Текст книги "Кто-то новый"
Автор книги: Лаура Кнайдль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Глава 2
Два месяца спустя
Шагнув назад, я осмотрела свое произведение искусства: крепость из картонных коробок, которые остались после переезда. Крепость достигала потолка новой квартиры, а пролезть в нее можно через проем с правой стороны. Строительство отняло у меня три часа жизни, и, хотя моя одежда промокла от пота, оно того стоило.
Вытерев влагу со лба, я вытащила телефон и сфотографировала сооружение: хотелось поделиться с Эдрианом. По всей видимости, сообщения до него доходили, но я могла только догадываться, читал он их или нет: ответа я не получала никогда. И все равно я стойко продолжала писать. Это позволяло мне чувствовать, что я все еще важная часть жизни брата, хоть мы и не виделись три месяца. Я скучала по нему, с каждым днем беспокоилась все больше, но, очевидно, была единственной, кого интересовала судьба Эдриана. Родители жили обычной жизнью, как будто его никогда и не существовало. Казалось, все просто о нем забыли. Недавно я попыталась подать заявление о пропаже человека, но попытка успехом не увенчалась. Полиция отказалась предпринимать какие-либо меры: Эдриан – умственно полноценный, совершеннолетний человек. Он просто собрал вещи и уехал – более или менее – по собственной воле. По мнению полиции, ничего сомнительного или противозаконного не произошло.
Я встряхнула головой, отгоняя воспоминания, пробуждавшие во мне ярость – чувство, связанное последнее время с родителями. Тем больше я была счастлива, что наконец съехала. Поиск подходящей квартиры занял больше времени, чем ожидалось, но с сегодняшнего дня я официальная владелица квартиры на Коппер-авеню – спасибо родителям. Потому что за всю жизнь я не скопила ни цента: никогда не видела в том необходимости. До случая с Эдрианом мне и в голову не могло прийти, что однажды мне станет совестно жить на деньги семьи.
Но у финансовой зависимости нашлась и положительная сторона: мне приходилось общаться с родителями. Да, пока отношения не складывались, но я ведь люблю их и надеюсь, что когда-нибудь все наладится. Возможно ли это? Или же я просто наивно принимаю желаемое за действительное? Не знаю, но должна же я хотя бы попытаться. И все, что я могла делать, – это поддерживать связь с папой и мамой. Я буду связующим звеном между родителями и Эдрианом, как только отыщу его.
Еще разок взглянула на отправленные брату фотографии и уже хотела убрать телефон, как вдруг он зазвонил. В мгновение ока меня охватили страх и надежда. Это же не могло быть совпадением? Дрожащими руками я подняла телефон и уставилась на экран. И в тот же миг разочаровалась, поняв, что звонил не Эдриан. Вообще-то это мог быть кто угодно.
Номер неизвестен.
Поспешно я ответила на звонок, боясь, что человек на том конце бросит трубку.
– Алло?
– Добрый день, вы Мика Оуэнс? – спросил незнакомый низкий голос.
Разочарованно я опустила плечи.
– Да, все верно.
– Это Патрик Уолш, руководитель центра «Гордость дождя». Мы говорили с вами недели три назад: вы обращались к нам за помощью в поисках брата.
– Да, конечно, я помню.
Как я умудрилась об этом забыть?
В полиции не приняли заявление о пропаже, поэтому я расширила собственные поиски. Проверила все известные места встреч ЛГБТК+ в городе, от консультационных центров до ночных клубов, для чего пришлось обзавестись фальшивым удостоверением – родители убили бы, если бы узнали. Но я считала риск оправданным.
– Есть новости? – осведомилась я, не питая особой надежды. Сухой тон Уолша не обещал ничего хорошего.
– К сожалению, нет, – вздохнул он. – Я расспрашивал сотрудников и сообщал всем о вашем брате, но у нас он не появлялся. – Уолш сделал небольшую паузу. – Вы уверены, что он все еще в городе?
Нет.
– Да, – твердо ответила я. К этому времени Эдриан мог раздобыть денег и покинуть Мэйфилд. Но думать об этом совсем не хотелось: тогда шансов найти его почти не оставалось. Вдруг Эдриан уехал не только из города, но и из штата? Или вообще из страны? Чего доброго, эмигрировал в Канаду? Колени подкашивались при мысли об этом. Я уперлась свободной рукой в крепость из коробок.
– И в полиции вы уже были? – задумчиво поинтересовался Уолш.
