Текст книги "Грис-космоплаватель"

Автор книги: Леонид Моргун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Отступив на шаг мастодонт задрал ногу, поднял свой короткий и толстый хобот и затрубил дико и грозно. От этих воинственных звуков по спине Гриса пробежали мурашки. Вергойн засмеялся и замахал руками, отсылая Трумбо за дверь.

– Вот видишь, а соплеменники внимают ему с истинным восторгом. А взять моего помощника Пубрита. Он уродлив, как и все клонеры, существа выведенные искусственно для выполнения самых тяжелых и грязных работ. Но я обнаружил в нем доброту и преданность. Он не научился читать и писать, но прекрасно обращается с самой сложной техникой. И основной моей виной сочли то, что я свою инопланетную прислугу начал учить грамоте. Я бежал из-под стражи, собрал себе команду из низших рас нашего мира и объявил войну царю Помпузиану, его министрам и князьям… Кстати, царский титул – это скорее дань традиции. Цари у нас избираются всеобщим тайным голосованием и официально должны сменяться периодически, однако, как правило, эта должность пожизненная. Ну и естественно, пожизненные цари избирают себе пожизненных министров, придворных, которых потом назначают князьями, дают им имения и замки. Ну, а те, как ты сам понимаешь, воздают своему благодетелю царские почести, всячески лебезят перед его сыновьями и, – Вергойн вздохнул, – и дочерями…

Внезапно он взглянул на мальчика и спросил:

– А ты как попал к фарарийцам? Я вижу, ты человек не их да и не нашей породы. В твоей крови слишком много железа.

Гриша честно рассказал о том, что произошло на лесной поляне, умолчал он лишь о том, что видел Вергойна в снах, да сейчас он уже и не был уверен, был ли это он. В том, из снов было слишком много вкрадчивого, алчного, змеиного, этот же производил впечатление простого, честного, великодушного человека. Однако объяснить этой метаморфозы он не мог и потому решил подождать и спросить при удобном случае. Услышав же о том, что искали фарарийцы на земле, Вергойн сплюнул и столь витиевато выругался, что мальчик покраснел, он не понял и половины оборотов в этом ругательстве, принадлежащем головоногим земноводным с Плэнгры, но того, что он разобрал, было достаточно, чтобы понять, какая у них обширная и разносторонняя личная жизнь.

– Стиль пророчества мне знаком, да и координаты похожи, но о самом таком пророчестве я слышу впервые. Однако же хороши торговцы! Центр Мировоздания! Это значит, что они решили вернуть власть проклятому Старому Какубану, величайшему негоднику во всей Вселенной. Все миры вздохнули спокойнее, узнав, что он умудрился потерять Стержень. Хотя пока в его руках Скипетр Власти никто иной не в силах им завладеть. И все равно, без Центра Мироздания, то есть того самого Мирового Стержня, все Жернова разболтались, Плоскости сбились, так что из мира в мир попадать стало чертовски сложно, никогда не можешь знать, где вынырнешь. Впрочем нашему брату это вроде бы и на руку. И все равно, путешествовать стало сложно, – он взглянул на мальчика и улыбнулся. – А тебя они, значит, приняли за того самого «витязя»? Ну-ну, поглядим, во всяком случае, жизнь у тебя здесь будет поинтереснее, чем дома.

Глава 9

Неожиданно крупный камень, висевший у командора на шее, засверкал яркими гранями. Вергойн поднес его к глазам и улыбнулся уголком рта.

– Сейчас, – сказал он, вставая, – тебе предстоит познакомиться с моим соратником, командором Тэрн-Транэром. Его раса – одна из наиболее развитых, которых подчинило себе наше царство. К сожалению от своих хозяев они переняли самые худшие черты. Но… что поделаешь, в моих обстоятельствах союзников не выбирают. Я тебя спрячу, хочу, чтобы ты понаблюдал за ним. – С этими словами Вергойн отвел Гриса в сторону и очертил рукой замысловатый знак в воздухе. В ту же минуту поверхность стены провалилась, образовав просторную нишу. Командор втолкнул Гриса вовнутрь и повторил знак. Отверстие ниши затянула полупрозрачная дымка, сквозь которую можно было различать, что делается в кабинете. Однако, как ни пытался мальчик продавить рукой незримую границу, перегородившую нишу, она пружинила и не поддавалась. Впрочем, силовое поле неплохо пропускало звуки.

