Текст книги "Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она - меня"

Автор книги: Леннарт Дальгрен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Леннарт Дальгрен
Вопреки абсурду, или как я покорял Россию, а она – меня
Воспоминания бывшего генерального директора IKEA в России

Перевод со шведского 0. Белайчук

АЛЬПИНА

БИЗНЕС БУКС

Москва 2010

О РОССИИ С ЛЮБОВЬЮ
(Вместо эпиграфа)

«Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног – но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство…» –писал Пушкин графу Петру Вяземскому 27 мая 1826 года.

Мы обсуждаем эту цитату с Оксаной, переводчиком этой книги.

Мы часто критикуем себя и свою страну, – говорит мне она. – Наверное, можно сказать, что эта самокритика, иногда даже на грани самоуничижения, часть русской культуры. Мне кажется, многие мифы о России возникли потому, что художественные образы, созданные Пушкиным, Достоевским или Солженицыным, трактовались как документальные свидетельства. В результате получалось примерно то, что Пушкин описывает в своем письме к Вяземскому, – иностранный гость повторяет то, что он услышал когда-то от русского, а может, даже публикует это в своем журнале. У русского читателя такая «цитата» впоследствии вызывает как минимум недоумение, а часто и возмущение.

Почему эти слова, когда их произносит Пушкин, не вызывают таких же отрицательных эмоций?

Да потому, что иностранец повторяет услышанные от русского горькие слова, не испытывая при этом тех же чувств.

Я готов с этим согласиться. Сам я часто могу очень резко высказываться о моей родине, но, если услышу те же слова от иностранца, буду возмущен, ведь у него нет никакого права так говорить.

Для меня эта книга, прежде всего, – объяснение в любви к России. Вся критика, которая здесь содержится, основывается на тех впечатлениях, которые я пережил сам. Поэтому надеюсь, что, если бы Пушкин был жив и читал эти строки, ему не пришлось бы испытывать досаду.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Раньше, пробегая глазами предисловие, я всегда думал – к чему все эти ненужные пояснения и многочисленные «спасибо, спасибо и еще раз спасибо». Теперь, когда я сам написал книгу, я наконец-то понял, к чему. Я испытываю непреодолимую потребность в том, чтобы благодарить и пояснять. Поэтому искренне прошу прощения у всех авторов, которых я незаслуженно укорял.

ПОЧЕМУ Я НАПИСАЛ ЭТУ КНИГУ

За годы моей работы в России я постоянно слышал от самых разных людей: «Леннарт, ты непременно должен написать книгу о том, что с тобой здесь происходило».

Обычно я отшучивался: «Каждая неделя моей жизни в России достойна отдельной книги».

Первые годы я не задумывался всерьез о том, чтобы что-то писать, поскольку был полностью поглощен стоящей передо мной задачей – вывести ИКЕА на российский рынок. К идее книги меня вернула жена, которая время от времени стала спрашивать: «Неужели ты допустишь, чтобы все это забылось? Разве не стоит оставить хотя бы какие-то воспоминания для наших детей, чтобы они лучше понимали, что происходило с нами в эти удивительные годы?»

Мысль начала обретать какие-то очертания, и у меня появился стимул к действию.

Я начал описывать все, что не давало мне покоя, долгими бессонными ночами. Думаю, это помогало объяснять себе самому, что происходит. Я пытался найти какую-то структуру во всех взаимосвязанных и разрозненных событиях, наполняющих мою жизнь. Чем дальше, тем больше книга помогала мне справиться с хаотической действительностью. Она становилась своего рода лекарством. Например, получив от какого-нибудь чиновника очередное несуразное объяснение, в соответствии с которым его обещания, данные на прошлой неделе, теперь просто невозможно исполнить, я стал ловить себя на мысли, что об этом было бы неплохо написать в моей будущей книге.

Со временем книга стала моим спасательным кругом. То есть без нее я, конечно, не утонул бы, но с ней все же было гораздо спокойнее.

Я попросил нескольких людей прочесть рукопись и получил очень дельные отзывы. Большинство из них положительно реагировали и настоятельно советовали не бросать работу. Впрочем, были и те, кто решил, что это весьма рискованная затея и продолжать ее не стоит. Мне сказали, что, если книгу издадут, у ИКЕА будут проблемы с российскими властями, чиновники станут избегать встреч, чтобы не быть упомянутыми в продолжении, если таковое последует, мне никогда не дадут визу в Россию и вообще объявят преступником.

