Текст книги "Сила любви"
Автор книги: Лавейл Спенсер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Надень! Свои! Ботинки!
Заворчав, он все-таки отправился за ними. Обернувшись, она увидела, что Крис давится от смеха.
– Эти мерзкие мальчишки-подростки! – прошептала она.
Пока ждали Джои, она набросала записку для Дженис и оставила ее на кухонном столе. «Ушла на прогулку с Джои и Крисом. Сандвич для тебя в холодильнике. Вернемся не поздно. Целую, мама».
– Закрой дверь, когда будешь выходить, Джои! – крикнула она и вышла вслед за Крисом на улицу.
– Что за сандвичи? – спросил он, с интересом поглядывая на белый пакет, который она несла в руках, пока они шли к «эксплореру».
Она приоткрыла пакет.
– Салями, ветчина, сыр, майонез, черные оливки, зеленый салат, помидоры, лук, пальмовое масло, корень сассафраса, водяной кресс, печеный картофель, ореховое масло, кислая капуста и поросячьи ушки. Как ты думаешь, можно определить, что это за сандвич? Неужели они помнят, что туда запихнули?
Рассмеявшись, он открыл переднюю дверцу «эксплорера».
– Прошу прощения за свой вопрос.
Она взобралась на переднее сиденье, оставив Джои место сзади. Он появился минутой позже, они тронулись в путь, и вечерний бриз, врываясь в распахнутые окна, засвистел в ушах.
– Спасибо, что предложил нам прогуляться, Кристофер. Так хорошо. – Она запрокинула голову, закрыла глаза и, подняв руки, взъерошила волосы. – Если мне придется еще хотя бы раз иметь беседу с банкиром, или страховым агентом, или продавцом надгробий, я, наверное, завоплю.
Кристофер искоса взглянул на нее, уловив момент, когда ее приподнятые локти и груди вырисовывались мягкой линией на фоне окна. Когда она сменила позу, он тут же перевел взгляд обратно на дорогу.
– Давайте сегодня забудем обо всех невзгодах. Идет?
Лицо ее озарила улыбка.
– Идет.
Изнурительно жаркий июль выдохся, уступив место умеренно теплому августу. Они подъехали к плотине уже в половине седьмого. Был мягкий вечер. Небо заволокло легкой дымкой, и в его красках преобладали матовый желтый и бледно-лиловый цвета. Солнце пробивалось приглушенными оранжевыми лучами и уже не слепило глаза. Воздух был напоен ароматами позднего лета – смешением запахов свежего сена, увядающих трав и спелого зерна.
Миссисипи ревела, прорываясь сквозь шлюзы; на стоянке возле плотины скопилось много машин, они стояли стройными рядами. Подъезжавшие мотоциклисты – в шлемах и перчатках – останавливали свои мотоциклы у поручней и наблюдали за тем, как рыбаки выискивают места для ловли.
Джои, пристегивая ролики, ворчал:
– Я же говорил, что незачем мне было обуваться.
Покончив с экипировкой, он сказал:
– Я есть хочу. Можно мне взять свой сандвич, ма?
– Конечно. – Она выудила его из пакета и протянула сыну, который уже свесил ноги, намереваясь выпрыгнуть из машины. – Только не разбрасывай бумагу по дороге. У тебя есть карман?
– Да, да.
Он стоял возле машины – в голубой бейсбольной кепке, раскачиваясь взад-вперед на своих роликах. Разорвав обертку, он впился зубами в сандвич с такой жадностью, словно собирался проглотить его целиком. Потом, с набитым ртом, пробурчал:
– Эй, поторопитесь!
За последний год нос его заметно вытянулся, лишившись детского очарования, хотя остальные черты лица мало изменились. Руки его тоже удлинились и все больше напоминали клешни местных омаров из Мэйна.
Ли исподволь разглядывала сына, думая о том, как бы поскорее пережить период его взросления, дотянуть до его девятнадцатилетия. Она любила Джои, но от его грубых подростковых выходок иногда впадала в отчаяние.
Она заглянула в пакет.
– Ты сейчас съешь свой сандвич, Кристофер?
– Я бы предпочел прогуляться на голодный желудок, если вы не против. – Он возился с темными очками, нацепляя на дужки ядовито-розовый шнурок.
– Я тоже. Поедим потом.
