Текст книги "Мой желанный враг"

Автор книги: Лена Сокол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

6

Полина

Я ни дня не работала по специальности, поэтому волновалась, что же все-таки выйдет из моей попытки вдохнуть в старый дом новую жизнь, но, надо признаться, по-настоящему загорелась этим делом. Усадьба будто сама шла мне навстречу, предлагая всевозможные варианты и открываясь с разных сторон: то играя оттенками потертой древесины или выцветшей краски на полуденном солнце, то поражая палитрой ярких бликов, пляшущих на поверхности стен в закатных лучах.

Дом дышал, дом жил, и он словно рассказывал мне свою историю, а я просто слушала. И явственно ощущала при этом его энергетику: положительную, уютную, согревающую. Он словно соглашался со мной, что пришло его время меняться, пришла пора засиять новыми красками и впустить в свои стены свежий ветер.

Вот уже несколько дней я жила здесь.

Днем бродила по дому, разбирала завалы, изучала помещения, гуляла по саду и делала зарисовки для будущего проекта, а вечером приезжал Вик, и мы выезжали в город. Меня не тянуло в шумные заведения и пафосные бары, да он и не настаивал. Мы просто бродили по городу, держась за руки, и каждый раз открывали для себя в столице что-то новое: узкие проулки, старинные здания, маленькие парки, тихие дворики.

Я все больше и больше убеждалась, что поступила правильно, уехав из родного городка. Вик стал для меня не только поддержкой и опорой, он каждый новый день заставлял меня жить. Не думать о прошлом, не страдать от того, что не смогла помочь маме, не винить себя, а просто жить и верить в светлое будущее. Мы с ним сближались, и меня это больше не пугало.

Я знала, что однажды наступит тот день, когда Вик останется со мной в доме. Мы точно так же, как и вчера, постелим плед на полу в гостиной, поужинаем, посмеемся, а потом он скажет, что устал и никуда не уйдет. И мы поднимемся вместе в спальню, а потом… Да, пожалуй, я была почти готова к этому.

– Алло! – Я вышла из душа и успела только намотать полотенце на волосы.

– Доброе утро. – Его мягкий бархатистый голос ласкал слух.

– Доброе, – улыбнулась я. Прошла босиком к кровати, оставив на полу мокрые следы. – Ты приедешь на завтрак? – Надела трусики, неуклюже натянула на бедра юбку. – Я тут похозяйничала на кухне, разобралась, как работает духовка, испекла пирог.

– С утра? – удивился Вик.

– Просто очень захотелось! – рассмеялась я.

– Прости, Поль, наверное, сейчас не смогу. Марк не смог поехать на встречу с поставщиками, придется мне туда сгонять.

– Жаль, – с сожалением произнесла я.

С кухни все еще поднимался ароматный запах картошки и мяса.

– Я приеду после обеда, хорошо? Не слопай там все без меня.

– Постараюсь.

– Ты составила список?

– Да. Для начала включила в него необходимый минимум. Ой! – Я подхватила с кровати майку, быстро продела ее через голову, спустила к талии, поправила и села на кровать. Привезенный Виком ноутбук был включен, и на экране как раз отражался список необходимых вещей. – Впишу еще наждачную бумагу. Знаешь, тут стоит старый секретер, и меня к нему тянет, как магнитом! Я уже почти придумала, как его обновить, и даже готова отложить ради этого другие дела.

– Это мамин любимый, – с теплом сказал Вик.

– Ой, а тогда, может, мне его не стоит трогать?

– Думаю, мама была бы только рада, если бы он зажил новой жизнью.

– Хорошо, – обрадовалась я. – Вообще-то я не собиралась менять его радикально, так что не переживай.

– Единственное, о чем я переживаю, что ты заскучаешь там одна.

– Глупости! – Я сохранила список и отправила его Вику по электронной почте. – Здесь так светло и тепло. Я бы тоже мечтала родиться и вырасти в таком замечательном месте. – Подставила лицо ярким лучам, врывающимся в комнату через окно. – Это просто дом солнца, Вик!

– Я рад, что тебе комфортно.

– Получил список? Проверь, я отправила.

– Сейчас. – Послышался шум. – Да, получил. Давай сделаем так: я сейчас отдам его дяде Саше, он заедет, купит все и привезет тебе.

– Хорошо! Только пусть обратит внимание на артикулы и названия материалов. Там трудно ошибиться, но в следующий раз я постараюсь поехать и все проконтролировать сама.

