Текст книги "Сладостное искушение"

Автор книги: Лайза Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Эву покоробило столь откровенное заявление о девушке.

– Как ты можешь так говорить о ней?

Кенит расхохотался.

– Это я любя, она же моя сестра.

У Эвы глаза полезли на лоб.

– Твоя сестра? Почему же ты сразу не сказал?

– Потому что ты вбила себе в голову что-то другое. И сама же заявила, что не желаешь слушать объяснения и оправдания. Не помнишь?

Эва смущенно отвернулась, уставившись через боковое стекло на землю. Что ей говорил Кен? Что по количеству поспешных выводов она могла бы поставить олимпийский рекорд. И он был прав. Вертолет продолжал громко стрекотать, летя над покрытыми снегом вершинами гор.

– Хочешь посмотреть на всю эту красоту с земли? – прервал молчание Кенит и, не дожидаясь ответа, стал снижаться на раскинувшийся среди лесов огромный горный луг.

– Почему мы приземляемся? – в недоумении спросила Эва.

– Нам надо поговорить, – последовал короткий ответ.

Вертолет коснулся земли, чуть подпрыгнул и замер. Мотор стих. Девушка взглянула в синие как небо глаза спутника.

– Только не говори мне, – начала она, – что ты бедный ковбой. – Кенит кивнул, заставив ее покраснеть, но не замолчать. – Наоборот, ты, видимо, богатый бизнесмен, который чувствует себя в этих местах хозяином. Так?

Он пожал плечами.

– Не совсем так, но близко к истине. Продолжай.

Эва откашлялась.

– Значит, Лоринда не твоя подружка, а сестра? Какого же черта ты морочил мне голову?

– Разве это имеет значение? – улыбнулся Кенит. – Теперь ты все знаешь.

– Но она сказала мне, что любит тебя, – выпалила Эва. – Я решила, что это предупреждение, чтобы я держалась подальше.

– Все может быть. Моя последняя подружка больше интересовалась моим счетом в банке, чем мной самим. Они с Лориндой не поладили, и это еще мягко сказано.

– Не могу представить себе, чтобы тебя ввела в заблуждение охотница за состоянием.

– Да я-то знал, что ей нужно, – спокойно отозвался Кенит. – Но с ней было весело. Она открыто восхищалась моими деньгами и буквально заставила меня снять штаны. Когда я потерял к ней интерес, девица стала мстительной – особенно по отношению к Лоринде.

Эва зло усмехнулась.

– А ты умеешь быть жестоким.

Он покачал головой.

– Повторяю, ее интересовал мой счет. Она влюбилась в то, что я символизирую, а не в меня. Как бы то ни было, я притащил тебя сюда не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь.

– Мою мы тоже обсуждать не будем, – парировала она.

Кенит подавил усмешку.

– Мы могли бы поговорить о твоей замечательной способности разбираться в людях.

– И твоей способности насмехаться над ними, – вспыхнула Эва. – Ты позаботился о том, чтобы я считала Лоринду твоей подружкой.

– Ревность – отличная штука. Она быстро выносит на поверхность все остальные чувства.

– Я не ревновала. Мне и без того было о чем подумать. Твой стиль общения со мной не позволяет мыслить нормально, вот и сделала поспешные выводы.

Кенит сжал ее руку.

– Где же была твоя женская интуиция?

– Да заткнись ты! – проворчала девушка яростно. – Каждый раз, когда я начинаю разговаривать с тобой, обязательно во что-нибудь вляпываюсь.

– Ну не совсем каждый, – начал Кенит и на мгновение умолк. – Что случилось? За моей спиной медведь стоит?

– Нет, – огрызнулась Эва. – А вот передо мной змея – ты сам.

Уолкер удобно растянулся на траве.

– Ты снова делаешь поспешный вывод.

– Ты самый высокомерный мужчина из всех, кого я встречала. Любишь вводить людей в заблуждение и чувствовать свое превосходство. А я вела себя как последняя дура. Ты, наверное, очень смеялся. Тебе это доставляет удовольствие?

Кенит протянул руку и ухватил девушку за щиколотку.

– Готов показать тебе, что доставляет мне удовольствие, – бархатным голосом произнес он.

– Не смей! – Она попыталась пнуть насмешника свободной ногой и свалилась прямо на него.

– Для начала сойдет, – хохотнул он, глядя ей в глаза.

