Текст книги "Звезда Хоралы"

Автор книги: Лайон Спрэг де Камп

Соавторы: Бьёрн Ниберг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Звезда Хоралы

1. Путь в Ианту

Широкая река медленно струилась меж берегов двух сопредельных королевств – Кофа и Офира; воды ее текли к западу, к Хороту, и поток, величественный и неспешный, выглядел сейчас дремлющим зверем, утомленным после ночной охоты. Но внезапно послышался топот, радужным облаком взметнулись вверх брызги, поднятые копытами скакуна, и река словно бы ожила: казалось, течение ее стало быстрей, а блеск вод – ярче. Конь, благородное и сильное животное, прянул с берега, тяжело поводя боками после долгой скачки; его круп блестел от испарины. Он потянулся к воде, но седок, опасаясь, что холодная влага может повредить разгоряченной лошади, дернул поводья.

Серая дорожная пыль с ног до головы покрывала всадника: и его одежду, некогда черного цвета, и лицо, на котором струйки пота пробороздили светлые потеки. Лишь рукоятка меча сверкала, словно ее только что надраили мелким наждаком и протерли маслом. Конан из Киммерии, бродяга из горной страны, лежащей далеко на севере от этих мест, всегда считал, что оружие должно быть чистым, хорошо наточенным и готовым к бою. Долгое путешествие по караванным тропам в степях и пустынях Шема и в лесах Кофа только подтвердило, что эта привычка киммерийца не была пустой прихотью.

Он положил руку на пояс, чтобы проверить, на месте ли кошель. Приятная тяжесть убедила его, что все в порядке – Звезда Хораллы была с ним, в кожаной сумке, подвешенной к ремню. Этот крупный сапфир, оправленный в золото, не так давно был похищен у прекрасной Марэлы, королевы Офира, а затем, поменяв нескольких владельцев, попал в руки Конана – тоже не вполне праведным путем; просто-напросто был украден в славном городе Шадизаре у колдуна по имени Лиаренус.

Мурашки забегали по спине варвара при одном воспоминании о жилище чародея, где он чуть было не превратил их с Нинусом, верным компаньоном, в двух глиняных болванчиков.

Киммериец считал, что имеет смысл вернуть сокровище его законной владелице, однако руководило его намерениями отнюдь не чувство справедливости. Кром, разумеется, нет! Если оказать такую услугу юной королеве могущественного, богатого, обильного золотом Офира, то, рассчитывал Конан, оплата должна быть достаточно щедрой. Может быть, даже удастся приобрести благородный титул, а уж в том, что золота хватит на покупку обширного поместья, и сомнений быть не могло.

В Офире в нынешние времена было неспокойно. Прошло уже несколько столетий с той эпохи, когда один умный, честный и предусмотрительный нобиль сумел установить что-то вроде союза между королем и чванливой офирской аристократией. Тогда был подписан договор о всеобщем мире и согласии, и об этой успешной попытке установить покой и порядок до сих пор с уважением и благодарностью вспоминали в Офире. Однако усилия пращуров не были в должной мере поддержаны потомками, и в злой час король Морантес, желая укрепить пошатнувшийся трон, воззвал к своим вассалам – в результате чего разразилась жестокая междоусобная свара.

Перейдя границу, Конан выбрал кратчайший путь к столице королевства, богатой, древней и прекрасной Ианте. Первые дни пути по офирским владениям не отличались особым разнообразием: кругом были лишь сухие степи, убогие жилища скотоводов да пастбища – вместо пышных садов и плодородных полей. Затем пейзаж стал более приветливым: вдоль дороги потянулись фруктовые рощи, виноградники и тучные нивы, радующие глаз золотом спелой пшеницы.