Такая резолюция меня просто шокировала. Целый день я пребывал в депрессии, что для меня вообще нехарактерно. Наутро проснулся очень рано, и голова моя была переполнена идеями. Я понял, что, помимо проблем, книга открывает массу возможностей. Возможность представить людям в разных странах мира совершенно новую и непривычную картину России и того, как интенсивно в этой стране может работать крупная международная компания. Возможность познакомить студентов высших учебных заведений с реальным внутренним устройством компании, которая вошла во все классические учебники по менеджменту. Возможность показать другим иностранным компаниям, работающим в России, что, несмотря на все существующие сложности, этот рынок обладает фантастическим потенциалом.

В кратчайшие сроки я связался с сотрудниками посольства Российской Федерации в Стокгольме и попросил их прочесть рукопись, что они весьма охотно сделали. По их мнению, книга содержит резкую критику в адрес определенной части российской бюрократии, но весьма доброжелательна по отношению к стране в целом, поскольку служит прекрасной иллюстрацией ее богатых возможностей. Мне посоветовали никак не смягчать критические пассажи, а описывать все в точности так, как я чувствовал. Идею о том, что лично я или ИКЕА может подвергнуться каким-то гонениям со стороны властей, дипломаты сочли абсурдной. Мне пожелали удачи и посоветовали перевести книгу на русский.

Конечно, я был очень рад такой реакции, но не могу сказать, чтобы она меня как-то особенно удивила. Примерно этого от русских я и ожидал. С этого момента я уже не сомневался и передал рукопись шведскому издательству.

Теперь книга выходит на русском языке, и я очень этому рад. В это издание вошли дополнительные эпизоды с описанием моих встреч с разными людьми – как власть имущими, так и простыми, ничем не примечательными – но только на первый взгляд. Я хотел показать, что, несмотря на различия в культурах и образе жизни, между нами очень много общего. Я встретил в России много удивительных людей и описал эту страну такой, какой она открылась мне благодаря им. Мне кажется, что мои воспоминания будут полезны и российским читателям.

Оглядываясь назад и вспоминая проведенные в России годы, я думаю: чего только не пришлось преодолеть. Но, с другой стороны, не прошло и десяти лет, а мы построили по всей стране тринадцать огромных торговых центров, гигантский дистрибуторский центр, запустили три фабрики и создали команду из шести тысяч сотрудников. В какой еще стране мира можно было достичь таких поразительных результатов в такие короткие сроки?

Я надеюсь, мои читатели не будут слишком строго судить иностранца, который решил, что знает, что России необходимо. Ведь с самого начала я был всего лишь варягом, присланным в вашу страну, чтобы ее покорить. Все мои помыслы и устремления были направлены на то, чтобы создать условия для работы ИКЕА на новом рынке. Опыт в этом деле у меня был, и приличный, поэтому я не сомневался, что справлюсь с поставленной задачей. Только в России я сам оказался покорен.

Эта страна произвела на меня неизгладимое впечатление. Человеческая искренность, доброта и самоотверженность, богатейшая культура, безграничные просторы, удивительное могущество власти, поразительная динамика роста, неисчерпаемые природные ресурсы, фантастические перспективы. У вас есть все, что только можно пожелать. И я уверен, что вы сумеете распорядиться этим богатством во благо своей страны.

ЧТО ЕСТЬ ПРАВДА?

Я должен пояснить один вопрос, который, уверен, многие сочтут спорным, а именно что есть правда.

Является ли эта книга правдивым описанием? Могу ответить лишь встречным вопросом. А можно ли найти правду в обществе, которое на протяжении нескольких советских поколений строилось на слухах и мифах?

Слухи, пропаганда и мечты были для многих советских граждан более реальными, чем сама реальность. Мифология, впитанная с раннего детства, была так же важна, как правда.

Помнится, мы стояли, склонившись над картой одного земельного участка. На ней была изображена дорога. Я заметил: «Но ведь этой дороги на самом деле нет». После непродолжительного обсуждения мы с российскими партнерами сошлись на том, что «хоть ее и нет, но она была в плане, утвержденном еще пятнадцать лет назад. Таким образом, можно считать, что она есть». Что тут еще скажешь!