– А еще лучше вот что: у меня есть сумка, так что мы можем взять сандвичи с собой и расположиться где-нибудь на пикник.
– Здорово.
Кристофер надел наконец темные очки, закрыл машину и подошел к Ли, держа в руках голубую нейлоновую сумку. Она переложила туда сандвичи, и он пристегнул сумку к поясу.
Джои к тому времени был уже далеко впереди, искусно лавируя среди пешеходов на своих роликах и дожевывая сандвич. Казалось, больше его ничто и не волновало.
Она проследила взглядом за сыном и сказала:
– Господи, если бы он мог так же уверенно стоять на своих ногах.
– Удивительная вещь: как быстро все-таки растут дети.
– Да уж, прямо-таки гормональный ураган. Никогда не думала, что носы могут расти с такой скоростью.
Они весело смеялись, шагая по Северной пешеходной тропе. Путь их лежал через открытые луга, усеянные дикими астрами, среди спелых хлебов, в которых рыскали фазаны, и редких лесов, даривших желанную прохладу и тень. Тропинка огибала маленькие болотца, где перекликались краснокрылые дрозды, оглашая окрестности своим прощальным летним пением. По пути встречались заброшенные старые фермы и иногда – новые, которые казались совершенно неуместными в этой заповедной зоне. Время от времени их обгоняли велосипедисты, яростно накручивавшие педали. Встречались знакомые, которые тоже шли пешком или бежали трусцой. Иногда в поле зрения возникал Джои и тут же исчезал. Или подкатывал к ним со страшным воем, в своей голубой кепке, надетой задом наперед, что усиливало дурное впечатление от его непривлекательной внешности.
Ли вдруг заметила, что тропа совсем опустела и в лучах заходящего солнца стала похожа на реку жидкого золота. Джои умчался далеко вперед. Тропа тянулась на мили, доходя до парка Элм-Крик соседнего городка Мэйпл Гроув.
– Интересно, куда это запропастился мой акселерат, – сказала она.
– Не волнуйтесь. Он сейчас вернется.
– Как ты, готов поворачивать назад? – спросила она.
– Как вам будет угодно.
Они развернулись, подставив спины теплым солнечным лучам, и взглянули на часы.
– Мы идем уже больше часа, – заметил Кристофер. – Устали?
– Да, черт возьми, но это приятная усталость.
– Вы часто выбираетесь на такие прогулки?
– Нет, совсем нет. Да и то только летом. А ты?
– Я – регулярно. Летом хожу пешком, а зимой занимаюсь в спортзале, особенно приятно это после тяжелых дежурств.
Поскольку дыхание нужно было приберечь для ходьбы, они замолчали. Воздух заметно посвежел, послышалось кваканье лягушек. Впереди показалась площадка для пикника. Здесь был столик, оборудованная стоянка для велосипедов, мусорный контейнер и фонтанчик с питьевой водой. Ли сразу же кинулась к нему, а Кристофер стоял сзади, разглядывая ее округлые формы, пока она склонилась к воде. Он вдруг поймал себя на том, что за последнее время хорошо изучил ее фигуру. Ли выпрямилась и обернулась, вытирая рот рукой и улыбаясь.
Он наклонился к фонтану, обхватив его руками и выставив локти. Очки свободно болтались на шнурке. Она следила за тем, как он глотает воду, разглядывала пульсирующую под ухом жилку, упругие мышцы спины, проступавшие сквозь майку. Уже много лет прошло с тех пор, как она в последний раз с таким пристрастием разглядывала мужчину.
Он выпрямился, крякнув по-мужски от удовольствия. И этот звук тоже давно не раздавался в ее доме. Рукой он вытер бровь.
– Сандвичи, сандвичи! – радостно воскликнула она, дважды хлопнув в ладоши, словно бедуин, созывающий танцовщиц.
– Вытаскивайте, – сказал он и повернулся к ней спиной.
Она принялась расстегивать молнию сумки, сосредоточившись только на этом, – глупая женщина, любуется мужчиной, который на пятнадцать лет моложе нее! – и, порывшись, достала сандвичи. Они уселись за столик и принялись ужинать, разглядывая друг друга. Измазанные майонезом губы. Сбившиеся и чуть взмокшие у корней волосы. Разгоряченные быстрой ходьбой лица. Старая, поношенная одежда…
И ощущение удивительного покоя, которое приходит так редко…
– Итак… – начала она, вытирая рот жесткой бумажной салфеткой с оранжево-черными иероглифами. – Больше не было у тебя скоростных гонок?
