Текст книги "Все авиа-шедевры Мессершмитта. Взлет и падение Люфтваффе"

Автор книги: Леонид Анцелиович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Среди пилотов были два особо выдающихся и авторитетных аса Первой мировой войны – майор Роберт Риттер фон Грейм и полковник Эрнст Удет.

Эрнст Удет

Он не вышел ростом, но летал как бог. Родившись на два года раньше Вилли Мессершмитта, он успел повоевать в Первую мировую войну под командованием Манфреда фон Рихтгофена и стал вторым после него асом Германии с 62 подтвержденными победами в воздухе.

Этот голубоглазый мальчик рос в Мюнхене, зачарованный воздухоплаванием, в семье владельца небольшой компании по производству оборудования туалетных комнат. С другом он построил планер, который не хотел летать и сразу разбился. Когда Эрнсту было 17, летчик-испытатель с соседнего авиационного заводика взял его с собой в полет. А через два года он за две тысячи марок прошел курс обучения в частной школе летчиков, и его зачислили сержантом в разведывательную эскадрилью. Здесь он получил первую награду за спасение самолета, у которого в полете оборвалась растяжка крыла. Это был Железный крест 2-й степени.

Когда его самолет, перегруженный топливом и бомбами, рухнул на землю, он чудом уцелел, но был отдан в Военно-полевой суд за ошибку в пилотировании и отсидел неделю на гауптвахте. В одном из полетов бомба, брошенная руками, застряла в шасси их самолета, и, чтобы избавиться от нее, Эрнст начал крутить машину в разные стороны, вверх и вниз. Это сработало, но начальство тут же перевело его в истребительную эскадрилью.

Новый, 1916 год он встретил в кабине нового «фоккера», который он разбил об ангар при взлете из-за механической неисправности новой машины. Для него прислали старый «фоккер». В первом же вылете Эрнст атаковал француза, но обнаружил, что не может дотянуться до спускового крючка пулемета. Пуля француза задела его щеку и вдребезги разбила защитные очки. После этого Удет начал атаковать очень агрессивно, победы следовали одна за одной. Он получил Железный крест 1-й степени. В ноябре 1917 года признанный ас и кавалер престижного ордена королевского дома принимает командование эскадрильей в Пруссии. Ночные выпивки с женщинами не мешали ему быть отличным командиром, обучающим молодых пилотов своему мастерству.

Рихтгофен пригласил Удета в свое элитное соединение и назначил командовать одной эскадрильей. Здесь Удет сбил 20 английских самолетов. Когда он в воздухе столкнулся с французским самолетом и выпрыгнул с парашютом, то зацепился стропами за руль направления своей машины. Пока он оторвал закон-цовку руля и освободил стропы, высоты уже не было. Его парашют наполнился в 75 метрах от земли, приземление было жестким, с вывихом ноги. Удет был награжден высшим военным орденом Пруссии «Pour le Merite» на два месяца раньше Геринга, который заменил погибшего Рихтгофена. За полтора месяца до окончания войны Эрнст был ранен в бедро и выписался из госпиталя в первый мирный день.

В послевоенной жизни самолет кормил Удета на съемках фильмов и аэрошоу. Его уникальный коронный номер – захват женской шали с земли концом крыла летящего самолета – не решался повторить никто.

В 1920-м Эрнст женился на подружке юности Элеоноре Зинк, но его бурные романы продолжались, и через три года они развелись. Вместе с другим асом прошедшей войны, фон Греймом, в Баварии он развлекал публику, имитируя воздушные бои. Богатый американец предложил Удету профинансировать создание им самолетостроительной компании в Германии, назвав ее Udet Flugzeug. Вначале она располагалась в ангаре в маленьком городке севернее Мюнхена и штучно выпускала легкие самолеты. Потом Эрнст расстался с американцем и построил ряд тренировочных и небольших пассажирских самолетов с инженером Шоерманом.

С Вилли Мессершмиттом он был хорошо знаком по всем авиационным соревнованиям, отлично понимал и сочувствовал его проблемам. Экономический кризис и неудача с четырехмоторным большим пассажирским самолетом U-11 Kondor разорили компанию Удета, но он продолжал летать.

