Текст книги "Забытые в Раю (СИ)"

Автор книги: Лена Хабенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Деревня же гудела как пчелиный улей. Все мужчины, способные держать оружие толпились около Бабао – в руках старого вождя блестело острие копья, а на поясе болталась пара остро заточенных ножей. И без того загорелое лицо теперь и вовсе казалось чернее тучи. Глубокие морщины проступали ещё яснее, придавая их владельцу устрашающий вид. В глазах мужчины отражалась холодная решимость. Он подошёл к Россу и заговорил на родном языке.

– Ты не обязан идти с нами и рисковать своей жизнью, – перевёл Н. – это не твой бой.

– Да, не мой, – согласился Росс, – но я не привык оставлять своих в беде.

– Так мы уже “свои”? – Н. усмехнулся.

– Ты хороший парень, – Росс похлопал его по плечу, – и мальчуган у тебя славный. Так вытащим же его из этой передряги, – он кинул мужчине ружьё. – Держи! Умеешь этим пользоваться?

– Я служил в королевской гвардии, – бросил Н., разглядывая ружьё, – эх, как давно не держал в руках славного английского оружия! Уверен, что не хочешь оставить себе?

Росс помахал пистолетом:

– Этот малый не раз спасал мою жизнь. Мой талисман, если можно так сказать.

Всё это время Шарлотта наблюдала за их разговором – не слышала, но знала, о чём они говорили, как знала и то, что будет делать Росс.

– Я не имею права удерживать тебя, да и не хочу этого делать, – сказала она, когда он подошёл к ней перед самым отплытием. – И я не буду говорить тебе “прощай”.

– И не надо, – он коснулся её лица, и Шарлотта закрыла глаза, закусив губу и из последних сил сдерживая слёзы, – я вернусь. Но если всё же… Не возвращайся на остров, здесь, с ними тебе будет безопаснее. Обещаешь?

Она не хотела это слышать, не хотела ничего обещать. Лишь вцепиться в него и оказаться за тысячу миль от острова в уюте и безопасности.

– Лучше ты пообещай мне, что когда вернёшься, то, наконец, заделаешь чёртову дыру в крыше нашей хижины. Скоро сезон дождей, и я не хочу просыпаться от того, что мне на голову льётся вода.

Росс улыбнулся. Его маленькая храбрая Шарлотта. И куда только делась та напуганная девчонка, что дрейфовала с ним в шлюпке посреди океана?

Зычный оклик Бабао вернул его к действительности. Все мужчины уже собрались и направлялись к берегу, где их ждали лодки.

– Мне пора.

Он отстранился и, не оглядываясь, зашагал прочь.

– Росс!

Шарлотта не выдержала – подбежала к нему и бросилась на шею.

– Возвращайся, – сквозь слёзы прошептала она, целуя его, – пожалуйста… Я буду ждать.

Вместе с другими женщинами она отправилась на берег проводить мужчин, некоторые из которых, Шарлотта знала, уже не вернутся, ибо войн без потерь не бывает. Она не могла назвать себя верующей, но в тот момент была готова молиться любому Богу, чтобы он не забирал у неё Росса.

Рядом стояла Наяра и крепко сжимала её руку. Шарлотта могла лишь догадываться, что чувствовала её новая подруга – сын в руках кровожадных дикарей, а муж и отец уходят биться не на жизнь, а насмерть.

Наконец, все погрузились в лодки. Каноэ, в котором оказался Росс, шло последним, и он всё-таки не выдержал, оглянулся. В темноте Шарлотта не могла видеть его лицо, но ей показалось, что он улыбнулся.

“Я должна быть сильной. Должна верить”. Они простояли на берегу до тех пор, пока лодки не скрылись из виду.

***

– Каков план действий?

Росс привык быть честным с самим собой и признавал, что ему страшно. Но то был не липкий ужас, что сковывает по рукам и ногам – страх подгонял его, злил и разливался по телу холодной решимостью. “Страх страху рознь” говорил их командир, когда они воевали в лесах Вирджинии “научитесь управлять им, использовать во благо, и, помяните моё слово, он спасёт ваши шкуры. Страх заставляет человека бороться за жизнь, в то время, как паника убивает”.

