Текст книги "Как на качелях"

Автор книги: Леонид Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Дедушкин зоопарк

Мама много раз говорила, что у дедушки в деревне есть домашний зоопарк, в котором живут бычок, лосенок, индюк, петух с курами, морские свинки, кот и собака.

– В дедушкином зоопарке звери живут без клеток, – рассказывала мама. – Только кролики гуляют в выгоне, остальные животные бродят по саду, где вздумается.

Давно я хотел поехать к дедушке. И вот наконец однажды меня на целый месяц отправили в деревню.

– Так вот ты какой, – встречая меня, сказал дедушка. – Слышал, слышал о тебе. Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Дедушка распахнул передо мной калитку в сад и подтолкнул вперед. В саду росли прямые, как свечи, березы, яблони, сливы, а в глубине, за кустами смородины, виднелся затянутый ряской пруд. Не успел я сделать и трех шагов, как под кустом увидел два маленьких юрких существа – крохотных свинок с розовыми носами. Мы застали их за странным занятием – они ели тетради, исписанные зелеными чернилами.

– Морские свинки, – пояснил мне дедушка, – Рикки и Тикки. Ишь, нашли лакомство – мою тетрадку лопают.

Дедушка позвал свинок по именам, животные смешно захрюкали, подбежали к дедушке и уткнули свои мордочки в его брюки. Только мы отошли от свинок, как увидели петуха и целый базар цесарок. У птиц было очень красивое оперение: голубое с блестящими крапинками. Как только мы приблизились, пугливые курочки спрятались под кусты смородины. И тут же к нам навстречу вышел индюк. Я сразу ему не понравился. Он сердито замотал головой, распушил крылья и затопал ногами. Но дедушка быстро его успокоил:

– Ну, как тебе не стыдно, Тимошка! К нам внук приехал, а ты его пугаешь. Будь погостеприимнее. Ничего, – добавил дедушка, когда мы отошли, – подружитесь.

Потом мы пошли к кроликам. Они сидели в выгоне и грызли капустные кочерыжки. Дедушка рассказал мне, как в прошлом году крольчата подкопали выгон и разбежались по саду и как он ловил их сачком среди высокой травы. Мы стояли около выгона и смотрели на кроликов, как вдруг сзади я почувствовал толчки. Обернулся – передо мной стоит бычок, а из-за его спины выглядывает лосенок.

– Неразлучные друзья! – сказал дедушка. – Борька и Петька, – и почесал у бычка за ухом, а лосенка потрепал за загривок. – Петьку я подобрал со сломанной ногой, – кивнул дедушка на лосенка. – Вылечил, отвел на веревке в лес, а он на другой день вернулся.

В середине сада лежала рыжая собака. Она искоса, одним глазом, наблюдала за всеми обитателями зоопарка. Затеют бычок с лосенком беготню или нахохлятся индюк с петухом, собака сразу вскакивает и от негодования копает лапой землю. Дедушка сказал, что собаку зовут Кукла, что она смышленая и у нее хорошая память.

– Всех своих кур знает в «лицо», а чужих такой же масти не подпускает, – усмехнулся дедушка. – Даже я не могу разобрать, какие свои, а какие чужие. А Кукла различает. Умница она у меня.

Услышав, что о ней говорят, Кукла завиляла хвостом и подбежала к нам. И тут же откуда-то из-под ее ног вынырнул огромный серый кот. Он потянулся, выпустив когти из мягких лап, и стал тереться о дедушкину ногу.

– Васька, – сказал дедушка и наклонился, и погладил кота. И тот зажмурился, выгнул спину и замурлыкал.

Потом дедушка повел меня в сарай, где стояли аквариумы и было много банок с жуками и насекомыми. Часть сарая до самой крыши была перегорожена сеткой. За ней мелькали разные мелкие птицы. Они пели, цокали, свирестели и улюлюкали. Но среди этого хора отчетливо слышалось:

– Пошел к черту! Пошел к черту! – это из угла сарая, стараясь всех перекричать, надрывался попугай.

– Воркуша, замолчи сейчас же! – сказал попугаю дедушка. – Как тебе не стыдно? – И, повернувшись ко мне, добавил: – Раньше Воркуша жил за границей. Он всем мужчинам говорил: «Добрый день!», а женщинам: «Как вы хорошо выглядите!» Везли Воркушу на пароходе, и матросы научили его ругаться.

