Текст книги "Разреши нам быть счастливыми"

Автор книги: Лена Фликей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Да, – кивнул Алекс, – фирменное блюдо от шефа и салат «Святая земля». – Он отложил меню.

– А вам? – официантка повернулась ко мне.

Я не заглядывала меню, потому сказала:

– Мне то же самое, и можете подсказать, где тут туалет?

– Конечно, – официантка указала на нишу в одной из стен, занавешенную красной портьерой, – это там.

В дамской комнате, в большом зеркале в тяжёлой кованой раме, я смогла разглядеть себя. Вид был плачевный. Тушь растеклась, высокий хвост растрепался, и вся причёска выглядела крайне неряшливо. Помада полностью стёрлась, но губы на моём бледном лице выглядели как-то нездорово и слишком уж красными. Из-под платья выбилась кружевная лямка бюстгальтера. Я, насколько смогла, привела себя в порядок и, глубоко вздохнув, вернулась в зал.

***

Истерика накрыла меня почти сразу, как я села напротив Алекса. Я не знаю, что случилось – кажется, это было запоздалой реакцией на произошедшее. Что-то словно надломилось во мне и вырвалось наружу. Меня затрясло, по лицу градом потекли слёзы, и я что было сил вцепилась в толстую столешницу, пытаясь взять себя в руки. Дышать стало тяжело, сердце сжалось от боли и стыда. Я боялась смотреть на Алекса и беззвучно рыдала, закусывая губы.

– Я могу помочь, – сказал Алекс вполголоса.

Я подняла глаза, ожидая увидеть жалость на его лице, но он был совершенно спокоен и смотрел с теплотой.

– Возьми меня за руку, – он положил на стол ладонь с тонкими длинными пальцами.

– Зачем? – спросила я, хлюпая носом.

– Не бойся, это безопасно, всё будет хорошо, – он улыбнулся, и я сделала, что он просил. Его ладони были тёплые и сухие. Он чуть сжал пальцы, не отводя взгляда от моего лица.

Сначала ничего не происходило, а потом я ощутила волны тепла, идущего от его руки. Это было так необычно, словно кто-то включил невидимый фен. Постепенно тепло наполнило всё моё тело, и вместе с этим пришло спокойствие.

– Всё хорошо? – спросил он.

– Кажется, да, – я уже не плакала, сердце билось ровно.

– Не переживай, всё уже закончилось, – Алекс внимательно смотрел на меня немигающим взглядом. – Этот человек не причинит тебе зла.

– Я знаю, просто как-то накатило, – ответила я, не в силах пошевелиться. Он словно заворожил меня, было в его глазах что-то до боли знакомое, но я не понимала, что именно.

Он разжал руку, и всё прекратилось. Теперь я не ощущала тепла, напротив, его руки стали совсем холодными, а лицо осунулось, и под глазами залегли глубокие тени.

Мне подумалось, что со стороны мы выглядим как влюблённая парочка. Я смутилась и убрала руку. Алекс тяжело вздохнул, налил чая и протянул мне салфетку.

– Вытри лицо, у тебя потекла тушь.

– Я в туалет пойду, умоюсь.

– Лучше не надо, – он покачал головой. – Выпей горячего чая и посиди спокойно, а то истерика может вернуться. На второй раз у меня не хватит сил, я отдал тебе всё, что было.

Я принялась вытирать лицо салфеткой, поглядывая на него. О чём он говорил? Что именно он отдал?

– Это какой-то твой экстрасенсорный приём, да? – я смяла салфетку и положила на краешек стола. – Какой-то фокус?

– Не совсем, я просто отдал тебе часть своей энергии, использовал Дар, – он замолчал, потому что к нам подошла официантка.

Она с улыбкой поставила перед нами две тарелки с салатом, отдалённо напоминающим «Цезарь», и ушла.

– О каком Даре ты всё время говоришь? – спросила я, взяв вилку.

– Поешь молча, – ответил он немного резко, – мне надо подумать. Я всё расскажу, дай прийти в себя.

Я замолчала и попробовала салат. Вкус был отличный, и я съела его без остатка. Алекс тоже доел, отпил чая и, поставив локти на стол, спрятал лицо в ладонях. Я видела, что он хочет спать, но борется с собой. Мне стало неловко, ведь это я была во всём виновата: не уйди я с Эдом, и ничего этого бы не случилось.