– Эти ублюдки наверняка знают, что мы придём, – сказал Н., вглядываясь в чёрную даль, – и голову на отсечение даю, именно этого и добивались. Сукины дети давно искали повод для войны. Так что внезапной атаки, скорее всего, не получится. Будем действовать по обстоятельствам.

Росс кивнул. Даже здесь, на этих забытых Богом клочках земли шла извечная человеческая война. Не важно, насколько развито общество, и какие технологии ему доступны – борьба за власть идёт везде и всегда.

– Далеко отсюда до их острова?

Вместо ответа Н. вытянул руку, и Полдарк увидел чёрный силуэт острова.

– Да тут, оказывается, целый архипелаг.

– Радуйся, что вашу лодку в своё время не выкинуло на этот берег, – Н. мрачно усмехнулся.

Чем ближе становился остров, тем сильнее обострялись старые навыки. И когда днище каноэ скользнуло по песчаному дну, Росс был уверен. Он знал, что делать. За время, проведённое здесь, он привык жить неторопливой, размеренной жизнью, даже походка и жесты его изменились, но в ту минуту, когда ноги его ступили на берег, он вновь стал капитаном Полдарком. Скользящим движением вынул из-за пояса мушкет, снял с предохранителя… На ремне поблёскивал заточенный армейский нож, которым он скоро воспользуется, ибо десяти патронов ему не хватит. Росс числился одним из лучших стрелков в батальоне, но попасть в цель десять раз из десяти удается не всегда, а с учётом нынешних обстоятельств, он бы поставил на семь.

Пляж был окутан безмолвием. На песке Росс не увидел ни следов, ни отпечатков.

– Они ставят лодки с другой стороны, – пояснил Н. – но не удивлюсь, если в кустах нас ждёт засада. Точнее, я удивлюсь, если её не будет.

– Примерное число известно?

– Если бы… Они плодятся, как кролики и дохнут, как мухи. Периодически жрут друг друга или приносят в жертву своему божку. Но чаще и то, и другое. Это вам не американские партизаны, капитан Полдарк. Дикость в её чистом виде – вот, что они такое.

Васадаи, включая Росса и Н. было двадцать пять человек. В сущности, не так уж мало, четверть роты, но, кто знает, что ждёт их там, в окутанных мраком зарослях?

Бабао велел всем остановиться и ждать. Выстроившись в шеренгу, мужчины держали наизготовку самодельное оружие, в то время, как вождь раздавал последние указания.

– Никакого милосердия к врагу, ибо от нашего врага милосердия не дождёшься, – перевёл Н.

– Но сразу предупрежу, что не стану убивать женщин и детей, – уточнил Росс, – кем бы они там ни были.

Н. не ответил.

Не видя смысла делать крюк, Бабао повёл их напрямик через заросли. Точную дорогу не знал никто, но, учитывая, что хозяева острова ждали гостей, найти их будет нетрудно. Факелы зажигать не стали – полная луна освещала путь.

Остров был буквально испещрён тропами, но за то время, что они шли, им не встретилось ни одной живой души. Не слышались и голоса – лишь отдалённый рокот прилива, да ночные шорохи. Росс, идущий в середине шеренги, знал, насколько обманчивым бывает подобное безмолвие и держал наготове снятый с предохранителя мушкет.

Неожиданно шеренга остановилась. Росс не видел, что происходило впереди – выглянул сбоку впереди стоящего, вытянув шею, и различил мелькающие в зарослях огни. Судя по всему, они находились недалеко от поляны, где уже разворачивалось ритуальное действо. Пальцы сжали мушкет.

Шли тихо, настороженно вглядываясь в темноту по бокам, и прикрывая друг друга. Чем ближе подходили они к поляне, тем отчётливее становились голоса, сливающиеся с глухими ударами, отдалённо напоминающими стук барабанов, но только ниже и тише. Зычное пение, больше похожее на несвязный вой, то и дело прерывалось громкими выкриками – короткими, отрывистыми.