Геринг купил для Удета два новейших американских биплана для его выступлений. И Удет вступил в нацистскую партию почти одновременно с Вилли Мессершмиттом. На американском биплане Эрнст демонстрировал вертикальное пикирование с большой высоты и стал проповедником идеи пикирующего бомбардировщика, которая пришлась по вкусу Герингу и Гитлеру.

Удет комментирует первый полет на Bf-109 V-2.

Как только первый опытный истребитель собрали в ангаре завода, Мессершмитт пригласил Удета посмотреть. Ему очень важно было мнение самого результативного летчика-истребителя Первой мировой войны о своем творении. Когда Эрнст обошел истребитель кругом, его лицо выражало крайнее изумление и растерянность. Потом он сел в кабину. Механик закрыл за ним фонарь. Ас внимательно разглядывал приборную доску, вертел головой в разные стороны, проверяя обзор. Уже в воротах ангара Эрнст похлопал Вилли по спине и с улыбкой произнес: «Мессершмитт, этот самолет никогда не станет истребителем. Пилот истребителя должен чувствовать скорость. И к тому крылу, которое ты имеешь, надо добавить еще одно сверху со стойками и растяжками между ними, тогда это будет настоящий истребитель».

В январе 1936 года Вилли опять пригласил Удета на завод, теперь уже полетать на своем истребителе. Второй опытный только недавно сделал несколько полетов. И вот когда Удет взлетел и покрутил 109-й по всей программе, как он это умел, а потом сел и зарулил, его мнение об истребителе Мессершмитта перевернулось.

Эрнсту Удету присваивают звание полковника и назначают инспектором истребительной и бомбардировочной авиации с 10 февраля 1936 года. Теперь он пилотирует новинки авиазаводов Германии. А четыре месяца спустя он занимает кабинет начальника Технического управления Министерства авиации и становится ответственным за заказы новых самолетов для Люфтваффе. Удет ищет и находит подход к Мильху, летает с ним и помогает своему начальнику совершенствовать его летное мастерство. Теперь он иногда обедает с ним за персональным столиком Мильха в берлинском ресторане Horcher’s, где также бывают Гиммлер и Геббельс.

Для Вилли Мессершмитта это возвышение Эрнста Удета было пределом мечтаний.

Принятие на вооружение

Тео Кронейс зашел в кабинет к Вилли Мессершмитту, чтобы первым сообщить радостную весть. Загадочно улыбаясь, он торжественно произнес: «Ты официально выиграл битву с Хейнкелем. Решение принято. В следующие два года нам закажут построить более пятисот истребителей». Вилли не мог поверить своим ушам. Он морально был готов к победе над Хейнкелем – верил в свой истребитель. Но чтобы сразу такой заказ, когда самолет совсем сырой и не проходил войсковых испытаний, этому он поверить не мог. А потом, у него даже нет таких производственных мощностей, чтобы построить такое количество 109-х. Ведь он уже должен строить серийные машины ВМ08В и опытные двухмоторные тяжелые истребители Bf-110. На это Тео заметил: «Сейчас вся Германия в стройке. Строятся новые авиационные заводы и аэродромы. Будем расширяться и мы».

Тут Вилли вспомнил, что почти два года назад, когда Мильха из полковника произвели в генерал-майоры, Министерство авиации утвердило секретный план строительства военных самолетов, и в нем уже количество истребителей превышало две тысячи. Конечно, план не выполнили, но по сравнению с ним его пятьсот истребителей уже не кажутся таким заоблачным количеством. Сейчас все страны вооружаются новыми истребителями. Три месяца назад взлетел первый опытный английский «Харрикейн», а на днях – их первый опытный «Спитфайр». И в Германии бум строительства новых боевых самолетов. В летно-испытательном центре в Рехлине военные летают на пикирующих бомбардировщиках «Хеншель-123» и «Юнкерс-87», а также на двухмоторных «Дорнье-17» и «Хейнкель-111». Первые полеты на заводе начал двухмоторный бомбардировщик «Юнкерс-88». Строятся опытные четырехмоторные дальние бомбардировщики «Дорнье-19» и «Юнкерс-89». Хейнкель получает контракт на строительство нового авиазавода в Ораниенбурге под Берлином с производительностью 100 Не-111 в месяц. Растет и количество самолетостроительных компаний, работающих для Люфтваффе.

