Текст книги "Прощай. До встречи с тобой... (СИ)"
Автор книги: Леди Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Спасибо, но я должна справиться сама, – прошептала она. Ее решимость поразила меня, и я понял, что хоть я и не могу помочь ей физически, но могу быть поддержкой в этот трудный момент.
Ее слезы капали беспрестанно, словно непрошенные гости на празднике. Я не мог оторвать взгляда от этой картинки – молодой матери, провожающей своего малыша на операцию, и чувствовал, как сердце сжимается от боли за нее. Почему я так реагирую на эту ситуацию, ведь это не моя проблема? Но я не мог остаться равнодушным.
– Все будет хорошо, слышишь? – крепко держу спящую девочку одной рукой, а второй обнимаю Варю за плечи, притягивая к себе.
Она продолжает всхлипывать у меня на груди, а я медленно глажу ее по напряженной спине. Какая она хрупкая, пальцами чувствую острые лопатки, позвонки. Ее бы откормить по-хорошему, да в спокойной обстановке. В себя бы пришла немного, на человека стала похожа. Варя и сейчас красивая, но уж больно худенькая, слабенькая. Так, Макс, кажется, не в ту сторону тебя повело. Какое мне дело до Вари?
Девушка немного успокаивается и лишь тихо всхлипывает. Чувствую, как намокла моя рубашка на груди. Вспоминаю, есть ли на глазах Вари тушь, хотя какая теперь разница.
– Варь... – осторожно отстраняю ее.
– Мм? – вытирает она заплаканные глаза.
– Нам ехать пора, – и действительно, врач просил прибыть в стационар до пяти вечера, там еще какие-то процедуры нужно сделать, и анализы должны взять у ребенка.
– Я готова, – шмыгает носом Варя и хватает с тумбочки погремушку в виде солнышка, сует в карман длинной шерстяной кофты, что ей одолжила моя домработница.
Становится стыдно, забрал девчонку практически с улицы, ни одежды толком нет, ни белья. Тапочки хотя бы есть? Кидаю взгляд на ноги, отмечаю новые пушистые тапочки нежно-розового цвета. В таких нельзя в больницу ехать.
– Давай сделаем так, ты сейчас собираешься, и я отвезу тебя в больницу. Потом поеду в магазин и куплю необходимое. Тебе нужна одежда?
– Мне Галя привезет, моя соседка по квартире, я ей уже позвонила, – смущенная моей заботой, Варя опускает взгляд, а мне отругать ее хочется. Почему не я, почему мне нельзя?!
– Отлично, – цежу сквозь зубы, – Галя так Галя.
Отдаю ребенка Варе и выхожу из комнаты.
– Через пятнадцать минут едем, пойду, кофе выпью. Весь день твоими делами занимаюсь, словно своих нет, – ухожу, оставляя остолбеневшую Варю посреди комнаты.
Ну а что, могла бы и спасибо сказать. Я столько для нее и ребенка сделал. Это Варя еще счет за операцию не видела, надо, кстати, убрать его, чтобы на глаза не попался. Послезавтра должна быть готова экспертиза. Хочу ли я узнать, что отец не я? Если честно, то уже и не знаю. Мне Варя начала нравиться, но обман я не смогу простить, к сожалению. А здесь обман, потому что я не мог переспать с Варей, да еще и принудив ее к этому силой. Девочка просто решила хайпануть на больном ребенке или по-тупому собрать денег на лечение.
Эта мысль приводит меня в отвратное расположение и к тому времени, как Варя спускается, я себя уже прилично так накрутил. Отвожу ее с ребенком в больницу и сдаю на руки врачам в приемном покое. Все, моя миссия в отношении этих двоих окончена. Дальше пусть сами как-нибудь. Слишком глубоко начали пробираться ко мне в душу, причем обе. Хватит.
Сажусь в машину, чтобы ехать домой, но называю водителю совсем другой адрес. Пока едем, ругаю себя на всех матерных языках. А еду я, чтобы просмотреть все записи с камер в клубе, что были сделаны во время нашего корпоратива. Владелец клуба, мой хороший друг, вот тут я и узнаю правду. Посмотрим, как все происходило и была ли вообще в клубе Варя, когда я находился там или нет.
