Текст книги "Дикие Звери (СИ)"

Автор книги: Леонид Сурженко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Дарья Михайловна вцепилась в слепую плешивую морду, ухватилась за открытую, мокрую челюсть – и тварь взвыла, ослабила хватку, позволила Семёнычу перевернуться на живот, защитить горло… Арсений обернулся – но что он мог сделать! Там, впереди, было ещё страшнее…

– Дарья, в сторону! – орала Диана, пытаясь добраться до монстра через обширную спину женщины. Но та держала зверя, и хватка её – бывшей призёрши Беларуси по гребле – была смертельной…

Они ушли. Под утро. Валдай еле дышал. Окровавленный Арсений зализывал раны. Семёныч истекал кровью, его перевязывала измученная, дрожащая от нервного напряжения Диана. Ольга помогала Дарье. Дарье Михайловне было плохо… Ударные нагрузки остались в далёкой молодости, и теперь сердце мелко-мелко стучало, не в силах успокоится… Валидол не помогал. Глицерина ни у кого не было. Лысый снова отжил – теперь он ходил героем, но на него никто не обращал внимание. Молодой отделался легко: пару царапин. Всё же этот парень был прирождённым бойцом. А Серёге не повезло. Он всегда лез вперёд, хороший парень Серёга. Загрызли его. Вспороли живот. Мучался страшно, но такие раны… Такие раны сами по себе не заживают. Арсений откинул насквозь мокрую от крови ткань… И тут же закрыл снова. Белое лицо с огромными глазами молило, вопрошало.… И тогда подошёл Валдай, шепча что-то своё, тихонько присел около парня. Через минуту Сергей затих. Валдай быстро, как-то виновато вытер нож о край куртки и набросил на лицо лежащего чехол сидения. Вернувшись, он прошептал:

– Ему нэ больно было… Савсем чуть-чуть…

Арсений промолчал. Он отнёс окровавленное тело в самый конец салона и положил рядом с другими погибшими. Автобус-морг… Вот тебе и отпуск. Отдохнул, отвлёкся от работы, от бесконечных выстрелов, захватов, крови, необходимости просчитывать, выполнять, терпеть, принимать на себя… Устал. И, пожалуйста – сюрприз тебе, Сеня: из огня да в полымя. В Зону тебя, милого, определила судьба-злодейка. С двумя террористами и десятком перепуганных пассажиров, и делай – что хочешь! Нет, он может уйти сам. Он может выбраться – и сил, и умений хватит. Добыть себе оружие, забрать харч… Небольшой марш – бросок – и на Гомельщине. Сколько они успели проехать за этот несчастный час? Ну, двадцать километров. Ну, пусть тридцать. Где тут по лесу разгонишься-то! Три, пусть четыре часа хорошего марша. И – на родине… Там можно вызвать помощь, найти транспорт, людей… Дать координаты. Даже пусть так: поехать вместе с ними. Указать дорогу, помочь эвакуировать остальных…

Мысль захватывала. Тело болело, ныли искусанные руки, жгло разодранную голень – и очень хотелось поддаться, сделать именно так. Но он знал, что ничего из этого не выйдет. Да, для него не представляло труда выбраться. Физически он мог это сделать. В любой момент… Но… Но Арсений знал и другое. Он не может бросить этих людей. Нет у них этих четырёх часов. Не доживут они до помощи. Когда вернутся твари? Через час? Два? Через десять минут? Сколько их будет? То-то. А они вернутся…

– Никуда я не пойду. Не надо, Арсений… Пети нет, мне теперь торопится некуда. Вы лучше помощь приведите, хорошо? А ты, девочка – иди. Тебе нечего тут оставаться… Иди.

Дарья Михайловна дышала тяжело, искусанные руки лежали на груди, как будто успокаивая взбесившееся сердце. Страшную рану на груди кое-как перевязали, но кровь не останавливалась. Да, куда тут идти… Если вот теперь в больницу – так ещё может быть… Только где она, больница эта?

