Текст книги "Озма из Страны Оз"

Автор книги: Лаймен Фрэнк Баум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Баум Л. Ф.
Озма из Страны Оз

1. ДЕВОЧКА В КУРЯТНИКЕ

Над бескрайними океанскими просторами вылзавывал ветер. Озорнику нравилось поднимать волны, становившиеся с каждой минутой все больше и больше. Сначала они были с фермерский домик, потом с высокое дерево, наконец с огромную гору. Между этими водяными Альпами или Гималаями открывались широкие, уходившие к горизонту долины.

Эти шалости привели к тому, что ветер нагнал жуткий шторм, а это, как известно, может натворить немало бед и причинить неприятности тем, кого непогода застала в открытом море.

Как раз в это самое время далеко от берегов оказался корабль. Волны-гиганты кидали его из стороны в сторону, подбрасывали то вверх, то вниз, наклоняли то вправо, то влево, и даже бывалым морякам приходилось крепко держаться за поручни и канаты: внезапный порыв урагана или сильная волна могли швырнуть зазевавшегося за борт, в морскую пучину.

Небо затянулось серыми тучами, солнце скрылось. Стало темно как ночью. Добавьте к этому волны чуть не до небес, и вы получите впечатляющее зрелище.

Но капитану корабля нипочем были волны и ветер. Он не раз попадал в такие переделки, но всегда приводил корабль в порт в целости и сохранности. Капитан лишь попросил пассажиров разойтись по каютам и спокойно, без паники переждать шторм.

Среди пассажиров была маленькая девочка из Канзаса. Ее звали Дороти Гейл, и она плыла со своим дядей Генри в Австралию к родственникам, которых она до этого не видела. Дядя Генри очень много работал на ферме, и здоровье его пошатнулось. Вот он и решил немного отдохнуть, совершив далекое путешествие. Заправлять всеми делами на ферме осталась тетя Эм.

Дороти очень хотелось поехать в Австралию, и дядя Генри решил взять ее с собой – в конце концов одному путешествовать скучно. Дороти была уже опытной путешественницей: однажды ураган занес ее за тридевять земель от Канзаса в волшебную Страну Оз. Прежде чем ей удалось вернуться домой, она выдержала немало трудных испытаний. Поэтому теперь ее нелегко было напугать, и, когда задул-завыл ветер и корабль попал в шторм, Дороти ничуточки не испугалась.

– Придется немного посидеть нам в каютах, пока волны не стихнут, – рассудительно сказала она дяде Генри и другим пассажирам. – Если мы будем разгуливать по палубе, нас живо смоет за борт. Капитан совершенно прав…

Никому не захотелось подвергать свою жизнь опасности, и пассажиры разошлись по своим углам. Они слушали, как воет ветер, скрипят мачты, и старались не падать друг на друга, когда корабль слишком резко наклонялся.

Дороти ненадолго задремала, а проснувшись, обнаружила, что дядя Генри исчез. Не увидев его рядом, Дороти забеспокоилась, ведь здоровьем он не отличался. А вдруг он, забыв осторожность, пошел на палубу. Его надо сейчас же разыскать и вернуть обратно!

На самом деле дядя Генри, накрывшись с головой, крепко спал на своей верхней полке, но Дороти впопыхах этого не заметила. Она помнила одно: тетя Эм просила ее присматривать за дядей Генри, а потому решила, что надо идти на поиски, хотя шторм изо всех сил качал и швырял судно.

Дороти вскарабкалась по трапу и оказалась на палубе, но дальше не смогла сделать ни шагу. Ветер набросился на нее так яростно, что ей пришлось изо всех сил вцепиться в поручни, чтобы не упасть. Дороти стояла и вглядывалась во мрак, испытывая радостное возбуждение от того, что приняла вызов разбушевавшейся стихии. Вдруг ей показалось, что совсем недалеко от нее, ухватившись обеими руками за мачту, стоит человек. Подумав, что это ее внезапно исчезнувший дядя, Дороти закричала из всех сил:

– Дядя Генри! Дядя Генри!

Но ветер завывал с такой силой, что Дороти сама не услышала своих слов. Человек, державшийся за мачту, и подавно не услышал ничего и даже не пошевелился.

