Текст книги "Великий Некромансер"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава XVIII МОНСТРЫ

Едва плита опустилась и погасло свечение от золотистой черты, как Костя и Вика очутились в кромешной тьме. Инфракрасное зрение отчего-то не включилось, и двойняшки даже сами себя рассмотреть не могли. Если б они не держались за руки, то наверняка не сумели бы отыскать друг друга.

Несколько секунд после того, как опустилась плита, стояла абсолютная тишина. Ребята даже дыхания своего не слышали, наверно, потому, что затаили его от нахлынувшего страха. Потом они, конечно, задышали, но уже после того, как эту тишину нарушил первый и очень негромкий удар африканского барабана тамтама: бум!

После этого удара прошло еще несколько секунд тишины и послышался сдвоенный удар тамтама: бум-бум! Потом, примерно через такой же промежуток времени, опять одиночный: бум! И снова двойной: бум-бум!

Около минуты тамтам бил в таком медленном ритме, а затем промежутки между ударами стали короче: бум! бум-бум! бум! бум-бум! Еще через минуту в унисон с первым барабаном зазвучал второй, потом третий, четвертый, пятый… Вскоре казалось, что где-то там, в темноте, бьют десятки, а может, даже сотни барабанов. И ритм боя тамтамов все время ускорялся.

А потом какой-то хриплый голос затянул басом:

– О-е-е-е-е!

Запевала вел это односложное песнопение пол-минуты, а когда вроде бы иссяк, сразу множество голосов подхватило:

– О-е-е-е-е-е-е! – да так, что воздух задрожал. И барабаны прибавили скорости в ритме: бум! – бум! – бум! – бум! – бум! – бум! – бум! – бум! – бум! – бум! – бум! – бум!

На фоне этого несмолкающего, настырного, сводящего с ума барабанного боя невидимый запевала завел что-то явно угрожающее:

– Ая-ая-о! Ая-ая-о!

И тут же хор, состоявший, похоже, из многих сотен басов, подтянул так, что уже и каменный пол под ногами завибрировал:

– Ая-ая-о! Ая-ая-о!

Сразу после этого где-то недалеко впереди вспыхнуло пламя. Сначала небольшое, вроде как от спички или зажигалки. Однако уже через несколько секунд пламя разрослось до величины олимпийского огня, а еще через мгновение заполыхало почти как нефтяной или газовый факел.

Конечно, как только пламя достигло таких размеров, никакой тьмы и в помине не осталось, а потому двойняшки смогли наконец беспрепятственно увидеть, куда они попали. Нельзя сказать, что при свете им стало не так страшно, – скорее наоборот!

Да, они находились в нижней части той самой сферы, куда уже проваливались сверху, через шахту. Но тогда они болтались в воздухе над слоем зеленоватого тумана, под куполом, а теперь очутились внизу, и зеленоватый туман клубился над ними на высоте в полкилометра. Теперь, правда, он был багровый, поскольку его снизу подсвечивал огромный коптящий факел. Но, конечно, не туман и даже не факел нагнали на двойняшек тот неописуемый страх, который Костя и Вика испытали после того, как стало светло.

Не далее чем в сотне метров от них высилось некое циклопическое, чудовищных размеров сооружение: не то гора, не то пирамида, не то конус. Она была сложена из огромных, черных, гладко отшлифованных камней несколькими уменьшающимися в размерах уступами. Эти уступы поднимались аж до высоты московского Белого дома. А на последнем, самом небольшом – каких-нибудь тридцать метров в диаметре – находился постамент громадной скульптуры – наверно, не ниже, чем Петр I работы Церетели, но гораздо страшнее. Пламя, освещавшее все вокруг, вырывалось откуда-то из-под ног этого чудовища, изваянного из такого же черного камня, как и вся гора-пирамида. Наверняка если б статуя была отлита из бронзы или даже чугуна, то уже давно начала плавиться, ибо жар от пылавшего под ней огня чувствовался даже в ста метрах, там, где стояли Костя и Вика.

– Идол! Черный идол! – пролепетала Вика и крепко сжала Костину руку. Обоих била мелкая дрожь, потому что скульптура одним своим видом наводила ужас.

