Текст книги "Забытые в Раю (СИ)"

Автор книги: Лена Хабенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Ты как?

Она вздрогнула, когда на плечо ей опустилась сильная рука.

– Всё хорошо, – Шарлотта подняла голову и, щурясь от солнца, приложила ко лбу ладонь.

– Вставай, – Росс помог ей подняться, – осмотрим местность.

– Да, сейчас, – Шарлотта вымучено улыбнулась и вытерла перепачканной в песке рукой остатки слёз. – Дай мне минуту.

Росс терпеливо ждал, пока она переводила дыхание и отряхивала вымокший подол нижнего платья.

– Умираю от жажды, – Шарлотта облизнула пересохшие губы.

– Так пойдём, отыщем пресную воду, – Росс похлопал её по плечу. – Думаю, твою кошку можно оставить здесь, ничего с ней не случится.

***

Что за чýдное ощущение – стоять ногами на твёрдой земле! Каблуки её туфель проваливались в песок, но после четырёх дней в открытом океане это казалось сущим пустяком.

Они миновали пляж и оказались под сенью раскидистых пальм. Росс шагал впереди и, пробираясь сквозь низко свисающие ветви, расчищал ей дорогу. Весело щебетали в зарослях птицы, стрекотали кузнечики и жужжали мухи. Сочно хрустели под ногам опавшие пальмовые листья, а в густой траве заплетались ноги.

– Успеваешь? – Росс обернулся и посмотрел на запыхавшуюся Шарлотту.

Она кивнула:

– Да.

Влажный тропический лес всё теснее смыкался вокруг них, но где-то впереди отчётливо слышался плеск воды. Наконец заросли расступились и взору двоих предстал небольшой водопад. Бурный поток весело перекатывался по каменным уступам и разлетался пенными брызгами. Несколько секунд Росс и Шарлотта смотрели друг на друга, а потом, рассмеявшись, как дети, наперегонки бросились к водопаду. У края обрыва Шарлотта замерла в нерешительности, а Росс, напротив, без всякого страха прыгнул в бурлящую воду. Вынырнул, тряхнул головой и весело помахал рукой:

– Пресная!

Опасливо перебираясь по скользким от воды камням, Шарлотта спустилась вниз, присела полубоком и сняла давно потерявшие вид атласные туфельки.

– Холодная! – взвизгнула она, опустив ступню.

Плеск воды десятикратно усилил жажду и, набрав побольше воздуха, Шарлотта с головой нырнула под воду. Тело обожгло льдом и, оказавшись на поверхности, она закричала. Счастливо, живо, отчаянно. Никогда прежде Шарлотта не чувствовала себя такой радостной и свободной. Подумать только! Она, графиня Экклстон, одетая в перепачканное исподнее платье, резвится в ледяной воде, словно неотёсанная простолюдинка! Матушка наверняка упала бы в обморок. При этой мысли она ещё больше развеселилась и, зачерпывая полные руки воды, принялась жадно пить. Прекрасное чувство. Утолив первую жажду, она, наконец, посмотрела на Росса.

– Лови! – он кинул ей банан.

Шарлотта поймала фрукт на лету, очистила и с наслаждением откусила.

***

Через час с небольшим, вымокшие до нитки и счастливо усталые, они вернулись на берег. Шансѝ нигде не было видно, но не успела Шарлотта разволноваться, как её новая питомица вынырнула откуда-то из джунглей и деловито несла в зубах пойманную птичку.

Росс отвязал прикреплённые к лодке сундуки и вытащил их на сушу. Слева росла старая изогнутая пальма, и если перекинуть через её ствол кусок ткани, можно соорудить нечто вроде палатки. Среди вещей Шарлотты отыскалась старая тюль, неизвестно как попавшая в сундук, но сейчас оказавшаяся как нельзя кстати.

***

– А теперь закрепи концы колышками, – крикнул он ей сверху.

Шарлотта растерянно покрутила в руках заточенные палочки и неуклюже воткнула их в землю. Первые две упали сразу, но потом она приноровилась.

Когда с установкой палатки было покончено, Росс, вооружившись армейским ножом, отправился за пальмовыми листьями, чтобы выложить ими пол для ночлега. Воспользовавшись коротким уединением, Шарлотта переоделась в чистое нижнее платье и заодно наскоро выстирала испачканное.