– Это все равно ничего не изменит, – зло произнесла Эва.

– Что именно?

– Что Лоринда – твоя сестра. Даже если бы ты сразу все объяснил, это бы ничего не изменило. У меня есть жених и этим все сказано.

– О нет, еще не все, – многозначительно протянул он и поцеловал ее волосы. Эва неожиданно ощутила необъяснимый взлет надежды и машинально положила руку на грудь Кенита.

– В таком случае расскажи мне, кто ты на самом деле, – шепнула она. – Может, я больше не буду делать поспешных выводов.

Кенит поцеловал ей руку.

– Я вырос на ранчо, в том самом доме, который ты так прилежно чистила, – начал он. – Но мой отец лучше разбирался в лошадях, чем в деньгах. Он занял чуть больше денег, чем стоило бы, и, когда я был подростком, банки потребовали возвращения займа. Пришлось все продать и уехать в Техас. Через несколько лет отец умер. Должно быть, банкротство его убило морально, а жизнь в городе доконала.

– Что же ты делал? – Эва нетерпеливо привстала.

– Стал работать. В Техасе полно нефти и скота. Я ходил в вечернюю школу и занялся нефтью. Должен признать, я заработал много денег.

– Наверное, поэтому и побывал на Ближнем Востоке?

Кенит кивнул.

– Да. Но не только из-за сделок. Всегда интересно посмотреть, как живут другие люди. В то время я уже был весьма богат, и как-то раз, помню, мы разговаривали с шейхом. Знаешь, что для него важнее всего? – Девушка молча покачала головой, а Кенит усмехнулся. – Его соколы, лошади и жены. Именно в таком порядке. И я это хорошо запомнил.

Эва с насмешкой посмотрела на него.

– Значит, ты вернулся домой и решил завести себе все три удовольствия.

– Ну, у него удовольствий куда больше трех со всеми его женами. Меня же пленили лошади. Вернувшись домой, я выкупил ранчо, с которого когда-то согнали мою семью. Когда снова увидел эти места, то понял, что не променяю их ни на какие удовольствия. – Он перевернулся на живот, вырвал травинку и принялся ее жевать. – Теперь я обычно провожу тут лето. Это ведь не игрушка богача, здесь работают. У нас почти двести тридцать лошадиных голов, а еще ранчо обслуживает туристов, которые хотят проехаться по Скалистым горам верхом.

– А что происходит зимой? Нельзя же ездить по снежной целине.

– Когда наступает осень, лошадей перегоняют на мое другое ранчо, на юге Айдахо. Работа занимает две недели, и это нелегкий труд. Неудивительно, что парни оставили такой беспорядок в кухне.

– Еще бы, – фыркнула девушка, – видала я этот беспорядок. Можно подумать, что они ночевали вместе с лошадьми и там же их кормили.

Кенит улыбнулся.

– Нет. Мои лошади умеют себя вести.

– Одного не понимаю, – развела руками Эва, – если у тебя столько забот, как же ты можешь надолго отлучаться? И как ты вообще поддерживаешь связь с внешним миром?

Кенит бросил травинку и посмотрел на небо.

– Если бы ты подольше побыла моей домоправительницей и попала ко мне в кабинет, то поняла бы, что я все могу делать не выходя из дому. У меня есть телетайп и телефон, все, что надо, чтобы сразу связаться, с кем требуется. У меня есть вертолет. Я все предусмотрел, боясь, что меня тут настигнет смертельная скука. Я успел забыть, как люблю эту часть страны. Думал, устрою себе перерыв, отдохну от дел, но чем чаще я сюда приезжаю, тем сильнее мне хочется посвятить себя только разведению лошадей – да еще смотреть на горы.

Девушка встала, Кенит поднялся следом и легко коснулся ее плеча.

– Эва… Может быть…

Она решительно вскинула голову.

– Не получится, Кен. Я должна вернуться к Дэвиду. Должна. Я выйду за него замуж.

– Ну что ж, – нахмурился Кенит, – если ты это сделаешь, то все вечера будешь проводить в одиночестве, а Дэвид – с любовницей в постели.

Эва отвернулась, стараясь скрыть слезы.

– Не надо, Кен, пожалуйста, отвези меня в аэропорт и…

– И что?

– И давай забудем все, что произошло.

Кенит взял ее за плечи и повернул к себе лицом.