Вскоре в коридоре послышался грохот могучих шагов, лязг металла и невнятный рык. Ответом ему послужил резкий трубный звук.

– Впусти его, Трумбо! – распорядился Вергойн.

Двери его кабинета разошлись в стороны и вновь сомкнулись, пропустив ящера высотой в два человеческих роста. Одет он был в пышную зеленоватого цвета хламиду с золотым шитьем, массивную шею обвивал кокетливый лиловый бант, увесистый, подвижно гуляющий из стороны в сторону хвост был облачен в специальный чехол, прошитый никелированными заклепками. В ноздри ящера, внешне смахивающего на древнего динозавра, как его изображают в учебниках биологии, были вставлены два прибора, чем-то похожих на курительные трубки. Сходство усугублялось тем, что оба прибора, покачиваясь, испускали струи дыма, один – алого, другой – черного цвета.

– Рад! Рад! Рад! – закричал Тэрн-Транэр, хриплым басом.

При его появлении из пола выросло просторное ложе, на которое ящер залез с ногами, приняв довольно замысловатую и легкомысленную позу.

– С тобой нам явно сопутствует удача за удачей! – продолжал ящер. – Клянусь гребнем Отца Пожирающего, если бы в тот день, три месяца назад я вышел бы в рейс с тобой, царевна Рада давно уже была бы в наших руках.

– Не будем вспоминать о том, чего не было, – уклончиво ответил Вергойн. – Фарарийский гриб – неплохая добыча. Одни лишь ткани позволят нам погасить задолженность за горючее и выплатить проценты за кредит.

– Кредит… Хм… кредит… Не понимаю! – буркнул Тэрн-Транэр и развел передние лапы. Задними он смешивал коктейли из разноцветных жидкостей, которые подвез ему самобегающий стол, а хвостом помешивал в обширной чаше и добавлял туда специи, поглядывая на индикаторную бумагу. – При чем тут кредит, когда обладая тем, э-э-э… что есть у тебя – ты можешь вообще никому не платить долгов. – Он отхлебнул из чаши и, прополоскав глотку, сплюнул на пол дымящуюся жидкость.

– Ну-ну, осторожнее! – прикрикнул Вергойн, отодвигаясь. – Твое пойло прожжет насквозь весь звездолет.

– Слабовато, – разочарованно констатировал Тэрн-Транэр. – Плавиковую кислоту тебе подсунули явно бракованную.

– Для заливки в бозонаторы годится и такая, – заявил Вергойн.

– Вот видишь, в первую очередь ты думаешь о своих машинах, а в последнюю – о друзьях, – ящер сокрушенно покачал головой. – Ох уж мне эти теплокровные млекопитающие! До чего же они влюблены в самих себя, до чего же уверены в своем праве судить обо всем и быть мерою всех вещей. Воистину, венцы творения Матери-Природы! Все же прочие – порождения Пожирающего Отца-Хаоса!

– Ты же прекрасно знаешь, что я так не считаю! – посуровел Вергойн.

– О да! – ящер усиленно замахал конечностями, разгоняя облака багрового дыма, который клубами валил из обоих трубок. – Ты наш единственный Брат По Крови! Заступник униженных! Утешитель Страждущих! Добрый и великодушный! Бесстрашный и милосердный!

Грис был свидетелем всей этой сцены. Судя по всему, ни ящер, ни командор его не замечали. Пшук мирно лежал рядом, лишь при последних словах ящера он пренебрежительно фыркнул.

«Тебе не нравится этот дракон?» – мысленно спросил Грис.

«Я вообще не люблю лгунов», – заявил мешок.

«Ты думаешь, он врет?»

«Еще бы! Более того, он замышляет нечто отвратительное».

«Но тогда мы должны предупредить командора».

«Зачем? – удивился Пшук. – Пусть себе грызутся. Тебе-то до них какое дело?»

Отмахнувшись от этих рассуждений, Грис закричал, сначала негромко, затем во весь голос, но, ничего не слыша, два командора продолжали свою неторопливую задушевную беседу. Угнетаемый самыми недобрыми подозрениями, Грис приник к невидимой границе, отделяющей его от помещения, стараясь не пропустить ни единого слова из беседы, которая с каждой минутой приобретала все более и более крутой оборот.