Германия открыто готовит к войне экономику и армию. Провозглашен «четырехлетний план», стержнем которого было создание собственной сырьевой базы для обеспечения нужд военного производства. Государство предоставляло огромные кредиты монополиям для развертывания исследований в области производства синтетического горючего, каучука, алюминия, гарантировало сбыт этой продукции по военным ценам. Генеральный уполномоченный по «четырехлетнему плану» Геринг получил диктаторские права в области экономики: его распоряжения имели силу закона и были обязательны для всех государственных и партийных органов. В военную промышленность направлялось 80 % всех инвестиций. Части промышленных предприятий была присвоена категория «важнейшие» для страны. Они в первую очередь снабжались сырьем, кредитами и рабочей силой. Направление внешней торговли также определялось запросами военного производства. Формой расширения государственного сектора являлась конфискация собственности лиц еврейского происхождения. На этой базе возник могущественный концерн «Г. Геринг».

Стала складываться нацистская система трудового принуждения. Была введена принудительная трудовая повинность для юношей и девушек 18–25 лет как средство сокращения безработицы, а с 1935 года – постоянно. Квалифицированные рабочие направлялись на работу только через специальные бюро труда.

Вилли понимал, что вся эта нацистская система сейчас работает на него, но только до тех пор, пока он будет снабжать ее очень хорошими самолетами. То, что его истребитель принят на вооружение, – это большое везение, но оно подготовлено его неустанным трудом и талантом.

Его 109-й отличался не только летными характеристиками, так прельстившими военных летчиков, но и хорошей производственной и эксплуатационной технологичностью, на которую запали министерские чиновники и военные инженеры. Благодаря тому что он крепит ноги шасси к фюзеляжу, крылья можно менять и стыковать без подъема фюзеляжа специальной треногой. У 112-го «Хейнкеля» стойки шасси крепятся к крыльям, и фюзеляж надо поднимать. Прямые и простые крылья 109-го было значительно легче изготовить, чем эллипсовидные 112-го.

Вилли очень старался, но подводили двигателисты с поставкой моторов. Поэтому третий опытный 109-й взлетел только в июне, но к концу 1936 года уже летали все восемь прототипов. Шел обычный процесс доводки нового самолета, и в каждый следующий экземпляр Мессершмитт вносил изменения, необходимость которых выявлялась в процессе испытаний. То же делали и двигателисты – доводили свои моторы. Только в этом году они присылали Юмо-210 трех серий – В, С и D. Надежность и мощность от серии к серии очень медленно, но повышались.

Конструкторское бюро Мессершмитта интенсивно работало над технологичным серийным вариантом истребителя, и первые шесть машин из серии Bf-109 B-1 покинут линию сборки завода в Аугсбурге до Нового года.

Благодушное настроение Вилли мгновенно сменилось глубокой депрессией – при пилотировании своего самолета под Дрезденом разбился начальник штаба Люфтваффе генерал Вальтер Вевер.

Вилли считал его очень интеллигентным человеком, и благодаря ему он получил контракт на проектирование своего первого истребителя. Генерал был убежденным поборником создания дальних стратегических бомбардировщиков, способных долетать до Урала. Контракты на «Урал-бомберы» при нем получили Дорнье и Юнкерс. И Вилли успел получить контракт на проектирование и макет своего «Урал-бомбера» Bf-165. Погибшего заменил генерал Альберт Кессельринг, который держал ухо по ветру и смотрел в рот Мильху.

Настроение Вилли немного улучшилось, когда ему сообщили, что по рекомендации Геринга он назначен членом совета директоров Германского института авиационных исследований. Это престижное назначение наверняка было знаком признания его высокой квалификации в связи с принятием на вооружение Люфтваффе его проекта в качестве основного истребителя.

И тут же печальная новость – умер его учитель планеризма и партнер Фредерик Харт в возрасте всего 55 лет. С ним ушла целая эпоха в жизни Вилли. С 15 лет Харт помогал Вилли растить его крылья. Они расстались, когда Мессершмитт мог самостоятельно летать в мире авиационного бизнеса и создания новых конструкций.