– Тебя заботит не то, что произошло, а то, что может произойти. Придется мне и в самом деле принять приглашение на твою свадьбу.

Эва отшатнулась от него, сверкая глазами.

– Да ты шутишь. Ты говорил, что поедешь со мной, но я не думала…

– Почему бы и нет? – ухмыльнулся он. – Мне хочется слетать в Чикаго, а помешать мне ты не можешь.

Она сжала губы.

– К сожалению, нет.

– При встрече будешь делать вид, что со мной не знакома. И вообще можешь вести себя как пожелаешь.

– От моих желаний тут ничего не зависит, – вспыхнула Эва. – Ты постоянно заводишь меня, а потом говоришь, что я Сама виновата.

Кенит улыбнулся и поднял руки.

– Признаю свою вину, ваша честь. Но должен предупредить, что с Дэвидом буду вести себя так, как сочту нужным. С нетерпением жду с ним встречи.

Эва яростно затрясла головой.

– Ты не должен так поступать! Ну зачем тебе нужен этот Чикаго?!

– Как зачем? – искренне удивился Кенит. – Ведь у меня там теперь собственность.

– Какая собственность? – насторожилась Эва.

Уолкер вынул из кармана свернутый лист бумаги и разгладил его.

– Согласно этому документу, любезно доставленному тобой, мне теперь принадлежит особняк где-то там, в Хайленд-парке. Вот, можешь сама посмотреть. – Он протянул ей бумагу с сардонической ухмылкой.

Девушка быстро прочитала документ, и рот ее раскрылся от изумления.

– Но это же участок, примыкающий к нашему, – прошептала она наконец. – Ты унаследовал владения мистера Трентона? Он был ближайшим другом моего отца.

– И родственником моей матери, – с довольным видом заявил Уолкер. – Подумать только, мы будем соседями.

– Ты возненавидишь Хайленд, – торопливо заговорила Эва. – Там нет гор. Давай я вернусь и продам поместье. Тебе хорошо заплатят. Хватит, чтобы купить сотни лошадей…

– Мисс Блайт, – прервал он ее, – у меня уже есть сотни лошадей.

Она чуть не закричала от бессилия.

– Ну почему ты не можешь понять: я не хочу, чтобы ты приезжал ко мне на свадьбу?

Кенит сочувственно покачал головой.

– Да это-то я понимаю. Вот я и хочу помочь.

– Чем? – выпалила она в отчаянии.

– Надо сделать так, чтобы этой свадьбы не было!

8

– Должна сказать, твой мистер Уолкер очень мил, – сказала миссис Блайт и добавила: – Подними руки, дочка.

Эва покорно подчинилась, а портниха, у которой рот был полон булавок, продолжала подгонять на ней свадебное платье. Прошло два дня с тех пор, как девушка вернулась в Чикаго. Кенит привез ее домой, познакомился с родителями и больше не появлялся.

– Мистер Уолкер вовсе не мой, мама, – ответила Эва, краснея под пристальным взглядом сидевшей в углу элегантной женщины. – У нас деловое знакомство.

– Вот как? – удивилась мать. – А твоему отцу он так понравился, что мы пригласили его завтра на обед.

Эва опустила руки, и булавки впились в нее со всех сторон.

– Что?

– Ну, раз он унаследовал особняк, мы решили, что нужно с ним поближе познакомиться, тем более что твой отец и Трентон были друзьями. Вот я и позвонила наследнику сегодня утром.

– И он был у себя? – Эва затаила дыхание.

Миссис Блайт кивнула.

– У него, похоже, много дел в Чикаго, но он сказал, что с удовольствием придет. – Она улыбнулась. – У него такой красивый голос, он так мягко растягивает слова, а его манеры… Милая, ну почему ты не могла влюбиться в кого-нибудь вроде него, а не в этого Дэвида…

– Хватит, мама, – отрезала девушка, – я выхожу замуж за Саймона, и вам пора бы к тому привыкнуть.

Мать встала, подошла к дочери и поцеловала ее в щеку.

– Дорогая, ты же знаешь, мы поддержим любое твое решение, просто…

Эва уставилась на мать.

– Что?

– Мне иногда кажется, – продолжала миссис Блайт, – что ты сама не слишком-то привыкла к этой мысли. Все случилось так неожиданно. Дэвид, похоже, даже не желает тебя куда-нибудь вывести. И эта деловая поездка в последний момент…

Эва сняла платье с пенистыми брабантскими кружевами, схватила джинсы и умоляюще посмотрела на мать.

