Текст книги "Круг следующий"

Автор книги: Леонид Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 8
В больнице. Беседа с Адалатом

Выйдя из лифта, Лера огляделась. Справа и слева виднелись многочисленные двери, большинство из которых было открыто. Над дверями на притолоках красовались кремовые эмалированные овалы, на которых жирно чернели номера. Судя во всему, нужная ей палата должна была находиться где-то слева, в конце коридора. Туда Валерия и направилась, думая о том, что в во всех больницах, независимо от их профиля, этажности, подчинения и даже от того, в каком они находятся городе, стоит один и тот же сладковатый запах. Она попыталась сообразить, что же он ей напоминает. В «букете» четко идентифицировалось что-то вроде карболки, немытого человеческого тела, подгнившего мяса, слабого запаха фикалий, квашеной капусты и чего-то еще, что почему-то ассоциировалось у неё с ярким и ровным светом операционной. Палата номер триста три оказалась предпоследней. Практически напротив неё располагался пост дежурной медсестры. Рядом с его стойкой стоял столик-каталка, забитый грязной посудой. По всей видимости, тут кончался ужин. Дверь палаты оказалась закрытой. Тихонько постучав, Лера подождала немного, а затем осторожно приоткрыла дверь. Палата оказалась двухместной. Она напоминала длинный пинал, где в торце напротив двери располагалось большое окно с фрамугой, а вдоль стен стояли высокие металлические кровати с какими-то блестящими ручками снизу. Слева в углу виднелась раковина с краном, на котором удобно расположился жирный таракан. Адалат лежал на кровати справа. Судя по отброшенному к стене одеялу и мятому постельному белью, его сосед на время вышел.

– К тебе можно? – спросила Лера, переступая порог. Лежавший на спине с закрытыми глазами Адалат встрепенулся и поднял голову.

– Кого я вижу! – стараясь придать своему голосу бодрость, удивился он, – Наконец-то бедного израненного джигита пришли навестить! А то уж он, потерявший всяческую надежду на человеческое милосердие и на участие к новоиспеченному инвалиду, решил по излечении оставить свет и завершить свой жизненный путь в каком-нибудь ските…

– Может быть, новоиспеченный инвалид предложит даме сесть? – глядя на осунувшееся лицо молодого человека, спросила Лера.

– Извини. Бери стул и садись… Это у меня от избытка чувств. Никак не ожидал увидеть тебя здесь сегодня.

– Надеюсь, ты не очень разочарован, а?

– Разве по моей небритой физиономии не заметно, что я просто счастлив? – вопросом на вопрос ответил Адалат.

– Послушай, Алик, а что говорят врачи по поводу твоей раны? непроизвольно продолжая оглядывать покрытые какими-то пятнами и потеками стены, спросила Лера.

– Говорят, что не собираются надолго задерживать в этом чудо-дворце. Плечо у меня слегка задето, а вот с ногой дело по-серьезнее. Ну да ничего, пробъемся… Кстати, как ты меня нашла?

– Ты неплохо выглядишь. – искренне уверила его Лера. Адалат скорчил недовольную гримасу.

– Как здесь меня нашла?

– А… Ну естественно, с помощью справочной. Местной справочной. ответила Валерия, – Они ведь там и сидят для этого.

– Я не это имею в виду. Когда вам сообщили о… о происшествии?

– Альберту позвонили сегодня после обеда.

Утром Адалат не приехал, как обещал, на работу. Встревоженный Альберт – его зам – уже с девяти начал названивать ему домой. Увы, трубку никто не брал. А около двух кто-то позвонил. Альберт некоторое время молча слушал. Внезапно он изменился в лице и спросил: «А его состояние?», и затем, выслушав ответ, полувопросительно заметил: «И, конечно, никого не арестовали…». Спрятав трубку телефона сотовой связи, он объявил: «Вчера вечером в Адалата стреляли.»

– Он жив? – хором спросили Лера и находившийся тут же Равшан, работавший у Адалата шофером и экспедитором.