Диана рыдала в голос. Оцепеневшая от пережитого Женька жалась к матери… За окном серело. Нестерпимо хотелось в туалет…

К шести умер Семёныч. Тихо, незаметно умер. Видимо, так же тихо, как и жил. Арсений отнёс его назад, и, вернувшись, предложил:

– Значит, сделаем так… Кто идёт – собирайте харчи, вещи… Выходим теперь. Пока никого нет…

Алик, молчавший всё это время, не оборачиваясь, бросил:

– Есть.

– Не понял? – повернулся к нему Арсений.

Малой молча кивнул вправо. Арсений проследил за его взглядом, и глухое раздражение нахлынуло волной. Чёрт… Не везёт, так до конца. Легко они не отделаются… Там сидела тварь. Одна. Сразу заметить её было невозможно – она почти сливалась с корнями мёртвого дерева, под которым расположилась. Но сомнений не было – это было существо из тех, которые напали ночью. А они нападают стаями… Сторожит, скотина. Очень может быть, что едва они выйдут… А почему нет? Волки общаются между собой. И ночью сторожила их одна тварь. А потом появились остальные… И достать эту сволочь нельзя – далеко слишком. Если бы СВД, или хотя бы на «Обокан» оптику… Тут ведь наверняка надо.

– Дрянь дело… – вырвалось как-то само собой. Диана тут же напряглась, тревожно вглядываясь в лицо Арсения:

– Не выйдем?

– Выйдем, выйдем… Только чуток попозже. Слышь, Валдай, что посоветуешь?

Валдай с трудом разлепил окровавленные губы:

– Оставаться нэльзя… Я бы пошёл… С одной можно справится. Пока остальные… Выхода нэт. Арс, хреново мне. Идите… Я отвлеку. Тут…

Молодой тут же тревожно обернулся к товарищу:

– Ты что, Валдай? Ты не думай! Вместе пойдём! Я тебя сам потащу, понял?

Валдай молчал, закрыв глаза. Наконец, он с видимым усилием прошептал:

– Ты помоги им… Мы ж их завели… Помоги. Я – всё… Иди…

Валдай откинулся на спинку кресла. Был ли он ещё в сознании – кто знает… Но Арсения поразило другое: в чёрных глазах молодого стояли слёзы…

– Готовы?

Диана с Ольгой кивнули. Женька крепче стиснула шлейки рюкзачка. Лысый Колян придвинулся ближе к выходу.

– Арс… В окошко высунься. На секундочку…

Арсений ещё разочек взглянул на Алика. Похоже, не шутит. Хотя в его затею что-то не ахти как верится… Нереально это. Без оптики – никак. У них в спецназе и снайпера… Додумать Арсений не успел: он высунул голову в открытую форточку. Тварь среагировала мигом: тут же подняла морду в его направлении… Могла ли она видеть? Кто её знает… Эти, в салоне, были слепыми. Может быть, не у всех так… В тот же миг Алик вскочил, вскинул автомат – и выстрел развернул тварь на месте. Арсений не верил своим глазам: наповал – и без прицеливания! Похоже, она и пискнуть не успела…

– Вперёд!

Колян распахивает дверь, и вся компания вываливается наружу. Наконец – воздух! Свежий, лесной воздух! Арсений оборачивается к Дарье, она кивает.

– Идите, идите… Я посмотрю за ним… – указывая глазами на Валдая, произносит она. Арсений бросает последний взгляд на салон – и видится ему кладбище… Только одни мертвецы лежат неподвижно, а другие – пока ещё – шевелятся.

– Иди, Арс…Ты – хороший мужик. Я помогу, нэ думай… На Малого зла нэ держи. И…

– Бывайте… Мы приведём людей, – бросает на прощанье Арсений, и хотя эти слова должны звучать фальшиво, ничего другого на ум не приходит. Он стискивает руку Валдая, и прыгает в проход. Надо идти…

– Не хочется помирать, правда? – звучит в мёртвом салоне ясный голос Дарьи Михайловны: – только бы быстро… Мучиться надоело.

– Это быстро… Там, под передним сидением… Справа… Сумка. Дай в руки…

Дарья Михайловна тяжело поднимается. Силы у неё заканчиваются, нужно спешить. Нащупывает грубую сумку под подушкой сиденья. Протягивает Валдаю, сидящему в сплошной луже крови. Кровь всюду: только бы не поскользнуться. А то ведь не поднимется больше…

– Что там?