Стоя у самой кромки воды, она глядела в лазурную даль, щурилась от яркого солнца, но до сих пор не могла осознать до конца, что всё это происходит с ней. Несколько дней в открытом море, цветущий остров, песчаный берег и эта самодельная палатка – всё казалось ей нереальным, ярким и затянувшимся сном. Шарлотта не могла ответить на вопрос, что чувствует: радость спасения мешалась с тревогой и неопределённостью, а свобода отдавала терпким привкусом горечи и затаённого страха. Прохладные волны обнимали её исцарапанные ступни, но лёгкая боль только доказывала, что всё происходит наяву. Странное это было ощущение – она боялась и одновременно чувствовала себя свободно и легко. Не было роскошных интерьеров и дорогих нарядов; вместо мощёных улиц, наполненных голосами и шумом проезжающих экипажей, её окружал плеск волн, шум ветра и пение птиц. Много места, света и воздуха – хотелось раскинуть руки и закричать то ли от страха, то ли от радости.

– Ну, вот, теперь не придётся спать на земле, – голос Росса Полдарка и странное шуршание вернули её к реальности.

Пальмовые ветви в руках ее спутника волочились по песку.

***

Ближе к вечеру, они осмотрели ещё часть острова, нашли отвесную скалу и соорудили сигнальный костёр, на случай если в поле зрения появится корабль. Вернее, всю работу выполнил Полдарк: нарубил веток, сложил наподобие пирамиды, а Шарлотта лишь присыпала будущий костёр сухой травой.

– Такой точно будет виден издалека, – сказала она.

– Ну, что? – спросил Росс. – Продолжим экскурсию или вернёмся к лодке?

Шарлотта огляделась. Остров и правда был очень большим. Они едва ли дошли и до середины, и где-то там, среди непролазных джунглей возвышалась заросшая зеленью гора.

– Заманчивое предложение, но я голодна, как стая волков, – ответила Шарлотта.

«Истинная леди в присутствии посторонних ест как птичка», – вспомнились ей слова матушки. Но в данный момент «истинная леди» Шарлотта Экклстон стояла босоногая, в перепачканном нижнем платье без панталон и корсета – ни дать, ни взять ушлая девица с Тортуги.

В обратный путь они пошли через берег. Росс снял сапоги, подвернул брюки и закатал рукава рубашки. С растрепанными на ветру волосами, в шляпе треуголке и распахнутом настежь жилете он походил на пирата. И хотя Шарлотта никогда не видела морских разбойников, она не сомневалась, что выглядят они именно так. Не хватало разве что повязки на глазу, да говорящего попугая или ручной обезьянки на плече.

– Смотри-ка, – Шарлотта наклонилась и подобрала что-то с земли.

Росс подошёл ближе и увидел самодельный нож из заточенного камня с деревянной рукоятью.

– Откуда это здесь? – спросила Шарлотта.

Росс огляделся по сторонам.

– Не знаю, – ответил он. – Но, судя по всему, лежит он тут давно.

– Значит, здесь был кто-то ещё! – воскликнула Шарлотта.

Полдарк неожиданно помрачнел:

– Брось это, и пойдём отсюда.

– Но… – растерялась она.

– Это просто старый кусок камня. Ты, кажется, хотела есть? Нужно ещё что-нибудь приготовить.

***

С наступлением темноты развели костёр. Росс умудрился наловить рыбы, а Шарлотта насобирала фруктов. После наполненного событиями дня незатейливый ужин показался им настоящим пиром.

– Эх, сюда бы ещё бутылку шампанского, – улыбнулась она.

– Есть ром, – Полдарк протянул ей бутылку. – Будешь?

Шарлотта хотела сперва отказаться, но, передумав, всё же согласилась:

– За первый день на острове?

– За первый день!

***

Ночная прохлада обволакивала их свежим дуновением, мерно шумели чёрные волны, а в бездонном небе драгоценными камнями сияли далёкие звёзды. На большой земле такого не увидишь.