– Жив. В больнице. – лицо Альберта снова стало холодным и бесстрастным.

– Он сам звонил? – спросила Валерия.

– Нет. Сосед по палате… Говорит, ничего страшного.

– А кто стрелял, когда? – вырвалось у Леры. Альберт пожал плечами.

– Не знаю.

– Послушай, ему охрану в больницу надо! – воскликнул, экспансивно возздев вверх руки, Равшан, – Его снова там стрелять могут. Не понимаешь, да?

– Приказа не было. – сухо ответил Альберт, – Наоборот, Адалат распорядился, чтобы мы продолжали работать как всегда. Как будто ничего не сучилось. Если нужно, на время можем взять кого-нибудь себе в помощь. Но Адалат подчеркнул – работать в обычном режиме. Так что, распорядок дня у всех остается прежним… Хотя, может быть, сейчас мы уже и можем позволить себе отправить к Алику в больницу Валерию… Ты как, не против?

– Не против? Конечно же, я съезжу к нему. Где он?

И вот теперь она смотрела на выглядевшее несколько непривычно худое, небритое и, как ни странно, ставшее благодаря этому ей более близким лицо Адалата.

– Так как ты? – стараясь не выдать переполнявшую её жа лость, спросила Лера.

– Все в норме. Как говорят врачи, придется мне смириться с непродолжительным непредвиденным отдыхом… Ты телефон привезла?

– Нет. – ответила Валерия, – А должна была?

– Да. Я просил звонившего вам соседа по палате, чтобы мне принесли телефон. Не могу же в конце концов я оставаться тут без связи… Ну а теперь придется эксплуатировать тебя. Сможешь заехать ко мне домой и захватить их завтра с собою?

– Конечно. Но Альберт ничего не говорил о телефоне. Твой сосед по всей видимости запамятовал передать эту просьбу… Если хочешь, я могу съездить за телефоном и сейчас.

– Да не стоит. – возразил Адалат, – Сейчас не стоит. Не горит. Если сможешь по дороге домой заехать ко мне и забрать телефон и записную книжку, будет отлично.

– Ну о чем ты говоришь? Конечно же, подъеду. Не забудь мне только сказать, что тебе привезти еще. Пока же помимо фруктов я больше ничего не захватила.

– Спасибо. Мне пока ничего больше и не нужно. Вот почитать бы только ещё чего.

– Каких-нибудь детективов? Или тебе привезти что-нибудь определенное? – на всякий случай решила уточнить Лера.

– Да любого легкого чтива. Буду пока тут разлагаться.

– Так что же все-таки с тобой стряслось? – после короткой паузы поинтересовалась молодая женщина.

– Честно говоря, я и сам до сих пор не совсем понимаю, как это все произошло.

* * *

Когда Адалат, оставив машину на стоянке рядом с домом, направился к своему подъезду, вблизи притормозил микроавтобус «Фольксваген». Справа открылась дверца и оттуда неспеша вышли двое. Подождав, когда Адалат приблизится, они окликнули его:

– Эй, парень, какой тут у вас подъезд считается вторым?

– Который второй слева по счету. – коротко ответил Адалат, Соответственно – третий справа.

– Слушай, Виль, – обратился к своему спутнику тот, который выглядел постарше, – А тебе не кажется, что парень над нами потешается? Тут Адалат впервые обратил внимание на то, что его собеседники или несколько пьяны, или хотят казаться пьяными.

– Похоже на то. – согласился второй, – Он очевидно полагает, что мы не умеем считать до четырех. Видно, считает себя очень умным. А мы ему представляемся лохами из глубинки… Слышь, парень, ты, может, не только умный, но ещё и очень смелый? Нет?

– Ехали бы вы, мужики, своей дорогой. – покачав головой, посоветовал Адалат.

– В ведь он, блин, нас отсюда прогоняет. Более того – ещё и посылает недвусмысленно. – задумчиво склонив к правому плечу голову, решил тот, что постарше, – Представляешь, ведет себя как хозяин… Как мент какой-нибудь… Ты не из мусоров, па рень?

