Текст книги "Против правил"

Автор книги: Лайза Хоган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Что же касается Флоренс, то она отнюдь не стремилась завести роман с таким вот мистером Деловым человеком, ведь это в каком-то смысле значило бы вернуться в наезженную колею, с которой она совершенно сознательно свернула несколько лет назад, покинув респектабельный дом знаменитого дяди. Потратить столько усилий, чтобы обрести самостоятельность, – и тут же ее потерять? Ни за что! И все-таки Ричард чем-то влек Флоренс к себе, волновал так, как не волновал ни один из мужчин, которых ей доводилось встречать прежде. А ведь они даже, можно считать, незнакомы.

Кроме того, Флоренс прекрасно понимала, в какое нелепое положение попала. В жизни ей не приходилось переживать столь жесточайшего унижения, как только что в зале. Правда, Ричард ее выручил, да еще как! Просто счастье, что у него оказалась такая быстрая реакция! Но сейчас-то что он ей может предложить?

– Да? – Девушка выжидательно смотрела на него.

Что ему надо? Номер ее телефона? Домашний адрес? Или, чем черт не шутит, он хочет, чтобы она отблагодарила его за услугу, позволив провести с ней ночь? Как ни странно, мысль эта возмутила Флоренс куда меньше, чем она ожидала.

Подняв голову, девушка смотрела на Ричарда. В вечернем сумраке он возвышался над ней, точно башня, – при заметной разнице в росте он и стоял сейчас на пару ступенек выше. На лицо его падала тень, и Флоренс, как ни старалась, не могла прочесть выражения его темных глаз.

– Позвольте мне хотя бы подвезти вас.

– Не беспокойтесь. Я не пропаду. – Спору нет, заманчивое предложение. Но можно ли принять его от человека, которого совершенно не знаешь? Который, вполне вероятно, так любезен лишь потому, что рассчитывает воспользоваться ее благодарностью? – Но все равно спасибо.

– Как же вы доедете? Вас кто-нибудь ждет? Какой-нибудь знакомый с машиной? – Ричард нахмурился.

Девушка молча покачала головой. Столь пристальное и неослабевающее внимание Ричарда смущало ее, сбивало с толку, даже чуть-чуть кружило голову. Вообще-то у Флоренс никогда не было проблем с тем, чтобы привлечь к себе внимание, порой даже совершенно неумышленно. Зато удержать его обычно оказывалось куда сложнее, и интерес угасал так же быстро, как и возникал. Однако Ричард вел себя по-другому. Во всяком случае, пока.

– Ладно, давайте мы с вами все-таки попытаемся пробраться обратно в клуб, минуя парадный вход, и отыскать дамскую комнату.

Флоренс вскинула брови.

– Вам тоже туда нужно? А зачем, позвольте спросить?

Ричард хмыкнул. Некоторая ершистость девушки не рассердила, а позабавила его.

– Ну, во-первых, одна вы ее вряд ли разыщете в здешних коридорах. Вы и так уже на улицу рванули, а надо бы вернуться…

– Вернуться? – Флоренс запаниковала. Снова войти в тот зал? Ни за что на свете! Даже если ей придется всю дорогу до дому идти пешком, завернувшись в дурацкую скатерть!

Ричард понял ее сомнения.

– Не волнуйтесь, на вечеринку я вас не потащу. Если вы не заметили, то в холле есть еще одна дверь. Не на улицу, а к служебным помещениям. Наверняка нам удастся там отыскать искомое.

– Нам? – повторила Флоренс.

– Именно. Я сниму рубашку и отдам вам. Ну не в скатерти же вам домой ехать, в самом-то деле! А так подвяжете как-нибудь платье на поясе, сверху рубашка – не высокая мода, конечно, но все уж лучше этой тряпки.

Не давая ей возможности обдумать предложение, он спустился к Флоренс и, полуобняв за плечи, повел наверх. От прикосновения его руки, даже сквозь плотную скатерть, по всему ее телу разливалось сладостное тепло.