Когда подобрались совсем близко, Бабао жестом отдал приказ разойтись и затаиться в кустах. Сквозь ветви Росс видел человеческие фигуры с неровными отблесками пламени на загорелых телах. Одежды, не считая оборванных тряпок и пальмовых листьев, на них не было. В тон самодельным барабанам позвякивали украшения из костей и ракушек. Головы и тела покрывали узоры – белые, красные и чёрные. “Интересно, из чего они добывают краску?” мелькнула в мозгу совершенно неуместная мысль. Но тут взгляд его упал на широкий отшлифованный камень, судя по всему, исполняющий роль алтаря. Располагался он на противоположном краю поляны, и свет костра выхватывал только половину святилища, но даже этого хватило, чтобы разглядеть очертания слабо ворочающегося человеческого тела. Балиг. Н. перехватив взгляд Росса, чуть заметно кивнул. Полдарк не мог не восхититься его хладнокровием – будь на месте Балига его собственный ребёнок, он не смог бы с уверенностью сказать, как повел бы себя.

Неожиданно всё стихло. Один из танцующих, на голову выше и крепче соплеменников, поднял руки, и остальные замерли. Прокаркав что-то на своём языке, он подошёл к алтарю.

Росс видел, каких усилий стоило Н. держать себя в руках, и не понимал, чего ждёт Бабао. Выкрасть пленников незаметно уже не получится, а действо, судя по всему, близится к своей кровавой кульминации. Не выдержав, Н. всё же попытался было рвануть вперёд, но один из мужчин схватил его за ворот рубахи. Бабао нахмурился и помотал головой.

В пламени костра блеснул длинный изогнутый предмет. Жрец стоял возле алтаря, бормоча под нос не то песню, не то молитву, пока другие, покачиваясь, словно в трансе, двигались вокруг жертвенника.

“Тоже мне, командир нашёлся”, Росс, потеряв терпение, проскользнул между двумя окружавшими его туземцами и, стиснув покрепче мушкет, вышел на поляну.

========== Глава XVIII. Выбор ==========

– Послушайте меня внимательно! – он стоял на краю поляны под обстрелом нескольких десятков пар глаз.

Выражение лиц дикарей, увидевших его, стоило такого безумства, подумал Росс, понимая, что снова вляпался.

Аборигены, конечно, не разобрали ни одного его слова, но суть уловили прекрасно, и он был в этом уверен, а потому бодро продолжил:

– Если вы сейчас отпустите заложников, то, возможно, мы не станем убивать вас всех.

“Ты идиот, Полдарк. Ты чертов, мать твою, безмозглый идиот” стучало в висках.

Воцарилось молчание. Дикари стояли неподвижно, буравя его взглядами, а васадаи отчего-то не спешили выбираться из засады. Однако, пользу его выходка всё же принесла – жрец замер у алтаря со связанным Балигом и даже опустил самодельный нож. Теоретически Росс понимал, что есть шанс убить жреца прямо сейчас, пальцы лежали на спусковом крючке, а с дикарём их разделяли жалкие пятнадцать футов. Но рядом находились и другие, и некоторые из них держали оружие. Если завяжется драка, он может попросту не успеть. “Какого хрена ты ждёшь, старый индеец?!” злился Росс, не понимая, что задумал Бабао.

Прежде, чем эта мысль обрела форму, четверо, осмелев, синхронно шагнули к нему, скалясь и демонстрируя жёлтые зубы, а то и отсутствие оных. “Застрелить того, что в центре, растолкать соседних и добежать до алтаря” план созрел буквально за секунду, но, прежде, чем он успел нажать на курок а дикари атаковать, сзади раздался грохот оружейного выстрела.

Капище заволокло дымом и, Росс, воспользовавшись испугом, дикарей, что никогда не видели ружей, рванул к алтарю. Не видя, ударил кого-то в челюсть, получил палкой по рёбрам, но успел. В последний миг перехватил руку жреца, и острие замерло в жалких сантиметрах от горла напуганного ребёнка.

Завязалась молчаливая борьба. Жрец оказался крепче, чем выглядел на первый взгляд, да и положение его было выгоднее – зажатый между алтарём и грузным телом Росс, стремительно терял силы. Каменное лезвие всё опаснее приближалось к лицу, и лишь каким-то чудом ему удалось отвести руку на пару сантиметров. Этого оказалось достаточно, чтобы ударить жреца лбом и, воспользовавшись замешательством, отобрать нож.