– Слава Богу, нет.
– Что нового на работе?
– Меня назначили инструктором по стрельбе.
– Ух ты… поздравляю.
– Но я не единственный, один из многих.
– Все-таки… инструктор. Теперь тебе нужно готовить место для очередной нашивки на рубахе?
– Да нет, никакой нашивки, лишь маленький значок.
– А что делает инструктор по стрельбе?
– Правильное название должности – ответственный за организацию и проведение учебных стрельбищ. Я должен буду проводить ежеквартальные аттестации по стрельбе из боевого оружия.
– А где это проводится?
– У нас есть небольшой тир, в парке за рестораном Перкинса.
– Это там же, где и спортзал?
– Да.
– Я была там. Грег однажды взял меня с собой, показал, как движутся мишени. Надел мне наушники, а сам сделал несколько выстрелов. Так ты, значит, будешь проводить аттестации?
– Да, и придумывать новые формы их проведения. В следующем месяце у нас будут проходить гамма-стрельбы, в которых примут участие все полицейские округа.
– А что такое гамма-стрельбы?
– Они проводятся с применением гамма-машин – это своего рода тренажер.
– А ты изобретаешь и тренажеры?
– Нет, я занимаюсь совсем другим.
– И чем же?
– Сейчас я обдумываю вот что: офицеры начинают соревнования в цоколе здания, бегом преодолевают три пролета лестницы, затем – коридор, открывают дверь и с ходу выстреливают в шесть красных шаров из разбросанных по полю двадцати четырех разноцветных. Все это – за две минуты.
– За две минуты? – Скорость ее, казалось, не впечатлила.
– А вы когда-нибудь пробовали сделать шесть точных выстрелов за две минуты? Особенно когда дышите, как паровой двигатель, и в крови клокочет адреналин? А если ты к тому же работаешь в спасательной команде, на тебе еще и противогаз. Или, скажем, действуешь в кромешной темноте, а эти красные мишени мигают и слепят глаза. Ситуация не из легких. И что самое сложное в разработанном мной задании – ты должен выполнить его шесть раз подряд.
– Ты все это сам придумал?
Он пожал плечами.
– Идеи подсказывают сюжеты фильмов и книг, а я лишь преломляю через свой опыт, накопленный за девять лет службы в полиции.
– Ты прекрасно справишься со своей новой работой.
– Не лучше других. Просто я более хладнокровный по сравнению со многими ребятами. По крайней мере, стараюсь сохранить выдержку до окончания операции… а уж потом даю волю эмоциям. Как в тот день, когда были эти бешеные гонки на шоссе.
Он рассказал ей о том, что чувствует полицейский в условиях экстремальной опасности, когда нервы напряжены до предела и ни на минуту нельзя поддаваться слабости. Как тяжело потом прийти в себя, уснуть, вернуться к нормальному ритму жизни.
– Вот почему я в тот день приехал к вам чинить шланг. Не мог уснуть… и нужно было куда-то разрядить так долго сдерживаемое напряжение.
Повисло короткое молчание. Когда возникали такие неловкие паузы, они с особым волнением смотрели друг другу в глаза, словно там таилось недосказанное.
– Ну что ж… довольно обо мне. Расскажите теперь, что нового у вас?
– У нас… – Она с трудом оторвала от него взгляд. – Скоро начинается учебный год. Сразу после Дня труда в школу пойдет Джои, а еще через две недели начнутся занятия и у Дженис. Ей приходится самой оплачивать свою учебу. Сегодня она как раз проходит перерегистрацию в университете. На следующей неделе у Джои открывается футбольный сезон. А мне еще нужно успеть затащить его в магазин купить кое-что для школы. За лето у него не только нос вырос. Все джинсы уже выше щиколотки.
Она скомкала вощеную бумагу, в которую был завернут сандвич, и бросила ее в сумку, потом обернулась, устремив взгляд в луга, на которые уже опускался вечер.
– Мне так не хочется отпускать Дженис на учебу. Дом сразу же опустеет.
– Она будет жить в общежитии?
– Да.