Голова Черного идола представляла собой некий огромный, приплюснутый череп, с ромбовидными глазницами, в которые были вставлены невиданных размеров изумруды, испускавшие зловещие зеленые блики. На месте ушей у Идола торчали гигантские бычьи рога, а челюсти, усаженные двумя рядами крокодильих зубов, выдавались вперед на несколько метров. Плечи и локти Черного идола щетинились длиннющими, очень острыми шипами, а вместо кистей рук были крокодильи лапы с огромными когтями. Очень похожие на те, какими обладал Великий Некромансер…

Это сходство не укрылось от Костиного внимания, но он был еще слишком напуган, чтоб хладнокровно рассуждать.

Дело в том, что статуя – это все-таки статуя. Идол стоял посреди пламени на своем пьедестале и не двигался, только светил изумрудными глазищами. Он лишь своим видом пугал, а вот ниже него, на уступах горы-пирамиды рядами стояли многочисленные и разнообразные монстры, которые явно двигались, приплясывали, лупили в свои тамтамы и пели все те же «о-е-е-е» или «ая-ая-о», то солируя, то хором.

Вот этих-то чудищ стоило всерьез опасаться. Хотя бы потому, что среди них не было ни одного ниже трех-четырех метров. Там были и гориллы со львиными мордами, и жирафы со змеиными головами и крокодильими хвостами, и черепахи с крокодильими мордами, и антилопы гну с носорожьими головами и змеями вместо хвостов… Попались на глаза даже слоны с шестью чудовищно увеличенными лапами горилльего образца и пятью двухметровыми гадюками вместо хобота, не говоря уже о крокодилах со львиными лапами и зебрах с тремя головами гиен на трех змеиных шеях. Причем все эти невероятные гибриды не имели той естественной окраски, какую имеют в природе настоящие животные, а были столь же черны, как Идол, и глаза их тоже светились изумрудно-зеленым светом. Правда, пасти у всех были кроваво-красные, а зубищи, клыки и рога серебристо блестели, будто металлические. Кроме того, на многих монстрах висели всякие там ожерелья, браслеты, пояса и другие побрякушки из черепов, костей, зубов и иных тому подобных материалов.

– Ой, – пробормотала Вика, – они же нас съедят! Или того хуже…

– Чего «хуже»? – удивился Костя.

– Души утащат, вот чего! – отозвалась сестра. – Это же нечистая сила, неужели не видишь?!

– А по-моему – просто мутанты, – не согласился Костя. – Мне папа говорил, что с помощью генной инженерии можно, в принципе, даже гибрид человека и пиявки вывести.

Бой тамтамов, воинственные песнопения и пляски, сопровождавшиеся щелканьем зубами, верчением хвостами и топаньем ногами, не прекращался. Украшения из черепов и костей во время этого беснования постоянно брякали и тарахтели, создавая такой шум, какого даже на бразильском футболе не бывает.

Однако, хотя чудища и шумели по-всякому, и зубами щелкали на своей пирамиде, и зелеными глазами зыркали, ни одно из них не торопилось приближаться к Косте и Вике. А ведь те уже несколько минут стояли в ста метрах от пирамиды, и их нельзя было не заметить. Хотя, наверно, любой из всех этих, выражаясь по-виннипуховски, «слонопотамов» мог бы даже в одиночку растоптать незваных гостей. Без применения рогов и зубов. Тем не менее чудища не делали ни шагу вперед. И тут Костю осенила неожиданная догадка…

– Знаешь, – прошептал он Вике, – по-моему, они нас тоже боятся! И даже больше, чем мы их!

– С чего это ты взял? – вытаращила глаза сестра. – Нас двое, а их вон сколько! И потом, мы им даже макушками до колен не достанем!

– А ты что, забыла, сколько мы силы набрали, пока сюда шли? Змей уничтожили, мутантов этих летучих испепелили! Два Великих заклятья расколдовали, причем одно – самостоятельно, без Некромансера. Расшифровали! Небось все эти слонопотамы думали, что раз спрятались под зеленый туман, да еще за две заколдованные двери, так к ним никто и не придет. А мы взяли да и пришли. Вот они, эти самые духи, и напугались до ужаса. Собрались толпой, чтоб не так страшно было, и ужас на нас нагоняют своими барабанами. А у самих небось поджилки трясутся!