– Но ведь отец не мог поехать.

Мать посмотрела на часы.

– Наверное, я нервничаю. Ну, ничего, почувствую себя спокойнее, когда пройдет сегодняшняя репетиция.

– Репетиция? – тупо повторила Эва. – Чего?

– Твоей свадьбы, милая, – терпеливо ответила мать. – С тех пор как ты вернулась из Йелоустонского парка с Кенитом Уолкером, у тебя не память, а сито.

В вечерних сумерках церковь казалась холодной и неуютной. Эва вздрогнула. Неужели ей придется через день встать у алтаря? Она огляделась и замерла. Позади сидела на скамье некая личность, увидеть которую хотелось меньше всего.

Попрощавшись с викарием, который решал, где будут стоят Дэвид и его шафер, невеста заспешила по проходу к одиноко сидевшему прихожанину.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела она.

Кенит откинулся на спинку скамьи и улыбнулся.

– Наслаждаюсь красотой храма Божьего, что же еще?

– Здесь состоится мое бракосочетание. А пока – что-то вроде репетиции.

– Вижу. Который из них жених? Тот высокомерный рыжий тип или другой – с пятнами на физиономии?

– Тот… – начала машинально Эва и тотчас умолкла – да ведь Уолкер издевается над ней. Девушка стиснула зубы. Он просто испытывает ее.

А глаза Кенита лучились откровенным весельем.

– Эва, я просто в восторге от твоего самообладания. Ты держишься молодцом.

– Я и свадьбу выдержу, – вызывающе бросила она.

– С таким-то рыжим красавцем? Это будет подвиг. Ты пойдешь к алтарю в таком виде?

Эва почувствовала, как сжалось ее горло, и быстро покачала головой.

– У меня есть платье.

Кенит внезапно встал.

– Что ж, извини. Не могу сидеть здесь весь вечер и болтать с тобой о тряпках, как бы мне того ни хотелось.

– Куда ты идешь? – порывисто спросила она.

Кенит пристально посмотрел на нее, но лицо у него было непроницаемое.

– Возобновить старые знакомства. Можно сказать и так. Если хочешь знать, я сегодня встретился с замечательной женщиной, она юрист, специалист по гражданским делам.

Сердце у Эвы учащенно забилось.

– Быстро это у тебя получается, – задыхаясь, выдавила она.

– Удивительно, чего только не добьешься, если постараться, – согласился Кенит.

Девушка отступила на шаг назад.

– Мне пора.

– Увидимся завтра за обедом. Удачи тебе на репетиции. – Губы его искривились в усмешке, и он добавил: – Или надо было пожелать жениху сломать ногу?

Кто-то нажал на дверной звонок и не отпускал. Эва тихо выругалась и побежала вниз по лестнице, на ходу застегивая молнию на платье. Куда подевалась миссис Мередит?

Молодая хозяйка открыла парадную дверь и ахнула, увидев на ступеньках Уолкера.

Ковбой, из дома которого она совсем недавно выгребала грязь, исчез. Вместо него взору Эвы предстал импозантный мужчина в прекрасно сшитом темном вечернем костюме.

– Сойдет? – осведомился он с саркастической усмешкой.

– Ты забыл ковбойскую шляпу, – пробормотала она, – и сапоги со шпорами.

– Лучше спроси, не забыл ли я свой шестизарядный, – спокойно ответил гость, переступая через порог.

– Может, его-то и стоило захватить, – запальчиво ответила Эва, – тогда я могла бы добиться, чтобы тебя арестовали в аэропорту как террориста.

– После того как я бы рассказал всем, что у нас с тобой медовый месяц? – Он пристально посмотрел на девушку. – А мне-то казалось, невесты должны светиться от счастья. Еще одна утраченная иллюзия.

– Я вполне бы расцвела, если б тебя тут не было, – зло бросила Эва, все еще держа руку на двери. – Почему бы тебе не отправиться домой и не заняться там укрощением медведей или чем-нибудь в том же духе?

– Не знаю, – беззлобно отозвался Кенит. – В любом месте всегда найдется кого укрощать. Есть вещи более захватывающие, чем укрощение медведей.

Девушка начала краснеть, заметив, как визитер окидывает взглядом ее облегающее блестящее платье.