То, что я чувствовал и думал тогда, для меня и есть моя правда. Исходя из этой правды, я действовал и принимал решения. Она была для меня путеводной звездой. Она же была критерием оценки событий, и на ее основе я пишу эту книгу.

Я прекрасно понимаю, что не всегда располагал всей информацией и мои ощущения никак не претендуют на роль истины в последней инстанции. Это было правдой для меня, но это не значит, что никакой другой правды нет. Наверняка со временем будут появляться новые правдивые описания тех же самых событий, особенно если моей версией заинтересуются российские чиновники, упомянутые в книге.

Все имена сохранены без изменений. Я называю того или иного персонажа по фамилии, имени или отчеству, в зависимости от того, как мы обычно называли его между собой.

КАК Я ПИСАЛ ЭТУ КНИГУ

Не думайте, что книга, которую вы только собираетесь читать, – это сплошной поток жалоб на российскую действительность. Совсем наоборот! Это описание необычного мира, где, кажется, уже ничто не может удивить, где колебания от надежды к отчаянию выглядят как электрокардиограмма сердечника, только что взбежавшего на десятый этаж по лестнице. Я точно знаю, что всегда буду скучать по этому сумасшедшему и полному любви пространству, сам до конца не понимая, почему. Россия – это наркотик, и я «подсел» на него. Россию можно любить или ненавидеть, но к ней невозможно остаться безразличным. Я благодарен судьбе за то, что был участником событий, о которых пишу здесь.

Вы не поверите, но я всегда носил с собой в нагрудном кармане клочок бумаги с надписью «ИКЕА + Россия = любовь». Когда становилось совсем невмоготу, я доставал его и перечитывал то, что там написано, и это помогало мне сохранить душевное равновесие.

Я долго думал, как выстроить эту книгу. Конечно, проще всего было бы составить подробный хронологический отчет о событиях. Но мои воспоминания в большинстве случаев оказывались настолько яркими, что полностью увлекали непривычного к писательскому труду автора. Я едва успевал облекать эти образы в слова, лихорадочно стуча по клавишам компьютера. Прошлое само вело меня по тексту, и я старался как можно быстрее его зафиксировать. Обычно, правда, все равно отставал на пару страниц.

Последнее описанное здесь событие относится к весне 2006 года, когда на посту генерального директора ИКЕА в России, Украине и Казахстане меня сменил Пер Кауфман.

К счастью, со временем все злоключения кажутся все более и более смешными. Смешнее всего рассказывать то, чего не хотелось бы пережить еще раз. Надеюсь, люди, с которыми я прошел через не самые приятные эпизоды, описанные здесь, смотрят в прошлое с теми же чувствами.

В подзаголовке русского издания местоимение «я» обусловлено исключительно соображениями симметрии фразы о покорении России. На самом деле, эта книга о том, как большой и преимущественно российский по своему составу коллектив единомышленников работал плечом к плечу, добиваясь успеха. Моя роль была лишь в том, чтобы задавать направление этой общей работы.

Леннарт Дальгрен, февраль 2010 г.

БЛАГОДАРНОСТИ

Спасибо вам, мои дорогие Анна, Линда и Майя, за то, что всегда были рядом со мной и уже этим придавали мне сил. Анна, спасибо тебе за терпеливо перенесенные ночные сеансы обсуждения этой книги – тебе было бы куда спокойнее, если бы я тихо похрапывал рядом.

Я благодарен всем, кто работает для ИКЕА в России, особенно молодым талантливым российским сотрудникам. Вместе с ними мы плечом к плечу боролись под общим знаменем. Это не просто удивительная команда, это будущее ИКЕА в России. Бывало, после очередного тяжелого разговора с властями некоторые из них подходили и, желая поддержать, говорили: «Леннарт, мне стыдно зa свою страну». Ужасно, когда приходится говорить такое о своей родине.

Я тепло вспоминаю моих российских друзей, которые много мне помогали, но по понятным причинам пожелали остаться неназванными.

