Текст книги "Башня Занида (Авт.сборник)"
Автор книги: Лайон Спрэг де Камп
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
Лайон Спрэг де Камп
Башня Занида
Королева Замбы
(Перевод В. Федорова)
Глава 1
Виктор Хассельборг потянул за вожжи и скомандовал своему айе:
– Хао, Фарун!
В ответ Фарун повернул голову, укоризненно посмотрел на хозяина и только после этого сдвинулся с места. Колеса повозки захрустели по гравию новуресифийской дороги.
– Давайте ему больше свободы, сеньор Виктор, – посоветовал сидящий рядом Руиш. – И постарайтесь не говорить с ним в таком резком тоне: это задевает айю.
– Черт возьми! Неужели эти животные и впрямь настолько чувствительны?
– Да. Местные жители, например, тщательно следят за своими интонациями при обращении к ним.
Мерный цокот шести копыт айи вместе с болтовней Руиша убаюкали Хассельборга, и он погрузился в размышления.
Виктор представил себя со стороны и чуть улыбнулся: да, ему далеко до героя из какого-нибудь комикса. Это там Супермен в красно-синем трико прилетает на собственной ракете, вооруженный лучевым пистолетом, и моментально побеждает всех врагов. На нем же – дурацкий туземный килт[1]1
Килт – если кто еще не знает, это шотландская мужская юбка. – Прим. перев.
[Закрыть], средство передвижения – четырехколесная колымага, а из оружия – меч.
А началось все несколько недель тому назад (по субъективному времени), когда Хассельборг, затягиваясь предложенной ему дорогой сигаретой, изучал нового клиента. Клиент, богатый текстильный фабрикант Юсуф Батруни, казался человеком дружелюбным и весьма щедрым, хотя и склонным к излишней сентиментальности. Наконец Виктор спросил:
– Так почему вы думаете, что ваша дочь улизнула с Земли?
Фабрикант колыхнул брюхом и шумно высморкался. Воображение живо нарисовало Хассельборгу орды микробов, вылетающих из ноздрей собеседника, и Виктор немного отодвинулся.
– Прежде чем исчезнуть, – сказал Батруни, – она несколько месяцев подряд твердила о межпланетных перелетах, запоем читала книги об этом. Ну, знаете, «Планета романтики», «Месть марсианина» и тому подобная чушь.
Хассельборг кивнул:
– Продолжайте.
– Денег на такое путешествие у нее хватало. Боюсь, я высылал ей слишком много. Неопытная девушка, одна в Лондоне, всяческие соблазны… Но она – единственное, что у меня осталось, поэтому, конечно, я баловал дочь, – он печально пожал плечами.
– Вы считаете, что она с кем-то сбежала?
– Что вы имеете в виду?
– Что вы предполагаете: она с кем-то сбежала. И этот «кто-то» – отнюдь не какая-нибудь тетя Сюзи.
– Я… – Батруни нахмурился, но совладал со своими чувствами. – Извините. Дело в том, что мы, левантийцы, очень щепетильно относимся к чести своих дочерей, поэтому ваш вопрос сперва оскорбил меня. Но, к сожалению, придется ответить «да». Я полагаю, что она с кем-то сбежала.
Хассельборг цинично улыбнулся:
– Левант гордится своими девственницами так же, как Египет – своими пирамидами. Но, вероятно, их не следует рекламировать. Кого вы подозреваете?
– Не знаю.
– Тогда откуда же вы знаете, что без мужчины не обошлось?
– Догадываюсь по некоторым мелочам, ничего определенного. Приехав последний раз в Лондон, я спросил у дочери про ее новых знакомых. Она перевела разговор на другую тему. А раньше я узнавал малейшие подробности внешности и поведения любого ее приятеля, даже если меня это не очень интересовало.
– Но никого конкретно вы не можете назвать?
– Нет, только общие подозрения. Вы – сыщик, вы и наведите справки.
– Наведу, – пообещал Хассельборг. – Сперва обыщу ее квартиру, а потом запрошу в Барселоне списки пассажиров всех космических кораблей, стартовавших за последний месяц. Под вымышленным именем ваша дочь, безусловно, улететь не могла, так как отпечатки путешественников сверяются с Центральной европейской картотекой.
