Текст книги "Летняя война (СИ)"

Автор книги: Лела Такадзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Ну, наверное, ты прав, – протянула Аня. – Но я ничего не могу изменить.

– Почему? Ты можешь вернуться домой, – возразил Вова.

– Домой? А ты забыл, где мой дом? Он находится на территории вашего лагеря. Даже если бы я очень хотела вернуться, это невозможно. Тем более любой ваш солдат знает, кто я такая, и стоит мне там появиться, я тут же попаду в плен. А мне не очень-то хочется!

Вова пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь понять в этой девушке нечто больше, чем она сама могла бы о себе сказать.

– Но здесь тебе грозит такая же опасность.

– В каком смысле?

– Даже если ты находишься здесь, тебя точно так же могут похитить.

– Это невозможно! – Аня рассмеялась. – Именно в этой усадьбе я чувствую себя в безопасности. Тем более ты сам знаешь, как сложно сюда попасть. Да и выйти тоже.

Вова почувствовал, как задели его эти слова. Он, капитан разведки, на чьей ответственности была вылазка во вражеский лагерь, не только не смог выполнить порученное задание, но еще и попался как мышонок в ловушку и не сумел выпутаться из этой переделки. А эта девушка еще и насмехается над ним! В эту минуту она была от него так же далеко, как и все враги в Белом лагере.

Но Аня вдруг подошла к нему, остановилась перед ним и, взяв его нежно за подбородок, подняла его голову, заставив посмотреть ей в глаза.

– Прости! Я не хотела!

В этом жесте и в этих словах было что-то трогательное. И было видно как под взглядом тихо просящих глаз девушки, взгляд Вовы теплеет, и, наконец, он чуть улыбнулся ей и взял ее руку в свою.

– Забудь! – ответил он ей.

Часом раньше Сергей покинул усадебный дом и пошел в сторону санаторных строений. Асфальтированная дорога была еще мокрая, а от деревьев тянуло вечерним холодом. Солнце давно скрылось в листве, и его последние лучи один за другим тонули в обрывках туч. Сергей поднялся по ступенькам одного двухэтажного деревянного дома и направился к восьмой комнате, собираясь войти в нее, но у двери к своему удивлению обнаружил стражу. Солдат кивнул и учтиво спросил:

– Маршал Сергей, вы что-нибудь желаете?

– Я бы хотел поговорить с лейтенантом Александром.

– С младшим лейтенантом, – поправил солдат.

– Как, его уже понизили в звании?

– Да, еще позавчера.

– А вы не знаете, по какому поводу?

– Наверное, по тому самому, за который он заключен под стражу, – ответил солдат.

Сергей догадался, что это связано с пленным разведчиком, и что арестовала его Аня. Он был уверен, что она сделала правильно. Он уже собирался войти, чтобы поговорить с Александром, как вдруг в дом ворвался один солдат и встал на вытяжку перед маршалом. Лицо парня было побледневшее, а сам он не мог отдышаться.

– Что случилось? – нахмурился Сергей, почувствовав неладное.

– Маршал, я полагаю, вы в курсе того, что случилось позапрошлой ночью?

– Да, естественно!

– И вы знаете, что преступник ефрейтор Юрий был заключен в тюрьму?

– Да, конечно. Но почему вы так бледны?

– Смею доложить, что ефрейтор Юрий бежал из тюрьмы сегодня ночью и скрылся в неизвестном направлении...

Глава 8

Последующие дни проходили тихо и спокойно для Владимира. Главнокомандующий больше к нему не заходил, о допросе пока никто не упоминал, и разведчик был полностью предоставлен сам себе. Почти все время он лежал на кровати и старался ни о чем не думать. Когда ему это особенно надоедало, он садился на подоконник и смотрел в окно. Чтобы немного размяться, он ходил по комнате, так как другой возможности у него не было. Дверь все так же была заперта, а окно охраняемо. За эти дни он не раз предпринимал попытку бежать, но почему-то всегда все срывалось. Однако разведчик не терял надежды выбраться из усадьбы раньше, чем произойдет что-либо еще. Время было на вес золота.