Даже на званых вечерах Шарлотта обычно выпивала не больше двух бокалов шампанского или вина, и сейчас ей, непривыкшей к крепкому алкоголю, хватило нескольких глотков рома, чтобы захмелеть.

Росс глядел на неё – расслабленную, немного пьяную, но такую настоящую и живую. Роскошные платья и шляпки как стены неприступной крепости скрывали от мира ту Шарлотту, что была сейчас перед ним. Она родилась в окружении правил и условностей, но каким-то чудом внутренний свет, что горел в её глазах, не потух под давлением этикета – нет, Шарлотта научилась скрывать его даже от самой себя. Распущенные, немного взлохмаченные волосы шли ей куда больше, чем сложные причёски. Её тело было гибким и подвижным – сейчас Россу казалось почти преступлением заточать его в жёсткий корсет. Это как изловить вольную птицу и посадить её в клетку – якобы во благо самой птицы. Шарлотта уже родилась в золотой клетке, и попросту не знала иной жизни, лишь где-то на уровне инстинктов понимала, что хочет чего-то другого. Она мечтала о независимости, но получив её, пребывала в страхе и растерянности, и не знала, что делать с этой внезапно обретённой свободой.

– Пожалуй, надо отправляться спать, – Шарлотта зевнула.

Она медленно поднялась, отряхнула платье и направилась к сундукам, где ещё оставались не распакованные вещи. Достала пару одеял и перенесла их под навес. Подушка была только одна.

– Ложись, а я уж найду, что сунуть под голову, – сказал Росс.

– Я думаю, мы и вдвоем можем здесь поместиться, – возразила Шарлотта и тут же смутилась.

– Ты иди, а я ещё посижу немного.

Шарлотта забралась под одеяло, а рядом устроилась кошка. Вот уж кто освоился здесь без проблем!

***

Полдарк сидел возле догорающего костра, и, допивая остатки рома, вглядывался в темноту. Остров погрузился во мрак и тишину, даже ветер стих. Росс затоптал тлеющие угли и подошёл к кромке воды. Кроме плеска волн и отдаленного стрекотания цикад где-то в глубине зарослей, не доносилось ни звука. Росс посмотрел туда, где на фоне чернильно-синего неба возвышалась скала с заготовленным сигнальным костром.

Перед тем, как лечь спать, он достал из лодки ружьё и положил рядом с собой.

Комментарий к Глава V. Первый день: радости и находки

(1) 300 футов – чуть меньше ста метров

========== Глава VI. Новый дом ==========

Впервые за долгое время ему снилась Элизабет. Она смеялась, держала его за руки и говорила какие-то милые глупости. Но вдруг её лицо сделалось непривычно серьёзным, Лиз посмотрела на него с немым укором и отступила на шаг. Росс не хотел отпускать её, сжимал тонкие ладони, а она лишь смотрела печально, будто извинялась за что-то. «Я ведь говорила, что ты меня забудешь…», читалось в её глазах. «Нет! – горячо воскликнул он, но не услышал собственного голоса. – Я не забыл тебя! Да и как бы я мог!» Грустная улыбка в последний раз скользнула по её губам. «Солнце встаёт…» – прошептала она и растаяла в малиновых лучах.

Он открыл глаза и не сразу понял, где находится. Вместо ненавистной лодки и бескрайнего океана его окружал песок, над головой покачивалась старая тюль, поверх которой шелестели пальмовые листья. Росс привстал и огляделся – Шарлотты нигде не было видно, зато её кошка мирно спала рядом.

Он выбрался из-под навеса, потянулся и тут же закашлялся – в горле пересохло. Возле импровизированной палатки на сундуке стояла фляга с водой и лежали нарезанные фрукты. Рядом, придавленная ножом, обнаружилась записка «Завтрак». Росс был приятно удивлён – набрать фруктов и оставить воду, дело, конечно, нехитрое, но он никак не ожидал этого от Шарлотты, которая, как он думал, и хлеб нарезать не могла. Но всё-таки, где же она сама?

«Пропажа» нашлась через четверть часа – вышла из зарослей, неся в руках те же бананы. Судя по мокрым волосам и липнущей к телу сорочке, она успела ещё и искупаться.

