Текст книги "Мальвина"

Автор книги: Лена Решетникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Логинов внимательно посмотрел Нике в глаза. Улыбнулся. Медленно взял её руку и показательно нежно поцеловал в ладонь. Девушка стояла, удивлённо за всем этим наблюдая, как будто не понимая, почему заклинание не сработало. Может, ещё раз повторить?

В итоге он ухмыльнулся, открыл ей дверь в подъезд и быстро ушёл.

* * *

Андрей был в ярости. Он отходил от подъезда Вероники, озверевший от её внезапного отказа. Что она о себе думает?! Ему, любимцу женщин, никто и никогда не отказывает. Он всегда получает тех, кого хочет. Просто не сразу. Сразу ему было неинтересно.

Логинов любил играть с женщинами. Он мог быть романтичным, мог – дерзким, даже жестоким, а потом сразу – мягким, нежным, ласковым. Он был брутален и обаятелен. Он чувствовал, что нужно, чтобы обольстить понравившуюся ему особу.

Особ таких в его жизни было множество, и даже женитьба почти никак на это не повлияла. Он умело угождал всем. К тому же, его романы на стороне были недолгими, и супруга просто не успевала о них узнать. Или делала вид, что не знает, потому что нередко женщине проще притворяться слепой, чем самой принимать решения. Особенно, если сама к этим решениям совсем не готова.

Веронику Логинов заприметил сразу. Молоденькая, смазливая, неглупая – что редкость. А как она смотрит! У неё внутри, должно быть, феерия, если она может так смотреть! Он любовался ею, как конфеткой в красивой обёртке. Всё тянул, не разворачивал, чтобы подогреть своё желание и потом сильнее насладиться сладостью.

А тут она заявляет, что разворачивать ничего он не будет. Андрей, как ребёнок, внутренне раскричался и надул нижнюю губу. Он же уже вроде стащил эту конфетку со стола, а её вдруг у него отбирают. Он не отдаст! С чего бы это! Ему оставалось только топнуть ножкой, но он быстро взял себя в руки.

Ничего. И не таких совращали. Хотя, может быть, таких-то как раз ещё и не было. Последние годы девушки у него были все однотипные. Он даже заскучал и несколько месяцев был верен жене. Никто его не будоражил, никто особо не заводил. И тут она – вся такая молодая и фееричная! Мысленно он всё-таки топнул ножкой.

Он сел в машину, которую оставил в соседнем дворе, чтобы пройтись с Никой пешком, и сразу включил кондиционер. Вечер был жарким, лето в этом году оказалось щедрым на тёплые деньки. Зной немного спадал только к ночи, но и тогда было всё ещё душно. Андрей нажал на газ и поймал себя на мысли, что как будто бы не только отказ Ники его беспокоит. Он отмахнулся, но мысль уже поселившаяся в голове, снова повернулась к нему лицом.

Не может быть, чтобы он что-то почувствовал к этой девчонке, кроме сексуального вожделения. Он ехал и вот уже думал не столько про её отказ, сколько о том, что уже скучает по ней. Раньше он ни разу об этом не задумался. Она всегда была рядом. А теперь он отчётливо ощутил какой-то неприятный вкус, как будто сначала было сладко, а потом вдруг конфетка превратилась в пересоленный огурец, и это захотелось выплюнуть. Он уже привык к вкусненькому, он совсем не хотел никакой огурец.

Логинов нажал на газ ещё сильнее, обогнал несколько машин, одну даже подрезал. Ему недовольно и громко засигналили, только тогда он сбавил обороты и поехал по правилам.

* * *

Ника всю жизнь жила с мамой. Отца она не знала. Мама говорила, что он ушёл, когда узнал, что женщина беременна. Ника так до конца и не решила, верить в это целиком или нет. Но факт оставался один – мужчина, который физиологически был её отцом, ни разу не появился в её жизни. Больше у матери детей не было. Да и мужчин тоже. То есть она никогда их не приводила домой. А что там происходит на стороне, Ника не знала. Мама всегда охотно говорила о половой жизни человека в целом, но никогда ничего не рассказывала о своей. И даже когда Ника, повзрослев, пыталась хоть что-то выяснить, мама уходила от ответа.