За спиной раздавалась стрельба и обрывочные крики, но обернуться и посмотреть, что происходит, не было времени. Самодельные верёвки крепко держали Балига, и Россу пришлось потрудиться, прежде, чем он разрезал их.

– Марш в заросли! – скомандовал он, когда освободил мальчишку.

Балиг, однако, и не думал подчиняться – проворно выхватил у Росса нож и рванул в самую гущу битвы. Тот кинулся было за ним, но наперерез выскочил коренастый дикарь, рявкнул что-то и замахнулся палкой, но пуля оказалась быстрее.

Осталось восемь патронов.

Вооружившись дубинкой убитого, Росс ударил первого попавшегося, сбил с ног и нанёс ещё один удар. Как обнаружилось, драться этой штукой очень удобно – била она не хуже, чем ружейный приклад, а весила на порядок меньше.

Сзади раздался крик, и плечо обожгло резкой болью. Рыкнув, он развернулся и наотмашь ударил очередного шустряка. “Надеюсь, что не отравленный”, подумал мимоходом, глядя на зажатый в руке дикаря нож.

Трудно было сказать, на чьей стороне перевес – бились васадаи неплохо, но местные явно превосходили их числом, и несколько человек уже были убиты. Н. дрался как профессионал, едва ли не лучше, чем Росс, и Полдарк пообещал себе, что если им повезёт остаться в живых, непременно выразит ему своё почтение. Впрочем, думать об этом не было времени – проклятые дикари окружили Н. с четырёх сторон и, несмотря ни на что, уверенно напирали. Когда очередной здоровяк, атаковав со спины, почти осуществил задуманное, прозвучал выстрел. Н. откинул со лба прядь взмокших волос и благодарно козырнул.

Не успел Росс опомниться, как сзади на него прыгнул тощий, но юркий дикарь. Не ожидавший атаки Полдарк рухнул наземь, утаскивая за собой противника. С минуту они катались по земле, взвихрив вокруг себя облако пыли и нанося друг другу беспорядочные удары. Наконец, Росс, изловчился и приложил его головой о камень. Дикарь охнул и затих.

Переведя дух, Росс увидел Бабао – старик бился с громадным, как скала человеком, судя по одежде и украшениям, вождём. Балига нигде не было. Он уже собирался броситься на подмогу, но был атакован сразу тремя, и в ход вновь пошли патроны…

***

Близилось утро. Шарлотта сидела на берегу, обхватив колени, и глядела в чернильную синеву. На Востоке уже нарисовалась полоса рассвета, и звёзды таяли. В глазах щипало, мышцы одеревенели, но она не двигалась с места. Только так ей удавалось сохранять спокойствие, не давая панике завладеть разумом. Шарлотта потеряла счёт времени. Рядом, такая же застывшая и напряжённая, сидела Наяра. За несколько часов они не перебросились и парой слов, но каждая знала, о чём думает другая. Шарлотта отгоняла страшные мысли, боясь накликать беду, хотя никогда не была суеверной.

Но что же так долго?..

Когда на горизонте обозначилась чёрная точка, а следом за ней ещё три, она не сразу разглядела их – в воспалённых глазах плясали мушки. Но вот точки приблизились, и стало ясно – это не мираж. Вскинувшись, Шарлотта едва не упала, когда ослабленные ноги подкосились, но, устояв, бросилась в воду. Сбоку раздался плеск – Наяра бежала следом.

В зыбкой предрассветной тьме невозможно было разглядеть лиц, но знакомый силуэт с развевающимися на ветру волосами она бы узнала из сотни других. Он махнул рукой, и даже с такого расстояния она увидела, каким вымученным был этот жест.

Шарлотта бежала, неуклюже помогая себе руками, и остановилась лишь когда по грудь оказалась в воде. Лодки окружили их, и Росс, прыгнув за борт, оказался рядом с ней. На порванной рубашке расплывалось багровое пятно, но он успокоил:

– Жить буду, – и с этими словами заключил Шарлотту в объятия.

Кусая губы, она оглаживала его лицо, оттирая кровь и песок, попутно осматривая на наличие более серьезных ранений.