Увлекая девушку за собой, Ричард начал свободной рукой расстегивать рубашку. И от интимности этого нехитрого действия у Флоренс еще сильнее закружилась голова, а ноги стали ватными. Неужели… неужели это и есть пресловутое физическое влечение? Флоренс читала о нем, слышала от подруг, но никогда не испытывала ничего подобного нынешним своим ощущениям. Даже с молодыми людьми, которые ей очень нравились.

Девушка не могла бы заставить себя отвернуться, если бы и хотела. Но она не хотела. И как завороженная следила за движениями сильных длинных пальцев, за все ширящейся полоской загорелой кожи. Жаль, что было темно и Флоренс не могла насладиться этим зрелищем сполна.

– А вы-то как доберетесь домой без рубашки? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать, как-то нарушить наэлектризованную тишину, в которой разгулявшаяся фантазия начала рисовать ей слишком уж знойные картины.

Ну например, как приятно было бы коснуться этой золотистой кожи руками… а лучше губами. Ощутить упругую силу накачанных мышц. Сбросить с себя нелепую скатерть… и предстать перед ним такой же полуобнаженной, прильнуть к нему, тело к телу, грудь к груди…

В затуманенном сознании само собой всплыло распространенное в творческой среде поверье, будто бы полностью раскрепоститься, создавать по-настоящему страстные и прочувствованные произведения, творить в полную силу можно лишь после того, как лишишься девственности.

Глупости, конечно. Ерунда. Вздорный предрассудок. Однако Флоренс нередко приходилось слышать разговоры на эту тему. К старым девам все известные ей музыканты относились с почти не скрываемым презрением, а одна бывшая оперная дива – Флоренс брала у нее уроки – поведала по секрету, что не могла толком петь, покуда не завела себе любовника.

Слушая подобные рассуждения, Флоренс обычно смеялась. Так почему же сейчас это дурацкое поверье вдруг предстало перед ней в новом свете, словно бы наполнилось мудростью веков?

Ричард небрежно пожал плечами.

– Я же мужчина. Мне рубашку носить необязательно. К тому же я живу поблизости.

Флоренс сделала над собой усилие, чтобы вновь обрести ясность мысли и прогнать назойливые эротические видения. Никогда прежде ей еще не приходилось настолько терять голову, тем более из-за почти незнакомого мужчины. Не приходилось и сожалеть о своем затянувшемся девичестве. Жизнь Флоренс была настолько заполнена всевозможными делами, интересами и работой, что эта сторона жизни занимала ее меньше всего на свете.

Молодые люди снова оказались в темном маленьком холле, но там их ждало разочарование. Вторая дверь, ведущая к служебным помещениям, оказалась заперта. Ричард поглядел на спутницу.

– Номер не прошел. Подозреваю, вернуться в зал и пройти через него вы не захотите.

Флоренс даже передернуло.

– Ни за что на свете!

– Так я и думал. А обойти здание кругом и войти через парадный вход?

Девушка выразительно замотала головой. Господи, и как она только умудрилась влипнуть в такую передрягу? Ведь если подумать, она вовсе не дурочка. И колледж окончила с отличием, и вообще всегда блистала. Так почему же с ней вечно приключаются нелепые истории?

– Нет, спасибо. Уж лучше обойдусь скатертью. – Интересно, очень глупо она выглядит замотанной в накрахмаленную тряпку? Должно быть, глупее не придумаешь. – Я потом выстираю ее и верну в ресторан.

Они снова вышли на крыльцо. По переулку, нестройным хором распевая «Эх, далеко нам до Типпирери», прошла стайка подвыпивших юнцов. Ричарда с Флоренс они даже не заметили, но он все равно инстинктивно шагнул вперед, загораживая девушку от чужих глаз.

Флоренс с каждой минутой все больше восхищалась этим мужчиной. Он вел себя безупречно, как истинный джентльмен. Сколько других бы на его месте с превеликим удовольствием предоставили ей самой разбираться с лопнувшим платьем и толпой жаждущих стриптиза зрителей!

– Послушайте, Флоренс… Черт, я даже не запомнил вашей фамилии. – Молодой человек вопросительно приподнял бровь.

– Флоренс Саузи. – Она церемонно протянула ему руку, второй покрепче придерживая складки скатерти на груди. Сегодня она нарушила столько писаных и неписаных правил, что теперь этот нехитрый светский ритуал казался ей чуть ли не мостиком, ведущим к нормальной жизни. – Приятно познакомиться.