Ника не настаивала. Не менее интересно было разговаривать и просто о сексе. Тем более, что особо такую информацию ей было почерпнуть неоткуда. Читать книжки про это ей было как-то странно. И книжек-то особо по такой теме ещё не было. Медицинские учебники, конечно, не в счёт. С книжкой, к тому же, не поговоришь, вопросов не задашь. Правда, и маме всего не расскажешь. Но всё равно это лучше.

С помощью таких разговоров Ника поняла, что не обязательно заниматься сексом в его привычном виде, чтобы получить удовольствие. Она часто с парнями использовала оральные отношения и так в этом натренировалась, что начала испытывать наслаждение не только от кунилингуса, но и от минета. Теперь она точно знала, что делает это отлично. И юноши были на это падки, отказываясь от секса с проникновением. Сначала она очень старалась, считая обязательным горловой минет, но потом поняла, что это не какое-то там правило, что можно сделать лучше, не задыхаясь и не раздражая горло в рвотных позывах.

Ника зашла домой в испорченном настроении. «Я всё сделала правильно, – говорила она себе, – Целуется он, конечно, потрясающе. Кровь горит, когда целуется. Нет-нет, мало ли кто как целуется. Всё, остановились. Ещё только отношений с женатым взрослым мужиком мне не хватало. Жила себе весело и буду жить так же».

И всё равно было как-то нервозно. Так бывает, когда очень сильно хочешь сладкого, но сознательно себя ограничиваешь, чтобы не растолстеть. И ходишь злая, и думаешь только о шоколадках, но в теории всё понимаешь и всячески себя оправдываешь.

– Мам, привет! Я дома! – она нагнала на лицо и в голос театрального позитива и выплеснула его прямо у дверей.

– Привет, дочь, – мама подошла к Веронике и поцеловала её в щёку.

– Я завтра еду в командировку.

– Опять? Ты же недавно вернулась!

– Мам, работа такая. Пока молодая, надо ездить, – Ника засмеялась, – А то потом лениво будет, я себя знаю, – она захохотала в голос.

Мама тоже улыбнулась.

– Куда едешь-то? Надолго?

– В Сочи. На Международны форум! Экономический!!! – Вероника сказала это так торжественно, как будто объявила лауреата Премии Президента с большой сцены, – Сам Глава там будет! Еду на три дня, но поездом, – она недовольно сморщилась, – поэтому на неделю.

– На работу завтра надо?

– Нет, шеф-редактор сказала, что нет смысла приходить, высплюсь, соберусь, и с оператором уже на вокзале встретимся.

Выспаться у Вероники не получилось.

Всю ночь она ворочалась. Ей было неудобно в новой пижаме, неуютно на подушке, одеяло никак не хотело накрывать её так, как бы ей понравилось. Она считала до 100. Потом до 200. Потом – сбилась. Начала заново. Ей казалось, внутри неё горит кровь. Она вставала, мерила температуру, но градусник показал всего 35,8. Странная тревога стучала в голову. Ника пыталась от неё отмахнуться, но даже понять, что именно её так тревожит, не получалось. «Может, я переживаю из-за поездки? Всё-таки Глава будет. А я ни разу не ездила на съёмки с первым лицом региона. И почему меня отправили на этот Форум? Может, надо было сначала хоть в Дом республики на какое-нибудь совещание с ним съездить?..» Она опять перевернулась на другой бок и вздохнула. «Ну, нет, не боюсь я этого. Волнуюсь немного, это да. Ну, уж точно не так сильно, чтобы не спать ночью». И она опять перевернулась. Всё горело. Кровь, кожа, щёки. Она потрогала лицо. Оно было даже прохладным, но по ощущениям у неё был жар.