Я кивнула, а потом вспомнила, что говорю по телефону.
– Да. Они ничего не могут сделать.
– Мне так жаль. – В его голосе звучало искреннее сочувствие. – Надеюсь, вы отыщете брата. Повезло ему с вами.
Неужели? Иногда я сомневалась, что всегда была Эдриану сестрой, какой хотела бы быть. Очевидно, что-то я сделала не так. С чего бы ему убегать от меня, как от родителей? Эта мысль каждый раз задевала за живое.
– Спасибо за помощь, мистер Уолш.
– Не стоит. Если мне станет известно что-то еще, я свяжусь с вами.
– Спасибо, – повторила я и закончила разговор.
Медленно опустила телефон, и от тяжести на сердце судорожно сжались пальцы. Я вгляделась в фон экрана мобильника: фотография четырехлетней давности из семейного путешествия. Мы с родителями и Эдрианом, закутанные в теплые куртки, стояли на палубе судна, которое несло нас по ледяному ландшафту Гренландии. Я выбрала эту картинку из-за впечатляющих ледников на заднем плане, но теперь она напоминала мне о том потерянном, что я хотела бы вернуть.
Сунув телефон в карман брюк, я достала ноутбук из чемодана, в который упаковала самые важные вещи, чтобы они были под рукой при переезде. Кроме ноутбука там лежала необходимая одежда и косметичка, а еще планшет для рисования, пять комиксов и два блокнота от любимой фирмы. В одном из них осталось всего четыре страницы, другой был новый. Мне не терпелось наполнить его мыслями и идеями о «Леди из ночных кошмаров».
С ноутбуком в руках я обошла крепость и расположилась на одном из ящиков, стоявших внутри по бокам от входа. Открыв сайт центра «Гордость дождя», я увидела старенькую фотографию, с которой на меня смотрел улыбающийся Уолш. Рядом помещался короткий текст, где он рассказывал о личном опыте и решении основать этот центр. Эти строки я уже читала, поэтому кликнула сразу на пункт «Пожертвовать». Бегло просмотрев мелкий шрифт, где сообщалось, на что пойдут деньги, я перешла к главному: «Пожалуйста, выберите сумму». Ввела четырехзначное число, кликнула на кнопку «Продолжить», а затем набрала номер и контрольные цифры кредитной карты, которые знала наизусть с десяти лет. Карточка ежемесячно пополнялась родителями.
– Спасибо за ваше пожертвование, мистер и миссис Оуэнс, – промурлыкала я. Если им не хватало порядочности позаботиться о собственном сыне, то, по крайней мере, их деньги помогут другим молодым людям, оказавшимся в похожей ситуации.
Я открыла мессенджер и отправила сообщение лучшей подруге Лилли:
Поужинаем?
Она не заставила меня ждать ответ.
Лилли: Не могу. У меня свидание по скайпу с Таннером.
Я: А завтра? Где обычно?
Лилли: С удовольствием.
Я: Вечером в четыре?
Лилли: Лучше в пять, еще ведь учеба.
Я: Идеально. Жду не дождусь!
Лилли: Я тоже. До завтра!
Я: До завтра! И удачи!!!
Лилли: Спасибо. <3
Я улыбнулась, полная гордости за лучшую подругу. Лилли, бесспорно, самый смелый, амбициозный и достойный любви человек из всех, кого я знаю. Скоро я увижу подругу в мантии выпускницы и стану свидетельницей того, как она получит аттестат о среднем образовании – держу пари, что с отличием, я ведь знаю ее. Не могу дождаться.
Вдруг раздался стук в дверь. Удивившись, я оторвала взгляд от экрана. Наверное, кто-то из соседей пришел познакомиться: новый адрес знали пока только родители и Лилли.
Закрыв ноутбук и отодвинув его в сторону, я направилась к двери. Торопливо разгладила футболку с Чудо-женщиной, купленную на последнем Комикконе, и поправила волосы. Зеркал в квартире еще не было, наверное, и к лучшему: можно представить, что я выгляжу не настолько грязной и потной, как было на самом деле. Я распахнула дверь, уже готовясь бросить пришедшим дружелюбное «Добрый вечер!», но не издала ни звука, увидев гостей.