– Так вам нужно будет перевезти туда ее вещи. Вам помочь?
– Я опять могу попросить грузовик у Джима Клементса.
– Дайте мне знать, если вам понадобится помощь.
– Спасибо.
Они какое-то время молчали. У мусорного бака клевал крошки воробей. Мимо прошли седоволосые мужчина и женщина, поздоровались с Ли. Кристофер сидел, мучимый вопросом, задать который боялся, – боялся, что испугает ее, и тогда – прощай счастливые минуты общения с ней. Но ведь они стали друзьями, добрыми друзьями. И все чаще рассказывали друг другу о своих чувствах и ощущениях, так что же плохого в том, что он поговорит об этом? «Спроси, – настаивал внутренний голос. – Просто возьми и спроси». Но вместо этого он поднялся, собрал со стола мусор и понес его к баку, на ходу набираясь храбрости. Вернувшись к столику, уселся на скамейку и, облокотившись одной рукой о стол, вперил взгляд в землю.
– Могу я вас кое о чем спросить?
– Спрашивай.
Он поднял голову и, глядя ей в глаза, спросил:
– Вы когда-нибудь ходите на свидания?
– На свидания? – переспросила она так, будто впервые слышала это слово.
– Да, на свидания. – Он поспешил объяснить. – Знаете, Грег мне очень много рассказывал о вас, но я ни разу не слышал, чтобы он упоминал о мужчинах в вашей жизни.
Он выдержал короткую паузу и вновь спросил:
– Так как же?
– Нет.
– Почему?
– Потому что после смерти Билла мне было достаточно моих детей. Я просто никогда и не испытывала потребности в этом.
– За девять лет? – изумился он. – Вы ни с кем не встречались за все эти девять лет?
– Юноша, я, кажется, разочаровала вас своим ответом, да? – И, прежде чем он успел отреагировать на ее замечание, продолжила:
– Это были очень хлопотные годы. Я училась, потом начинала свой бизнес. Джои было всего пять лет, когда умер Билл. Старшим – шестнадцать и четырнадцать. У меня и времени-то на свидания не было. А почему ты спрашиваешь?
Он вновь принялся разглядывать траву под ногами.
– Потому что мне кажется, вам бы это пошло на пользу. Когда я сегодня увидел вас в магазине, вы были так взвинчены, на грани истерики, и каждый день вам приходится выдерживать такое напряжение, утрясая все эти идиотские формальности, связанные со смертью Грега. Я думаю, близкий человек мог бы отвлечь вас. Вам нужен кто-то, с кем бы вы могли поделиться своими чувствами, переживаниями. Вы меня понимаете?
Она тихо сказала:
– Мне кажется, своими чувствами я охотно делюсь с тобой.
И, спохватившись, добавила:
– И у меня к тому же есть семья, дети… я не одинока. А у тебя кто-то есть?
– Вы имеете в виду, встречаюсь ли я с кем-нибудь?
– Именно.
– Эпизодически.
– А с кем ты сейчас встречаешься?
– Да так, ничего особенного. Девушек как ветром сдувает, стоит им узнать, что я полицейский. Мне кажется, они боятся серьезных отношений с нашим братом – вдруг убьют или еще что-нибудь… не знаю. Жизнь полицейского полна стрессов, и, говорят, в первую очередь это отражается на женах. Острински все пытается уговорить меня встречаться с его свояченицей. Она разведена, у нее двое детей. Брак ее не удался – муж четыре года пудрил ей мозги, изменяя направо и налево, не пропустил даже и ее лучшую подругу. В конце концов я Острински сказал: «О'кей, приглашу ее куда-нибудь». Договорились на эту субботу, но мне что-то не хочется.
– Почему?
– Двое детей, бывший муж, прошлое, которое ей не удастся так быстро забыть. – И он мрачно покачал головой.
– То же можно сказать и обо мне, – заметила Ли.
– Но ведь ваш муж…
– О Господи, конечно же, нет. У нас был великолепный союз. Может быть, поэтому у меня никого и не было после смерти Билла. Такое счастье, которое выпало мне, трудно…
– Эй, вот вы где! – раздался рядом возглас Джои. Запыхавшийся, взмокший от пота, он рухнул возле их столика. – Черт возьми, если б вы только знали, как далеко я заехал!