– Ну да… – скептически буркнула Вика, у которой точно поджилки тряслись. – У нас даже телепатия не действует. Наверно, и оружие тоже.

– А давай проверим!

– Ага, стрельнешь в них – и сам же сгоришь!

– Зачем стрелять? Давай просто шаг вперед сделаем и посмотрим, что будет!

– Да-а… А вдруг набросятся?

– Если поймут, что мы их боимся, – точно набросятся! Ну, раз-два!

И Костя с Викой дружно шагнули вперед! Ритм барабанов сразу же сбился, песни и пляски оборвались, а из множества глоток черных монстров вырвался явно испуганный вопль:

– У-у-у! – зверюги даже попятились немного. Правда, уже через несколько секунд они опять принялись барабанить, орать, выть и приплясывать пуще прежнего.

– Видишь?! – торжествующе сказал Костя. – Они нас точно испугались! Значит, есть чего бояться. Сейчас они опять орут, но если мы еще шаг сделаем, то они опять шарахнутся. Ну, пошли!

Двойняшки сделали второй шаг, и из рядов чудищ вновь вырвался испуганный вой. Некоторые монстры, стоявшие на самом нижнем ярусе пирамиды, попытались перелезть повыше, но не могли втиснуться в плотный слой тех, кто уже стоял там. Эти верхние стали выпихивать нижних, а те – цепляться за них лапами, хоботами и даже зубами. Началась возня, давка и сутолока, поэтому петь, барабанить, щелкать зубами и приплясывать монстры на сей раз начали лишь через несколько минут.

За это время Костя сумел получше присмотреться к чудищам и сделал весьма полезное открытие:

– Слушай, Вика! Все эти чучела сделаны на базе тех зверей, которые были нарисованы на первой и второй плитах! Понимаешь? Просто одним зверям приклеили что-нибудь от других – и все. Например, крокодилью голову к черепахе или змею к слону вместо хобота…

– Ну и что?

– А то, что эти самые монстры, должно быть, как-то связаны с Великим заклятьем!

– Ну, связаны, а дальше что?

Что дальше, Костя еще не придумал, а потому сказал:

– Давай еще шаг вперед сделаем, а то эти чудики надоели со своим воем… Может, еще на пять минут уймутся?

– Ладно, шагнем… – согласилась Вика, которая тоже стала меньше бояться.

И они сделали еще один шаг. Паника, которая поднялась в рядах монстров, никакому описанию не поддается. Чудища, стоявшие не только на первом и втором уступах пирамиды-горы, но и на всех остальных, гораздо более высоких, подняли толчею, суматоху и драку. Все хотели залезть повыше, спихнуть вниз своих собратьев. Те, кто уже сидел высоко, упирались, толкались и не давали себя сбросить с верхних ярусов. Визг, писк, рев и вообще гвалт стоял неимоверный.

– Да уж, – поморщилась Вика, – унялись они! Это почище тамтамов будет!

Но тут и самим двойняшкам пришлось испугаться. Неожиданно откуда-то снизу послышался низкий, глухой гул. И еще скрежет какой-то.

– Мамочки! – взвизгнула Вика. – Кто-то из-под земли лезет! Бежим!

Но Костя сразу заметил, что, услышав гул, монстры перестали драться между собой и как по команде повернули свои пасти, клыки и рога в сторону близнецов.

– Нельзя! – сказал он. – Если мы побежим, они нас точно разорвут!

– А если не побежим, то нас этот съест, который из-под земли лезет!

– Пусть сперва вылезет! Мы ему как вдарим голубым пламенем – еще пожалеет, что вылез! – бесстрашно заявил Костя.

Как раз в этот момент в нескольких метрах перед ребятами земля вспучилась, лопнула, и на поверхности появилась… нет, вовсе не голова очередного монстра, а всего лишь прямоугольная каменная плита, точно такая же, как те две, что двойняшки уже миновали. Только эта плита не служила дверью, как предыдущие, а просто торчала из земли наподобие могильной стелы.