За эти несколько дней он отдохнул, набрался сил, и здоровье его быстро пошло на поправку. От некоторых повязок он с облегчением избавился, хотя ни синяки, ни ссадины не исчезли. Раны на спине уже не так мучили его, и периодически он забывал о них.

Каждый вечер к нему приходила Аня. Сперва она всегда осматривала его, а потом оставалась просто поболтать. Как ни странно, Вова уже не видел в ней врага. С каждым разом пропасть между ними сокращалась, и им было приятно общаться друг с другом. Каждый из них по-своему ждал вечера и старался не думать о будущем. Для них его все равно не существовало.

В тот день девушка пришла к разведчику пораньше. Она принесла ему ужин и, улыбнувшись, спросила:

– Ну как ты?

– Да вот скучаю.

– Скучать – это не хорошо. Садись лучше, поешь. А потом у меня к тебе несколько вопросов.

И Аня расположилась за столом напротив него.

– Что именно? – спросил Вова, откусывая кусок хлеба.

– Так, кое-что про ефрейтора Юрия. Но ты сначала поешь. Я не хочу тебе мешать.

Вова махнул рукой.

– Мне это ни капельки не помешает. Только что ты хочешь спросить про Юру? Я уже все рассказал, что считаю нужным.

– Понимаешь ли, – начала Аня, подбирая слова, – в данной истории, а, точнее, конфликте замешаны несколько человек. Во-первых, сам Юра и ты. Как ты сказал, причиной был спор о приверженности разным лагерям. Однако для меня это выглядит весьма сомнительно. Вряд ли из-за такого, по сути дела, пустяка Юра стал бы так жестоко избивать тебя, и не только ночью, но и на следующий день.

Вова недовольно кашлянул.

– Ну а кто же остальные участники конфликта?

– Во-вторых, это Миша...

– Мой напарник? Но он не имеет отношения к этой истории. Я имею в виду, в нашем с Юрой споре он не участвовал.

– Но ефрейтор же подстрелил его во время вашей драки, как сказал сам Миша.

– Ну правильно, – пожал плечами Вова, – потому что он вылез из-под защиты деревьев вопреки моему приказу и был для Юры в тот момент всего лишь вражеским солдатом, пытающимся проникнуть в лагерь.

– Это меняет дело, – Аня задумалась на несколько мгновений. – Значит, Мише почти ничего не угрожает.

– Что? – не понял Вова.

– Дело в том, – вздохнула Аня, – что Юра бежал из тюрьмы несколько дней назад. И судя по тому, что он ни вернулся, ни примкнул пока к черным (о чем мы узнали бы далеко не последними), у меня есть подозрения, что он попытается как-то отмстить своим обидчикам. Вот я и размышляю, на кого он может точить зуб.

– Но ведь... – Вова чуть подался вперед и облокотился о стол, – четвертым участником являешься ты! Это ты отправила его в тюрьму и, таким образом, спасла меня.

– Я знаю, – спокойно ответила Аня.

– Что значит, я знаю? – не выдержав, воскликнул Вова и нетерпеливо поднялся со стула. – Мишке Юра и правда ничего не сделает. Я – сам разберусь с ним, если он что-то еще задумал. Но я совершенно не хочу, чтобы Юра совершил что-нибудь плохое по отношению к тебе. Ведь по сути, как это глупо: мы поспорили, а угроза висит и над тобой! И ты так спокойно говоришь "Я знаю"!

– А что я должна делать? Спрятаться под кроватью?

– Нет! – недовольно возразил Вова и стал прохаживаться взад-вперед. – Но надо быть очень осторожной.

– Послушай, но это только мои предположения! Может, Юра уже давно сидит дома и посмеивается над нами.

– Он не такой, Аня! – покачал головой разведчик. – Уж я-то его знаю.

– Возможно. Но я все равно не выхожу из усадьбы.

Вова ничего не ответил, а лишь посмотрел на Аню долгим взглядом.

За окном уже давно стемнело, и в комнате горел свет. Никто не заметил, что стрелка часов перешла за 11. Взглянув, наконец, на время, Аня спохватилась и собралась уходить.

– Ну вот, я тут тебе своими выдумками голову морочу, а уже поздно, и ты, наверное, устал! Я пойду.