Глава 11
В клубе непривычно тихо. До открытия еще несколько часов и я как-то не привык приходить сюда в нерабочее время. Обычно появляюсь, когда стены дрожат от музыки, а залы полны танцующими и пьющими людьми. Сейчас здесь тишина и почти никого нет. Но Паша уже на месте, он мне как раз и нужен. Меня провожают в его кабинет, и я сажусь в кресло напротив его стола.
– Какие люди, – ухмыляется он, встает, пожимает мне руку, – Давно тебя не видел.
– На мое День Рождения пересекались, – морщусь, вспоминая банальную пьянку в нашем загородном доме.
– Ага, до сих пор не помню, как домой попал, – смеется Пашка, – Как мой подарок? – намекает он на огромного кота черной расцветки, что подарил.
– Мать отжала, – признаюсь честно. Мне дома животина без надобности. Я небольшой любитель кошек.
– Ну как так, я же с душой выбирал. Коньяк? – встает, открывает бар за спиной.
– Давай.
Вскоре передо мной появляются два пузатых бокала с янтарной жидкостью на дне, тонко нарезанный лимон, шоколадные конфеты. Кручу бокал в руке, делаю небольшой глоток, ощущая, как спирт обжигает слизистую. Тепло разливается по груди, хороший коньяк.
– Ты по делу или просто так? – спрашивает Павел.
– По делу, – отставляю бокал в сторону, – Помнишь новогодний корпоратив, что устраивала тут наша компания?
– Помню, конечно, вы мне годовую выручку сделали своими ледяными русалками, импортной выпивкой и фонтанами из шампанского, – ржет друг, и я невольно тоже улыбаюсь.
– Не прибедняйся, – отмахиваюсь, достаю телефон из кармана, – Меня интересует вот эта девушка, у тебя работала в то время или еще работает.
Показываю Павлу фотографию Вари на своем телефоне, сделал украдкой, пока она собирала вещи в больницу.
– Помню такую, танцевала. Ушла в декрет и пока толком не вышла. Была всего раза три, но у нее то ли ребенок больной, то ли проблемы какие. Пока не выходит, короче.
– И не выйдет, она теперь у меня работает, – убираю телефон, – Так что можешь смело увольнять.
– Сделаю, – кивает друг.
– Мне нужно посмотреть видео с камер в день нашего корпоратива. Интересует вот она и я. Появляемся мы вместе где-нибудь.
– Что-то произошло? – хмурится Паша, – Я эту девицу не особо хорошо знаю, с ней Алина занималась.
– Кто такая?
– Моя управляющая, работала до марта, потом уволилась.
– А причина?
– Нашла место лучше, – пожимает плечами Паша, – Потом эта твоя танцовщица в декрет ушла.
– Ну, так что, можем посмотреть?
– Попробуем, – тянется к своему ноутбуку друг, – У меня все архивные видео сохраняются, неизвестно когда могут понадобиться. Недавно вот маньяка одного вычисляли, с полиции приходили, – возится в своих папках, ищет видео за нужную дату.
– Нашли?
– А черт его знает, но пару видео забрали.
Просматриваем записи на быстрой скорости. Речь отца, подарки, конверты, ведущий, Дед Мороз со снегурочкой, танцы.
Ближе к часу ночи уже появляются драки, пьяные, девицы, которых тошнит в коридоре.
– Ну и работа у вас, – морщусь, листая дальше.
– Бывает, на праздники все пьют, как ни в себя, – соглашается Павел.
– Стой, вот тут замедли, – прошу друга, и тот убавляет скорость просмотра.
Вижу самого себя, как иду по коридору к мужскому туалету. Ну и пьяный я был, жесть просто. Галстук, как обычно, в кармане, пиджак расстегнут, белая рубашка под ним тоже. Иду, опираясь на стену из черного мрамора. Хрустальные люстры хорошо отсвечивают мою пьяную рожу. Нащупываю ручку в туалет и скрываюсь за дверью.
– Так, один пошел, – говорю, продолжая смотреть.
Какое-то время ничего не происходит, затем в коридоре появляется незнакомая мне девушка с короткой стрижкой черных волос. На ней кожаная юбка, высокие лаковые ботфорты и черная майка со стразами. Лицо опускает, не видно ни черта. За ней идет Варя, тоже как-то странно. Нет она не пьяная нет, но глаза почему-то закрыты. Девушка что-то ей говорит, ни черта неслышно, музыка даже здесь орет и открывает дверь в мужской туалет, помогает, а точнее вталкивает туда Варю. Все, уходит, знаком подзывая мою охрану. Те встают у двери, и минут десять никого не пускают.
