Текст книги "Защитник"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Придется приземляться в кратере, – сказал Ник. – Как только я отключу двигатель, пыль потечет обратно.

Он повернул влево и убрал пламя. Пол ушел у них из-под ног. Они падали.

Они падали строго отвесно, соплом вниз. Коснувшись поверхности, корабль тяжело подскочил.

– Прекрасная работа, – заметил Люк.

– А я все время только такой и занимаюсь. Пойду обследую базу. Вы все увидите через камеру шлема.

Перед ним возвышалась кольцевая стена. Вся из округлых, древних, вулканического происхождения камней. Пыль капля за каплей со всех сторон стекалась обратно. Она текла словно патока, следуя малейшему наклону, чтобы лужей собраться вокруг вздрагивающих опор корабля. Кратер был в полмили диаметром. Примерно в центре его возвышался купол, окруженный алчным морем пыли.

Ник, хмурясь, оглядывался. Похоже, до купола не добраться, не пересекая слой пыли, который мог быть не таким мелким, как казался. Кратер был древним, может быть, немного моложе самой планеты. Кроме того, его крест-накрест пересекали трещины более позднего происхождения. Края некоторых трещин были чуть ли не заостренными. Воздух был слишком разрежен, а пыль слишком тонкой, чтобы геологическое размывание происходило быстро. Прогулка здесь может плохо закончиться.

Ник начал обходить базу, начав с кольцевой стороны. Он шел осторожно. Некоторые трещины могут скрываться под пылью.

Над кратером в темно-фиолетовом небе висело маленькое яркое солнце.

От дальней стороны купола к кольцевой стене вела узенькая тропинка, выжженная в пыли лучом лазера. Должно быть, она была сделана переговорным лазером базы. Вдоль тропинки были пришвартованы лодки, но Ник не стал задерживаться для их осмотра.

В стене купола виднелось множество продольных разрезов. Внутри Ник обнаружил двенадцать высохших тел. Марсиане – персонал базы свыше столетия назад. И, после того как Мюллер вновь наполнил купол воздухом, они убили Мюллера.

Ник по очереди обыскал маленькие строения. В некоторых местах ему пришлось проползать под прозрачными складками купола. Но никакого Постороннего ему не встретилось. Ни малейшего признака чьего-либо присутствия с тех самых времен, когда здесь побывал Мюллер.

– Я закончил, – сообщил он. – Что дальше?

– Вам придется таскать меня на загривке, пока мы не найдем песчаную лодку.

Лодки покрывала пыль. Были видны только широкие плоские их очертания того же цвета, что и окружающая пустыня. Двенадцать лет лодки ожидали следующей волны исследователей.

А исследователи утратили интерес к Марсу и ушли восвояси.

Увидеть их было все равно, что повстречаться с привидениями. Египетский фараон мог бы обнаружить такие привидения, поджидающие его в загробном мире: немые, ряд за рядом, сохранившие веру, идущие перед ним и ждущие, ждущие.

– Отсюда они выглядят неплохо, – заметил Люк. Он поудобнее устроился на плечах Ника. – Нам везет, Синдбад.

– Не говорите «гоп» раньше времени!

Ник направился к куполу, пересекая пылевое озеро. Сидящий на его плечах Люк был легким, и его собственное тело весило здесь мало. Но вместе они весили слишком много.

– Если я начну падать, то постарайся упасть на обочину.

– А вы не падайте.

– Пыль не принесет нам вреда. Вероятно, сюда должен подойти флот ООН. Чтобы забрать лодки.

– Мы их опередили. Вперед!

– Тропинка скользкая. Она вся покрыта пылью.

Три лодки выстроились в ряд с западной стороны. На каждой было по четыре сидения. На корме, ниже уровня пыли, укреплено по два винта, от скал в глубине их защищала сетка. Лодки были такими плоскими, что их утопила бы малейшая зыбь на море. Но на тяжелой пыли они держались хорошо.

Ник, не особенно церемонясь, свалил свою ношу на одно из сидений.