– Очень мило, – произнес он наконец, – но слишком свободно сидит.

– Если бы ты не повис на нашем звонке, – фыркнула Эва, я бы успела застегнуть молнию до беготни по лестнице.

– Позволь мне, – спокойно сказал Кенит, разворачивая ее спиной к себе и ловко застегивая молнию.

– Спасибо, – повернулась к нему девушка. – Но тебе не следовало бы приходить.

Он посмотрел на нее, как на постороннего в этом доме человека.

– Меня пригласила твоя мать.

– Было б лучше, если бы ты отказался, – сквозь зубы процедила Эва.

– Лучше для кого? – Он игриво погладил ей щеку. – Лучше для тебя, для меня? Или для жениха?

– Долго ты еще будешь мучить меня? – вздохнула невеста.

– Так же долго, как мучаю себя, – мрачно ответил Кенит. – Может, пригласишь меня в гостиную? Или мы сегодня обедаем в прихожей?

Эва настороженно замерла у дверей.

– Что случилось? – удивился гость. – Боишься, я скажу что-то не то?

– Не посмеешь!

– Не будь так уверена. Жених там?

– Он с моими родителями. – Кенит погладил руку невесты, лежавшую на дверной ручке, потом взял девушку за подбородок. – Кен, это сумасшествие.

– Да, – шепнул он, целуя ее и прижимая к старинной дубовой двери.

На мгновение Эва представила себе, что может случиться, если дверь вдруг распахнется. И они оба рухнут в комнату, прямо к ногам Дэвида и родителей. Скорее может произойти обратное: кто-то из находящихся в столовой откроет дверь и выйдет! Девушка изо всех сил попыталась оттолкнуть Кена. С тем же успехом она могла попытаться сдвигать с места Скалистые горы. Когда же его пальцы отыскали только что застегнутую молнию и начали ее расстегивать, Эва обнаружила, что отзывается на ласки. Она жадно потянулась к Кену, его руки сомкнулись у нее за спиной и прижали ее к груди. Их губы слились в поцелуе.

Прошли секунды – или часы?

– Ты все еще непорочная невеста, как я вижу. – Кен выпустил девушку из объятий и посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и сверкающие глаза.

Эва вскинула глаза, лицо ее помрачнело.

– Ты что, устроил мне проверку?

– Не волнуйся, ты получила высшую оценку.

– Как ты смеешь так со мной поступать?!

Он пожал плечами.

– В этом мире я всегда беру то, что хочу.

– Но не меня, – вспыхнула девушка. – Я тысячу раз говорила тебе: что бы ты ни делал, я выйду замуж за другого. Лучше тебе с этим примириться.

– Чем же мы тогда занимались? – спокойно спросил он, уставившись в вырез платья на груди. – Может, для тебя это была практика перед завтрашней ночью?

– Не смей на меня так смотреть!

– Почему бы и нет? Ты красивая женщина, Эва. Трудно не таращиться на тебя, учитывая, что я только что мог снять с тебя всю одежду.

– Ты негодяй! Не надо было тебе приезжать.

Он улыбнулся, повернул Эву спиной к себе и застегнул молнию на платье.

– Ну, раз уж я здесь, может, сумею дать тебе полезный совет.

– Сомневаюсь, – отрезала она, но, увидев знакомую усмешку, поинтересовалась: – Ладно, какой?

– У тебя помада размазалась. – Он кинул на девушку насмешливый взгляд, открыл дверь и вошел в столовую.

Подавив вскрик, Эва промчалась к зеркалу в прихожей и стала вытирать губы салфеткой. Она ожидала, что поцелуй Кена оставил большой неоновый знак в виде слова «блудница». Но лицо, глядевшее на нее из зеркала, было таким же, как всегда, лишь слегка раскраснелось. Девушка разгладила руками платье и последовала за гостем.

Она сделала несколько шагов, прежде чем осознала, что, кроме ее матери, в комнате находилась и другая женщина. Вот уж кого хотелось меньше всего здесь увидеть, так это Барбару Райтленд – любовницу Дэвида.

– Не думала, что ты собираешься заняться делами и сегодня, – не удержалась Эва от колкости, обратившись к жениху. Странно, она всегда находила его красивым. Он был высок, слегка рыжеват и голубоглаз, многие женщины на него заглядывались. Но когда в одной комнате с ним оказался Кенит, Дэвид выглядел не более живым, чем мраморная статуя.

