Текст книги "Лимб (СИ)"

Автор книги: Лео Калев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

–Щи! -он отхлебнул. -МММММММ, даже холодные ништяк! Будешь братан? -протянул банку Стасу.

–Нет, спасибо, ничего в глотку не лезет что-то.

Кто-то готовился видимо поужинать в ночную смену, но где этот кто-то. Десантура продолжал вытряхивать холодильник. Уже мял какие-то бутерброды.

–Здесь можно и зазимовать,-он опять попытался дико заржать, но быстро потух. -Давай двигать дальше, нехер здесь ловить. Совсем потухшим голосом на полном серьезе проговорил десантура. -Подыхать здесь совсем чёта не хочется.

Он отшвырнул надкусанный бутер на стол. Опять что-то дикое, звериное мелькнуло в его взгляде. Он вытянул руку с ножом в сторону Стаса: -Сидр сюда! Знаю я вас мусоров, думал халявкой разживится.

Лицо его перекосила толи гримаса боли, толи ужаса. Стас снял с плеча сумку и поставив перед собой, отступил к двери. Стас выходил спиной всегда держа в поле зрения руку с ножом, десант взяв сумку и выйдя, не задумываясь направился в тоннель, который уходил вправо. Живи пока я добрый.

Через 5 минут свет его фонаря стал совсем не видим. Стас еще раз огляделся. "Что мы имеем?". В одной руке каска с дополнительным источником света, в другой початая бутылка пива. Что делать дальше и с таким багажом, он понятия не имел. Логически рассуждая, он пришел к выводу, что одно из ответвлений есть тупик, так как имея всего семь станций по прямой линии, странно было вообще увидеть это ответвление. В любом случае он решил идти своим путем, и проверить тот путь, с которого так настойчиво свернул десант. Стасу не хотелось лишаться даже такого попутчика, но делать было нечего. Вперед. Стас еще долго оглядывался, углубляясь в своем тоннеле. Не идет ли за ним, уткнувшись в тупик, возвращающийся десант. А может там выход на поверхность, а может это и есть путь на "Магистраль"? Скоро все станет на свои места. Стас еще раз глотнул пива. Газ побежал по пищеводу словно зарядка для мобильника. Он выпрямился, сделал шире шаг, прибавил ходу.

...

От постоянной мертвой тишины глохнешь. Звуки перестают проникать в уши, и они атрофируются. Это как включенный телевизор без телесигнала. Вроде все работает, вот только не поступающий звук извне, заменяется звуком изнутри. Шум текущей по венам крови, стук, перегоняющей ее, сердца. Даже скрежет шаровых соединений суставов соединяются в бешенный гул, который запирает твои уши изнутри. И ты глохнешь! Стас уже несколько раз вызывал у себя зевоту, чтобы снять эту заложенность, и в конце концов снова запел.

–Я закрываю дверь,

И остаюсь один,

Звёздный корабль сел на мель

За окном моим.

Сразу забыто все,

Надо корабль спасать!

Солнце спалит его лучом

И не станет ждать!

Никогда не поздно новый путь начинать,

Все равно, поверь мне, двум смертям не бывать,

Все равно найдут нас и любовь, и печаль,

Вслед за музыкой лечу, прости, прощай!

Он не верил своим ушам, но голос был совсем не похожим на тот, что привык он слышать в повседневной жизни.

...

"Магистраль" тоже встретила его не приветливо. Света не было и здесь. Следов присутствия людей что-то не наблюдалось. На перроне было убрано, стояли лавочки для ожидающих.

–Я что попал в другую реальность?! – не выдержав заорал Стас. Эхо играя в чехарду летало от стены к стене, создавая иллюзию присутствия кого-то невидимого, кто, быстро перемещаясь в пространстве станции, передразнивал Стаса. "Все решено, иду наверх!". Влетев по эскалатору наверх, он почти тут же уперся в решетчатые "антивандальные" ворота. Они были закрыты. Он быстро спустился вниз, пересек зал бегом, и поднялся наверх с другой стороны зала. Такая же "антивандальная" сетка с закрытой дверью остановила его и здесь. Он на всякий случай потряс ее изо всей силы: -Тут даже десантуре не справится.