Затем выхожу я, поправляя на себе брюки и все направляемся к выходу. Вари нет минут пятнадцать. Она появляется, когда я уже думал, что Варя так и сидела в мужском туалете. Выходит, оглядывается по сторонам. Ее шатает как пьяную, она хватается за стены рукой. Лица ее не вижу, но волосы распущены по спине и в каком-то беспорядке. На ней все тот же костюм, в котором она танцевала серебристая короткая юбка и топ из такой же ткани. Все, уходит.
Останавливаю запись и сижу глубоко задумавшись, даже забываю, что рядом Паша, пока он сам не выдает себя деликатно кашлянув.
– И? – спрашивает меня.
– Кто та женщина с черными волосами?
– Алина, а что случилось-то? – тревожится друг.
– Давай мне ее координаты, как с ней связаться, – не хочу говорить Паше ничего. Он, конечно, мне друг, но такое явно не рассказывают всем подряд.
– Вот, скинул тебе ее телефон, – через минуту говорит Паша, а я встаю и пожимаю ему руку. Затем залпом допиваю остатки коньяка.
– Извини, рассказать не могу, зачем мне все это, но поверь, очень нужно.
– Да ладно, главное на пользу, – отмахивается Паша, – Не останешься?
– Нет, дела, спасибо.
Выхожу из клуба и пересекаю дорогу, встаю у бетонного бордюра, рассматривая черную воду Москва-реки. Черт меня подери, а ведь Варя правду сказала. Была она там, и я был, но вот насиловал ли? Если все это правда, то пиздец, как я виноват перед ней, а дочь? Моя получается?! Жесть...
Зажимаю свою голову в руках, выдаю слабый стон. Завтра будут готовы результаты экспертизы и завтра у моей, возможно, моей дочери, операция на сердце. Я должен быть там, с Варей. Должен сделать все, чтобы она меня простила. Но все же я надеюсь, что в мужском туалете ничего не было. Поэтому достаю телефон и набираю номер этой Алины, что мне дал Павел. Сейчас мы узнаем, что это за фея-крестная такая, что свела нас с Варей в одном месте и для чего.
Глава 12
Хожу по коридору больницы, едва сдерживаясь, чтобы не плакать. Ночь для меня прошла без сна. Все время была у кроватки Василиски, держала на руках, успокаивала. Вечером приходил хирург, серьезный такой мужчина, внимательный. Подробно расспрашивал про отца, про беременность. Затем нарисовал и рассказал, что и как будут делать, словно я могла запомнить все это. Для меня эти сутки прошли как в тумане. Лишь утром, когда провожала Василису на операцию, что-то щелкнуло внутри. Отдаю ведь сама, добровольно, в руки чужих людей своего ребенка. Когда забрали встала посреди коридора, кусая ладонь от отчаяния. Хотелось выть и волосы на себе рвать, но нельзя.
– Вы, мамочка, не переживайте. Все ребенку передается. Вы беспокоитесь, и девочка ваша будет нервничать, а ей сейчас нельзя. Поспит пару часиков и все. «Ждите», —сказала мне медсестра.
Ждите. Будто это так просто, да я сидеть не могу. Только и остается, что по коридору этому ходить пока все не закончится.
Хирург прошел мимо часа через два, скрываясь в отделении для новорожденных. Ничего не сказал, а у меня сердце в пятки ушло. Хотела бежать за ним, узнать, как там моя лапочка, да в отделение не могу попасть без электронного пропуска. После того как дочку забрали, я освободила палату, сунув халат и тапочки в пакет. Так и хожу с восьми утра по коридору, скоро тропинку протопчу в плиточном полу.
Наконец, выходит, что-то мне рассказывает, а я только одно слышу:
– Можете домой идти, девочка два дня пробудет в реанимации, понаблюдаем. Все прошло хорошо, – и уходит.
Как это идти домой, оставить Ваську здесь, одну? Мне кажется, что тут я к дочке ближе и своим присутствием помогаю. Как я уйду?
Еще час прослонялась по коридору и все же собралась, вышла на улицу, взяв в гардеробе свое пальто. Сижу на лавочке в небольшом парке у входа в больницу. Куда мне идти? Просто так, взять и оставить Ваську здесь?
– Привет, – голос Максима заставляет меня вынырнуть из своих мыслей.