– Смотри! – воскликнул Костя. – На ней тоже змея и ящерица, а вокруг такие же рисунки!

– Не такие же, – возразила Вика. – Во-первых, на змее и ящерице только по шесть клеточек, а во-вторых, на рисунках вокруг них – только животные, а геометрических фигур нету!

– Правильно! – подхватил Костя. – Значит, надо перенести на змею только шесть животных, которые были на первой плите, а на ящерицу – тех, что были на второй! Ну, включаем змею?!

– Будь что будет… – смиренно вздохнула Вика.

– Раз… Два-а… Три!!! – на сей раз одновременное прикосновение к голове и хвосту изображения змеи прошло почти безболезненно – чуть-чуть щипнуло, и все. Змея тут же засветилась серебристо-белым светом, а из рядов монстров вырвался испуганный вздох:

– А-а-ах….

– Ага, не нравится?! – злорадно произнес Костя. – Ну, давай заполнять змею. Помнишь, что там было первым?

– Помню. Обезьяна была.

– Нажимай на обезьяну!

Когда Вика приложила указательный палец левой руки к изображению обезьяны, а Костя – указательный палец правой к левой крайней клетке на изображении змеи, то все получилось как обычно, то есть большое изображение обезьяны исчезло с плиты, а в клеточке замерцало маленькое. Но вот того, что произошло в следующую секунду, ни Костя, ни Вика не ожидали.

Дикий вой из множества глоток монстров потряс воздух. Двойняшки высунули носы из-за плиты и были поражены увиденным.

Прямо на их глазах часть монстров начала разваливаться на куски. От одних отваливались обезьяньи головы, от других – лапы, от третьих – туловища. То, что не принадлежало обезьянам, оставалось на месте и судорожно дрыгалось на уступах пирамиды, а все остальное – поднималось в воздух! Там эти части тел подлетали друг к другу, каким-то непостижимым образом склеивались и постепенно превращались в обычных горилл, шимпанзе и разных там гамадрилов с бабуинами без всяких лишних добавлений! При этом исчез и черный, блестящий цвет шкур, и зловеще-зеленый блеск глаз, и неестественно белый оскал зубов. С визгом и верещанием обезьяны, нелепо размахивая руками, стали подниматься все выше и выше, а затем одна за другой исчезать в облаках зеленого тумана.

– Я все поняла! – восторженно завопила Вика. – Давай скорее и всех остальных превращать! Кто следующий?

– Бегемот, по-моему…

Дальше все пошло проще. Сначала вернули нормальный облик бегемотам, потом слонам, жирафам, крокодилам и антилопам гну, а когда все клетки на изображении змеи были заполнены, то исчезли и все змеи, входившие в состав монстров. Точно так же, как обезьяны, все остальные виды восстановленных животных взмывали к облакам зеленого тумана и исчезали в них.

– Теперь ящерицу надо заполнить! – лихорадочно вскричал Костя. – Мы побеждаем, ура!

И ящерицу заполнили. Когда в облака зеленого тумана улетели львы, страусы, носороги, черепахи и кабаны-бородавочники, на уступах пирамиды не осталось ни единого монстра. Только Черный идол возвышался на своем постаменте посреди бушующего пламени, и из глазниц его приплюснутого черепа исходило жуткое зеленое сияние.

– Ой! – пискнула Вика. – По-моему, он на нас смотрит!

– Не говори ерунды, – проворчал Костя и тут же отчетливо увидел, как Идол поворачивает голову, а затем начинает угрожающе поднимать свои крокодильи лапы.

– По-моему, он сейчас в нас молнии бросит! Прячься!

Едва Костя и Вика поспешно нырнули за плиту, как голубовато-лиловая вспышка озарила все подземное царство, и громовой раскат потряс воздух…

Глава XIX БИТВА С ИДОЛОМ

Двойняшки пришли в себя не сразу и даже удивились немного, что еще живы. Костя первым делом глянул на плиту, которая прикрыла их от удара. На плите ярко светились изображения змеи и ящерицы, но изображений животных в клеточках не было. Зато на плите появились письмена в виде геометрических фигур. Точно такие же, как были на первой и второй плитах.