– Приглядите за ней, Люк, если она поедет. Я пошел в купол за горючим.

– Это, должно быть, гидравлик. С сжатым марсианским воздухом в качестве окислителя.

– Я просто поищу что-нибудь с надписью «горючее».

Люку удалось включить компрессор, но мотор не заводился. Вероятно, высохли баки, решил он и выключил двигатель. Он обнаружил, что пузырчатый купол с задней стороны поврежден. Убедившись, что починку можно произвести вручную, он закрепился привязным ремнем от сиденья и заделал прореху. Его длинные руки с широкими запястьями никогда не теряли борцовской хватки. Вероятно, по краям будет течь, но если закрыть смотровой люк, а за ним поставить конвертор, превращающий окись азота наружной атмосферы в пригодные для дыхания азот и кислород…

Ник вернулся, неся на плече зеленый бак. Через инжекторный наконечник он заправил лодку. Лодка попыталась тут же уехать без Ника. Люк отыскал переключатель, перевел его на нейтральное положение, потом дал задний ход. Ник ждал, пока он вернется.

– Как мне пройти сквозь стенку купола?

– Полагаю, никак. – Люк разорвал оболочку, отклеил одну стенку для прохода Ника и заклеил ее снова. Купол начал медленно раздуваться.

– Лучше нам не снимать скафандры, – сказал Люк. – Пройдет час, а то и два, прежде чем мы сможем здесь дышать.

– Тогда вы можете разорвать его снова. Надо было прихватить запас с корабля.

Прошло два часа, прежде чем они наполнили купол и начали искать проход в круговой стене. Проход окаймляли темные утесы песчаника. Утесы были старыми и чистыми – их очистил взрыв, между куполом и стеной пролегла искусственная, словно стеклянная, дорожка. Ник с комфортом устроился в одном из пассажирских кресел. Одна нога закинута на другую; глаза впились в экран опущенного вниз глубинного локатора.

– Кажется, глубина достаточная, – сказал он.

– Тогда я включаю, – ответил Люк. Винты завертелись. Корма сперва глубоко осела, потом выровнялась. Они скользили по пыли со скоростью десять миль в час, в кильватере за ними тянулись две прямые невысокие полосы.

Глубинный радар выявлял плотные объекты, на экране они показывались в трех измерениях. Под ними проплывало гладкое дно, правильной формы впадины и возвышенности, на которых за миллионы лет не осталось ни одной не сглаженной линии или точки. Вулканическая активность на Марсе была слабой.

Пустыня была плоской, как зеркало. Округлые серо-коричневые скалы пробивались на поверхность нелепыми обелисками. Кратеры посреди пыли напоминали плохо изготовленные глиняные пепельницы. Некоторые были несколько дюймов в поперечнике. А другие – настолько большими, что увидеть их можно было лишь с орбиты. Горизонт казался прямым и близким. И острым как бритва. Он горел желтым светом понизу и кроваво-красным наверху. Ник посмотрел на удаляющийся катер.

Глаза его расширились, зрачки поехали к переносице. Что там?

– Черт… Держите его, – закричал он. – Поворачивайте! Скорей поворачивайте влево!

– Обратно к кратеру?

– Да.

Люк выключил один мотор. Нос лодки развернулся влево, но она по инерции продолжала скользить по пыли боком вперед. Затем включился правый винт. Лодка повернула обратно.

– Вижу его, – сказал Люк.

На таком расстоянии предмет был чуть больше точки, но ясно выделялся на однотонной поверхности пылевого моря. И предмет двигался. Двигался рывками, перекатываясь на боку на бок, останавливался передохнуть и двигался снова. От кратера его отделяло несколько сотен ярдов.

Они приблизились, стало видно отчетливее. Предмет был цилиндрической формы, вроде короткой гусеницы, и полупрозрачным. И гибким, можно было видеть, как он изгибается, двигаясь. Он направлялся к проходу в стене кратера.

Люк передвинул рукоятку регулятора вниз. Песчаная лодка замедлила ход, осела глубже. Когда они проходили мимо, в руках Ника оказался сигнальный пистолет.

