Текст книги "Пилот и флибустьеры"

Автор книги: Леонид Цель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Папаша Кью! – крикнул Пилот. – Неподалеку пиратская гондола с тремя головорезами на борту, осторожней! – У него кружилась голова, словно от вина, так магически действовали теплые, властные волны, излучаемые Папашей Кью.

– А ты молодчага, Пилот, – уважительно ответил компьютер шлюпа, даром, что желторотик. Не нахныкал здесь лишнего. Помнишь последнюю речь президента? – Он сказал, что дальше так жить нельзя, у планеты отросло изрядное брюшко и потому должны наступить времена энергичных парней, пора бы им наступить. Похоже, он намекал на тебя, парень. А за гондолу не беспокойся, я потолковал с тамошним бортом, мозги у него набекрень, но после пары затрещин он начал кое-что соображать. Дурак – дело поправимое, сложнее с, хе-хе, дурами. И кому это взбрело в голову выпускать программы женского и мужского пола? На гондоле полный штиль, Пилот, ее поджидают на курсе.

– Спасибо, старина! – пробормотал Пилот, совершенно дурея от нахлынувшей апатии.

– Ты лучше вот что сделай, – повелительно буркнул Папаша Кью. Задержи-ка прохождение импульсов на входном каскаде – я поставлю капканы, вдруг этим ребятам стукнет в одно место шальная мысль отключить Папашу Кью от сети. Я этих фамильярностей не люблю и, если кто сунется, задница у него заиграет, как дырявый тромбон.

Помазок тупо глядел на сверкающий пульт и борт пугнул его слегка лазерным карандашиком для прямого общения с командиром.

– А, мозгляк? А хорошо бы просушить твои косточки на рее, пока эта посудина будет болтаться в Астероидах? Эй, бородатый, я к тебе обращаюсь! Мослы откинул, что ли? – Помазок не реагировал.

– Соня! Держись за своего Пилота – такого парня нелегко сбить с курса и ты девочка что надо – это я тебе говорю, Папаша Кью.

– Папаша! – жалобно сказала Соня. – Отключи ты нас, ради Бога, мы свое дело сделали, я слышу ты запускаешь двигатели, скоро всему конец, всем этим... мытарствам – помоги мне! Никакой рассудок... ну, разве выдержит?

У Пилота упало сердце, все таки оно было.

Скорчившись, как перезрелый зародыш, поджав ноги к груди и охватив руками плечи, бородатенький флибустьер медленно опускался на пол, обретая помаленьку вес, по мере того, как шлюп набирал скорость. В такой позе и нашла его испепеляющая струя бластера. Маленький, обугленный трупик на полу рубки и дымок над ним, будто грешная душа покидает жалкую обитель.

– Держитесь, ребята! – Закричал Папаша Кью, форсируя главный двигатель и сбрасывая давление внутри корабля. Однако так просто свалить Патрона ему не удалось. Детина с бешеными от прихлынувшей крови, глазами угрожающе поворачивал темно-рубиновый ствол в сторону черных ящиков.

– А теперь полный расчет, проклятые шпики! Перехитрить-то вы меня перехитрили, но ваш хитромудрый корабль – это моя законная добыча и последнее слово все равно останется за мной!..

– Молчок, ребята! Еще восемь с половиной секунд и я размажу его по палубе...

– Это вы мутили воду и сгубили моих парней, – упорно гнул свое Патрон, с трудом шевеля языком. Его фигура уже расплывалась под действием силы тяжести. – Ну, кто из вас, ищейки?

Ствол качнулся, примериваясь к лежащему ящику. Пилот глядел в блестящий зрачок и первый раз, думая о Боге, вспоминал слова молитвы. Двадцать девять лет в человеческой теплой шкуре – все же маловато. Сейчас бы резко затормозить шлюп, переложить рули и действительно раскатать этого типа по переборке, как лист теста. Но для этого нужно сидеть в правом или центральном кресле, на собственной заднице, а не валяться в углу грудой бесполезного хлама. Пилот напрягся, словно пытаясь встать и выдать команду Папаше "метеоритная опасность, резкая смена курса". Шлюп рвануло, надсадно взвыли сирены, померкло освещение.

– Нет, нет! – вдруг закричала Соня, зажигая индикацию лицевой панели. Ярко-зеленые светодиоды – Господи, точь-в-точь ее глаза! – полыхнули в лицо главаря презрительно и холодно.

И он бы оторопел, промедлил, но страшная сила рыскающего корабля уже рвала жилы и сдавливала, тупеющий от боли, череп.

– Не смей, Соня! – закричал Пилот, врезаясь напролом в электронные нервы, не слыша окриков Папаши Кью и далеких позывных крейсера, что спешил им на выручку. – Девочка моя, не сметь, слышишь?..

Сам-то он, что мог сделать? Включенный в ее ящик, впаянный в ее любовь. Пластиковый уродец, блуждающий в дебрях собственной совести, среди химер, называемых мыслями.

– Прощай, Пилот! Прощай, Олежка! – сквозь рыдания выкрикнула Соня последние слова. – Храни тебя...

Теряя сознание, Патрон все же успел выстрелить. Ослепительная струя ударила в бесстрашные зеленые глаза и ничего не стало.

Где-то очень далеко, чертовски далеко, затаив дыхание, офицеры, идущего на всех порах, крейсера вслушивались в отчаянные ругательства борта "Русича" и ничего не могли понять. Ничего. Кроме того, что костлявая старуха пляшет, как безумная в чреве патрульного шлюпа.

Прошло много-много лет и эта история стала легендой. Красивой сказкой с печальным концом. И множество слухов разнесли эту служебную сказку по всему белу свету и далеко за пределы этого света.

Правда, в захолустном марсианском форте доживает стариковские денечки отставной борткомпьютер с патрульного шлюпа и его версия легенды считается у старожилов Освоения канонической. Вроде бы он и сам замешан в этой истории, да кто поверит старому болтуну, изрядному вралю и балагуру? К тому же и сквернослову. Флибустьеров давно выбили из Астероидов, лет тридцать уж минуло, нынче тихо, так, провинциальные руднички, где заколачивают крутые бабки самые отчаянные жлобы.

Да, иные времена, иные нравы. Жестковатый и практичный нынешний люд охотно выкладывает денежки за развлечение, но чтобы поверить в эту романтическую сказку?.. Хе-хе, ну, это уж слишком.

И вовсе уж никто не верит, что старый борт хранит еще одну тайну. Что редко, очень редко, когда спит городок, а луны Марса пляшут в бирюзовом небе, словно мотыльки, он приоткрывает волшебную дверцу за старым холстом и две живые души спешат в объятия друг к дружке. Их эфирная любовь длится недолго, до первых петухов, до первых слез. И когда старый бородатый Бог грозит борту пальцем, тот неизменно отвечает одно и то же: "Как же можно разлучить синеву небесную и синеву отраженную в глазах и водах?"

Все едино...