Глава 10

– Надо будет сегодня же послать депешу фарарийцам, чтобы приехали и выкупили своих родственников, – сказал Тэрн-Транэр, отправляя в пасть горсть голубоватых кристаллов и аппетитно ими похрустывая. – А тех, которые приедут к нам с выкупом – мы тоже захватим и продадим тому же Крембу. Тогда мы хоть немного окупим нашу неудачу с царевной.

– Что еще за странные шутки? – в голосе Вергойна зазвенел металл. – Разве тебе мало добра, которое мы отняли у фарарийцев? Почему ты хочешь лишить их свободы?

– Во-первых, потому, что они слишком долго ею пользовались, – заявил ящер, загнув один из трех своих пальцев на когтистой лапе. – А во-вторых, затем, что мне понравился их корабль. Он быстро летает и не жрет так много топлива, как наши звездолеты.

– Ты хочешь, чтобы Фуррандан осиротел? – с удивлением спросил Вергойн. – Но… ведь это – жестоко. Ведь он будет тосковать по детям.

– Ну и что? – ощерился ящер. – Для меня главное, чтобы он быстро носил меня по мирам, которые побогаче и поглупее.

– Я не допущу этого! – резко сказал Вергойн. – Покамест мы с фарарийцами вредим друг другу по мелочам, мы в относительной безопасности. Но если между нами начнется настоящая война, а так и будет, если случится по-твоему, то нам не сдобровать. Они выдадут князьям Командорства все наши тайные базы, хранилища горючего и тайники с оружием, всех наших агентов и скупщиков. Алчность залепила твои глаза!

– Позволено ли мне будет узнать, как ты собираешься распорядиться нашей добычей? – осведомился ящер вкрадчивым тоном, сделав легкое ударение на слове «нашей».

– Я просмотрел их торговые документы, – сказал Вергойн. – И почти все их грузы предназначались для царской метрополии. Поэтому я в соответствии со своими ультиматумом конфискую их и пущу на продажу на Черном рынке в Зебунге. Там не очень много товаров, но хватит, чтобы расплатиться с долгами и два-три раза заправиться горючим.

– А я-то, признаться, рассчитывал, что там несколько больше, – с мрачной ухмылкой заявил Тэрн-Транэр. – Я надеялся, что содержимого «грибочка» хватит на покупку пяти-шести новых звездолетов. А может быть и на то, чтобы обогатить нас на всю жизнь…

– К сожалению, ты ошибся. Корабль фарарийцев невелик по объему.

– Но и в небольших емкостях могут таиться большие ценности…

– То, о чем ты говоришь – не ценность, а самая большая гнусность в мире, – твердо заявил Вергойн.

– А это смотря как ею распорядиться, – усмехнулся ящер. – Тела разрезают не только во зло, но и во благо. Ножом можно зарезать человека, а можно и сделать хирургическую операцию, удалить поврежденный орган.

– И как же ты собираешься распорядиться своим внервом?

– «Своими», – поправил его Тэрн-Транэр. – Мне по договору принадлежит ровно половина захваченных в совместном походе товаров. Как воспользоваться своими «времеедами» я еще не решил, – улыбаясь, дракон беспечно помахивал хвостом. – Возможно, сменю суету мирского бытия на тихое и мирное бессмертное существование в свернутом пространстве. Буду себе лежать закукленный и размышлять о тщетности всяческой суеты. А возможно, вернусь в детство и двинусь по богословской стезе. Если бы я в свое время продолжал образование, то был бы уже архивикарием.

«Врет! – с удовлетворением отметил Пшук. – Все его мысли вертятся вокруг царевны Рады. Он думает, что, имея вневр, сможет ее похитить. За это ему обещали огромное состояние и чин адмирала».

«Что за мерзкий дракон!» – возмутился Грис.

«Почему? – удивился Пшук. – Дракон как дракон. Этот-то хоть интеллигентный. А бывают среди них вообще зверюги – ни учтивости, ни воспитания…»

– Чему быть, того не миновать, – философски заметил командор.