Вернулась официантка и подала горячее – блюдо от шефа. На плоских тарелках лежали куски запечённого на гриле мяса и овощи, политые тёмным соусом. Пахло вкусно.

– Приятного аппетита, – сказала она, улыбнувшись. – Могу я предложить вам что-то ещё? Напитки? Пиво?

– Нет, – Алекс убрал руки от лица. – Спасибо.

Официантка взглянула на меня, но я тоже отрицательно покачала головой. Хотя, возможно, стило заказать чего-то крепче чая, чтобы успокоиться. Но я и так сегодня выпила лишнего.

– Мы и дальше будем молчать? – спросила я. – Или ты расскажешь мне хоть что-то?

– Расскажу, – он поковырял вилкой в тарелке и поднял глаза. – Что ты хочешь знать?

– Для начала, что за Дар? Экстрасенсорный?

– Я бы не стал называть себя экстрасенсом, хотя в современной культуре, видимо, это единственное корректное определение, – он сделал глоток чая и посмотрел куда-то в сторону. – Мы называем его Даром Рода, а себя – Одарёнными.

– Одарёнными? Как в том шоу?

– Да, как в том шоу, – он усмехнулся.

– Мы? Вас что, много? – я взяла кусочек мяса с тарелки и закинула в рот, оно было сочным и вкусным.

– Я не обладаю всей информацией, – ответил он и принялся за еду.

– В каком смысле? – я нахмурилась.

– Мне известно лишь о шести, – он замолчал, а потом добавил: – С тобой будет семь.

– Хочешь сказать, я тоже могу вот так, как ты, читать мысли?

– Возможно, – он отрезал небольшой кусочек мяса, но есть не стал, а взглянул на меня. – Пока ты можешь мало, Дар нужно развивать.

– И как? – спросила я, но Алекс не ответил. Вместо этого он положил мясо в рот и принялся сосредоточено жевать.

Я подождала, пока он закончит, и задала ещё один вопрос:

– А отец? У него тоже Дар?

– Да, – он посмотрел на меня, а потом снова сосредоточился на еде.

– А что он умеет? – мне было интересно узнать обо всём, что касалось Германа, но Алекс не торопился с ответом. Он ел, не поднимая глаз, и делал вид, что меня тут вообще нет.

Я тоже поковыряла вилкой в тарелке, зацепила пару кусочков овощей, положила в рот, прожевала. Алекс по-прежнему молчал. Это начинало раздражать.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнила я.

– Все в своё время, – сказал он и отодвинул от себя пустую тарелку.

– В своё время? – я тоже положила вилку, хотя и не доела. – И когда оно настанет?

– Скоро, – он сложил ладони домиком и поставил локти на стол.

Я покивала, хотя вовсе не была удовлетворена его ответом. Чуть помолчав, я спросила:

– Это же ты утром был, на пляже?

– Да, это был я, – он кивнул.

– Ты что, следил за мной?

Он опять кивнул.

– А почему не подошёл?

– Ты бы стала со мной разговаривать? – его губы сложились в невесёлую усмешку.

– Почему нет?

– Подумай сама, я бы подошёл к тебе и сказал что-то вроде: «Привет! Как дела? Ты, случаем, не дочь Германа? Я как раз её ищу». Что бы ты сделала?

– Не знаю. Мне бы стало любопытно, и я с тобой поговорила. Хотя… – я осеклась, вспомнив, какое он произвёл на меня впечатление своим мрачным видом. – Если честно, в клубе я решила, что ты маньяк и собираешься меня убить. Ты выглядишь довольно опасным.

– Извини, я не хотел тебя пугать, – он подавил улыбку – видимо, мои откровения развеселили его.

– Ладно, а чего ты тогда хотел, если не собирался подходить?

– Я искал информацию, – он пожал плечами. – Это обычная практика в таких случаях. Прежде чем вступать в контакт, я хотел узнать как можно больше, но этот хлыщ увёз тебя и нарушил мои планы.

– Хочешь сказать, я не первая, за кем ты следил?

– Да. Отец давно искал тебя, и у нас было несколько вариантов, но ни один из них не подтвердился.

      Он сказал «отец», и тут неожиданная догадка возникла в моей голове, и я воскликнула:

– Ты назвал его «отец»?! Так ты что, реально мой брат? Сын Германа?

Но он отрицательно покачал головой.