– Всё хорошо, – прошептал он, целуя её.

Стальная хватка, сдавившая грудь, понемногу отпускала. Переведя дух и успокоившись, Шарлотта огляделась. Она не знала точно, сколько человек отправились на остров, но сейчас насчитала пятнадцать.

– Больше они нас не побеспокоят, – хмуро бросил Н., перевязывая окровавленное плечо.

Рядом сидел Балиг. Живой и почти невредимый, не считая царапины на лбу и рассеченной губы.

– Вы убили их всех? – спросила Шарлотта.

– В этом не было нужды, – ответил Росс, – но засранцы получили хороший урок.

Шарлотта не любила, когда он выражался, но сейчас не обратила на это внимания. У неё и самой вертелась на языке пара крепких словечек в адрес туземцев и самого Росса.

– Сколько человек вы потеряли?

Полдарк и Н., переглянулись.

– Идём, – Росс положил руку ей на плечо и повёл к берегу. – У нас есть раненые и им нужна помощь.

Только сейчас Шарлотта поняла, что не увидела среди них Бабао. Остановившись, она взяла Росса за руку, вынуждая повернуться и посмотреть ей в глаза. Он понял её без слов и только угрюмо кивнул. Вздохнув, Шарлотта посмотрела туда, где рыдая, стояла Наяра.

– Оставь, – Росс мягко взял её под руку, – им сейчас не до нас.

Стоя в воде, она смотрела на них, едва сдерживая слёзы, и одновременно благодарила небеса за то, что Росс вернулся невредимым. Он прижимал её к себе, перебирая спутанные волосы.

– Я так боялась, что больше никогда не увижу тебя, – прошептала она.

– Я тоже, – признался Росс.

***

Бабао похоронили на следующий день после заката. Из стволов и ветвей на берегу соорудили большой погребальный костёр, где вместе с вождём обрели свой покой и другие погибшие. Всего их было восемь.

Седовласый жрец, облачённый в ритуальные одежды, пропел что-то на родном языке васадаи, затем женщины возложили к головам усопших пышные букеты, и Наяра поднесла к алтарю зажжённый факел.

– Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen. [1], – почти шёпотом произнёс Н., когда костёр почти догорел. – Я знаю, они не нашей веры, – сказал он, повернувшись к Шарлотте, – но всё же так положено.

– Так ты был священником? – удивился Росс.

Н. улыбнулся и покачал головой:

– Нет. Я не был священником. Я даже в Бога толком не верил.

Он, очевидно, так и не собирался раскрывать им тайну своего прошлого, ровно, как и называть полное имя, но Россу уже не было до этого никакого дела. Кем бы ни был, таинственный мистер Н., он был ему благодарен.

– И кто теперь станет новым вождём?

– Это решит совет племени, – ответил Н. – Скорее всего им окажется мой сын и, признаюсь, я бы очень этого хотел. Не из-за власти, нет… – он посмотрел на жену и сына, – просто… я так горжусь им, Росс. – Мужчина улыбнулся. – Никогда бы не подумал, что обрету своё счастье здесь.

– Я тоже много чего не предполагал, – согласился Полдарк, – например то, что мне может здесь понравится. Признаюсь тебе, друг, я уже и не знаю, хочу ли вернуться в Англию.

– Узнаешь, – без тени сомнения сказал Н. – Сердце подскажет.

***

Утром они вернулись домой. Переступив порог хижины, Шарлотта рухнула в постель и проспала целый день. Снов не видела – провалилась в забытьё, едва только голова её коснулась самодельной подушки. Где-то в середине дня сквозь сон почувствовала, как прогибается под тяжестью тела матрас – Росс устроился рядом и обнял её со спины. Не открывая глаз, она сжала его руку.

Вечером, выйдя на берег, увидела его сидящим на песке – он отрывал от пальмовой ветви листья, с тихим хрустом ломал их надвое и отбрасывал в сторону.

– Наяра говорит, что мы всегда можем остаться с васадаи, если захотим. – Шарлотта примостилась рядом.

Он замер с очередным листом в руке и, вздохнув, отшвырнул его в сторону.

– А ты этого хочешь?