Ингвар и Маргарета Кампрад, спасибо вам за помощь и поддержку. Не знаю, задумывались ли вы оба когда-нибудь о том, как много значили для меня лично и для всей команды ИКЕА в России ваши визиты и долгие беседы с вами по телефону.

ПРОЛОГ

Март 2003 года. Вечереет, и за окнами сгущаются сумерки. Я стою у окна в офисе и смотрю на улицу. Окно выходит на огромную парковку перед первым в России магазином ИКЕА в подмосковных Химках. «Жигули», «Волги» и редкие иномарки кружат, выискивая свободное место как можно ближе к входу.

Я жду главу Солнечногорского района Владимира Попова. Как и практически все российские чиновники, он обычно «задерживается», когда предстоит встреча с нами, простыми бизнесменами. Характерная его особенность: он гарантированно опаздывает уже и после того, как несколько раз позвонил и перенес время встречи, после чего перезвонил еще раз, сообщив время, когда он точно подъедет, и так далее…

Глава района уже дважды сообщал, что он в пути и еще немного задержится.

Несколько дней тому назад милиция по его требованию остановила строительство нашего дистрибуторского центра. Мы не понимали, в чем причина: никакого официального уведомления в соответствии с обычным порядком мы не получали. Я обратился к нему с просьбой о встрече. После многократных телефонных звонков его все-таки удалось застать, и он пообещал найти время.

Сейчас он направляется с одной «очень важной встречи» на «встречу с губернатором», но может выделить четверть часа на разговор. Кстати, интересно, что все чиновники среднего уровня, с которыми я имел дело, обязательно ехали к губернатору или, наоборот, прямо от него. Более высокопоставленные чиновники, в свою очередь, всегда торопились к президенту или возвращались со встречи с ним.

Наконец, вот и Попов! Он подъезжает на огромном слоне, на голове которого закреплена мигалка. На всем скаку слон врывается на парковку, сметая на своем пути «жигули» и «Волги», которые пятятся при виде сигналящей громадины.

У самого входа чиновник останавливает слона, спускается с него по веревочной лестнице и привязывает гигантское животное к столбику со знаком «парковка для инвалидов». Попов исчезает из виду, пройдя через вращающуюся дверь магазина. Я говорю помощнице Наташе, что наш гость уже приехал, и прошу встретить его и проводить.

И продолжаю стоять у окна, ожидая, пока мэр поднимется. Внизу на парковке, среди дорогих джипов, «мерседесов» и БМВ, остался стоять его слон. Забавно, думаю я, что инвалиды в России так богаты. Во всяком случае, самые дорогие машины всегда стоят именно на парковочных местах, зарезервированных для людей с ограниченными возможностями.

В комнату входит улыбающийся Попов и протягивает мне руку для приветствия…

Стоп-стоп! Неужели все так и было? Попов в самом деле приехал верхом на слоне? Или все это мне померещилось? Если бы слон был на самом деле, я бы наверняка так изумился, что эта деталь четко отпечаталась бы в моей памяти. Но я не помню, чтобы я испытал какие-то особо сильные эмоции. С другой стороны, с тех пор, как я переехал в Россию, меня вообще нелегко чем-то удивить. Но почему же мне тогда померещился слон?

Незадолго до этого Попов (и я это знал) обзавелся новой «Вольво» последней модели. В его окружении говорили, что это взятка от ИКЕА: ведь он выбрал автомобиль шведской марки вместо традиционного большого «мерседеса». Так почему же и я не могу говорить, что видел вместо «Вольво» слона?

В любом случае многое из того, что мне довелось пережить в России, настолько неправдоподобно, что в это вряд ли кто поверит.

ГЛАВА 1
ДОРОГА В РОССИЮ

ПОЧЕМУ РОССИЯ?

Ингвар Кампрад всегда настаивал на том, чтобы магазины ИКЕА работали в России, несмотря на то, что практически все в его окружении были категорически против. И хотя для этого человека было обычным делом высказывать точку зрения противоположную общему мнению, в случае с этой страной у него были для этого серьезные основания.

Сегодня его аргументы о необходимости выхода на российский рынок приняли почти все. Теперь всем кажется очевидным и совершенно естественным, что ИКЕА работает в России. Сам я, должен признаться, поначалу был одним из ярых противников этой, как тогда казалось, совершенно безумной идеи.