Батруни задумчиво глянул в окно, и его профиль с характерным левантийским носом предстал во всей красе. «Такому слону остается только водрузить на спину паланкин, и он идеально впишется в цирковое шествие», – оценил массивного клиента детектив. Фабрикант повернулся:
– Хорошо. На расходы не скупитесь, а, как только выясните, где она, немедленно отправляйтесь следом.
– Минуточку! – остановил его Виктор. – Подобная экспедиция на другую планету требует тщательной подготовки: необходимо специальное снаряжение, особые тренировки…
– Немедленно! Ближайшим рейсом! – прервал Юсуф, возбужденно жестикулируя. – Мы не можем сидеть сложа руки! Скорость важнее всего, и за нее я плачу премиальные. Вы слышали поговорку о ранней птичке, мистер Хассельборг?
– Да, но я также слышал и о раннем червячке, который попался ей на завтрак. Вот о его участи все как-то забывают.
– В моем положении ваши шуточки неуместны. А если вы не желаете поторопиться, то я обращусь…
Батруни закашлялся. Хассельборг задержал дыхание, давая микробам улечься, а затем успокоил клиента:
– Ну-ну, заверяю вас, что не стану терять ни минуты. Ни микросекунды.
– Да уж, это и в ваших интересах. Если же вы привезете мою Джульнар… э-э… в целости и сохранности, то ваш гонорар повысится еще на пятьдесят процентов.
– Мистер Батруни, я понимаю, на что вы намекаете. Однако вынужден вас огорчить: я умею выслеживать беглецов, но не могу разбитое сделать целым, равно как и собрать Шалтая-Болтая[2]2
В романе Виктор Хассельборг обычно цитирует строки Льюиса Кэрролла.
[Закрыть].
– Значит, вы уверены, что моя дочь уже… потеряла невинность?
– Надежда на это примерно такая же, как на то, что ирландец откажется выпить поднесенный ему стаканчик. Я сделаю все, что в моих силах.
– Хорошо, – заключил фабрикант. – Кстати, мистер Хассельборг, вы говорите не как лондонец. Вы швед?
Виктор откинул спадавшие на широкий лоб темно-русые волосы.
– Только по национальности, а родился в Штатах, в Ванкувере.
– А почему переехали в Лондон?
– Да так… – он сделал паузу, не желая углубляться в низменные подробности своего падения и частичного воскрешения. – После того, как я покинул Отдел Расследований и занялся частной практикой, я специализировался в основном на мошенничестве в страховой сфере. А именно Европа предлагает сейчас большие возможности для подобной деятельности, – Виктор рассмеялся над сказанной двусмысленностью. – Я имею в виду возможности для расследования. Я удовлетворил ваше любопытство?
– Да, – Батруни посмотрел на часы. – Мой самолет вылетает через час, так что вы должны меня извинить. Итак, вы получили фотографии Джульнар, ключи от ее квартиры, список необходимых адресов и аванс. Не сомневаюсь: вы оправдаете ваши рекомендации, – это, однако, было сказано с излишним пафосом, что выдавало некоторое сомнение клиента.
Прощаясь, Хассельборг применил один небольшой прием, которым иногда пользовался, чтобы внушить доверие к своим силам. Откинув волосы назад, он смахнул с пиджака несуществующую пылинку, снял очки, расправил плечи и выпятил вперед массивную квадратную челюсть. Эти нехитрые действия за пару секунд превратили его из неприметного, лишенного малейшей индивидуальности субъекта в рослого, решительного героя. С таким любой злодей дважды подумает, прежде чем станет связываться.
Прием подействовал: обмениваясь рукопожатием, Батруни улыбнулся, уверенно глядя в глаза детектива. Виктор добавил:
– Я не восточный маг, и мы должны смотреть на вещи реально. Если ваша дочь сбежала за пределы солнечной системы, то операция может затянуться на годы. Во-первых, на большинстве планет отсутствует закон об экстрадиции. Во-вторых, если я все же доставлю ее на борт «Виажейш Интерпланетариаш»[3]3
В переводе с португальского языка означает «Межпланетные Путешествия».
[Закрыть], она попадет под юрисдикцию Земли, и я не имею права заставить ее выполнять мои требования. В противном случае, я, как минимум, лишусь лицензии.