– Так странно, правда?.. – она посмотрела вдаль, на полыхающий красным и лиловым закат. – Мы уже называем это место своим домом, и я действительно считаю его домом.

– А ты изменилась, – Росс посмотрел на неё. – Скажи, ты хотела бы вернуться?

Шарлотта встала и принялась отряхивать платье:

– Я стараюсь не думать об этом.

Это было правдой. Временами тоска по дому захлёстывала её с такой силой, что болело в груди. Она думала о родителях, кузине Мэриан и даже о противном троюродном брате Джиме, которого, как считала до этого, на дух не переносила. Но сейчас она скучала по всем. Даже по нему. И в то же время… Здесь был их собственный мир – невозможный и, быть может, неправильный, но здесь они были вместе.

Шарлотта вернулась в хижину, а Росс ещё некоторое время оставался на берегу. В кармане бриджей лежало подаренное Элизабет кольцо – то самое, которое она сняла со своей руки и отдала ему перед тем, как он ушёл на войну. Росс хорошо помнил тот вечер – почти утонувшее оранжевое солнце, белые скалы и плещущее внизу море. “На память обо мне”, – прошептала она, снимая с указательного пальца серебряное кольцо с белым камушком. – “Возвращайся”.

– Прости, Лиз, – сказал он, в последний раз глядя на её подарок, – я не вернусь. – Росс выбросил кольцо в море и, не оборачиваясь, зашагал к хижине.

***

…Как и предрекал Н., новым вождём стал Балиг, правда, в силу юного возраста ещё не мог принимать самостоятельные решения, и обязанность эта легла на плечи его отца.

– Может, Наяра права и нам действительно стоит перебраться сюда? – обращаясь то ли к Россу, то ли к себе самой, спросила Шарлотта.

Прошёл почти месяц со смерти Бабао, и васадаи понемногу возвращались к привычной жизни.

– Мне и на нашем острове неплохо, – Росс пожал плечами, затем положил руки ей на плечи и развернул к себе. – Я, знаешь ли, конформист, и привык к нашей старой хижине, но, если ты хочешь…

– Я думала, тебе наскучило, когда мы целыми днями одни на острове, – призналась Шарлотта, чувствуя облегчение и какое-то странное умиротворение. – Думала, может, ты хочешь отвлечься, и…

– Нет, – сказал он. – Мне достаточно приплывать сюда пару раз в неделю, но наш дом, это наш дом.

Она боялась, что за это время он устал от её общества и думал о той, что осталась ждать его в Корнуолле, и, может быть, ждёт до сих пор. За год с небольшим, что провели они на острове, Шарлотта смирилась с тем, что, скорее всего, уже не ступит на английскую землю – что ж, значит, так тому и быть.

***

Дни протекали своим чередом, и жизнь возвратилась в привычное русло. Они, наконец, достроили верхний этаж хижины, Росс смастерил из веток и дерева некое подобие стола взамен сундука, что всё это время служил им для этой цели; сплел сети по инструкции одного из туземцев…

Иногда Н. навещал их вместе с семьей, и они до самого утра сидели на крыльце хижины, распивая вино и разучивая язык васадаев – через месяц Шарлотта могла немного разговаривать на их родном наречии и понимать примерно половину из того, что ей говорили. Она по-прежнему вела свой дневник, записывая туда и новые слова, догадываясь, что, скорее всего, эти страницы никогда не увидят свет. Ну и пусть. Пусть от её жизни останется хоть какой-то даже самый незначительный след.

Тот день начался как обычно. До наступления сезона дождей оставалось меньше трёх недель, и за это время нужно было укрепить крышу, чтобы не протекала, как в прошлый раз.

Работы предстояло много, и Шарлотта, оставив привычные дела, пошла за листьями вместе с Россом. К вечеру они нарубили уже порядочно, и теперь листы нужно было сплести в сетку и водрузить на крышу.

– Пойду раздобуду нам парочку павлинов, – Росс, захватив свой верный армейский нож, скрылся в зарослях, оставив Шарлотту на берегу.