– Перестань! Я совсем не устал, – сказал с полуулыбкой Вова. – Останься ненадолго!

– Ну, хорошо, – ответила Аня. – Хотя верить тебе нельзя.

– Это еще почему? – возмутился Вова.

– У тебя есть привычка обманывать. Вот, например, когда я спрашиваю, как ты себя чувствуешь, ты ни разу мне не сказал правду. Заладил свое: "отлично" да "прекрасно"! Думаешь, я тебе верю?

Вова тихо рассмеялся.

– Я все равно не буду тебе жаловаться, – и он отрицательно покачал головой.

– Дело хозяйское, – заключила Аня, но, видя, что молодой человек продолжает хитро улыбаться, посмотрела на него, чуть прищурив глаза. – С тобой невозможно общаться! Скажи мне, что здесь смешного?

Вова молчал. Тогда Аня недовольно вздохнула и уже собиралась встать. Но тут Вова вдруг взял ее за руку чуть повыше локтя, и посмотрел на нее умоляющим, страдальческим взглядом.

– Аня, не покидай меня! – сказал он тихим, комично уставшим голосом, состроив трагичную физиономию. – Мне так плохо, как никогда. Порой мне кажется, что силы оставляют меня, и это будет мой последний вздох. Расстаться с этим прекрасным миром в таком юном возрасте! Как это печально! Не оставляй меня одного наедине с моими муками, ибо один я не справлюсь!

Аня с трудом сдерживала смех.

– Ну что, ты довольна? – весело спросил Вова. – Мне продолжить, или для первого раза достаточно?

– Я думаю, вполне! – ответила девушка, засмотревшись его жизнерадостными, излучающими тепло, добрыми глазами. – Но сейчас на самом деле поздно, – и она встала и направилась к двери. – До завтра!

Вова проводил ее до выхода.

– Спокойной ночи!

И Аня вышла, задумавшись и на свое счастье забыв запереть Вовину комнату. Наступила тишина. Разведчик отошел от двери в задумчивости и хотел было выключить настольную лампу. Но вдруг в коридоре раздался приглушенный вскрик. Вова сразу узнал голос Ани. Он бросился к двери и распахнул ее.

Метрах в пяти он к своему ужасу увидел ефрейтора Юрия, который сильной хваткой вцепился в шею девушки и душил ее. В полутемном коридоре не было больше ни души. Вова, ощутив в себе неимоверную силу, недолго думая, рванул с места. В этот момент Юра отпустил девушку, и она упала без сознания, ударившись плечом о деревянный пол.

Владимир с такой силой налетел на Юру, что без труда повалил его на спину. Но тот не растерялся. Ефрейтор тоже попытался схватить разведчика за горло. Вова не давался. Наконец, ему удалось высвободить руку, и он ударил Юру, что дало ему возможность встать. Юра тоже медленно поднялся, тяжело дыша, и поглядел на разведчика бешеными глазами.

– Ты что, Вовка, опять лезешь поперек моего пути? Тебе мало было? Я могу добавить!

– Ну уже нет, – твердым голосом ответил Вова. – Мне ты больше ничего не сможешь сделать. А вот за нее ответишь!

И он с силой ударил Юру в живот, а потом схватил его за шиворот и, не давая ему прийти в себя, как следует встряхнул.

– Что тебе надо от этой девушки? – сурово спросил Владимир. – Зачем ты напал на нее? Я тебя спрашиваю! – и он еще раз встряхнул его.

Юра лишь коварно и кровожадно посмотрел на него и прошипел:

– Не твое это дело! Она была мне кое-что должна за время, проведенное мной в тюрьме. А теперь проваливай отсюда! А то я и с тобой то же сделаю.

Но Владимир лишь в ярости отшвырнул Юрия. Тот ударился всем телом о стену, замер и стал как-то медленно сползать. На стене оставался кровавый след. Юра упал на пол и не двигался.

Владимир между тем бросился к Ане и опустился перед ней на колени. Девушка, казалось, не дышала. Молодой человек скорее взял ее за запястье и стал щупать пульс. Девушка дышала с трудом, пульс был прерывистый и слабый. Лицо ее было бледное. Вова попытался привести ее в чувство, растирая ей виски и ладони рук. Но она по-прежнему оставалась без сознания. В какой-то момент Вова выругался, но тут же поймал себя на том, что теряет самообладание.