– Судя по тому, как долго тебя не было, ты добрался до Южной Дакоты, – сказала Ли.
– Ты в своем уме, мам?
– Мы с Кристофером так заболтались, что я даже не заметила, как стемнело.
– Представляешь, кого я сейчас встретил? Ни за что не догадаешься! Эту девчонку… Сэнди Паркер. И она сказала, что в конце каникул устраивает прощальную летнюю вечеринку. Я приглашен.
– Вечеринку? С девочками? И ты хочешь пойти?
– Знаешь, Сэнди совсем не похожа на других девчонок. Она любит гонять на роликах, ходить на рыбалку и все такое. – Он сдвинул кепку на лоб и почесал голову. – Так я могу пойти, мам, а?
Ли с Крисом встали из-за стола.
– Ты можешь пойти.
И они втроем отправились в обратный путь; вскоре Джои опять исчез из виду, умчавшись далеко вперед.
– Подожди нас у машины, хорошо? – крикнула ему вслед Ли.
Остаток пути Ли и Кристофер больше молчали. У него было намечено свидание на следующую субботу, и оба они понимали, что это было своего рода противоядием в непростой ситуации, сложившейся для них: разделенные пропастью лет, они начинали находить удовольствие во взаимном общении – пожалуй, даже слишком большое.
В машине Джои тараторил без умолку, не подозревая о том, какие душевные волнения переживают его спутники. Подъехав к дому, Кристофер проводил их до двери, подождал, пока Ли откроет. Джои, разувшись, в грязных носках, зажав под мышкой и ботинки, и ролики, прошел первым.
Ли, проводив его взглядом и дождавшись, пока за ним хлопнет дверь, пробормотала:
– Сдаюсь.
Но ни она сама, ни Кристофер не рассмеялись шутке. Почему-то на душе у обоих стало невесело.
– Джои, вернись и поблагодари Криса! – позвала она.
Джои тут же возник в холле и крикнул через дверь:
– О, да… спасибо, Крис. Было здорово.
– Ну и хорошо. Спокойной ночи, Джои.
Он исчез, и в тот же миг хлопнула дверь ванной. Ли стояла на ступеньку выше Криса, мысленно ругая себя за то, что расстроилась из-за его предстоящего свидания с молодой женщиной.
– Да, было здорово. Спасибо тебе. Ты вновь меня спас, мне это было просто необходимо.
– И мне тоже.
Джои, с шумом вылетев из ванной, проскочил на кухню, и вскоре там уже захлопали дверцы шкафов и холодильника. Боже, как трудно было разобраться в своих чувствах, когда рядом сновал подросток.
– Послушай… – сказала Ли. – Желаю тебе хорошо провести время в субботу. Ты все-таки присмотрись к этой женщине. Кто знает… может, она и окажется той, кто тебе нужен.
Он спустился на ступеньку ниже и стоял в позе, которую она почему-то мысленно назвала позой полицейского, – широко расставив ноги, развернув плечи, выпятив грудь. Кольцо с ключами от машины болталось на его указательном пальце. Поиграв с ним немного, он крепко зажал его в кулаке.
– Да, вы правы, – сдавленным голосом произнес он. – Кто знает…
И отвернулся, прежде чем сказал на прощание:
– Доброй ночи, миссис Рестон.
Глава 8
Субботний вечер Кристофер, Пит Острински, его жена Мардж и свояченица Кэти Суитзер решили провести за игрой в кегли. Сейчас, в спортивное межсезонье, площадки пустовали.
Пит и Мардж жили в прекрасном новом доме в районе Минерал Понд, в восточной части города. Дом был с раздельным входом, с двумя спальнями наверху, уже готовыми, а два нижних этажа еще были недостроены. Во дворе лежали свежие пласты земли, а в доме пахло краской и новыми коврами.
На стук Кристофера дверь открыл Пит. Он проводил гостя наверх, в гостиную, которую поровну делили игрушки и мебель и где их уже ожидали дамы. Кристофер поцеловал Мардж в щеку. Когда церемония представления была окончена, Кэти Суитзер встала с кресла и пожала Кристоферу руку; ладонь ее была влажной. Кэти была блондинкой, с заостренными чертами лица, довольно привлекательная для любителя худощавых фигур, но, когда она улыбалась, обнажались ее десны.