– Это он, – сказал Ник. В голосе его звучал благоговейный страх. Он пригнулся с пистолетом наготове.

Гусеницей оказался прозрачный, наполненный газом мешок. Внутри находилось что-то раскрашенное, медленно вращающееся, старающееся поближе подобраться к борту лодки. Стало ясно, что это чужак, именно такой, каким его показывали потом на экранах телевизоров. Он был гуманоидом, насколько может быть гуманоидом фигура, нарисованная из палочек. И он весь состоял из вздутий. Локти, колени, плечи, скулы выпирали шариками, грейпфрутами. Высилась, покачиваясь, лысая голова, словно голова гидроцефала.

Он ударился о лодку и остановил свое вращение.

– Он выглядит достаточно беспомощным, – сказал Ник с сомнением в голосе.

– Что ж, выпустим наш воздух. – Люк раскрыл колпак лодки. Они вдвоем перегнулись через борт, подняли герметический мешок и бросили его на дно лодки.

Лицо чужака не изменило своего выражения. Вероятно, оно не могло изменяться.

Лицо это выглядело застывшим. Но произошло нечто странное. Протянулась рука, похожая на черную, в бороздах, древесину орехового дерева, большой и указательный палец соединились, образовав кружок.

– Должно быть, он научился этому от Бреннана, – сказал Ник.

– Ник, посмотрите на его строение. Полное подобие человеческого скелета.

– Слишком длинные руки для человека. И спина изогнута больше.

– Да-а-а. Что ж, мы не можем вернуться с ним сейчас на корабль и не можем объяснить ему дорогу. Придется ждать, пока пространство под колпаком вновь наполнится воздухом.

– Кажется, большая часть нашего времени уходит на ожидания, – сказал Люк. Ник кивнул. Пальцы его барабанили по спинке сиденья. Уже двадцать минут маленький конвертор лодки заполнял пространство под колпаком, перерабатывая разряженную, ядовитую атмосферу.

Чужак вообще не двигался. Люк наблюдал за ним. Чужак лежал в своем воздушном мешке на дне лодки и ждал. Спрятанные в жестких морщинах человеческие глаза следили за Ником и Люком. Именно так, именно с таким терпением может ждать мертвец Судного дня.

– Но, по крайней мере, сейчас он в невыгодном положении, – сказал Ник.

– Нас ему не удастся похитить.

– Мне кажется, он сумасшедший.

– Сумасшедший? Побуждения его, может быть, и несколько странные.

– Вот вам доказательство. Он явился в Систему на корабле, словно специально созданном для того, чтобы доставить его именно сюда. Его воздушный бак был почти пуст. Нет никаких данных, что на его борту были хоть какие-то приборы безопасности. Насколько мы можем судить, он не делал попыток вступить с кем-то в контакт. Он убил либо похитил Бреннана. Затем он бросил свой корабль и отправился на Марс, вероятно, чтобы спрятаться. Теперь он покидает свой спускаемый отсек… То, что осталось от Бреннана, тоже. В многослойном мешке он катится по марсианской пустыне, чтобы добраться до места, где скорее всего совершит посадку любой исследовательский корабль. Он – псих. Он сбежал из какого-то космического сумасшедшего дома.

– Вы упорно говорите «он». А ведь это – оно. Оно, задумайтесь над этим и вы поймете, что действовать оно должно непривычным для нас образом.

– Не имеет значения. Вселенная – есть рациональность. Чтобы выжить, их наука тоже должна быть рациональной, вне зависимости от того, кто это существо – «он», «она» или «оно».

– Еще пара минут, и мы сможем…

Чужак зашевелился. Его рука распорола мешок во всю длину. Ник мгновенно вскинул свой сигнальный пистолет. Мгновенно… Но чужак выбрался из длинного разреза и отобрал пистолет прежде, чем Ник успел на это среагировать. И все это без малейшего признака спешки. Он сел и положил пистолет на корму лодки.

Он заговорил. Речь его была полна щелканья, бульканья, шелеста. Плоский, твердый клюв, должно быть, мешал говорить. Но понять его было можно.