– С открытием вневров эта пословица утратила свой смысл, – заявил Тэрн-Транэр. – Правильнее было бы сказать: чего пожелал, тому и быть, или что-то в этом роде. Итак, я умоляю тебя, звездный брат мой, поделиться со мной своими чудесными вневрами, дать мне ровно половину их, как мы и уговаривались делить добычу, ибо я наравне с тобою участвовал в захвате корабля фарарийцев.

– Вневры не достанутся никому! Прошлым и будущем я не торгую! – твердо заявил Вергойн. Он не переменил позы, и лицо его сохраняло обычное, бесстрастное выражение, но в голосе его звучали твердые нотки.

«Что с ним?» – сказал Грис у Пшука.

«С кем? С этим? – переспросил мешок. – Ничего особенного. Просто он почувствовал, что его сейчас убьют. Такие озарения иногда навещают представителей низших цивилизаций, но их нельзя сравнивать с истинным ясновидением, которым владеем только мы, Пшуки, мудрейшие существа во…»

– Сидеть! – рявкнул Тэрн-Транэр. В его здоровенной когтистой лапе неведомо как оказался предмет, похожий на широколезвийный обоюдоострый кинжал, вроде того, которым Вергойн на расстоянии вскрыл контейнеры фарарийцев.

– Какой же ты все-таки трус! – невозмутимо заявил Вергойн. Он закинул ногу на ногу и глядел на бывшего своего союзника с ледяным презрением. – Угрожать гразерной шпагой безоружному – тем более своему командиру и соратнику – как это по-драконьи!..

– Ага! – ухмыльнулся Тэрн-Транэр. – Тут-то и проявилось все твое человечье высокомерие – нас, отличающихся от тебя числом конечностей и обменом веществ, ты не считаешь людьми, а значит равными себе. Но молва гласит, что безоружный Вергойн не менее опасен, чем вооруженный. Меня извиняет и то, что я шел к тебе не убивать, а торговаться, ты сам вынудил меня обнажить оружие…

– Которое ты заранее припрятал, предатель!

– Я предлагаю тебе жизнь в обмен на вневры.

– Не слишком ли дешевая плата за власть над миром? – усмехнулся Вергойн.

– Подходящая, – заверил его Тэрн-Транэр. – Еще десять минут назад я удовлетворился бы меньшим, но твоя надменность меня взбесила. Итак, – он поднял гразер на уровень глаз, – сейчас ты достанешь из тайника товар фарарийцев: пластмассовое корыто, в котором лежат ровным счетом двенадцать вневров…

– У тебя плохие осведомители, – усмехнулся Вергойн. – Там было одиннадцать, один пропал при распаковке, но все равно я тебе их не отдам… – Неожиданно лицо его переменилось, он весь подался вперед и воскликнул: – Трумбо!..

Через порог его комнаты, пошатываясь, переступил давешний мастодонт. Сделав два шага, он издал клокочущий звук и неуклюже повалился на пол. Между бивней его фонтаном хлынула кровь. Тэрн-Транэру не потребовалось поворачиваться, чтобы видеть всю эту картину: он лишь пошире раскрыл свой затылочный глаз, который был посажен как раз напротив лобного. Спустя секунду на пороге появился Пубрит с пистолетом в руках.

– Ну?! – нетерпеливо сказали оба командора. – Где ты запропастился!

– Все в порядке, командор! – с поклоном сказал клонер. – Корабль в наших руках.

– Что ты мелешь! – рассердился Вергойн. – Стреляй в него, живо!

– Сожалею, Вергойн, – с достоинством сказал Пубрит. – Но ты присвоил себе вневры, даже и не подумав с нами ими поделиться. Тем самым ты нарушил наш договор. И ты больше не наш командор. Общее собрание твоего бывшего корабля тебя низложило и предложило занять этот пост почтенному Тэрн-Транэру, – он поклонился торжествующему ящеру.

– Да будет так! – согласился тот. – А пока быстро обыщи этот кабинет и найди мне заветное лукошко, поскольку твой командор отчего-то не торопится с ним расставаться…

– Сейчас, сейчас, – засуетился Пубрит, – минуточку, секундочку, мгновеньице… – в руках он держал небольшой приборчик, смахивающий на спиннинг и проворно водил удочкой по стенам, – кажется здесь… – он просунул руку под панель и тут же с воплем отдернул ее. Вслед за ней откуда-то из-под стены выкатился Шалый и грозно зарычал.