– Нет, я не твой брат, но общие родственники у нас имеются. У тебя есть сводный брат, его зовут Штефан, и сестра, Лестари. Но Штефан уже девятнадцать лет не живёт с нами.

– Лестари и Штефан? Что за имена такие? Кто мой отец по национальности?

– Его отец – немец, а мать – цыганка, – ответил Алекс и отпил чая.

Вот откуда был этот акцент – всё постепенно становилось на свои места.

– И ты тоже немец? – спросила я.

– Вроде того. Я родился в Вене.

–Я недавно нашла у мамы кулон, где написано по-немецки: «Любимому наследнику Герману Херишу». Значит, он принадлежит отцу?

Алекс с удивлением посмотрел на меня.

– Так амулет Мария забрала? А мы думали, что Штефан. Это отличная новость.

– Ты знаешь мою мать? – я не ожидала такого поворота событий.

– Не очень хорошо. Она прожила с Германом не больше месяца, а потом пропала. С тех пор я её не видел.

– Пропала? Моя мать говорила мне, что отец бросил нас, когда я родилась.

– Это ложь, Герман не видел тебя и не знал о твоём существовании, пока тебе не исполнилось семь.

– Почему семь?

– У тебя появился Дар, – сказал он.

– Но я никогда ничего такого не могла, никаких способностей у меня нет. Я бы точно заметила, если бы могла читать мысли.

– Я неправильно выразился: появился знак, что ты Одарённая. Как только это случается, Герман узнаёт об этом.

– Но как он узнаёт?

– Я не знаю, у меня нет детей. Видимо, что-то чувствует. В любом случае, тогда было уже поздно.

– Поздно для чего?

– Найти тебя. К тому времени Мария пропала без следа, и даже Макс не смог её отыскать.

– Макс? – я не помнила, чтобы он говорил мне о ком-то с таким именем. – Какой Макс?

– Ты видела его – ведущий того самого шоу, о котором ты мне всё время твердишь.

– Максим Светлый? Тот мужик с тростью? – я не могла понять, при чём тут этот человек.

Неужели мой отец обратился к ведущему популярного шоу про экстрасенсов, чтобы найти меня? Это немного льстило моему самолюбию. Значит, я ему действительно нужна.

– Да, он самый. Светлый – его псевдоним. Его отца звали Тиль Хериш, – Алекс улыбнулся.

Сначала я не поняла, о чём он, но вспомнила фамилию на амулете и воскликнула:

– Что? Он мой родственник?

– Да, и мой тоже. Хотя это не повод для гордости, – он поморщился, словно родство с известным ведущим было ему в тягость.

– Мой отец живёт здесь? В нашем городе?

– Нет, – Алекс налил себе ещё чая, – мы живём в Москве. Вернее, в Подмосковье. У Германа небольшой участок земли в сотне километров от города.

– Ты тоже живёшь с ним? И сестра Лестади?

– Лестари, – поправил он меня. – Да. И ещё Бяньба и Клаус, ты с ними познакомишься. Макс живёт отдельно, слава Богу. Но ты всё равно его встретишь, на выходные он приезжает повидаться с семьёй.

– Ты его за что-то не любишь?

– Это личное, не обращай внимания, – он снова потёр глаза. – Что-то ещё хочешь узнать?

– А чем занимается мой отец? Мать сказала, что он бандит и опасный человек.

– Мария солгала тебе: он врач и у него своя клиника, – он опёрся подбородком на сложенные ладони. – Слушай, я так устал. Ты не хочешь домой?

– Да, наверное, – меня тоже клонило в сон, но любопытство оказалось сильнее, – но мне хочется узнать как можно больше.

– Понимаю, но сегодня я уже без сил, – он махнул рукой официантке.

– Я сейчас приду, – я поднялась и направилась в туалет. Выпитый чай давал о себе знать.

Когда я вернулась, все грязные тарелки уже унесли, а Алекс надевал куртку.

– Мы уже уходим? – спросила я.

Я с содроганием подумала о том, что снова придётся выходить на холод в одном тоненьком платье. Но я надеялась, что это ненадолго.

– Да, только я не знаю, как мне отвезти тебя домой. Я на мотоцикле. У меня есть второй шлем, но нет ничего, чтобы защитить тебя от холода, – кажется, он прочёл мои мысли.

– Может, найти такси?