Тут Юра медленно открыл глаза и, с трудом приподнявшись на локте, смутным взглядом посмотрел на врагов. На ощупь он нашел на поясе пистолет и рывком выдернул его из кобуры. Из последних сил он вытянул руку вперед. Раздался выстрел...

Вова вздрогнул, резко обернувшись в сторону Юры. Он совсем о нем забыл. Черт подери! Он забыл о том, что в десяти шагах находится вооруженный солдат вражеского лагеря, который мог в любую минуту прийти в себя. Но теперь уже поздно... Он опять сделал ошибку! Только теперь за нее придется расплачиваться...

Раздался второй и третий выстрел. Вова, еще раз вздрогнув всем телом, беззвучно упал рядом с Аней. Ефрейтор выронил пистолет и, хрипло вздохнув, потерял сознание.

Наступила тишина. Голова Вовы лежала рядом с Аниным плечом. Его правая рука держала руку девушки, а левая была вытянута вперед. Его светлые, чуть волнистые волосы сбились ему на ободранный лоб. В коридоре было тихо, темно и прохладно...

Лишь через несколько мгновений на широкой лестнице послышались торопливые шаги, кто-то подбежал, вспыхнул свет. Это был Сергей. Он с ужасом глянул на преступника Юрия, лежащего на спине, широко раскинув руки, на свою сестру и на разведчика. Сергей позвал солдат.

Глава 9

Прошло немало времени, прежде чем Аня очнулась. Открыв глаза, она поняла, что лежит в своей комнате в усадебном доме. Она чувствовала страшную головную боль и слабость. Рядом она увидела Сергея.

Аня с трудом припоминала, что с ней случилось. Последними ясными картинами был полутемный коридор, неожиданно выскочивший из-за угла Юра, его жестокое, суровое лицо и его руки, вцепившиеся в ее горло.

Аня снова закрыла глаза, не пытаясь больше ничего вспомнить. Ее клонило в сон, и она не стала этому противиться.

Дальше потянулись долгие скучные часы, проведенные девушкой в полусне, в полудреме. В какой-то момент к ней приходил врач, вызванный из районной поликлиники, а потом снова стало тихо и спокойно. Сергей все время был рядом и не отходил ни на шаг. Он молча сидел на стуле и подолгу смотрел на спящую сестру. Он понимал, что теперь все было по-другому. Пока все, что происходило на войне, оставалось под контролем, он был спокоен. Теперь же будто что-то разладилось в этой системе. Он начал задумываться над этим уже после истории с разведчиком, но надеялся, что это был единичный случай. Но последней каплей стало нападение на его сестру. Теперь это была уже не та идеальная война без убитых и пострадавших, где главной являлась стратегия и идея. Все это начало потихоньку превращаться в то, чего они так старались избежать – в беспредел. Но все зашло слишком далеко, чтобы пойти и сказать: "Давайте закончим эту глупую войну!". А что было делать?...

Два дня спустя Аня решила встать, подумав, что чувствует себя намного лучше. Но, сделав лишь несколько шагов, она ощутила страшное головокружение. И если бы в эту минуту не вошел Сергей, она снова лишилась бы чувств. Он строго настрого запретил ей вставать, и девушке пришлось подчиниться.

Лишь только ее мысли пришли в порядок, она стала спрашивать брата о Владимире. К ее большому удивлению, он произнес такие фразы, как "разведчику уже ничего не грозит" и "он поправляется". Несколько мгновений Аня не знала, что сказать, а потом ошарашено спросила:

– А что еще с ним случилось?

– Так ты ничего не знаешь? – догадался Сергей и вздохнул.

Пришлось Ане рассказать, как он, услышав три выстрела, бросился на второй этаж и как, приведя в чувства Юрия, допросил его. Ефрейтор, ударившись о стену, разбил себе затылок, но пострадал не сильно. Он понимал, что терять ему после всего этого нечего, и рассказал, как сумел бежать из тюрьмы, скрывался несколько дней в лесу, а потом тайком проник вечером в усадьбу и, желая отомстить Ане за приговор, напал на нее и хотел задушить. Но тут появился его заклятый враг Владимир.