Валдай собирается с силами:

– Там?.. Смерть. Быстрая… Развяжи.

Не шли, бежали. В утренней свежести, в лёгком тумане. Шестеро из пятнадцати. Меньше половины…

Ольга не бегала давно. Она и спортом-то в последний раз занималась – лет десять назад, в школе. Лупили с подругами волейбольный мячик… Когда это было! Ух, хорошо ещё, каблуки не надела. Мама говорила: куда ты – в кроссовках! И надо же – как в воду глядела. Женька бежала рядом, молодцом держится. Наравне с взрослыми… Трава рассыпается под ногами, странная она, трава эта – как будто не трава вовсе, а тонюсенькое рыжее стекло… Она хрустит под ногами. Деревья ей не нравились с самого начала: неживые. Нехороший лес. Не для людей.

Арсений бежит справа, Диана слева. Женька посередине – левая рука в ладони матери, правая – в Дианиной. Впереди трусит лысый Колян, которого Ольга опасается. Бог его знает, что ожидать от этого Коли. Сразу же видно – уголовник. Но ещё больше Ольга боится Алика. Этот, молодой, с опасными чёрными глазами – он убийца. Она знает, она видела, как он стрелял в человека. И она впервые – в обществе убийцы. Доверяет она только Арсению. И – Дианке. Но Дианка – она сама почти девочка. Сколько ей? Есть ли хотя бы восемнадцать? А ей нужно уберечь Женьку…Любой ценой… Очень хочется есть. Как она не сообразила перекусить в автобусе? Хотя – там не до этого было… И теперь – тоже. Там, в рюкзаке, драники – брала ещё тёплыми… Ой, лучше и не думать. Ольга слышит, как мягко, почти неслышно бежит Алик. Она не раз перехватывала его взгляд – и это совсем не радовало. Чего он смотрит? Ну, ладно – отмороженный Колян… Но Алик – он же сам – пацан почти… Правда, страшный пацан. Хуже любого Коляна… Да выбрось из головы! Беги, береги дыхание…

Ольга споткнулась, но удержала равновесие, и в эту секунду сзади бабахнуло. Арсений резко повернулся. Женька присела он неожиданности. Колян упал в траву. И только Алик отреагировал как-то слишком уж спокойно – чуть повернул голову, и тут же обыденным жестом поправил ремень рюкзака.

– Что это? Арсений, что это? – взметнула испуганный взгляд Диана.

Арсений пожал плечами. Взрыв, это был взрыв. Но кто и что здесь взорвал? Это не бензобак и не канистра с бензином. Это – взрывчатка…

– Это Валдай… – тусклым голосом говорит Алик.

– Валдай? Так он же…

– Нет его больше.

Диана не понимает, она вопросительно смотрит то на Алика, то на Арсения.

– Как?

– Никак. Нет, и всё.

Диана бросается к Арсению, она пытается выяснить, понять – как же, Валдай ведь был с Дарьей Михайловной, они оставили их в автобусе… Арсений молчит.

– Бежим, пока тихо… Им пока не до этого.

Ольга трогает Диану за плечо:

– Идём, Динка… Идём.

И Диана вдруг понимает – понимает, кому это – «им», и почему – «не до них». Твари, они же стая… Они же, первым делом – туда, в автобус… Валдай, Шамиль… Алик. Они ведь – террористы, да? Те, которые взрывают? И… Дарья?! Диана рыдает. Нет, она не стоит – она бежит, бежит вместе со всеми, бежит дальше, потому что ни Валдай, ни Дарья Михайловна не должны погибнуть бессмысленно, просто так…

– Север там… Значит, нам туда.