– Ты уже закончила проект?

– Почти. – Я улыбнулась, глядя на экран компьютера. – Кое-что подправлю и презентую тебе его сегодня. И там уже решим, что и как по поводу возможных вариантов, объемов и рабочей силы.

– Не терпится уже посмотреть.

– Так приезжай!

– Как только, так сразу.

– Жду.

Мы попрощались, и я закрыла ноутбук. Снова перебрала свои наброски, покрутила их перед собой, представляя, что и как будет смотреться лучше.

– Жаль, что ты не видишь, мама, – вслух сказала я. – Кажется, я в самом прекрасном месте на земле.

Сложила наброски, вышла из комнаты и направилась вниз, в кухню. Половицы мягко поскрипывали под моими ступнями, солнечные зайчики бегали по еще влажной коже и прилипшей к телу майке.

Признаться честно, я немного выпала из времени и жизни. Мне больше не нужно было крутиться на двух работах и возле постели матери, и это было очень непривычно. Я могла бы сейчас идти по этому дому и представлять, что он мой навсегда. Что я в нем не гостья, а хозяйка.

И эта фантазия могла стать реальностью, стоило только захотеть. Но… смогу ли я принять то, что готов дать мне Виктор? Стоит ли мне отрешиться от грустного прошлого и войти в новое сытое, обеспеченное будущее? Заслужила ли я его?

Я спустилась по ступеням, прошла через гостиную и направилась в кухню, как вдруг ощутила чье-то присутствие. И взгляд. Тяжелый, исподлобья, болезненный. Остановилась резко, будто в стену врезалась. Обернулась, и меня тут же прошило уже знакомым, парализующим страхом.

Марк стоял, навалившись на стену, и со злобной ухмылкой смотрел на меня.

– Ч-что вы… ты… здесь делаете? – выдавила я, боязливо оглядываясь по сторонам.

Моя спина будто заледенела, в груди царапнуло нехорошим предчувствием.

– А ты? – усмехнулся он, делая шаг навстречу.

В доме стояла абсолютная тишина.

Мы были здесь только вдвоем, и никто не мог сейчас мне помочь.

Марк

Эта девица не ожидала меня здесь увидеть. Думала, что все просчитала и качественно опутала наивного Вика своими сетями. Явно чувствовала себя здесь хозяйкой: уже уверенно передвигалась по дому и даже стряпала хреновы пироги – дрянь!

Но мне понравилась ее первая реакция. Я увидел настоящую панику в ее распахнутых глазах, и мои внутренние демоны сразу же ощерились в ожидании легкой добычи, обнажили свои клыки и приготовились к броску.

– Что… вы… ты… – начала заикаться девчонка, бледнея.

И я вдруг понял, почему она все эти дни не выходила у меня из головы, почему снилась, почему преследовала меня, точно наваждение. Эти ее огромные глаза, этот невинный взгляд – стоило мне увидеть их снова, и у меня тут же встал. В паху болезненно заныло от напряжения.

Я почувствовал предвкушение, ощутил давно забытый азарт.

Как же все-таки умело она строила из себя овцу! Все эти ее ужимки, этот испуг – все так естественно, что можно купиться, как купился и Вик.

Но я-то знал все эти дешевые приемчики: сначала они строят из себя недотрог, а потом похотливо извиваются у тебя в руках и с удовольствием отдаются в любых позах только ради того, чтобы считаться твоей девушкой. Впрочем, этого никому прежде не удавалось – никаких официальных подружек у меня отродясь не водилось.

– А ты? – ухмыльнулся я, делая шаг вперед и наслаждаясь тем смятением и страхом, которые отразились в этот момент на ее лице.

Я возбудился.

Даже не от вида ее острых, твердых сосков под полупрозрачной тканью, а от одного взгляда на хрупкие плечи, на тонкие линии выступающих над вырезом майки ключиц. От вида румянца на ее бледных щеках и приоткрытого рта с губами цвета спелой малины.

Мне захотелось подойти и сорвать с нее этот ненужный тюрбан из полотенца и посмотреть, как она будет реагировать. Мне захотелось трогать ее, мять, делать ей больно и наблюдать, что с ней происходит.

Захотелось разломать ее на части, чтобы увидеть внутренности, а затем собрать, будто пазл. Взять за шею, прижать к стене и заставить признаться, ради чего она разыгрывает этот спектакль со святой деревенской простотой.