Ричард столь же церемонно ответил на рукопожатие, одарив девушку белозубой улыбкой. Однако в глазах его сверкал подозрительный огонек.

– Ричард Кембелл. Взаимно.

Фамилия показалась Флоренс смутно знакомой. Где же она ее слышала? Но воспоминание ускользало. У нее вообще была плохая память на имена. Зато лиц она никогда не забывала и уж в чем-чем, а в том, что никогда в жизни прежде не видела Ричарда, нисколько не сомневалась. Такого мужчину она бы ни за что не забыла!

– Ну что ж, теперь, когда с формальностями покончено, мне, пожалуй, и вправду пора.

Уже поздно, а дел еще невпроворот. Завтра она планировала встать пораньше и хотя бы один день посвятить любимому занятию, осуществлению своей мечты.

Но более всего Флоренс подгоняла острейшая необходимость сбежать от Ричарда прежде, чем его чары заставят ее потерять голову и натворить глупостей, о которых потом придется горько пожалеть.

3

С каждой минутой эта девушка нравилась Ричарду все больше и больше. И дело было не только в ее красоте, хотя и красота Флоренс отнюдь не оставила его равнодушным. Но, что куда важнее, в ней чувствовался внутренний огонь, то самое священное пламя, без которого даже самая совершенная красота суха и безжизненна. Ричарда влекло на этот огонь, как мотылька на пламя свечи.

В глубине души он сознавал: не следует поддаваться зову сердца… и плоти. Связь с такой женщиной грозит внести в его и без того до предела заполненную жизнь новые осложнения, нарушить стремительный бег к вершинам профессионального успеха. Надо ли ему это? Нет, говорил разум твердо, не надо. И Ричард верил разуму.

Но, возражал тихий вкрадчивый голосок откуда-то из глубин подсознания, что, собственно, такого страшного ты собираешься сделать? Всего-навсего подвезти девушку до дому… Ну, если очень уж повезет – сорвать прощальный поцелуй.

И ничего более. Хватит с него неприятностей с его предыдущими женщинами – с Сильвией и с ее предшественницей, честолюбивой бухгалтершей, считавшей, что связь с директором рекламной компании поможет ей войти в самые влиятельные деловые сферы Гастингса.

Теперь Ричард был тверд как кремень. Пусть даже у Флоренс самая потрясающая грудь, какую только ему доводилось видеть, и чарующий дивный голос – никаких прочных отношений он сейчас заводить не намерен. Карьера важнее. Вот разве что поцелуй, один-единственный поцелуй…

Внезапно дверь позади них отворилась и на крыльце появился Билл. Галстук у счастливого жениха теперь отсутствовал вовсе, из-за уха залихватски торчала алая роза.

– Эй, Дик, ты еще здесь? А там настоящая стриптизерша пришла, на этот раз без обмана. – Он кинул на Флоренс неуверенный взгляд и добавил: – Только без обид, мисс.

Девушка и не думала обижаться. Напротив, расцвела прелестной улыбкой.

– Вот и замечательно. Теперь можно не ломать голову, откуда бы позвонить в агентство и разобраться с накладкой. Хорошо, что Анита сама нашлась.

– О, еще как нашлась! – Билл схватился за грудь, точно пораженный в самое сердце стрелой Амура. – Кстати, Дик, ты бы видел, что за красотка эта самая Анита. Не хочешь пойти взглянуть?

– Нет, спасибо. Я везу Флоренс домой.

Ричарду совершенно не хотелось глядеть ни на каких посторонних красоток. Он и без того не сомневался: ни одна из них, как бы щедро ни одарила их природа, Флоренс и в подметки не годится.

Билл понимающе ухмыльнулся и снова исчез за дверью. Но реакция Флоренс застала Ричарда врасплох. Сдавленно ахнув, девушка сбежала с крыльца и помчалась прочь по переулку.

Ричард бегом догнал ее.

– Флоренс, постойте…

Она резко повернулась к нему. Глаза ее горели гневным огнем.