– Я не мент, мужики. У меня нет закурить и нет жлания ссориться с вами. – заверил их Адалат, направляясь к своему подъезду.

– А ведь он нас снова оскорбил… – после короткого раздумья объявил все тот же словоохотливый мужик, – Он сказал, что у него нет закурить… Этот кент думает, что мы щипачи какие-нибудь, готовые привязаться к нему с сигаретами… Намеренно обимжает, блин…

– Нет! – с аффектацией воскликнул второй мужик, – Оскорблять себя мы никому никогда не позволим!… Что другое – пожалуйста. А вот оскорбления – шалишь! Не на того напал. Верно я говорю, Вовчик?… Эй, ты, не уходи! это уже адресовалось Адалату, – Мы с тобой ещё разговор не кончили.

– Ребята., – снова поворачиваясь к ним, не выдержал Адалат, – Шли бы вы своей дорогой. А? Ведь вы так кого-нибудь и из себя вывести можете.

– Угрожает. – удовлетворенно констатировал тот, кого спутник называл «Вовчиком», – Ты понимаешь, Виль, – угрожает! Вот так вот открыто, не скрываясь и почти что глядя в глаза, этот человек позволяет себе угрожать двум весьма уважаемым гражданам, которые всего-то навсего вежливо поинтересовались номером нужного им подъезда… Нет, это все из-за того, что понаехали к нам тут отовсюду черные… Не знаю как ты, а я расцениваю его поведение как посягательство на дарованные нам констици… конституцией права.

– Проспитесь, мужики. – посоветовал Адалат, снова повернувшись в сторону подъезда.

– Стой. – резко прозвучала за его спиной команда, – Ни с места. Адалат оглянулся. На него смотрело два пистолетных дула. Стоявшие у микроавтобуса мужики теперь уже не казались такими пьяными.

– Ты так ещё и не понял, что людей не стоит напрасно обижать? насмешливо скривившись, спросил «Вовчик», – Теперь тебе лучше бы извиниться… Ну, смелее же, голубчик. Адалат удивился, поскольку голос мужика более не «плыл». Более того, тот вообще казался почти трезвым.

– Да ты не стесняйся, дружок, иди сюда. – продолжал мужик, делая манящие движения пальцами левой руки, – Дядя тебе больно не сделает. Как ни странно, Адалат не испытывал ни малейшего страха. Скоре наоборот, нацеленные на него два пистолета странным образом подействовали на молодого человека как глоток бодрящего напитка. Он внезапно почувствовал прилив острой ненависти к юродствующим мерзавцам. Адалат развернулся и направился к микроавтобусу. Когда он был приблизительно в трех метрах от мужиков, более словоохотливый «Вовчик» внезапно забеспокоился:

– Стой. Что-то ты больно дерганый, парень. Не спеши умирать. Считай, что мы тебя пока что просто предупреждаем… На первый раз. Чтобы не ссорился с кем не стоит, не грубил и был впредь более покладистым и сговорчивым… Сечешь?

– Секу. – продолжая медленно приближаться к мужикам, ответил Адалат. Теперь он стоял практически перед ними. Интуиция подсказы вала ему, что его действительно почему-то просто пытаются запугать. Если бы у них было задание ликвидировать его, они могли бы уже давно преспокойненько отправить его к праотцам. Так что весь этот фарс, все это кривляние были ни чем иным, как способом садистского самовыражения. Мужикам хотелось видеть его напуганным, трясущимся от страха и молящим о пощаде. «Ну что же, – мысленно зло пообещал он им, – Хотели повеселиться веселитесь.»