– Ах ты проклятый звереныш! – зашипел Пубрит, хватаясь за пистолет, висевший на поясе. Из его широкого раструба вырвалась ослепительная вспышка, но мишка проворно отскочил в сторону. Затем вторая – и вновь Шалый ухитрился улизнуть.

– Не отвлекайся! – прикрикнул на Пубрита Тэрн-Транэр и одним взмахом своего могучего хвоста зашвырнул Шалого на другой конец комнаты.

– Да-да, конечно, я сейчас, – забормотал клонер и подлез под стену. Там он копался минут пять, пока не извлек пластиковое корытце. – Вот они!

– Где?! – зарычал ящер. – Где мои драгоценные вневры?

– Понятия не имею, – прошептал Пубрит. Он перевернул корытце и постучал по донышку. Вневры исчезли. Корытце было пустее пустого.

– Голову даю наотрез, что все они только что лежали здесь. Я своими глазами видел, как он их прятал.

– Зрение изменило тебе, Пубрит, – усмехнулся Вергойн, – так же, как и ты изменил мне.

Снаружи послышались крики. В дверном проеме сверкнуло несколько вспышек.

– Иди и присмотри за моими молодцами, – распорядился ящер. – А то они на радостях разнесут весь звездолет.

Пубрит проворно выскользнул из комнаты.

– Я рад, – сказал Вергойн, – что ты так заботишься о моем корабле.

– Это не твой корабль, – ответил Тэрн-Транэр. – Не ты его делал, не ты за него и платил.

– Я заплатил за него кровью своих друзей, а так же своей.

– Сейчас эта валюта не имеет ценности.

– А честь? – осведомился Вергойн. – А благодарность? Я трижды спасал твою жизнь, а ты из-за каких-то…

– А откуда тебе знать, вдруг я намеренно рисковал жизнью, чтобы втереться к тебе в доверие? – осклабился ящер. – И когда я кладу на одну чашу весов свою признательность тебе, а на другую – награду, которую обещали за твою поимку царь Помпузиан, а в особенности Старый Какубан…

– Мерзавец… – сквозь зубы сказал Вергойн.

– Но с другой стороны, когда к первой чаше я прибавляю горсточку вневров то начинает перевешивать именно она…

– Да забери ты их себе ради всего святого! – воскликнул Вергойн. – Они лежат именно здесь, в потайном шкафу.

– Но сейчас их нет!

– Я их не брал.

– Ты спрятал их! – настаивал ящер.

– Мне это и голову не приходило! Разве мог я дурно подумать о своем верном друге и соратнике?

«А знаешь, он не врет, – вдруг заметил Пшук. – Он и в самом деле понятия не имеет, куда они девались…»

Неожиданно Тэрн-Транэр опустился на колени и довольно натурально всхлипнул.

– Ну я прошу тебя, друг мой, – простонал он, и огромные слезы покатились из его глаз. – я умоляю… Один-единственный вневр для того, чтобы помочь мне восстановить титул лорда Дунг-А-Харра. Мне бы лишь одним глазком взглянуть, куда мой прапрадед спрятал грамоту на владение – и я снова стану благородным таном. Ты ведь все равно не сможешь использовать больше одного-единственного вневра. Зачем тебе остальные?

– Я сказал тебе чистую правду, – невозмутимо ответил Вергойн. – У меня и в самом деле нет ни единого вневра.

Ящер поднялся, вновь обозрел пустое корытце и поднял взор своих выпуклых желтых глаз на Вергойна. Вырвавшись из щели рта, его кожистый раздвоенный язык быстро облизал пасть и скрылся.

– Что ж, – сказал он, поднимая гразер, – ты сам этого хотел. Я мог бы пощадить тебя, я бы даже наверняка оставил тебе жизнь, но твое упрямство вывело меня из себя. Даю тебе секунду на размышление. Ответь, куда ты дел вневры и будешь спасен!

– Но они, клянусь, лежали там! – воскликнул Вергойн с несколько обескураженным видом.

– Получай же! – рявкнул Тэрн-Транэр, нажимая гашетку.