– Виктора сейчас нет, он будет позже. – Полина нервно прикрыла руками грудь. – Я передам, что ты приходил.

– Вик мне не нужен, – улыбнулся я, медленно приближаясь к ней.

У меня участился пульс, сердце забилось невыносимо быстро.

Я пожирал взглядом ее кукольные губки, эти ее нелепые веснушки на скулах, ее длинные, пушистые ресницы, трепещущие, словно крылья диковинной бабочки. Мне захотелось вобрать в себя весь ее страх и напитаться им досыта.

– Что тебе нужно? – Голос девчонки прозвучал хрипло, и это окончательно сорвало мои тормоза.

Внутри словно щелкнул какой-то тумблер. Щелк, и я потерял чувство реальности, стерлись все границы дозволенного.

– Догадайся, – усмехнулся я.

– Не нужно на меня так смотреть… – Она плотнее закрылась от меня руками, но я все же видел маленький аккуратный сосок, торчащий из-под тонкой ткани майки.

Я представил, как сжимаю ее грудь, и девчонка охает от боли и закатывает глаза.

– Мы ведь взрослые люди, Полина. – Я нахмурил брови. – Просто скажи, сколько стоят твои услуги, и сделай мне приятно.

– Услуги? – В ее взгляде сначала промелькнула растерянность, затем глаза округлились. – Да как ты смеешь?! – Она размахнулась.

Я перехватил ее маленькую ладошку буквально в сантиметрах от своего лица и больно сдавил запястье.

– Ай, – согнулась она, вынужденно склоняясь передо мной. – Отпусти!

Девчонка ударила меня в грудь свободной рукой. Я даже удивился – такая малышка, а бьет так сильно.

– Может, для начала угостишь меня кофе? – Я сжал пальцы на ее запястье еще крепче. – Ты ведь возомнила себя хозяйкой этого дома, да, маленькая шлюшка?

В ту же секунду эта стерва превратилась в шипящую, извивающуюся кошку, которая отчаянно пыталась вырваться. Я перехватил ее второе запястье, и теперь она стала пинаться.

– Эй! – Пришлось отшвырнуть ее на кресло.

– Урод! Ублюдок! Я позову на помощь! – стала чертыхаться она.

Вскочила на ноги и стала пятиться в кухню. Я медленно направился за ней.

– Зови, – рассмеялся я, заметив слезы на ее дрожащих ресницах. – Полина, зови. Можешь звать громко, все равно тут тебя никто не услышит. Давай, кричи!

Мне нравилось это имя. По-ли-на. Оно звучало так же невинно, как эта робость в ее лице. Жаль только, та была фальшивой.

– Не подходи! – воинственно выкрикнула девчонка, оглядываясь по сторонам и продолжая пятиться.

Тюрбан развязался, и по ее плечам рассыпались влажные спутанные пряди. Полотенце свалилось к ее ногам, и мое сердце пропустило сразу пару ударов. Желание ощутить кончиками пальцев влагу ее волос стало практически нестерпимым.

– Стой, не подходи! – истерично выкрикнула она.

В этой шлюшке не было, пожалуй, совершенно ничего особенного, но мне нравилось, как она смотрела на меня – с ненавистью, с яростью. Это заводило меня еще сильнее.

– Так сколько, Полина? Не стесняйся, называй свою цену.

– Пошел ты!

– Ты можешь сколько угодно вешать на себя эти фальшивые улыбки при Вите, но я-то вижу тебя насквозь.

– Ты сумасшедший придурок… – она уже нащупывала на столешнице что потяжелее, чем можно было бы посильнее ударить, но ничего подходящего не попадалось.

– Полина…

Меня раздражало ее желание до последнего гнуть свою линию и строить из себя недотрогу.

– Оставь меня в покое!

– Я сразу понял, что ты не так проста. – Я подошел вплотную и вжал ее своей грудью в один из ящиков гарнитура. – Ты ведь не так проста, да, Полина?

– Отойди… – хрипло проговорила она, глядя на меня снизу вверх, точно загнанный в ловушку зверь.

Ее грудь под влажной майкой поднималась высоко на вдохе, а плечи ходили ходуном от страха. Мне нравилось, как ее частое дыхание обжигало мое лицо. Я склонился еще ниже.

– Все вы одинаковые, да, Полина?