Целый месяц я жил у дедушки. За это время я подружился со всеми животными. Даже с индюком Тимошкой. Каждый день я помогал дедушке разносить животным еду и воду, убирать помет в крольчатнике и чистить птичий вольер, а иногда и хоронил какого-нибудь околевшего жука. Сажал его в спичечный коробок и закапывал за сараем. Часто мы с дедушкой брали сачки, коробки и банки и отправлялись на луг или в ближайший лес. Однажды мы подобрали трясогузку с переломанной лапой. Дома перевязали ее, и она стала жить на террасе… в букете цветов. Трясогузка красиво пела и смешно ловила мух. Увидит – муха кружит над букетом, спрячется за головки цветов, но только муха присядет – раз! И схватит ее. Целую неделю трясогузка жила на террасе. Потом поправилась и улетела.

По воскресеньям мы с дедушкой привязывали Борьке на шею веревку и втроем шли на базар. Там дедушка покупал разные отруби для блюд обитателей зоопарка. Мешок с отрубями вез Борька. Иногда на базаре мы с дедушкой покупали яблоки, но прежде чем купить, подолгу их пробовали. Борька не отставал от нас и тоже чавкал. Съедим мы с дедушкой по яблоку, дедушка посмотрит на Борьку. «Кивает, – скажет, – значит, надо брать».

Очень мне нравилась дедушкина черепаха Старушка. Целыми днями она важно вышагивала перед сараем и жмурилась от солнца. Иногда приподнимала ногу и на некоторое время замирала в какой-то балетной позе. Со стороны казалось – ждет музыки. Старушка была спокойной и доверчивой. Увидев меня, сразу ползла навстречу и брала еду прямо из рук. Однажды соседский мальчишка сказал мне:

– Из черепах отличный суп получается. Во! – Мальчишка поднял большой палец и добавил: – Пальчики оближешь!

После этого я отнес Старушкин домик в глубину сада и стал всячески ее прятать от посторонних взглядов.

К концу моего пребывания у дедушки я сильно привязался к его животным: к Борьке, к длинноногому гладкошерстному Петьке, к цесаркам и морским свинкам, к ежику. Но в дедушкином зоопарке были и другие животные.

Каждое утро в его сад прилетала необыкновенно красивая бабочка. Она усаживалась на какой-нибудь цветок и замирала. Несколько раз я подкрадывался к бабочке и разглядывал тончайшие чешуйки рисунка на ее подрагивающих крылышках. Я не переставал удивляться ей.

Но однажды я вернулся с рыбалки и повесил кукан с двумя пескарями в холодке за террасой. Потом забегался и совсем забыл о рыбешках. Вспомнил о них только через несколько дней. Заглянул за террасу, а на кукане сидит моя любимица и поедает протухшую рыбу.

Дедушкин петух по нескольку раз в день вставал на носки и, задрав глотку, изо всей мочи пел. При этом он так отчаянно хлопал себя крыльями, что казалось, еще немного – взлетит и исчезнет в небе. Но, пропев песню, петух снова начинал топтаться на месте и что-то стыдливо бормотать. Вначале мне казалось, что петух просто издевается надо мной. Что он отличный летун, но, принимая меня за чужого, не хочет при мне показывать свое мастерство. Но потом я заметил, что и без меня петух проделывает те же трюки. Тогда я всерьез задумался – умеет он летать или нет? Этот вопрос мучил меня несколько дней. Наконец, втайне от дедушки я поймал петуха, залез с ним на сарай и подкинул его в воздух. Петух неумело захлопал крыльями и шлепнулся в центре сада. Когда я подбежал, около него уже толпились цесарки. Они взволнованно кудахтали и укоризненно посматривали в мою сторону. Потом подошла Кукла, прорычала что-то, небольно покусала меня за ногу и, чихнув, отошла. К счастью, петух вскоре отдышался, и, когда дедушка вошел в сад, он уже как ни в чем не бывало вышагивал среди кур.