Она посмотрела на сплетенные ею сетки и пришла к выводу, что не лишним будет просунуть меж ними побольше травы – на всякий случай. Подходящая растительность в избытке росла на вершине холма – жёсткая, плотная и хорошо отталкивающая воду. Отложив почти законченную работу, Шарлотта направилась к западному берегу.

Ругаясь сквозь зубы, она собирала колючую поросль, складывая её в тростниковую сумку, закреплённую у пояса. В третий раз поранив палец, недовольно шикнула, смахнула капельку крови, подняла голову и… застыла.

– Росс! Росс!!! – закричала она, забыв и царапину и работу.

Выбросив очередной пучок, рванула к хижине, не переставая кричать и не сводя глаз с океана. На горизонте белели паруса.

Залетев в дом, нашла спрятанные в одном из ящиков огниво и кресало, предварительно раскидав по комнате половину вещей. Спотыкаясь и оскальзываясь побежала обратно, и через пару-тройку минут снова была на вершине холма. Росс уже ждал её там, у сложенного костра. Выхватив у неё огниво, зажёг ветку.

…Он стоял с самодельным факелом, но отчего-то медлил. Шарлотта взяла его за руку. Они смотрели друг другу в глаза, слыша отчаянный стук сердец. Пламя дрожало в нескольких сантиметрах от сложенных веток. Вот он, момент истины, последний выбор, который им предстоит сделать, и после которого пути назад уже не будет.

Шарлотта потом так и не вспомнила, кто из них первым сделал это движение, а быть может, они сделали его вместе.

Сигнальный костёр загорелся.

Комментарий к Глава XVIII. Выбор

[1] Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный. Да почивают в мире. Аминь (лат.)

========== Глава XIX. На круги своя ==========

Судно оказалось фрегатом британской торговой компании “Карн и сыновья”. Экипаж “Королевы Бетти” возвращался домой из Америки – разразившийся две недели назад шторм, значительно отбросил их от привычного курса. Капитану Скотту эти воды были незнакомы – торговые и военные пути пролегали за многие мили отсюда, и когда дозорный сообщил о том, что правому борту горит сигнальный огонь, не сразу решился повернуть к берегу. Пираты и контрабандисты нередко оставляли на необитаемых островах свои тайники, где прятали награбленное и украденное добро.

У мореходов не было греха страшнее, чем отказать в помощи попавшим в беду, а капитан Скотт свято чтил морские законы. Но на борту находился ещё один человек, мнение которого нельзя игнорировать – Уильям Карн, владелец компании. Вместе с ним путешествовала его восемнадцатилетняя дочь Демельза. Через три месяца у девушки была назначена свадьба, но перед этим она упросила отца взять её с собой посмотреть мир.

– Разве у нас есть выбор, мистер Скотт? – удивился Карн. – Разумеется, мы должны причалить!

…История Росса и Шарлотты произвела на команду и пассажиров неизгладимое впечатление. Как выяснилось позже, Уильям Карн был даже знаком с родителями Шарлотты – четыре года назад они виделись на каком-то приёме.

– Так, значит, вы были на борту “Колумбины”? – спросил капитан Скотт, задумчиво покручивая пышные рыжие усы.

– Вы знаете, что стало с экипажем?! – Шарлотта глядела на него с надеждой. – Девушка. Там была девушка. Моя компаньонка.

– Никто не уцелел, – покачал он головой. – Судно обнаружили дрейфующим посреди океана. Все кто были на борту, мертвы.

Они ещё много говорили в тот день. Вечером, к восторгу, всей команды, Шарлотта приготовила ужин из морепродуктов, и все расселись на террасе, достроенной всего неделю назад. Гостям было интересно, как всё это время молодые люди выживали на острове; восхищались мастерски построенной хижиной и столовыми приборами из ракушек и кокосовой скорлупы, рассказывали о том, что происходит в мире…

У Шарлотты защемило в груди. Видя перед собой соотечественников, слушая их речь, она едва не завыла от тоски по семье и дому. И в то же время прибывшие выглядели словно гости из другого мира – одежда, причёски, головные уборы и запахи… Она поймала себя на том, что почти забыла всё это, но не чувствовала стыда, сидя перед ними в платке, обмотанном вокруг бёдер и тонкой полоске ткани, скрывающей грудь. На её шее позвякивало ожерелье из ракушек, а распущенные волосы падали на спину и плечи.