– Привет, Крис, – сказала она. – Я много слышала о вас.
Он улыбнулся.
– И я о вас.
– Мардж приготовила нам выпить там, на террасе, – сказал Пит, и они последовали за ним, пытаясь на ходу завязать беседу.
На воздухе, потягивая «Спрайт», в то время как остальные предпочли более крепкие напитки, Кристофер исподволь разглядывал Кэти Суитзер.
Волосы ее были взбиты в огромную копну локонов, торчавших в разные стороны. Он ненавидел такие прически. У нее были крохотные груди, костлявые бедра, да и вся она была какая-то хрупкая, почти прозрачная. Невольно напрашивалось сравнение со спичкой. А попросту говоря, вид у нее был нездоровый.
Он вспомнил напутствие Ли, которая советовала присмотреться к новой знакомой, и спросил:
– Пит говорил мне, что вы занимаетесь обеспечением водопроводных систем.
– Да, я работаю в конторе. И два раза в неделю занимаюсь в вечерней школе, хочу получить лицензию и стать агентом по продаже недвижимости.
Итак, она целеустремленна и честолюбива.
– А еще я слышал, что вы превосходно играете в кегли и даже участвуете в соревнованиях.
Беседа была кривой и надуманной, как это и предполагает извечный сценарий подобных знакомств.
Няня привела с прогулки детей и невольно разрядила обстановку, прежде чем четверка друзей отправилась на машине Пита в кегельбан.
Выяснилось, что Кэти Суитзер захватила с собой собственный шар.
Когда она в первый раз запустила его по дорожке номер пять, Кристофер подумал, что ее маленькая хрупкая ручка должна хрустнуть в локте. Но, к его удивлению, Кэти блестяще выполнила удар с нижнего замаха.
И ей повезло.
Все зааплодировали, и Кэти, зардевшись от удовольствия, вернулась на свое место рядом с Крисом.
– Здорово, – сказал он ей, криво ухмыльнувшись.
– Спасибо, – ответила она скромно и в то же время не без гордости.
Они прекрасно провели время, сыграв три партии, и все выиграла Кэти – в своих голубых джинсах седьмого размера, со взлохмаченной шевелюрой, худыми, как спички, руками и деснами, которые каждый раз обнажались в улыбке. Потом они отправились в район Фридли в закусочную «Маккойз» подкрепиться гамбургерами, картофелем и пивом. Они сидели в сиянии неоновой радуги, из музыкального автомата лились знакомые мелодии, а со стен им улыбался Джеймс Дин на фоне «Мерседеса-59».
– Мне нравится это местечко, – сказала Кэти. – Мы с Марком часто… ой! – И она прикрыла рот пальцами. – Извините, – прошептала она, потупив взгляд.
– Все нормально, – сказал Кристофер. – Марк – это ваш бывший муж?
Она заискивающе посмотрела на него и кивнула.
– Вот уже девять месяцев, как мы официально разошлись, но я все еще нет-нет да и упомяну его в разговоре, совершенно некстати.
Мардж заметила:
– Дурака этого.
Пит слегка подтолкнул ее локтем.
– Мардж, прошу тебя, только не сегодня.
– Хорошо, прошу прощения, что назвала дурака дураком.
Восстановить прежнюю непринужденную атмосферу не удалось, поэтому решили, что пора собираться. Когда подъехали к дому Пита и Мардж, выяснилось, что Кэти без машины, так что Кристофер вызвался отвезти ее домой. В машине он включил радио, а Кэти так и сидела на краешке своего сиденья.
– Вам нравится кантри? – спросил он, когда заиграла музыка.
Она ответила:
– Конечно. – И потом сказала: – Извините, что я заговорила о своем бывшем муже.
– Послушайте… все в порядке. Вы ведь, наверное, прожили с ним не один год. Я слышал, у вас двое детей.
– Да, Грэйди и Робин. Пять и три года. Он никогда не навещает их. Он женился на моей лучшей подруге и теперь занят ее детьми.
Крис не сразу нашелся с ответом.
– Да, тяжело.
– Вы – второй в моей жизни мужчина после развода. Мой первый приятель так до сих пор и не объявился.
– Наверное, потому, что увидел вашу профессиональную игру в кегли.
Она рассмеялась.