Дедушкин зоопарк был самым первым зверинцем, который я увидел. Много позже, когда мы переехали в город, я побывал в настоящем зоопарке. Помню, был полдень, и звери в клетках изнывали от жары. Они ходили с открытыми ртами и жались к теневым прохладным углам. Особенно доставались белому медведю. Он стоял в тесной клетке и из стороны в сторону раскачивал голову. Взгляд у него был мутный, отсутствующий. Я купил медведю мороженое и бросил в клетку. Медведь нагнулся, лизнул прохладный тюбик, потом взял в рот и проглотил. На минуту он перестал раскачиваться, и в его глазах появились какие-то искорки, но они быстро потухли, и белая голова снова закачалась, как маятник… И мне почему-то вспомнился дедушкин сад, березы, заросший пруд и гуляющие среди трав животные.

Разговор о пустяковых вещах

Первое время в деревне я совершенно не мог ходить босиком, то и дело сбивал себе пальцы и прыгал, как цапля, поджимая то одну, то другую ногу. Ребята надо мной смеялись и давали разные советы. Но уже через неделю мои подошвы так загрубели, что я мог спокойно ходить даже по шлаку. Босиком хорошо! Утром идешь на рыбалку, мокрая от росы трава приятно холодит ноги. Днем шлепаешь по горячему пышному слою пыли или бежишь по колкому скошенному лугу. Но лучше всего после дождя прыгать по теплым дождевым лужам, прямо по опрокинутым домам и заборам.

Через два дня после моего приезда бабушка доверила мне пасти гусей. Гусыни меня сразу стали слушаться, а гусак нет. Для него я брал палку. Через неделю бабушка мне уже разрешала пасти коз. Козы тоже меня слушались, только козел иногда бодался. К концу каникул я уже пас гусей, коз и бабушкину корову Марту. У Марты были большие грустные глаза с длинными ресницами и медный колокольчик на шее. Марта все время жевала жвачку. Я очень привязался к Марте. И потому, что она была молчаливой и послушной, и потому, что у нее было вкусное густое молоко. Одно время я даже просил у бабушки разрешения увезти Марту в город.

– Пожалуйста, вези, – говорила бабушка. – Только где ты ее будешь держать?!

Долго я не мог придумать, куда бы в городе пристроить Марту. Гаражи все были заняты, подвалы забиты углем. И вдруг придумал. На балконе. «Замечательно! – подумал я. – У нас на балконе будет жить корова. Все начнут ходить и удивляться. Иногда, – рассуждал я дальше, – я буду выводить Марту во двор и гулять с ней. А на лето будем выезжать к бабушке».

Так я фантазировал несколько дней. Потом замерил Марту бечевкой, вложил мерку в конверт и написал маме письмо:

«Мама, измерь балкон! Уместится ли Марта?!»

Через три дня от мамы пришел ответ:

«Марта войдет. Хвост не умещается».

Все же самым интересным в деревне было не то, что я ходил босиком, и даже не Марта, а соседский мальчишка Борька. Я познакомился с ним сразу, как только приехал к дедушке с бабушкой. Вышел за калитку на улицу и увидел его. Он сидел перед своим домом на бревнах и ничего не делал.

– Тебя как зовут? – спросил Борька. Я ответил.

– Иди, садись сюда. Только особенно дрова не пачкай! – сказал Борька и подвинулся. – Знаешь, кого в нашей деревне больше всего? – спросил Борька, когда я влез на бревна.

– Кого?

– Петухов. Они спят прямо на деревьях. В курятниках тоже некоторые спят, совсем старые. А молодые на деревьях. Ох, и задиристые эти молодые. Дерутся каждую минуту. Вот только поют некрасивыми голосами.

Борька немного помолчал, потом снова заговорил:

– А в нашей реке полно сомов. Солнце воду пригреет, и сомы сразу вылезают наверх. Ты умеешь ловить сомов?

Я покачал головой.

– А я каждый день ловлю. На кашу.

– Как – на кашу? – удивился я.

– Очень просто. Делаю из горячей каши пироги. Как сверху остынут, покроются коркой, бросаю в воду. Сом заглотнет, обожжется и всплывет вверх брюхом. Я трахну его по башке веслом и в лодку.

Борька снова замолчал и стал ковырять кору на бревне. Потом посмотрел на меня.

– Хочешь, покажу нашего ежа?