– При чем они тут, интересно? – озадачилась Вика.

– Не знаю… – пробормотал Костя и рискнул выставить полглаза из-за плиты.

Идол стоял на своем месте, но изменил позу. Теперь клешни лапы были воздеты к облакам зеленого тумана. Вокруг каждого из шести когтей его крокодильих лап крутились зеленые смерчи. Похоже, лапы Идола постепенно втягивали в себя туман.

– Энергию набирает! – догадался Костя. – Надо скорее заполнять клеточки, а то он как шандарахнет со свежими силами…

– «Кружок с точкой»! – торопливо прикасаясь указательным пальцем к данной фигуре, воскликнула Вика.

– Крайняя левая! – сам себе подсказал Костя и поставил палец в нужную клетку.

Сверкнула вспышка, причем, пожалуй, не менее яркая, чем от молний Идола. Ба-бах! – и грохнуло не менее сильно. А вслед за этим послышался ужасающий рев, исходивший, как видно, из глотки ожившей статуи. Костя не утерпел и на несколько секунд выглянул из-за плиты.

Идол хоть и взревел от ярости, но видимых повреждений не понес. Пострадал лишь его постамент, то есть та огромная круглая «таблетка» из черного блестящего камня, что находилась непосредственно под его ногами. Она обратилась в знакомый серебристо-серый пепел, который разъяренное чудовище теперь стряхивало с ног. Пламя у ног Идола бушевало по-прежнему, и потоки горячего воздуха уносили пепел прочь.

Увидев, что идол опять вытягивает лапы вперед, Костя поспешно убрал голову за плиту. Напоследок он заметил, что толщина плиты составляет сантиметров сорок, а вся внешняя сторона обожжена и оплавлена.

Вспышка! Грохот! Пожалуй, на этот раз удар был послабее.

– Скорее, «квадрат с черточками»! – поторопила Вика. Она забыла добавить: «на горизонтальных сторонах», но Костя и так помнил, что следующей должна быть «его», то есть синяя фигура, а «квадрат с черточками на боковых сторонах» был красный, «Викин».

На сей раз вспышка и грохот получились даже сильнее, чем от удара Идола. А рев чудища уж точно был намного громче, чем в первый раз.

Высунувшись, Костя первым делом посмотрел на внешнюю сторону плиты. Это его здорово огорчило, потому что плита стала на пять сантиметров тоньше. Ежели Идол еще семь залпов сделает, то от плиты и вовсе ничего не останется…

Впрочем, и ответный удар не пропал даром.

Гора-пирамида стала ниже на несколько десятков метров, потому что в пепел обратился один из ее самых высоких ярусов. Теперь Костя понял, что каждая геометрическая фигура отображает определенный ярус пирамиды. «Кружок с точкой» означал постамент, имевший круглое сечение, а «квадрат с черточками на горизонтальных сторонах» – ярус в середине пирамиды, который в плане представлял собой квадрат. Теперь под ногами Идола был постамент треугольного сечения. Наверно, именно его должен был обозначать треугольник с точкой. Но что же тогда означают три треугольника вершинами вверх, или «елочкой», по выражению Вики? И два треугольника вершинами вниз – тоже непонятно. Наконец, каким боком тут сопряженные окружности? Ярусов таких сечений в пирамиде явно не было.

Но в неведении Костя оставался недолго. Дело в том, что Идол со своей укоротившейся пирамиды уже не мог вытянуть руки так высоко, чтоб иметь возможность втягивать в свои когти зеленый туман. И тогда он вместо очередного «выстрела» по плите решил потратить энергию на то, чтоб сделать повыше свой пьедестал. Сперва на верхней грани треугольного постамента, прямо под ногами Идола, возникла одна пирамида, потом другая, наконец, третья. Каким образом идолу удавалось держаться на острие этой ужасно шаткой конструкции, неизвестно – должно быть, колдовство помогало! – но так или иначе он сумел дотянуться до облаков зеленого тумана и вновь стал пополнять запасы энергии.

– Скорее! «Елочку»! – заорал Костя.