Однако жители сих мест не отличались доверчивостью и веселым нравом. Остановиться на ночлег и купить себе пропитание киммериец еще мог, а вот получить ответы на свои вопросы удавалось далеко не часто – селяне либо с редкостной лаконичностью роняли пару слов, либо вообще отмалчивались, делая вид, что не понимают варвара. Конан и сам не отличался особой словоохотливостью, но поведение местных жителей удивляло и раздражало даже его; временами ему казалось, что на этот народ будто бы наложено неведомое заклятие. Наконец, достигнув преместьев столицы, киммериец остановился в придорожном трактире. Его хозяин, к счастью, оказался более разговорчивым, чем другие, и, сидя за кружкой с добрым офирским вином, Конан начал осторожно подбираться к волновавшей его теме:

– Такое впечатление, почтенный, что в твоей стране чума! Уж больно народ невеселый и пугливый… Будто ждут от каждого пришельца, что он заразит их и пошлет прямиком на Серые Равнины… Все точно в рот воды набрали! А урожай, видел, отмененный… И Офир сейчас ни с кем не ведет войны… Так что же, в конце концов, случилось? В самом деле пришла чума?

– Нет, страх, – коротко ответил ему хозяин. – Страх и опасения! В королевстве происходят странные и непонятные вещи; благородные нобили затворились в своих поместьях и, наверное, готовятся к войне, а с королем приключилось что-то неладное… Прошел слух, будто владыка наш Морантес уличил в неверности свою супругу и бросил ее в подземелье. Но люди не могут поверить в это! Королева нередко путешествовала по стране, и все ее хорошо знают… И, поверь, никто никогда не мог сказать о ней худого слова! Простой народ любит ее за справедливость и доброту.

– Короче говоря, – на губах Конана появилась кривая усмешка, – ваш король просто-напросто спятил, да? Все об этом знают, и все боятся обронить хоть словечко. Верно? Но кто же тогда управляет страной вместо коронованного безумца?

– Граф Риджелло, его двоюродный брат. В свое время он был в опале, но сейчас, похоже, вновь вернулся во дворец.

– А за что был изгнан этот Риджелло? – поинтересовался киммериец.

– Пять лет назад год выдался неурожайным, и многие крестьянские семейства не смогли уплатить положенного оброка. Риджелло решил вопрос просто – сжег десяток деревень, и тогда остальные в стразе отдали все, что было, а потом множество народу померло от голода. Если его возвращение ко дворцу не просто слух, то всем нам несдобровать…

Внезапно возникший шум заставил собеседников прервать разговор. Дверь распахнулась, и на пороге трактира появился седовласый воин в полном доспехе; на его груди сверкала эмблема, изображавшая звезду. Остановившись посреди зала, он сорвал с головы шлем и с яростью швырнул его на пол.

– Вина, и побольше! – зарычал он. – Чтобы хватило не только промочить горло, но и высушить душу, клянусь хвостом и копытами Нергала!

Служанка поспешила поставить перед вошедшим кувшин вина и глиняную кружку. Конан бросил на воина внимательный взгляд.

– Что это за человек? – негромко спросил он у хозяина.

– Принесла его нелегкая! – с досадой ответил трактирщик. – Могу спорить, что ему нечем будет заплатить за выпивку! Это капитан Гарас, раньше он служил в отряде личной гвардии королевы Марэлы. А теперь, после того, что случилось, отряд его разогнали. Вот так!

– Возьми! Здесь хватит, чтобы заплатить за ужин для нас обоих, да еще тебе останется, – Конан протянул трактирщику серебряную монету. – Только держи язык за зубами, помалкивай о нашей с тобой беседе и о том, что тебе удастся подслушать из моего разговора с Гарасом.

Хозяин открыл было рот, желая высказаться насчет своей честности, но холодный взгляд Конана из-под нахмуренных темных бровей лучше всяких слов объяснил ему, что самое время заткнуться и подавать заказанный ужин. Трактирщика словно порывом ветра сдуло на кухню. Тем временем киммериец, прихватив свою кружку, перебрался за стол капитана Гараса и уселся напротив, даже не спрашивая его позволения.

– За твое здоровье, капитан! – Он поднял свою кружку. – За твое здоровье и долгую счастливую жизнь!

– Клянусь Митрой, ты что, насмехаешься надо мной, парень?! Только последним олухам неизвестно, что честь воина дороже жизни… Я должен был отдать жизнь, защищая свою королеву, но мне не дали этого сделать. Так зачем мне теперь здоровье и долгая жизнь, а? Только для того, чтобы еще и еще раз переживать свой позор?