За сеткой коридор, ведущий на поверхность, уходил влево, и как Стас не прижимался к правой стене силясь увидеть выход в вестибюль, а может и саму поверхность, но ничего кроме шуршания и потрескивания где-то там за поворотом не услышал и не увидел.

Он обратил внимание на спортивную сумку в метре от решетки. Кто-то в спешке видимо оставил ее, закрывая ворота. Просунув ногу между прутками решетки, Стас носком ботинка зацепил сумку. Внутри были вещи какого-то рабочего. Роба серого цвета, кепка с большой буквой М, термос с запахом чая, которого, к сожалению, было пару капель. Стас подставил под них язык и потер мокрым от чая языком нёбо. Терпкий, чуть сладкий, чудовищно вкусный. Так и звучит вкус к жизни, Стас это понял в ту же секунду.

Стас полноценно вытерся своей рубашкой, тщательно вытер пот с шеи, лба и подмышек. Рубашку в сумку, робу на себя – теперь я рабочий.

Чертовски гудели ноги. Нужно отдохнуть. Стас расположился на одной из лавочек на перроне. Сумку под голову, тумблер на выкл.

Мысли, мысли, мысли! Куда бы вас деть? Как бы ты не устал, какая бы смертельная усталость не валила бы тебя с ног, только мысли удерживают тебя от чар Морфея!

Стас прокручивал события последних часов у себя в голове. Чаще всего его одолевала та, что видимо он остался один в этом проклятом Богом мире. А все эти люди, встретившиеся у него на пути, не что иное, как призраки недавно "ушедших".

И все-таки "черная изолента" на глазах и перенапряжение мозга сделали свое дело.

5 МЫСЛИ

Кто-нибудь заглядывал в морскую бездну? Почему космическая бесконечность, вместе с тем, что захватывает дух, вызывает «космический» страх? Вы бывали когда-нибудь в поле, скрытом от небес облаками в безлунную ночь? Ощущения, я вам скажу, щекочут нервы. И все дело в темноте. В этой непроглядной темноте, усиливающей давление на сантиметр в квадрате, удлиняющей сантиметры до метров, рисующей в твоем сознании диковинные существа, изменяя твое сознание, деформируя его до неприличия. Ад это не черти разводящие костер у тебя под ногами, это забвение, это безмолвие, это мертвая темнота. Она не убивает тебя стремительно как пуля, разрывающая твою плоть на куски. Она убивает как яд змеи, медленно, постепенно проникая в твои клетки, заражая их страхом. Темнота заражает тебя страхом смерти, в равной степени страх смерти заражает тебя темнотой. Словно ты приговоренный к смертной казни дожидаешься исполнения приговора. Ожидание этого момента тебя опустошает, обезличивает. С той стороны темноты тебя ждет смерть. С той стороны смерти тебя ждет темнота! И вот ты уже не знаешь кто ты. Забываешь все, даже то, что вошло в тебя с кровью матери. И когда темнота проникает в мозг ты перестаешь быть человеком, и даже зверем с его инстинктами. Ты становишься «Темным».

...

Стас открыл глаза. Быстрее нащупать тумблер и дать напор света. Таких философских снов у него еще не было. А может это не сон? Вдруг это предупреждение? Может темнота уже начала проникать в его изрядно отмудоханные мозги? Сколько уже прошло времени, как не прекращается этот пиздоханшварц? Стас даже заскрипел зубами. Он понял, что за время его отключки так ничего и не произошло-все так же темно, тихо и ... хочется жрать. Желудок исполнял какую-то длинную серенаду. Он присел на лавке, покрутил головой в разные стороны. Темно и тихо.

–Как в гробу!

Стас отхлебнул из бутылки. Газов уже почти не чувствовалось, но алкоголь делал свое дело, и вскоре привел Стаса в чувство, становясь для него действительно чудодейственным нектаром. Стас покрутил бутыль перед светом фонаря: -Не долго песенка еще будет играть!