Дороти решила подобраться к нему. Выждав, когда стихнет очередной порыв ветра, она храбро ринулась вперед, туда, где стоял большой квадратный ящик-клетка, в котором везли кур. Он был крепко-накрепко привязан к палубе канатами. Едва успела Дороти добежать до ящика и ухватиться за брусья обеими руками, как ветер, словно рассердившись, что какая-то девчонка осмелилась бросить ему вызов, с утроенной яростью ринулся на корабль. Завывая, словно разгневанный великан, он разорвал толстые канаты и поднял в воздух курятник, а с ним и Дороти, вцепившуюся в него мертвой хваткой. Покрутив ящик в воздухе, разбойник-ветер зашвырнул его далеко в бушующие волны, которые тотчас же принялись забавляться новой игрушкой, то вознося курятник к облакам, то сбрасывая его в бездну.

Разумеется, Дороти окунулась с головой, но от такой ванны ни на секунду не потеряла присутствия духа Она по-прежнему крепко держалась за брусья и, когда снова обрела возможность видеть, обратила внимание, что ураган сорвал с курятника крышу, и несчастные петухи и куры, разлетаются во все стороны, подгоняемые безжалостным ветром.

Дно курятника было сделано из крепких досок, и Дороти вдруг обнаружила, что плывет, ухватившись за самый настоящий плот с высокими бортами Нужно было поскорей на него забраться, что Дороти и сделала, предварительно откашлявшись и переведя дух, – она вдосталь наглоталась горькой морской воды Теперь же она стояла на твердом полу, и плот не тонул под нею.

– Вот у меня и появился свой корабль! – сказала она сама себе скорее удивленно, чем испуганно, а когда плот оказался на вершине очередной водной горы, Дороти стала оглядываться, пытаясь увидеть пароход, с которого ее унесло.

К тому времени он был уже далеко-далеко. Похоже, никто на корабле не видел, что случилось с Дороти, и никто не заметил ее отсутствия. Снова курятник низвергнулся в морское ущелье, а когда в очередной раз оказался на гребне горы, корабль был у самого горизонта и казался игрушечным. Еще немного, и он совсем исчез во мраке. Дороти горько вздохнула – ей было очень жаль расставаться с дядей Генри – и стала думать и гадать, что с ней будет дальше.

Дороти плыла одна-одинешенька в бурном море на шатком плоту-курятнике, из кое-как сколоченных досок и брусьев, через которые ее то и дело обдавало волной. Что же она будет есть, когда проголодается? Ведь это может случиться оченьочень скоро! А что она будет пить? Что наденет вместо насквозь промокшего платья?

– Ну и ну! – воскликнула она с усмешкой. – В хорошенький переплет попала ты, Дороти Гейл! А главное, не очень понятно, как ты из него выберешься.

Вдобавок ко всем ее невзгодам надвигалась ночь. Серые тучи над головой Дороти стали черными. Зато ветер, нарезвившись всласть, перестал волновать океан. Он угомонился и, похоже, решил отправиться в другие края, чтобы там показать себя во всей красе.

Дороти, конечно, очень обрадовалась, что шторм стих. Ведь если бы он продолжал бушевать, девочке, несмотря на всю храбрость, пришлось бы несладко. Очень многие дети на ее месте наверняка горько заплакали бы и совсем растерялись. Но Дороти успела уже повидать на своем коротком веку множество разных разностей, сумела избежать столько всяких бед и опасностей, что и теперь не испытывала страха. Конечно, она промокла до нитки, ей было неудобно и неуютно, но, испустив один-единственный горький вздох, о котором я уже вам рассказывал, она снова обрела свою обычную жизнерадостность и решила, что надо довериться судьбе.

К тому времени черные тучи и вовсе развеялись, небо очистилось, на нем засияли маленькие звездочки и над самой головой Дороти взошла большая серебристая луна Плот-курятник больше не швыряло из стороны в сторону, он плыл, тихо покачиваясь, словно колыбель, и волны уже не окатывали ее с головы до ног. Утомленная приключениями этого дня, Дороти решила, что сейчас ей не мешало бы хорошенько выспаться – утро вечера мудренее. Дно курятника было все в воде, и сама Дороти не успела обсохнуть, но, к счастью, все это происходило в теплых широтах, где нельзя было замерзнуть.