– Вот как? Вы везете меня домой? А разве мужчинам не полагается в подобных случаях сперва спрашивать согласия девушки? Хотя бы ради приличия. Или вас надо понять в том смысле, что, раз уж я по нечаянности показала вам чуть больше, чем принято показывать в приличном обществе, вы поспешили сделать вывод, будто я подыскиваю себе компаньона на ночь?

– Но…

– Какие тут могут быть «но»? – Все так же цепко придерживая складки скатерти на груди, она свирепо потрясла пальцем перед его носом. В отличие от большинства дам, с которыми Ричарду доводилось иметь дело, Флоренс явно не уделяла слишком большого внимания маникюру. Ногти ее, хотя и изящные, были отнюдь не длинными и, судя по всему, давно не знали лака. – Не тратьте зря сил и энергии. Меня вам очаровать не удастся, я на ваш шарм не куплюсь, так что можете сразу отправляться на поиски другой дурочки, которая согласится отправиться к вам домой!

Ричарду пришлось напомнить себе, что он никогда не являлся поклонником вспыльчивых и не в меру темпераментных женщин. Уж больно хороша была именно эта молодая особа в приступе гнева. Прелестное личико раскраснелось, глаза сверкали.

– Позвольте, мисс, – сдерживая смех, запротестовал он. – Вы меня неверно поняли. Да, я собирался отвезти вас домой – но не ко мне, а к вам.

Прошло несколько секунд, прежде чем эти простые слова дошли до сознания разъяренной красавицы. Зато эффект они возымели потрясающий. Флоренс едва не потеряла дар речи.

– Вы… вы хотите сказать, что собирались отвезти меня домой ко мне?

Она остановилась. Ричард встал рядом, но не слишком близко, чтобы не нарушать границ ее личного пространства.

– Вот именно.

– И ни на минуточку не предполагали провести эту ночь со мной?

Померещилось ли ему или в голосе ее звучало смутное разочарование?

– Мне просто не нравится мысль, что вы поедете одна по ночному городу в столь сомнительном наряде. Мало ли кто может пристать.

– Ну что ж, тогда я принимаю предложение. – Лицо девушки осветилось улыбкой.

– Моя машина тут, в двух шагах.

Флоренс покачала головой.

– Я никогда не сажусь в машину к незнакомым мужчинам. А вас я еще не успела узнать достаточно хорошо.

– Но как, скажите на милость, я доставлю вас домой, если вы отказываетесь садиться ко мне в машину? – Ричард оглядел пустынную улицу. – Боюсь, такси нам здесь поймать не удастся.

– Сразу видно, вы давным-давно оторвались от действительности, – усмехнулась она. – Добро пожаловать обратно на грешную землю. Поедем на автобусе.

Чудесно! Просто чудесно! Он знаком с Флоренс каких-нибудь полчаса, а она уже заставляет его оживить в памяти прошлое, которое он так хочет забыть. Ну неужели женщины всегда так быстро переворачивают все с ног на голову?

И все-таки Ричард не мог отказаться. Незыблемые понятия о чести запрещали ему бросить Флоренс на произвол судьбы. Надо доставить эту девушку домой. И если ради достижения цели придется пережить несколько не самых приятных минут, что ж, значит, так тому и быть.

Сидя бок о бок с Ричардом на жестком сиденье, Флоренс из-под ресниц разглядывала своего спутника. Ей все еще не верилось, что ее провожает до дому этот мистер Бизнес, лощеный и респектабельный Ричард Кембелл.

С ума сойти, до чего же неуместно выглядел он в общественном транспорте! Заставив-таки ее надеть его рубашку, он купил в ларьке у остановки какую-то пеструю футболку с эмблемой одного из местных футбольных клубов. Кричащие цвета составляли забавный контраст со спокойной строгостью черных отутюженных брюк и торчащим из кармана кончиком дорогого галстука, который Ричард, разумеется, снял.

Но даже в таком виде молодой человек разительно отличался от вечерних завсегдатаев автобуса, людей, привыкших проделывать этот путь по меньшей мере дважды в день, по дороге на работу и с работы. Флоренс не сумела сдержать смеха, когда Ричард, прежде чем усесться, извлек из кармана старомодный носовой платок с монограммой в уголке и протер пыльное сиденье.