Но широкий фиолетовый луч неожиданно ушел в потолок, который немедленно занялся, а сам ящер подскочил на месте и с яростью воззрился на свой собственный хвост. Чуть пониже его чешуйчатого основания, вцепившись всеми четырьмя лапами, а вдобавок еще и зубами, сидел Шалый и с ожесточением вгрызался в бугристую поверхность ящеровой шкуры. Издав оглушительный рев, Тэрн-Транэр резко забил хвостом по полу, пытаясь стряхнуть медведя. Воспользовавшись этой задержкой, Вергойн с места метнулся в сторону забранной силовым полем ниши, в которую он загодя усадил Гриса со Пшуком.

Глава 11

– Ну вот, малыш, – сказал командор с усмешкой. – Как я и обещал, скучать ты здесь не будешь. Да здравствует жизнь, полная приключений!

– Как там наш косолапый? – Грис попытался выглянуть наружу, но Вергойн вежливо, но твердо усадил его на место.

– Мы ему больше ничем помочь не сможем. Пусть его спасает медвежий бог да врожденная наглость. Нам же с тобой стоит позаботиться о спасении собственных жизней. Видишь, этот остолоп поджег потолок, а наверху над нами склад сухого кислорода и боеприпасов. Если через полчаса не потушить пожар, на местном небосклоне загорится маленькая сверхновая… – он вздохнул. – Ну, побежали!

Он просвистел маленькую мелодию, и одна из стен ниши провалилась внутрь, открыв довольно узкий и плохо освещенный коридор.

– Вперед! – скомандовал Вергойн, – и они понеслись по тоннелю, свернули один раз и другой, затем спустились вниз, в отвесную шахту по ржавым, пропыленным скобам. Из-за железных стен до их слуха порой доносились звуки схватки: грохот взрывов и отчаянные вопли.

– Так я и думал, – с досадой сказал командор, прислушавшись к звукам за стеной. – Бой идет в кубриках. Не могли мои ребята просто так взять и все разом предать меня. Ящер солгал, но это и не удивительно: он никогда не внушал мне доверия.

– Зачем же вы с ним связались? – спросил Грис.

– В войне, которую я веду, надо дорожить любым союзником.

Открыв какую-то заслонку, он выглянул наружу, повертел головой взад и вперед, затем вверх и вниз и сказал:

– Здесь лифтовая шахта, которая ведет на причальную палубу. Если мы доберемся до суперботов, то будем спасены. Однако нам придется спуститься вниз по тросам. Сумеешь?

– А как же? – расхрабрился Грис, хотя душа у него, надо сказать, ушла в пятки.

– Тогда лезь за мной.

«А может быть ты меня оставишь здесь? – осторожно спросил Пшук. – Мне там совершенно нечего делать. Кроме того этот лифт может случайно подняться и расплющить вас в лепешку. Или же, больше того, меня могут продырявить случайным выстрелом…»

«А ты не боишься взлететь на воздух вместе с кораблем? – осведомился Грис и решил: – Ну нет, рисковать, так всем вместе.»

Он смастерил из ремня петельку, перевязал мешок и, закинув его за спину, полез в шахту.

– Обопрись ногами о стену, – посоветовал ему раскатистый, многократно отраженным эхом голос командора откуда-то снизу.

Но напрасно мальчик пробовал нащупать ногой стену, она была далеко. Толстый шершавый трос сдирал кожу с пальцев. Грис крепко обхватил его ногами и повис, не в силах заставить себя сделать ни единого движения. Неожиданно трос дрогнул и стремительно понесся вниз. Мальчик закричал от страха. Снизу на него надвигалась какая-то сплошная угрожающе стремительная тень.

– Прижмись к стене! – крикнул командор, однако мальчик ничего не разобрал в нараставшем шуме. В последний момент перед столкновением лифт затормозил в полуметре от его ног.

Из лифта вынеслась целая толпа и с гвалтом поскакала по коридору. Подождав, пока шум стихнет, командор сказал:

– Ты не ударился? Тогда попробуй перескочить на крышу! Быстрее!

Невероятным усилием воли мальчик заставил себя разжать сведенные судорогой руки и ноги и плюхнулся на крышу.

– Теперь, – продолжал Вергойн, – постарайся как-нибудь застопорить двери. Подложи что-нибудь под ролики там, сбоку…

Недолго думая, Грис стащил с ноги башмак и подложил его под двинувшиеся было по штангам дверные ролики закрывающихся дверей.