– Марк терпеть не мог, когда я играла в кегли. Сам же носился по всей стране да еще спал с моей лучшей подругой, но, когда я уходила со своими приятельницами на занятия секции, был очень недоволен.
Он уже начинал жалеть о том, что разрешил ей говорить об этом парне.
– Но что самое обидное, – продолжала она, – так это то, что сейчас с ней и ее детьми он ведет себя совсем иначе. Я это знаю, потому что иногда общаюсь с его матерью, и у нее в разговоре это проскальзывает.
Она без умолку тараторила о своем бывшем муже, лишь изредка прерываясь, чтобы указать дорогу к ее дому. Когда они наконец добрались, она сказала:
– О, неужели мы уже приехали?
– Подождите, – сказал он, вышел из машины, положив ключи в карман, и открыл ей дверцу.
– Я уже отвыкла от такого обхождения, – сказала она. – С подобными знаками внимания было покончено еще задолго до развода. Именно тогда я поняла, что не все у нас ладно.
Он проследовал за ней по асфальтовой дорожке, которая, сделав два поворота, вывела их к двери ее дома. Кэти поднялась на одну ступеньку и обернулась.
– Что ж, я чудесно провела время, – сказала она. – Большое спасибо за кегли, гамбургеры и все остальное.
– Мне тоже все понравилось, – сказал он. – Особенно – игра в кегли, хотя вы и расправляетесь с ними слишком быстро. Любопытно наблюдать со стороны такую мастерскую игру.
– Вы очень мягкий человек, – сказала она.
– Мягкий? – ухмыльнулся он. – Чем-чем, а уж мягкостью я, кажется, не отличаюсь.
– Ну, вы же мирились с тем, что я весь вечер изливала вам душу, вспоминая Марка. Разве это не говорит о вашей мягкости?
– Послушайте… – сказал он, отступив на шаг. – Я желаю вам удачи. Знаю, что тяжело расставаться с близким человеком именно так, но я надеюсь, что вам и вашим детям еще повезет.
Она стояла в тени, и он даже не мог разглядеть ее лица. Ему показалось, что руки ее засунуты в карманы джинсов, а взбитые волосы выделялись пышным нимбом вокруг головы.
Ему вдруг стало жаль ее.
– Знаете, Кэти, вам надо постараться вычеркнуть его из своей жизни. Тот, кто так относится к своей жене и семье, не заслуживает, чтобы по нему проливали слезы.
– А кто говорит, что я лью слезы?
Он почувствовал, что начинает проявлять большее, чем ему бы хотелось, участие в судьбе этой обманутой женщины, и сделал еще один шаг назад.
– Знаете… мне пора идти. Удачи вам, Кэти.
Но не успел он одолеть и ярда, как она окликнула его.
– Эй, Крис?
Он обернулся.
– А вы… – неуверенно начала она, – разве не зайдете?
Он знал, что последует дальше, и особой радости не испытывал. И тем не менее жалость опять взяла верх, и он подошел, встал на нижнюю ступеньку, оказавшись вровень с Кэти.
– Послушайте… – прошептала она, и он услышал, как тяжело проглотила она слюну, коснувшись рукой воротника его рубашки. – Я знаю, вы тоже больше не появитесь здесь, и это естественно… я хочу сказать, что это, наверное, правильно.
Голос ее звучал взволнованно.
– Я знаю, что слишком много говорю о Марке. Но прежде чем вы уйдете, вы не обидитесь, если я… вас поцелую? То есть… я хочу сказать… уже прошло так много времени с тех пор, как он ушел, и я знаю, что я вам не нравлюсь и все такое… но я не хочу, чтобы вы думали, будто я обращаюсь с подобной просьбой ко всем мужчинам. Вы полицейский, как и Пит, и я доверяю вам… то есть я хочу сказать, я знаю, вы думаете, что моя просьба более чем странная, но… я… я так одинока… и… и это было бы самым приятным, что вы могли бы для меня сделать… просто постойте… ну, не важно… представьте на моем месте кого хотите… и позвольте поцеловать вас.
Что-то дрогнуло в его душе. Одиночество… он хорошо знал, что это такое. Одиноким был Джуд Куинси, ожидавший его возле магазина «Семь-одиннадцать», подпирая ногой стену. Одинок был и маленький Крис Лаллек, с волнением ожидавший прихода родителей, чтобы попросить денег на форму для оркестра. Одинока и эта худощавая разведенная женщина, тщетно внушающая себе мысль о том, что больше уже не любит своего блудливого мужа.