Смотрю на него, а на глаза слезы наворачиваются.
– Что? – пугается он, а я кидаюсь ему на шею, рыдаю, выплескиваю наружу все, что накопилось.
– Ну что, Варя, скажи? – гладит меня по голове Максим, – Не пугай так.
– Ввсее, нормально, – сквозь всхлипы докладываю ему, – Мне говорят, иди домой, там жди. Это нормально, Макс? Я как уйду, ее здесь брошу?
– Ты ничего сделать не можешь, теперь только ждать. Главное, что все сделали, получилось, – успокаивает Макс, а я отстраняюсь от него, достаю платок из кармана, вытираю слезы.
Замечаю, что у Макса в руках конверт, получил, значит, результат.
– Ты смотрел? – киваю на конверт.
– А, это, пока нет, – как-то отвлеченно отвечает Макс, словно думает о своем, – Нужно посмотреть? – поднимает на меня взгляд, ищет ответ в моих глазах.
– Смотри, я знаю, какой он, – чуть отодвигаюсь от Максима.
– Я тебе верю, Варя, – вдруг говорит он, – Но одного понять не могу, пусть мы там были, в одно время, в одном месте, как я мог тебя...
– Изнасиловать? – подсказываю я и вижу, как Макс морщится недовольно.
– Да, – неохотно соглашается, – Ну неспособен я на такое, не укладывается у меня в голове.
– Открой и узнаешь, способен или нет, – встаю, собираясь уйти.
– Ты куда? – вскакивает Макс, направляясь следом за мной.
– Домой поеду, завтра с утра опять сюда, – иду к выходу с территории больницы.
– У меня машина здесь, пойдем, отвезу, – предлагает он и я, чуть помедлив, киваю.
Сил нет от всех этих волнений, да и не спала почти сутки. Пусть довезет, ничего страшного не будет.
В машине называю наш адрес, где я живу с Галей, но через двадцать минут понимаю, что мы едем не туда.
– Ты куда меня везешь? – поворачиваюсь к Максу, который уткнулся в какие-то бумаги.
– К себе, – не отрываясь от документов, отвечает Макс.
– Я не поеду к тебе, у меня есть свой дом, высади меня! – дергаю ручку, но двери заблокированы.
– Ну давай, выпрыгни на ходу, ни капли не удивлюсь, – хмыкает он.
– Ты перегибаешь палку, Макс, – сердито смотрю на него, – Одно дело, когда мы были у тебя с Васькой до больницы, но сейчас ничего не изменилось. Я по-прежнему хочу вернуться к себе домой и одной воспитывать дочь!
– Давай-ка мы проясним все моменты, – Максим поворачивается ко мне и демонстративно вскрывает конверт с результатами экспертизы.
Я смотрю, как напрягаются желваки на его лице, как он хмурится, сжимает губы.
– Во-первых, – начинает он, наконец, прерывая молчание и вскидывая на меня злой взгляд, – Это моя дочь.
– Ну надо же, – кривлю губы в ядовитой улыбке.
– Во-вторых, я только что оплатил ей операцию и буду дальше заботиться о ней.
– Что это значит? – пугаюсь я до бухающего сердца в груди.
– Это значит, что Василиса теперь моя.
– Бред какой-то! Она же тебе не нужна была, что изменилось?
– Все, теперь я точно знаю, что у меня есть дочь и она моя. И я хочу, чтобы Василиса была со мной, со своим родным отцом.
– Да ты с ума сошел! – взвизгиваю я, – Я ее мать, ты никто моей дочери! Никакого права, слышишь, ты не имеешь на нее прав!
– Имею, – машет передо мной конвертом с результатами, – И скажи мне, с моими возможностями, связями и статусом кому суд присудит ребенка? Мм? И первое, что я сделаю, это поменяю ее дурацкое имя. Это надо так назвать, Васька!
Молчу, открыв рот. Я в таком шоке, что не могу подобрать нужные слова. Он что, сейчас серьезно? Заберет у меня дочку?!
– Я не отдам, – выдавливаю из себя, чуть не падая от страха в обморок, – Не отдам и все.
– А я и спрашивать не буду, – снова отворачивается от меня Макс, – У тебя два варианта: уходишь, забываешь про дочь и больше нас не беспокоишь или остаешься рядом с ней как няня до определенного возраста. Дальше решим, как с этим быть и только попробуй обратиться в газеты, я тебя в асфальт закатаю. Понятно?!
