнятников, гималайских грифов и горных гусей наблюдали на высотах более 7500 м.

Предел проникновения млекопитающих в горы – около 6000 м. Выше других поднимаются горные копытные (яки, козлы и бараны), а следом за ними – снежные барсы (ирбисы). На ледниках Центрального Тянь-Шаня на высотах 4000—4500 м мы нередко находили рога архаров. Группы этих животных часто встречались на высоте 4200 м на склонах гор, вплотную подступавших к боковым моренам ледника Коенды в массиве Ак-Шийрак. На Центральном Кавказе туры попадались на некоторых хребтах и массивах на высотах 3600—3700 м (Эльбрус, Суган, Казбек). Горные козлы на Памире в летнее время местами взбираются до 5500 м.

В поисках кормов копытные животные (снежные бараны, горные козлы, туры, горалы, серны), а вслед за ними и хищники (снежные барсы и волки) часто пересекают ледники, являющиеся наиболее удобными, хотя и небезопасными путями в горах. Кроме того, для многих животных ледники служат местами отдыха, а в жаркое время суток они там спасаются от назойливых кровососущих насекомых.

Правда, на ледниках животных подстерегают различные опасности: трещины, снежные обвалы. В лавинных конусах нередко обнаруживали массовые скопления трупов животных. Например, в Альпах известен случай, когда лавиной засыпало сразу 70 серн, а на Кавказе в отдельные годы от лавин погибало до 300 туров. На срединной морене ледника Давыдова на Тянь-Шане мы обнаружили целое кладбище архаров. Эта морена начинается от скального массива, со всех сторон окруженного льдом. Естественно, чтобы попасть сюда, животные должны были пересекать ледник. О вероятности таких передвижений животных красноречиво свидетельствуют оставленные ими многочисленные следы на снегу. Случаи массовой гибели диких животных на ледниках опровергают широко распространенное мнение, будто бы инстинкт предохраняет их от опасностей.

В книге советского эколога Р. И. Злотина «Жизнь в высокогорьях» [1975] убедительно показано, что по соседству с горными ледниками не прекращается биение жизни, а ее формы отличаются немалым разнообразием. В условиях высокогорного холодного и короткого лета животные выработали целый ряд приспособлений, включая густую опушенность и темную пигментацию покровов тела. Это ослабляет пагубное воздействие коротковолновой ультрафиолетовой радиации, но не препятствует поглощению длинноволновой инфракрасной. К проявлениям адаптации относятся также уменьшение размеров тела, сокращение цикла размножения и т. д. Плодовитость организмов с подъемом в горы уменьшается, поэтому там колебания численности менее выражены, чем на равнинах.

Существование животных в экстремальных обстановках ледниковых районов во многом зависит от структуры растительного покрова и особенностей рельефа. Даже на крутых скалах по бортам трогов на Шпицбергене находятся крупные колонии люриков, чистиков, больших полярных и трехпалых чаек, а также других морских птиц. Обширные птичьи базары тянутся по скалам вдоль морского побережья, прерываясь лишь в местах вывода ледниковых языков.

Любопытно отметить, что при общей протяженности береговой линии крупных островов архипелага Шпицберген в 4400 км не менее 790 км приходится на долю фронтов ледников, обрывающихся прямо в море. Прилегающие акватории, как правило, отличаются интенсивным развитием жизни. В начале лета здесь часто можно увидеть белых медведей, купающихся среди айсбергов. В начале июля 1982 г., когда внутренние части Билле-фьорда были еще скованы льдом, нам удалось наблюдать, что поверхность льда была пробита сотнями лунок, что указывало на необычное обилие нерп.

Проблема жизни в приледниковой среде имеет и более широкий аспект. Следует упомянуть, что еще в начале нынешнего столетия польский исследователь В. Лозиньский для обозначения приледниковых районов ввел понятие о перигляциальной зоне. До настоящего времени оно не имеет четкого определения, поскольку существует много типов приледниковых обстановок. Нередко критерием для выделения перигляциальных зон служит наличие реликтовых криогенных форм рельефа. Если рассматриваются условия развития ландшафтов или биотических сообществ, это понятие используется в более широком смысле, как окружающая ледники зона, на которой в результате взаимодействия природных компонентов формируются геосистемы и экосистемы.