– Я уже говорил, что не отпущу тебя одну с незнакомым водителем: это слишком опасно. Я сейчас не в состоянии оценить варианты развития событий.

Я не совсем понимала, о чём он говорит, какие именно варианты он собирался оценивать, но мне было приятно, что его заботит моя безопасность.

– Тогда поехали вместе? – предложила я. – Или ты живёшь тут, в посёлке?

– Нет, я живу в городе, но не хочу бросать мотоцикл, – он задумчиво потёр подбородок. – Нужно найти тебе что-то тёплое. Мне кажется, здесь недалеко был магазин горнолыжного снаряжения, который работал допоздна.

– Ты бывал здесь раньше?

– Да, я пару раз бывал в этих краях по работе.

– Ничего себе. Так получается, ты был поблизости и не знал, что я тоже тут живу, – я улыбнулась.

– Это сейчас не важно, – он неторопливо махнул рукой. – Пойдём лучше купим тебе что-то тёплое, если магазин ещё открыт.

***

Пока мы ели в ресторане, на улице стало холоднее – ледяной ветер с реки пронизывал до костей.

Магазин работал. Алекс открыл дверь и пропустил меня вперёд, я вошла и огляделась. За прилавком сидел растрёпанный сонный молодой человек, который удивился клиентам в такое время. Внутри было тепло, и это радовало.

– Нам нужен горнолыжный костюм на девушку, – Алекс указал на меня.

– Да, у нас есть всё, что нужно. Размер эмка? – молодой человек вышел из-за прилавка и оглядел мою фигуру.

Я кивнула, и он ткнул пальцем в сторону вешалок у стены:

– Посмотрите из этих, правда, выбор небольшой – всё, что осталось с прошлого года.

– Спасибо, – сказал Алекс и направился к вешалкам, я пошла за ним.

– Если понадобится помощь, обращайтесь, – буркнул продавец и вернулся за прилавок. Кажется, он не считал, что мы способны купить здесь что-то.

Зал был небольшой. Стены украшали плакаты с изображением смелых лыжников, стремительно летящих со склона, на фоне заснеженных вершин и ярко-синего неба. От обилия цветов и фасонов разбегались глаза. Алекс подошёл к вешалке в углу и вытащил сразу два костюма, один светло-красный, второй лимонно-жёлтый с голубыми снежинками.

– Примерь эти, – он протянул мне оба.

– Примерочные кабинки там, – продавец указал на дальнюю стену.

Я заметила несколько кабинок, занавешенных плотными чёрными шторами, и пошла к ним.

Внутри кабинки висело большое зеркало в полный рост, в котором отразилось моё бледное лицо с тёмными кругами под глазами. Искусственный яркий свет придавал моей коже болезненный оттенок. Я разделась до белья и надела костюм, плотно застегнув куртку. Синтетическая подкладка неприятно холодила тело, но в остальном костюм мне нравился. Второй я не хотела примерять: я ненавидела такой оттенок жёлтого.

– Лиза, у тебя всё хорошо? – услышала я голос Алекса.

Я надела туфли вышла из примерочной. Алекс окинул меня быстрым взглядом.

– Не знаю, посмотри сам.

– Тебе удобно? – спросил он. – Тогда берём.

– Нормально, только холодно от подкладки. Может, не надо было снимать платье.

– Какая чушь, носить костюм на платье, – он улыбнулся. – Я сейчас принесу комплект термобелья – кажется, видел его в зале. И с обувью нужно что-то делать, так ходить нельзя.

Я взглянула на свои туфли и согласно покивала головой.

– Какой носишь размер?

– Тридцать девять.

– Сейчас что-нибудь придумаю, – он ушёл, а через пару минут вернулся с замшевыми ботинками, похожими на короткие угги, и комплектом термобелья, уже распечатанным.

– Держи. Надень пока бельё, а костюм отдай, я его пробью и сниму защиту.

Никогда раньше мужчины не покупали мне одежду. Я испытывала неловкость.

Я вернулась в примерочную, сняла костюм, отдала его Алексу и переоделась в термобельё. Через пять минут он вернулся, довольно беспардонно открыл шторку, отдал мне костюм и ушёл.

Вскоре я, одетая как горнолыжник на склоне, шурша капроном, вышла из примерочной, неся в руках платье и туфли. Алекс, оглядев меня, довольно покачал головой.