Что предпринимать дальше? Хоть станции были еще и не пущены в эксплуатацию, но куда делся обслуживающий персонал, где эти синенькие вагончики? Эти мысли путались у Стаса в голове, приводя его в некоторое уныние.

–Да хер маме вашей! -Стас сложил фигульки на обеих руках и вытянул руки в разные стороны. -Устанете меня тут пугать!

Стас встал, смачно потянулся, сделал пару упражнений, даже пробежался по кругу. "Надо двигать дальше! Даже если дойду до конца и никого не встречу ...". Мысли его споткнулись о возможную неизбежность. "Там что-нибудь придумаем!"

"Правый тоннель не приносит добрых новостей, пойду левым!"

–Если б Мишки были пчелами,

То они бы нипочем

Никогда и не подумали

Так высоко стоить дом.

Спрыгнув на путь теперь с левой стороны, Стас пригляделся в даль, в глубь этой кишки подземного чудища.

–Выходи на бой злое чудище! -крикнул он, смехотворно коверкая голос. -УУУУУУУУУУ,-потрясывая бутылкой пива словно мечом. Мысль мелькнула только одна: "Кукундер поехал брат, эта гребаная ночь меня уже достала".

Даже небольшой отдых придал энергии. Ноги несли словно по асфальту. Стас даже пытался исполнять какие-то танцевальные Па по шпалам.

Стас до этого никогда не был в метро. Даже когда его в первый же день определили на охрану одной из станций, он предполагал увидеть что-то более радостное, то что иногда видел по телевизору– большое, светлое, с большим скоплением людей. Любопытство увидеть это и толкнуло его тем утром войти внутрь вестибюля.

А что с ним произошло в итоге? Все это путешествие, напоминало ему перемещение отвратительного червя внутри какого-то большого организма. "Я внутри Земли, я червь, я ПА-РА-ЗИТ! Я глиста ... в скафандре! " Это его рассмешило, и в то же время заставило задуматься о его ничтожности. "Я никто. Земля сожрет меня как удобрение. А я и есть удобрение! Люди – это удобрение! Земля породила нас для улучшения своей жизнедеятельности, а мы устроили сбой в этой отлаженной программе! Так вот нам и наказание за нашу самодовольность. Мы творцы природы – натворили дай Бог. Он сейчас наверно держится за голову и сокрушается. Хотя нет, сокрушатся он начал наверно с самого начала сотворения. Я думаю, он создаст новых людей, все с самого начала, Люди 2.0, улучшенный вариант! Исправит программу. А может махнет рукой?". Последняя мысль что-то совсем не понравилась Стасу. "Нееееееее, он не сможет махнуть на все. Все изменится. И это будет лучший из миров". Стас даже остановился. "А мне-то что от этого?!"

Только сейчас, остановив локомотив своих мыслей и просто остановившись, Стас почувствовал, что что-то неладное происходит с окружающим его пространством. Свет от фонаря больше не освещал стены тоннеля и пути. Он упирался в темноту в сантиметрах от линзы. "Батарея села что ли?". Стас щелкнул тумблером на второй каске, что в руках, и попытался прояснить ситуацию. "Что за черт?". Свет от фонаря светился желтым кружком, как будто из-под слоя мутной воды. Он поднес его к глазам. Рези, которую вызывает свет на глаза в темноте, не последовало, словно он просто смотрел на кружок желтой бумаги. Стас покрутил головой вокруг – ничего! Ни стен, ни толстых кабелей, свисающих с потолка, ни самого потолка. Бездна. Стас аккуратно присел и пошарил под ногами, вот шпалы, вот рельс. Но как бы он не пытался разглядеть хоть что-либо даже у себя под ногами, ничего не выходило. "Смерть – это ... темнота!" – вспомнил он философские сны "Магистрали". "Или я умер, или это и есть ее логово. Пристанище! Или черт знает что это".

Стас почуял, как капля нервного пота покатилась со лба по переносице щекоча ему нервы. Он попытался ее смахнуть и заехал себе козырьком каски в глаз.