На всем облике Ричарда лежала печать преуспевания и успеха. Сразу видно – человек из высших слоев общества. Дяде с тетей он бы наверняка понравился. Вообще-то Флоренс привыкла держаться подальше от таких людей. Чисто инстинктивно она боялась их еще больше, чем скучных традиционных чаепитий в салоне у тетушки.

Но с Ричардом инстинкт почему-то дал осечку. Быть может, виной всему его притягательная мужественная красота? Исходящая от него аура властной уверенности в себе?

Флоренс плотнее закуталась в скатерть.

– Не мерзнете? – заботливо осведомился Ричард, выходя из задумчивости, в которой пребывал последние четверть часа, пока автобус неспешно тащился по окраинам старинной части города. Интересно, о чем он думал?

Девушка покачала головой, не доверяя своему голосу. Хотя она надела столь рыцарски предложенную рубашку, но и скатерть с плеч не сняла. Во-первых, учитывая, что сегодня на ней не было лифчика, она хотела воздвигнуть между собой и миром преграду поплотнее тонкой рубашки Ричарда. Одна мысль, что совсем недавно эта же ткань касалась и его обнаженной груди, повергала ее в сладкий трепет. А щекочущий ноздри запах дорогого мужского одеколона многократно усиливал сей непостижимый эффект.

Причина вторая была и совсем уж банальна. Вечер выдался прохладный, а Флоренс очень боялась простудиться. Как все профессиональные певцы, она привыкла ревностно беречь голос. Тем более что в понедельник ждала ответа от самой крупной рекламной студии Гастингса. Там требовалась певица для «озвучки», и Флоренс на этой неделе выслала им кассету с записями. А вдруг понравится? Должны же там сидеть люди, разбирающиеся в голосах!

Возможно, это и есть шанс, которого она так долго ждет. Хорошо бы получить постоянную должность на большой студии, пусть даже пока всего-навсего закадровым голосом. Тем более что других надежд возлагать пока особо и не на что. Флоренс послала кассету и в еще одно место. Но там требовалась певица для рекламного ролика одного конкретного товара. Претенденткам предлагалось прислать песню на какую-нибудь романтическую, наивную мелодию. А Флоренс не удержалась от соблазна и выбрала музыку, наполненную томной негой Востока. Едва ли заказчикам придется по вкусу подобная самодеятельность.

– Кажется, нам на следующей?

Ричард привстал, разглядывая висящую в другом конце салона схему. Внезапный рывок автобуса едва не повалил его прямо на колени девушке. Ричард удержался и снова сел рядом, однако ноги их на миг соприкоснулись.

– Да, на следующей.

Флоренс в свою очередь встала, осторожно проверяя под скатертью, не развязался ли узел на талии и не собирается ли разорванное платье снова сползти. Лиф она сегодня уже теряла, не хватало теперь и без юбки остаться! Впрочем, Флоренс нисколько не удивилась бы. Такой уж, видно, выдался вечер. Скорее бы добраться домой!

– Но вам, Ричард, вовсе не обязательно провожать меня до дверей. Спасибо, что сюда довезли. Боюсь, одной ехать через весь город в таком виде мне действительно было бы неуютно.

– Нет. Я иду с вами.

Взгляд, брошенный на нее Ричардом, яснее всяких слов выражал: она испытывает его терпение. Сколько раз Флоренс ежилась под точно такими же строгими взглядами дяди и тети! Ну почему у нее дар раздражать людей подобного типа? Ну ее ли вина, что она не умеет держаться столь же солидно и важно, как они?

У стены подземного перехода притулился уличный музыкант. Людской поток тек мимо, практически не замечая его. Ричард остановился и бросил в шапку несколько монет.

– Нелегкое ремесло, – заметил он через несколько шагов, поймав на себе удивленный взгляд спутницы. Флоренс поразилась все больше: она никак не ожидала от Ричарда подобной симпатии к оборванцу, который, судя по внешнему виду, последние дни так и жил в этом самом переходе.

Молодые люди поднялись наверх и зашагали по улице.