Девчонка вздрогнула, и мой член дернулся, реагируя на соприкосновение с ее бедром. Мы стояли вплотную, точно пришитые друг к другу. Воздух между нами буквально трещал от электричества. Я шумно втягивал носом запах шампуня с мокрых прядей ее волос и ощущал покалывание в кончиках пальцев.

– Пожалуйста, уйди, – всхлипнула она.

– Член с баблом вам покажи, и вы бежите, готовые присосаться. – Я улыбался, видя, как ее глаза наливаются слезами. – Вик для тебя тоже член с баблом, да, Полина? Вывез тебя из твоего Гадюкина, приодел, а дальше что? Думаешь, женится на тебе? – Я рассмеялся. Девчонка смотрела в мои глаза, не шевелясь, а я наслаждался тем, что могу рассмотреть каждую венку, каждый сосудик под ее белой бархатной кожей. Я ощущал, как трясутся ее поджилки, и наслаждался этой едва ощутимой вибрацией. – На шлюхах не женятся, дорогуша.

Толчок! Эта тварь посмела толкнуть меня и тут же поплатилась.

– Не-е-ет… – усмехнулся я, обхватывая ее хрупкое личико своей ладонью и сильно сдавливая. Мой пульс забился где-то в горле, когда я ощутил, как ее напряженные соски уперлись мне в грудь. – Нет, тебе меня не обмануть. Кого угодно, но только не меня.

И тут что-то помутилось в моем сознании.

То ли разозлился, увидев отчаяние в ее глубоких, полных волнения янтарных глазах, то ли повелся на беззащитность, которая пропастью раскинулась в ее расширенных от страха зрачках, но я вцепился своими губами в ее губы, точно голодный хищник, и принялся неистово их терзать.

Ее рот был сладким, а губы влажными. Я обхватил напряженные бедра девушки пальцами и притянул их, буквально вдавливая в себя и в свой напряженный пульсирующий пах. Сжал сильнее, чтобы причинить ей еще больше боли, и с силой протолкнул свой язык ей в рот, не давая вдохнуть.

Это была настоящая схватка.

Всхлипнув, девчонка попыталась меня оттолкнуть. Наши языки сплелись, мои зубы натолкнулись на ее зубы. Я смял ее бедра своими ладонями, крепко стиснул, и мой язык сделал то же самое – взял ее рот силой.

Началась какая-то дикая борьба: жалящие поцелуи, укусы, жадные вдохи, всхлипы, привкус крови на языках, болезненные удары по всему моему телу.

Я чувствовал, как ее ладошки колотятся мне в грудь, как смело пытаются оттолкнуть, как замирают на мгновение, а затем колотят снова и снова, и меня трясло от все нарастающего возбуждения.

Мне хотелось кончить, и чтобы кончила она. Чтобы перестала отталкивать меня и закатила глаза, кончая. Хотелось слышать, как она стонет подо мной, как кусает свои красивые пухлые губы, впиваясь в меня ногтями, и как сильнее обхватывает мою талию своими стройными ногами.

Мне захотелось, чтобы она больше не сопротивлялась. Чтобы сама просила меня трахнуть ее. Хотелось втоптать ее в грязь, разрушить, раздавить меж пальцев, превратить в сухую пыль, а затем стряхнуть с себя, и одновременно хотелось отпустить ее и тихо сказать, что не причиню ей больше вреда. Мой мозг вскипал от такого количества разных мыслей.

Я оторвался от нее, взглянул в глаза, отвернул голову и с отвращением сплюнул на пол.

Мне никогда прежде не хотелось целовать ни одну из мерзких шлюх, которые были со мной в постели. Я не касался губами ни одной из них и потому не понимал, что же вдруг изменилось сейчас? Почему мне больше всего хотелось продолжать эту схватку? Почему хотелось целовать ее до бессильной злобы? Почему хотелось, чтобы она и сама желала этого?

– Больной козел! Скотина! – закричала девица, вырываясь.

По ее щекам вниз, к подбородку, пролегли влажные полосы, и я понял, что за соленый привкус остался у меня на языке – это были ее слезы.

– Убирайся! – завопила она как ненормальная, толкая меня в грудь.

Никто не смотрел на меня с таким презрением, с такой ненавистью, как она, а я думал только о болезненном стояке, который грозился сейчас разорвать мою ширинку.

Мне дико хотелось продолжения.