– Там, в джунглях, полно кокосовых пальм, – сообщила она, – но до плодов мне не добраться, слишком высоко.

– Спасибо за завтрак, – поблагодарил Росс. – И давно ты проснулась?

Шарлотта пожала плечами:

– Не знаю, я потеряла счёт времени. Может полтора часа, а, может, и два.

Она стояла босая, лохматая и щурилась от солнца, как довольная жизнью кошка. Уже сейчас на её светлой коже проступил лёгкий загар, которого так боялись английские модницы.

– В следующий раз не заходи так далеко в одиночестве, – хмуро сказал Росс.

– Почему? – удивилась Шарлотта, но тут же вспомнила о найденном вчера самодельном ноже. – Ты думаешь, что… Что сюда может заглядывать кто-то ещё? Пираты? – она спросила это без испуга, и, скорее, с интересом.

– Да забудь ты об этом ноже! – рассердился он неожиданно для самого себя. – Это тропический лес, Шарлотта, здесь могут водиться хищные животные. Например, пумы. Не думаю, что тебе бы понравилось встретиться с пумой!

Даже гипотетические хищники не оказали на неё должного воздействия – Шарлотта выглядела столь отчаянно-радостной, что Россу сделалось неловко. Бедная девушка только сейчас осознала, что свободна, так зачем омрачать ей это счастье?

– Буду ходить туда, куда захочу! – Шарлотта сложила руки на груди. – Довольно с меня правил. Я устала! И вообще, – к изумлению Росса, она жестом фокусника вытащила из выреза платья мушкет – у меня есть это. И, да, не волнуйся, он на предохранителе, – усмехнулась она. – А ещё я стреляю метко, – и пояснила, – полковник научил.

Росса Полдарка было не так-то просто удивить, но в тот момент он глядел на неё с чистым изумлением. Может, она и не умела стрелять, но сам факт этого ловкого фокуса с оружием, её лицо и жесты никак не вязались с образом утончённой леди на борту «Колумбины» и испуганной девочки в шлюпке.

– Да… – Росс покачал головой. – Этот остров, определённо, хорошо на тебя влияет.

– Моя матушка с тобой явно не согласилась бы, – ухмыльнулась она. – Да и потом… – Шарлотта вдруг сделалась серьёзной, – надо же как-то выживать до тех пор, пока за нами не приплывут?

– Я думаю, это случится скоро.

Как бы она ни храбрилась, но он видел, что Шарлотта очень скучает по дому. И пускай она говорила о матери в шутливом тоне, Росс достаточно хорошо разбирался в людях, чтобы понимать – Шарлотта безумно любит своих родителей.

***

На стволе пальмы, что служила им календарём, было уже пятнадцать зарубок. Как-то неожиданно для самой себя Шарлотта приучилась вставать с первыми лучами солнца, идти к водопаду за пресной водой, собирая по дороге фрукты. Росс изготовил из веток что-то наподобие остроги и весьма успешно ловил ею рыбу. Однажды, прогуливаясь по острову, они встретили павлина – распушив хвост, он вальяжно прогуливался вдоль поляны и даже не подумал испугаться. И когда Росс, вытащив из-за пояса армейский нож, начал осторожно подкрадываться к ничего не подозревающей птице, возмущению Шарлотты не было предела. «Он же такой красавец!» – вырвалось у Шарлотты. Однако, короткая фраза «не заметил. Зато на вкус понравится и тебе, и мне» заставила её желудок тоскливо сжаться, а голову кивнуть. Так в их скудном рационе появилось долгожданное мясо.

За время пребывания в этой «тихой гавани» они успели изучить добрую половину острова. Покрытая зеленью гора и в самом деле оказалась бывшим вулканом – у подножия они нашли узкий вход в пещеру, а когда заглянули внутрь, поняли, что находятся в гроте, наполовину затопленном водой. Сверху, сквозь невидимые щели, лился солнечный свет, отчего в пещере царил мягкий полумрак. И, как они обнаружили позже, «подгорная речка» оказалась связанной с водопадом – русло её пролегало между скал. Кое-где с отвесных склонов спускались к реке гибкие лианы, переплетающиеся друг с другом, словно в объятиях. Вода здесь была холодная, тёмная, а дно, казалось, отсутствовало вовсе. Но, там, где заканчивались скалы, начиналось мелководье, река сужалась, течение прибавляло ходу и наконец срывалось с каменных уступов в озеро, то самое, которое они обнаружили в первый день.