– А вам когда-нибудь приходилось играть в переходах? – спросила Флоренс первое, что пришло на ум, лишь бы разогнать вновь овладевающее ею смущение. До чего же трудно было бороться с чувствами, что неудержимо влекли ее к этому человеку!

– Нет. Зато я входил в джаз-банд на туристском пароходике. Тоже то еще развлечение, хотя, конечно, и вполовину не так тяжело, как играть на улице.

Ричард Кембелл, развлекающий публику на туристском пароходике?! Немыслимая, непредставимая картина! Неожиданное открытие заставило Флоренс взглянуть на Ричарда новыми глазами. Причем как на самого Ричарда, так и на возможные перспективы их отношений.

Роман с безупречным деловым человеком? Да ни за что в жизни! Но с бывшим музыкантом – это уже куда реальнее. Кто знает, вдруг что и получится. Во всяком случае, вполне можно попробовать. А вдруг он вовсе не такой деловой сухарь, каким она его себе успела представить? Вдруг он совсем не против маленького приключения?.. Ну или не такого уж маленького, учитывая особый дар Флоренс попадать в разнообразные дурацкие ситуации.

– Вы? Джаз-банд на пароходике? – Она не смогла скрыть изумления в голосе.

Однако Ричард, похоже, не желал распространяться об этом. Возможно, уже раскаивался, что проговорился.

– Давняя история, – отмахнулся он и немедленно перевел разговор на другую тему: – Так какой у вас номер дома?

– Сорок пять. – Самой Флоренс пока что совсем не хотелось домой. Не хотелось так быстро расставаться с Ричардом Кембеллом. – А на каком инструменте вы играли? – Тут несдержанный язычок снова подвел девушку, и она, не сумев остановиться, провокационно спросила: – Или, быть может, входили в подтанцовку? Или, чем черт не шутит, подрабатывали стриптизом?

Ричард помотал головой, но Флоренс заметила, как по губам его скользнула тень улыбки.

– Только не это.

– Так все-таки?

– Играл на скрипке.

– А-а.

Ничто не могло бы быстрее и эффективнее спустить ее с небес на землю. Скрипка? Какая скука! Дядя Флоренс как раз играл на скрипке, ездил по всему миру с концертами классической музыки, и у девушки выработалась стойкая аллергия на этот музыкальный инструмент.

Флоренс умела играть практически на всем… кроме скрипки и пианино. А больше всего любила всякие экзотические инструменты вроде волынки. Дядю и тетю одно упоминание о них повергало в ужас. А Флоренс все сильнее убеждалась в том, что ей с ее единственными родственниками нужно от жизни совершенно разное.

Охоты скорее возвратиться домой снова поприбавилось. Нет, первым впечатлениям все-таки надо доверять. Мистер Бизнес и есть мистер Бизнес, тем более если стал им, что называется, не по рождению, а по призванию.

– Надо ли понимать так, что вы не любите скрипку? – В чем-чем, а в наблюдательности Ричарду отказать было нельзя. Он с лету уловил перемену настроения своей спутницы.

Молодые люди уже подходили к подъезду дома, где Флоренс снимала квартирку. Ей нравился этот район за относительную дешевизну и спокойствие. Вот и сейчас в этот не столь уж поздний час здесь было очень тихо. Редко-редко проезжала какая-нибудь машина. Ни одного прохожего, ни даже мяукающих котов на крышах. Правда, сейчас не то время года, хотя обычно кошачьи концерты изрядно забавляли девушку.

Флоренс пожала плечами.

– Да нет, не то чтобы не люблю… – Фраза повисла в воздухе. Докончить ее девушке не хватило энтузиазма.

Ричард заглянул ей в лицо.

– Позволите ли высказать предположение? Подозреваю, что вам куда более по вкусу, к примеру, банджо или гавайская гитара.

Флоренс невольно рассмеялась.

– Честно говоря, у меня и в самом деле очень неплохая гитара. И на банджо мне играть тоже доводилось. Как и на цимбалах.

– Вы всегда выбираете нехоженые тропы, мисс Флоренс?

Они остановились в круге света от уличного фонаря. Под внимательным взглядом Ричарда девушке отчего-то стало тревожно и зябко. Как будто она стояла на пороге каких-то судьбоносных перемен и – обычно такая бесстрашная! – робела шагнуть за черту. Странное ощущение. Вообще удивительно странный вечер.