Глава 13
Какое-то время в машине царит тишина, и я уже думал, что вопрос решен, но нет:
– Ты ничего мне не сделаешь, – испуганно смотрит на меня Варя, – Ты не такой!
– А кто меня остановит? Ты? И откуда ты знаешь, каким я могу быть, когда меня нагло подставили?
– Впрочем, да, что это я. Это же в твоих правилах насиловать девушку в туалетах клуба. Чему я удивляюсь!
Смотрим друг на друга, сверля глазами. Наконец, я произношу:
– Если все было так, как ты говоришь, прими мои извинения. Я правда не помню, что произошло там.
– Мне твои извинения... – Варя почти кричит, но тут же замолкает.
– Понимаю, но и ты меня пойми. Есть ребенок, я о нем ничего не знал. Почему ты не пришла ко мне, когда поняла, что наша...хмм, встреча имела свои плоды? Почему пришла только сейчас? Ммм?
– Потому что видеть тебя не хотела! – выкрикивает мне в лицо, а меня пробирает до дрожи, – Я ненавидела тебя и сейчас ненавижу. За все, что ты сделал!
– Да что я сделал? Чпокнул тебя, а ты не особо и сопротивлялась, как я видел после. Вышла из туалета и пошла, как будто ничего не произошло.
– Ты видел? – девушка словно сдувается, закрывает лицо руками, – Я ... Словно в трансе была там, позволяла тебе меня трогать...
– И не только трогать, судя по всему, – ухмыляюсь я и выхожу из машины, так как мы уже подъехали к моему дому.
Обхожу машину и открываю дверь Варе.
– Так что ты решаешь? Идешь в дом или уезжаешь к себе?
Варя сидит, смотрит в одну точку.
– Ты же знаешь, что я сделаю как нужно мне и добьюсь своего. Так что ты выбираешь? Остаешься няней или чешешь домой?
– Я ее мать, – глухо произносит девушка, – Ты не имеешь права лишать меня дочери.
– А я и не лишаю, просто сразу определяю твое место рядом с МОЕЙ дочерью. Теперь понятно?
Варя вылезает из машины и идет мимо меня в сторону крыльца.
– Вот и молодец, хорошая девочка, – удовлетворенно киваю и закрываю дверь.
Иду следом за Варей, разглядывая ее точеную фигурку. Джинсы обтягивают попку и стройные ножки. Джемпер повторяет изгибы тонкой талии. Волосы заплетены в косу и заколоты резинкой с бабочкой на конце. Девчонка еще совсем, акульи зубы так и не смогла отрастить, но это пока. Когда-нибудь и эта станет стервой, что будет мотать мужикам нервы. Только пусть это произойдет от меня подальше. Не думаю, что ей так сильно нужна дочь, забудет через пару месяцев. А я пока сделаю все, чтобы она сама сбежала из моего дома, оставила мне мою дочь, которой сейчас будет нужен особый уход. Незачем такой, как Варя, находится рядом с моим ребенком. Мать, которая отдается первому встречному в туалете и танцует в клубе не самый хороший пример для дочери.
Если бы она была нормальной, студенткой какого-нибудь вуза или обычным офисным работником, я может, и пересмотрел свое решение. Но танцовщица из клуба, живущая на свои копейки, ни родных, ни близких, ну, уж нет. У этой девушки нет будущего, кроме как начать раздвигать ноги для мужиков, чем она, скорее всего, и занималась.
– И еще, – словно вспомнил кое-что, догоняю Варю и дергаю к себе за локоть.
– Что тебе еще от меня нужно? – вижу в ее глазах слезы, которые она пытается сдержать.
– Пока ты будешь няней в моем доме, чтобы никаких мужиков, поняла? Нечего показывать дурной пример дочери. Я не потерплю такого поведения. Мигом окажешься на улице.
– Я не проститутка! – задыхается от негодования Варя.
– Хорошо играешь, молодец, – киваю я и отпускаю ее, поднимаюсь на крыльцо, открываю дверь дома, – Только хорошие девочки не танцуют в клубах и не отдаются пьяным мужикам в туалете.
– Это был единственный и последний раз! – топает ногой Варя, – Я бы ни за что и никогда с таким, как ты...
– Что, договаривай? – снова возвращаюсь к ней и смотрю сердито в глаза, – Хочешь сказать, что я у тебя был первый?