Неизведанной оставалась лишь северная часть острова – джунгли там были гуще, да и пробираться столь далеко пока не было нужды.

На восемнадцатый день их пребывания обрушился шторм, волны с шумом разбивались о песок, ветер трепал пальмы и начисто снёс хрупкую палатку. Не успели они установить её заново и собрать вещи, как небеса разразились ливнем. Вымокшие до нитки и перепачканные в песке, они накрылись одним из одеял. Перепуганная Шанси истошно мяукала и теснилась ближе к хозяйке. Шарлотта продрогла, и когда Росс прижал её к себе, даже не подумала отстраниться. Рядом с ним ей было теплее и спокойнее.

– Придётся нам сделать укрытие понадёжнее, – сказал Росс, когда они наконец выбрались из-под одеяла.

До этого момента Шарлотта воспринимала их пребывание на острове как нечто временное, и, встречая каждый новый день, пребывала в уверенности, что именно сегодня на горизонте появятся долгожданные белые паруса.

– Сейчас сезон дождей, – пояснил Росс, – и продлится он до конца октября.

– Но сейчас только начало июня! – воскликнула Шарлотта.

Зачем он говорит про октябрь? К этому времени их уже наверняка здесь не будет! Наверняка не сегодня-завтра на сюда приплывет какой-нибудь корабль. Росс ведь сам говорил о том, что в море полно дорог.

– Послушай, – он взял её за плечи и посмотрел в глаза, – я знаю, о чём ты думаешь. Ты хочешь домой. Я тоже. Но пока мы здесь, на этом острове. И нам нужно выживать. Ты сама это как-то сказала, помнишь?

Шарлотта кивнула.

– Мы застряли здесь навсегда? – спросила она обречённо.

– Нет, – ответил Росс. – Конечно, нет. Но дом нам всё-таки нужен, согласись?

– Что же будет с родителями, когда они узнают… Через несколько дней они приедут в порт, встречать меня… А я… здесь. Что с ними будет, Росс?

Он не знал, что ответить.

– Зато представь, как будешь рассказывать эту историю своим внукам! – Росс как мог пытался её подбодрить. – Многим ли из твоих знакомых довелось побывать на необитаемом острове?

***

На следующий день они приступили к постройке дома. Покидая корабль, Росс прихватил с собой топорик, который сейчас пришёлся как нельзя кстати. И пока Шарлотта собирала пальмовые ветви и затем разрывала их надвое, Полдарк рубил стебли бамбука, что должны были стать основным материалом будущей хижины. Два мотка верёвки, что были в шлюпке, ушли почти сразу же – Росс связал ими срубленные стебли. Следом в ход пошла накидка Шарлотты, безжалостно разрезанная на ленты. Когда закончилась и она, Росс принялся за пальмовые листья. Шарлотта попросила его научить и её, но сильно в этом деле не преуспела – только руки порезала.

За работой палящее солнце припекало вдвойне, и Росс снял рубашку. Шарлотта, как ни старалась она отвлечь себя плетением веток для будущей крыши, то и дело поглядывала на него, краснея от стыда. Ей уже доводилось видеть раздетого мужчину – однажды во время охоты её добрый приятель вывихнул себе плечо, упав с лошади, а доктор Логан быстро разрезал рубашку и ловким движением вправил сустав на место. Но белокурый, ангелоподобный Уолтер походил на Росса не больше, чем она на королеву Елизавету. Росс был чудо как хорошо сложен, но в нём не было той холёной, аристократической красоты, что присуща многим знатным господам. В каждом жесте, каждом движении его тела скользило что-то дикое, необузданное; на этом острове единение с самой природой чувствовалось особенно сильно. Тело его было скорее жилистым, чем мускулистым, и вместе с тем явно привыкшим к тяжёлой работе. Засмотревшись, Шарлотта уколола палец об острый пальмовый лист, болезненно шикнула, и наваждение исчезло.