–Мляяяяяя! -завопил он от боли и выронил каску из рук. -Ну вот точно не умер! -он зажал ноющий глаз руками. -Здравствуйте девочки! -вспомнил он анекдот и заржал во весь голос. Стас свалился в бессилии на путь и смеялся во весь голос еще несколько минут. Но голос странным образом не катился раскатом по всему тоннелю, он, как и свет терялся ровно в сантиметре от рта. Стас не мог понять-смешно ему от глупого детского анекдота, или это приступ истерики. Просмеявшись, он снова попытался найти связь с реальностью, но ничего, даже уроненной каски разглядеть в этой кромешной темноте так и не смог. Шарить по шпалам пришлось несколько минут, так как ни свет, ни звук здесь не распространялся, и определить по звуку куда отлетела вторая каска было невозможно. "Теперь определить бы куда направиться? Откуда я пришел и куда иду?". Стас перестал крутиться на месте и сделал выбор. Первый же его шаг прервала преграда, невидимый барьер. Он уперся в него, и от неожиданности отлетел назад, опять опрокинувшись на спину. Стас встал на ноги и протянул вперед руки: "Холодное! Гладкое! Твою мать, ВАГОН!". Стас ткнулся в него носом, только с такого расстояния можно наконец-то почуять запах свежей железнодорожной плоти и опа, он синий. Стас расплылся в улыбке словно встретил живого человека. "Как бы теперь тебя обойти?". Упаковав все свое имущество в сумку, Стас пошарил руками и нащупал что-то похожее на дугу ручки." А это кажется дверь в вагон?". Ухватившись двумя руками, он подтянулся, а вот и ручка входа, не заперта. Внутри вагона также темно, свет и здесь ничего не решает. Стас по привычке закрыл за собой дверь. И о чудо, тьма растворилась. Свет фонаря скользил по внутренностям вагона. Металлические поручни, коричневая обивка сидений. "Значит со зрением все в порядке. Посижу на дорожку и дальше". Свет по-прежнему втыкался в стекла вагона и не проникал дальше них, вагон был словно окутан черным туманом. Стас понимал, что когда-никогда, а из него придется выйти, и снова окунуться в смертельную пустоту, но это единственный путь, который может что-то изменить в его нынешнем положении.

6 СМЕРТЬ

Каким образом вагон создавал непреодолимый барьер для непроглядной черноты, Стас и представить себе не мог. Да и его это уже и не волновало. Так приятно находится в другой темноте, в той, что не отделяет его от реальности, не создает ему невидимую преграду. Слабеющий луч от рассеевателя на каске все еще дарит радость пусть даже этого убогого бытия, подаёт надежду. Мягкая же обивка кресел вагона вообще создавала сиюминутный комфорт. Какая-то домашняя обстановка вроде почуялась Стасу. Тусклый свет, и вот кажется повернет он сейчас голову, а ему навстречу идет Наталья, в своем легком халате и «кошачьих» тапочках, с накрученным «тубусом» банного полотенца на голове и легким ароматом вечернего крема. Представив это его сердце как-то учащенно забилось, и в ту же секунду жалобно сжалось, предвкушая все самое страшное, что могло случится с ней там на верху. Там! Там – это уже не Земля, как часть чего-то живого, там – это поверхность, единое пространство смерти. Он почти в этом уверен. Как бы он не прятал голову в песок, но во всех новостях, разговорах на улице, кажется даже в воздухе висело предзнаименование надвигающейся беды. Катаклизм человеком произведенный, исправить который будет уже не по силам никому.

Мысли словно свет фонаря тыкались в стекло вагонного окна не проникая наружу, мысли человека, привыкшего получать любую информацию через все эти вырезы и углубления в голове вдруг в одну секунду всего этого лишенного, посаженного на инфо-голодание. Единственное спасение – это наполовину опустевшая бутыль пива, она хоть как-то разгоняет их полет, пускает по нейронным соединениям слабые токи, и словно после продолжительного запора начинается непроизвольный их выплеск: самых залежалых, с самых далеких и укромных мест. Это момент, когда мозг сам себя пытается спасти от бездействия, неактивности, боясь своей дальнейшей атрофии.