Чужак сказал:

– Доставьте меня к вашему руководителю.

Ник опомнился первым. Он прочистил горло и заявил:

– Путешествие туда займет несколько дней. А тем временем добро пожаловать в заселенную человеком часть космоса.

– Не бойтесь, – произнес монстр. – Очень жаль, но я должен вас разочаровать. Меня зовут Джек Бреннан, я – зонник. А вы – Ник Соул?

Страшную тишину взорвал смех Люка.

– А вы думали о нем, как о чужаке, приготовились встретить чужака… Ха-ха-ха…

Ник почувствовал, как панический страх сдавливает ему горло:

– Вы… Вы – Бреннан?

– Да. А вы Ник Соул. Я вас видел однажды. Но я не узнаю вашего друга.

– Лукас Гарнер. – Люк овладел собой. – Ваши фотографии на вас не похожи, Бреннан.

– Я сделал одну глупость, – сказал Бреннан-монстр. Голос его больше не был человеческим, он пугал не меньше, чем его внешность. – Я отправился на встречу с Посторонним. Вы пытались сделать то же самое, не так ли?

– Да, – в глазах и в голосе Люка проскальзывало сардоническое веселье. Вне зависимости от того, верил он Бреннану или не верил, Люк наслаждался сложившимся положением. – Что такое Посторонний на самом деле, Бреннан?

– Если вам угодно играть определениями…

Ник Соул прервал их:

– Бреннан, ради бога, что с вами произошло?

– Это долгая история. Мы очень торопимся? Разумеется, нет – вам еще нужно запустить мотор. Прекрасно, я вам расскажу, что же произошло. Итак, соблюдайте почтительную тишину и помните, что именно к этому вы стремились. Стремились изо всех сил. – Бреннан тяжело посмотрел на обоих мужчин. – Я ошибся. Вы не подойдете. Вы оба слишком стары.

– Итак, наберитесь терпения. В ядре галактики, вблизи края шарового звездного скопления, живет раса двуногих…

Самое важное, что их созревание включает три стадии. Детство, что самоочевидно. Стадия производителя – то есть просто двуногие, со слаборазвитым умом, назначение которых – наплодить как можно больше потомства. И стадия защитника.

В возрасте примерно сорока двух лет, по нашему времяисчислению, индивид, находящийся на стадии производителя, ощущает настоятельную необходимость поедать корень кустарника определенного вида. Вплоть до этого возраста производитель избегает питаться этим корнем, так как его запах представляется ему омерзительным. Кустарник растет по всей планете. Реальных шансов на то, что производитель, проживший достаточно долго и захотевший этот корень съесть, не мог его получить – нет.

Корень служит причиной определенных изменений – как физиологических, так и психологических. До того, как я перейду к подробностям, открою вам важный секрет. Раса, о которой я говорю, называет себя… – Бреннан-монстр резко щелкнул роговым клювом, – Пак. Мы называем ее «Нооа».

– Что? – Нику показалось, что его насильно, против его воли заставляют подняться. Но Люк, продолжая сидеть, уперся ему в грудь своими бессильными ногами, скаля зубы с видом колоссальнейшего наслаждения.

– Была послана экспедиция, которая совершила посадку на Земле около двух с половиной миллионов лет назад. Кустарник, который они привезли с собой, дал непригодные корни, так что ни один Пак на Земле не достиг стадии защитника. Я достиг.