– Хочу! – обрадовался я и спрыгнул с бревен.

По дороге к сараю Борька объяснял:

– Он у нас вместо кошки. Мышей ловит. Но любит и пчел попугать.

– Как же он их пугает? – Я замер от любопытства.

– Как, как! – усмехнулся Борька. – Подбежит к улью и начинает топать задними лапами. Да еще сопит и фыркает. А то и дует в леток. Рассердит пчел, они на него и набрасываются. А он – хитрый. Свернется и ждет, пока их побольше усядется на иголки. Потом – раз! И стряхнет всех в пыль. И начнет кататься, накалывать на себя. Раз я застал его за этим занятием. Ох и надавал ему.

Борька показал мне ежа, потом сводил на речку и показал, как нырять солдатиком, ласточкой и рыбкой. И объяснил, как плавать торпедой, лягушкой, дельфином и акулой. После плавания Борька спросил:

– Березового сока хочешь?

Пить я не хотел – я наглотался речной воды, но Борька так интересно обо всем рассказывал, что я сразу кивнул.

Мы вошли в перелесок. Борька подвел меня к какой-то березе и показал наверх. Сколько я ни всматривался, ничего не увидел.

– Эх, ты! – сказал Борька, привстал на цыпочки и раздвинул листву. Меж ветвей сверкнул замаскированный бидон. К нему по желобу от надреза сочился сок. Попили мы соку, пошли в деревню. По пути я увидел гриб. Только хотел сорвать, Борька наступил на него, и гриб размазался, как крем.

– Ложный опенок, – поморщился Борька, а я покраснел.

Перед самой деревней Борька сказал:

– Заходи к нам вечером. Только дома ничего не ешь.

Вечером я прибежал к Борьке, а у них на столе запеченная утка с яблоками. За столом Борька опять рассказывал мне всякие интересные истории. И опять я слушал его, затаив дыхание. После ужина мы прогулялись по улице. Дошли до клуба. Я смотрю, висит объявление:

«Сегодня школьный драмкружок показывает спектакль «Кот в сапогах».

– Вот здорово! – говорю. – Давай, Борька, сходим, посмотрим!

– Вот еще! – усмехнулся Борька. – Ерунду всякую смотреть! Что мы, неженки, что ли, какие?!

– Это хорошая сказка, пойдем посмотрим.

– Не, – мотает головой Борька. – Спектакли разные – это для маменькиных сынков. Фильм про ковбоев – другое дело.

Я промолчал, и мы пошли дальше по улице. Весь вечер мы ходили по деревне. Взад-вперед. Из клуба слышались музыка и смех ребят, а мы все ходили с одного конца деревни до другого. Время от времени Борька что-нибудь рассказывал, но его рассказы уже не казались мне такими интересными, как раньше.

Любители компота

Моя бабушка варила отличные компоты. Густые, наваристые, сладкие. Из сухих фруктов. Я очень любил эти компоты. Часто даже обедать начинал с них. Выпью три стакана, немного поковыряю второе, а до первого так и не дотронусь. Компоты я мог пить в любое время дня. Даже если только пообедал, спросят: «Хочешь компота?» – никогда не отказывался. Да что там днем! Ночью разбудят – все равно пил!

Как-то я простудился. Все лекарства перепробовал, ничего не помогло, выпил горячего компота – все как рукой сняло.

Мой приятель Вовка не любил компоты и никогда не пил их. Даже компоты моей бабушки не производили на него никакого впечатления. Много раз он заходил к нам, и моя бабушка угощала его компотом, но он всегда отказывался. Обычно днем мы с Вовкой играли на речке у запруды. Строили водяную мельницу, наводили мосты, рыли каналы, воздвигали защитные дамбы. Недалеко от нас всегда играла Свечка – темноволосая худая девчонка. Она делала из глины пироги, калачи и лепешки. Варила кашу из клевера и суп из лебеды. Этими кушаньями Свечка кормила своих кукол и животных. В основном плюшевого кота Сему. У нее было много красивых животных и кукол, но она любила облезлого и замызганного Сему. Она рассказывала ему сказки и даже брала с собой в школу. Иногда Свечка подходила к нам и просила «обмолоть» на мельнице ее муку – песок, смешанный с толченым ракушечником. Или просила разрешения походить Семе по нашему мосту. Однажды Свечка полоскала кукольное белье в нашей запруде. Рядом стоял Сема и стеклянными глазами смотрел на воду.