Исследования перигляциала проводятся преимущественно в связи с проблемами геоморфологии, палеогеографии и стратиграфии рыхлых отложений. Гораздо менее изучены условия формирования ландшафтов и экосистем, хотя именно они играют существенную и нередко ведущую роль в определении ресурсного потенциала и состояния природной среды в приледниковых районах.

Во многих палеогеографических источниках высказывается мнение о характерном для перигляциала очень холодном и сухом климате, при котором возможно проявление криогенных процессов и формирование криогенных форм рельефа. Вместе с тем многочисленные свидетельства существования достаточно термофильных организмов и их сообществ вблизи границы ледниковых языков противоречат указанной точке зрения. Наблюдения в перигляциальных зонах Кавказа, Тянь-Шаня, Восточного Памира, гор Восточной Якутии и Шпицбергена свидетельствуют о большом разнообразии экологических условий, возникающих в этой зоне,– от аридных до гумидных. По сравнению с увлажнением условия теплообеспеченности варьируют не столь значительно, но могут быть также довольно контрастными.

Выше уже отмечалось, что в непосредственной близости от ледников, на высотах, превышающих зону экологического оптимума, встречаются различные древеснокустарниковые формации. Так, на Центральном Кавказе леса и субальпийские формации рододендрона проникают по долинам и склонам в глубь гор, выше концов ледников. Альпийские разнотравные лужайки, образованные многими видами цветковых растений и специфическим комплексом гетеротрофных организмов, во Внутреннем Тянь-Шане распространены выше границ альпийского пояса и даже в нивальном поясе. Лиственничная тайга в приледниковых районах Восточной Якутии по долинам рек поднимается выше лесного пояса. Тундровые экосистемы с богатой биотой характерны для многих районов Шпицбергена. Все эти факты инверсий в высотном размещении экосистем указывают, что в перигляциальных зонах могут существовать условия, способствующие проникновению вверх относительно более термофильных организмов и биотических сообществ, типичных для нижних высотных поясов.

Обращает внимание и тот факт, что при быстрых подвижках ледников, когда они опускаются гораздо ниже нивального пояса, образование новой («молодой») перигляциальной зоны не сопровождается заметной трансформацией структуры и функционирования коренных экосистем, существовавших в данной местности.

По мнению Р. И. Злотина, при анализе высокогорных экосистем важную роль играет возраст поверхности, на которой формируются биотические сообщества. Многие черты незрелости, обычно свойственные экосистемам на молодых поверхностях, отнюдь не служат подтверждением особой суровости климата в перигляциальной зоне. В тех же условиях, но на более древних поверхностях, формируются более зрелые экосистемы с длительным периодом субаэрального развития.

Современные перигляциальные зоны в плейстоцене неоднократно перекрывались льдами и сформировались в их нынешнем виде в голоцене, т. е. абсолютный возраст поверхностей в этих зонах сравнительно молод. Короткий период сезонной активности биоты наряду с молодым возрастом поверхностей ограничивают средообразующие потенции биоты. По этим же причинам экосистемы весьма часто отличаются относительно простой внутренней организацией и пестрой мозаичностью пространственного размещения.

Наступание ледников при отсутствии резких климатических изменений не приводит к трансформации природной среды в перигляциальной зоне. Там сохраняются рефугиумы с мало измененной биотой, которая при отступании ледников вновь заселяет освободившиеся территории.

Ледники и человек

Последняя крупная эпоха в развитии оледенения Земли – позднекайнозойская – совпала со становлением и развитием человека. Есть основания предполагать, что ледниковые процессы существенно ускорили его эволюцию. Вероятно, ухудшение климата стимулировало такие важные события, как овладение огнем, изготовление одежды и постройка жилищ, защищавших от стужи и влаги.