Перед дверью стояли два человека, не похожие друг на друга настолько сильно, насколько это вообще возможно. Миниатюрная изящная девушка, с рыжими волосами и очень светлой кожей – подарить бы ей солнцезащитный крем. Широкоплечий черный парень был выше спутницы на две головы, он с интересом рассматривал меня своими темными глазами. Но дар речи я потеряла не от разницы между ними, а от того, что их объединяло: оба были в эльфийской одежде.
Гости ухмылялись, явно забавляясь моим изумлением.
Медленно я пришла в себя.
– Здравствуй, Тауриэль. Здравствуй… – я замялась, потому что никак не могла вспомнить черного персонажа из «Властелина колец». Там вообще такой есть? Сто лет не пересматривала фильмы. – Не-Тауриэль, – неловко закончила я, виновато скуксившись.
– Ничего страшного. Считай, это Толкин напортачил, а не ты, – успокоил парень, нервно ущипнув свои заостренные уши. На нем был коричневый кожаный костюм, похожий на воинское облачение, с кучей пряжек и ремней, к которым крепилось всевозможное оружие. Я не сомневалась, что оно не настоящее, хоть и выглядело таковым.
– Ему же хуже. Ты выглядишь невероятно. – Я взглянула на его спутницу и тут же исправилась. – Вы оба выглядите фантастически.
На девушке было зеленое хлопковое платье, темные кожаные манжеты охватывали предплечья, а на бедре покачивался колчан со стрелами. Не хватало только подходящего лука.
– Спасибо, ты так любезна. – Девушка отвесила глубокий поклон, соответствуя своему средневековому костюму. – Ты, наверное, Михаэлла. Если верить новой табличке на двери.
– Мика. Михаэллой меня только родители зовут.
– Отлично, Мика. Я Кэсси, а это Аури, – она указала на мужчину.
– Аури? – переспросила я, приподняв бровь, хотя была уверена, что не ослышалась. Мило звучащее имя совершенно не подходило возвышавшемуся надо мной человеку. Парень действительно был огромен, с его массивными плечами можно поднимать предметы с меня весом в качестве разминки.
– Вообще-то, Мауриций, но Аури тоже сойдет.
– Аури – замечательное имя, – вмешалась Кэсси, глядя на него большими зелеными глазами. Для этого ей пришлось высоко запрокинуть голову: так близко они стояли. Нелегко, наверное, целоваться и обниматься при такой разнице в росте.
– Еще бы ты говорила по-другому. Сама ведь придумала, – улыбнулся Аури.
– Не я, а Патрик Ротфусс, – уверенно заявила Кэсси и, повернувшись ко мне, объяснила: – Аури – персонаж из «Имени ветра», нашей любимой книги. Читала ее?
– Боюсь, что нет, – покачала я головой.
– Могу одолжить юбилейное издание с иллюстрациями, если пообещаешь не загибать уголки страниц. – Девушка бросила на Аури неодобрительный взгляд.
– Я никогда в жизни так бы не поступила, – немедленно ответила я. Читательница из меня не самая страстная, не книг уж точно, но к комиксам я относилась очень бережно: едва не падала в обморок каждый раз, когда нечаянно рвала страницу в блокноте или скетчбуке.
– Одна тут живешь? – осведомился Аури, с любопытством заглядывая в квартиру. С таким ростом он мог беспрепятственно осмотреть ее всю. Но мое жилище не могло похвастаться ничем особенным, кроме разве что крепости, коробок с мебелью и дивана, обтянутого пленкой.
– Да, – выпалила я, торопясь сменить тему, пока они не начали расспрашивать, где я достала деньги. Никогда еще я не испытывала неловкости за богатство семьи, но в ту секунду я ужасно стыдилась. Наверное, потому, что в глубине души знала: нечестно пользоваться кредитками и чеками родителей, если втайне ненавидишь их за Эдриана.
– Вы учитесь?
– Литературоведение, уже второй курс, – кивнула Кэсси.
– Графический дизайн, – бросил Аури. – И спорт.
– Футбол?
Он усмехнулся.
– Да, еще и стипендию платят.
– Хвастун, – буркнула Кэсси, за что заработала легкий толчок от Аури. – Ну а у тебя что?
– Юриспруденция, – отрезала я, стараясь, чтобы голос не звучал слишком горько.
Вводная неделя пролетела незаметно, начались лекции. В конце первого дня я поддалась безумной вере, что все будет не так плохо, как я ожидала. Но уже на второй день я убедилась в своем заблуждении. Во мне кипело отвращение. Я ненавидела каждую минуту лекций. Я на дух не переносила каждое слово преподавателей. И возненавидела американскую правовую систему. Только благодаря однокурснице Ализе я могла хоть как-то терпеть происходящее.