"Можно сидеть и ждать, когда тронется этот поезд. Но кто тронется быстрее он или я?" Он улыбнулся и нехотя побрел по вагону рассматривая его в свете фонаря. "Бинго!" Что-то блеснуло в конце вагона. "Медальон? Жетон?... Гандон!" Стас поднял с пола возле двери перехода между вагонами одинокий презерватив. Целый, не распечатанный, даже не затоптанный, словно кто-то специально положил его здесь шутки ради, указывая Стасу на безысходность в его ситуации. Стаса улыбнуло: – Я оценил твою шутку! Мне действительно она понравилась!

Стас бережно положил презерватив в нагрудный карман робы, похлопав по нему рукой: – Ну а что, а вдруг! Мне неприятности сейчас совсем не кстати,– он расплылся в улыбке, а потом сложив губы трубочкой, завыл по-волчьи прерывисто.

Второй вагон был так же пуст, третий, четвертый. Переходя в пятый вагон, Стас заметил странное свечение, слабое, еле уловимое, с красным оттенком, исходящее снаружи вагона. Стас ускорился, заспешив словно мотылек на движение пламени, совсем забыв про осторожность. Вот и последний вагон. Свет действительно есть, он немного освещает, рисует край платформы станции "Крытый рынок", рассеивает зловещую тьму ровно по середине заключительного вагона.

Станция была неровно освещена тусклым светом, но даже в этих красно-кровавых сумерках Стас отчетливо увидел человеческие фигуры. На перроне у колонн явно виднелись люди. Да, их было несколько. Спустившись на путь Стас, сделав пару шагов, оказался возле небольшой лесенки, ведущей на перрон, огороженной сверху маленьким забором. Сквозь ребра этого заборчика Стас наблюдал первых ближних посетителей этой станции. Складывалось впечатление, что все они были очень уставшие или озабочены чем-то и может поэтому, неразговорчивы и неподвижны.

Стас непроизвольно зажмурился, когда маленький заборчик жалобно скрипнул, скользя по бетонному полу перрона. Ни одна из фигур этого зловещего апокалиптического полотна даже не шелохнулась. Людей на перроне оказалось достаточно много. Все они сидели, стояли, лежали в одной, видимо в заранее принятой позе. Стас медленно направился вдоль перрона, все еще боясь спугнуть или разбудить обитателей станции. Даже с расстояния в несколько метров Стас уже обратил внимание на небольшой рост всех присутствующих на станции фигур. "Это что за кукольный театр?". Напряжение росло в животе у Стаса, он почувствовал мышечные спазмы. Рука непроизвольно скользнула к кобуре. Боком с носка на пятку, задерживая в воздухе вторую ногу, он подобрался к первой фигуре на вытянутую руку. Человек действительно был небольшого роста, с невероятно маленькой головой, но при этом с непропорционально вытянутыми конечностями. Изгибы всех суставных соединений, фаланги пальцев, шейные позвонки были как-то неуклюже сочленены в нужные сочетания. Складывалось ощущение, что это проволочные, но очень реалистичные манекены. Может быть даже обшитые натуральной кожей. Стасу от таких мыслей стало не по себе, и он скорчил гримасу отвращения, но его рука уже тянулась к этому сморщенному "фрукту", чтобы проверить свои предположения. Собравшись с мыслями, Стас ткнул пальцем этого осунувшегося старца в плечо. По ощущениям живая плоть. Стас положил "старцу" руку на плечо, а другой попытался приподнять низко опущенную голову. Глубокий, свистящий вздох спящего "манекена" в ужасе отбросил Стаса на метр в сторону. "Манекен", как бы приходя в себя, повернул голову в сторону Стаса, при этом не прекращая по заданной инерции запрокидывать голову назад, рухнул как мешок в неимоверной позе на пол. Стас присел и в таком положение подполз к "манекену". Сейчас из глаз, ушей и рта у него показались незначительные потеки крови. Стас потрогал его запястье и положил два пальца на шею. Пульса не было хотя тело было достаточно теплым. И кстати стало достаточно душно. Стас обратил внимание на то, что, опираясь на пол коленями, он не почуял холода бетонного пола. Пол оказался тоже очень теплым. Стас задрал голову в верх, и увидел источник этого странного свечения. Потолок станции походил на жерло вулкана. Переливаясь всеми оттенками темно-красного, он излучал не только слабый свет, но и достаточно напрягающее тепло. Находится под таким обогревателем долго, могло бы наверно привести к тепловому удару. Если приглядеться, то могло показаться, что потолок ... кипит! Кипит в чаше высокого свода, будто делая из крови, выжатой из этих несчастных посетителей станции, адскую похлебку для своих ангелов смерти. Первое, что пришло в голову Стаса, это то, что на поверхности в этом месте бушует огненный смерч. Он то и накаливает потолок до такого состояния. Но какой силы должно быть пламя, чтобы так нагреть толщу земли в несколько десятков метров? "Неееее, бред какой-то! Может это души всех этих несчастных людей? Может это и есть чистилище и сейчас идет очищение? Может поэтому мертвая чернота в тоннеле не может пока поглотить тела, и скопилась в ожидании своей минуты?" Зачарованный увиденным Стас мысленно погрузился в чашу котла. Что же там? Щеки Стаса начали гореть словно к ним прилипал загар от июльского солнца. Минут через десять он мыслями вернулся вниз, к тому что произошло на перроне. Стас еще раз пристально посмотрел на труп человека. Нет он не был выжат или раздавлен. "Он сжат!" От этого по голове его побежали "мурашки". Всех этих людей сплющила огромная сила, будто в одну секунду на станцию подали воздух под огромным давлением. Все кости были сломаны и обжаты до невозможности кожей. Грудная клетка и черепная коробка сжались одновременно с внутренностями, которые они должны были по своей природе охранять от такого воздействия. Люди попросту превратились в упакованные в свою же кожу брикеты. Когда давление спало, Стасу только осталось приоткрыть горло жертвы для входа воздуха.