Наконец эта бесконечная ночь закончилась. Вероника встала и пошла в душ. Уже в ванной комнате она увидела себя в зеркале. «Что со мной?» Она внимательно всматривалась в свои глаза. «Мой взгляд похож на взгляд животного, которого поймали браконьеры!» Это первое сравнение, которое пришло ей в голову, хотя она никогда не видела пойманных зверей. «Давай, Ника, взбодрись!», – она похлопала себя по щекам, приняла душ, и снова взглянула в зеркало. Отражение не изменилось, и она, разозлившись, демонстративно вышла из ванной.

* * *

Сумка получилась тяжёлой, хотя Ника и старалась «почти ничего не брать». Она кое-как выперла её к подъезду, таксист помог ей уложить её в багажник. До вокзала ехали молча. Ника была злая и расстроенная. Она никак не могла понять, откуда эта бешеная тревожность у неё в голове. Её уже даже мутило от переживаний, непонятно по какому поводу.

День снова стремительно разогревался. Это тоже выводило её из себя. Ехать двое суток в раскалённом поезде – удовольствие сомнительное.

Оператор был спокоен и дружелюбен. Она раздражалась и от этого. Как можно быть в хорошем настроении, когда тут такое!?

А что, собственно, такое?

Она не знала ответа, и только пыхтела ещё сильнее, как электрический чайник, в котором уже давно закипела вода, а он всё никак не отключится, потому что сломалась кнопка. У неё был когда-то такой чайник. Руки купить новый ни у неё, ни у мамы долго не доходили, и чайник часто всё кипел и кипел, пока его кто-нибудь не прибегал отключить.

На горизонте появился поезд.

«Это не чайник, вручную температуру в нём не убавишь, когда от жары в железе всё начнёт закипать», – подумала Ника и потянулась за тяжёлой дорожной сумкой.

Когда поезд тронулся, оператор уложил технику и сам уложился на верхней полке с книжкой. Ника смотрела, как удаляется город.

От быстро меняющихся картинок её отвлёк телефон. Пришло сообщение. Она нехотя отстранилась от окна и разблокировала экран.

Андрей.

Она отчётливо почувствовала, как сердце стало колотиться громче и чаще. Руки вспотели. И затряслись.

Она открыла сообщение.

«Ника, девочка моя, я желаю тебе хорошего путешествия. Целую».

Это было, как выстрел. Сразу контрольный и сразу в голову.

В глазах потемнело. Сердце стало больше и вот уже почти выпрыгивало из груди.

«Нет, нет… Не может быть.

Как же так получилось? Как я просмотрела момент?

Как я могла так вляпаться?!!»

Ника закрыла рот руками, хотя и так молчала. Стало невероятно страшно. Она наконец всё поняла.

Она влюбилась.

Обыкновенно влюбилась.

Это было невыносимо.

И приятно, очень, очень приятно.

Всю дорогу она думала только об Андрее. Прогоняла эти мысли, потом снова возвращала обратно. Она чувствовала, как становится страшно, а потом сразу очень хорошо. Её трясло и расслабляло одновременно. Она вспоминала, как он целовал её, и тут же – как звонил жене. Её сознание кружилось и ничего не понимало.

Поезд ехал.

Оператор Вячеслав Иванович читал книжку.

«Что я теперь буду делать?»

Так и не найдя внятного ответа на этот вопрос у себя в голове, она вышла из поезда. Адлер. 5 утра. Голова разламывалась от бессонной ночи. Тело не слушалось. Ника почти не соображала. Сильно хотелось спать. Или хотя бы помыться в холодной воде. В поезде она не сомкнула глаз и рехнулась от жары. Оператор – как хорошо, что большинство из представителей этой профессии мужчины! – повёл себя как истинный джентльмен. Нашёл такси, договорился, усадил Нику и помог ей с сумкой. Она в этот момент была несказанно ему благодарна, потому что сама она от усталости даже объяснить внятно, куда ехать, уже не могла.