Едва красная «елочка» из трех треугольников вершинами вверх зажглась в третьей клеточке на изображении змеи, как сверкнула вспышка, послышался грохот, а затем – разъяренный рев Идола, которому не дали полностью дозаправиться. Гигант, конечно, устоял и даже ответил ударом молнии, но не очень сильным.

В этот раз Костя даже высовываться не стал, а сразу же включил синий треугольник с точкой. Вспышка! Шарарах! И дикий вой Идола, из-под которого в очередной раз вышибли пьедестал, прозвучал для двойняшек, будто веселая музыка.

Пока Идол выл, Костя и Вика успели еще раз бабахнуть и вышибить из пирамиды еще один, средний ярус квадратного сечения. Ответный удар получился совсем слабым, и Костя опять рискнул выглянуть из-за укрытия, чтобы посмотреть, не развалился ли еще Идол и какой толщины нынче плита.

Идол, увы, не развалился, но Костя был готов спорить на бутылку пепси-колы, что чудище примерно на четверть уменьшилось в росте. Тем не менее сдаваться Идол не собирался. Он опять начал тратить энергию на увеличение высоты пирамиды. На сей раз под его ножищами появились два огромных шара, которые громоздились один на другом. Как он на них удерживался – черт его знает, но до облаков зеленого тумана все-таки дотянулся.

Правда, ненадолго – Костя с Викой вышибли их у него из-под ног, заполнив последнюю клетку на изображении змеи. В этот раз вой Идола прозвучал особенно отвратительно и истошно. Изображение змеи вспыхнуло и погасло. В ответ Идол только чуть-чуть пщикнул – вспышка была не ярче, чем от электросварки, а вместо грома получился какой-то треск.

Костя поглядел на чудище и увидел, что оно сильно изменилось. Во-первых, сильно уменьшилось в росте – теперь в нем и двадцати пяти метров не было! А во-вторых, начисто исчезли ноги, превратившись в длинный и черный змеиный хвост. Правда, Идол и на нем умудрился устоять, но, как ни тянулся, достать до тумана не мог.

– Теперь ящерицу заполнять надо! Скорее, пока не очухался! – торопила Вика.

Работа закипела. Викин «квадрат с точкой» снес самый верхний ярус пирамиды, тот, где извивался лишившийся ног Идол, а «перечеркнутый кружок» Кости – самый нижний и самый большой по площади, круглый ярус. Идол попытался соорудить надстройку из двух пирамидок – «два треугольника остриями вниз» – но даже заползти не успел, как двойняшки их уничтожили. Потом еще в три раза укоротившийся Идол лишился еще одного яруса – имевшего, если смотреть на него сверху, ромбовидную форму. После этого красный «перечеркнутый пятиугольник» Вики снес последний, бывший второй снизу, пятигранный ярус пирамиды. Огненный факел, однако, ничуть не уменьшился и бил теперь откуда-то из-под толстого слоя серебристого пепла.

К этому времени Идол настолько съежился, что стал лишь чуть-чуть длиннее Кости и немного ниже Вики. Он, правда, еще барахтался, шипел, искры какие-то пускал и даже соорудил два кубика, немногим больше тех, какими в детсаду играют, но их уничтожили Костины «два квадрата, один внутри другого».

Как только последняя клеточка была заполнена, а последняя подставка Идола превратилась в пепел, изображение ящерицы исчезло с плиты, а сама плита с омерзительным скрежетом погрузилась под землю и исчезла, не оставив после себя никаких следов.

Факел, пылавший на том месте, где раньше высилась пирамида, внезапно резко удлинился и дотянулся аж до облаков зеленого тумана. Едва он лизнул их, как сверкнула оранжевая вспышка, послышался громовой раскат, и зеленые облака мгновенно вспыхнули синим пламенем. В считанные секунды посередине облачного слоя возникла круглая дыра, будто от спички, брошенной в кучу тополиного пуха. Синее пламя, полыхавшее по краям дыры, мгновенно пожрало все облака без остатка, и перед изумленными двойняшками неожиданно заголубело чистое небо, а в самом зените засияло золотистое солнце. Факел мгновенно, будто по команде, погас, но в его свете уже не было нужды. На том месте, где он горел, вдруг ударил фонтан воды, и через несколько мгновений в самом центре огромного зала возникло идеально круглое озеро с маленьким островком посередине. Затем столь же чудесным образом преобразовались и берега: там, где громоздились кучи пепла да камни, появилась почва, потом выросли травы, кусты, деревья с какими-то экзотическими плодами, из которых Костя и Вика узнали только бананы, ананасы и манго. Наконец, на ветках возникли неизвестные двойняшкам певчие птички, появились огромные цветастые попугаи, запорхали никогда не виданные огромные бабочки…