Конан хотел было извиниться, но его прервал раздавшийся от двери громкий возглас:

– Вот он, предатель! Взять его! Хватай!

Появившийся на пороге рыцарь – высокий человек с обезображенным длинным шрамом лицом – указал рукой, обтянутой кольчужной перчаткой, на капитана. Вошедшие с ним трое солдат в черных доспехах бросились вперед.

Седовласый капитан не успел даже выхватить свой меч, как на его плечах повисло двое воинов. Тут киммериец решил, что пора вмешаться, и, вспрыгнув на стол, ударом ноги отбросил одного из черных солдат к противоположной стене трактира. Второй попытался было ударить Конана мечом по ногам, но ему удалось рассечь только воздух: варвар подпрыгнул и в следующее мгновение вытянутыми ногами 0ударил его в грудь, сбив на пол. Не давая противнику опомниться, Конан навалился на него и нанес несколько резких ударов, под которыми ребра воина затрещали, а из расквашенного носа хлынул поток крови.

Вскочив на ноги, киммериец успел своим мечом встретить клинок рыцаря. Капитан тем временем отбивался от двух противников: к последнему солдату присоединился очухавшийся после удара о стену его сотоварищ. Посетители трактира сочли за благо не участвовать в потасовке: кому повезло больше, тот успел выскочить на улицу, кому меньше – те жались к стенам или благоразумно прятались под тяжелыми деревянными столами.

Рыцарь со шрамом явно не был новичком в ратном деле. Конану пришлось отбить несколько опасных выпадов противника.

– Ты испортил мне выпивку, ублюдок! – рявкнул киммериец, внимательно следя за действиями противника.

– Тебе бы не о вине сейчас думать! Клянусь утробой Нергала, скоро ты будешь сидеть в темнице у графа Риджелло!

Бойцом этот высокий рыцарь был действительно отменным. После не совсем удачного удара киммерийца он стремительно бросился в ближний бой, успев выхватить левой рукой кинжал и собираясь вонзить его в живот Конану.

Киммериец, отбросив меч, одной рукой перехватил кулак с зажатым в нем кинжалом, а другой – с непостижимой скоростью – ногу противника. Тот, не успев как следует понять, в чем дело, взлетел в воздух над головой Конана, а в следующий миг со страшной силой грянулся об пол. Оружие выпало из ослабевших рук, а сам рыцарь в черных доспехах лежал неподвижно, с трудом глотал воздух; затем изо рта у него хлынул фонтан крови.

Варвар подхватил свой меч и был готов продолжать бой, но капитану помощь больше не требовалась: последний из солдат, раненный в бок, был уже неспособен сопротивляться. Он мешком свалился у стены, и только губы его беззвучно двигались, моля о пощаде.

– Прикончи его! Нам надо уходить! – крикнул Конан.

Зрители посмелее, выглядывавшие из своих укрытий, увидели, как от резкого удара капитана череп бедняги разлетелся на две половины, словно спелая дыня. Затем Конан и Гарас вскочили на ждавших у коновязи лошадей – и вскоре лишь цокот копыт, затихающий вдалеке, напоминал о победителях, учинивших в трактире кровавую бойню.

– Любопытно, чего ради ты, чужестранец, решил спасать мою шкуру? – поинтересовался капитан, когда трактир остался далеко позади, и лошади, перейдя с галопа на рысь, неспешно потрусили вдоль мощенной дороги, ведущей в Ианту.

Конан рассмеялся.

– Ну, во-первых, я не люблю, когда мне мешают пить и есть, – заявил он. – А во-вторых, хозяин успел шепнуть мне, что ты был доверенным у королевы, а у меня к ней есть дело, в коем твоя помощь совсем не помешает… Ну, лошади немного отдохнули, и нам стоит поспешить!