Девушка тряхнула головой, возвращаясь к привычному, чуть задиристому стилю общения.

– Вам так кажется?

Вместо ответа Ричард шагнул ближе к ней. И еще ближе.

Сердце Флоренс забилось испуганной птичкой, по телу разлилось тягучее, лишающее сил тепло. Девушка зачарованно глядела на Ричарда. Она ждала поцелуя – была готова к нему. Жаждала его всем своим существом.

Ну и пусть этот мужчина играет на скрипке. Ну и пусть рвется к карьерным вершинам. Целоваться же это ему не помешает!

А что потом? Что последует за поцелуями? Неукротимая фантазия Флоренс вела ее все дальше и дальше. Быть может, ей суждено потерять девственность именно с ним, с Ричардом? Возможно, этот мужчина, одним своим видом, одним своим голосом пробуждающий самые страстные стороны ее натуры, способен, как никто другой, раскрепостить ее, помочь достичь новых высот творчества?

Он стоял уже почти вплотную к девушке. Лицо его, освещенное желтым светом фонаря, было серьезным. Глаза сверкали синим, испепеляющим пламенем.

Наверное, ей полагалось покорно ждать, пока он склонится к ней для поцелуя. Но Флоренс не привыкла покорно ждать. Особенно когда искушение столь велико. Привстав на цыпочки, она самозабвенно обвила шею Ричарда руками и прильнула к его губам.

О, как он желал поцеловать ее! Прижаться губами к полуоткрытым алым губам, упиться их дурманящей сладостью. Мысль эта сводила его с ума с той самой минуты, как Флоренс появилась на пороге зала в клубе.

Но Ричард не думал, что все произойдет так быстро. Он только еще оценивал ситуацию, любуясь красотой своей спутницы и вспоминая упоительное зрелище, открывшееся его взгляду, когда на ней лопнуло платье, как вдруг Флоренс решительно преодолела последний разделявший их дюйм пространства. Скатерть слетела с ее плеч, а в следующий миг девушка уже прильнула к нему, обжигая жаром трепещущего полуобнаженного тела под тонкой тканью рубашки. А поцелуй! Такого страстного, сводящего с ума поцелуя Ричард не мог припомнить за всю свою богатую любовным опытом жизнь.

Эта странная девушка, то неуступчивая, то порывистая, напоминала взрыв ледяной звезды, наполнивший каждую клеточку его тела самыми сладостными и невероятными ощущениями. Губы ее прижались к губам Ричарда, и он, еще не до конца поверив в произошедшее, мгновенно откликнулся на их безмолвный призыв.

Поцелуи Флоренс кружили голову точно терпкое вино, пробуждающее вкус ко всей трапезе в целом. Ричарду немедленно захотелось большего, захотелось отведать всего, что может предложить ему великолепное тело, отделенное сейчас от его тела такой тонкой и ненадежной тканью. Грудь девушки вжималась в грудь Ричарда, и он кожей чувствовал два твердых, напрягшихся бугорка сосков. Перед мысленным взором немедленно предстала эта божественная грудь, лишенная всяческих покровов. Эти круглые всхолмья, эти розовые бутоны…

Он просто сходил с ума от желания.

– Флоренс! – Собрав все силы, Ричард заставил себя отстраниться. Заставил, потому что иного выбора не было. Ведь они стояли посреди улицы, на виду у всех соседей, которым взбрело бы в голову высунуться в окошко. – Флоренс!

Не сдержавшись, он снова поцеловал ее последним, особенно пылким поцелуем и сделал шаг назад. Однако рук девушки из своих не выпустил. Больше всего на свете ему хотелось сейчас взбежать вместе с ней на ступеням, подняться в квартиру, а уже там, вдали от посторонних глаз, продолжить начатое. Медленно и неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением, каждым новым открытием. Но только не так – поспешно, посреди мостовой.

Девушка осталась стоять, не открывая глаз, подняв лицо с призывно приоткрытыми губами ему навстречу. У Ричарда все так и перевернулось внутри. Он прогнал непрошеное, непривычное чувство. Все это сиюминутные эмоции, голос плоти, не более. Во всяком случае, Ричарду хотелось так думать.