Когда производитель съедает корень, происходит ряд изменений. У него или у нее исчезают вторичные половые признаки. Размягчается череп, и мозг начинает расти. Он растет до тех пор, пока не становится намного больше и сложнее, чем ваш, джентльмены. Затем череп затвердевает и формируется костяной гребень. Зубы выпадают, все до единого. Десна и губы срастаются вместе, образуя твердый, почти плоский клюв. Мое лицо слишком плоское. Развитие «хомо хабилис» идет лучше. Выпадают все волосы. Очень разбухают суставы, что обеспечивает громадное увеличение мускульной силы. Увеличивается момент силы, понимаете? Кожа твердеет, покрывается морщинами, формируя подобие брони. Ногти превращаются во втяжные когти, кончики пальцев приобретают гораздо большую чувствительность. Сами пальцы становятся более приспособленными для производства орудий. Там, где отходят к ногам вены, формируется простое двухкамерное сердце. Точка соединения, как бы, черт возьми, ее не называли, и будет сердцем. Вы заметили, что в этом месте моя кожа толще? Ну, есть и другие, менее драматические изменения, но все они необходимы для того, чтобы защитник представлял собой мощную, высокоразумную боевую машину. Гарнер, вы, кажется, больше не удивлены?

– Все это выглядит ужасно знакомым.

– Хотел бы я знать, заметили ли вы, что… Очень велики эмоциональные изменения. Защитник – это тот, кто не чувствует никаких обязанностей по отношению ко всему потомству Пак… Единственная для него настоятельная потребность – защищать потомство своего рода. Он узнает их по запаху. В данном случае его возросший интеллект большой роли не играет, поскольку его мотивациями управляют гормоны. Ник, вам не приходит в голову, что все эти изменения – лишь крайняя степень того, что происходит со всеми мужчинами и женщинами по мере их старения? Гарнер давно это понял.

– Да, но…

– Добавочное сердце, – вмешался Люк. – Как насчет него?

– Подобно увеличению мозга, оно не может формироваться без корня дерева жизни. Обычное человеческое сердце после пятидесяти, без современной медицинской помощи, перестает адекватно исполнять свои функции. В конце концов оно останавливается.

– А?…

– Вы, двое, находите это убедительным?

Люк решил приберечь свое мнение:

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Честно говоря, меня больше интересует, убедился ли Ник. Мое гражданство жителя Зоны зависит от того, смог ли я вас убедить, что я – Бреннан. Не говоря уже о банковском счете, моем корабле и грузе. Ник, я нашел сброшенный бак из-под горючего от «Маринера – 20». Он пришвартован к моему кораблю, который, когда я его оставил, шел на большой скорости сквозь Солнечную Систему.

– Он до сих пор делает то же самое, – ответил Ник. – Так же, как и судно Постороннего. Нам следовало бы что-нибудь предпринять для их возвращения.

– Очи Финейгла, да корабль Постороннего спроектирован не лучшим образом, я смог бы усовершенствовать его с завязанными глазами. Но за груз монополей можно купить всю Цереру.

– Сперва – первоочередное, – пробормотал Гарнер.

– Гарнер, этот корабль удаляется. А, понимаю, что вы подразумеваете. Вы боитесь, что инозвездное чудовище окажется вблизи космического корабля, пригодного для полета. – Бреннан-монстр коротко глянул на пистолет, затем, по-видимому, отказался от мысли силой завладеть лодкой. – Мы останемся здесь до тех пор, пока вы во всем не убедитесь. Договорились? Приходилось вам когда-нибудь заключать лучшую сделку?

– Только не с зонником, Бреннан; имеются веские доказательства, что человек находится в родстве с остальными земными приматами.

– В этом я не сомневаюсь. У меня есть некоторые соображения.

– Рассказывайте.

– Это касается той забытой колонии. Сюда прибыл большой корабль. Приземлились четыре посадочных судна примерно с тридцатью защитниками и большим количеством производителей. Годом позже защитники знали, что ими выбрана планета, не годящаяся для их планов. Необходимый им кустарник рос неправильно. С помощью лазера они послали сообщение, прося о помощи. Затем они погибли. Смерть от голода – обычная смерть для защитника, но, как правило, она добровольна. Здесь она наступила помимо их воли. – Ни в голосе, ни на похожем на маску лице Бреннана-монстра не отразилось никаких эмоций.

– Они погибли. Производители размножались бесконтрольно. Они располагали обширным пространством, а защитники, должно быть, уничтожили все опасные для них формы жизни. Что было дальше – не трудно предположить. Защитники умерли, но производители были приучены к их опеке и остались рядом с кораблем.

– И что же?