– Отчаливаем завтра, – распорядился Карн. – Мы и так потеряли время из-за проклятого шторма. – Он посмотрел на новых знакомых и улыбнулся, – да и вам, полагаю, не терпится убраться отсюда.

Росс и Шарлотта переглянулись.

Ночью она почти не спала – около часа ворочалась с боку на бок, а после просто лежала, периодически закрывая глаза, но не засыпая. И знала, что Росс тоже не спал. Подниматься на борт корабля они отказались, хотя капитан и предлагал им одну из лучших кают.

Утром Карн послал к ним в помощь двоих матросов – грузить вещи. Глядя на то, как рослые мужчины ловко пакуют их немногочисленный скарб, Шарлотта испытывала двойственные чувства. Ей так до конца и не верилось, что они покидают остров.

– Надо попрощаться с Н. и Наярой, – сказала она.

На остров к васадаям они поплыли вдвоём, ибо туземцы вряд ли обрадовались бы незваным гостям. Прощание было недолгим – капитан Скотт дал им всего пару часов. Перед самым возвращением Н. вызвался остаться до отплытия, и Шарлотта подозревала, что истинной причиной этому было желание увидеть соотечественников.

– Вы тоже можете вернуться с нами, – предложил Карн. – Негоже джентльмену коротать жизнь на Богом забытом острове. Уверен, ваши жена и сын быстро адаптируются в Англии.

– Может, и так, – с улыбкой согласился мужчина. – Но моё сердце уже не в Британии, а человеку дóлжно быть там, где его сердце. – Он приобнял Наяру. – Я уже давно стал частью другого мира, и этот мир должен оставаться здесь.

– Мы больше не увидимся? – грустно спросил Балиг, успевший привязаться к новым знакомым. – Я буду скучать. Вот, держите, это вам, – с этими словами мальчик, протянул Россу самодельный кинжал. – Он принадлежал моему дедушке, и, я думаю, Бабао тоже отдал бы его вам, за то, что спасли мне жизнь. Это оружие воина. Воина васадаев. А вы настоящий васадай.

Росс дружески похлопал Балига по плечу.

– Спасибо, старина. Уверен, из тебя выйдет отличный вождь.

Шарлотта подошла к нему и присела на корточки.

– У нас тоже есть для тебя подарок, – улыбнулась она и, повернувшись к Россу, едва заметно кивнула.

Он кивнул в ответ и, улыбнувшись, направился в дом, и через минуту вернулся с кошкой на руках.

– Я заметила, что вы с ней стали добрыми друзьями, – Шарлотта передала ему Шансѝ. – А она, между прочим, девушка с характером.

– Спасибо… – неверяще пробормотал мальчик, светясь от восторга и прижимая к себе кошку. – Обещаю, я буду очень хорошо о ней заботиться! Слово вождя!

…Сколько сил и любви было вложено в эту хижину… Она вспоминала, как вязала колючие пальмовые ветви, постоянно раня пальцы; как Росс рубил тростник на стены и кровлю; как они радовались, когда, наконец, получилось смастерить нормальную кровать… А вот их самая первая тарелка – крупная ракушка, найденная, кажется, на пятый день пребывания. Плетеная ваза на полу, с павлиньими перьями и высушенными эпифитами. Самодельные подушки.

Шарлотта присела на кровать.

Она полюбила этот дом. Ей будет не хватать его.

– Мы ведь и правда этого хотим? – спросила Шарлотта.

Последний раз они стояли на крыльце своей хижины, последний раз прикасались к перилам из пальмовых стволов, последний раз пили травяной чай в чашках из кокосовой скорлупы.

– Ты хочешь остаться?

– Я не знаю. – У неё задрожали губы.

Он прижал её к груди:

– Ещё не поздно.

Шарлотта оглянулась. Сначала они убеждали себя, что их пребывание на острове – временное явление, потом смирились и построили вместо бунгало настоящий дом. И это действительно был ДОМ, какая-то часть их навсегда останется здесь, даже когда сами они будут уже далеко.

– Я хочу вернуться. Не знаю, что ждёт меня в Англии, но так будет правильно.