Устроившись в уголке курятника, Дороти прислонилась спиной к его стенке-бортику и, не успев еще раз полюбоваться звездочками на ясном вечернем небе, закрыла глаза и тотчас же крепко заснула

2. ЖЕЛТАЯ КУРИЦА

Проснулась Дороти от каких-то загадочных звуков. Открыв глаза, она обнаружила, что уже давно рассвело и на синем небе вовсю светит солнце. Ей приснился сон, что она снова в Канзасе, на родной ферме и играет в сарае с телятами, поросятами и цыплятами Пока девочка окончательно не протерла глаза, ей казалось, что все это происходило наяву.

– Куд-куд-куда. Куд-куд-куда…

Снова эти странные звуки, от которых она проснулась! Да это же кудахчет курица! Но, взглянув сквозь брусья курятника, Дороти увидела лишь синие океанские просторы. Был штиль, но она сразу же вспомнила о вчерашних бедах и волнениях. Она вспомнила, что во время шторма оказалась за бортом корабля и теперь плывет в открытом море в неизвестном направлении…

– Куд-куд-куда… Куд-куд-куда…

– Что это? – воскликнула Дороти, вскакивая на ноги.

– Ничего особенного. Просто я снесла яйцо, – услышала она тонкий, но отчетливый голосок у себя за спиной. Обернувшись, Дороти обнаружила, что в противоположном конце курятника расположилась Желтая Курица.

– Господи! – удивленно проговорила Дороти. – Ты что, была здесь все это время?

– Ну конечно, – ответила Курица, взмахнув крыльями и зевнув. – Когда курятник сбросило с корабля, я забилась в угол и вцепилась в доски когтями и клювом, потому что поняла: если я окажусь в море, то обязательно утону. Впрочем, я и так чуть не утонула, потому что курятник все время заливало. В жижи так не промокала!

– Да уж, – согласилась Дороти. – Пришлось немного потерпеть. Но как ты себя чувствуешь сейчас?

– Очень средне. Правда, мои перышки и твое платье высохли на солнце, и к тому же я снесла яйцо, что привыкла делать каждое утро, но как долго мы будем плавать по этому огромному пруду?

– Мне самой хотелось бы это знать, – отозвалась Дороти. – Но скажи-ка, как это ты научилась говорить? Я думала, что курицы могут только квохтать и кудахтать.

– До сегодняшнего утра, – задумчиво проговорила Курица, – я и в самом деле квохтала и кудахтала, не сказав, если мне не изменяет память, ни единого слова. Но когда минуту назад ты задала мне вопрос, то я как-то совершенно естественно на него ответила. Я впервые заговорила, говорю и теперь, и мне кажется, что так и должно быть. Странно, не правда ли?

– Очень, – согласилась Дороти. – Конечно, если бы мы были в Стране Оз, тогда это было бы вполне объяснимо: в этой волшебной стране многие животные умеют разговаривать. Но мы в открытом море, и отсюда, наверное, очень далеко до Страны Оз.

– А как у меня с грамматикой? – встревоженно осведомилась Желтая Курица. – Правильно ли я говорю?

– Да, – поспешила успокоить ее Дороти. – Для начинающего даже неплохо.

– Это приятно слышать, – отозвалась Желтая Курица доверительным тоном. – Раз уж начинаешь разговаривать, надо говорить правильно. Наш рыжий петух утверждал, что кудахтаю я отменно.

Очень приятно слышать, что и говорю я неплохо.

– Я хочу есть, – призналась Дороти. – Уже давно пора завтракать, а завтрака у нас нет.

– Можешь съесть мое яйцо, – предложила Желтая Курица. – Мне-то оно ни к чему.

– Разве ты не будешь его высиживать? – удивилась девочка.

– Нет, конечно. Для этого мне необходимо уютное гнездышко и чертова дюжина яиц, никак не меньше. Чертова дюжина – это значит тринадцать. Для меня это счастливое число. Так что ты вполне можешь съесть яйцо. Угощайся!