Они пришпорили коней. Когда чернильная тьма ночи уступила место свету нового дня, и утреннее солнце позолотило купола храмов и вершины башен, когда его лучи весело заблестели в окнах домой и затейливых орнаментах решеток, всадники подъехали к столице Кофа, стоявшей на берегу Красной реки, притока полноводного и могучего Хорота.

2. Когти дракона

На деньги, которые киммериец добыл когда-то в Заморе, он приобрел себе и Гарасу обычное одеяние странствующих с капюшонами. В такой одежде они могли гораздо меньше опасаться, что их след унюхают ищейки этого мерзавца, графа Риджелло.

Новые приятели сидели в таверне «Дикий Вепрь» за грязным столом, на котором перед ними высился большой кувшин вина и стояли кружки. На этот раз они угощались в приятной компании – их собеседницей была смуглокожая молодая женщина, которая блестящими от выпитого вина глазами внимательно смотрела на путников. По виду ее можно было предположить, что эта хорошенькая смуглянка служит в доме какого-нибудь богатого землевладельца или нобиля.

– У меня нет большего желания, чем помочь нашей несчастной королеве! – воскликнула она.

– Ш-ш-шш! – приложил к губам палец Конан. – Ты с ума сошла, красотка! Такие речи не для чужих ушей. Лучше скажи, где сейчас находится королева?

– Она под охраной стражников графа Риджелло, в Западной башне дворца. Кроме десяти солдат, граф сам назначил служанок, которые приносят ей еду. И он следит, чтоб вокруг королевы не вертелись посторонние. Единственное исключение сделано для ее лекаря. А он, кстати, ее старый друг.

– Как зовут этого человека? – спросил Конан.

– Кафратес. Его дом рядом с Угловыми воротами.

– Ты – настоящий клад, красотка, – одобрительно хмыкнул киммериец. – Ну, я думаю, что сначала нужно хорошенько осмотреть эту самую Западную башню, а затем уж наведаться и в гости к лекарю.

Следуя за девушкой, Конан и капитан, не привлекая ничьего внимания, без помех прошли по улицам Ианты к Западной башне. Ее крепкая и надежная кладка до высоты примерно четвертого этажа не имела ни окон, ни даже бойниц – собственно говоря, башня являлась частью стены, отделявшей город от королевского дворца. В сумерках было хорошо видно, что из трех рядов окон, которые располагались выше сплошной кладки, несколько были освещены изнутри.

– За которым из них комната королевы? – тихим голосом спросил Конан.

– Вот оно, – девушка показала пальцем на третье справа окно во втором ряду.

– Что ты размахиваешь руками? – зашипел на нее Гарас. – Нам нельзя привлекать к себе внимания!

Киммериец подошел поближе к стене, чтобы хорошенько осмотреть кладку.

– Здесь нам не забраться, – высказал свое мнение Гарас.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Конан. – Стыки меж камнями забиты так плотно, что ни рукой не зацепишься, ни ногой не обопрешься. Будь у меня время, я бы, выскребая понемногу раствор делая щели чуть глубже, забрался бы на самый верх. Ты и представить не можешь, Гарас, по каким скалам я лазал у себя в Киммерии! Главное – сделать опору понадежнее, и все! Над этим придется подумать, а пока что уйдем отсюда. Мы ведь еще хотели навестить лекаря Кафратеса, так? Ну и отправимся к нему.

* * *

Лекарь – дородный пожилой мужчина плотного телосложения, на широкой груди которого лежала окладистая серая борода, – говорил неспешно, тщательно обдумывая свои слова:

– Меня не волнует, кто обращается ко мне за помощью: чтит этот человек закон или нет, вор он или нобиль – я дал клятву целителя! Конечно, я знаю почти всех наиболее ловких воров Ианты – сам понимаешь, я лечу людей уже не один десяток лет, – но имен их я никогда никому не называю. Само собой разумеется, королеве я отказать бы в такой просьбе не смог, но благородная Марэла понимает мою щепетильность в подобных вопросах и никогда не интересуется такими вещами.