Арсений сказал эти слова всего каких-то полчаса назад, и это были последние слова, которые Ольга услышала от этого человека. А потом… Потом всё рухнуло. Ужасный рык распорол тишину, и огромная фигура Арсения покатилась по земле, в обнимку с чем-то совершенно невообразимым… Диана закричала диким голосом. Ольга успела обернуться – но Алика нигде не было… Колян стремительно драпал куда-то назад, ломая сухие ветки, а за ним уже скакало, нелепо подпрыгивая, как невероятная, кошмарная жаба с хоботом, жуткое рычащее существо, монстр из фильма ужасов… Ольга бросилась бежать. Она бежала, не разбирая дороги, спотыкаясь, поднимаясь на ноги, ежесекундно оборачиваясь назад… И только потом, споткнувшись о широченный корень, она упала в сухую листву и вдруг поняла: Женьки с ней нет… Она упустила её руку.

Она искала – возвращалась назад, кричала, рискуя привлечь к себе внимание жутких тварей. Женьки не было. Жить расхотелось… Ольга села, прислонившись к тёплой коре дерева, и зарыдала. Дочка… Её доченька. Что с ней? Потом спохватилась, снова бродила среди деревьев, заглядывала под каждое упавшее бревно, спускалась в ямы… Где она находилась – она не знала. Это было неважно. Пока она не найдёт дочь – неважно всё. Иногда слышались странные звуки, раза два или три до неё доносился рык неведомых тварей, – Ольга обходила эти места, и продолжала поиски. До самого вечера… С дневным светом уходила и надежда. Ольга, совершенно обессилевшая, устроилась меж двух выступающих из земли корней. Она смотрела на новое чудо – странное, едва заметное свечение в полуметре над землёй. Иногда это свечение вспыхивало чуть ярче – красноватым, фиолетовым или синим цветом, иногда почти исчезало. Свечение источало опасность, но в то же время манило взор. А что если – что если войти туда, в этот дрожащий свет? Побороть это желание становилось всё труднее. Да и нужно ли с ним бороться? А может… Ольга встала. Подошла ближе… Да, здесь, в паре шагов от этого явления, ощутимая вибрация … Злая вибрация. Как раз такая, которая ей нужна теперь…

Показалось? Откуда здесь огонь? Нет, это действительно костёр… Маленький, но костёр. Это – люди. Монстры не могут разводить костры, правда ведь? А может, там – её Женька?! Ольга бросается вперёд, усталые, измученные ноги не слушаются, подламываясь, но она – бежит…

Да, это костёр. Это – настоящий костёр! И там, у костра – человек. Он сидит спиной, но это – настоящий живой человек, она в этом уверена… Фигура поворачивается, выхватывая что-то с земли… Ольга не видит его лицо – но слышит голос, знакомый голос:

– Ты?! Выбралась?! Надо же…

Это молодой. Это Алик.

– Еда есть?

Ольга отрицательно мотает головой. Её бьёт нервная дрожь. Женьки здесь нет. Никого больше нет. Только этот убийца. Последний человек на земле, с которым Ольга хотела бы оказаться наедине.

– Холодно?

Ольга не отвечает.

– Я свою жрачку тоже посеял… Хреново.

– Я дочку потеряла…

Теперь молчит он. Просто стягивает плащ… Ольгу передёргивает. Только не это… Только не сейчас и не с ним!

– Н-не надо… – шепчет она.

Чёрные глаза смотрят изучающее, и Ольге кажется, что в них – какое-то непонимание. Он подбирается ближе… Ольга отодвигается, но Бог мой! Как она устала, как ей хочется забыться, отключится, просто исчезнуть отсюда… И не думать, не думать, ни о чём не думать…

– На, возьми… Укройся, – тихо говорит Алик, – нам до утра долго ещё. Видишь – и звёзд не видно, чёрт его знает, куда идти…

Ольга автоматически берёт плащ, деревянным движением накидывает на плечи.

– А… Вы?

– Я? Я нормально. Привык. А можно – без «Вы»?

Ольга начинает согреваться.

– М-можно.

– Сейчас отдохнём, а утром, когда солнце появится, пойдём на Север.

– Я сейчас посижу… И пойду за Женькой.

Алик тяжко вздыхает.

– Ночью?

– Мне всё равно… Я должна найти дочь. Я лучше пойду…

Ольга поднимается. Ноги болят, ноют, тело сопротивляется любому движению. Только она не может сидеть. Её дочь – она где-то здесь, она в этом лесу, и что с ней – неизвестно. Она пойдёт. Даже если её сожрут эти кошмарные, чудовищные твари…

– Да подожди ты… – злится молодой: – ты головой подумай – что ты ночью можешь сделать? Себя угробить?