***

Постройка хижины заняла у них четыре дня. Места в ней было немного, но достаточно для того, чтобы спать, вытянувшись в полный рост; разместить сундуки, установить некое подобие стола и даже обустроить уголок для кошки. Всё это находилось впритык друг к другу, но когда в очередной раз пошёл дождь, Шарлотта по достоинству оценила наличие крыши над головой. Тяжёлые капли шумно разбивались о пальмовые листья, ручейки журчали снаружи, но в хижину вода не попадала.

– А мне здесь даже нравится, – улыбнулась Шарлотта, протирая стоящее на одном из сундуков круглое зеркало, – очень уютно! Кстати, где ты научился строить?

– Дома, в Корнуолле, – ответил Росс. – Когда разорилась шахта, нам пришлось затянуть пояса и, соответственно, самим ремонтировать дом. Как видишь, это оказалось весьма полезно.

Он вдруг подумал о том, как бы повёл себя его кузен Френсис, если бы оказался здесь. Бедняга, наверное, до сих пор сидел бы под мокрым навесом и трясся от холода.

– А мой отец ничего в этом не смыслит, – вздохнула Шарлотта и тут же поправилась. – Вообще-то он очень умный и много знает, но только в том, что касается теоретической стороны.

– Здесь нечего стесняться, – Росс пожал плечами, – большинство аристократов понятия не имеют о том, как устроены многие вещи. Да им это и не нужно. Но шутка в том, что неизвестно, куда тебя забросит жизнь и какие умения тебе там понадобятся. Было время, когда я проклинал свалившееся на нас безденежье, и вот оно сыграло мне на пользу.

– А ещё мой отец говорит, что тот, кто умеет вертеться, никогда не останется голодным, – Шарлотта перебралась поближе к нему. – Так что не переживай насчёт шахты, Росс. Ты ещё получишь то, что заслужил.

– Если, конечно, вернусь домой, – сказал он и тут же осёкся.

– Всё в порядке, – отмахнулась Шарлотта. – Я отдаю себе отчёт в том, что происходит. Но… продолжаю надеяться. Да и разве можно жить без надежды?

– Порой только она одна и спасает, – отозвался Росс.

– Не только, – возразила Шарлотта. – Есть ещё те, кто находятся рядом. – Она замолчала на миг и наконец сказала это вслух. – Вот, например, у меня есть ты.

Воцарилось молчание, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

– Да, – сказал он, – у тебя есть я.

========== Глава VII. О дурных приметах и опасных мыслях ==========

«7 августа 1784 года.

До окончания сезона дождей не менее двух месяцев, по словам Росса (интересно, откуда он всё это знает?), но день выдался ясным и солнечным. Минувшей ночью был сильный шторм, ветер растрепал крышу нашей хижины, и сейчас Росс занимается её починкой. А я прихватила с собой старую тетрадь в кожаном переплёте и, устроившись под раскидистой пальмой, пишу эти строки. Я никогда прежде не вела дневник и не обладаю писательским талантом, но чувствую потребность изложить мысли на бумаге. Их так много, что в голове уже не хватает места.

Сегодня должна была состояться моя свадьба. Уже три месяца как мы с мистером Полдарком находимся на этом острове, и за это время я почти не вспоминала о полковнике, если только мне случайно не попадался на глаза кулон с портретом или кольцо, принадлежавшее его матери. Я соврала Россу, что не могу сказать о Тавингтоне ни хорошего, ни плохого. Многие говорили, что он был жестоким человеком – убивал повстанцев почём зря, не брал пленных, а в какой-то деревушке сжег церковь вместе с прихожанами, когда те отказались выдать ему своих главарей. Я не знаю, правда ли это – мистер Тавингтон всегда был со мной ласков и обходителен, но временами в его глазах проскальзывало что-то такое… Да и потом… Сколько примеров знает история, когда добрые мужья и отцы втайне давали волю своей жестокости, отыгрываясь на слугах, проститутках, и предавались извращённым увлечениям? Вспомнить хотя бы венгерского паладина Ференца Надашди, который развлекался тем, что зажаривал на вертеле пленных турок. И, сдаётся мне, этот „защитник Родины“ был куда большим злодеем, чем его печально известная супруга, доказательства вины которой мне всегда казались весьма сомнительными.