– Без наблюдения защитников ядерный реактор стал источником сильной радиации. Там должны были быть искусственно полученные расщепляющиеся элементы. Возможно, произошел взрыв. Возможно, нет. Радиация вызвала мутации, в результате которых появились различные формы – от лемуров до обезьян, от шимпанзе до древнего и современного человека.

– Это одна из теорий, – продолжал Бреннан-монстр. – Другая состоит в том, что защитники намеренно вызвали мутации среди производителей, чтобы те, приобретя новую форму, имели шанс выжить, пока не придет помощь. Результат получается тот же самый.

– Я в это не верю, – заявил Ник.

– Поверите. Вы уже поверили. Тому достаточно доказательств, особенно в религиозных верованиях и народных сказках. Какой процент человечества на самом деле ожидает жизни вечной? Почему так много религий рассказывает о расе бессмертных существ, постоянно воюющих друг с другом. Как объяснить преклонение перед предками? Вы знаете, что происходит с человеком без помощи современной гериатрии: по мере старения его клетки мозга начинают отмирать. Почему же люди демонстрируют тенденцию уважать и слушаться стариков, откуда взялись ангелы-хранители?

– Память расы?

– Вероятно. Трудно предположить, что предания могут просуществовать так долго.

– Южная Африка, – сказал Люк. – Они должны были приземлиться в Южной Африке. Где-нибудь в районе Национального парка Олдувай-Годж. Там встречаются все виды приматов.

– Не обязательно. Может быть, одно из суден приземлилось в Австралии. Из-за металлов. Знаете, защитники могли просто рассыпать радиоактивную пыль и так все и оставить. Без естественных врагов производители размножались словно кролики. Радиация способствовала их изменениям. Со смертью защитников в них развились новые качества. Некоторые стали сильнее. Другие – подвижнее, третьи – умнее. Разумеется, большая часть гибла. Шли мутации.

– Я, кажется, вспоминаю, – сказал Люк, – что процесс старения человека может быть сопоставлен с окончанием программы космического зонда. Поскольку зонд выполнил свое задание, не имеет значения, что с ним произойдет дальше. То же самое с нами, когда мы перешагнули возраст, в котором способны иметь детей…

– Эволюция идет через нас. Она дает вам толчок, и вы продолжаете двигаться только по инерции. Охраняете направление движения, но лишены корректирующих механизмов, – кивнул Бреннан-монстр. – Разумеется, корень обеспечивает программу для третьей стадии. Хорошее сращивание.

– Есть какие-нибудь соображения насчет того, что произошло на Земле с корнем? – спросил Ник.

– О, никакой тайны. Хотя некоторое время это и сводило с ума защитников Пак. Не удивительно, что такая маленькая колония не смогла выполнить эту задачу. В корне живет вирус. Вирус содержит гены, необходимые для того, чтобы производитель мог превратиться в защитника. Он не может существовать без корня, поэтому защитнику необходимо поедать этот корень все время. Если в почве нет таллия, корень продолжает расти, но вируса в нем уже нет.

– Это очень сложно.

– Вы когда-нибудь работали на гидропонных фермах? Взаимосвязи в устойчивых экологических системах могут быть сложными. В мире Пак никаких проблем не возникало. Таллий – редкий элемент, но в звездных системах вторичного происхождения он достаточно распространен. И там корень растет повсюду.

– Откуда произошел Посторонний? – спросил Ник.

Свист и щелчок клювом:

– Физпок!

Потом:

– Физпок обнаружил старые записи, включая призыв о помощи. За два с половиной миллиона лет он был первым защитником, нашедшим способ отыскать Солнце, или, по крайней мере, сузить район поисков. И у него не было потомства, так что ему следовало поскорее определить для себя цель, пока не исчезла потребность в еде. Именно это происходит с защитником, если его род погибает. Полное отсутствие программы. Между прочим, можете отметить, что раса Пак обладает сильным иммунитетом против мутации. Мутанты пахнут неправильно. Это может быть крайне важным в ядре галактики, где сильная радиация.