– Как красиво! – восхитилась Вика, аж хлопая глазами от восторга, и процитировала Корнея Чуковского: – «Ай да Африка, чудо-Африка!»

Косте тоже доводилось читать про Танечку и Ванечку, которые не послушались родителей и пошли в Африку гулять. Книжка эта у них с Викой была одна на двоих и очень старая. Говорят, ее еще бабушке, маминой маме, в детстве читали. Но Косте в той же книжке запомнились все-таки другие строчки:

 
«Африка ужасная – да, да, да!
Африка опасная – да, да, да!»
 

Поэтому, разглядывая все это тропическое великолепие, он не спешил радоваться.

Во-первых, потому, что не заметил, куда подевался Черный идол, точнее, то, что от него напоследок осталось. Во-вторых, Костя хорошо помнил, что сразу за зелеными облаками нет и не может быть никакого голубого неба и солнца, ибо на месте неба находился купол, а на месте солнца – дыра, через которую они с Викой чуть больше часа назад проваливались в эту искусственную сферу, а потом удирали от мутантов-кровопийц. Наконец, в-третьих – и это было самое главное! – несмотря на все чудесные преобразования и исчезновение Черного идола из поля зрения, Великий Некромансер отчего-то не подавал голоса по телепатии. А это означало только одно: источник энергии, враждебной его Великому Замыслу, продолжает действовать.

И еще подозрительнее Костя отнесся к тому, что откуда-то сверху, прямо из небесной сини, в неведомо как возникший райский уголок стали прилетать уже хорошо известные животные: слоны, носороги, бегемоты, крокодилы, львы и прочие… Правда, никто из этой фауны, мягко приземлившись или приводнившись поблизости от двойняшек – даже львы! – не делал никаких попыток их сожрать или хотя бы укусить за пятку. Травоядные принялись щипать травку, пить водичку из озера, а хищники – подкрадываться к травоядным.

– Не нравится мне все это! – озабоченно произнес Костя. – По-моему, нам кто-то мозги пудрит! Ненастоящее все это!

– Ну, ты даешь! – возмутилась Вика. – Как это не настоящее? Вон, смотри, можно даже траву потрогать и деревья… Или банан сорвать! Даже ананас!

– Можно-то оно можно, – хмыкнул Костя, – а живот не заболит от этих фруктов? Здесь явно все искусственное, понарошку! Зебры, жирафы, гну и бородавочники в саванне живут, а гориллы – в джунглях.

– Может, скажешь, что и небо с солнцем искусственные?!

– Запросто! Если оно настоящее, так полетели домой?!

– А зачем лететь? Лучше телепортировать! Р-раз – и дома!

– Хорошо! – согласился Костя. – Попробуем телепортировать. Сплех дог дем!

– Сплех дог дем! – почти одновременно с ним произнесла Вика, и… ничего не получилось.

– Понятно? – назидательно произнес Костя, как будто был старше сестры не на один час, а лет на двадцать. – Это значит, что перескочить отсюда прямо домой нам что-то или кто-то мешает.

– Может, нам Некромансер мешает? – предположила Вика, насупившись.

– Может, и так. Но если он мешает, то это значит, что мы еще не все доделали. Иначе какой смысл?! Кстати, по телепатии его все еще не слыхать. И мы друг с другом только словесно разговариваем. Значит, кто-то нам мешает. А мешать может только Черный идол. Он уменьшился, где-то замаскировался и пакостит!

– Давай все-таки попробуем полетать! – предложила Вика. – Может, получится?! Сплех дог дем!

Вообще-то Костя думал, что и тут ничего не выйдет, но ошибся. Вика оттолкнулась от земли и поплыла вверх.