– Неважно, – махнул рукой фабрикант. – Когда вы вернете мою крошку, я позабочусь о вашем будущем. Вот только… ждать несколько лет… – слезы выступили на его глазах.
– Вы можете погрузиться в каталептический транс.
– Да?! А, проснувшись, обнаружить все свои фабрики в руках этих мерзавцев-социалистов? Спасибо, не надо. Дело даже не в годах: врачи говорят, что у меня в запасе еще, по крайней мере, лет семьдесят. Дело в тревожном ожидании, замедляющем течение времени. Для вас же оно будет идти очень быстро.
– Эффект Фицджеральда, – согласился Хассельборг. – Итак, когда я соберусь отчалить из Лондона, то оставлю вам сообщение: Мах салами![4]4
Мах салами! (араб.) – Езжай с миром!
[Закрыть]
«Виажейш Интерпланетариаш» прислала из Барселоны списки, и имя Джульнар Батруни оказалось в числе пассажиров «Журуа». Корабль направлялся на Плутон. В числе путешественников находилось и четверо лондонцев. Среди них была одна старая дева – известный социолог. Двое – чиновники Всемирной Федерации – летели с женами. Четвертого звали Энтони Фаллон, и работал он диктором на радио.
Хассельборг рысью пробежался по кабинетам «Би-Би-Си», отыскал начальника отдела кадров и расспросил о Фаллоне. Выяснилось, что тому было тридцать с хвостиком (немногим младше самого Виктора), уроженец Лондона. Парень перепробовал кучу разнообразных занятий: служил во Всемирных Полицейских Силах, работал оператором научной экспедиции в Гренландии, разводил на ферме гиппопотамов, побывал актером, профессиональным игроком в крикет и много кем еще. Где он сейчас – никто не знает. Этот тип просто позвонил в отдел кадров и сообщил, что увольняется (это произошло за два дня до отлета «Журуа» из Барселоны). Англия свободная страна, где каждый может убраться куда захочет, и ни один фараон не станет выяснять, куда это он намылился.
Начальник выглядел чересчур консервативным, поэтому Хассельборг пообщался еще с несколькими сотрудниками, что добавило интересные подробности к портрету Фаллона. Как обнаружилось, этот малый имел бешеную популярность у женской части редакции. Любовниц у него было, по слухам, достаточно. Мужчины относились к нему двойственно. С одной стороны, любили слушать его байки, не особенно доверяя им, впрочем. С другой – считали его бесстыдником. В общем, хорошо, что он убрался. «Таким парням без тормозов всё – веселье», – кисло подумал Хассельборг, стенографируя итоги своего визита в блокнот.
Теперь путь вел на квартиру Фаллона в Кенсингтоне. Дверь открыла хорошенькая молодая блондинка. Невысокая, с красивой фигурой, на широкоскулом лице – золотистый румянец.
– Вы к кому?
Виктор на секунду замешкался: настолько девушка походила на его бывшую жену.
– Вы – миссис Фаллон?
– Да. Чем могу быть полезной?
– Меня зовут Виктор Хассельборг, – представился он, с усилием заставляя себя обаятельно, обезоруживающе улыбаться. – Я хотел бы задать вам несколько вопросов о вашем муже.
– А почему вас это интересует?
Миссис Фаллон говорила с чисто британским произношением, и это почти разрушало ее сходство с Марион. Виктор коротко изложил суть дела, так как предпочитал, если это возможно, действовать напрямую.
Несколько поколебавшись, она пригласила его войти. Как правило, люди поступали именно так, движимые любопытством: настоящий сыщик приглашает их принять участие в ходе следствия. Они чувствовали себя персонажами детективного романа. Единственная сложность заключалась в том, как не дать им теперь отклониться от темы. Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, люди обычно начинали сами забрасывать Виктора вопросами о его романтических приключениях. И практически невозможно убедить их, что расследование преступлений – ремесло весьма скучное и грязное, к тому же сталкивает с исключительно малоприятными людьми.
Девушка, к счастью, сразу перешла к делу:
– Нет, я понятия не имею, куда отправился Тони. Мне он сказал лишь, что собирается в путешествие. Так как он и прежде неожиданно срывался с места, неделю-другую я не беспокоилась, а потом узнала, что он бросил работу.
– Вы когда-нибудь подозревали, что он… э-э… погуливает?