Положение Вилли на Баварском авиационном заводе теперь значительно укрепилось, но он по-прежнему зорко следит за соблюдением его прав и твердо оберегает их. Еще в феврале, когда на завод прислали контракт с Министерством авиации на дополнительную предсерийную партию 109-х истребителей, он отказался его подписывать, пока не будут оговорены личные права на его патенты. А патенты он получал каждый год в изрядном количестве. Как рачительный хозяин, он огораживал столбиками закона территорию своих изобретений, за вход на которую надо было платить. В прошлом году он запатентовал «Установку воздушного тормоза» и «Систему управления самолетом». В этом году – «Механизм изменения шага воздушного винта», «Устройство передачи момента от закрылков при статическом давлении», «Устройство сигнализации и связи», «Установка вооружения» и «Система питания пулемета самолета». Аэродинамический исследовательский институт в Геттингене (немецкий ЦАГИ) включил в свою серию профилей разработанный Мессершмиттом профиль № 535. Авторские права на патенты и другие технические решения через годы принесут Мессершмитту миллионы рейхсмарок.

Вечерами в тиши своего кабинета Вилли, за стопками писем и чертежей, все отчетливее ощущал, что между решением принять его истребитель на вооружение и фактическим вооружением Люфтваффе его машинами – дистанция огромного размера.

Испанский полигон

Гитлер в присутствии Геринга 25 июля 1936 года дал согласие представителю генерала Франко помочь перебросить мятежные войска марокканского корпуса из Северной Африки в Севилью. На следующий день первый из двадцати Ю-52, ведомый резервистами Люфтваффе, вылетел из берлинского аэропорта Темпельхоф через Италию в город Тетуан на севере Марокко. За этот день каждый из 20 трехмоторных «Юнкерсов» сделал не менее пяти рейсов с марокканскими солдатами из Тетуана вдоль Атлантического побережья в захваченную франкистами Севилью. Десант первого дня составил 3 тысячи отборных националистов. За два последующих месяца по воздуху перебросят еще 12 тысяч марокканских солдат, и это будет первая успешная немецкая массовая переброска по воздуху солдат для ведения боевых действий. Морской путь марокканцам плотно преграждали многочисленные военные корабли испанского флота, верные правительству.

Шесть дней спустя 85 добровольцев, уволенных из Люфтваффе, сопровождая шесть истребителей-бипланов Не-51, на корабле отплыли в Испанию. Через неделю они с 270 тоннами амуниции были в Севилье.

День 29 октября выдался для Вилли хлопотный – готовили к первому вылету четвертый серийный 109-й с третьим пулеметом в развале цилиндров двигателя. На стрельбах в тире с прогретым и работающим двигателем обнаружили, что этот пулемет перегревается и заклинивает. Вилли ломал голову, как улучшить обдув пулемета, но пока все предложения его конструкторов казались ему неэффективными.

Секретную депешу от Геринга принесли после обеда. Когда Вилли ее вскрыл и прочитал, то побледнел и в изнеможении опустился в свое кресло-стул. Те несколько слов, смысл которых он осознал, невероятно испугали его: «Принято решение отправить три истребителя Bf-109 в Испанию. Подготовьте боевую комплектацию машин до 1 декабря с.г. Геринг».

Как? Совершенно сырую машину и сразу на войну в чужую страну? Вилли не мог понять, как такое возможно. Это его подставляют! Хотят дискредитировать его истребитель, заставив выполнять пока непосильную для него работу в самых тяжелых условиях жаркого климата и плохого наземного обслуживания. А когда выявится его низкая боевая эффективность, все свалят на его, Мессершмитта, некомпетентность и уничтожат его как самостоятельного авиаконструктора.

Такие мысли молнией проносились в его усталой и возбужденной голове. Он метался по кабинету, как загнанный в угол зверь. Что делать? Вызвал Тео Кронейса, показал бумагу. Тео сразу предложил сесть и все спокойно обсудить. Когда уселись в кресла вокруг стола для визитеров, Тео с серьезным видом начал свою политическую информацию:

– Это большая политика, Вилли. Фюрер дал согласие лидеру здравомыслящих людей, генералу Франко, помочь избавить страну от захвативших власть демагогов и авантюристов, которые хотят все отнять и поделить. Они также хотят сильно сократить армию, чтобы лишить ее политического влияния в стране. Наш долг – помочь уничтожить эту коммунистическую заразу, где бы она ни угрожала людям, как мы это сделали у себя в стране.