Освоение горных стран началось еще на заре каменного века. Межгорные котловины субтропического пояса с их благодатным климатом и обильными пищевыми ресурсами издавна привлекали человека. Он находил в горах подходящий материал для изготовления орудий. Так, в центральных областях Кавказского перешейка, в Осетии, Джавахетии и Армении, где распространены вулканогенные породы, многочисленные мастерские по выработке орудий из андезитов, базальтов, обсидианов существовали еще в нижнем и среднем палеолите – ашеле и мустье. Таковы мастерские в Сатани, Джрабере, Фонтане в Араратской долине, у северных подножий Мокрых гор в Джавахетии и др. К западу и востоку от зоны лавовых пород орудия изготовляли из кремния, кремнистых сланцев, известняков и других осадочных пород, а также из ледниковых валунов.

Следы пребывания ашельских и мустьерских людей в полосе средних и высоких гор из-за сильной эрозии плохо сохранились. Например, скудные ранне– и среднепалеолитические находки на Центральном Кавказе имеются только в нескольких пунктах, на южном макросклоне – до высот 1600—2100 м, на северном – не более 1000 м. Эти различия в масштабах проникновения древних людей в глубь гор, несомненно, объяснялись гляциологическим фактором. На северном макросклоне, особенно в его центральной части, плейстоценовые оледенения проявлялись наиболее мощно: ледниковые языки прорывались через ущелья скалистого хребта и местами выходили на предгорные равнины. Во время оледенений сильно понижались высотные растительные пояса и резко уменьшалась площадь территорий, пригодных для жизни человека.

Горно-ледниковый барьер Большого Кавказа был непреодолим для древнего человека, и это обстоятельство предопределяло различия каменных индустрий Северного Кавказа и Закавказья. Ледники, покрывавшие вершины вулканических нагорий и приподнятые части хребтов Малого Кавказа, тоже служили барьерами в расселении людей каменного века.

По-видимому, только в позднем палеолите, когда мобильные группы охотников стали промышлять в горах нестадных животных, состоялось настоящее знакомство человека с горными ледниками. Во всяком случае, поблизости от ледников, несомненно, обитали такие специфические животные, как пещерный медведь или пещерный лев, фигурирующие в списках охотничьих трофеев, обнаруженных на стоянках позднего палеолита. Представления о природе горно-ледниковых областей значительно расширилось в бронзовом и железном веках в связи с развитием отгонного скотоводства. Тем не менее широкое освоение высокогорных пастбищ на Кавказе произошло совсем недавно, в течение последних столетий, и этот процесс сопровождался значительным истреблением лесов. Лишь в немногих долинах северного макросклона Большого Кавказа концы ледников непосредственно заходят в лесной пояс (яркий пример – ледник Караугом). На южном макросклоне, где леса лучше сохранились, это наблюдается гораздо чаще.

В связи с выпасом скота в горно-ледниковых районах возникли первые сезонные поселения. Люди постепенно перестали страшиться ледников и часто хижины и загоны для скота ставили на камнях под защитой моренных гряд. Тропы, соединяющие разбросанные в горах селения, часто проходят вдоль краев ледниковых языков и иногда даже пересекают ледники. В современных условиях растущего хозяйственного и рекреационного освоения высокогорий расширяются контакты человека с ледниками, хотя последние по вполне понятным причинам остаются в числе немногих незаселенных местностей нашей планеты.

Пребывание человека в горах нередко сопряжено с риском, особенно в случаях проявления стихийных нивально-гляциальных процессов. Анализ динамики и прогнозирование их находятся в числе первоочередных задач научного поиска в гляциологии. Не менее актуальны проблемы практического использования ресурсов снега и льда. Особенно высоко оценивается способность ледников сохранять влагу в твердом состоянии в течение очень долгого времени.