Но теперь дела обстоят так, что мне придется нарушить свой обычай и свести вас с нужным человеком, с неким Торгрио. Когда-то он был весьма умелым, дерзким и удачливым вором и занимался похищением драгоценностей, которые, как считали их обладатели, хранятся в безопасности за высокими стенами и в крепких сундуках. Ныне же Торгрио удалился от дел – на деньги, заработанные бывшим ремеслом, он купил целый особняк и спокойно живет там, как почтеннейший из обывателей. Ну, иногда, может быть, слегка приторговывает краденным… Вот и все его грехи.

Торгрио жил невдалеке от богатого квартала нобилей – там, где начинались улица Гончаров. Его дом не выделялся среди прочих ни размерами, ни какими-то особыми украшениями – простое, прочное строение, какое мог бы позволить себе не очень богатый, вышедший на покой купец. Разумеется, бывшему вору совсем не хотелось лишний раз напоминать людям о своем прежнем ремесле и нынешнем достатке.

Кафратес познакомил Торгрио со своими спутниками и коротко сообщил о деле, которое привело их сюда. Хозяин был человеком небольшого роста, щуплым и юрким; он как бы находился в беспрерывном движении, и в его повадках чудилось что-то паучье. Он улыбнулся и хитро подмигнул Конану:

– Я, как и наш уважаемый целитель, привык следовать своим особым правилам, но не могу не принять участия в таком достойном деле, как ваше. Так чем же я могу вам помочь?

– Надо забраться за Западную башню, – коротко сказал киммериец.

– А кто будет забираться – ты, что ли? – удивился Торгрио. – Мысль, конечно, неплохая, но я-то здесь причем?

– Может, тебе трудно будет в это поверить, но я когда-то лазил по стенам не хуже тебя, – и, думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем речь. Я пользовался для этого особыми штуковинами и, думаю, что в Ианте тоже должно найтись нужное мне снаряжение.

– Может быть, и есть у кого-то, но почему обязательно у меня?

– Ну, а у кого ж еще? Ведь до сих пор не нашлось вора, превзошедшего тебя в мастерстве! А мне эти штучки необходимы позарез!

– Поскольку мы с тобой в каком-то смысле собратья по ремеслу… – начал сдаваться Торгрио и, подумав немного, наконец решился: – Джуния! – крикнул он, обернувшись через плечо. – Принеси мне когти дракона!

В комнату вошла немолодая женщина, неся какие-то непонятные железные штуковины. Торгрио, поочередно перебирая их, начал объяснять Конану, как ими пользоваться:

– Вот эта пара предназначена для рук, а эта – для ног. Обязательно оставляй прикрепленными к камню два захвата: один ручной и один ножной. Кстати, – засомневался он, оглядев могучую фигуру киммерийца, – влезут ли они на твои сапоги? Ну да ладно, как-нибудь приспособим! Слушай дальше: отрегулируешь захват по выпуклости камня, прижимаешь к нему, опускаешь рычаг… когда надо отцепить – поднимаешь рычаг. Понял?

– Это что же получается – ползать по стене, как муха! – с отвращением сказал Гарас. – Я не справился бы с этим, даже если бы мне приказал сам Солнцеликий Митра…

Конан только разразился похожим на раскат весеннего грома хохотом.

– Никуда бы ты не делся, коль встал бы выбор: влезть на стену или погибнуть! полез бы, как миленький. В Киммерии мне частенько приходилось взбираться по крутым скалам – может быть, даже круче, чем стена этой проклятой башни.

Давай, Торгрио, опробуем твои причиндалы на стене дома – во дворе, само собой, лишние глаза нам ни к чему.

3. Башня

Как обычно, стража остановила Кафратеса у входа в темницу, где томилась королева Офира. Когда десятник ловкими привычными движениями обыскал его с ног до головы и убедился, что ничего недозволенного лекарь при себе не имеет, замки с металлическим скрежетом отворились – и Кафратес смог войти в камеру королевы Марэлы. К племенной владычице его проводила та самая смуглая хорошенькая женщина, с которой Конан и Гарас повстречались в «Диком Вепре». Стены помещения, в котором содержали королеву, были занавешены коврами вендийской и иранистанской работы, на изящных столиках красного дерева сверкали золотые чаши на серебряных подносах, на ложе манили к отдыху шелковые подушки и пуховые перины. Для темницы убранство было весьма богатым, если не сказать – роскошным.