Я не знаю, совершал ли мистер Тавингтон то, о чём шептались в коридорах резиденции генерала, но где-то в глубине души я боялась его. Я вовсе не была уверена, что хочу становиться его женой, но и не желала ему смерти. И всё же… когда леди Корнуоллис сообщила мне печальные новости, я не почувствовала ни скорби, ни утраты. Только облегчение».

Шарлотта закрыла тетрадь и, прихватив перо с чернильницей, направилась к хижине. Открыла сундук, что служил им комодом, и спрятала тетрадь на самое дно. В тот момент, когда она щёлкнула замком, за её спиной мелькнула тень. Шарлотта обернулась.

– Идём, поможешь мне уложить ветки, – сказал Росс, – если ты, конечно, не слишком занята.

– Я в полном твоём распоряжении, – улыбнулась она.

***

С каждым новым днём Росс всё больше убеждался в том, что его случайная подруга по несчастью не похожа ни на одну из его знакомых дам. Шарлотта почти не капризничала, охотно соглашалась помочь, не устраивала истерик и ни разу не упала в обморок, как сделала бы любая уважающая себя светская леди. Она даже не плакала – во всяком случае, Росс не заставал её за этим. Шарлотта теперь почти всегда ходила с распущенными волосами, собирая на затылке боковые пряди, чтобы те не лезли в лицо; укоротила почти все свои нижние платья, сделав их на три-четыре дюйма ниже колен; а иногда и вовсе обвязывала бёдра одним из шёлковых платков, а сверху надевала сшитую из сорочки блузку.

В такие моменты Росс исподтишка разглядывал её – длинные изящные ноги, которые теперь покрывал бронзовый загар, что привёло бы в ужас любую модницу; полоску обнажённого живота, то и дело выглядывающую из-под края самодельной блузки; тонкие плечи и острые ключицы, которые он приметил ещё на корабле, в первый день их знакомства.

Росс прекрасно отдавал себе отчёт в том, что подобные мысли совершенно естественны. В конце концов, Шарлотта – женщина, и, кроме того, очень привлекательная, да и тот факт, что они были одни на острове, добавлял остроты всему происходящему. Но он знал, что не позволил бы себе ничего из того, что так часто прокручивал у себя в голове.

Будь на её месте опытная женщина вроде виконтессы Блаунт, хорошенькой вдовы из Корнуолла, что временами скрашивала его одинокие ночи, он бы и думать не стал, но Шарлотта… Она казалась слишком юной и неопытной, да и потом, он всё же надеялся вернуться в Англию, где ему пришлось бы нести за неё ответственность. За нее и за все, что могло бы приключиться.

Шарлотта полностью доверяла ему и не ждала никакого подвоха – здесь, на этом острове, Росс был её опорой и защитой. По вечерам, сидя у костра, она часто клала голову ему на плечо, рассказывала какие-то истории из своей жизни; стирала и штопала его одежду, беззлобно ругая за очередную порванную рубашку, и терпеливо обрабатывала ссадины и порезы. Наверное, именно так она относилась к своему кузену Джиму, о котором так много рассказывала.

А когда однажды ночью её испугал какой-то шорох в пальмовых зарослях, Шарлотта, не раздумывая, прижалась к Россу, крепко обхватив тонкими руками. Он тогда нарочито беспечно рассмеялся и похлопал её по спине, от всей души надеясь, что она не услышит, как бешено заколотилось его сердце. Ощущение тёплого женского тела, прижатого к его собственному – то ещё искушение.

***

…Она сидела прямо на песке и ловко переплетала острые пальмовые листья. За три месяца Шарлотта успела научиться управляться с ними так, чтобы не исколоть руки, и всего за каких-то пару часов успела сплести два добротных пласта. Росс водрузил их на крышу, и дыра была благополучно заделана.

– Не кажется ли тебе, что нам нужно больше места? – Шарлотта стояла, уперев руки в бока, и оценивающим взглядом глядела на хижину. – Например, второй ярус.

Росс пожал плечами:

– Возможно. Но на это потребуется время.

Она улыбнулась:

– Вот уж чего-чего, а этого у нас в избытке.