– Какой курс? – поинтересовался Аури.
– Первый.
Кэсси захлопала в ладоши.
– Ух ты, новенькая. С удовольствием покажу и расскажу, где тут что.
– Мило с твоей стороны, но я из Мэйфилда, – улыбнулась я.
– А. – Смутившись, она покосилась на меня, прищурившись. – Поняла. Просто у тебя своя квартира, вот я и подумала…
– Да… то есть нет. Решила – пора съезжать от родителей.
Если бы не история с Эдрианом, я бы так у них и жила. А может, и нет: не сбеги он из дома, мы вместе учились бы в Йеле, а не одна я в Мэйфилде.
– А вы откуда… – я умолкла на полуслове, потому что мне вдруг что-то послышалось. Затаив дыхание, я прислушалась к скребущему звуку, который, казалось, доносился из соседней квартиры. Жалобное мяуканье и царапанье.
– Ой-ой, кто-то проголодался, – пробурчал Аури.
Кэсси виновато повесила голову.
– Мы должны были покормить его еще два часа назад.
– Это ваш кот? – обрадованно спросила я. Кажется, мне попались идеальные соседи. У меня наконец-то появилась возможность завести собственного питомца, но пока я не хотела торопить события. Может быть, для начала следует освоиться и завершить первый семестр.
Кэсси вынула стрелы из колчана, а затем протянула внутрь руку и достала связку ключей.
– Лоуренс – кот нашего соседа, но тот всегда работает допоздна по субботам, так что о питомце заботимся мы.
Не поверив своим ушам, я уставилась на Кэсси.
– Как ты сказала? Как зовут кота?
– Лоуренс. – Она засмеялась. – Странноватое имя для котенка, да?
Я кивнула в знак согласия, но мысли мои уже были далеко. Это не совпадение. Совершенно исключено. Сколько котов по имени Лоуренс может быть в Мэйфилде? Точно не очень много, а это значило, что официант со званого вечера родителей – сосед Кэсси и Аури. Джулиан. Он ведь даже упоминал Кэсси? Я уже не была уверена, но в любом случае не ожидала, что когда-нибудь снова его увижу. С того вечера прошло два месяца, а я то и дело вспоминала Джулиана, и не в последнюю очередь из-за угрызений совести. Но если он живет здесь, значит, у меня появился шанс исправить то, что натворила.
– Вашего соседа, случайно, не Джулиан зовут? – спросила я, пытаясь скрыть волнение.
– Ага, Джулиан Брук. Вы знакомы? – недоверчиво нахмурилась Кэсси.
– Вроде того, – смущенно ответила я, гадая, рассказал ли Джулиан обо мне друзьям. Что им было известно о высокомерной негодяйке, из-за которой уволили Джулиана? Или он умолчал об этой части вечера? – Мы познакомились на вечеринке.
Аури ахнул.
– Правда? – В его голосе звучало удивление.
– Типа того.
Они посмотрели друг на друга долгим многозначительным взглядом, а потом Кэсси повернулась ко мне, все еще сжимая в руке стрелы.
– На какой вечеринке?
– На скучной, – осторожно ответила я. – Он там работал.
– А-а-а. – Понимание озарило ее лицо. – Теперь все ясно.
– Что именно ясно?
Аури фыркнул.
– Джулиан ни за что не пошел бы на вечеринку по доброй воле.
– Никогда? – изумленно осведомилась я.
Кэсси покачала головой.
– Никогда.
– Парень – патологический трудоголик, – объяснил Аури и скрестил руки. – Я постоянно твержу ему, что стоит сбавить обороты, но все свободное от колледжа время он батрачит на тысячах работ.
Тысяча рабочих мест. А я еще и лишила его семидесяти пяти долларов моих родителей.
– Джулиан до сих пор работает официантом? – спросила я со смутной надеждой. В конце концов, субботний вечер – идеальное время для выездного ресторанного обслуживания. И не исключено, что мама все-таки забыла пожаловаться начальнику.
Кэсси задумчиво закусила губы.
– Не уверена.
– Точно нет, – отрезал Аури. – Гордон ведь выгнал его, помнишь? Джулиан больше и не приносит домой закуски.
– Верно, канапе, которых мне так и не досталось.
– Ты же ныла, что тебе не понравились канапе.