– К счастью, он подоспел вовремя, – продолжал Сергей. – Они подрались. Капитан защищал тебя до конца, хотя был совершенно безоружен. Ну а когда я услышал выстрелы и прибежал к вам, вы все втроем лежали без сознания.

Аня, затаив дыхание, слушала рассказ брата, с трудом представляя себе эти жуткие картины. Наконец, она тихо и серьезно спросила:

– Он стрелял в Вову?

– Да.

– И что?

Сергей помолчал.

– Передозировка снотворным... Но врач сделал все, что нужно. Не волнуйся, – и он улыбнулся, – разведчик будет жить!

Аня облегченно вздохнула. Ей сразу стало спокойнее. Что-то согревало ее душу. Наверное, то, что человек, который не побоялся ее защитить и спас ей жизнь, вне опасности.

Лишь на пятый день Сергей, проконсультировавшись с врачом, пришел к выводу, что Аня вполне поправилась, и разрешил ей выходить из комнаты.

Стояло солнечное свежее утро. С улицы доносились оживленные голоса солдат и чирикание воробьев. Аня с удовольствием подумала о том, что сможет, наконец-то, выйти на прогулку. Но сначала у нее было одно дело. Она ненадолго задержалась в кабинете, подписывая какую-то бумагу, а потом направилась на второй этаж. Быстро и не задумываясь, толкнула она знакомую дверь и остановилась на мгновение.

Из-за стола встал Вова и медленно сделал несколько шагов. Он был одет в светлые джинсы и белую футболку, от чего казался каким-то солнечным, излучающим энергию, тепло и жизнерадостность. Его волосы непринужденно падали ему на лоб несколькими прядями. На руках его больше не было бинтов, шрам на шее почти зажил, синяки исчезли, а глаза снова стали чистыми, ясными, добрыми. О драке в лесу напоминала лишь ссадина на лбу, шедшая через бровь, и белый шрам на губе.

Вова как-то тепло и радостно улыбнулся Ане, и она, увидев его, тоже улыбнулась. Он сделал один нерешительный шаг, но Аня сама подошла к нему, и он вдруг оказался в ее объятиях. Он не успел ничего понять, но тоже обнял ее: он так беспокоился за нее все эти дни!

– Я рада, что с тобой все в порядке! – тихо сказал Аня. – Спасибо тебе за все!

И она нежно поцеловала его в щеку. Потом она подняла глаза и увидела на лице молодого человека удивление и замешательство.

– Ты благодаришь меня?!? – не веря своим ушам, спросил тот. – Зачем?

– Но ведь это ты спас мне жизнь. И не отрицай этого!

– Нет, это я должен благодарить тебя!

– Перестань! – прервала его Аня.

Тут молодой человек что-то заметил и осторожно убрал ее волосы с плеча – на ее шее отчетливо виднелись небольшие синяки. Лицо Вовы помрачнело, и он тихо произнес:

– Как ты? Я ничего о тебе не знал. Мне только сказали, что ты жива, и тебе ничто не угрожает. Я даже не знал, увижу ли я тебя еще.

Аня вздохнула и села на кровать вместе с Вовой.

– Это, – она указала на синяки на шее, – мое единственное воспоминание. Все остальное в прошлом.

– К счастью! Мне только очень неприятно, что все это случилось из-за меня.

– Что за глупости ты говоришь?

– Ты прекрасно все понимаешь. Если бы ты мне тогда не помогла, Юра тебя бы и пальцем не тронул.

– Ну вот, – возмутилась Аня, – ты опять за свое! Хватит корить себя за то, в чем ты не виноват! Когда провинишься, тогда и будешь раскаиваться. Договорились?

– Ну, хорошо, – на эти слова, прозвучавшие как-то мягко и по-дружески, Вова не мог возразить.

– А вообще мы с тобой квиты. Ведь тебе тоже не сладко пришлось.

– А-а, ерунда! – махнул рукой Вова. – Поспал больше обычного, да и только.

Аня лишь укоризненно улыбнулась. Она хорошо знала, что бывало на самом деле от нескольких пуль снотворного: такое иногда случалось на войне.