– Нет, дорогая, – ответил жених, томно растягивая последнее слово и глядя на Кенита. – Твоя мать попросила меня привести кого-нибудь, чтобы было поровну мужчин и женщин, и Барбара не упустила возможности прийти.

Дэвид протянул невесте бокал.

– Нам ведь не хочется, чтобы мистер Уолкер чувствовал себя обделенным женским вниманием.

Эва проследила за его взглядом и стиснула ножку бокала, видя, как Барбара улыбается Кениту и кладет ладонь на его руку.

– А он легок на подъем, твой мистер Уолкер, – негромко заметил Дэвид, и щека его дернулась.

– Он вовсе не мой, – буркнула Эва, и тут ножка бокала у нее в руке треснула. Она уставилась на пальцы, по которым побежала кровь, ахнула и выбежала из комнаты.

– Ну и будущее же у вашего брака, если ты не в состоянии находиться в одной комнате с женихом, – послышался у Эвы за спиной хорошо знакомый голос.

Девушка, промывая руку холодной водой, резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Кенитом.

– Здесь слишком тесно, – выдохнула она, борясь с желанием кинуться ему на шею.

– Правда? – спросил он, чуть отступая. – А я-то думал, место подходящее.

Эва случайно оперлась на порезанную руку и вскрикнула.

– Дай-ка посмотреть, – потребовал Кенит.

Девушка протянула руку.

– Ничего особенного, – неуверенно произнесла она.

– Не смертельно, – согласился Кенит. – Но нужно вынуть осколок стекла. – Подняв ее руку к свету, он достал перочинный ножик и отогнул крохотный пинцет. – Потерпи.

Через минуту он посмотрел ей в лицо, обнял и осторожно поцеловал.

– Не надо этого делать, – задыхаясь, произнесла Эва.

– Наоборот, я всегда целую, чтобы стало легче.

Она отдышалась.

– Кен, они начнут беспокоиться и станут нас разыскивать.

Он покачал головой.

– Нет, я их предупредил.

– О чем?

– Даже Дэвид согласился, что, раз уж я умею оказывать первую помощь, то будет лучше, если именно я пойду за тобой. Хотя мне показалось, он сказал это потому, что начал ревновать Барбару, а не тебя.

– Почему ты так думаешь? – спросила она, сама поддаваясь порыву ревности.

Губы его изогнулись в усмешке.

– Да ничего особенного, я ей пошептал – ну что мужчина шепчет женщине? Если повезет, Дэвид может выйти из себя, и тогда у меня будет хороший предлог для того, чтобы выкинуть его в ближайшее окно. Хотя, какого черта? Может, я сделаю это безо всякого предлога!

Внезапно возникшая в голове картинка – улыбающееся лицо Барбары – заставила девушку оттолкнуть Кена.

– То, что в порядке вещей среди завсегдатаев бара в ваших медвежьих краях, не всегда сходит с рук в Чикаго.

Улыбка его стала шире, он отступил в сторону, жестом указывая на дверь.

– Спасибо за совет, – протянул он. – Но тебе пора бы усвоить, что я никогда не делаю того, что принято.

Эва пристально посмотрела на Кенита.

– Где ты провел эти дни?

Он удивленно поднял брови.

– А я-то думал, тебе все равно. Ну, допустим, у меня в Чикаго были неотложные деловые встречи.

– С кем? – запальчиво спросила Эва. – С той женщиной, о которой ты обмолвился? Впрочем, извини, – спохватилась она. – У меня нет права лезть в твои дела.

– В данных обстоятельствах, пожалуй, нет. – Он повернулся и направился в столовую.

Эва пошла вслед за ним, высоко подняв голову и держа чуть в стороне обмотанные платком пальцы. Сердце ее забилось, когда она заметила, что за столом осталось только два свободных места по соседству друг с другом. Дэвид, занятый беседой с Блайтом, не обратил на невесту внимания, когда она подошла, и не повернул головы, когда Кенит пододвинул ей стул, ожидая, пока она сядет.

Но этот пустяковый жест не остался незамеченным. На лице матери читалось нескрываемое одобрение хороших манер гостя, а на лице отца – изумление. Барбара же кисло посмотрела на невесту, а жених, объяснявший будущему тестю детали какой-то новой сделки, перестал говорить лишь тогда, когда заметил, что собеседник, ничего не слыша, уставился за его плечо.