– Теперь можно ехать, спасибо, – последнее слово он сказал уже продавцу и пошёл на улицу.

– Это Вам спасибо за покупку, носите на здоровье, – продавец был явно удивлён тем, что мы что-то купили, да ещё и так быстро.

Я вышла следом за Алексом и впервые за сегодняшнюю ночь не ощутила холода. Волна благодарности накрыла меня, к горлу вновь подступили слёзы. Алекс стоял спиной к реке и смотрел на меня. Он выглядел измученным.

– Тепло? – спросил он.

– Да, огромное тебе спасибо. Я и не понимала, насколько замёрзла.

– Так бывает после стресса, – ответил он равнодушно. Казалось, ему не нужны мои благодарности. – Поехали домой?

– Конечно, – кивнула я. Мне хотелось обнять его, хотя я понимала, что это глупо.

– Давай уберу твои вещи, они будут мешать, – он забрал платье и туфли и запихнул в рюкзак.

– Спасибо, – поблагодарила я опять. – Извини, что доставляю тебе столько проблем.

– Всё, что можно решить с помощью денег, не проблема, – отозвался он и поднял на меня глаза.

Лицо Алекса оставалось бесстрастным. Можно было подумать, что ему в тягость возиться со мной, и он делает это исключительно по просьбе отца. Но в тоже время в кафе, когда я расплакалась, он отнёсся ко мне с искренней чуткостью. Я не понимала, как мне следует себя с ним вести. Было в Алексе что-то такое, едва уловимое: во взгляде, в ленивой грации, с которой он двигался, в особой манере говорить – плавно и чуть медлительно. Я посмотрела на него и внезапно осознала: он нравился мне. Привлекал как мужчина. Поняв это, я залилась краской смущения.

– Поехали, – сказал он и, закинув рюкзак на плечо, двинулся куда-то вдоль реки. Если Алекс и заметил моё пунцовое лицо, то вида не подал.

Я торопливо направилась следом, стараясь не отстать от него. С реки дул сильный ветер, донося кисловатый запах прелых листьев и начинающейся осени. Отели на другой стороне ярко сверкали огнями вывесок, но в такой час около них не было ни души. По мосту мы перешли бурный поток, тёмной лентой змеившийся в каменных берегах, и вышли на освещённую парковку. Машины на ней можно было сосчитать по пальцам. Я поискала глазами мотоцикл, но ничего похожего не обнаружила.

Алекс пересёк парковку, вышел на узкую однополосную дорогу, по всей видимости, ведущую в горы, и лёгкой пружинистой походкой двинулся вверх.

– Эй, погоди, – окликнула я. Алекс обернулся и вопросительно изогнул бровь. – Далеко ещё идти?

– Устала? – Алекс по-доброму улыбнулся. – Я иду слишком быстро, да?

– Немного, – я вернула ему улыбку. – А может, это я иду слишком медленно.

– Потерпи пять минут, тут недалеко, – он обернулся, обвёл жестом строения справа и добавил: – Я не хотел парковаться у отелей. Слишком много возни с оформлением парковочных талонов.

Я кивнула в ответ, хотя он и не мог это видеть.

Алекс не солгал. Через пять минут подъёма по довольно круто уходящей вверх дороге я увидела мотоцикл. Он стоял на обочине, в тени нависающих деревьев. Я остановилась, переводя дыхание, и присмотрелась. Большущий чёрный «БМВ» с изогнутой хромированной выхлопной трубой и объёмным ящиком, установленным позади сиденья. Я плохо разбиралась в мотоциклах, но подумала, что невежливо будет промолчать, потому спросила:

– Такой классный! А что это за модель?

Алекс искоса взглянул на меня и ответил:

– Родстер «R1250R», если тебе это о чём-то говорит.

Я неопределённо помычала и пристыженно умолкла. Конечно, мне это ни о чём не говорило.

Алекс повернулся ко мне спиной и, как мне показалось, приглушённо хмыкнул.

«Лучше бы молчала: теперь он считает тебя полной дурой», – мрачно подумала я.

Тем временем Алекс открыл задний ящик и достал шлем.

– Надень, – он протянул его мне.

Я подошла, взяла шлем и с сомнением посмотрела на него. Он был тяжёлый и холодный изнутри.

– А без него никак? – спросила я. Алекс лишь отрицательно покачал головой.