– Все секу. – голос Адалата чуть ли не звенел от с трудом сдерживаемой ярости, – Разве не видите – я же же просто дрожу от страха. У меня уж и волосы встали дыбом. Не верите? Глядите. – и он, подняв обе руки, внезапно подбросил вперед и вверх свою шапку. Благодаря этому маневру ему удалось на доли секунды отвлечь внимание своих противников. Но этих мгновений Адалату оказалось достаточным, чтобы, внезапно оказавшись между ними, ударом локтя левой руки в лицо «вырубить» левого, а ударом ноги в голень правого мужика заставить его присесть, согнувшись, и завертеться со стоном на месте. Ребро правой ладони Адалата резко опустилось за ухо на затылок присевшего от боли противника, и тот сразу успокоился, молча рухнув рядом со своим товарищем. Нагнувшись, Адалат поднял валявшийся у его ног пистолет. Стоя все в той же позе, он как раз собирался поднять второй пистолет, как сзади грохнул выстрел. Пуля обожгла ему плечо и подняла фонтанчик рядом с ногами покоящегося на земле «Вовчика». Не дожидаясь следующего выстрела, Адалат инстинктивно отпрянул в сторону и оглянулся, поднимая руку с зажатым в ней пистолетом. Раздался звук заводимого двигателя и затем – скрежет резко включаемой первой передачи.

– Стой! – прокричал Адалат, – Стой! Стрелять буду! Водительская дверца приоткрылась и молодой человек скорее догадался, чем увидел, что из дверцы выглядывает водитель.

– Вылезай! – скомандовал Адалат, держа «пушку» направленной на человека за дверцой, – И без шуток! Не успел он ещё закончить фразы, как снова раздался выстрел, и его правую ногу обожгла острая боль. Двигатель взревел, и машина, с визгом пробуксовывая по снежной корке, резко взяла с места. Что-то помешало Адалату своевременно нажать на курок. Одно дело, пугать кого-либо пистолетом, и совсем другое – стрелять в человека. Подняв руку, Адалат пару раз выстрелил вверх. Машина же меж тем со скрежетом резины повернула вправо и скрылась за домом. Адалат опустил пистолет. У его ног рядом со своим напарником лежал «Вовчик». У соседнего подъезда стояли, застыв в нелепых позах, две женщины. Сзади от звука выстрелов включилась противоугонная сигнализация сразу нескольких автомобилей, и теперь они оглашали окрестности противными надсадными воплями. В ноге нарастала боль. Нарастала стремительно, распространяясь вверх и вниз, быстро заполняя собой все тело, вытесняя из сознания любые мысли.

* * *

– И кем в итоге оказались эти Виль и «Вовчик»? – поинтересовалась Лера.

– А черт их знает. Как выяснилось, пока я пытался допрыгать на одной ноге до подъезда, вновь появился все тот же «Фольксваген». По всей видимости, он объехал квартал и подкатил с другой стороны. Мне уже было, как ты понимаешь, совсем не до оставшихся валяться на земле мужиков. Меня буквально мутило от слабости. Была лишь одна мысль – лечь. Когда я, зажав в руке пистолет и оставляя за собой красный след, прыгал этаким веселым воробышком, ко мне подбежали женщины и помогли добраться до квартиры. Одна из них даже решилась стянуть с меня брюки и заняться раной. Вторая позвонила в скорую и в милицию. Так вот, милиция, появившаяся, кстати, существенно раньше «скорой», не нашла во дворе никаких следов тех мужиков.

–..?

– Как выяснилось, пока я добирался до постели, их погрузили в «Фольксваген», и увезли «в неизвестном направлении». Вроде бы видели, как в машину их затаскивал один человек. Наверное – водитель. Ну а нашли ли этот микроавтобус, нет ли – не знаю. Ведь практически наверняка машина была угнанной… Вот так-то.

– Ну а что все-таки говорят те люди из милиции, с которыми ты имел дело?

– Знаешь, они больше спрашивают и слушают, чем говорят… Как ни странно, милиция взялась за меня не менее рьяно, чем медики. Сразу же заподозрили во мне если не рекетира, то по крайней мере подпольного миллионера, не желающего поделиться с кем следует незаконными доходами. Короче, незамедлительно дали понять, что у них есть все основания не доверять мне.