– А тебе какое дело? Ты со своими нас всех угробил… Нужно ж было с вами встретится… Звери вы. Звери! Ты хоть понимаешь, что такое потерять дочь?!

Ольгу трясёт, она не может остановится, но ей – ей не страшно. Молодой смотрит чёрными, страшными глазами, потом быстро поднимается…

– Всё я знаю. У меня мать и сестру убили. Снаряд в дом попал… Ваш снаряд! Кому они сделали вред? Кому они мешали? Я знаю, когда теряешь… У меня сестра – как твоя Женька была. Ей мама… ей мама так же волосы поправляла… Как ты делала. Я видел… Я не зверь, ты поняла? Не зверь я!

Ольга не двигается. Нет, она не боится. Внутри пусто, страха там тоже нет. Но теперь… Она уже не одна со своим горем. Это не успокаивает, это не уменьшает боль. Но всё же она – не одна…

– Сядь… Я поищу девочку. Сам. А ты – отдохни. Тебе нельзя теперь в лес, ты же удрать не успеешь… Не сможешь.

– Не уговаривай… Либо идём вместе, либо я – одна.

Алик тяжко вздыхает.

– Ладно… Пить хочешь?

Ольга кивает. Только теперь она осознаёт, как жутко хочется пить. Когда она пила в последний раз? Когда с Женькой… Алик вытаскивает из недр защитного комбинезона круглую флягу, секунду взвешивает на ладони и протягивает ей. Вода… Боже, какая она вкусная, вода! Правда, привкус какой-то… От фляги, что ли?

Ольга с трудом отрывается от горлышка, садится на землю, пытаясь собраться с мыслями… А мысли уходят, и она никак не может сообразить, что же она собиралась делать недавно… А потом – мягкая, неотвратимая дрёма накатывается на неё плотным одеялом, и Ольга проваливается в тяжёлый, тревожный сон…

Ольга просыпается. Только что под головой лежало что-то тёплое и мягкое… Показалось, что ли? Просто сухие листья… Костёр догорает. Никого рядом нет. Она быстро поднимается. Что это было… Женька! Она собиралась искать Женьку! А где Алик? Он вроде бы обещал найти её дочку… Неужели он бросил её, как тогда, когда напали эти прыгающие твари? И как же это она заснула… Не могла же она уснуть просто так. Она не боится усталости, она… Вода. Странная вода.

Лёгкие шаги за спиной. Ольга резко разворачивается.

– Выспалась? Идём. Солнце встаёт. Вон там… – он указывает куда-то за спину.

– Видел что-нибудь? Нашел? – вглядывается Ольга в чёрные непроницаемые глаза.

Алик отрицательно качает головой.

– Ты подсыпал что-то в воду? Почему я заснула? Ты специально напоил меня?

Алик не может уйти от пристального взгляда, он чувствует его всем телом.

– Тебе нужно было отдохнуть, Оля… Ты бы ушла в лес. Ты бы погибла. Я – не хочу. Это – «крэк», это – не опасно. Только спать хочется. Действует быстро. Я искал Женьку. Её тут нет. Близко нет. Нужно идти дальше. Если она – с кем-то, они пойдут на Север. И мы должны идти… Она найдётся. Найдётся, Оля! Я чувствую. Пойдём…

Он снова протягивает флягу. Ольга отшатывается, вспоминая свой вчерашний опыт…

– Здесь чистая… – виновато произносит Алик, отпивая сам.

Пить хочется, и Ольга берёт воду.

Она с трудом отрывается от горлышка. Встаёт, поправляет волосы, отдаёт Алику плащ.

– Отвернись… Я на минутку.

– Далеко не отходи, хорошо? – через плечо предупреждает он,– я не буду смотреть. Честно…

Ноги болели после вчерашней беготни, любая мысль о дочке раной впивалась в сердце. Но она – шла. Они должны выбраться, они должны выжить. Хотя бы потому, что за них погибли люди. Алик вёл осторожно. Теперь Ольга присмотрелась к нему. Да, это был хищник. Опасный, осторожный и очень ловкий хищник. Но этот хищник не бросил её. Он согревал её ночью, защищал днём. Странный он, этот убийца Алик.