– Я в этом уверена, – она горько усмехнулась. – Видите ли, сказки о том, что он допоздна передавал экстренное сообщение, когда никакой программы по радио не шло…
– Вы пытались на него как-то воздействовать?
– Я расспрашивала его, но он сразу переходил на повышенный тон и отвечал крайне резко. Тони – своеобразный человек.
– Готов в это поверить, раз он оставил такую девушку, как вы.
Миссис Фаллон вздохнула:
– Боюсь, я ему просто наскучила. Мои мечты достаточно прозаичны: хотелось иметь уютный семейный очаг, кучу ребятишек…
– И что вы собираетесь делать теперь?
– Не знаю. Я не могу так сразу забыть его. Нам было очень хорошо, когда мы впервые…
– Понимаю. Скажите, он когда-нибудь упоминал о молодой сирийке, Джульнар Батруни?
– Нет, он всегда отличался скрытностью. А вы думаете, что он сбежал с ней?
Хассельборг кивнул.
– Куда? В Америку?
– Еще дальше, миссис Фаллон. На другую планету.
– То есть за миллионы и миллионы километров? О! Тогда, надо полагать, я его больше не увижу. Не знаю, радоваться ли мне этому.
– Я должен разыскать мисс Батруни и по возможности вернуть ее на Землю. Если хотите, я мог бы попытаться привезти и вашего мужа, – предложил Виктор, в тайне надеясь получить отказ.
– Ну… все это так неожиданно. Мне надо подумать, – неуверенно ответила она.
– Вы не против, если я запишу некоторые сведения? – Хассельборг достал блокнот. – Ваше имя и девичья фамилия?
– Александра Гаршина. Я русская, родилась в 2103 году в Новгороде, но вскоре переехала в Лондон.
– Похоже, мистер Фаллон – единственный кокни[5]5
Кокни – коренной лондонец, особенно уроженец восточной его части (прим. перев.).
[Закрыть] в этом деле, – с усмешкой заметил Виктор. Он записал ее данные и произнес:
– Время уже обеденное, а у меня есть еще несколько вопросов. Обычно я не совмещаю полезное с приятным, но сейчас мне кажется, что мы можем продолжить нашу беседу за парой бифштексов из оленины. Что вы на это скажете?
– Благодарю, но я не хотела бы вас обременять.
– Нисколько: за обед платит старик Батруни, – Хассельборг постарался придать своему голосу самые дружеские и невинные интонации. При этом он очень надеялся, что выражение его лица не напоминает выражение морды голодного волка. Или койота.
Миссис Фаллон подумала и сказала:
– Хорошо. Но если вы, мистер Хесс… Хасс…
– Просто Вик.
– Мистер Хассельборг, в случае встречи с моими родителями не упоминайте при них, пожалуйста, что я согласилась пойти с вами в ресторан после столь короткого знакомства.
– Коктейль? – предложил Виктор.
– Нет, спасибо, лучше пиво.
Он заказал официанту одно пиво и стакан содовой. Александра подняла брови:
– Вы совсем не пьете?
– Лечение по методу Нарасимачара, – в ответе звучало сожаление.
– Бедный! Неужели от этого кодирования даже хорошее вино вызывает рвоту?
Хассельборг кивнул, проглотил пару таблеток и добавил:
– Это особенно печально потому, что вообще-то я любил выпить. Слишком сильно любил – в том-то и беда, – он не собирался углубляться в историю своего нравственного падения после того, как Марион… – Трудно бывает, когда в случае профессиональной необходимости я вынужден пропустить стаканчик-другой с ребятами. Но давайте поговорим о вас. Хватит ли вам средств к существованию, пока я гоняюсь за вашим заблудшим супругом? Боюсь, он сейчас за теми мистическими лунами, куда не залетают даже самые эксцентричные кометы.
– Не беспокойтесь, мне обещали работу. В крайнем случае – вернусь к родителям, конечно, если смогу вынести их вечное «мы тебя предупреждали!».
Врач отложил очередную использованную ампулу.
– По-моему, я обезопасил вас от всех возможных болезней. Мы сделали прививки от столбняка, желтой лихорадки, брюшного и сыпного тифа, бубонной и легочной чумы, оспы и малярии, – он загибал пальцы. – Чудо, что вы не умерли от всех этих уколов. Или вы опасаетесь еще и коклюша?