– Ты хочешь сказать, тебя тут допрашивали? – Лера не могла скрыть невольно прозвучавших ноток сочувствия, – Но ты же ранен! Неужели врачи спокойно позволяют беспокоить тебя?

– Не так-то уж я плох, чтобы со мной не могли побеседовать сотрудники милиции… Боюсь, они только не очень точно с самого начала расставили акценты. Во всяком случае – мне достаточно прозрачно намекнули, что я легко могу из разряда пострадавших свидетелей перейти в категорию пострадавших же, но уже обвиняемых. Представляешь, эти друзья конечно же вбили себе в голову, что валявшийся в коридоре пистолет принадлежит мне! К тому же, посуди, у кого не вызывет подозрений известие о том, что какой-то якобы безоружный «торговец» расправился с двумя вооруженными боевиками? В газетах ведь о подобных происшествиях не часто прочитаешь… Так что, все излагаемое мною уважаемым господам с Петровки представлялось просто неумелой ложью.

– Но ведь были же свидетели. – напомнила Лера.

– Конечно, были. И с ними наверняка тоже беседовали. Но результатов этих бесед допрашивающий меня товарищ вначале просто не знал. Ну а когда он появился у меня во второй раз, уже ознакомившись, по всей видимости, с показаниями очевидцев и свидетелей, когда ему были известны подробности случившегося, то он стал упорно допытываться, чем это таким особым я занимаюсь и кому в своих занятиях бизнесом мог «перебежать дорогу».

– Ну а что ты сам думаешь по поводу этого нападения? – спросила Лера.

– Что я думаю? Да ничего… Ясно одно, убивать меня не собирались. Да и ранить, я думаю, тоже.

– Хорошо, а кому же тогда и для чего все это могло понадобиться?

– Не представляю. – коротко ответил Адалат. Лера про себя отметила, что ответ на последний вопрос прозвучал не особенно уверенно. Скорее всего, у Адалата были по этому поводу свои соображения. Но делиться ими с нею он явно не собирался. Немного помолчав, Валерия заметила:

– А знаешь, Равшан опасается, как бы с тобой тут чего не случилось.

– Что ты имеешь в виду?

– Сам понимаешь – что… Выяснить, в какую больницу тебя доставили, проще простого. И если ты действительно кому-то мешаешь, то эти люди легко могут тут до тебя добраться.

– Я уже сказал, что не верю, чтобы кто-то хотел меня убрать. возразил Адалат.

– Ну хорошо. Пусть так. Пусть тебя просто запугивали. Но ведь теперь, когда ты показал им, на что способен, когда сам преподал этим людям хороший урок, они могут попытаться довести все до логического завершения. Им теперь ясно, что ты не из тех, кого легко запугать… Ведь, сверх всего прочего, ты видел в лицо этих Виля и «Вовчика». Ты можешь дать их описания, можешь, в конце концов, и опознать их при случайной встрече.

– Ой, милая Тома, не нужно таких предположений. Это, возможно, и щекочет приятно нервы, но абсолютно нереально. Вот скажи-ка мне, за всю свою жизнь так ли часто ты случайно сталкивалась в Москве со своими знакомыми, проживающими в других районах города? Или со знакомыми из других городов?… Вот то-то же. Уверен – нечасто. Так какую же опасность я могу в этом плане представлять для этих мужиков? Стоит ли им или их друзьям рисковать, проникая в больницу, только ради того, чтобы ликвидировать практически ничего не ведующего и никому особенно ничем не мешающего Адалата?… Нет, Тамар, единственная опасность, что мне грозит тут – это умереть со скуки.

– И все-таки, может, принести тебе сюда на всякий случай чего-нибудь? – не успокаивалась Лера.