Только в горных ледниках СССР заключено около 2500 км³ воды. Эти запасы расходуются очень медленно, причем максимальный возраст льда в горах не превышает 1000 лет. Годовой ледниковый сток только в нашей стране составляет 25—30 км³ воды, или 1% от водных запасов в ледниках. Ежегодное таяние ледников обеспечивает влагой многие аридные районы земного шара и объясняет существование подлинных чудес природы – полноводных рек, пересекающих раскаленные от зноя пустыни. Высоко в горах от ледников начинаются такие крупные реки, как Амударья, Сырдарья, Ганг, Инд, Брахмапутра, Хуанхе, Янцзыцзян и др. Талые ледниковые воды, являясь наиболее существенным элементом водного баланса засушливых предгорных равнин в Евразии и Америке, вносят значительный вклад в развитие их экономики, особенно гидроэнергетики и сельского хозяйства.

Для рационального использования водных ресурсов горно-ледниковых областей необходимы учет ледников и выяснение закономерностей режима рек, питающихся талыми ледниковыми водами. Дело в том, что по режиму эти реки существенно отличаются от равнинных. Прежде всего в горных районах выпадает больше осадков и преимущественно в виде снега. Расходы же на испарение сравнительно невелики, и в итоге показатели стока на единицу поверхности в горах значительно выше, чем на равнинах. Модуль годового стока с горно-ледниковых бассейнов обычно в 5—6 раз выше его средней величины по территории страны.

Паводки на горных реках с ледниковым питанием следуют за периодами увеличения абляции, т. е. в летние месяцы, когда потребность в воде в засушливых районах особенно возрастает. Кроме того, ледники – важные регуляторы стока в его многолетнем ходе. В годы, когда в горах выпадает много осадков, сток с ледников уменьшается, так как масса свежевыпавшего снега обладает высокой отражающей способностью и таяние соответственно замедляется. Напротив, в малоснежные годы, когда потребность в водоснабжении на окружающих равнинах возрастает, сток с ледников увеличивается. В самой общей форме можно констатировать, что ледники реагируют на климатические изменения в направлении, благоприятном для хозяйственной деятельности человека.

В настоящее время ученые многих стран пришли к выводу о важности создания международного каталога ледников. В Советском Союзе такой каталог уже составлен. В его 108 выпусках содержатся разнообразные сведения по морфологии и режиму отдельных ледников и групп ледников любого речного бассейна или района оледенения в целом. Кроме того, по инициативе видного советского гляциолога В. М. Котлякова в нашей стране в 1984 г. был составлен «Атлас снежно-ледовых ресурсов мира», где всесторонне освещена роль ледников как источников воды.

Работы по учету ледников имеют большое значение, поскольку уже сейчас во многих районах следует активно воздействовать на водно-ледниковый баланс и режим жидкого стока с ледников, чтобы получить дополнительное количество воды. К настоящему времени принципиально выяснены пути искусственной трансформации водно-ледникового баланса за счет усиления таяния льда с использованием солнечной и антропогеновой энергии. Кроме перераспределения запасов льда, в перспективе можно осуществлять направленную концентрацию метелевого и лавинного снега.

Усилить таяние ледников можно, зачернив их разными порошкообразными материалами, которые увеличивают поглощение солнечной радиации, а следовательно, и сток с ледников. Этот метод применялся еще в далеком прошлом. В долинах Памира издавна местные жители, чтобы ускорить весеннее снеготаяние, посыпали поля золой и землей. На эту мысль натолкнула человека сама природа. В разных горных странах люди обращали внимание, что вулканические извержения, сопровождающиеся выбросом значительного количества пепла, вызывают сильное таяние ледников. К аналогичному эффекту приводят и сильные пыльные бури.

Искусственное зачернение поверхности ледников, предпринятое по инициативе академика Г. А. Авсюка, фактически дает несравненно больший эффект. Чисто теоретически можно предположить, что дополнительное стаивание льда должно быстро восстановиться в многоснежные годы, и режим ледников, таким образом, придет в соответствие с климатическими условиями. Однако для внедрения этого метода еще требуются многолетние исследования на ледниках и обоснованные представления о возможных физико-географических последствиях.