– Но я не ем сырые яйца! – воскликнула Дороти. – Но все равно большое тебе спасибо за предложение.

– Не за что, моя дорогая, – спокойно ответила Курица и принялась чистить перышки.

Некоторое время Дороти смотрела в океанскую даль. Ей все еще не давала покоя проблема курицы и яйца, и наконец она спросила:

– Почему ты несешь яйца, если не собираешься высиживать цыплят?

– Все дело в привычке, – услышала она в ответ. – Снести яйцо – это ведь такое удовольствие!… А кроме того, если я не снесу яйцо, я не могу как следует покудахтать. А без утреннего кудахтанья у меня портится настроение на весь день.

– Как странно, – задумчиво произнесла Дороти. – Впрочем, чтобы по-настоящему понять это, надо быть курицей…

– Это точно.

Дороти снова замолчала. Конечно, хорошо, что рядом было хоть какое-то живое существо, и все же Дороти было немного не по себе в курятнике, что плыл неизвестно куда в огромном океане.

Через некоторое время Желтая Курица взлетела на борт курятника и стала озираться по сторонам. Дороти сидела на полу.

– Послушай, земля близко! – вдруг воскликнула Курица.

– Где, где? – заволновалась Дороти, сразу вскочив на ноги.

– Вон там, – кивнула головой Курица, указывая нужное направление, – похоже, течение несет нас именно в ту сторону, так что через какое-то время мы снова можем оказаться на суше.

– Вот было бы здорово, – вздохнула Дороти, которую то и дело обдавало волной, что порядком ей надоело.

– Согласна, – отозвалась ее спутница. – В мире нет существа более жалкого, чем мокрая курица.

Девочка в плавучем курятнике не могла оторвать глаз от полоски земли, которая действительно приближалась, потому что с каждой минутой становилась все шире и шире. Дороти она показалась прекрасной: у воды была полоса из белого песка и гальки, затем высились скалистые утесы, а за ними зеленел лес Но не было видно ни домов, ни людей – кто же населял эти загадочные края?

– Надеюсь, там мы найдем что-нибудь поесть, – сказала Дороти, с надеждой поглядывая на красивый берег, к которому они медленно, но верно подплывали. – Уже давно пора завтракать.

– Я и сама немножко проголодалась, – сообщила Желтая Курица.

– А почему ты не хочешь съесть яйцо? – спросила девочка. Ты ведь ешь сырую пищу…

– Куроедством не занимаюсь! – негодующе отчеканила Курица. – Что я такого сделала или сказала, что ты оскорбляешь меня?!

– Прошу прощения, миссис… Кстати, как вас звать, позвольте спросить? – чинно осведомилась Дороти.

– Билл, – все еще обиженно буркнула Курица.

– Билл?! Но это же мужское имя.

– Ну и что такого?

– Но ты же курица, а не петух.

– Правильно. Но когда я только вылупилась из яйца, никто не знал, кто из меня получится, курица или петух, поэтому мальчишка с нашей фермы назвал меня Биллом и стал со мной играть, потому что я была желтая, а все остальные цыплята в выводке – белые. Когда я подросла, стало ясно, что я не буду кукарекать и драться, потому что я курица, а не петух, но он все равно не стал меня переименовывать. Так что все животные и люди на ферме продолжали звать меня Биллом. Стало быть, мое имя – Билл.

– Но это же неправильно! – вознегодовала Дороти. – Если ты ничего не имеешь против, я тебя буду звать Биллиной. Это хоть похоже на женское имя.

– Биллина так Биллина, – согласилась Желтая Курица. – В общем-то неважно, как тебя зовут, главное – знать, что так зовут тебя, а не кого-то другого.

– Вот и хорошо, Биллина. А меня зовут Дороти Гейл. Для друзей я просто Дороти, а для незнакомых людей – мисс Гейл. Ты, если хочешь, можешь звать меня Дороти. Как ты думаешь, уже можно дойти до берега по воде?

– Потерпи немного. Солнышко так приятно греет, и мы никуда не торопимся. Поспешишь – людей насмешишь.