– Не понравились те, что из сырой рыбы. Остальные были ничего.
– Ох, тогда я, очевидно, неправильно понял.
Кэсси закатила глаза.
– Как обычно.
Занятно было наблюдать за ссорой влюбленных, однако у меня появилось подозрение, что они не так уж и хорошо знают Джулиана. Как можно не знать или знать только обрывочно, что твоего соседа по квартире уволили? Нечистая совесть ни на каплю не успокоилась, но кот не должен из-за меня так долго ждать еды. Во время разговора он безудержно царапал дверь.
– Ребята, надо кота кормить.
– О господи, конечно. – Кэсси поспешно сунула стрелы обратно в колчан и принялась возиться со связкой ключей, на которой их висело не меньше дюжины.
– Мы ужасные кошачьи родители, – заявил Аури, потянув гремевшую ключами Кэсси к двери своей квартиры.
– Будь это наша кошка, все было бы по-другому.
– Мы завели бы не кошку, а собаку.
Но Кэсси не стала придумывать остроумный ответ и повернулась ко мне.
– Приятно было познакомиться с тобой, Мика. Уверена, мы не раз еще увидимся.
– Не сомневаюсь! Тоже очень рада. – Я помахала на прощание, и ребята поспешно проскочили к себе через узкую щель, стараясь, чтобы Лоуренс не успел выбежать в коридор.
Я замерла на мгновение, уставившись на закрытую дверь. Джулиан Брук. Ну кто бы мог подумать?
Глава 3
– Не прошло и года! – Лилли вскочила со стула, увидев меня. А ведь я всего на пятнадцать минут опоздала на встречу в «Бобы и хлеб» – наше любимое кафе со времен средней школы.
Мы обнаружили его случайно много лет назад: я решила отнести кое-что из одежды в секонд-хенд по соседству. Тот бутик давно уже канул в Лету, и причудливое кафе соседствовало с затемненным магазином для взрослых и маникюрным салоном, окна которого были украшены назойливо мигающими лампочками.
– Извини, пробки. – Я обняла Лилли, затем наклонилась к Линкольну и поцеловала его светло-каштановые волосы.
Он поднял головку и улыбнулся.
– Мика!
– Ну как поживает мой здоровяк?
– Мама велела нарисовать тебе картинку. – Он схватил лист, лежавший перед ним на стульчике, и гордо поднял повыше.
На рисунке… Не знаю, что тут подразумевалось. Лев? Взрывающийся инопланетянин? Абстрактное изображение Вселенной? Я ничего не поняла, но все равно улыбнулась и похвалила Линка.
Глаза у мальчишки заблестели, и он тут же снова принялся за рисование. Отчаянно царапал бумагу цветными карандашами.
Я обратилась к Лилли за разъяснениями.
Внешне мы с лучшей подругой были полными противоположностями. У Лилли голубые глаза и светлые, плавно ниспадавшие по спине локоны, которые она укладывала по-бразильски. Совсем не то, что мои неокрашенные лохмы, которые никак не удавалось уложить во что-то путное. Даже укрощение челки было тем еще испытанием, и по утрам я вновь и вновь объявляла ей войну, беря в союзники выпрямитель.
Лилли пожала плечами и покачала головой.
Успокоенная тем, что даже мама Линка не знала, что изобразил ребенок, я села и взяла меню со стойки. Просто по привычке: я всегда заказывала у Рика одно и то же.
– Ни за что не угадаешь, кто живет в соседней квартире.
– Ник Робинсон!
Я фыркнула.
– Ага, конечно, а Кейнан Лонсдейл этажом ниже.
– Очень жаль, было бы неплохо.
– И не говори, – согласилась я, хотя на самом деле невозможно, чтобы у меня в соседях водились актеры из фильма «С любовью, Саймон». – Подсказка: это не знаменитость.
– Хммм… – Лилли задумчиво постучала пальцем по подбородку. – Александра Куртин?
Алекс вместе со мной и Лилли ходила в дорогую частную школу, а потом ее отца арестовали за отмывание денег, и семья потеряла все состояние. После этого Куртины якобы скрылись. Но на самом деле они и не думали уезжать из Мэйфилда, а всего лишь отдалились от кругов самопровозглашенного высшего общества.
– Нет, и не Алекс, – покачала я головой. – Правильный ответ – Джулиан Брук.
Лилли нахмурилась.
– Кто-кто?