Домчали быстро. Это была обычная средняя гостиница со множеством корпусов, раскиданных по большой территории. Как только заселилась, Ника пошла в душ. Полчаса она стояла под сильной струёй чуть тёплой воды и пыталась прийти в себя. Она понимала, что поспать уже не удастся – на Форуме нужно было быть уже через три часа. А ещё лицо красить, одежду гладить, волосы сушить. Но она всё равно выделила 20 минут и просто полежала на ровной мягкой кровати. Стало легче.

«Ты доехала? Доброе утро, малыш!»

Она закрыла лицо руками, когда прочитала сообщение.

Она ждала его, постоянно смотрела на телефон, ругала себя и снова смотрела. И вот оно пришло, а она не обрадовалась. Не только обрадовалась.

«Что я буду теперь делать?» – этот вопрос был настолько ужасным и нелепым, что Ника даже в лице изменилась.

Она начала его красить. Лицо. И стрелки нарисовала, и помаду ровно-преровно нанесла, и усталую кожу обильно замазала плотным тональным кремом. Только взгляд выдавал её измотанность. Но она знала, что в том месте, куда она собирается, пристально в глаза ей никто смотреть не будет.

Так что, дело было сделано. Внешний вид соответствовал событию. Она застегнула лёгкий летний жакет, взяла сумку и вышла.

* * *

На Форум Ника с оператором приехали чуть раньше. Народу было очень много. Помещение было огромным. «Где я тут буду искать губернатора???». Она, как слепой котёнок, носилась по павильонам, пытаясь понять, что и где находится. Наконец они добрались до палатки известного всем и каждому в стране информационного агентства, где у Главы было назначено интервью.

Политик немного опоздал. Журналистка, которая собиралась ему задавать вопросы, тщательно рассматривала себя в дамское зеркальце. Видимо, внешний вид её устроил, потому как делала она это недолго. Уверенная в своей красоте, она поднялась со стула и поприветствовала Степана Каргина. Тот дежурно улыбнулся – Вероника отчётливо уловила именно показательность и неестественность улыбки – и присел в кресло. У руля региона Каргин был всего 2 года, но быстро стал раскованным в общении с журналистами и последнее время даже пытался шутить. Получалось не особо смешно, но приближённые ему об этом не говорили, и он продолжал выдавать новые «перлы». Правда, больше он это практиковал с местными журналистами. Со столичными себя останавливал. Мало ли…

У корреспондента из Москвы – очень молодой девушки с чёрными кудрями – вопросы были записаны в планшет. А это на тот момент было роскошью, с таким же успехом можно было сидеть со слитком золота в руках. Было заметно, что она чувствует свою значимость, ведь разговаривает с Главой целого региона. Вероника поймала себя на мысли, что немного ей завидует. Она бы тоже гордилась собой, если бы записала интервью со Степаном Каргиным. Московская журналистка задавала вопросы с планшета, было слышно, что она старательно подготовилась к интервью и в деталях знала то, о чём спрашивает. Вероника подумала, что она сама не может похвастаться этим.

Глава с очень серьёзным видом давал ответы. Он говорил много, журналистка кивала, но всё равно переспрашивала и уточняла. Наконец стало заметно, что Каргину надоедает, он начал ёрзать на стуле. Ответы всё чаще становились короткими и тусклыми. Интервью закончилось. Собеседники пожали друг другу руки. Глава снова дежурно улыбнулся. И ушёл. Веронике и оператору Вячеславу Ивановичу теперь нужно было постоянно следовать за ним. Снимать, где он остановиться, замечать, что он скажет, и самое главное – что скажут ему. Каргин ещё не дошёл до следующего павильона, как Ника услышала его разговор с пресс-секретарём. Глава громко хохотал и рассказывал про вопрос журналистки из информагентства, который его так сильно рассмешил.

– Она меня спрашивает – а откуда деньги возьмёте? Я чуть не заржал. Откуда-откуда? Ну, смешно же.

Пресс-секретарь захохотал в ответ.

Ника удивлённо переглянулась с оператором. Тот скорчил гримасу, говорящую, мол, ничего мы, Ника, не понимаем в большой политике. Потом Вероника часто вспоминала этот случай.