– Да! – выплевывает мне в лицо, а я начинаю смеяться до колик в животе.
– Первый! Ну, насмешила! – сгибаюсь от хохота, – Полуголая танцует в клубе, и я у нее первый, а ты, оказывается, умеешь врать и даже не краснеешь.
– Я никогда не вру, – всхлипывает Варя, – Ни в чем тебя не обманула. И ты последний человек на земле, к которому я обратилась за помощью. И знаешь что? Я не жалею! Если моя доченька будет жить здоровой и нормальной жизнью, благодаря твоим деньгам. Да чтобы ты подавился! – и мне прилетает пощечина, да такая, что огнем обжигает щеку и искры сыпятся из глаз.
Перехватываю ее руку, крепко сжимая тонкое запястье, отчего Варя охает.
– Еще раз так сделаешь, я не посмотрю, что ты женщина. Дам в ответ, – рычу, дергая ее на себя и почти касаясь губами ее лба. И тут же пресекаю вторую попытку, перехватывая свободную руку. Завожу ей за спину, цепляя одной своей рукой.
– Непонятливая какая, – рычу, припечатывая ее к своему телу.
– Еще раз назовешь меня проституткой, получишь еще, – выдыхает с рычанием в ответ Варя.
Так и стоим какое-то время, касаясь телами, готовые к убийству друг друга.
– Вот как? – вырывается из меня какая-то хрень и я делаю то, что сам от себя не ожидал. Цепляю за подбородок, приподнимая ее лицо к себе, и вгрызаюсь в эти пухленькие розовые губы.
Впиваюсь так, что самому больно и чувствую соленый привкус во рту. Но меня это не останавливает, я просто ее жру своими губами, стараясь сделать больно и подчинить себе. Так вот, девочка, знай, кто тут имеет власть над тобой и будь послушной. И доступной. Не ломайся, как обманутая в ожиданиях невеста.
Глава 14
Губки эти розовые, пухленькие. Так и сожрал бы их и не только те, что наверху. Всю бы сожрал, по кусочку смаковал, зализал бы до звезд в глупой голове. Джинсы от Армани ужасно тесные, никогда бы не подумал, что могут трещать по швам. Так сжали набухший орган, что впору оголяться прямо здесь, сейчас. Дать себе свободу и будь что будет.
Чувствую, как мне дали свободу, и усиливаю свой натиск. Варя отвечает, впуская в свой рот. Трахаемся остервенело языками. Освобождаю ее руки, закидывая себе на шею, вжимаю бедра, делая себе и ей больно. Слишком много одежды на нас, надо исправить. Только ловлю эту мысль, как взвиваюсь от боли между ног. Эта сучка зарядила мне коленом прямо по стояку! Тварь! Больно-то как!
– Я, ваша няня, забыли, Максим Эдуардович, – часто дышит Варя и на всякий случай отходит от меня на шаг, – Будете распускать руки, убегу вместе с дочерью, хрен найдете.
Разворачивается и уходит в дом, оставляя меня скрюченным в позе вопросительного знака. Черт, что же так больно.
Иду, прихрамывая за ней в дом. Ну да, переборщил малость, согласен. Но неужели не понравилось, как целуюсь?
– И ты и не моя няня! – кричу на весь дом и слышу где-то на втором этаже смех. Вот зараза. Теперь как ходить буду?
Подхожу к холодильнику и достаю из морозилки кусок мяса. Оборачиваю полотенцем и заваливаюсь на диван, пристроив ледяной компресс между ног. Ноет так, что в глазах темнеет.
–Давайте сделаем испытательный срок, Максим Эдуардович, – появляется рядом членовредительница, – Предположим месяц.
– Не тебе мне указывать, как поступить, – хочу к ней повернуться, но двигаться больно. Так и нависла надо мной, смотрит сверху вниз.
– Вы же понимаете, что я не оставлю свою дочь и она должна знать свою маму. Как вы себе представляете, девочка растет без мамы?
– И без будущих братьев и сестер, я так предполагаю, – переворачиваю кусок мяса другой холодной стороной, – Найду я ей когда-нибудь маму, не переживай. Только это будет не проститутка из клуба!
– Я вам уже сказала, что не занималась этим! – сердито сжимает кулачки Варя, а я сажусь на диване, придерживая руками импровизированный компресс.
– Ну-ну, танцевать в клубе и не спать с клиентами, да ты уникум просто.