Я сунула меню обратно в подставку.
– Джулиан, официант. Помнишь?
– А, которого ты вышвырнула? – спросила Лилли и, потянувшись к сумочке, достала салфетку, чтобы вытереть нос Линку.
– Не было такого. Ввиду неудачного стечения обстоятельств маме пришлось отстранить его от работы, – напомнила я, но в ту же секунду на меня с новой силой нахлынуло чувство вины и обрушилось воспоминание о том, как холодно и отстраненно Джулиан смотрел на меня.
– Ну и что сказал Джулиан, увидев тебя?
– Ничего. Мы еще не встречались. – Я подняла карандаш, готовый вот-вот скатиться со стола, и протянула Линку. Он тут же принялся рисовать фиолетовые линии на взорвавшемся инопланетном льве. – Его соседи по квартире вчера приходили знакомиться, так что я узнала случайно.
– А почему ты сразу к нему не пошла?
Я закатила глаза. До чего хорошо Лилли меня знает!
– Он был на работе.
– А сегодня утром?
– Решила дать ему выспаться.
Но Лилли одним лишь взглядом требовала дальнейших объяснений. Я вздохнула.
– Ну а еще не исключено, что я не спала до двух часов ночи и не слышала, чтобы Джулиан возвращался домой. Или он так тихо пробрался мимо моей квартиры.
– Или он провел ночь у своей девушки.
– Все может быть. – Я замолчала, краем глаза увидев, что Рик, владелец кафе, подошел к нашему столику.
– Доброе утро, дамы, – поприветствовал он нас с сильным шотландским акцентом. – Как у вас дела?
– Превосходно. А у тебя? – вежливо поинтересовалась Лилли.
Линк оторвал взгляд от рисунка и улыбнулся Рику. Владельцу «Бобов и хлеба» уже за пятьдесят, у него заметно выпирает живот, а седые волосы и не менее седая борода делают его похожим на Санта-Клауса.
– Грех жаловаться, – просиял Рик. – Что вам предложить?
– Яблочный сок Линку. Мне чай-латте и… – Лилли замялась и бросила взгляд на витрину с выпечкой позади Рика. С тоской она смотрела на лимонные маффины.
Ужасно было наблюдать нерешительность подруги. Она хотела кекс, но считала, что его нужно заслужить. Во время беременности Лилли набрала тринадцать килограммов и с тех пор прибавила еще пять. Сущий пустяк, особенно учитывая, что она не только воспитывала малыша, но в то же время подтягивала учебу. Однако Лилли упрекала себя за вес.
Наконец она помотала головой.
– И все. Больше ничего не нужно.
Рик кивнул.
– А тебе?
– Как обычно, – вымолвила я.
– Двойной эспрессо и скон с джемом. Уже несу.
Он бросился на кухню, откуда по всему кафе растекался восхитительный аромат жженого сахара. Мебель в «Бобах и хлебе» стояла на редкость разношерстная: зеленые столы, красные стулья и желтые кресла всевозможных форм и оттенков. Ничего не сочеталось. Казалось, Рик с женой по чуть-чуть перетаскивали в свое заведение товары из соседнего секонд-хенда.
Я стянула у Линка мелок и лист бумаги.
– Как поживает Таннер? – осведомилась я у Лилли, создавая набросок женской фигуры. Я постоянно разрисовывала все, что под руку попадалось: моя причуда, за что я частенько получала нагоняй от родителей. Они думали, что это проявление скуки или безразличия. Полная чушь: обычно рисование, наоборот, помогало мне сосредоточиться.
– Принстон действует ему на нервы. Таннер хотел приехать домой на эти выходные, но преподаватели завалили его работой. Вряд ли он объявится до конца месяца. – Устало улыбнувшись, Лилли взъерошила Линку волосы: мальчик принялся за новый лист и хаотично рисовал черные круги. – Он каждую ночь спрашивает об отце.
– Конечно. Линк ведь скучает. Но Таннер скоро приедет.
– Надеюсь, – вздохнула Лилли.
Я придвинулась к подруге и взяла ее за руку. Лилли редко проявляла слабость, потому что хотела быть сильной – ради Линкольна. Но теперь в ее глазах стояли слезы, и я поняла, как же сильно она тоскует по Таннеру. Он ведь был не только отцом ее сына, но и парнем, которого она любила вот уже полдесятка лет.