– Но у меня совершенно промокли ноги, – возразила Дороти. – Платье, правда, почти совсем высохло, но пока ноги мокрые, я буду чувствовать себя неуютно.

Тем не менее она вняла совету Курицы и запаслась терпением. Вскоре дно большого деревянного курятника заскрипело о камни. Опасное плавание завершилось.

Путешественницы быстро выбрались на сушу. Желтая Курица замахала крыльями и совершила перелет на берег. Дороти проворно перелезла через борт. Оказавшись на берегу, она сразу же сняла промокшие чулки и башмачки и разложила сушиться. Затем Дороти села на камень, поглядывая на Биллину, которая стала копошиться в песке и гальке, перевертывая камешки своим сильным клювом.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Дороти. – Добываю себе завтрак, – пробормотала Биллина, не прерывая своего занятия.

– Чем же ты завтракаешь? – удивленно спросила девочка.

– Жирными рыжими муравьями, жучками, иногда попадаются небольшие крабы. Очень вкусные, уверяю тебя.

– Какой кошмар! – воскликнула Дороти.

– Почему кошмар? – удивилась Курица и, подняв голову, любопытствующим взором уставилась на спутницу.

– Чепуха! Уж камень от металла я могу отличить! – отрезала Курица. – Ничего общего!

– Но откуда же быть металлическим предметам на этом диком необитаемом берегу? – не сдавалась Дороти. – Где это? Сейчас я разгребу песок, и ты сама увидишь, что ошиблась.

Биллина указала место, где, она, по ее словам, «чуть было клюв не сломала», и Дороти принялась копать, пока ее пальцы не наткнулись на что-то твердое Она потянула – ив руке у нее оказался большой желтый ключ, на вид довольно старый, но очень изящный и блестящий.

– Ну, что я тебе говорила? – торжествующе прокудахтала Биллина. – Умею я отличать металл от камня?

– Умеешь, умеешь, – успокоила ее Дороти, задумчиво глядя на неожиданную находку. – Похоже, это ключ из чистого золота и он лежит в песке уже давно. Как, по-твоему, он сюда попал, Биллина? И что открывает этот таинственный ключ?

– Понятия не имею, – отозвалась Желтая Курица. – В дамках и ключах ты должна разбираться лучше меня.

Дороти еще раз посмотрела по сторонам, но не обнаружила и признака жилья. Тем не менее она была убеждена, что раз есть ключ, то должен быть и замок, который что-то запирает. Она подумала, что ключ, возможно, потерял кто-то живущий далеко отсюда, но зачем-то оказавшийся на этом берегу.

Размышляя об этих странностях, Дороти положила ключ в карман платья, а затем медленно надела чулки и башмаки, которые успели к тому времени высохнуть.

– Пожалуй, Биллина, – сказала она, – я пойду погулять. Вдруг я отыщу, чем позавтракать.

3. СЛОВА НА ПЕСКЕ

Направившись в противоположную сторону от воды, к лесу, Дороти подошла к полосе белого песка, на котором обнаружила какие-то странные знаки, словно кто-то начертал их палочкой.

– Что это значит? – спросила она у Желтой Курицы, которая важно следовала за ней.

– Понятия не имею, – отозвалась Курица. – Я же не умею читать.

– Правда? – удивилась Дороти.

– Ну конечно, я же не ходила в школу.

– А я ходила, – призналась Дороти, – но буквы такие большие и между ними такие широкие промежутки, что сразу не разберешь.

Но, присмотревшись повнимательней, она поняла, что на песке написано:

БЕРЕГИСЬ КОЛЕСУНОВ!

– Ничего не понимаю, – проговорила Желтая Курица, когда Дороти прочитала вслух надпись. – Кто же такие колесуны?

– Люди, которые передвигаются на колесах, – сказала Дороти. – У них, наверное, есть тачки, тележки или детские коляски.

– А может быть, это автомобили? – предположила Биллина. – Тележки или детские коляски – это ерунда, их нечего опасаться, но автомобили – это совсем другое дело. Несколько моих подруг погибли под колесами автомобилей.