И взгляд у него странный. Странный, но знакомый. Она знает этот взгляд. Видела – и не раз. Но впервые на неё так смотрел Денис – тот Денис, который впоследствии стал её мужем. Так смотрят на человека, который тебе нравится…

– Скоро мы… выберемся?

Алик пожимает плечами.

– Ещё вчера должны были.

– Мы что, заблудились?

– Не знаю. Идём правильно – там Север. Если только Солнце тут не на западе встаёт… Странно тут всё… Устала?

Ольга кивает.

– Скоро отдохнём. Если всё нормально будет…

Алик резко останавливается. Ольга натыкается на него, пытается обойти – но парень останавливает её рукой, отталкивает назад, за спину. Впереди, скрытый среди засохших кустов и искорёженных деревьев, виднеется то ли сруб, то ли хатка. Алик прижимает палец к губам, показывает на ближайшее широкое дерево, и Ольга послушно прячется там. Автомат неслышно соскальзывает со спины, щелчок предохранителя не слышен. Алик не идёт, он скользит, как змея, или как ловкая, осторожная кошка.

Скорее хата… Только вот следов жизни тут нет. Да и могут ли быть? Хотя… Есть какое-то чувство. Тревожное. Поэтому нужно быть начеку – он привык доверять интуиции. Потому и жив… Окон на эту сторону нет, вот отсюда и подберёмся… Ступать только на голую почву, не задевая траву. Это – уже автомат, инстинкт. Не спешить. Идти плавно, спокойно. На случай, если там кто-то есть. Держаться так, чтобы не было видно оружие, – не провоцировать зря. Вот и стена. Теперь – осторожно, вдоль… До окошка.

Дворик не успел зарасти. Впрочем, видно, тут уже давно ничего не растёт. Радиация, что ли… Здесь и лес такой. Рыжий… Ничего, что говорило бы о присутствии человека. Ничего. А вон и дверь…

Дым… Запах дыма. Здесь были люди, это несомненно. Звери не дымят… Алик ввинчивается в полуоткрытую дверь, пытается привыкнуть к темноте… Вслушивается в хатку… Пустая. Вроде бы пустая. Делает шаг в малюсенькие сенцы… Никого. Автомат перемещается в руки. Ещё шаг… Вот он уже в помещении. Здесь кто-то был… И есть!

– Руки! – предостерегающе гремит за спиной.

Алик молниеносно ныряет на пол, выхватывая «Обокан»…

– Арс?!

– Выжил, как видишь… Досталось мне, правда. Хорошо, до ножа добрался. Здоровая, скотина. Силы, что у медведя… И дохнуть не хочет. Повозился, в общем…

– А «лысый»?

– Хрен его знает. На меня как кинулась, я уж ничего больше и не видел.

– Дина?

– Диана… Нет Дианы. Она помогать мне бросилась… Храбрая была девчонка. Он ей шею… Одним ударом… Кабы не она, кранты бы мне пришли. А я вот не успел…

– А я – дочку… Женьку… – у Ольги ком в горле, говорить трудно: потеряла…

– Женьку, говоришь? – Арсений поднимает взгляд, смотрит на Ольгу, и лицо его светлеет: – тогда считай, что нашла. Спит она. Вон там, на печке…

Ощущение нереальности происходящего накатывает на Ольгу, она медленно поднимается, подходит к тёплой, одинокой печи, – единственному живому предмету в этой хате, заглядывает на припек…

– Женька! Женечка!

Хата идёт кругом, глаза застилает туман, и Ольга проваливается куда-то вниз, прямо в мягкие крепкие руки…

Ольга лежит на куртке Арсения, лицо розовеет, глаза закрыты. Она медленно приходит в себя.

– Бросил ты нас, выходит?

Алик нервно передёргивает плечами.

– Я никому ничего не должен, Арс. На кой хрен мне «там» – свидетели? Думал, передохнете…

– А я думал – сожрали тебя. Знаешь, даже жалко стало. Как-то… Человек вроде.