Советский гляциоклиматолог А. Н. Кренке предпринял количественную оценку реальных ресурсов и интенсивности массообмена в ледниковых системах на территории СССР. Был определен потенциальный объем воды, который можно дополнительно израсходовать при искусственном воздействии на режим ледников путем зачернения их поверхности. Расчеты показали, что в Средней Азии, где проблемы регулирования местных ресурсов воды стоят наиболее остро, сток ледников можно изменить не более чем на 6 км³. Конечно, этого количества недостаточно для решения крупных региональных водно-балансовых проблем, но в отдельные годы использование ледников для орошения хлопковых полей, безусловно, способно дать немалый эффект.

Существуют и другие технические проекты усиления водоотдачи ледников. Прежде всего это – увеличение таяния за счет механической очистки ледниковых языков от моренного чехла. Известно, что сплошной слой поверхностной морены снижает таяние примерно вдвое. Если учесть площадь ледников, забронированных камнями, которая только в Средней Азии составляет около 1700 км², получается, что в результате снятия моренного чехла в этом районе в принципе можно «выжать» из ледников еще около 5 км³ воды в год.

Более реально использование внутриледниковых вод в качестве местных источников водоснабжения. Для этого сейчас разрабатываются геофизические методы поисков воды в ледниках и буровые методы ее добычи. При этом решается и вопрос транспортировки воды и ее откачки из внутриледниковых полостей. Уникальный опыт такого рода накоплен гляциологами при водоснабжении советского рудника Пирамида на Шпицбергене.

Если обычно при использовании ледниковых вод для хозяйственных целей принимается в расчет талая ледниковая составляющая речного стока, доминирующая в летние месяцы, то в полярных районах, наоборот, значительная нехватка воды ощущается в холодное время года. В поселке Пирамида водозабор производится из озера Голубого, но воды в нем не хватает. Поэтому важным источником становится ледник Бертиль. Летом вода забирается с его поверхности, а зимой – из внутренних водоносных горизонтов. Специальные исследования позволили установить, что вода поступает по естественному туннелю в теле ледника, и основная часть зимнего стока связана с водоотдачей из подледникового талика, который каждое лето пополняет свой запас воды. Этот поток перехватывается внутриледниковым штреком, откуда вода подается непосредственно в бойлерную поселка через трубопровод длиной 1 км.

Рассматривая ледники как источники влаги, не следует упускать из виду такое важное обстоятельство, как чистоту ледникового льда. Минерализация его очень мала, а нередко даже меньше, чем атмосферных осадков. Геохимические анализы проб льда, отобранных на кавказских ледниках Марух, Гергети, Халде и др., показали, что в среднем минерализация льда не превышает 15 мг/л, тогда как нормальная минерализация речных вод на один-два порядка выше. Полученные для ледникового льда величины оказались даже меньше минерализации осадков в высокогорных районах Кавказа (20 мг/л). Как ни удивительно, но ледники обладают способностью самоочищаться. Деминерализация льда происходит в результате фазовых переходов и миграции рассолов в направлении температурного градиента.

Интенсивность и механизмы этих процессов раскрыты еще далеко не полно, а ледниковый лед в некоторых странах приобретает товарную стоимость. Например, в Японию, где проблема чистой воды стоит особенно остро, ежегодно доставляется из Гренландии 15—20 т льда. Не исключено, что некоторые ледники могут быть в недалеком будущем растащены по кускам. Во всяком случае, в стадии технических разработок находятся проекты транспортировки айсбергов из полярных районов к побережьям страдающих от засухи областей Австралии, Южной Америки и Азии.

Рассматривая качество ледниковых вод, нельзя упускать из виду и тот факт, что они практически лишены тепловых загрязнений: вытекающая из-под ледников вода всегда имеет температуру около 0° С.

Важный аспект регулирования ледникового стока – прогнозирование и защита населенных пунктов в горах от прорывов ледниково-подпрудных озер. Эти озера, ванны которых целиком или частично выработаны ледниковым льдом, являются характерной особенностью ледниковых ландшафтов. Выделяются озера на поверхности ледников, внутриледниковые и озера в речных долинах, подпруженные ледниками.