– Порядок! – сказал командор спустя минуту, когда фыркая и чихая от пыли, покрывавшей его с ног до головы, взобрался на кабину лифта. – А теперь, садись-ка мне на ноги.

Грис повиновался, и Вергойн, перегнувшись вниз, принялся колдовать с распределительной коробкой на внешней стороне кабины.

– Тащи башмак! – вскоре скомандовал он. – Понеслись!

Лифт стремительно заскользил куда-то вниз, вглубь, вбок, потом поехал прямо, потом вновь куда-то провалился, а они лежали распластавшись на крыше, Вергойн крепко прижал к ней голову Гриса и только поглядывал по сторонам, щурясь от сильного, свистящего в ушах ледяного ветра.

– Вот мы и прибыли… – пробормотал командор, когда клеть наконец замерла. Выглядывая в нижнюю щель между раскрывшимися дверями он некоторое время пытался рассмотреть, что твориться снаружи. – Вроде бы тихо, – с сомнением сказал он, когда двери вновь затворились. – Рискнем, пожалуй…

«И не думайте! – заволновался Пшук. – Я чувствую опасность!»

– Вы слышите? – спросил Грис.

– Что такое? – удивился Вергойн.

– Пшук говорит, что там, снаружи какая-то опасность.

– Дружок, я давно уже перестал верить в говорящие мешки, тем более, когда они немы, как рыбы.

Грис понял, что командор лишен способности принимать телепатемы. Вергойн спрыгнул с клети и помог сделать это Грису. Потом, переставив клеммы на коробке, он отправил кабину лифта в обратное путешествие и подошел к дверям.

– А сейчас, – сказал, – нас ожидает непродолжительная космическая прогулка на комфортабельной межзвездной шлюпке, именуемой суперботом, – и по мановению его руки наружные двери лифта распахнулись. Беглецы двинулись было вперед и тут же остановились. На них в упор смотрели дула по меньшей мере пятидесяти лучеметов, сжимаемых конечностями примерно такого же количества устрашающего вида созданий, одетых в разномастные скафандры, преимущественно с чужого плеча. Впереди них на походном раскладном ложе возлежал Тэрн-Транэр собственной персоной.

– Вы заставляете ждать себя, – сказал он с алчной улыбкой. – Неужели опытный боевой командор запамятовал, что каждый квадратный сантиметр корабля просматривается телекамерами с главного пульта? Что ж, – заключил он, – считай, что это была последняя ошибка в твоей жизни… – он поднял лапу, в которой был зажат вышитый кружевной платочек, видимо собираясь взмахнуть им и тем самым подать сигнал к залпу. Но именно в это мгновение двери лифта, выждав положенное время, затворились. Ударившись в них, смертоносные тепловые лучи лишь расплавили пластиковую и металлическую обшивку, чем окончательно преградили доступ к ее содержимому.

– Вниз, под пол, – скомандовал Вергойн. – И без шума!

Под полом, в который упиралась лифтовая шахта, имелось обширное пространство – около полуметра от верха до низа, которое вело куда-то вглубь помещения. Его пришлось преодолевать ползком буквально по уши зарываясь в пылевые барханы. Вергойн первым достиг края этого тошнотворного моря и тут же, обернувшись, знаками показал Грису, чтобы тот двигался с максимальной осторожностью. Когда мальчик приблизился, Вергойн еле слышно прошептал ему на ухо:

– Они выставили часового у шлюпок. Я постараюсь его снять. Давай сюда свой мешок!

«Ни в коем случае! – отчаянно запротестовал Пшук и задергался, пытаясь вырваться. – Не смейте меня хватать! Вы даже представить себе не можете, что во мне лежит! Там ведь такое… такое!..»