Однако королеву вся эта пышность утешить не могла; сейчас она лежала, уткнув лицо в подушки, и горько плакала – да так, что от рыданий сотрясалось все ее тело.

– Госпожа, – тихо обратилась к ней служанка, – ты сможешь принять целителя Кафратеса? Он пришел к тебе с обычным визитом.

– Входи, конечно, входи, дорогой друг! – Марэла подняла голову, все ее лицо было залито слезами. – Ты остался единственным человеком, которому я могу доверять! Оставь нас, милая Райма, – обратилась она к служанке. Кафратес приблизился к ложу, опустился на одно колено, почтительно приветствуя королеву, и с трудом поднялся, что-то невнятно пробормотав. Платком их тончайшей льняной ткани королева вытерла слезы и предложила лекарю присесть возле нее.

Схватив обеими ладонями руку Кафратеса, она горячо заговорила:

– Ты не можешь представить, как я рада твоему приходу, дорогой друг! Уже целый месяц я нахожусь в заточении за этими мерзкими стенами – без друзей, без знакомых… Да и какие друзья!.. Из всех них у меня остались только ты и моя верная служанка…

Райма говорила мне, что граф Риджелло ведет себя как полновластный господин, а его солдаты расположились в королевском дворце, словно армия завоевателем… Посоветуй, Кафратес, что же мне делать? Мой отец настоял, чтобы я вышла замуж за Морантеса, дабы наследники офирского трона были принцами королевской крови. Я не любила короля, но была верна ему, а теперь после того, что он со мной сделал, у меня не осталось ни капли симпатии и уважения к нему. Помимо того, он всегда был слаб и нерешителен; даже сейчас он, как рассказывает Райма, не может одернуть этого Риджелло, а лишь дергает плечом, когда его кузен мерзко пощелкивает пальцами… Наверное, и отец мой сожалеет о своем решении, но сказать об этом – значит пойти на верную смерть! Выходит, все, на что я решилась из чувства долга, – все это оказалось напрасным! У Офира нет наследников, и, похоже, что и не будет, ибо супруг мой Морантес холоден к женщинам. Его больше интересуют… ну, ты понимаешь, о чем я хочу сказать… Ко всем прочим бедам добавилась еще одна – со мной нет Звезды Хораллы. Какой-то мерзавец украл талисман около года назад…

Кафратес был личным целителем королевы, но никогда особенно не интересовался делами королевской семьи и жизнью двора – именно поэтому ему и позволяли посещать темницу королевы. Выслушав ее, лекарь задумался, поглаживая седую бороду. До сих пор королева не говорила с ним о таких вещах, и то, что теперь он сделался причастным к секретам ее жизни, могло лишить его – если кто-то узнает об этом – не только должности придворного лекаря: в опасности могла оказаться и сама его жизнь.

Кафратес знал принцессу Марэлу еще ребенком, и с тех пор всегда находился рядом с ней. Он был рад, что теперь, когда ей особенно нужна его помощь, он сможет сделать что-то для этой женщины, которую он так любил. Кафратес даже почувствовал тайную гордость за себя, ведь он стал настоящим участников заговора, он не испугался встретиться с этими двоими: седым капитаном из бывшей королевской гвардии и молодым варваром-гигантом с холодными глазами цвета сапфира!

Конечно, их план на редкость рискованный и имеет не так уж много шансов на успех, но предпринять хоть что-то для спасения несчастной королевы просто необходимо…

– Моя госпожа, – обратился он к Марэле, ласково прикоснувшись к ее волосам, чтобы успокоить, – тебя угнетает заточение, невозможность встретиться с друзьями и отсутствие новостей с воли. Однако не предавайся отчаянию, помощь придет – и, может быть, быстрее, чем можно предположить. Королева резко выпрямилась, откинув с заплаканного лица прядь шелковистых волос.