– Значит, он пришел оттуда с полным трюмом семян?

– И с мешками окиси таллия. Окись более пригодна для перевозок. Я удивлялся конструкции его корабля, но теперь вы сами можете понять, почему грузовой отсек располагался позади отсека жизнеобеспечения. Получить небольшую дозу радиации для него не страшно. Он уже не мог иметь детей.

– Где он сейчас?

– Мне пришлось его убить.

– Что? – Гарнер казался потрясенным. – Он на вас напал?

– Нет.

– Тогда… Я не понимаю.

Бреннан-монстр вроде бы заколебался. Потом сказал:

– Гарнер, Соул, послушайте меня. В двенадцати милях отсюда примерно под пятьюдесятью футами пыли находится часть чужого космического корабля, наполненная корнями, семенами, мешками с окисью талия. Корни, которые я могу вырастить из этих семян, сделают человека чуть ли не бессмертным. Что дальше? Что мы будем делать со всем этим?

Два человека переглянулись. Люк, который, казалось, хотел сказать что-то, не открыл рта.

– Трудный вопрос, правда? Но не трудно догадаться, на что Физпок рассчитывал, не так ли?

Физпок дремал.

Он знал, что ровно через день ему придется разбудить Бреннана. Разумеется, он мог ошибиться. Но если он ошибся, значит, племя Бреннана, мутируя, стало слишком отличным от народа Пак.

Физпок мог дремать, зная, сколько времени у него в запасе. Марсиане не представляли опасности, хотя, возможно, против них и следовало что-либо предпринять. Дремота – это тонкое искусство защитника. Он продремал около десяти дней. В прошлом он дремал неделю, вплоть до того дня, когда он покинул планету Пак. Сенсорная стимуляция сокращала время его путешествия. Он летел в будущее.

Физпок дремал.

Все начнется, когда проснется пленник. Видно, что мозг его будет больше мозга Физпока, поскольку лицевой угол изменен выпуклостью лба. Пленник научится быстро. Физпок научит его как быть защитником, что делать с семенами и корнями дерева жизни.

Были ли у производителя дети? Если да, то он сохранит секрет, используя дерево жизни для создания защитников из числа своих собственных потомков. Это было бы правильно. Если у него хватит разума, чтобы способствовать распространению своей семьи (избегая близкородственного скрещивания), то его род поглотит большую часть расы Пак этой звездной системы.

Вероятно, он убьет Физпока, чтобы сохранить тайну. Это тоже будет правильно.

В дремах Физпока присутствовал оттенок кошмара. Поскольку пленник выглядел не так, как надо. Его ногти развивались неправильно. Его голова, определенно, была неправильной формы. Эта лобная выпуклость… И клюв, такой же плоский, как и его лицо. Спина пленника не согнулась, ноги были не той формы, руки – слишком короткие. Его племя слишком долго мутировало.

Но на корень он реагирует правильно.

Будущее неопределенно… Если не считать будущего самого Физпока. Обучить пленника всему, что необходимо, если он только сможет. Придет день, когда Земля станет вторым миром Пак. Физпок сделал все, что было в его силах. Он обучит, а затем умрет.

Бреннан пошевелился. Согнутое тело распрямилось, он потянулся, раскрыл глаза. Он, не мигая, глядел на Физпока, глядел так, будто читал мысли защитника. Так смотрели все новые защитники, ориентированные на память. Только теперь они начинали приходить к пониманию.

– Я был бы удивлен, если бы вы поняли, как быстро это происходило, – сказал Бреннан-монстр. Он пристально посмотрел на стариков, один вдвое старше другого, но оба уже перешагнули возраст изменений. И удивился, что они могут быть его судьями.

– За два дня мы изучили языки друг друга. Его язык намного быстрее моего и более пригоден для моего речевого аппарата. Так что мы говорили на его языке. Он рассказывал мне историю своей жизни. Мы обсудили проблему марсиан, выбрали наиболее эффективный способ их уничтожения…

– Что?