– Но при чем тут мои сырые самолеты? Послали туда бипланы Хейнкеля, и на здоровье!

– В Люфтваффе и в Министерстве авиации умные головы пришли к тщательно взвешенному выводу, что в данное время фактор времени играет первостепенное значение и молодая авиаиндустрия новой Германии не должна упустить такой возможности испытать свои новые боевые самолеты в реальных условиях испанского полигона.

– Но ведь это слишком большой риск! Надо хотя бы налетать на новых самолетах в сумме одну-две тысячи часов, устранить выявленные недостатки, и только потом можно на равных состязаться с самолетами противника.

– Время, время, дорогой Вилли! Пока мы здесь будем тихо налетывать часы, поезд уйдет, и мы не получим тот бесценный опыт, который позволит нам действительно быстро улучшить наше оружие.

– В этом что-то есть. Звучит заманчиво, – уже неуверенно промямлил поникший Вилли.

– А потом, Испания хоть и за горами, но близко. Наши транспортные Ю-52 организуют воздушный мост Берлин – Севилья. Мы в любое время можем доставить туда наших специалистов, запасные детали и сменные узлы к нашим истребителям и привозить обратно отказавшие агрегаты. Полк, где будут эксплуатироваться сначала всего три наших истребителя, будет немногим отличаться от Рехлина, где мы выиграли битву с Хейнкелем. Теперь нам предстоит сразиться с русским Поликарповым и его курносым И-16. Но наши три истребителя будут все время прикрываться большим количеством «Хейнкелей» и «Фиатов».

На это Вилли уже ничего не мог возразить, да и не хотел. Он вдруг как бы прозрел, что теперь уже ничего изменить нельзя и все зависит только от него и его людей. Надо очень хорошо подготовить эти три машины к экспедиции, подобрать самых надежных механиков и мотористов, снабдить их всем необходимым впрок. И тогда, может, все и обойдется, может, его истребители и там, как в Рехлине, покажут, что их придумал действительно выдающийся авиаконструктор.

Деревянные контейнеры с тремя истребителями Мессершмитта опытной серии Bf-109B: V-3, V-4 и V-5 – привезли в полк J/88 Легиона «Кондор» на аэродром Севильи 9 декабря 1936 года. Самолеты собрали, и началось их знакомство со строевыми пилотами Люфтваффе, воевавшими на бипланах Хейнкеля. Один из них, обер-лейтенант Траутлофт, уже одержал четыре победы на Не-51. Потом он напишет книгу «Летчик-истребитель в Испании», в которую войдут его дневники тех дней. На выделенной ему машине V-3 с заводским номером 760 он нарисовал зеленое сердце. Столпившимся поглазеть на новый истребитель он сказал, что машина классная, но рядом с истребителем Не-51 она выглядит, как высохшая старая дева. Все расхохотались.

Взлет ему показался необычно энергичным, но в воздухе он уже почувствовал себя в новой машине «как дома». Первые две недели выявили на «мессерах» ряд неисправностей: глох мотор в полете, барахлил карбюратор, закусывали створки шасси, ломалась водяная помпа и заклинивало хвостовое колесо.

Грубая посадка на хвостовое колесо истребителя Bf-109 V-4 с заводским номером 878 привела к тому, что хвостовая стойка подломилась и руль направления был смят. Фронтовые испытания первых трех истребителей Мессершмитта в Испании продолжались всего два месяца, их ремонтировали, устраняли неисправности, и они снова летали. Им на смену во вторую эскадрилью пришлют три истребителя серии В-1, а эти три привезут обратно в Аугсбург. Вилли внимательно читал сводки донесений об их службе и намечал изменения в конструкции будущих серий.

Пилоты и техники Люфтваффе были посланы в Испанию набираться боевого опыта. Эту школу здесь за три года гражданской войны пройдут 405 пилотов, большое число наземного персонала, а всего более 19 тысяч немецких военнослужащих.

Советский Союз поставил республиканцам более 1400 самолетов, Германия – около 650. Фронтовую обкатку проходили:

130 истребителей Мессершмитта Bf-109,

82 средних бомбардировщика Хейнкеля Не-111,

32 скоростных бомбардировщика Дорнье Do-17 и

58 транспортных самолетов Юнкерса Ju-52.