– Пока со мной была Звезда Хораллы, ее сила защищала меня от Морантеса. Теперь же ему все равно, что произойдет со мной. Ты добрый друг, Кафратес, но пойми, я теперь совершенно беззащитна!

– Мне неизвестно о силе этого камня, – сказал Кафратес.

– Ты можешь рассказать о нем?

Королева кивнула.

– Если ты слышал какие-то легенды, не верь им. Все эти слухи и сказки о камне – сплошные выдумки! Даже Морантес, наслушавшись подобной чепухи, стал считать, что я привораживаю с помощью Звезды Хораллы мужчин. Как ты думаешь, мне нужно колдовство, чтобы привлечь нормального здорового мужчину? – Королева поднялась с ложа и потянулась, как грациозная кошка. Ее прекрасные формы, слегка прикрытые полупрозрачными одеждами, коралловые губы, пышные волосы – все в ней было настолько прекрасным, что Кафратесу, хоть был он уже не в юношеском возрасте, с трудом удалось опустить глаза. Вопрос королевы не нуждался в ответе – любому мужчине все было ясно с первого взгляда.

– Ну, а теперь выслушай историю этого камня, – Марэла задумчиво прошла в угол комнаты, вернулась к ложу, нахмурила брови и начала свой рассказ.

– Первым владельцем Звезды Хораллы был мой предок в седьмом колене, граф Аларкар. В своих путешествиях этот человек достигал земель, где до него не ступала ноги ни единого офирца. В одном их таких походом ему пришлось пересекать вендийские джунгли… Там он встретил отшельника, который в одиночестве жил в тех местах. Сама судьба послала ему графа Аларкара – у отшельника была сломана нога, и он не мог даже собрать урожай со своего поля. Еще немного, и он умер бы от голода! Но Аларкар со спутника вылечили старика, собрали и обмолотили зерно…

– Моя госпожа, – робко прервал королеву Кафратес, – я пришел к тебе с очень важными известиями…

– Дослушай же меня, – остановила его речи Марэла. – Итак, в благодарность за спасение старец показал графу развалины древнего города Хораллы. Под камнями храма отшельник открыл тайник и разрешил Аларкару выбрать все, что душе угодно. Граф, однако, соблазнился лишь перстнем с большим сапфиром. В синеве этого камня как будто горел серебристый холодный огонь…

Изумленный Кафратес не смог удержаться от вопроса:

– Почему же он не взял еще чего-нибудь?

– Трудно сказать, – ответила королева. – Во-первых, он не был алчным человеком, а во-вторых, он и так владел огромным состоянием и, может быть, не хотел подвергать искушению свою свиту или боялся встречи с разбойниками. Как бы то ни было, он взял лишь это кольцо. Отшельник был могущественным чародеем; если бы на сокровища Хораллы позарились разбойники, то в его силах было покарать их любым колдовством. Потрясенный благородством Аларкара, старик решил наградить его щедрее, чем просто красивым перстнем. Он сказал: «Я сделаю так, что в руках достойных людей этот камень будет собирать вокруг них людей столь же благородных, и они вместе смогут совершить много добрых дел». И он заколдовал этот перстень, как и было обещано.

Королева замолчала, а Кафратес задумался и, помедлив, решился задать еще один вопрос:

– Не понимаю, какой толк нам от него сейчас?

Королева резко обернулась.

– Двести лет прошло с той поры, как Аларкар, с помощью магического камня, сумел примирить короля с нобилями, добиться соглашения, определявшего права и обязанности жителей страны и его правителей. Жаль, что предательство и неразумие не дало этому договору полностью воплотиться в жизнь, но… Раздался звон стекла. В распахнувшемся окне появился синеглазый гигант в черных одеждах, с обнаженным мечом, сверкавшем подобно молнии.

В левой руке он сжимал какие-то необычные металлические штуковины, напоминающие орлиные лапы. Великан, мягко спрыгнул с подоконника, положил на ковер свой меч и странные железки, а сам присел на табурет и не спеша освободил сапоги от точно таких же приспособлений. Затем он быстрыми и бесшумными шагами направился к двери. Приложив к ней ухо, он внимательно прислушался к тому, что происходит снаружи, и, наконец, весело улыбаясь, повернулся к королеве и ее лекарю.