– Эх, Сема, компотику бы сейчас! – сказал я и щелкнул кота по носу.

Свечка тут же бросила белье, подбежала к Семе и зашептала ему в ухо:

– Скажи мальчикам, что я сейчас сварю компот. – И побежала к своей кухне. Вскоре она вернулась и протянула мне бутылку с водой, в которой плавали головки цветов.

– Вот, пейте! – сказала и улыбнулась.

Я схватился за живот и громко захохотал.

– Вот дурочка! Пейте! Ты что?! Нас на тот свет отправить хочешь?! Пусть эту дрянь твой Сема пьет! – сказал я и наподдал ее коту.

Свечка схватила Сему, прижала к себе и, закусив губу, отвернулась. Тут подошел Вовка, взял Свечкину бутылку и вдруг выпил этот компот со всеми цветами.

– Очень вкусный компот, – сказал Вовка. – Никогда такого не пил.

Свечка повернулась и заулыбалась снова. А потом засмеялась и отбежала от нас.

С того дня Свечка каждый день приносила Вовке компоты. Она выбирала ему самые лучшие цветы, подолгу растирала их на ладонях, крошила в бутылку с водой и взбалтывала. И Вовка всегда пил ее компоты. И еще закатывал глаза, гладил себя по животу и крякал от удовольствия. Свечка смеялась и прыгала от радости, а я немного жалел, что отказывался от ее компотов.

Мосты

Я боялся ходить по мостам. Мне казалось, как только я дойду до середины, – мост рухнет. Чем длинней был мост, тем страшнее мне было по нему идти. Не знаю почему, но каждый раз, когда я видел, как на мост въезжает поезд или машина, я ждал, что он вот-вот обвалится.

Недалеко от деревни были старые деревянные мостики, несколько качающихся досок на сваях. Когда мы ходили за грибами, все ребята шли по мосткам, и только я лез через овраг. Однажды в деревню приехали отдыхающие, и вечером на улице появился незнакомый мальчишка. Его звали Колька. Колька был странный какой-то. Все время думал о чем-то и смотрел куда-то в одну точку. Когда мы предложили ему погонять мяч, он почему-то замотал головой и надулся.

На другой день я пошел в лес срезать прут можжевельника для лука. Преодолев овраг, я прошел поле гречихи и очутился на опушке леса. Там росло много высоких кустов можжевельника. Срезав самый гибкий прут, я вышел из леса и вдруг увидел Кольку. Он шел к поселку с каким-то плоским ящиком. Я догнал Кольку у самых мостков.

– Что это у тебя за ящик? – спросил я.

– Этюдник, – сказал Колька. – Для рисунков…

– А ты что, рисуешь?

Колька покраснел.

– Покажи!

Я думал, Колька будет ломаться, но он присел на корточки, отстегнул на ящике крючок и достал рисунок. На рисунке была наша деревня. Издали. Я узнал ее сразу. Только дома почему-то были разноцветными и над крышами возвышались слишком большие деревья, как зеленые великаны.

– Здорово! – сказал я. – Только деревья такими не бывают.

– Не бывают. Правда, – сказал Колька. – Но ведь так красивей.

Он спрятал рисунок в ящик, и мы пошли к поселку.

– Представляешь, – сказал Колька, – как бы было красиво, если бы еще дома в нашей деревне раскрасить в разные яркие цвета… И сараи, и заборы… Вот было бы весело!

Мы подошли к самой деревне, и за разговором я не заметил, как мы прошли мостки.

Зависть

В деревне я всем завидовал. Борьке, у которого были длинные руки.

«Эх, мне бы такие руки, как у Борьки, – думал я. – Уж я бы знал чем заняться. Длинными руками можно до всего достать. Свисают, например, из какого-нибудь сада яблоки, другим надо палку, чтобы их сбить, а длинной рукой – раз! Только протянул, и яблоко в кармане. Да что там яблоки! Все можно достать. С такими руками не пропадешь. Только Борька, дуралей, не догадывается об этом. Он любит волейбол. С утра до вечера знай себе по мячу лупит.