– Я все узнаю о тебе, Полина, – пообещал я. – Я узнаю, кто ты такая на самом деле, зачем приехала сюда и что скрываешь.

Отпустил ее и отступил на шаг назад.

– Иди к черту, – прошипела она.

И в этот момент я понял по ее испуганным глазам, что нащупал нечто важное. Мои слова явно попали в цель. Этой Полине было что скрывать.

7

Полина

Он ушел, а я, дрожа от ужаса, рванула к двери. Заперла ее на засов, подергала и бросилась проверять заднюю дверь. Меня так лихорадило, что я с трудом смогла удержать в руке сотовый телефон: нашла номер Вика, нажала, но тут же сбросила и разревелась, поняв, что не смогу ничего сказать.

Я вообще не могла произнести сейчас ничего членораздельного. Села на пол и закрыла ладонями лицо. Губы продолжали пылать, щеки неприятно саднило.

Почему я? Что нужно от меня этому чудовищу?

Мне захотелось уснуть и проснуться уже в другом месте. А еще лучше в другое время – когда мама была жива. До того, как я пошла работать в чертову гостиницу и встретила там Вика. Мы бы с ней справились, обязательно бы справились. Пережили бы все это как-нибудь, мы бы…

Из меня посыпались рыдания.

Я вскочила и подбежала к раковине. Думала, сейчас вырвет, но внутренности продолжали сжиматься и разжиматься, пропуская наружу лишь короткие, квакающие всхлипы.

Я – дура, наивная дура, идиотка! Думала, что теперь все будет по-другому, что у меня есть шанс вырваться из темноты и нищеты, что рядом с Виком мне будет спокойно. Но это не так. Он не сможет защитить меня от чудовища, глядя в лицо которому, он видит не опасность, а близкого человека.

Я включила воду и стала умываться. Мне хотелось смыть с себя вкус грубых поцелуев, запах кожи Загорского, аромат его горького парфюма, хотелось смыть давящее ощущение его пальцев на моем теле. Я плескала на себя водой снова и снова, терла кожу до боли и громко рыдала.

Но все было бесполезно.

Можно было смыть с себя любые запахи, но этот страшный черный взгляд уже забрался мне глубоко под кожу и не собирался исчезать. Похоже, у Загорского было достаточно денег и женщин, и Марк никогда не знал отказов, но вести себя так с девушкой собственного друга…

Я с размаху ударила по крану, и напор воды оборвался. Наклонилась на раковину и стиснула зубы. «Нужно позвонить Вику, нужно ему позвонить». Но я не могла. С диким воем ударила ладонью по столешнице и скривилась от боли.

– Скотина! Тварь!

Внутри меня снова и снова показывали плохое кино, в котором Марк сначала швырял меня на кресло, а затем, прижимая своим телом к гарнитуру, стискивал пальцами мои бедра и больно вгрызался в мои губы. Я видела похоть в его взгляде – дикую, необузданную, темную похоть, и чувствовала полную необратимость. Я ощущала ее еще с того момента, как обнаружила его в гостиной.

Загорский не даст мне спокойной жизни, он не отстанет от меня. «Не будет никакого счастливого билета, мама, мне нужно бежать отсюда». Я метнулась по лестнице вверх, вбежала в комнату и стала бросать в сумку свои вещи. «Где сумка, где документы? Где…» У меня закружилась голова.

Я бросила сумку и медленно опустилась на кровать. Маленькая голодная девочка во мне не хотела уходить из дома, в котором так тепло, уютно и пахнет пирогом. Измотанная тяжелой работой, запахом хлорки в больничных туалетах, мозолями на руках и пропитавшаяся насквозь черной плесенью ветхого барака, она очень хотела использовать этот шанс на новую, сытую жизнь.

И дело было даже не в том, что Вик был самым прекрасным и приятным человеком на земле, а в банальной усталости от мытарств и лишений. Это было подло и гадко, но мне не хотелось возвращаться обратно в пыльный и серый городок без дорог, солнца и перспектив. Не хотелось обратно к исходной точке – той, что по-прежнему находилась в покосившемся доме с прогнившими полами, на которых стоял старый шкаф с лежащими в нем штопаными колготками.

Мне просто нужно было обо всем этом забыть.

– Вить, приходил твой друг, – сказала я дрожащим голосом и мертвой хваткой вцепилась в телефон, чтобы просто не выронить его из рук.