– Единственное, что я хотел бы знать о себе, – сказал Вова, – это моя дальнейшая судьба. Я нахожусь здесь уже много больше недели, но ты мне так и не сказала, когда будет допрос.

Девушка вздохнула и сделалась какой-то серьезной.

– Скажи мне сперва, как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– На все сто!

– Ну что ж, тогда пора, – и она встала.

Разведчик встал вместе с ней, догадываясь, к чему она клонит. Наверняка его будет допрашивать сам главнокомандующий. Но теперь ему было все равно. Он знал, что ничего не скажет. Аня протянула ему сложенный вчетверо лист бумаги.

– Если тебе будут задавать вопросы, покажешь им эту бумагу. А пока спрячь ее. Теперь пойдем со мной.

Они спустились на первый этаж усадебного дома и вышли на улицу. Девушка повела разведчика по выложенной камнями дорожке, которая сначала петляла в небольшой рощице, а потом тянулась между прудами. По воде шла мелкая рябь, и солнце искрилось и блестело в отражении. Вова напряженно следил за тем, куда они шли, ожидая с минуты на минуту появления конвоя и тюремных охранников. Он уже даже хотел, чтобы поскорее все началось.

Но вот они миновали последний пост и вышли за пределы усадебной ограды. Впереди простиралось поле, а налево уходила широкая асфальтированная дорога. Аня остановилась и повернулась к Вове. В лицо ей светило солнце, и она чуть прищурила глаза.

– Ты знаешь, куда ведет эта дорога?

– Да, в Коньково. На нашу улицу, – ответил он, глядя вдаль.

– Иди!

Вова медленно повернул голову к Ане и внимательно посмотрел ей в глаза. Он не двигался с места.

– Ты можешь идти домой, – повторила она, кивая головой по направлению к Коньково.

– Ты... меня отпускаешь? – Вова удивленно поднял брови.

– Да.

– Почему?

Аня чуть помолчала.

– Иди!

Вова опустил глаза и медленно повернулся. Он сделал несколько шагов по дороге, но потом снова посмотрел на Аню и сказал:

– Мне кажется, я с тобой никогда не расплачусь. Спасибо!

И глянув на нее в последний раз, капитан разведки Владимир решительно зашагал вперед. Аня смотрела ему вслед, скрестив руки на груди. Она была спокойна. Вова уходил все дальше и дальше. Когда его не стало видно, Аня развернулась и пошла искать брата, чтобы вместе сходить к начальнику шестого полка.

Глава 10

Белый лагерь готовился к ответственному бою. Сергей, понимая, что затягивать войну более не имеет смысла, решил приложить все усилия к скорейшему завершению войны. Ее необходимо было закончить прежде, чем сам процесс войны возьмет верх над идеей. Поэтому Белый лагерь мобилизовал все свои силы и вел тщательную подготовку к последнему наступлению.

Черный лагерь тоже ощутил серьезность ситуации. В самом воздухе витала какая-то напряженность. Солдаты стали более задумчивыми и молчаливыми. Уже несколько дней подряд маршал Денис сидел над картами и ставил на них крестики, черточки, галочки. Но шахматная партия не складывалась. Здесь поставишь кружочек, а оттуда тебе грозят крестиком, здесь передвинешь галочку, а туда тебе влепят жирный квадрат! Что делать?

Самой большой занозой был на тот момент оружейный склад, который располагался на заднем дворе продуктового магазина и был огорожен высоким железным забором с колючей проволокой. И все бы ничего, если бы не большая удаленность этого склада от остальных военных объектов. Так получилось, что и главный штаб в читальном зале библиотеки, и тюрьма в здании школы, и солдатские казармы в детском саду – все они были расположены рядом, тогда как склад находился совершенно в другом конце района. Сначала Денис подумывал о переносе склада, но теперь, к сожалению, было уже поздно и не до того. Единственным выходом было и днем, и ночью охранять склад, на что, правда, уходила целая рота. Теперь же для генерального боя, к которому Черный лагерь тоже готовился, был важен каждый человек.