А ноги я хотел бы иметь Колькины. Он бегает как ветер. От всех может убежать. Нарвал яблок и дал тягу. Попробуй догони! Но бестолковый Колька ходит на стадион. Носится там как угорелый по дорожке.

Еще я хотел бы иметь такие уши, как у Вовки. Большие, музыкальные. Будь у меня Вовкины уши, я бы уж, конечно, первый заслышал сторожа в саду и дал бы драпака. Но Вовка и не подозревает о своих возможностях и занимается музыкой. Без конца дубасит по роялю.

А голову неплохо иметь бы Петькину, – рассуждал я. – Петька, чудак, делает разные модели самолетов. А ведь с его смекалистой головой ничего не стоит построить какую-нибудь заводную машинку для сбора ягод. Пустил ее в малинник. Она раз-раз, пособирала все ягоды, подъехала к тебе и ссыпала в карманы».

Вот так я ходил целыми днями и всем завидовал. Все представлял, что я сделал бы на месте своих приятелей.

Только однажды подходит ко мне весь взъерошенный Петька и спрашивает:

– Ты чего это все ходишь у заборов?

– Так, – говорю. – Смотрю.

– Чего смотришь?

– Да так…

– А-а, – говорит Петька и вздыхает. – Эх, мне бы твое свободное время! Я бы такой планер построил.

Сверчок и светлячок

В деревне два существа привлекали меня: сверчок и светлячок. Ведь один из них был музыкант, а второй имел малюсенький фонарик. Эти два существа мне казались не только прекрасными, но и таинственными – несмотря на все попытки, я ни разу их не видел. Каждое утро я просыпался от стрекотания. Где-то под нашим окном веселый музыкант, не переставая, играл свои мелодии. Я представлял его маленьким кузнечиком с усиками, сидящим на качающихся стеблях и играющим на разных инструментах. Когда стрекотание становилось особенно громким, до звона в ушах, мне казалось – он играет на какой-то струнной трещотке.

Каждый раз, заслышав эти манящие звуки, я вскакивал с кровати, вылезал через окно в сад и подолгу неподвижно лежал в высокой траве. Прислушившись к звукам, я начинал осторожно раздвигать траву и подползать к невидимому музыканту. Увлеченный своей игрой, музыкант забывал про осторожность и подпускал меня совсем близко. Он играл где-то прямо перед моим лицом, но где – я так и не мог разглядеть.

Много раз я искал этого загадочного музыканта, но так и не находил никогда. Я спрашивал о сверчке у взрослых, но они тоже не видели его. Только бабушка сказала, что у нее жил какой-то за печкой сверчок, и добавила, что он часто поселяется в комнатах, но только не у одиноких людей, а у семейных.

Светлячка я представлял добрым сторожем, как он по ночам светит своим фонариком – освещает разные травы, или летает и рисует в небе светящиеся зигзаги, или как он ползет от цветка к цветку и охраняет сон разных букашек.

Каждый вечер я подбегал к окну и вглядывался в темнеющий сад – все хотел увидеть светлое пятнышко, но мне никак не удавалось. «Наверно, они не живут около домов», – думал я. Но однажды мне все-таки повезло. Как-то мы с приятелем пришли на луг. Приятель бросился ловить бабочек, а я стал шарить среди трав – искать светлячков.

«Эх, если бы у меня был бы светлячок! – подумал я. – Я бы сделал ему домик из коробки, и по ночам он светил бы над моей кроватью». И только я об этом подумал, как сбоку увидел необыкновенного жука с металлическим блеском. Жук лез вверх по стеблю колокольчика. Он очень спешил. Это было видно сразу. Добравшись до головки цветка, он только на мгновение остановился, пошевелил усиками, почистил лапки одну об другую и сразу побежал назад. Я схватил жука в руку и заорал на весь луг:

– Я нашел светлячка!

Приятель подбежал и стал смотреть на мою ладонь.

– Брось его! – сказал он. – Это навозный жук!..

И не успел я опомниться, как он схватил жука и запустил далеко в траву. Я тут же бросился искать его, но он успел исчезнуть. Потом приятель всем ребятам говорил, что я нашел навозного жука, но я-то знал, что это был светлячок.