7 ПОГОНЯ

Эскалатор здесь был обрушен. Вместо него к выходу на поверхность тянулись какие-то жиденькие провода, остатки металлических конструкций.

Стас, не углубляясь в центр станции краем платформы пошел к другому входу в тоннель. При этом в промежутках меж колонн он останавливался и присматривался к этим крохотным фигуркам, хаотично расставленным на этой шахматной доске, игры, в которую сегодня победила смерть. А в прочем, как всегда.

Сколько их? Сто, двести? А может и гораздо больше. Это безумие настигло людей в момент, когда один поезд, закончив движение, высадил на перрон всех пассажиров, а другой еще не прибыл. Станция обслуживала центральный район города: кучи магазинов, кинотеатр, детские площадки, поэтому перрон был перегружен.

Стасу приходилось лавировать между тел, переступать через них, боясь прикасаться. Ему казалось, что он все еще сможет причинить им боль. Хотя боль – это то, что осталось только у него на этой станции. Боль, которая сжимала его душу все сильней и сильней, увеличиваясь на один градус с каждой невинной души, кипящей в котле станционного чистилища. Стас про себя пытался сосчитать каждого, но уже через пять минут сбился со счета.

"Все, что я не видел, не будет считаться. А все, что увидел, не поддается счету".

Переливы клокочущей магмы на потолке и так создавали кошмарный сценарий на станции, но Стасу явно казалось, что некоторые из теней будто бы перемещаются. Он остановился, пригляделся назад, туда откуда пришел. Смотреть поверх фигур было просто, самая большая доходила Стасу до подбородка. Оценить море сгинувших душ с такого ракурса стоило Стасу еще больших страданий. Но вот опять странная тень кажется двинулась от одной фигуры к другой. Рассудок подводит? Страх рисует свои правила? Или это хозяин станции, Карабас Барабас, что расставил здесь свои тряпичные куклы в ожидании следующего представления? "Бред!". Стас двинулся дальше, но слух свой настроил на максимум. Он из всех сил старался не слышать шороха своих шагов, концентрировался на любой шум, благо "вулкан извергал" только жар и слабое свечение. Жар тоже делал свое дело, Стас покрылся испариной. Потное, давно не мытое тело, зудело от грязи. Он чесался словно начинающий бомж, еще не привыкший к своей новой жизни. Это его сильно напрягало, и еще сильнее отвлекало от того чтобы быть на чеку.