– Можете оскорблять меня сколько угодно и думать обо мне что хотите, – расстроенно произносит Варя, – Вы у меня были первым мужчиной.
– И сразу в цель, – ехидно усмехаюсь в ответ, на что Варя реагирует возмущенным возгласом.
– Сволочь!
– О, как мы заговорили, только вот ты попутала границы дозволенного. Это ты ко мне за помощью пришла.
– О чем сильно сейчас жалею и вообще... – обеспокоенно ищет что-то взглядом, – Где мой телефон. Нужно в больницу позвонить.
– Держи мой, я недавно звонил, там все без изменений, – даю ей свою трубку, предварительно разблокировав экран.
– Вы звонили в реанимацию? – удивляется Варя.
– Нет, узнать погоду в больнице, – огрызаюсь я и жду, пока Варя сама позвонит.
Она отходит в холл и там разговаривает, а мне в голову приходит одна абсурдная мысль. Совсем дурацкая.
– Варя, можно тебя на минуту? – зову ее, и она возвращается, опасливо смотрит, передает мне телефон обратно.
– Что-то мне не нравится ваш тон, – говорит мне подозрительным тоном.
– Да я тут подумал, давай сделаем друг другу приятное, – пододвигаюсь к ней, и она вскакивает с кресла, куда села, отходит от меня подальше.
– Мы не можем сделать друг другу приятное.
– Можем, ты станешь моей любовницей и будешь жить с дочерью у меня в доме, пока та не оправится после операции. Для всех ты будешь няня девочки, а потом, когда ты мне надоешь, можешь уйти. Но я разрешу тебе видеться с дочкой.
– Более идиотского предложения я не слышала.
– Подожди, ты подумай. Ребенка я у тебя все равно отниму так или иначе. Вопрос в другом, ты будешь сейчас с ней и потом, пока мы обоюдно не решим расстаться.
– И когда это произойдет?
– Откуда я знаю? Никогда не был в длительных отношениях, – улыбаюсь ей сладкой улыбкой, а она еще больше хмурится.
– Я не смогу с вами спать, – наконец, выдает она после минуты молчания.
– Ну почему же, я хороший любовник, – тяну к ней руку и хватаю за кисть, сажаю к себе на колени, – И могу быть благодарным, щедрым, – веду рукой по ее бедру, сжимаю крепкую попку.
– Мне нужно подумать, – хрипло отвечает Варя, – Вы не оставляете мне выбора. Чем это отличается оттого, что вы мне предложили до этого, стать просто няней при ребенке?
– Тем, что ты будешь полностью мной обеспечена. Тебе не придется танцевать голой на публику и с тобой рядом будет дочь. У твоей дочери будет все самое лучшее. А также, потом, ты сможешь ее видеть, как мать.
– Я вам не верю, – вглядывается Варя в мои глаза, а я кладу свою ладонь на ее грудь, сжимаю через тонкий джемпер.
– Придется рискнуть, – тянусь к ее губам, не отрывая от них взгляда.
– Не получится, между нами холодно, – вырывается из моих рук Варя.
– Конечно, холодно, – рычу я, – Кусок мяса я не убирал.
Показываю ей взглядом на свой компресс, а Варя закатывает глаза, сложив руки на груди.
– Я не это имела в виду. Мы с вами разные люди, у вас совсем другая жизнь. Мы с дочкой не нужны вам. Да и опыта у меня мало, чтобы удовлетворить вас, как нужно. Я пока не готова прыгнуть к вам вот так в постель, прямо сейчас.
– А сейчас и не получится, уж извини. Мне бы калекой не остаться после такой травмы. Придется потерпеть пару дней, – сердито выговариваю ей.
– Хоть что-то хорошее за сегодня. Просто отличная новость, – шипит Варя и разворачиваясь поднимается по лестнице, направляясь в свою комнату.
– Так что ты решила? – кричу ей вслед, пытаясь скрыть веселые нотки в голосе.
– Я согласна, – прилетает ответ, а я довольно улыбаюсь. Осталось только два дня пережить, и Варя будет моей. А дальше будет видно, что делать с ней.