– Объяснить, как правильно его надеть?

– Да.

– Для начала возьми его снизу за вот эти ремешки – он указал на две ленточки, расположенные снизу шлема, – а потом плавно надень сверху на голову. Аккуратно защёлкни застёжку и затяни до конца.

Он помог мне надеть шлем и затянуть застёжку под подбородком.

– Удобно?

– Не очень, если честно, – шлем сдавливал лицо, и я ощущала его тяжесть на голове.

– Ничего, привыкнешь, – он холодно улыбнулся и похлопал меня по плечу. – Опусти визор.

– Что сделать? – не поняла я.

– Защитное стекло, опусти его перед тем, как поедем, – Алекс достал второй шлем, привычным движением надел его, застегнул ремешки, опустил стекло. В нём он стал похож на инопланетянина из фантастического фильма.

– Садись, поехали, – он сел на мотоцикл и дождался, пока я займу место сзади. – Держись за меня крепче.

Я обхватила его за талию и поняла, что мне страшно. До этой ночи я никогда не ездила на мотоциклах: они всегда пугали меня, и я считала их опасными. Алекс завёл мотор, я вцепилась в него что было сил, и мы рванули с места.

Сначала от ужаса я боялась пошевелиться, но вскоре привыкла и успокоилась. А когда мы выехали из посёлка на пригородную трассу, совсем расслабилась и начала получать удовольствие от скорости и возможности прижаться всем телом к мускулистой спине моего спасителя.

Город встретил нас ярким светом фонарей, безмолвием и пустынными улицами. Алекс уверенно держал дорогу и прекрасно знал, куда ему ехать. Мы сделали несколько поворотов, распугивая бездомных котов бешеным рыком двигателя, и вскоре выехали на улицу, ведущую к моему дому. Алекс сбавил скорость. Напротив нашего дома стоял припаркованный белый автомобиль с включёнными фарами. Алекс аккуратно развернулся и подвёз меня к подъезду. Он поставил мотоцикл на подножку, подождал, пока я слезу, и заглушил двигатель. Стало тихо. Я думала, он сразу уедет, но, видимо, у него были другие планы. Он снял шлем и убрал его в ящик, дождался, пока я сниму свой, запихнул следом и прикрыл крышку.      – Ну что, большое тебе спасибо, – я с улыбкой посмотрела на него. – Ты меня спас, и я не знаю, что надо говорить в таких случаях.

– Можешь ничего не говорить, это необязательно, – он потянулся.

Я ощущала неловкость. Впервые в жизни я вернулась домой под утро в компании мужчины, и неважно, что послужило тому причиной. Алекс молчал и смотрел на меня в упор. Я судорожно искала правильные слова и наконец выпалила:

– Хочешь зайти, выпить кофе?

Я опять густо покраснела: произнесённые вслух, эти слова уже не звучали так невинно.

– Да, будет неплохо, – он рассеянно кивнул, и тут я услышала гневный оклик.

– Лиза, твою мать!

Алекс резко повернулся и сделал шаг, закрыв меня собой. Видимо, это был бессознательный жест, но мне всё равно стало тепло на душе.

– Кажется, это твоя подруга, – он отошёл, и я увидела Карину.

Она стояла через дорогу, рядом с припаркованной белой машиной, которую я заметила раньше. Видимо, я и правда очень устала, раз не узнала «БМВ» Артура.

– Лиза, где ты была?! – снова громко крикнула она, и я испугалась, что она перебудит весь дом.

– Я быстро, только сумочку заберу, – сказала я Алексу и перебежала на другую сторону.

– Привет! Не кричи так, всех разбудишь, – сказала я подруге, подойдя ближе.

Карина выглядела помятой и растрёпанной. За её спиной, в машине, я видела Артура. Он спал, откинувшись на сиденье.

– Ты где была вообще?! Я так за тебя волновалась! – она сердилась.

– И не спрашивай. Моя сумочка у тебя?

– Конечно, а где ей ещё быть! И плащ тоже! Карен на тебя обиделся, кстати.

– Да и хрен с ним! Давай сумочку, и мне надо идти.

– Да при чём тут сумочка! – она стукнула меня по плечу, но мягкая куртка смягчила удар, и боли я не ощутила. – Что на тебе надето? Откуда у тебя этот наряд?!