"Кажется, или пьяный шаман куражится?!". Стасу хотелось как можно быстрее покинуть этот "театр восковых фигур", но любопытство сгубило не только кошку. Часть его воспаленного сознания все же надеялась выяснить, что это – его кто-то преследует или перенасыщенный событиями мозг дал сбой?!

Остановившись возле одной из колонн, он все же решился на пятиминутное расследование, и замер в позе одной из фигур. Медленно водя взглядом по перрону, Стас напряг все свои шесть чувств.

"Божественная комедия! 9 кругов ада! А это как раз первый круг, и я самолично сюда спустился. Все эти люди безбожники". Стас почему-то вспомнил школьную программу. "До какого Лимба мне суждено дойти, где мне будет суждено навек остаться? Или это мой уровень-живу без Бога в душе". Стасу даже почудилось, что он уже начал превращаться в одно из "чучел" этой станции, в безмолвное, высохшее чучело. Скоро он станет таким же как все и его примут здесь за своего.

Из-за соседней колонны показалось одно из сморщенных лиц. Оно, неловко закинув голову вверх, широко открытыми глазами поприветствовало Стаса, и со знакомым свистом, сделало глубокий вздох. Руки, висящие плетьми, видимо по инерции падения, взмахнув вперед, увлекли тело за собой. Кажется, "манекен" решил показать лучший в своей истории нырок. Тело с шумом падающей картошки упало на перрон. Стас, увлеченный своими рассуждениями про Данте, как-то не сразу испугался. Да и видно насыщенность крови адреналином тоже дало о себе знать. Стасу показалось, что "манекен" все-таки упал не по своей воле. Он даже мог поклясться, что видел тень от руки, что спряталась обратно за колонной.

–Десант, ты что ли там, эй шутник? -Стас медленно обошел колонну со стороны пути. Никого. Вылез из-за колонны к центру зала – тоже тихо. Тело, вытянувшись в струнку, лежало поперек перрона.

Минуту постояв в тишине прислушиваясь, Стас успокоился.

Решив, что он согрешил на большее, двинулся дальше по перрону. "Мне то уж точно придется дойти до конца этой адовой воронки, кто там у нас последние из последних? А, кажись предатели. Ну хорошо не до конца, но мои косяки явно "стоят" дороже!". За мыслями Стас опять еле расслышал какой-то гул, или еще один шлепок? Стас остановился и замер. Вытянув голову над "манекенами", он снова устремил свой взгляд и слух в тот конец станции. Секунда и кажется опять чья-то тень бросилась от одной фигуры к другой.

–Ааааах! -глухой вздох разбудил тишину станции. Следом глухой удар. -Ааааах, -опять мертвое причитание. Стас сжался в одну единую мышцу, которая была готова выстрелить его с места. Тут он увидел, как одна за другой, словно набегающая волна, фигуры, вскидывая головы, бросались на пол. Кто запустил эту волну? "Пора". Стас сорвался с места. Лавируя между фигурами на перроне, боясь зацепить и спровоцировать еще одну волну, Стас рванулся к противоположному концу перрона. Спрыгнув на путь, он снова уткнулся в вагон, стоящий ровно у входа в тоннель.

–Черт! -рокировка, Стас снова на перроне и пытается за секунду перебежать на другой путь станции, тот, что изначально был основным – правый путь.

Мать т....! -Стас в недоумении развел руками.

Путь справа тоже был "заткнут" составом. Времени придумывать что-то еще уже не было, вздохи слышались уже неподалеку. Стас схватился за поручни на торце вагона, дернул ручку. Закрыто. Трясущимися руками он расстегнул сумку, нащупал там молоток, и несколько раз ударил в стекло, добыв себе путь для бегства. Перебегая между вторым и третьим вагоном, он явно почувствовал, как в вагон через разбитое окно погрузился еще кто-то. Увидеть это было невозможно, даже свет от фонаря не помог, но не почувствовать – нельзя! Стас ударился в бега словно это он хулиган убегает от полиции. Дверь последнего вагона не заперта, Стас открывает ее и ...