– Ты себя пожалей. Я сам выберусь, понял? Я девчонку вывел? Всё. Считай, в расчёте. Если б не Валдай…

Алик замолкает. А тут Арсений вспоминает последние слова Валдая: «На Малого зла не держи… И спиной не поворачивайся». Вот, значит, как. Он просто отошёл, чтобы от нас и следов не осталось. Чтобы чистеньким из Зоны уйти. Не ожидал, наверное, что кто-то выживет… А что? Вариант… Нет свидетелей – не преступник… Ловко. Сволочь… А девчонку-то не прирезал. И на том спасибо. Приглянулась, что ли? Что ж… Такая любому приглянется…

– Ладно. Проехали… Что теперь думаешь? Сам пойдёшь, или с нами?

– Теперь один хрен. Я выбраться не могу. Вторые сутки иду, и всё то же…

– И я о том же… Как по кругу ходим. Тут до периметра – пару часов ходу, только где он, периметр?

– Там… – сонный голос Женьки звучит, как гром среди ясного неба.

Арсений поднимается, подходит к проснувшейся девочке.

– Почему там?

– А мне камушек сказал… Вот этот.

Женька разжимает ладошку, а на ней – маленький светящийся овальчик. По виду – янтарь, только не жёлтый, а какой-то иссиня-белый.

– Ну-ка, дай посмотреть… – и светящийся кругляшик перемещается в широкую ладонь Арсения…

Они вырвались. Камешек… Действительно, чудесный камешек. Почему-то вспомнилась сказка про волшебный клубочек, который указывал дорогу путникам. Оставалась совсем мелочь: нужно было перейти вон ту речушку. Даже плыть не придётся: вон мосточек. Небольшой, десяток шагов ходу, и – на той стороне. А там – вдалеке – вышка. Значит, периметр. Значит, люди. И перейти этот мосточек нетрудно, и расстояние до него – плёвое. Метров триста, не больше… Но дальше – чистое поле. И – ничего на нём… И это значит – смерть. Потому что здесь – они. Твари. Арсений ясно видит их: стая слепых уродцев, десятка два голов… А там, чуток левее – ещё такая же компания. И увидят они их непременно, и хорошо, если до мосточка дадут добежать. А потом – потом смерть чистая. Не уйти по полю от тварей. Никак не уйти. У Алика – два рожка патронов, один початый. Плюс «Вальтер». У Арсения – рожок, пистолет, да нож. Негусто… С десяток тварей расстреляют, потом… Потом всё. К тому же на Малого надежды нет: он как компьютер, – просчитает, что вариантов – никаких, и мыльнет в сторону. Что б, значит, свидетелей не было… Их и не будет, свидетелей. И косточек не останется… А вон два коричневых пятна – это те, с хоботом… Мерзопакосные твари. Живучие – жуть… Они быстро подберутся. Мгновенно. Второй раз ему не одолеть монстра. Силы уже не те…

Девчонки вконец измучены. Одни глаза ещё живут. Не ели три дня, последнюю воду вчера выпили. Бегом всё, бежать и спасаться… Как ещё разум сохранили – неведомо… Малышка молодец, стойкая малышка. Пусть бы выжила, а, Бог? Спаси её, давай махнёмся – добровольно шкуру отдам – а её – спаси… Хотя не умеет он, Арсений, добровольно…

– Вариант один… Там вон – вышка. Бежать к ней. На мосту я задержу… Бежать не оглядываясь, изо всех сил. Можно успеть… Солдаты увидят – помогут.

– Ага, увидят… Трупы наши.

– Заткнись. Значит, на счёт «три» – к мосту…

Ольга долгим взглядом смотрит прямо в глаза.

– Арс… Сеня… – бросается на грудь, стискивает в своих объятиях. Она знает – шансов нет. У него – вообще никаких.

– Дядя Сеня… – у самого его лица огромные Женькины глаза.

Арсений отворачивается. Он не умеет плакать, он ни разу не плакал, он…

– Всё.. Всё… Бежим!

Они бегут. Изо всех сил. Ольга и Женька впереди, Алик и Арсений – сзади. Автоматы наизготовку. Их не видят. Твари пока не поняли, откуда взялись эти нелепые фигурки. А может, пронесёт? Должно же, наконец, повезти?