Хассельборг догадывался, что в голове у доктора вертится слово «ипохондрик», но твердо встретил его взгляд и ответил:
– Спасибо, прививку от коклюша мне делали в детстве. Хотелось бы выкроить время для удаления аппендикса.
– С ним что-то стряслось?
– Пока нет, но зачем бродить по незнакомой планете с подобным довеском, с которым может «что-то стрястись»? Тем более я могу угодить в такое место, где в случае зубной боли тебе отрубают палец, чтобы выпустить из тела злых духов. Впрочем, надеюсь, этого не произойдет: я только что от стоматолога.
– Удивительно, – вздохнул врач, – множество действительно больных людей не обращаются за элементарной медицинской консультацией. В то время как вы – самый здоровый пациент, какого я видел. Но, полагаю, это ваше дело.
Виктор заехал в тир поупражняться часок в стрельбе из пистолета, затем отправился к коллеге-детективу. Договорившись, что тот возьмет на себя два незаконченных дела о мошенничестве, он вернулся наконец домой. Здесь он долго висел на телефоне, пока не дозвонился до Юсуфа Батруни, который взволнованно кричал в трубку:
– Мой мальчик, мой мальчик, это так благородно, что ты…
Покончив с необходимым, Хассельборг перешел к приятному: он опять пригласил Александру Гаршину в ресторан.
– Последняя встреча перед отлетом, дорогая.
– Так скоро?
– К сожалению. Я предпочел бы подождать следующего корабля, но в этом деле решаю не я. Сейчас капитан – старик Джо Батруни, а я – всего лишь третий механик. Провожу вас домой после ужина и отправлюсь к себе паковаться.
– Могу я помочь вам?
– Не стоит, – он улыбнулся, чтобы стереть с ее лица обиженное выражение. – Еще выдам вам ненароком какую-нибудь профессиональную тайну.
– О! – только и сказала она.
Разумеется, настоящая причина заключалась не в этом. Просто девушка привлекала его все сильнее и сильнее, и он не был уверен, что сможет заниматься упаковкой вещей, если…
Наверное, оно и к лучшему, что он улетает. Весь день в его мозгу шевелилась предательская мысль: не надо искать ни Фаллона, ни его легкомысленную спутницу. Съездить на Плутон, вернуться, покаяться перед Батруни и приступить к активному ухаживанию за Александрой. Но нет! Он, конечно, не рыцарь без страха и упрека, но собственный кодекс чести у него имеется. Хотя в течение своей карьеры он стал свидетелем массы неблаговидных дел и даже принимал участие в некоторых из них, все же в вопросе отбивания чужих жен он оставался консерватором. И тому были свои причины.
Заканчивая сборы, Виктор еще раз проверил все снаряжение. Шестимиллиметровый двадцатизарядный автоматический пистолет системы «Уэббли and Скотт». Дубинка, тяжелый латунный кастет и наручники. Миниатюрная фотокамера, фонарик размером с карандаш, карманная рация и портативный магнитофон. Бронежилет. Стандартный полицейский прибор В. Ф. для снятия отпечатков пальцев. Новейший аппарат инфракрасного сканирования. Великолепный набор капсул с различными газами и взрывчатыми веществами (содержимое набора предоставляло широкий спектр возможных действий: от мгновенного усыпления окружающих до подрыва сейфов). Необходимые мелочи типа отмычек, сигар, записной книжки, бронебойных патронов, фотопленок, витаминов, минеральных добавок и таблеток (от головной боли, простуды и запоров). Лонговит – средство, продлевающее жизнь.
Самое ценное из снаряжения Хассельборг рассовывал по карманам, пока костюм не начал выглядеть бугристым. Оставшееся было упаковано в чемодан.
Александра приехала в Уоддон проводить его и напоследок сказала:
– Хотела бы я отправиться с вами.
Она не понимала, что собственноручно поворачивает нож в раненом сердце, и Виктор нашел силы дружески улыбнуться:
– Я тоже не отказался бы видеть вас рядом, но об этом и речи быть не может. А если вы устанете ждать нас с Тони, то всегда есть вариант погрузиться в каталептический транс или… – он хотел предложить ей бросить мужа и начать новую жизнь, но не решился.