Глава 15
Я так переживаю за дочку, что не могу отвечать нормально этому избалованному ублюдку. Вечер провожу в своей комнате и даже не спускаюсь к ужину. Максим куда-то уехал, я видела, как уезжала его машина. Ближе к полуночи еще раз позвонила в реанимацию, узнала, как дочка и только тогда решила лечь. Однако сон не шел. Я дико переживала за дочку. Как там она одна? Что у нее болит, что она чувствует. Плакать уже не могла, в глазах словно песок царапал. Слезы куда-то пропали, и я лежала на кровати, прикрыв глаза, чтобы не было больно. В комнате темно, я специально выключила свет, чтобы он меня не раздражал.
На лестнице послышались шаги, затем что-то с грохотом упало. Максим матюгнулся, а это точно был он. Я думала, что он пройдет в свою комнату, но шаги остановились у моей двери. Сердце замерло в испуге, а потом пустилось вскачь, отдавая в ушах своими ударами. Я вдруг вспомнила свой ужас, когда пришла в себя после изнасилования. Сейчас страх снова охватил меня, заставляя похолодеть кожу. Воспоминания того ужасного дня накатили на меня, заставляя тело дрожать. Я попыталась отгородиться от них, но бессмысленно.
Максим постучал в дверь. Я почувствовала, как слезы подступают к глазам. Я не хотела видеть его, не хотела слушать его оправдания или извинения. Или что хуже, снова выслушивать его оскорбления. У меня не было сил на это. Вздохнув глубоко, я поднялась с кровати и подошла к двери.
– Что тебе нужно? – прозвучал мой голос твердо и холодно, как мне показалось.
– Я... я хотел поговорить, – ответил Максим, и в его голосе не было угрозы, но мне казалось, что он немного пьян.
– Уходи, мы обо всем поговорили днем, – попыталась отказаться я, но меня никто не слушал.
Дверь резко распахнулась, так как запора на ней не было. Максим стоял, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. В темноте я не видела выражения его глаз, но сразу поняла, что он пьян, причем сильно.
– Уходи, – страх охватил с новой силой, и я попятилась, врезаясь спиной в стену.
– Я решил проверить, – Максим делает шаг в комнату и встает напротив меня.
Руками упирается в стену по обе стороны от моей головы. Нависает надо мной, давит пугающей силой и властью.
– Чтто проверить, – спрашиваю его, заикаясь от липкого страха в груди.
– Смогу ли я остановиться и не наброситься на тебя, когда пьян, – шепчет Максим, наклоняясь к моей щеке.
Проводит губами по коже, вдыхает мой запах. Как зверь, что нюхает свою жертву, прежде чем напасть и растерзать ее.
– Тебе не кажется, что сейчас поздно, – зачем-то спрашиваю его, а сама боюсь лишний раз вздохнуть, чтобы не спровоцировать пьяного мужчину.
– Я знаю, что ничего уже не изменит, но я мог бы извиниться, – проговорил Максим, в его голосе не было угрозы и мне показалось, что он говорил вполне искренне.
– Ты даже не представляешь, что я пережила. Ты не знаешь этого ужаса, на который ты меня обрек, – в моем голосе прозвучало горькое разочарование.
– Я не знаю, как объяснить свое поведение. Я обещаю, что больше никогда не сделаю тебе больно, – Максим говорил с искренностью.
А мне вдруг стало смешно.
– Да какого черта ты сейчас здесь изображаешь? – попыталась оттолкнуть его, упираясь ладонями в грудь, – Делаешь одно, а говоришь другое! Если бы ты не хотел сделать мне больно, то никаких разговоров о том, чтобы отобрать у меня дочь не было. Ты даже не знал о Ваське, пока я не пришла к тебе!
– Вот именно! – рычит Максим, еще больше пододвигаясь ко мне, – Не подскажешь мне, почему я не знал?
– Да, в этом есть моя вина, я согласна, но это было мое право сообщать тебе о своей беременности или нет! – рычу я, совсем потеряв страх. Но сейчас я защищаю не только себя, но и свою дочь от этого монстра в костюме.
– У тебя не было такого права! – кричит Максим и хватает меня за плечи, начинает трясти, – Ты не могла решать за меня! Я должен был знать, должен!
– Отпусти меня! – стуча зубами кричу ему, – Или у тебя там все зажило, хочешь опять получить коленом по своему члену?
Макс резко отстраняется и делает шаг назад. Затем садится на мою кровать и прикрывает лицо руками. Какое-то время молчим, я все так же вжимаюсь в стену. Боюсь отойти, словно это моя единственная защита. Наконец, Макс убирает руки и смотрит на меня так, словно видит впервые.