– Доведи их, понял? – рычит Арсений в ухо Малому: – доведи! Или с того света достану!

Алик молчит. Он догоняет Женьку и бежит рядом. У самого мостика надежда рушится. Они – увидели. Они – несутся сюда. Поразительно быстро. Арсений останавливается.

– С Богом! Не поминайте…

Женька рвётся к нему, Ольга тянет её за руку. У обеих – отчаянные глаза… В них – тоска и… И нечто, отчего Арсению становится легко на душе. Он готов. Ради таких глаз – он готов. Он вскидывает свой короткоствольный АК. Всё. Теперь – только фронт. Они не пройдут. Пока он жив… А убить его не так-то легко.

Первая очередь ложится превосходно. Две или три твари кубарем катятся по пыли, визжа от боли. Ещё очередь… Вот так, короткими. Точно по авангарду… Эх, снайпер из него не лучший, но уж какой есть… Ничего, и до рук дойдём… Они обходят, разбиваются на группы. Им тоже неохота подыхать. Но – такую добычу они не упустят. Он понимает, он видел этот лес… Нечего там жрать… Очередь. Особо резвая тварь взлетает в воздух, отброшенная пулями. Только успевай… Влево… Вон эту… Прямо… Справа, блин… Слева!!! Рожок… Совсем вплотную… Успел! Длинная очередь – и правый фланг заметно поредел… Но слева ещё волна, он переносит огонь влево – они рядом, пару шагов – и один из монстров уже в прыжке, и не хватает мига, чтобы среагировать…

Выстрел из-за спины сбивает тварь прямо на землю. Голова – разбитый арбуз. Арсений уже видел такое. Он знает, кто это. Малой. Алик. Вернулся… Зря, пацан. Был у тебя шанс…

Да, это Алик. Он – спокоен, как льдина. Он – не здесь. Он – на полигоне в Стайках. Впереди, на заснеженном поле – мишени. Пять из пяти. Так – всегда. После любой нагрузки. Ты интересовался, Арс, откуда такой глаз и такая рука? Оттуда. Из кузницы кадров. Из биатлона. Когда-то давно, многие тысячи лет назад… Он – не боится. Рука не дрожит. Его нет. Есть – оружие, есть – мишени. Есть – патроны. Есть тыл, куда он никого не пропустит. Никого! Пока останется хоть один патрон. Как там?

Но кто-то станет стеной, а кто-то плечом,

Под которым не дрогнет стена…

Там, за его спиной, бегут две хрупкие, такие знакомые фигурки. Так, когда-то давным-давно, в ушедшем Далёка, бежали по лугу его мама и сестрёнка… И значит, сегодня стеной станет – он.

Он сказал – не оборачиваться. Но Ольга обернулась. Они отбежали порядочно, но она видела – видела ясно, и эта картина запечатлелась в её памяти надолго:

Поле. Мост. На мосту – точёная, грациозная фигура молодого парня, нет, совсем не парня: Ареса, бога войны, воплотившегося в человеческом теле… Каждое движение, каждый поворот, каждый выстрел – смерть… Люди так не могут. Люди на такое не способны… И – чуть поодаль – греческий герой: рваная туника, литые пласты мускулов, тьма поверженных чудовищ у ног…. И сердце – тёплое, огромное человеческое сердце внутри…

Арсений видел чудо. Кто бы ни был этот пацан, он – Мастер. Ни единого выстрела вхолостую! Патроны кончались, скоро их не останется и у парня… Тогда им капут. Не обидно, не жалко… Такой бой – чёрт подери, хоть умереть дали красиво! Арсений поворачивается, чтобы попрощаться с Аликом, но что-то удерживает его от последних слов… Рокот. Знакомый, знакомый до боли рокот… Может, рановато прощаться?

– Поживём, Малый? А? – орёт Арсений, и его голос тонет в рокоте винтов.

Там, в голубом небе, корректируя прицелы бортовых пулемётов, летит прямо на них «вертушка».

-=-=-=-=-=-

Все электронные книги серии «STALKER», фанфики,  новости, анонсы:  www.stalker-book.com