– Да, Поль, я знаю, – бодро ответил он. – Марк уже сказал, что заезжал.

– Вить, он…

– Да, я с ним согласен по поводу охранной системы, Поль. Действительно, дом находится на некотором отдалении от поселка, поэтому стоит обзавестись сигнализацией и видеонаблюдением. Ты там часто находишься одна, вдруг, не дай бог, какие незваные гости – тут Марк прав.

Я откинулась на подушки и закрыла глаза. «Незваные гости» – мое лицо скривила улыбка. Я должна была рассказать Вику о том, что этот гость делал со мной, пока его не было, но почему-то не могла.

В голове эхом разносились угрозы Марка, а перед глазами кружились картинки, в которых я снова и снова умирала от страха, а он смотрел на меня, как паук на попавшую в его паутину муху. Знала, что стоит пошевелиться, и увязнешь еще сильнее, поэтому глядела на него и не дышала, ощущая, как по коже разносится холодная зыбь мурашек.

– Когда ты приедешь, Вить?

– Как только освобожусь. А что с твоим голосом? Все в порядке?

В темном омуте моих мыслей чудовище продолжало до синяков тискать мои ягодицы, терзать бедра: его пальцы забирались под юбку, мяли кожу, царапали.

Чудовище жадно заглядывало мне в лицо, ловило оттенки каждой эмоции и наслаждалось ужасом, который я испытывала. Оно знало, что вместе с его взглядом в меня впивались сотни раскаленных игл, от которых голову охватывал туман, мешающий видеть и заставляющий тяжелеть веки.

– Все хорошо, – ответила я и улыбнулась, стирая с щеки слезу. – Я просто… тебя жду.

– Я уж подумал, что у вас с Марком опять случился конфликт.

– Он… неприятный, да.

– Ты еще слишком мягко говоришь о нем! – рассмеялся Виктор. – Но он обещал мне, что будет стараться сдерживаться.

– Точно, – тихо проговорила я.

– И все же мне не нравится твой голос, – встревожился он. – Что-то случилось? Мне стоит поговорить с Марком?

– Просто приезжай, как сможешь, я тебя жду.

– Хорошо.

Слезы уже высохли, отек с лица спал, когда я вышла в сад, чтобы наметить линии новых клумб. Как раз в тот момент, когда я замеряла площадь будущего газона, чтобы высчитать количество рулонов с травяным покрытием, на подъездной дорожке послышался шум двигателя и шелест шин.

Я выпрямилась и приложила ладонь ко лбу, сделав «козырек» от солнца. К дому подъехал старенький черный Prado.

– Полина? – Из него вышел статный мужчина лет пятидесяти или чуть старше.

Он протянул мне руку. Одет незнакомец был в деловой костюм, хотя и создавал впечатление человека, скорее привычного к физическому труду, нежели к работе в офисе. Его ладонь была тяжелой, сухой и мозолистой.

– Здравствуйте, – неловко улыбнулась я, сняла перчатку и пожала его руку.

Мужчина улыбнулся в ответ и сразу расположил меня к себе. Его улыбка была дружелюбной и теплой, а синие глаза лучились светом.

– Александр Федорович, – представился он, отпуская мою ладонь.

– Ох, так вы тот самый дядя Вика? – смутилась я.

Мне стало неловко, что я встречаю мужчину в мятой одежде, огромных сапогах и резиновых перчатках.

– Да. – Он провел рукой по темно-каштановым с проседью волосам. – А вы та самая Полина, о которой мой племянник болтает без умолку?

Мои щеки зарделись.

– Наверное…

– Да не смущайтесь, я рад, что у этого балбеса наконец-то появилась девушка.

– А почему балбеса? – спросила я.

– Ну, как? – усмехнулся он. – В наше время в его возрасте все ребята уже обзаводились семьями – так мне Андрей говорил, мой брат. Тоже балбесом меня обзывал. Все предупреждал, что если до сорока не женюсь, то потом точно не получится. И ведь накаркал, подлец! – Мужчина изменился в лице. – Царство ему небесное… Хорошо хоть сына после себя оставил… – Он откашлялся. – Простите, Полина. Я очень рад, что домом хоть кто-то занялся. Давно ведь пора.

– Да, дом очень большой и красивый. – Я обвела взглядом фасад. – Надеюсь, у меня получится привести его в порядок.

– Конечно, получится! – улыбнулся он и открыл багажник. – Куда выгружать коробки?