– Ой, Карин, это так всё долго рассказывать. Давай в следующий раз, он меня ждёт, – я кивнула в сторону Алекса.

– Это тот козёл из клуба?! – она посмотрела на Алекса со злобой.

– Нет, это мой старший брат по отцу, – солгала я, сама не знаю зачем.

– По отцу? – она непонимающе смотрела на меня. – Тому, который вас бросил?! Зачем он припёрся?!

– Карин, я тебя очень люблю, правда, – я посмотрела ей в глаза, – но мне нужно идти. Я только заберу сумочку и плащ. А вечером созвонимся, если хочешь.

– Нет, ну вы посмотрите на неё! – Карина злилась, и я могла её понять. – Я заставила пьяного Артура, рискуя жизнью, ехать сюда, только потому, что боялась за тебя. А теперь ты говоришь, чтобы я отвалила?!

– Карин, не начинай. Я не говорю, чтобы ты отвалила. Пойми, я должна идти.

– Да пошла ты в жопу! – она резко открыла заднюю дверь, нагнулась выудила откуда-то из недр машины мою сумочку и плащ. – Забирай своё барахло и вали отсюда!

– Карин, хорош! – я попыталась сгладить момент, но подруга не была настроена на примирение.

Она громко хлопнула дверью и, не поворачиваясь ко мне, обошла машину и села на пассажирское сиденье. Я видела, что Артур проснулся и удивлённо смотрел на неё. У меня не было сил на выяснение отношений, и я вернулась к Алексу, всё ещё слыша, как машина завелась и уехала.

– Поругались? – спросил он равнодушно.

– К чёрту её! Психичка, – раздражённо бросила я и пошла к подъезду.

– Может, и к лучшему, – сказал он, нагнав меня. – Эта девушка слишком много пьёт.

Я посмотрела на него с осуждением но ничего не сказала и зашла в подъезд.

Мы молча поднялись на мой этаж. Я дулась на него за последние слова. Мне не нравилось, когда кто-то указывал на недостатки тех, кого я любила. Перед дверями квартиры я остановилась и открыла сумочку, чтобы найти ключи.

– Где они?! – раздражённо воскликнула я.

Неожиданно дверь квартиры распахнулась, и на пороге я увидела маму. Она грозно смотрела на меня и собиралась уже что-то сказать, но тут заметила Алекса. Лицо её переменилось, она приложила руку к сердцу, и я было подумала, что ей стало плохо.

– А ты, что здесь делаешь?! – воскликнула она, обращаясь явно не ко мне.

– Привет, Мария, – Алекс оставался спокоен. – Позволишь нам войти, или будешь держать за порогом?

***

Мы расположились на кухне. Я на мягком кресле, а мама и Алекс друг напротив друга, на высоких табуретах за столешницей. Несколько минут мама сверлила Алекса взглядом, но он, не смущаясь, выдержал это и даже не повёл бровью.

– И давно вы нашли нас? – спросила она ледяным тоном. Мне был хорошо знаком этот ее взгляд, колючий и презрительный.

– Около недели, – ответил он мягко. – Мы искали Лизу, а не тебя.

– Кто бы сомневался, зачем вам я?! Полагаю, Герман прогнал бы меня в любом случае.

– Не говори чепухи, это твои домыслы, ты не можешь этого знать, – Алекс не повысил голоса, но я видела – он рассердился.

– Твой русский стал намного лучше, ты почти избавился от акцента, – она пристально смотрела на Алекса, и в её глазах я видела если не ненависть, то уж точно не дружелюбие.

– Благодарю, – ответил он с подчеркнутой вежливостью.

– Лиза, иди уже к себе, я с тобой потом поговорю, – мать, наконец, обратила на меня внимание.

– Нет! Не в этот раз! – воскликнула я. – Я не ребёнок, мам! Хватит уже делать вид, что меня не существует! Ты мне должна много чего рассказать про отца! – я смотрела на неё с вызовом и с удивлением отметила, что гнев на её лице сменился усталостью. Она закрыла глаза и покачала головой.

– Почему сейчас? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь, но Алекс ответил.

– А ты хотела, чтобы она потеряла Дар, Мария?

– Дар, – презрительно фыркнула мать. – Это не Дар, это ваше проклятье.

– Мам, ты что, знала?! – я ошарашено смотрела на неё.

– Мне нужен кофе, – сказала мать и поднялась.