– Соринка в глаз попала, – объяснила девушка, поднося к глазам платочек размером чуть побольше почтовой марки. – А теперь – прощайте.
– Послушайте, подарите мне этот платок.
– Но зачем?
– Э-э… просто на память, – он усмехнулся, чтобы скрыть смущение, и процитировал: – Весной, когда растет трава, мои припомните слова. А летом ночь короче дня, и, может, ты поймешь меня.
– Господи, Виктор, да вы сентиментальны!
– Угу, только не говорите этого в «Гате»: погубите мою профессиональную репутацию.
Они официально пожали друг другу руки, и Хассельборгу оказалось трудновато сохранить свое безмятежное спокойствие.
– До свидания, Александра.
Самолет промчался по взлетной полосе и взмыл в небо, взяв направление на Барселону.
Глава 2
В полете частный детектив погрузился в размышления над предстоящей операцией. Ему пришло в голову, что для лучшего заметания следов беглая парочка могла использовать обманный принцип игры в «наперстки». На Плутоне они договариваются с другой парой обменяться документами и благополучно возвращаются на Землю (или отправляются куда-нибудь еще) под новыми именами. И это сойдет им с рук, потому что отпечатки у пассажиров проверяются только в Барселоне.
Хассельборг не испытывал ни малейшего желания гоняться за беглецами по всей галактике, словно за чашей Святого Грааля (ну, им-то до святости далеко!). Поэтому, ступив на землю, он сразу наведался в частную сыскную фирму «Монтехо и Дуррути» и оставил заявку на наблюдение за прибывающими кораблями.
В последнюю минуту он уже с космодрома отправил открытку Александре. Это выходило за рамки деловых отношений, но Виктор оправдывался перед собой тем, что девушка может умереть прежде, чем он вернется. Наконец он поднялся на борт направляющегося к Плутону «Коронадо».
Девять десятых площади корабля занимали двигатели и топливо. Несколько пассажирских кают, расположенных в носовой части, напоминали медовые соты, куда вместо меда втиснули десятерых путешественников. Хассельборг оказался в одной каюте с неким Чжуэнем Ляо-цзы.
Это был невысокий толстяк с круглым невыразительным лицом, его жесткие волосы уже тронула седина. Он распаковывал вещи, и ввиду тесноты достать что-либо из своего чемодана Виктор даже не пытался, так как китаец мог заметить профессиональное снаряжение.
– Слушайте, приятель, что, если я прилягу на койку, пока вы распаковываетесь, а потом поменяемся?
– Идет, – ответил Чжуэнь и показал, как откидывается кровать. – Чем вы занимаетесь, мистер Хассельборг?
– Расследованием страховых махинаций. А вы?
– Э-э… я экономист из аппарата китайского правительства. Заверяю вас, очень скучная личность. Первый раз летите?
– Да.
– Но, полагаю, вы ознакомились с правилами?
– Разумеется. Лечь, когда дадут предупреждающий сигнал, и так далее.
– Совершенно верно. Советую записаться на спортивный тренинг хотя бы на один час в земные сутки. Это не даст вам сойти с ума от скуки. Каюта – по коридору направо.
Упоминание о возможности изменения психики оказалось отнюдь не преувеличением. В корабельном пространстве каждый кубический сантиметр находился на учете, что исключало прогулочную палубу и даже иллюминаторы для любования звездами.
Десять пассажиров питались в две смены в крошечной столовой, служившей в остальное время комнатой отдыха. Впрочем, отдохнуть там могли только те счастливцы, которые успели занять пять кресел.
«Коронадо» вышел из пределов земной орбиты и сбросил ускорение до 1,25 g. Хассельборг играл в карты, подымал тяжести в каюте для тренинга, размеры которой позволяли упражняться разве что без риска ободрать костяшки пальцев, и допытывался у собратьев по полету об их житье-бытье. Последнее он делал безо всякой видимой цели – просто так, для практики. Некоторые собратья были словоохотливы и открыты, другие – закрыты и молчаливы. Наибольший интерес представлял сосед-китаец, оказавшийся, как ни парадоксально, одновременно и разговорчивым, и крайне закрытым человеком. На вопросы по поводу своего официального статуса он туманно отвечал:
– Э-э… просто присматриваюсь к возможностям импорта и экспорта. Пока ничего определенного: решать придется на месте. При жестких лимитах на межпланетные перевозки выгоду могут принести только товары высочайшего качества.