Оба они не могли опомниться от изумления, но если Кафратес потерял дар речи на некоторое время от неожиданного появления киммерийца, то Марэла в первую очередь была очарованна его гибкими и плавными, как у пантеры, движениями.

– Конан! – овладев собой, воскликнул Кафратес. – Ты влетел сюда, как дракон, а я еще даже не успел ничего рассказать королеве!

Киммерийцу было не до упреков целителя. Сказать по правде, он не мог отвести глаз от стройной фигурки королевы.

– Моя госпожа, – наконец заговорил он. – Тебе, наверное, надоело находиться в заточении?

– И ты еще спрашиваешь, незнакомец?! Но как отсюда выбраться?

– Проще простого. Если я забрался сюда по стене, то так же выберусь и обратно – с помощью этих вот железок. Ну, а ты – вместе со мной, у меня на спине.

Лицо королевы порозовело от волнения:

– Но куда же мы пойдем с тобой, чужестранец?

– Куда прикажешь, моя госпожа! Но сначала имеет смысл отправится в какое-нибудь безопасное место, чтоб ты могла спокойно выслушать меня. Видишь ли, у меня есть одно предложение…

– Вы забыли обо мне! – завопил Кафратес. – Если стража обнаружит, что королевы здесь нет, то меня освежуют, как кролика, да еще живьем!

– Надо взять его с собой! – Марэла умоляюще смотрела на киммерийца.

– Нет, когти дракона не выдержат троих, – покачал головой Конан. – Но я позабочусь, чтоб лекаря не заподозрили в пособничестве нашему бегству. Надо все сделать очень быстро, под башней ждет с лошадьми Гарас.

– Так Гарас жив? – воскликнула королева. – Мы можем полностью доверять этому человеку.

– Не время для разговоров, моя госпожа! Надо поторопиться!

Королева повиновалась, хотя для нее было непривычно подобное обращение. Даже охранники оставались с ней почтительны, а то, как с ней разговаривал северный варвар… просто неслыханно! Однако она, не произнеся ни слова, удалилась, и через некоторое время вышла из средней комнаты, успев переодеться в охотничий костюм. Увиденное ею доказывало, что Конан не привык бросаться словами: Кафратес, спеленатый, словно кокон, с кляпом во рту и огромным синяком под глазом, лежал у ложа – не понимая, ни что произошло с ним, ни где он вообще находится.

– Что ж, неплохо! – сказала королева, взглянув Конану прямо в глаза. – Никто не заподозрит целителя в том, что он помог мне сбежать.

Конан тоже глядел на нее не отрываясь – охотничий костюм отнюдь не скрывал, но лишь подчеркивал прелести ее фигуры: бархатная куртка и шелковые обтягивающие штаны, тонкие кожаные сапоги сидели на ее стройном теле как влитые. С некоторым усилием киммериец овладел собой и со вздохом обратился к королеве:

– Не бойся, моя госпожа, опасности для тебя нет; когти дракона – штука надежная. Главное, не шевелись, чтобы мне удавалось сохранять равновесие, а если боишься высоты, так просто зажмурь глаза. Я сейчас привяжи тебя шарфом к спине, как крестьянки привязывают своих детей. Руками возьмись за мою шею, а ногами обхвати меня за пояс.

Киммериец, присев на табурет, нацепил свои приспособления на ноги, затем привязал Марэле и, осторожно пятясь в окно, вылез наружу. Спуск он начал очень внимательно и медленно – все-таки нагрузка на когти была двойная. Он тщательно выбирал место, куда поставить ногу, за какой камень уцепиться рукой – он был не один, и не в его правилах было рисковать жизнью доверившегося ему человека – тем более, женщины, даже если б она и не являлась королевой.

Медленно, осторожно, минуя выступ за выступом, камень за камнем, они спускались вдоль стены. Луна не светила на небесах, в спящей Ианте было темно и тихо; даже лай собак не тревожил сон горожан.