– Флоренс… – Он чуть крепче сжал тонкие пальцы.

Она улыбнулась, все еще не открывая глаз.

– Да?

Откуда-то раздался скрип окна. Ричард мгновенно вернулся к действительности. Нельзя же торчать здесь на потеху всей округе. Оставалось только одно: подняться к Флоренс.

Пусть уже ясно, что они совершенно разные люди, столь же несхожие между собой, как вода и огонь. Но ясно и другое: их очень влечет друг к другу.

Эх, Ричард, Ричард, ну неужели ты так никогда ничему не научишься?

А вкрадчивый голосок уже нашептывал, провоцируя: почему бы не попробовать еще раз? Ведь вполне возможно завязать ни к чему не обязывающую интрижку. Не обязательно же сразу впускать любовницу в сердце, отвлекаться на нее от работы! Работа – днем; подружка, то, есть в данном случае Флоренс, – ночью. И пересекаться они не будут.

– Можно я зайду? – После столь жарких поцелуев вопрос звучал скорее утверждением.

Однако Флоренс немедленно раскрыла глаза.

– Что?

– Можно мне подняться к тебе?

Ричард с замиранием сердца ждал ответа и удивился, осознав, как волнуется. Давненько ему не приходилось так страстно желать женщину. Собственно, пожалуй, вообще никогда никого он так не хотел.

– Наверное, лучше не надо.

Флоренс отпустила его руку. Кажется, она не понимала, какой удар только что нанесла своему спутнику. Ричард опустил голову, чтобы скрыть нестерпимое разочарование.

Подняв с мостовой скатерть, Флоренс снова набросила ее на плечи.

– Но, может, нам встретиться как-нибудь в другой раз? – предложила она мелодичным голосом, в котором сквозило нескрываемое женское довольство.

Она все-таки хочет снова увидеть его!

Ричард обрел способность дышать. Ни дать ни взять осужденный, получивший помилование в последний момент перед казнью.

– Как насчет следующих выходных?

Он сделал над собой усилие, чтобы не предложить встретиться завтра же. Завтра его ждет гора работы, и никакие, даже самые прелестные женщины не заставят его забыть про то, что в этом мире по-настоящему важно.

– Вполне возможно. – По губам ее скользнула легкая улыбка.

В желтом уличном свете Ричард не мог сказать наверняка, но ему почудилось, что щеки девушки зарумянились. Неужели ему довелось встретиться с тем, что принято называть «старомодной барышней»? До сих пор ему ни разу ничего подобного не попадалось и он привык считать, что такие особы столь же редки, как, скажем, пурпурные носороги.

Женщина, еще не разучившаяся краснеть. И не спешащая лечь в постель даже с очень понравившимся ей мужчиной в первый же вечер. Бывает же такое!

Ричарду это понравилось. Вот только кто бы мог подумать, что легкомысленная и донельзя соблазнительная «живая открытка» окажется именно из этой вымирающей породы?

Порывшись в кармане брюк, он вытащил пару визитных карточек. Одну протянул девушке, на обороте другой записал ее номер. Вдруг она посреди недели передумает и решит, что не хочет ждать выходных. Слабая надежда, но все-таки…

– Вы уверены, что дойдете сами?

– Вполне.

Флоренс кивнула и попятилась. Увы, прощального, скрепляющего договор поцелуя не воспоследовало. А Ричард только было обнадежился. Сердце снова кольнуло разочарование.

Ну ладно, придется пока довольствоваться воспоминаниями о уже полученных поцелуях. И жить упованиями на те, что предстоит получить через неделю. А если повезет, тогда уж одними поцелуями дело не ограничится. Мысль о грядущих восторгах превращала кровь молодого человека в жидкий огонь. Неделя. Осталась всего неделя.

Прильнув к окну крошечной кухни, Флоренс глядела вслед уходящему Ричарду. Она пулей взлетела на свой третий этаж, чтобы успеть бросить на молодого человека еще хоть один взгляд, и теперь никак не могла отдышаться. Впрочем, задыхаться она начала еще после поцелуев.