Раздражённо гремя посудой, она залила воду и засыпала зёрна в кофеварку, включила её и вернулась к столу.

– Я слышал, что ты хранишь у себя наш фамильный амулет, – сказал Алекс, когда она села напротив. Он полностью справился с эмоциями, и в его речь вернулась прежняя расслабленная медлительность.

– Да, эта безделушка у меня, – она пристально смотрела на Алекса, словно собиралась его загипнотизировать. – Штефан сказал, что для вас эта вещь имеет какое-то сакральное значение. Он просил ни за что её не возвращать.

Алекс хотел было что-то сказать, но мать остановила его, подняв руку.

– Но я отдам её тебе прямо сейчас, но хочу попросить взамен лишь одно, – она выдержала небольшую паузу, – чтобы ты, Герман и вся ваша безумная семейка убрались из нашей с Лизой жизни раз и навсегда.

Я испугалась. Мне вовсе не хотелось, чтобы Алекс, забрав кулон, ушёл навсегда, ведь только с его приходом в моей жизни появилась какая-то надежда и смысл. Я страстно хотела увидеть отца, брата и сестру. Желала научиться так же ловко, как Алекс, читать мысли людей. Это был не скучный мир цифр, балансовых отчетов, малолитражек в кредит и езды со скоростью сорок километров в час, в котором успешно жила моя мать. Это был мир, где можно, не задумываясь, ходить в дорогие рестораны, зайти в любой магазин и купить горнолыжный костюм за сорок тысяч рублей, сесть на мотоцикл и нестись вперед, не думая об ограничениях скорости. Я выбирала второй мир, но пока меня в него не приглашали, потому я наблюдала за матерью и Алексом, в надежде услышать это самое приглашение.

– Это не тебе решать, – мягко сказал Алекс и посмотрел на меня.

– Герману? – мать произнесла это имя с нескрываемой неприязнью. – Вы все ходите перед ним на цыпочках, словно он Бог, а вы его служители.

– Нет, не ему, – ответил Алекс, всё ещё смотря на меня, – а тебе, Лиза.

– Лиза ещё слишком юная, чтобы принимать такие решения, – тут же ответила мать.

– В её возрасте ты уже сбежала от нас, ни с кем не посоветовавшись и ни в чём не разобравшись. Ты не считала себя слишком юной, чтобы принимать такие решения, – он, наконец, посмотрел на неё.

– Ты ошибаешься, Алекс! Я как раз во всем разобралась, благодаря Штефану, – она презрительно фыркнула. – Я взвесила все за и против, Штефан мне объяснил, как у вас всё устроено и что меня ждёт через пару лет. Я никак не могла понять, почему Герман так сразу позвал меня жить с ним. Наивная, я решила, что он влюбился без памяти в мою красоту и покладистый характер.

– Так и было, Мария, – сказал Алекс, но мать лишь махнула рукой и продолжила:

– Мне было так мало лет, и я верила в чудеса. Иначе как объяснить, что меня, провинциальную простушку, сироту, вдруг заметил сам генеральный директор клиники? У него были деньги, власть и доступ к любым красоткам мира. Лишь сейчас я всё поняла. Я была одной из миллиона таких же невинных дурочек, которые проходят через его постель. Ему нужен был лишь мой ребёнок!

– Ты сошла с ума, Мария, – Алекс сокрушённо покачал головой. – Он не знал, что ты беременна.

Мать зло бросила ему:

– Герман мог это предвидеть! Он умеет видеть будущее.

– Будущего не существует, Мария. Есть лишь вероятности развития событий, но Герман не умеет их видеть, – в голосе Алекса послышался металл, он злобно сверкнул глазами, но почти тут же успокоился и продолжил без лишних эмоций: – Он лекарь, а не провидец. А я тогда вообще не смотрел в твою сторону, мне было плевать на ваши с ним дела. Ты меня раздражала тем, что лезла везде и всё вынюхивала, но я знал, что ты не опасна. Если кто и видел, так это Штефан. Но, судя по всему, он хотел лишь навредить нам.

Я не понимала и половины из того, что они говорили, и мне это начало надоедать.

– Мам, может, вы мне расскажете, о чём вообще речь?!

– Позже, – мать отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, и снова повернулась к Алексу. – В любом случае, Алекс, она уже слишком взрослая, и ничего не получится. Она давно встречается с парнями, и Дар потерян.