– Вряд ли это автомобили, – сказала Дороти, – мы ведь в далекой дикой стране, где нет ни трамваев, ни телефонов – нет ничего. Эти земли и их обитателей, я уверена, еще не открыли, если, конечно, тут вообще есть обитатели. Так что вряд ли, Биллина, здесь могут быть автомобили.

– Наверное, ты права, – согласилась Биллина. – А куда ты собираешься теперь?

– Вон к тем деревьям. Вдруг там растут орехи или фрукты, – сказала Дороти и бойко зашагала по песку. Обойдя один из скалистых холмов, что начиналась за полосой песка, она вскоре подошла к деревьям.

Сначала ее ожидало разочарование, потому что росли там либо тополя, либо эвкалипты, а значит, о фруктах и орехах не могло быть и речи. Но когда она уже отчаялась найти что-то съедобное, вдруг увидела два дерева, которые прямо-таки ломились от еды.

На одном гроздьями росли квадратные картонные коробочки, причем на самых крупных и спелых можно было прочитать аккуратно сделанную надпись: «Завтрак». Дерево, похоже, плодоносило круглый год, потому что на одних ветках виднелись бутоны, а на других крошечные зеленые коробочки, которые, разумеется, еще нельзя было есть.

Вместо листьев на ветках росли бумажные салфетки. Проголодавшаяся Дороти не могла отвести глаз от этого удивительного дерева.

Но дерево рядом оказалось еще более удивительным: его ветки сгибались под тяжестью жестяных ведерок с обедами, наполненных до краев всякой снедью. Ведерки поменьше были темнокоричневого цвета, те, что побольше, – темно-серыми, но самые большие и спелые были серебристо-белыми и ярко сверкали, когда на них падали лучи солнца. Дороти пришла в восторг, и даже Желтая Курица была приятно удивлена.

Встав на цыпочки, Дороти сорвала самую большую и аппетитную коробочку с завтраком, а потом села на землю и не мешкая открыла ее. Внутри обнаружила аккуратно завернутые в тонкую белую бумагу бутерброд с ветчиной, кусок бисквитного торта, маринованный огурец, кусок сыра и яблоко. Каждый из этих предметов крепился к стенке коробочки отдельными черенками, как плод на ветке. Дороти стала уписывать восхитительный завтрак за обе щеки и съела все, что было в коробочке, до крошки.

– Надеюсь, коробочка созрела как следует, – пробормотала Желтая Курица. – А то от неспелых фруктов и овощей бывают большие неприятности. Будь осторожней!

– Коробочка совершенно спелая, – успокоила ее Дороти. – А зеленый только огурец, но ему и положено быть зеленым. А теперь я сорву ведерко с обедом, чтобы было чем подкрепиться, когда я опять проголодаюсь, и мы пойдем посмотреть, куда нас занесло.

– А где мы, по-твоему, находимся? – спросила Биллина.

– Понятия не имею. Но скорее всего, мы в волшебной стране, иначе на деревьях не росли бы завтраки и обеды. Да и ты, Биллина, не смогла бы разговаривать в цивилизованной стране – ты же не говорила в Канзасе, где не живут волшебники.

– Может, мы в Стране Оз, – предположила Желтая Курица.

– Вряд ли, – ответила Дороти. – Я уже была однажды в Стране Оз и знаю, что она окружена ужасной пустыней, через которую не может перебраться ни одно живое существо.

– А как же тогда ты снова вернулась в Канзас? – удивилась Биллина.

– У меня была пара волшебных серебряных башмачков, которые перенесли меня по воздуху, но я их потеряла, – сказала Дороти.

– Вот оно что! – недоверчиво отозвалась Желтая Курица.

– Кроме того, – продолжала Дороти, – Страна Оз не стоит на море. Наверно, мы с тобой оказались в какой-то другой волшебной стране.

С этими словами она подошла к дереву, выбрала самое спелое, самое красивое ведерко с прочной ручкой и сорвала его с ветки. Затем, сопровождаемая Биллиной, она повернула назад, к морю. Они уже шли по песку, когда Биллина вдруг в ужасе закричала:

– Что это такое?

Дороти быстро обернулась и увидела, что по тропинке, петлявшей среди деревьев, в их сторону движется в высшей степени необычное существо.