Таннер старше Лилли на три года, сейчас он учится в Принстоне на третьем курсе: поступил туда еще до того, как Лилли узнала о беременности. Таннер так хотел присутствовать при родах, что явился в университет на семестр позже, чем собирался. Он даже подумывал о переводе в Мэйфилдский колледж, но диплом элитного университета откроет больше возможностей в будущем. Не говоря уж о том, что учеба в Принстоне – традиция в семье Таннера. Нарушение ее только добавило бы неприятностей; родители и так считали, что нежелательная подростковая беременность очень плохо сказалась на репутации обеих семей.
– А я абсолютно уверена. Вот увидишь, месяц пролетит незаметно.
– Да, мы славно проведем вместе три дня, а потом не увидимся еще целый месяц. – Лилли глубоко вздохнула и откинулась в кресле, сбросив мою руку. – Иногда я сомневаюсь, что приняла правильное решение.
– Правильное, – заверила я подругу, уверенная, что говорю от чистого сердца.
Сомневалась Лилли не в решении родить Линка, а в желании наверстать упущенное и закончить школу. Потому-то она и не поехала с Таннером в Нью-Джерси: там ей пришлось бы в одиночку заботиться о Линке в придачу к напряженному учебному графику. Здесь, в Мэйфилде, ее поддерживали семья и друзья. Даже снобистские родители Таннера прониклись симпатией к внуку.
– Сейчас очень трудно, но ты и оглянуться не успеешь, как будешь гордиться тем, чего достигла.
– Или буду жалеть, что проводила так мало времени с любовью всей моей жизни.
Я только пренебрежительно махнула рукой.
– Даже не думай об этом. Вы оба еще так молоды, у вас столько совместных лет впереди, еще успеете потрепать друг другу нервы. То, что происходит сейчас, – всего лишь прелюдия.
– Затянулась как-то прелюдия, – фыркнула Лилли.
Я пожала плечами и вернулась к своему рисунку.
– Когда-то ты именно это качество в Таннере оценила.
Прижавшись ко входной двери, я через глазок следила за лестничной площадкой. Утро понедельника, самое время выдвигаться на лекции, но я решила задержаться еще на пять минут, чтобы подождать Джулиана. Время шло. Лилли посмеялась бы, если бы увидела меня в таком положении, но я ничего не могла с собой поделать. Так хотелось вновь встретиться с Джулианом и извиниться.
После званого вечера я то и дело вспоминала его и Лоуренса. Хотела было позвонить в компанию по выездному обслуживанию, чтобы разыскать Джулиана и отдать деньги, которые в тот вечер он не принял. Но пришлось бы спрашивать у мамы название обслуживающей компании – заведомо глупая идея: она сразу догадается, в чем дело, и устроит такой разнос, что Джулиан, вполне вероятно, окажется в еще менее приятной ситуации. Вот и приходилось сдерживать совесть, пока она не сменилась беспокойством за Эдриана. Но теперь у меня появился второй шанс, и я собиралась исправить то, что натворила.
– Ну, давай же, – бормотала я и с нетерпением глазела на пустой коридор. Рано или поздно Джулиану придется выйти из квартиры на занятия или работу.
Услышав щелчок открывающейся двери, я вздрогнула от страха, хотя именно этого звука и ждала вот уже битый час. Сердце бешено заколотилось, я еще плотнее прижалась к дверному глазку, но обзор через него был весьма ограниченным. Сначала мелькнула какая-то размытая тень справа, но в следующую секунду я увидела, как Джулиан пробежал мимо моей двери к лестничному пролету.
В спешке я схватила лежавший на полу рюкзак и рывком открыла дверь.
Джулиан испуганно обернулся и замер.
Его взгляд, зеленые глаза – все казалось таким знакомым и в то же время таким чужим. Десятки раз он приходил ко мне в воспоминаниях, десятки раз я видела этот заостренный нос, полные губы и ямочки на щеках. Правда, его волосы были короче, чем в нашу первую встречу, а вместо униформы официанта он надел застиранные джинсы и черный свитер – слишком теплая одежда для конца лета в штате Вашингтон.
– Привет, – поздоровалась я с улыбкой, стараясь вести себя как можно более непринужденно.
– Привет, – ответил Джулиан и коротко кивнул. Он выглядел застигнутым врасплох, но не удивленным: видимо, Аури и Кэсси уже рассказали обо мне.
– Как дела? – улыбнулась я.
– Неплохо. – Он помедлил. – А твои?