– Вопрос-то был логичный и абсолютно естественный, – поделилась она размышлениями с опытным оператором.

– Эх, молодая, ты ещё. Не понимаешь.

– Чего не понимаю?

– Современная журналистика, тем более региональная, как у нас с тобой, – это всё чаще игра по правилам. Ты задаёшь вопросы, на которые заранее знаешь ответы. Ты понимаешь, что можно спросить, а что нет. Ты знаешь, что даже провокация или «острые» темы не более чем ход в этой игре, который тоже известен обеим сторонам. Это темноволосая девушка не собиралась ставить его в тупик. Ты права, вопрос абсолютно логичен. И она его задала. А он ответил. Ну, ведь он ей рассказал про все возможные доходы, которые покроют эти расходы. Ровно и гладко. Только это неправда. Вернее, не совсем правда. Вот он и ржёт. На деле они просто возьмут очередной федеральный кредит, и журналистка, если она грамотная, прекрасно это понимает. Но она соглашается на его ответ, потому что её дело – задавать умные вопросы, и с этим она справилась.

– Всё построено на лжи? – Вероника разочарованно посмотрела ему в глаза.

– Не совсем. Всё построено на том, на чьей стороне ты играешь.

– Но ведь журналист…

– Ой, вот только давай не будем сейчас говорить о свободной прессе и прочей ерунде. Этого не существует.

Максимализм Вероники хотел активного спора, но тут зазвонил телефон. Пресс-секретарь Главы сказал, что он заканчивает закрытую встречу с несколькими другими губернаторами и готов давать интервью.

У Вероники затряслись пальцы.

Как?! Она всё-таки будет разговаривать с Главой! И это не общий пресс-подход, а её личное интервью! Она так сильно обрадовалась, что стало страшно. Вдруг не справлюсь? И никаких подготовленных вопросов, как у столичной журналистки, у неё нет.

«Нет, значит, надо быстро придумать. Хотя бы парочку. Или лучше три. А там по ходу разговора разберёмся», – она открыла блокнот и от руки стала коряво и торопливо записывать вопросы.

С них и начала. Но это были общие вопросы. Чтобы это всё спросить, необязательно было ехать на Форум.

– В ходе выступления министра я заметила, как Вы отрицательно качали головой. Вы не согласны с тем, что он говорил?

Она спросила это почти спонтанно. И только когда произнесла, сама испугалась своей смелости. «Как я такое могу спрашивать у Главы региона?!» Но он спокойно стал отвечать, совершенно не придав значения мнимой каверзности вопроса. Вероника слушала его и медленно понимала то, о чём ещё совсем недавно говорил ей Вячеслав Иванович. Она знает, что он ответит. Никакой интриги тут нет.

– Вы молодец, что были так наблюдательны. Это очень хороший вопрос, – похвалил её потом пресс-секретарь, – Он разнообразит интервью и сделает его более «живым». Ну, и Вас, как журналиста, конечно, украсит.

Вероника обрадовалась похвале и поняла, что отлично отыграла. «Ну, и это уже немало. Ведь всё-таки не каждый день есть возможность лично пообщаться с Главой региона».

Похвалил её и Вячеслав Иванович.

– Ты отлично держалась в кадре. Как будто это для тебя привычное дело – вести беседы с Главой. Тебе надо вести прямые эфиры. Ты волнуешься, но немного, и это совсем незаметно.

– Нет-нет, прямой эфир – совсем другое. Это же очень страшно!

– Страшно первые пару раз, а потом это феерия, адреналин.

– Вы ещё скажите, что оргазм, – Вероника расхохоталась.

– Станешь ведущей, тогда поговорим про твой эфирный оргазм. Я многих в студии снимал. И уж с чем они только прямой не сравнивали.

– Ну, пока мне для полного счастья не хватает только моря. Мы в Сочи, а на море так и не сходили.

– Мы не можем уйти, на это надо разрешение пресс-секретаря Главы. Вдруг он ещё с кем-нибудь встретится или решит сделать заявление на камеру?