–Да чтоб тебя! -перед ним опять та же ночь из преисподней. Кажется, это составы и удерживают этот мрак от проникновения на перрон, словно затычки в бочке не дают вину покинуть ее раньше времени. Стасу сейчас было совсем не до объяснений этой аномалии, он без раздумий прыгнул во мрак.

Бежать пришлось на ощупь. Он несколько раз падал, спотыкаясь о шпалы, рельсы и еще о что-то. Каждый раз он судорожно хватал каску, чтобы та не улетела во мрак. Искать ее сейчас в этой суете не вариант, и определить где находится его преследователь тоже не было никакой возможности. А может он только напугал его, прогоняя из своих владений? А может он сейчас разрезает пустоту в миллиметре от его спины своими кровавыми щупальцами? Мысли мелькали у него в голове быстрее ног. Но остановиться и выяснить, что происходит на самом деле, он не желал. Он снова бежал вперед, в надежде увидеть на следующей станций людей. Живых! С кучей своих проблем, не обращающих на него внимания, но Живых! И он будет им рад: поможет бабушке устроится на скамейке; успокоит маленько ребенка; даже ввяжется в драку с установившим тиранию толстяком. "Чё за бред, прекрати истерить", – Стас стал успокаивать сам себя. Он даже не сразу понял, что тьма рассеялась. Тоннель стал обычно черным, вполне осязаемым для потухающего фонарика. Здесь он даже позволил себе сбавить темп. Встав в пол-оборота к месту своего отступления, он почертил лучом в глубину бездны. На всем протяжении только рельсы, кабеля и серые стены.

Сколько там еще до Сенной? Путешествие по поверхности на транспорте в час пик – час, по пробкам. Без пробок 5 минут. Бабушке, распространяющей блох в Саратове, то есть торгующей котятами, со своей поклажей ну минут тридцать не спеша. Стасу, наступающему на каждую шпалу со скоростью одна шпала в секунду, наверно придется тягаться за первенство с бабушкой котятницей. И вот наконец появилась разница в отражении эха – станция!

Стас в спешке взобрался на перрон. Пугающая тишина и кажется здесь тоже никого. Очередная надежда рухнула в голове у Стаса. Он все еще крутил головой и луч пытался выцепить в темноте хоть одно живое существо, но все тщетно. "Хватит бежать, скоро и бежать уже будет некуда". Стас приземлился на одной из лавочек, установленных возле колонн. Нужно перевести дух и принять решение. Он щелкнул тумблером, закрыл глаза и прислушался. Погони не было, а значит, тот кто догоняет либо хитрее его, либо выжидает удобный момент, либо ...

–Либо пошел ты на хер! -заорал Стас, не открывая глаз. Когда эхо успокоилось, он все же еще раз прислушался в тишине. Вот теперь можно спокойно и поразмыслить.

Эта бесконечная возня в кромешной мгле Стасу уже изрядно поднадоела. Есть пуля, она то уж точно решит все проблемы разом. А есть воля, та что сделала Стаса железным! Ну так что воля или пуля?

–Воля и разум! Сильнее всяких войн,-неожиданно для себя проскулил Стас. -Воля! -он снова щелкнул тумблером на шлеме и обомлел.

–Это чё?

Кажется, глаза его, не веря самим себе, сейчас вывалятся из орбит. На стене ровно пред ним красовалась надпись "Магистраль".

8 КАРАБАС БАРАБАС

Когда, где, почему? Вопросы вертелись у Стаса в голове мешая друг другу, не давая сосредоточится на ответе. Он не мог перепутать края станции, ему негде было свернуть в обратную дорогу, да и дверь в вагоне, который он преодолел в первый раз открывалась без проблем, а здесь она была заперта! Значит её кто-то запер. Неужели «хозяин» той станции вскружил голову Стасу, и все ради одной цели – оставить его там на всегда?! Но как он его провел, как заставил свернуть с намеченного пути?