Забавляясь, Хассельборг представил, что Чжуэнь – переодетый агент либо Китая, либо Всемирной Федерации. Однако, если это действительно так, говорить «слушай, старик, а ты не фараон часом?» не стоило. Вообще, Виктора в его профессии больше всего угнетало то обстоятельство, что очень часто приходилось прикидываться тупицей.
Много дней длилось это монотонное подобие жизни, ограниченной корабельными переборками. Некоторое разнообразие вносили периодические звонки, напоминающие апатичному аппетиту, что пришла пора еще одной трапезы. Наконец предупреждающий сигнал сообщил о приближении к Плутону, «Коронадо» начинал сбрасывать скорость. Когда вызванное торможением давление спало, громкоговоритель на стене предложил:
– Пассажейруш сай, пор фавор![6]6
Пассажейруш сай, пор фавор! (португ.) – в переводе с португальского языка означает – Пассажиры на выход, пожалуйста!
[Закрыть]
С чемоданом в руке Виктор спустился следом за Чжуэнем по закрытому трапу. Как обычно, смотреть было не на что. Космические путешествия – отнюдь не игрушка, особенно для какого-нибудь клаустрофоба. Трап слегка покачивался под тяжестью путешественников.
Шлюз за ними закрылся, и сидевший за столом молодой человек проверил их имена по судовому регистру. Хассельборг вручил свой паспорт со словами:
– Тенья а бондади, сеньор,[7]7
Тенья а бондади, сеньор (португ.) – Будьте добры, сеньор.
[Закрыть] позвольте мне поговорить с главным пассажирским фискалом[8]8
Фискал (португ.) – таможенный чиновник.
[Закрыть].
Вызвав начальство, молодой инспектор начал досмотр багажа. Главный пассажирский агент оказался бразильцем, впрочем, как и большинство сотрудников «Виажейш». Несмотря на то, что корпорация «Виажейш» предположительно являлась международной собственностью, почему-то непропорционально большая доля ключевых постов всегда доставалась гражданам ведущей мировой державы.
Хассельборг обратился к фискалу на португальском (как языке космических трасс), но агент настаивал на разговоре по-английски. После недолгого состязания в вежливости Виктор сдался первым и сказал:
– По моим сведениям, не так давно на «Журуа» в числе прочих прибыли пассажиры по фамилиям Фаллон и Батруни. Не так ли?
– Я могу посмотреть в списках, хотя… припоминаю. Прекрасная темноволосая девушка…
Детектив показал агенту фотографию Джульнар, и тот подтвердил:
– Да, это она! О, Глориа-Патри[9]9
О, Глориа-Патри – в переводе с португальского языка означает восхищенное восклицание.
[Закрыть], какая женщина! Что вам от нее нужно?
– Не то, что вы думаете, сеньор Жоржи, – усмехнулся Хассельборг. – Она все еще здесь?
– Нет.
– Я так и думал. Куда она отправилась?
Агент сделался заметно осторожней:
– Ну… если бы вы могли объяснить мне обстоятельства…
– Так, у мисс Батруни есть отец, который очень озабочен ее возвращением. А у мистера Фаллона есть жена, которая хоть и меньше, но все же волнуется и интересуется его местонахождением. И эта парочка улетела в такую даль явно не просто полюбоваться видами Солнечной системы. Улавливаете, куда я клоню?
– Но мисс Батруни совершеннолетняя! Она может отправляться куда пожелает.
– Возможно, но дело в том, что и я имею право последовать за ней. Итак, куда она отправилась?
– Я предпочел бы не отвечать.
– Придется, приятель. Эта информация по закону общедоступна, и я могу поднять большой шум…
– Полагаю, можете, – вздохнул агент. – Но это противоречит всем традициям любовных романов. Обещайте мне, что когда найдете их, то не станете прерывать такую романтическую связь.
– Ничего подобного я обещать не буду. Но надевать девушке на запястья наручники и волочь ее на Землю под дулом пистолета я не собираюсь, если вы это имели в виду. Итак?
– Они вылетели на Кришну, – произнес наконец сеньор Жоржи.