Наконец в 8 вечера Денис решительно свернул карты и собрал заседание командующих. Присутствовали майор Максим со шрамом на щеке, подполковник Алексей, очень суровый на вид, полковники Аркадий и Кирилл, отличавшиеся один своим ростом, другой – весом, и генерал Вадим.

– Ну что ж, господа, – изможденно произнес маршал Денис, – нам осталось лишь пойти на риск.

– А, может, не надо? – робко спросил Вадим.

Денис покосился на него под гробовое молчание.

– Генерал, если вы не хотите нашей победы, я могу прямо сейчас исключить вас из Черной армии.

Вадим затих.

– Итак, – продолжил Денис, – нам необходимо взять восьмое укрепление. Если этот стратегически важный объект будет наш, то мы еще можем рассчитывать на победу. Вы же знаете, какую большую территорию охватывает восьмое укрепление. Иначе даже с нашим мощным вооружением мы не сможем доказать белым, что они хиляки.

– Все логично, – отозвался подполковник Алексей, – но ведь наша самая многочисленная и профессиональная рота стоит на охране оружейного склада. Вы хотите сражаться, используя неполную дивизию?

– Нет, вы меня не поняли, – упрямо возразил Денис. – Дело в том, что мы снимем эту роту и пошлем ее в бой. Таким образом, дивизия будет без изъяна.

– Но оружие, – вставил полковник Кирилл, – ведь оно станет легкой добычей для белых.

– А откуда они узнают, – взвился Денис, – что задний двор продуктового магазина будет находиться в течение одной ночи без охраны? Может быть, вы им об этом донесете?

– Позвольте заметить, – вмешался полковник Аркадий, – что до сих пор белые каким-то образом узнавали наши планы. Как и раньше их разведка работает безукоризненно.

– Ну, естественно! – в бешенстве воскликнул Денис. – У них всегда все безукоризненно! И их разведчики не попадаются в плен так легко, как наши! И вообще, – и он постучал пальцем по столу, – вся наша беда в том, что у нас уже нет полноценной разведывательной команды. После того, как один наш разведчик, я бы сказал, почти добровольно сдался в плен, подставив себя под пули, а другой бежал из Белого лагеря после жестоких пыток, о чем свидетельствуют его шрамы на спине, оставшийся третий разведчик не может полноценно работать. О чем можно говорить в такой ситуации? Пора действовать, а не размышлять! План нападения мной уже разработан. Предлагаю вам ознакомиться с ним и ровно в 22:00 соединить главную дивизию с недостающей ротой. В 23:00 они окружат восьмое укрепление. Главное, отрезать противника и не дать ему отступить. Ибо там он получит помощь.

Видя замешательство командующих, Денис прибавил:

– У нас нет другого выхода!

И шел ночью страшный бой. Над лесом стоял разъяренный гул выстрелов и взрывов. Мощная дивизия лавиной ринулась на восьмое укрепление. Враги слились в единую толпу, кто-то падал, кто-то перебегал от одного укрытия к другому, кто-то яростно выкрикивал команды. Но в темноте почти ничего не было видно. Лишь в слабом свете туманной луны мелькали солдаты.

Черные хорошо подготовились: они почти сразу отрезали врагов от подкрепления, зайдя с тыла, и те не имели возможности отступить. Белые были прекрасно вооружены и обладали хорошей сноровкой и ловкостью в военном деле. Но здесь судьба их укрепления была предрешена. Их ряды редели. То и дело кто-нибудь из ребят ронял свое оружие и падал на землю. А Черные продвигались все дальше и дальше. Остановил их лишь заминированный овраг.

Уже далеко за полночь вдруг наступила неожиданная тишина. Через несколько напряженных минут блеснул белый флаг, и из окопы вышли семь израненных и уставших парней. Они бросили оружие и с поднятыми руками подошли к довольному начальнику Черной армии. Тот приказал связать их и отвести в тюрьму, которая располагалась в школе. Тех, кто уже погрузился в сон под воздействием снотворного, тоже перенесли в тюрьму. Таким образом, все защитники восьмого укрепления были взяты в плен, а само укрепление занято черными. Это был большой участок леса, и черные гордились тем, что им удалось сделать такой прорыв. Наконец-то, удача улыбнулась им!