– Мы не увидим моря? – Вероника совсем поникла.

– Есть вариант, – оператор по-отечески улыбнулся, – Придумай, зачем нам туда обязательно надо по работе на Форуме, и тогда можно будет ненадолго отпроситься.

– Да чего тут думать! – Вероника сразу сгенерировала план! – Будем писать стендап!

– На море? Про экономический форум?

– Да!

Оператор рассмеялся. Пресс-секретарь кивнул головой. Вероника вызвала такси, и оно повезло их к морю.

Впервые Вероника видела штиль. Абсолютно идеальный штиль. Как-то получалось, что всегда, когда она летом приезжала отдыхать на море, волны активно плескались белой пеной о берег. А сейчас было пасмурно, но тихо. Ветра почти не было. Солёная вода ровно дышала.

– Я и не знала, что море может быть таким спокойным.

Она улыбнулась и закрыла глаза, подставив лицо небу, разбелённому многочисленными тяжёлыми облаками. Она услышала, как где-то подальше залаяла собака, как мимо, громко комментируя что-то, пролетели птицы, как скрипнул мимо проезжавший велосипед. Она открыла глаза и всмотрелась в воду. Моря было много, оно было идеально гладким. От него шёл сильный и манящий солёный запах, Вероника глубоко вдохнула его.

Так прошло минут 15, она заставила себя собраться, и от морской неги перейти к работе. Стендап записать-то надо было. Она походила по берегу, что-то пробубнила себе под нос, что-то чиркнула в блокнот, повернулась к оператору, который в этот момент снимал чаек.

– Всё, я готова!

– Уже?

– Да, давайте снимать! Если быстро отпишемся, ещё сможем просто получить удовольствие и походить по бережку.

– Ну, рассказывай, что ты там придумала, чтобы я знал, как снимать.

Вероника, довольная работой своей фантазии, активно размахивая руками, рассказала суть текста журналиста в кадре. Оператор одобрительно кивнул и начал настраивать камеру.

Эйфория от интересного стендапа прошла быстро. Она прогуливалась по каменному берегу Чёрного моря и думала об Андрее. Она отчётливо ловила себя на мысли, что очень соскучилась. Она уже даже не пыталась сопротивляться этим ощущениям. Они были настолько точны и конкретны, что заменить их было попросту нечем. Ника вынула из кармана телефон и проверила, нет ли сообщений. Пусто. Она вздохнула. Положила телефон обратно и тут же достала снова.

– Привет, – она набрала Андрею сама, голос её немного дрожал.

– Я очень рад, что ты позвонила. Ника, я безумно по тебе соскучился.

Вероника почувствовала, как в груди стало больно. Она звонила, чтобы услышать именно эту фразу, но от неё становилось только хуже.

– Андрей, тут такое дело… – она говорила тихо и покорно, – я тоже очень соскучилась, и… я не знаю, что мне теперь с этим делать.

На другом конце провода довольно выдохнули.

– Приезжай скорее, девочка моя, и я покажу тебе, что с этим можно сделать.

У Ники стало гореть лицо. Казалось, в груди всё сжалось, а снаружи, наоборот, растеклось жгучим пламенем. Она понимала, о чём он говорит, но её беспокоило не это. То, что она чувствовала к нему, одним сексом не исправить. Это было что-то намного большее, и это переворачивало всё с ног на голову.

Море слушало их разговор спокойно и молчаливо. Ника посмотрела на солёную воду, опустила в неё руки, кольца заблестели в воде, пальцам стало немного некомфортно от холодной воды. Она хотела умыться, но лицо было сильно накрашено, даже к щекам ладони она так и не прислонила. Ещё нужно было возвращаться на Форум, а в сумочке была только пудра.

С левой стороны на неё глазели горы. Они как будто всем своим величественным видом показывали, насколько высоко можно забраться. Позволить себе забраться. Они давали надежду, но потом опускали свой взгляд, молча изображая, сколько людей разбивались, сваливаясь с больших вершин.