Хассельборг присвистнул. Насколько он помнил, из всех сотен известных обитаемых планет именно Кришна по всем параметрам более всего походила на Землю. Для него это сейчас представляло дополнительные затруднения, поскольку сбежавшая парочка могла запросто затеряться среди туземцев: не требовались ни кислородные маски, ни другое специальное снаряжение.
Но делать было нечего.
– Обригаду[10]10
Обригаду (португ.) – Благодарю.
[Закрыть]. Когда отправляется ближайший корабль на Кришну?
Агент взглянул на сложные часы на переборке:
– Через два часа четырнадцать минут.
– А следующий?
– Через сорок шесть дней, – ответил он, справившись с расписанием.
– И сколько длится полет?
– Вы имеете в виду субъективное или объективное время?
Виктор покачал головой:
– Всегда путался, с этим. Скажем, и то и другое.
– По корабельному, то есть субъективному, времени вы прибудете через двадцать девять дней. А по объективному времени Солнечной системы – через тысячу четыреста девяносто семь дней.
– И на сколько дней опередят меня Фаллон и мисс Батруни?
– По времени Кришны – примерно на сто дней.
– О! Вы хотите сказать, что если они улетели на шестнадцать дней раньше меня и у меня уйдет двадцать девять дней на их преследование, то прибуду я через сто дней после них?! Но это невозможно!
Сожалею, но с эффектом Фицджеральда – возможно. Понимаете, они ведь сели на «Мараньяу»[11]11
«Мараньяу» – небезынтересно отметить, что название корабля переводится с португальского языка как «Вранье», «Небылица».
[Закрыть], один из суперсовременных почтовых кораблей с турбоускорением.
Хассельборг содрогнулся:
– Получается, что в один прекрасный день кто-нибудь, слетав туда-сюда на таком «Мараньяу», вернется домой раньше, чем улетел.
Одновременно он размышлял: подготовка к вторжению на незнакомую планету требует значительно больше времени, чем отпущенные ему два часа. С другой стороны, ждать целый месяц… Он легко представил себе реакцию Батруни: негодующий магнат будет походить уже не просто на слона, а на слона-самца в мусте[12]12
Муст – период полового возбуждения у слонов, когда они становятся агрессивными.
[Закрыть]. К риску призывала также сумма обещанного гонорара.
– Койка на ближайшем корабле найдется? – решился Виктор.
– Сейчас узнаю.
Сеньор Жоржи позвонил клерку из соседней клетушки, что-то гнусаво буркнул в трубку, выслушал ответ и сообщил:
– Есть два места.
– Отлично, проставьте мне визу, я займу одно из них. И нет ли в вашей библиотеке информации по Кришне?
– Очень мало. «Путеводитель астронавта» и энциклопедия на микропленке. У сотрудников могут быть книги на эту тему, но мы не успеем их достать.
– Мне также хотелось бы заглянуть в регистр «Мараньяу», чтобы сравнить подписи.
На самом деле Хассельборг опасался, как бы этот престарелый купидон не подсунул ему «липу», желая защитить такую «романтическую связь». Однако обе фамилии оказались в списке.
Библиотека действительно дала мало что полезного. Гравитация на поверхности планеты составляла 0,92 g, атмосферное давление – 1,34 А, неполное давление 02 превосходило в 1,10 раз земное – с высоким неполным давлением гелия. Планета была ненамного больше Земли, но с более низкой плотностью, а общая площадь суши втрое превышала земную. Обитатели планеты – «двуполые, яйцекладущие, двуногие организмы со внутренним скелетом» – внешне весьма походили на землян. Фактически, любой человек мог сравнительно легко замаскироваться под кришнянина. Оказалось даже, что между представителями этих двух рас случались браки, хотя и без потомства. Цивилизация Кришны определялась энциклопедией как «домеханическая», и ей были свойственны такие архаические вещи, как войны, эпидемии, право наследования, частное землевладение и национальный суверенитет.
Фискальный агент постучался в дверь:
– Поторопитесь, мистер Хассельборг, осталось всего двадцать минут. Вот ваш паспорт.
– Секундочку, – отозвался Виктор, отрываясь от окуляров. Он быстро набросал три коротких письма для отправки на Землю с ближайшей почтой. Одно отменяло слежку, заказанную фирме «Монтехо и Дуррути», а два уведомляли Юсуфа Батруни и миссис Фаллон о его дальнейших планах.