Тогда Дэвид обернулся, впервые за все время встретившись глазами с Эвой. И в них он прочел то, что было написано в ее сердце.

– Эва? – тихо произнес Кенит.

– Спасибо, – прошептала она и быстро уселась, не решаясь заглянуть ему в глаза.

– Не за что, – спокойно ответил он, садясь за стол и возобновляя разговор с Барбарой, как будто бы ничего не случилось. Но что-то случилось – они оба это знали.

Эва механически жевала, не замечая, что ей подают. Нервы были напряжены, а внимание сосредоточено на том, что делает и говорит Кенит. Вдруг он выполнит свою угрозу и скажет что-то такое, отчего всем станет не по себе? И что это за таинственная женщина-юрист, с которой он встречался?

Заметив, как непринужденно он общается с Барбарой, Эва с болью подумала о своей наивности. Кенит смирился с ее замужеством и дал волю примитивным мужским инстинктам.

Обед меж тем завершился. Отец встал, вышел из комнаты и вскоре вернулся с двумя бутылками шампанского.

– Не хотел просить миссис Мередит, – пояснил он, – она не слишком хорошо себя чувствует в последнее время.

– Думаю, вы к ней слишком добры, – заметил Дэвид. – До чего же она неловкая! Вам бы надо ее уволить.

– Ты хочешь сказать – вышвырнуть, – вспыхнула Эва. – Но она служит у нас давно, и мы не можем с ней обойтись подобным образом.

Дэвид, казалось, не обратил на слова невесты никакого внимания и с улыбкой обратился к Кениту:

– Держу пари, вы не так щепетильны, мистер Уолкер. Что бы вы сделали, если бы ваша домоправительница перестала справляться со своими обязанностями?

У Эвы бешено застучало в ушах. Ну почему Дэвид, ничего не ведая, угодил прямо в цель?

Кен смерил его спокойным взглядом.

– Моя последняя домоправительница была настолько ужасна, что я чуть не окунул ее в поилку для лошадей, – невозмутимо ответил он. – Но полагаю, с миссис Мередит мы бы поладили.

– В поилку? – спросил Дэвид недоверчиво. – Ну это уж слишком!

В глазах Кенита заиграли озорные искорки.

– Как ты полагаешь, это было бы слишком или нет? – обратился он к Эве.

Она покачала головой.

– Нет, полагаю, что не слишком. Учитывая, что хозяин является чем-то средним между Чингисханом и Аттилой.

– Доченька! – вскрикнула мать.

Губы Кенита изогнулись в улыбке.

– Мои акции поднимаются.

Эва открыла было рот, но тут вмешался отец.

– Пожалуй, лучше нам открыть шампанское, – поспешно произнес он.

Бледно-золотая жидкость запенилась в хрустальных бокалах. Хозяин дома встал и одарил гостей сияющей улыбкой.

– Итак, Эва и Дэвид завтра женятся. Я хочу предложить тост за их будущее счастье. – Он поднял бокал. – За вас, молодые!

Все последовали его примеру. Поколебавшись, Эва подняла свой бокал и выжидательно уставилась на Кенита.

– Ну что, – заставила она себя сохранять спокойствие, – разве ты не пожелаешь мне счастья?

Кенит мгновение смотрел в свой бокал, а потом поднял его.

– За мужчину, которому ты отдашь свое сердце. Пусть он его никогда не выпустит.

– Не понимаю, почему ты не швырнул перчатку или не дал Дэвиду по физиономии, – негодующе прошептала Эва, когда они с Кеном потягивали кофе.

– Твоя мать предупредила меня, что нужно надеть костюм и галстук, – невозмутимо отозвался Кенит. – Насчет перчаток ничего сказано не было. Кроме того, – он пожал плечами, – их у меня не осталось.

– Еще кофе, мистер Уолкер? – спросила миссис Блайт, присаживаясь рядом. Гость улыбнулся женщине, и Эва заметила, что от его широкой улыбки у нее, у Эвы, замирает сердце.

– Называйте меня Кен, миссис Блайт. Мы же теперь соседи.

Эва стиснула зубы и повернулась к матери:

– Мистер Уолкер только что сообщил мне, что ему надо возвращаться домой по срочному делу. Жаль, правда? – солгала она с улыбкой.