На секунду задумавшись, а не выдать ли всю правду, я быстро отбросила эту идею. Вдруг Джулиан, чего доброго, решит, что я совсем спятила.
– Не жалуюсь.
– Отлично, – невозмутимо ответил он. Не успела я сказать что-то еще, как он повернулся спиной и ретировался. Вот так просто – взял и ушел.
Растерявшись, я уставилась ему вслед. Что за ерунда? Я ведь прождала этого парня больше часа, гадая, принесет ли ожидание хоть какие-то плоды. Целых два месяца я изнывала от чувства вины, а теперь все закончится вот так? Ну уж нет. Вероятно, Джулиан и вовсе не узнал меня, а притворился, потому что постеснялся спросить. Тогда на мне было платье Louis Vuitton, сейчас – рубашка с комиксовым принтом, считай, два разных человека.
Торопливо заперев дверь в квартиру, я ринулась за Джулианом. Ступени скрипели под быстрыми шагами, а замедлилась я, только догнав его.
– Привет, – еще раз выпалила я. – Помнишь меня?
Я сама слышала, как неуверенно произнесла это, не представляя, что буду делать, если Джулиан скажет «нет».
Джулиан и не подумал остановиться, поправив лямку сумки, обернулся на меня через плечо.
– Ага.
Какое облегчение! И все-таки что-то не то. Я пялилась на его затылок в надежде, что он продолжит говорить. Но Джулиан хранил молчание, и с каждой пройденной ступенькой оно становилось только тягостней.
– И? – наконец вставила я.
– Что и?
– Ты не собираешься меня обругать?
Джулиан остановился на первом этаже перед почтовыми ящиками и отпер маленькую дверцу с табличками Брук, Кинг и Ремингтон.
– Вообще-то нет.
– Точно не собираешься? – настаивала я, наблюдая, как он достает письма из ящика. Джулиан просмотрел их и убрал в карман те, на которых стояло его имя, а остальные положил на место.
– Тебя же из-за меня уволили.
– Точно, – отозвался Джулиан, сохраняя спокойствие.
Я нахмурилась. Как ему удавалось оставаться таким невозмутимым? На его месте я уже вскипела бы от ярости.
– И ты совсем не сердишься?
Джулиан вздохнул и повернулся ко мне. Впервые с того случая в гардеробной мы встретились лицом к лицу. Он стоял так близко – я почувствовала бы его присутствие даже с закрытыми глазами. Он внимательно рассматривал меня.
– А что, я выгляжу сердитым?
Я покачала головой. Джулиан казался расслабленным, а может, он уже заскучал.
– Нет.
– Вот видишь, сама и ответила. – Его губы изогнулись в невеселой улыбке, которая исчезла через мгновение после того, как появилась. И так же быстро Джулиан прошел мимо и толкнул входную дверь, оставив меня в одиночестве.
Юриспруденцию я ненавижу, а вот Мэйфилдский колледж люблю и не могу представить более приятного места для учебы. Без сомнения, Йель замечательный и делает много заманчивых предложений. Там преподают лучшие профессора страны, а кампус, который мы с Эдрианом посетили весной, чтобы познакомиться с нашим будущим, произвел на меня неизгладимое впечатление. Старые кирпичные здания переносили в другую эпоху, и каждая деталь напоминала о гениальности и таланте таких людей, как Синклер Льюис, Джудит Батлер и Мерил Стрип. Эдриан же с большим энтузиазмом говорил об архитектурной школе. Это, вероятно, и стало главной причиной того, что мы выбрали Йель, а не Колумбию, Дартмут или Гарвард; да и Йельскую школу изящных искусств не хотелось сбрасывать со счетов. Тогда я еще питала надежды, что мне удастся уговорить родителей на изучение искусства и живописи. Но, невзирая на все достоинства элитного университета, я была рада, что учусь в Мэйфилде. Этот колледж оказался для меня более подходящим. Люди здесь гораздо меньше заморачивались. Никто не тратил каждую секунду каждого дня на то, чтобы показывать чудеса продуктивности, никто не сваливался лапками кверху от одного только вида переполненного расписания всего через две недели после поступления – в отличие от Таннера и остальных студентов Лиги плюща, кого я знала. В конце концов, за свои деньги нужно что-то получать и чего-то достигать. Сомневаюсь, что кто-то из студентов элитных университетов мог бы позволить себе праздно шататься по территории кампуса, как это сейчас делаю я.