Самым большим рынком ИКЕА сейчас и на многие годы вперед является Европа. Сырье, которое в первую очередь требуется для производства товаров ИКЕА, – это в основном дерево, особенно массив березы и сосны. В производстве большинства товаров также используются металлы, особенно железо и алюминий. Для изготовления изделий из пластика необходима нефть. В Европе есть страна, обладающая самыми богатыми в мире запасами самых необходимых для ИКЕА ресурсов. Это Россия.

Помимо сырья здесь есть огромный производственный потенциал и высококвалифицированный персонал. Таким образом, инвестиции в Россию могли бы стать для ИКЕА гениальным решением ключевой проблемы, с которой мы сталкиваемся повсеместно, – это вопрос логистики и снабжения.

А как же быть с многочисленными трудностями, существующими в этой стране, – неужели Кампрад о них не знал? Конечно, знал, но он всегда считал трудности и препятствия преимуществом.

Большой проблемой была невозможность добиться постоянного уровня качества товаров, произведенных в России. Качество могло быть каким угодно – от безупречного до совершенно неприемлемого. Еще одна сложность: практически полное отсутствие предпринимательского духа. А что с логистикой? Есть неплохо развитая сеть железных дорог, но на большей части страны отсутствуют нормальные автотрассы. Таким образом, фактически приходилось ограничиваться теми территориями, на которых существовала более-менее надежная транспортная инфраструктура. Нежелание российских производителей экспортировать свою продукцию было более чем явным: во-первых, внутренний рынок поглощал все, что производилось, а во-вторых, предъявлял существенно более низкие требования по сравнению с зарубежными. Добавьте к этому морально устаревшую структуру производства на большинстве российских предприятий.

Обо всем этом мы знали не понаслышке. С конца 1980-х годов в Санкт-Петербурге работал закупочный офис ИКЕА, который без особого успеха пытался наладить закупку товаров на российских фабриках. На Россию приходилось менее 1 процента всех закупок нашей группы компаний. А то, что этот неполный процент составлял около 25 процентов всего экспорта российской мебельной продукции, скорее свидетельствовало о незначительных объемах экспорта мебели из России.

Может показаться, что главная задача ИКЕА в России – обеспечить европейский рынок сбыта товарами, произведенными в этой стране. В долгосрочной перспективе уже одно это было бы достаточным основанием для того, чтобы Ингвар Кампрад загорелся этим рискованным проектом. Но была и более глубокая и серьезная причина, которая перевешивала все другие соображении – мечта «человека, обустроившего Швецию» изменить к лучшему и повседневную жизнь россиян.

Безусловно, он понимал, что со временем эта страна станет для нас одним из наиболее перспективных рынков, но он также видел, что на это уйдет уйма времени, денег и ресурсов. Помню, накануне открытия первого нашего магазина в России я поделился с ним своими предположениями о том, что эти инвестиции окупятся через пять, а то и десять лет. «Знаю, Леннарт, знаю… зато потом!» – сказал он, потирая руки.

Две движущие силы – стремление решить наболевшую проблему снабжения магазинов товарами и мечта о том, чтобы обустроить Россию, – тесно взаимосвязаны и дополняют друг друга. По опыту мы знали, что вслед за открытием нашего магазина в той или иной стране объем закупок товаров для ИКЕА в этой стране тоже заметно возрастает за счет того, что активизируются контакты с местными производителями. Так происходило практически везде, где начинала работать наша розничная сеть.

Чем больше у нас будет покупателей в России, тем больше средств ИКЕА сможет инвестировать. Чем больше инвестиций, тем больше у нас будет возможностей для сотрудничества с российскими производителями, а это, в свою очередь, станет способствовать росту объема закупок в России и, соответственно, улучшению снабжения магазинов ИКЕА по всему миру. Ингвар Кампрад очень четко это понимал уже тогда, когда никаких планов относительно России не было и в помине.

Итак, Ингвар принял решение уже давно, и сбить с пути его не могли ни совет директоров, ни правление группы компаний ИКЕА, ни трудности, с которыми предстояло столкнуться в России. Это в характере Кампрада: раньше или позже, но он всегда добивается чего, чего хочет. Даже если и не с первой попытки.