Не слушая (да и не слыша) его воплей, Вергойн сунул Пшука за пазуху, осторожно выбрался из-под пола и пополз к часовому. В багровом отсвете аварийных лампочек Грис различил громоздкое чудище, тяжело выступающее на трех лапах. Издалека мальчику показалось, что у него два лица по обе стороны головы. Стражник двигался неторопливой, медлительной поступью, при каждом шаге помогая себе коротким хвостом лопаточкой и громыхая металлическими подошвами по рифленым решеткам пола. Вергойн с каждой секундой подкрадывался к нему все ближе и ближе, ступая за ним на цыпочках след в след. По пути он ухитрился прихватить с пожарного щита небольшой увесистый ломик и уж совсем было замахнулся, чтобы ударить охранника, как тот вдруг замер на месте. И Грис с ужасом увидел, как на затылке его оживает третье лицо, во лбу которого загорается зеленый фосфоресцирующий глаз…

Вергойн изо всех сил хватил чудовище ломиком по лбу, но оно не шелохнулось, только зарычало и попыталось поудобнее перехватить лучемет из двух передних рук в заднюю. Тогда Вергойн пошире распахнул мешок и накинул его на троеликого. В то же мгновение чудовище будто подхватило неведомым ветром и как пылинку в пылесос засосало во Пшука, который от этой операции телепатически ойкнул, но даже не поправился. Озадаченно поглядев на него, Вергойн выгнулся за поворот коридора и поманил к себе Гриса.

– Я бы посоветовал тебе быть поосторожнее с этой штуковиной, – сказал он, когда мальчик подошел. – Во всяком случае без крайней надобности ты его не раскрывай.

«Вот еще! – сердито запыхтел Пшук. – Можно подумать, я на этом настаивал!..»

Крадучись, беглецы подобрались к причалу, где стояло около десятка странных сооружений из полированного металла, внешне несколько смахивающих на утюги, увеличенные раз во сто: каждый был размером с двухэтажный сельский дом, правда без палисадника и пристроек. Вергойн опять просвистел короткий мотивчик, и на ближайшем «утюге» отвалилась створка, образовав крутой трап, ведущий в темноту. Как только они вошли, трап поднялся и зажегся свет. Внутри кораблика было довольно тесно. Вергойн усадил мальчика в кресло, пристегнул его ремнями и нажал несколько кнопок на пульте. Тот сразу же озарился множеством лампочек, по экранам пробежали многоцветные полоски диаграмм и густой, хорошо поставленный баритон пророкотал:

– Супербот номер 16 к путешествию готов. Хочет он в пространство мчаться, отбиваясь от врагов! И пронзая ткань Вселенной, уносясь стрелою вдаль, он желает непременно…

– Молчать! – оборвал его командор, медленно поворачивая ручку настройки радиостанции. На переднем большом экране высветились тени снующих по затемненным помещениям людей, вопящие, стреляющие, убегающие куда-то фигуры, озаряемые молниеподобными вспышками.

– Гуин! – крикнул командор.

– Да, да, я здесь!.. – отозвался голос из темноты. – Вы живы командор?

– Конечно!

– Значит этот ящер нам солгал. Но мы ему не поверили!

– Где вы сейчас?

– Мы забаррикадировались на главной палубе и заварили все люки. Бегите, командор, спасайтесь, мы их задержим!

– Нет, никогда! – Вергойн скрипнул зубами. – О, если бы у меня сейчас был хоть один вневр!..

– Погодите! – Грис полез в карман и, покопавшись между стеклянным шариком, мотком бечевки, гнутым гвоздем и прочими сверхнеобходимыми предметами, которые можно найти в карманах у каждого мальчишки, выудил оттуда крохотный белый комочек, похожий на смятое птичье перышко.

– Откуда это у тебя? – с благоговением спросил Вергойн.

– Это тот самый, который вы попытались одеть в самом начале.

– Так, – неожиданно помрачнел командор, – значит он уже частично использован и глубоко в прошлое на нем не заберешься. Однако, это мой вневр, он уже частично настроен на мою индивидуальность – и это к лучшему. А ну-ка дай мне его… – осторожно расправив комок и заглянув внутрь его, он строго наказал: – Сиди здесь и жди моего возвращения. Только не нажимай никаких кнопок и ни о чем не разговаривай с этим остолопом.

– С кем?

– С электронным мозгом этой жестянки. Он у нас немного не в себе. С одной стороны, он достаточно умен, чтобы самостоятельно управлять кораблем, но с другой – в нем довольно дурости и он постоянно задает себе вопрос: почему же он должен подчиняться людям, если он такая умница. Он даже стихи начал сочинять, чтобы доказать всем, что ничуть не глупее человека…