Оно походило во всем на человека, но передвигалось на четырех конечностях, причем его ноги и руки были одинакового размера, что придавало им сходство с конечностями животного. Однако это было никакое не животное: на существе была щегольская, роскошно вышитая, яркая одежда, а на голове соломенная шляпа набекрень. Но от человека это существо отличалось тем, что его руки и ноги заканчивались колесами, с помощью которых их обладатель ловко и быстро мог передвигаться по ровной местности. Позже Дороти узнала, что эти колеса состоят из того же твердого вещества, что ногти у нас на ногах и руках, а также что существа эти рождаются с уже готовыми маленькими колесиками. Но впервые увидев одного из тех, кто доставил ей вскоре столько переживаний, Дороти подумала, что этот субъект катается на роликовых коньках, привязав их к рукам и ногам.

– Беги! – завизжала Желтая Курица, испуганно бросившись наутек. – Это же Колесун.

– Колесун?! – не поняла Дороти. – Кто это?

– Помнишь предупреждение на песке «Берегись Колесунов!». Беги, тебе говорят!

Обернувшись на бегу, Дороти увидела целую вереницу Колесунов, выкативших из леса, – десятки шикарно разодетых существ, оглашая пространство жуткими воплями, на большой скорости устремились за ней и Биллиной.

– Сейчас они нас поймают, – задыхаясь, выпалила Дороти, в руке у которой по-прежнему было тяжелое ведерко с обедом. – Больше я не могу бежать, Биллина.

– Быстро забирайся на холм! – скомандовала Курица, и Дороти обнаружила, что они находятся в двух шагах от невысокого, усыпанного большими камнями холма, который они обогнули, когда шли к лесу. Курица уже порхала с камня на камень. Дороти старалась не отстать от нее, с трудом одолевая крутой подъем, то и дело спотыкаясь, кое-как перелезая через огромные валуны.

Они торопились не напрасно. Первый Колесун уже был у самого подножия холма, но девочка отчаянно карабкалась вверх, а ее преследователь вдруг остановился как вкопанный, издавая вопли, полные гнева и разочарования.

Дороти услышала кудахтающий смех Курицы.

– Можешь не торопиться, – предупредила ее Биллина. – Они не полезут за нами по камням. Здесь мы в безопасности.

Дороти сразу же остановилась и присела на очередной большой камень перевести дух.

К этому времени все прочие Колесуны собрались у подножия холма, но было ясно, что им не забраться по камням, а стало быть, погоня окончилась. Но они окружили холм, давая понять, что Дороти и Биллина у них в плену и, как только спустятся вниз, тотчас же будут схвачены.

Существа потрясали передними колесами самым угрожающим образом. Оказалось, что они умеют не только издавать жуткие вопли, но и говорить, потому что вскоре Дороти услышала:

– Ничего, рано или поздно мы до вас доберемся. И тогда растерзаем вас в клочья!

– Почему вы такие жестокие? – крикнула им Дороти. – Я впервые в вашей стране и не сделала вам ничего дурного!

– Не сделала ничего дурного! – передразнил ее тот, кто, судя по всему, был у них главным. – А кто рвал с деревьев обеды и завтраки? Что у тебя в руке – не украденный ли обед?

– Я сорвала одну коробочку с завтраком и одно ведерко с обедом, – сказала Дороти. – Я очень проголодалась и не знала, что деревья принадлежат вам.

– Это не оправдание, – возразил вожак, наряд которого отличался особым великолепием. – У нас существует закон, согласно которому всякий, кто сорвет с дерева ведерко с обедом, не имея на то разрешения, должен умереть.

– Не верь ему, – сказала Биллина. – Я убеждена, что деревья вовсе не принадлежат этим гнусным созданиям. От них можно ожидать любой пакости, и, по-моему, даже если бы ты не сорвала с дерева ведерко, они все равно постарались бы нас прикончить.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Дороти. – Но что же нам делать?

– Оставаться здесь, – последовал ответ. – Здесь им нас не достать. Правда, рано или поздно мы можем помереть с голоду, но до этого, я думаю, что-нибудь да изменится, причем к лучшему.