За всё время их пребывания здесь это был первый раз, когда Шарлотта заговорила о благоустройстве дома. Росс прекрасно видел, как вечерами она сидела на берегу, глядя то на горизонт, то на сигнальный костёр, готовая в любой момент броситься к скале и зажечь огонь. Но дни сменялись неделями, недели – месяцами, а долгожданные паруса так ни разу и не появились. Однажды, после второй чарки рома, Шарлотта сделала совершенно бессмысленную, но казавшуюся очень важной для неё вещь – заставила Росса вычислить примерные координаты их местонахождения (которые, конечно же, были неправильные), написала их на листе пергамента, запечатала в бутылку и, как только начался прилив, бросила их в океан.

– Тогда можем начать хоть завтра, – Росс невольно улыбнулся. – Я смотрю, тебе нравится возиться с этими листьями.

– И надо сказать, это получается у меня куда лучше, чем вышивать, – она рассмеялась. – А ещё я, кажется, начинаю считать этот остров домом, – Шарлотта посмотрела вдаль, но Росс не увидел печали в её глазах. Только задумчивость. – Так странно… Теперь кажется, что та жизнь была всего лишь сном, а сейчас я проснулась. Как будто мы всегда были здесь.

– Моя мать говорила, что у всего в мире есть великий замысел. Хотя сам я в это не очень-то верю, – Росс подошёл и встал рядом с ней, – но, возможно, мы и в самом деле попали сюда не просто так.

– Ты веришь в Бога? – Шарлотта повернулась к нему.

– Скажем так, – Росс по-прежнему глядел вдаль, – я допускаю его существование.

***

Солнце клонилось к закату. Оно уже почти коснулось горизонта и залило остров мягким оранжевым светом. Вода окрасилась золотым, и волны лениво омывали берег – накатывали с мерным плеском и уходили обратно, оставляя на песке блестящую гальку и мелкие ракушки. Воздух сделался густым и влажным, дневные звуки утихали, на смену им приходили ночные. Где-то вдали крикнула чайка и замолкла, зашуршала в зарослях спугнутая ящерица и застрекотали цикады.

Шарлотта закончила выметать песок из хижины, вышла на берег и, усевшись на поваленное дерево, взялась за начатое несколько дней назад лоскутное одеяло, материалом для которого послужило несколько платьев. Собственно говоря, почти все её наряды уже обрели вторую жизнь в подушках, простынях и занавесках. Шарлотта оставила нетронутым только любимое прогулочное платье из зелёного муслина – на тот случай, если сюда приплывёт корабль. Вместе с платьем на дне сундука, в коробке, лежала подаренная Тавингтоном шляпа с павлиньим пером и чёрным кружевом. Шарлотта всегда считала её немного вульгарной, но даме ведь не пристало подниматься на борт корабля без головного убора? И пусть сейчас она ходила в нижнем платье, без панталон и корсета, но ещё не считала себя одичалой настолько, чтобы являться перед посторонними в таком виде.

Шарлотта провозилась с одеялом до самой темноты. Закат сменился сумерками, ночь опустилась незаметно. Можно было зажечь несколько свечей или керосиновую лампу и продолжить работу, но такие вещи, как керосин, масло и ветошь они берегли и использовали только в случае крайней нужды. Да и потом… Шарлотта хотела сделать кое-что ещё в этот вечер.

Росс развёл огонь и повесил рядом промокшую на рыбалке одежду. Шарлотта свернула недоделанное одеяло и зашла в хижину, но уже через пару минут вернулась обратно вместе с ворохом лент, кружев и бисера. Росс уже хотел спросить, что всё это значит, но, когда она подошла ближе, понял, что в руках у Шарлотты было свадебное платье. Сшитое на французский манер из белого и золотого шёлка, оно наверняка стоило целое состояние. Лиф был расшит золотыми нитями и венецианским кружевом, а пышный подол волочился по песку вместе со шлейфом.

– Тётушка выбирала? – усмехнулся Росс.

Шарлотта кивнула:

– Леди Корнуоллис не могла допустить, чтобы кто-то из гостей усомнился в нашей состоятельности. – Она брезгливо посмотрела на платье. – Жуткая вещица, правда?