По разным причинам всего потеряно 40 Bf-109, из них в воздушных боях и на земле уничтожен только 21.

Один истребитель Мессершмитта Bf-109B в летном состоянии республиканцы захватят и переправят в Москву в начале 1938 года. Весной на нем в Летно-испытательном институте ВВС будут летать лучшие летчики-истребители. Конструкторы во главе с Поликарповым будут его скрупулезно изучать. В секретном отчете Поликарпов даст такую характеристику творению фашистского авиаконструктора Мессершмитта:

«…Расположение приборов… удобное… Кабина самолета закрыта прозрачным фонарем, обеспечивающим хороший обзор во все стороны… Сиденье летчика удобное и имеет хороший механизм подъема… Управление самолетом очень легкое… Управление подъемом и выпуском шасси очень простое, достаточно одного поворота крана для открывания замка… Конструкция самолета рассчитана на массовое производство, обращают внимание продуманность и удобство сборки самолета и монтажа оборудования и вооружения. Большое внимание уделено удобству эксплуатации самолета в боевых условиях. Самолет в целом представляет безусловный интерес…»

Истребитель Мессершмитта в Испании, 1937 год.

А для командования Люфтваффе безусловный интерес представляла новая тактика ведения воздушного боя истребителей, которую немецкие летчики придумали в Легионе «Кондор». Летая плотными тройками на новых, более скоростных истребителях Мессершмитта, пилоты большую часть времени должны были следить за тем, чтобы не столкнуться друг с другом. Поэтому сначала Адольф Галланд, а потом и Вернер Мельдерс приказали своим пилотам летать парами. Каждая такая пара действовала в воздухе как самостоятельная боевая единица.

Ведущий вел визуальный поиск противника в передней полусфере, в то время как ведомый прикрывал его сзади, находясь на расстоянии приблизительно 200 метров и немного выше. Такая дистанция позволяла пилотам полностью сконцентрироваться на поиске противника, не задумываясь при этом о точном соблюдении расстояния между своими самолетами. Начиная атаку, ведущий уже не заботился о своем хвосте и прицеливался более точно.

Здесь, в Испании, немцы впервые оценили важность такого критерия эффективности вооружения истребителя, как вес трехсекундного огня. Вилли Мессершмитт получил уведомление о необходимости увеличения количества и калибра стволов, даже за счет снижения их боекомплекта. Он начал думать об установке в развале цилиндров мотора пушки и дополнительных пулеметов в крыльях.

В это ясное утро января 1937 года обер-лейтенант Траутлофт взлетел один на своем истребителе с нарисованным зеленым сердцем на борту фюзеляжа. Задача была обычная – защитить прилетающие из Марокко в Севилью «Юнкерсы» с солдатами от нападения русских истребителей И-16. Они были покрашены в серый цвет с черным мотором и обычно крались на малой высоте, надеясь молниеносной атакой снизу сбить «Юнкерс». За цвет и манеру поведения этот истребитель прозвали «крыса». Когда Траутлофт увидел три «крысы» на фоне зеленых полей, он даже обрадовался. У него было выгодное положение – он летел выше и со стороны солнца. Мгновенно оценив ситуацию, рванул рычаг оборотов двигателя вперед и с набором высоты стал разгоняться. Мотор его «Мессершмитта» запел, и Траутлофт по большой пологой дуге в несколько километров со снижением стал заходить от солнца в заднюю полусферу ничего не подозревающим истребителям противника. Атака была такой стремительной, что крайняя «крыса» сразу появилась в прицеле Траутлофта. Но он не спешил. Только когда до цели оставалось метров 200, он нажал на гашетки пулеметов и какие-то секунды держал ее в прицеле. Чтобы не столкнуться, взял ручку на себя и отвалил с набором высоты. В его мозгу зафиксировалась картинка отлетающих от «крысы» мелких кусков, и он был уверен, что попал. Когда, набирая высоту к солнцу, он оглянулся, подбитый им самолет беспорядочно падал, а два других уходили к себе на север.

Одномоторный убийца Мессершмитта не только родился, но и начал убивать.