– Ну хорошо. Предположим, ты принесешь мне оружие. – терпеливо объяснял ей Адалат, – Как ты представляешь себе, смогу ли я им воспользоваться, если меня решат тут прикончить? Это только в кино так потенциальная жертва случайно узнает о приближении своих убийц и своевременно обезоруживает или убивает их. А в жизни… Да любой при желании может сейчас, проходя по кориору, вытащить из кармана или спортивной сумки пистолет, автомат или даже помповое ружье, и без труда и суеты расстрелять нас с тобою. Или, что ещё проще, просто швырнуть в палату гранату и спокойненько удалиться.

– Так что же, по-твоему, нужно спокойно ждать, когда это случится?

– Зачем – ждать? – усмехнулся Адалат, – Как раз, ждать не нужно. Подумай сама, что в этой ситуации мне может дать оружие? Спокойствие? Или боязнь, что его случайно кто-нибудь обнаружит? И, соответственно, возможность попасть в камеру за его незаконное хранение?… Нет уж, увольте, мне совсем не хочется все время пребывания тут чувствовать себя как на вулкане. Не могу же я в конце концов постоянно держать его наготове в ожидании нападения! Это как с нашей естественной смертью. Все мы смертны, все знаем, что умрем. Но представь себе, во что бы превра тилась наша жизнь, если бы мы были вынуждены ежедневно с утра до ночи думать только о постоянном приближении смерти! Это напоминало бы последние часы в камере смертника. Бр-р-р… Такого никакому врагу не пожелаешь…

– Да, Алик, совсем ты раскритиковал нас с Равшаном.

– Да ты не обижайся, Том. – улыбнулся Адалат, – Просто, появись у кого желание ликвидировать меня тут, мне ни за что не поможет никакое оружие.

– Но ведь как-то от подобных вещей подстраховаться можно!

– Естественно, можно. Достаточно перебраться в какую-нибудь частную клинику и выставить повсюду хорошую охрану. Да и после выздоровления не высовывать никуда носа, оставаясь за крепкими стенами родового замка… Вот только беда – не оставили мне этого самого замка в наследство родители. Да и приобрести себе несколько гектаров с окруженными крепким забором особняками, как это делал «крестный отец» дон Корлеоне, мне тоже – увы! не по карману. Так что, давай лучше подумаем о чем-нибудь более реальном и приятном. О'кей?

– Давай. – согласилась Лера, – О твоем выздоровлении. Ты как полагаешь, Алик, когда тебя отсюда отпустят?

– Обещают дней через пять. Если все пойдет нормально. Я со своей стороны пообещал врачам делать все от меня зависящее, чтобы быстрее выписаться. Ну а как там получится – посмотрим… Мне сейчас важно, чтобы у вас там все шло гладко и без сбоев. Чтобы вы не потеряли без меня темпа.

– Постараемся. – пообещала Лера, – Завтра я принесу тебе телефон, так что будем, что называется, «работать в тесном контакте». Постараюсь пробиться к тебе пораньше.

– Да, вот ещё что. – вспомнил Адалат, – Не забудь ключи от моей квартиры. Они тут, в ящике тумбочки… А вот и мой товарищ по несчастью, вот и мой сосед. Лера обернулась. В палату входил, опираясь на костыль, мужчина лет срока-сорока пяти.

– Знакомьтесь. – приподнявшись на локтях, предложил Адалат и представил, – Юрий – Тамара.

– Очень приятно. – согласным хором сказали представляемые.

– Надеюсь, не помешаю. Я всего на секунду. – извиняющимся тоном заверил сосед, – Хотел посмотреть в газете телепрограмму.

– Ну, а мне пора. – объявила Лера, – Не буду вас более утомлять. Отдыхайте. До завтра. Когда она выходила, предварительно чмокнув на прощание Адалата в щеку, настроение у молодой женщины было неважным. Снова пробудилось странное щемящее чувство приближающейся опасности. И это чувство странным образом было связано с появлением в палате соседа Адалата, Юрия. Лере казалось, что она когда-то уже встречалась с этим человеком. Она видела его в другой одежде и в обстоятельствах далеко не столь мирных, как сейчас. Но вот только – когда и где это могло быть? Вот только, к сожалению, вспомнить этого она не могла, как ни старалась.

.