Но их ликование было недолгим. Спустя 20 минут после завершения военной операции в главный штаб было донесено о нападении белыми на оружейный склад и о хищении большей части оружия. Эта новость была встречена гробовым молчанием всего командующего состава.

Положение в Коньково было ужасным. Когда шок прошел, командующие ударились в панику, наперебой оправдываясь и споря о том, кто их них предупреждал маршала о возможности подобного маневра белых, а кому это даже и в голову не пришло. Маршал, до того мирно спавший, вскочил с кровати и со всклоченными волосами ворвался в зал заседаний. Но оттого, что Денис в бешенстве швырялся картами и бросался на генералов и полковников, ничего не менялось. Тогда всеобщими усилиями его уговорили лечь обратно спать и собрать заседание утором, на "свежую голову". Но никто, конечно, заснуть не смог.

Рано утром, как только встало солнце, Черный лагерь стал решать, что делать дальше. Какие-то запасы оружия оставались, но их катастрофически не хватало даже для обороны. Нужен был какой-нибудь хитрый, обходной маневр, иначе война проиграна. Но этого черные потерпеть не могли. В течение двух часов выдвигались и отвергались различные предложения, от абсурдных до просто трудно выполнимых. Маршал Денис, видя бессилие серого вещества у своих подчиненных, в отчаянии скреб подбородок, пытаясь что-нибудь придумать. Но мысли не шли. Когда, наконец, все были измотаны, как после полного трудового дня на заводе "Строймаш", и наступила затянувшаяся тишина, неожиданно встал майор Максим и внушительно произнес:

– Маршал Денис, мне кажется, я нашел выход.

Денис встрепенулся.

– Да? И что же? Почему же вы молчали раньше?

– Меня только что осенило. Посудите сами: главный у белых – главнокомандующий Сергей. Так вот, если мы устроим так, что он будет зависеть от нас, то мы сможем потребовать от него все, что угодно. Даже капитуляцию.

Денис ехидно усмехнулся.

– Вы, должно быть, переутомились, Максим. Вы хоть понимаете, о чем говорите?

– Ну, разумеется! На самом деле, все очень просто, – не смутившись, возразил тот. – Наша разведка, которую вы некогда так ругали, донесла, что сестра главнокомандующего Аня часто появляется на опушке леса. А тем более мы теперь владеем восьмым укреплением... – Максим многозначительно взглянул на Дениса.

– И чего? – уставился на него Денис. – Какое мне дело до его сестры?

– Вы правда не понимаете или притворяетесь? – выйдя из себя, воскликнул Максим. – Все же ясно, как дважды два четыре! Если мы похитим сестру Сергея, то...

– Ах, вот вы про что! – сразу спохватился Денис, чтобы не упасть в грязь лицом. – Похитить сестру Сергея... Что ж, не плохая мысль. Иногда, майор, вы говорите толковые вещи!

И Денис послал за разведчиком Славой, который рассказал подробно о том, где, когда и как часто появляется Аня. А свежие умы принялись разрабатывать план похищения ни в чем неповинной девушки.

Глава 11

Вечером следующего дня Аня спокойно прогуливалась со своим братом по одной из лесных дорог. Они разговаривали о войне. Точнее, о ее конце. С тех пор, как Аня поправилась, она, можно сказать, жила мыслями о завершении войны. Она уже, казалось, была там, где не существовало армий, окопов, контрнаступлений, дымовых шашек и газовых мин, там, где был ее родной дом, ее друзья, ее привычные дела и развлечения. Сергей видел, что она устала от жизни в бывшем санатории среди солдат, строгой дисциплины и военного порядка. И единственное, что воодушевляло ее и давало ей силы, была надежда на возвращение к нормальной жизни. Да и сам Сергей уже не раз задумывался о необходимости последнего и решающего боя. Или, может быть, не боя?... У него была одна мысль, как закончить войну. Но прежде это требовало тщательного анализа.

Недалеко от опушки им повстречались двое пограничников, и Сергей остановился поговорить с ними. Аня, которая не хотела в очередной раз слышать о военных действиях, сделала знак Сергею, что пойдет потихоньку обратно, а тот ее потом догонит. Сергей кивнул, и Аня медленно пошла назад, о чем-то задумавшись.