– Сплех дог дем! – повторил заклинание Костя и тоже подпрыгнул вверх. И сразу почувствовал разницу!

Если во время первого полета он сразу ощутил, что не имеет веса и может, как пушинка, перемещаться в любом направлении, то сейчас все было совсем не так. Ему показалось, будто он не взлетел в воздух, а нырнул в морскую пучину. Правда, на большие глубины Костя никогда не погружался, но однажды попробовал уйти под воду метра на три. И тут же понял, что вода вовсе не мягкая и рыхлая, а упругая и плотная, которая к тому же стремится выпихнуть на поверхность ныряльщика, набравшего полные легкие воздуха.

Так было и сейчас. Костя и Вика, поднявшись в воздух, только первые несколько метров проплыли, не ощущая сопротивления своим усилиям. Воздух, который вроде бы намного менее плотный, чем вода, явно не желал, чтоб они поднялись достаточно высоко. И что удивительно, вопреки законам физики, чем выше поднимались ребята, тем плотнее становился воздух.

– Ну что? – спросил Костя, догнав отдувающуюся Вику, которая утомилась так, будто проплыла не сто метров по воздуху, а метров пятьсот по воде. – Полетали?!

– По-моему, – пропыхтела Вика, – этот Идол не хочет нас выпускать! И это он телепортации мешает и телепатии тоже…

– Скажите, какая новость! – съехидничал Костя. – А я что говорил?! Только знаешь, я думаю, что сил у него все-таки не хватает. Перед первой плитой мы вообще летать не могли. А сейчас – кое-как, но можем. И если мы немного упремся и поднажмем, то выйдем из-под действия его силы!

– Ну давай, упремся! – согласилась Вика, и двойняшки, напрягая все мускулы, поднялись еще на сто метров. Силы были на исходе.

– Слушай! – Костю неожиданно осенило. – Помнишь, как нас унесло к первой плите?!

– Ага! – воскликнула Вика. – Голубое пламя решил попробовать! Точно!

– Только надо вверх ногами перевернуться, – заметил Костя. – А то самим себе ноги сжечь можно!

– Зачем? – возразила Вика. – Ты памятник Гагарину на Ленинском проспекте видел? Надо сделать руки как у него – и ничего себе не сожжешь!

– Только ты отлети от меня подальше! – предупредил Костя и в свою очередь отплыл от Вики в сторону метров на десять. Вика и впрямь приняла такую позу, как Гагарин на памятнике, то есть растопырила руки в стороны, а ноги свела вместе, и выкрикнула:

– Дем!

Две огненные струи резко рванули Вику вверх, но сами при этом унеслись вниз и врезались прямо в гущу пальм. Казалось бы, там должен был начаться пожар, и уж, по крайности, птицы должны были, напугавшись, тучей подняться в воздух. Но ничего такого не произошло. Ни одно деревце не загорелось, и ни одна птица не взлетела! Вика ничего этого не заметила, потому что улетела, а Костя увидел и сразу все понял.

– Дем! – крикнул он, с ладоней вниз плеснули огненные струи, и мальчик сразу же взмыл на триста с лишним метров вверх, как ни противилась тому вражья сила.

Примерно на этой же высоте оказалась и Вика.

– А здесь совсем легко летается! – восторженно завопила она. – Никто не мешает!

– Ты вниз посмотри! – вскричал Костя. – Где твои пальмы и бабочки, а? Куда подевались?!

Когда Вика посмотрела вниз, то у нее лицо вытянулось.

Никакого оазиса с озером, деревьями, кустами, зверями, птицами и бабочками не было и в помине. Там, внизу, по-прежнему лежал огромный кратер, засыпанный серебристо-серым пеплом. Посредине кратера горел коптящий факел, похожий на нефтяной. А в середине этого факела сквозь пламя просматривался небольшой куб из уже знакомого, иссиня-черного гладкого камня. И наверху этого куба виднелась небольшая фигурка черной, блестящей ящерицы…

– Видела?! – прошипел Костя, опасаясь громко орать, чтоб опять не унесло куда-нибудь. – А теперь на небо глянь, на солнышко!