Мать не смогла скрыть разочарования. Но, прежде чем она успела произнести хоть слово, перед Эвой остановился Дэвид и больно сжал ее порезанную руку.

– Милая, – сказал он, – тебе пора перестать монополизировать нашего гостя. Я знаю, что твоя мать умирает от желания поговорить с ним, а я готов сам занять тебя.

У Эвы внезапно возникло ощущение, что Кенит – эта живая бомба – вот-вот взорвется. Девушка невольно содрогнулась, вспомнив, как гость обошелся с ней в прихожей, и с внезапной яростью укрепилась в своем решении: она выйдет замуж за Дэвида, назло этому ковбою-выскочке. Не нужно было ему приезжать сюда.

Дэвид еще раз больно дернул невесту за руку, изображая из себя любящего, ревнивого жениха.

– Выйдем в сад, белые розы так прекрасны при лунном свете, – одарила его сияющей улыбкой Эва.

Она распахнула стеклянную дверь и выпорхнула в сад, увлекая за собой удивленного Дэвида.

– Какого черта этот тип явился сюда? – спросил он резко, когда они отошли от дома достаточно далеко.

– А тебе-то что за дело? – вскинулась Эва.

– Мне до всего есть дело, – назидательным тоном произнес Дэвид, будто разговаривал с глупым ребенком. – И учти, наша свадьба будет сыграна, что бы ни случилось. Я поставил на карту слишком многое, чтобы позволить кому-то расстроить мои планы.

– А с чего ты взял, что Уолкер может расстроить твои планы? – с недоумением уставилась на жениха Эва.

– Ты что, ничего о нем не знаешь? – удивился Дэвид.

– Он прекрасный наездник…

– В определенных кругах он весьма известен как безжалостный деляга. Что ты ему рассказала?

– Тебя не касается, что и кому я рассказываю, – возмутилась девушка. – Я согласилась выйти за тебя замуж. И я вернулась. При чем тут Уолкер?

Дэвид подозрительно посмотрел на невесту.

– Он вел себя с Барбарой недопустимо вольно, мне даже показалось, что хотел поцеловать ее.

Эва почувствовала легкую горечь в душе, но не выдала своих чувств.

– Это уж твоя проблема, – буркнула она. – Вряд ли я стану возражать, если кто-то расстроит твои деловые планы или уведет твою любовницу. – Она сглотнула комок в горле и уверенно солгала: – Даже если им окажется Кенит Уолкер.

– Значит, между вами ничего не было? – сощурил глаза жених.

– Не было, не было, – раздраженно ответила Эва. – Я уж скорее лягу в постель с тобой, чем с ним.

Глаза Дэвида плотоядно сверкнули.

– Это можно устроить.

Эва с усилием сдержала себя, чтобы не выругаться.

– А ты не думаешь, что я еще могу все расстроить? Я бы могла просто сказать тебе, что свадьбы не будет.

Дэвид схватил ее за запястье, до боли сжав.

– Не говори ерунды!

Она вырвала руку.

– А почему бы и нет, что меня остановит?

– Ты невероятно наивна, если считаешь, что я не опубликую документы, обвиняющие твоего отца в подлоге.

– Не понимаю, почему ты мне показался таким приятным при первой встрече, – с тяжелым вздохом произнесла Эва.

– Может, потому, что я так старался, – ответил он. – Одному Богу известно, как это было трудно. Я потратил на тебя слишком много денег – все эти рестораны, театры, магазины…

– Может быть, – болезненно поморщилась она. – Ты всегда думаешь только о деньгах. Ты ведь, наверное, записывал все эти расходы в графу издержек на клиентов. Сказал бы мне честно, что для тебя это накладно, и я бы сходила с тобой в дешевое заведение съесть гамбургер и выпить колу.

– Не скромничай, – рявкнул Дэвид, – когда это тебе хотелось чего-нибудь, что не стоит целого состояния?

После того как встретила Уолкера, подумала Эва. Когда было уже слишком поздно. Мысль о том, что ей предстоит выйти замуж за Дэвида Саймона, вызывала в ней все большее отвращение.

– Лучше бы ты не заставлял меня выходить за тебя замуж, – снова вздохнула девушка.

– Половина женщин в Нью-Йорке влюблены в Кенита Уолкера, – жестко ответил он. – Ты думаешь, у тебя есть шанс его удержать?