– Их уничтожения, Гарнер. Черт побери, ими уже убито тридцать человек. Мы разговаривали практически безостановочно. И все это время мы упорно работали. Моя физическая подготовка. Воздух и воду, вплоть до последнего атома, мы переместили из системы жизнеобеспечения на базу. Костюм Физпока, чтобы в нем можно было плавать в пыли. Я никогда прежде не видел базы. Мы экстраполировали план базы и выяснили, как вновь наполнить ее воздухом и как ее защищать.

На третий день он объяснил мне, как вырастить урожай дерева жизни. Он открыл ящик и рассказал, как разморозить семена, не повредив их. Он приказывал мне, словно я был всего лишь микрофоном компьютера. Я чуть было не спросил его: «У меня нет права выбора?» Но права выбора у меня не было.

– Не понимаю, – сказал Гарнер.

– У меня не осталось никакого выбора. Я стал слишком разумен. Вот что происходило каждый раз с момента моего пробуждения. Я узнавал ответ прежде, чем успевал сформулировать вопрос. Откуда взяться выбору, если я все время видел наилучший ответ? В чем моя свобода воли? Вы не можете поверить, насколько быстро это происходило. В одно мгновение я мог проследить всю логическую цепочку. Я ударил Физпока головой о край холодильника. Времени его беспамятства мне хватило на то, чтобы тем же краем перерубить ему горло. Затем я отпрыгнул, на тот случай, если он атакует меня. Я высчитал, что смогу продержаться, пока он не умрет от удушья. Но он не атаковал. Он не понимал, все еще не понимал.

– Бреннан, это выглядит как убийство. Ведь он же не собирался нападать на вас?

– Даже тогда – нет. Я был его самой главной надеждой. Он не мог даже защищаться из страха повредить мне. Он был старше меня, и он знал, как надо сражаться. Если бы он захотел, он бы мог меня убить, но он не смог захотеть. Тридцать две тысячи лет реального времени он нес к нам эти корни. И он полагал, что завершением его трудов являюсь я.

Думаю, он умер, веря, что достиг своей цели. Он наполовину ожидал, что я его убью.

– Почему, Бреннан?

Бреннан-монстр пожал похожими на дыни плечами:

– Он ошибся. Я убил его потому, что узнай правду, он постарался бы истребить человечество.

Он сунул руку в разрез кокона, в котором проделал путь в двенадцать миль по текучей пыли. Вытащил и показал своим судьям что-то, тихо жужжащее устройство для возобновления воздуха, изготовленное из приборов корабля Физпока. Затем он вытащил половину корня. Корень напоминал сырой сладкий картофель. Бреннан сунул картофель под нос Гарнеру:

– Понюхайте.

Люк понюхал:

– Пахнет приятно. Запах похож на ликер.

– Соул?

– Приятно, а как на вкус?

– Если вы знаете, что он превратит вас в нечто, похожее на меня, станете вы его есть? Гарнер?

– Непременно. Мне бы хотелось жить вечно, я боюсь старости.

– Соул?

– Нет. Я не смог бы отказаться от секса.

– Сколько вам лет?

– Семьдесят четыре. День рождения был два месяца назад.

– Вы уже слишком стары. Вы были слишком стары уже в пятьдесят. Съели бы вы его добровольно в сорок пять?

Соул засмеялся:

– Вряд ли.

– Ну, вот вам и половина ответа. С точки зрения Физпока, мы – ошибка. Другая его половина состоит в том, что некий душевнобольной мог бы заняться распространением корня. На Земле. Или в Зоне. Или еще где-либо.

– Хотелось бы надеяться, что этого не будет. Но позвольте выслушать ваши доводы.

– Война. Во все времена своей истории мир как никогда не был свободен от состояния войны. И естественно, что не был свободен, поскольку любой защитник нацелен на экспансию и на защиту своего рода от экспансии со стороны всех прочих. Знания постоянно теряются. Раса не способна ни минуты действовать совместно, если каждый защитник видит свою выгоду в том, чтобы переиграть остальных. Из-за этого не прекращающегося состояния войны никакой прогресс для расы Пак невозможен.