Он не стал дожидаться ее поцелуя. Он поцеловал ее сам – открытым, влажным французским поцелуем. Он постарался быть честным и искренним, забыв о том, как обнажаются в улыбке ее десны, как неестественно выглядят ее волосы, взбитые в копну, несоразмерную с ее узеньким маленьким личиком.
Он был достаточно искушен в технике поцелуя и сейчас полностью отдался чувственному порыву, когда руки скользят по спине, языки сплетаются и одна тень поглощает другую.
Все закончилось, когда руки Кэти добрались до задних карманов его джинсов и она слегка расставила ноги. Но в своем сочувствии он не собирался заходить так далеко.
Он высвободился из ее объятий, отступил на шаг и крепко сжал обе ее руки.
– Послушайте, – хриплым голосом произнес он, – я должен идти. Теперь уж вы сами о себе позаботьтесь.
– Да. И вы тоже.
Когда они разомкнули руки и она осталась на ступеньке крыльца, он не смог удержаться от вздоха облегчения.
Странно: женщина ему не понравилась, но в последующие пару дней не шла у него из головы. Потом он понял почему: он сравнивал ее с Ли Рестон. У Кэти была кукольная прическа – не то что короткая, не тронутая перманентом стрижка Ли, которая годилась для любой погоды – и дождя, и ветра. Черты лица Кэти были лишены той мягкости, которая была присуща лицу зрелой женщины, и она, скорее, походила на одиннадцатилетнюю девочку. Ее худое, изможденное лицо нельзя было и сравнить с пышущим здоровьем лицом Ли. И эти десны… о, черт бы их побрал. А действительно ли он поцеловал ее французским поцелуем? Пожалуй, поцелуй сам по себе был бы и неплох, если бы еще не вспоминать о нем. Короткое знакомство с Кэти Суитзер убедило Кристофера лишь в одном: она далеко не Ли Рестон.
Черт возьми, Ли прочно завладела его мыслями. Не проходило и дня, чтобы он не думал о ней, выискивая предлоги, чтобы увидеть ее, которые в конце концов отвергал.
Прошло несколько дней после злополучного свидания, а он так и не виделся и даже не разговаривал с Ли. И вот однажды, стоя на кухне и выкладывая в вазочку мороженое, он заметил, как кто-то просовывает под дверь письмо. Реакция его была профессиональной: он кинулся к двери и тут же широко распахнул ее, готовый противостоять любому нападению.
От двери испуганно отпрянула Ли.
– Кристофер! – Она прижала руку к сердцу. – Боже, как ты меня напугал! Я не думала, что ты дома. Мне казалось, ты работаешь в эти дни.
– У меня сегодня выходной. – Он огляделся по сторонам, потом посмотрел на конверт, лежавший на полу. – Что это?
– Это, по-видимому, твое… попало в бумаги Грега. Похоже на страховую карточку. Я, должно быть, прихватила ее случайно, когда выгребала кое-какие вещи из кухонного шкафа.
Он вскрыл конверт и внимательно осмотрел карточку.
– А, да… я как раз искал ее.
– Извини. – Она пожала плечами.
– Вы могли бы отправить ее по почте.
– Я знаю. Я просто проезжала мимо.
Он окинул ее взглядом. Она была в зеленой хлопчатобумажной юбке, белой блузке и шлепанцах. Здоровая внешность выгодно отличала ее от Кэти Суитзер. Он не ошибся: он пытался встретиться с другой, но лишний раз убедился, насколько приятно ему общество именно этой женщины, что стояла сейчас перед ним.
– Хотите зайти? – Он отступил назад и жестом пригласил ее пройти на кухню.
– Нет. Мне нужно ехать домой, готовить ужин Джои.
– Ну что ж… – Они немного помолчали, словно обдумывая, правильно ли она поступает, и он все-таки возобновил свое приглашение:
– Черт возьми, но вы же можете зайти хотя бы на минутку!
– А чем ты там занимаешься? – И она, привстав на цыпочки, заглянула в открытую дверь.
– Выкладываю мороженое.
– Это в ужин-то?
– Да. Хотите?
Она опустилась на каблуки.
