Текст книги "Разр (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
***
Джедда проснулась, ощутив прикосновение впечатляющего размера члена к бедру. Улыбнувшись, она потянулась, потираясь о тело Разра.
– Ты проснулась? – прошептал он, ей в волосы. Джедда задрожала от тёплого дыхания, которое казалось нежной лаской. В ответ же скользнула рукой между ними и обхватила его член. Разр охнул и выгнулся навстречу её руке. Он такой горячий, твёрдый, сталь и шёлк с каплей сладкого предсемени. Джедда аккуратно скользнула от головки до основания и обратно, запоминая пальцами каждую вену, бугорок и впадину его длины. Разр двигал бёдрами в такт её руке, зарывшись лицом в её волосы и обхватив рукой одну грудь. О, да. Этого ей не хватило в прошлый раз. Она ни в коем случае не жаловалась, но прикоснуться и поиграть было так... Желание распутства растеклось по телу.
Он зажал между пальцами её сосок и покрутил, пока тот не стал чертовски чувствительным, и словно был подсоединен напрямую к её естеству. Оргазм уже был близок, а они только начали.
– Джедда, – протянул Разр так томно, так... по-мужски, что она увлажнилась сильнее.
Обернувшись через плечо, она посмотрела на него, озарённого тусклым светом из ванны. Разр просто невероятен, страсть и голод расплавили его взгляд, губы раскрыты от прерывистого дыхания. Джедде тут же захотелось ласк рта Разра. Чтобы её целовали, дразнили, облизывали, кусали. Неважно. Словно прочитав её мысли, Разр взял её под подбородок и повернул лицо к себе, после чего захватил рот в поцелуе, а саму Джедду поднял и поставил на колени. Теперь они оба полу стояли на кровати, она прижималась спиной к его груди, а его член был зажат между её ног, пока Разр другой рукой ласкал её сердцевину. Сейчас он действовал более грубо, не так, как в её спальне. Он резко входил в рот языком и пальцем в тело. Она содрогалась от того, что только он мог дать ей.
– Не знаю, почему я так сильно тебя хочу, – проговорил он, оторвавшись от её губ и прокладывая дорожку поцелуев по шее. – Ты... чертовски... красивая... Стоит взглянуть на тебя, и я хочу оказаться в твоём теле.
Теперь она знала, о чём он думал при взгляде на неё, и ей это понравилось. Немного обезумев от его слов, она выгнулась так, чтобы предоставить ему лучший доступ к её лону. Когда он пальцами одной руки проникал в её тело, а другой ласкал клитор, Джедда закричала.
– Такая влажная, – произнёс он. – Когда кончишь, моя рука будет мокрой...
По телу пронеслась волна удовольствия, и Джедда взорвалась в заставшем врасплох оргазме, который лишил её разума. Она едва заметила, что Разр поставил её на четвереньки и резко вошёл в лоно, отчего она ударялась макушкой об изголовье кровати. Она кончила ещё раз прежде, чем он полностью вошёл в неё, сжимая стенками его ствол. Он с силой прижимался бёдрами к её ягодицам, впиваясь в них пальцами. Он кричал, ворчал и стонал, начав вбиваться в её тело. Встречая его толчки на полпути, она желала большего, и он давал ей это. Подняв её бёдра так, что колени оторвались от матраса и, ограничив её действия, Разр мощно и резко вбивался в её тело, ударяя её головой об изголовье. Напряжение, создаваемое каждым безумным толчком, приводило Джедду к трепетному концу. Она закричала в подушку, когда огненный вихрь оргазма пронёсся по телу. Разр присоединился к ней в крике, пока горячие струи спермы наполняли её тело, лишая дыхания. Когда Джедда упала на кровать, а Разр накрыл её своим телом, она могла думать лишь о том, что он идеален так же, как редкий, особенный, мастерски вырезанный, безупречный бриллиант. Конечно же, лучший друг девушки.
Сколько девушек считали его безупречным бриллиантом?
Это не так уж важно, но всё же, мысль стала ледяным душем.
– Эй, – он перекатился с неё, но обнимал одной рукой, нежно массируя шею. – Ты в порядке?
Откуда он узнал?
– Да. – Улыбнувшись, она обернулась. – Просто думаю, какого чёрта мы творим? – У неё запылали щёки, стоило осмотреть его божественное тело. – Я имею в виду, кроме, очевидного.
С тяжёлым вздохом, он повернулся на спину и уставился в потолок.
– Не знаю. Я не ожидал, что так... увлекусь тобой.
– Увлечёшься? – она улыбнулась, купаясь в комплименте, хотя то, что он не ожидал, оставило каплю горечи. Может, это ничего не значило, но чего он ещё ожидал? И почему он вообще чего-то ожидал от незнакомки?
– Увлекусь, – подтвердил он, но совсем не радостным тоном, отчего у неё появилось ещё больше опасений. – Странно, потому что от тебя мне нужно только одно... и точно не это. – Он повернулся к ней, смотря прямо в глаза, и у неё перехватило дыхание. – Ты позаботилась обо мне, защищала от Шрайка, хотя не должна была. Накормила меня и доверилась привести сюда. Почему?
– Не знаю, – призналась она. – Обычно, меня не привлекает твой тип, но ты... просто манишь меня.
К тому же, если она хотела избавиться от проклятия Шрайка, ей нужна помощь, которую предложил Разр. Да, может он и предложил только потому, что хотел, чтобы она "нашла" два оставшихся камня Еноха, но всё же. На данный момент, других союзников у неё не было, один из недостатков дружбы лишь с людьми.
– Мой тип?
– Сверхъестественные, – пояснила она. – Демоны, оборотни, вервольфы, ангелы, падшие ангелы.
Он посмотрел на неё взглядом: "Да, ты издеваешься?".
– Ах, мне жаль тебя расстраивать, но и ты сверхъестественное существо.
– Эльфы не считают себя частью твоего мира. Мы отождествляем себя с людьми. В человеческом мире нас больше, чем в эльфийском.
– Почему?
Откуда-то снаружи донёсся свист, а затем крик:
– Фол!
"Мемитимы во что-то играют", – догадалась она.
– Мир эльфов своего рода... нереальный. Там жить это как в средневековом сне, – но, поразмыслив, добавила: – ну, в ясном, весёлом, средневековом сне.
Разр ахнул в притворном ужасе.
– Какой кошмар. Теперь понятно, почему ты предпочитаешь жить в мире людей.
Она рассмеялась, наслаждаясь временем с Разром. С ним легко было говорить, чем она не могла заниматься с любовниками людьми.
– Какое у тебя любимое блюдо?
– Какое отношение это имеет к жизни?.. Где? В мире людей? В хрониках Шаннары? Не знаю... На Пандоре[5]5
Пандора – спутник вымышленной планеты Полифем, относящейся к классу газовых гигантов и вращающейся вокруг звезды А звёздной системы Альфа Центавра. Пандора – место действия фильма «Аватар» Джеймса Кэмерона.
[Закрыть]?
Разрываясь между обидой и весельем, она решила просто раздражённо мотнуть головой.
– Просто назови своё любимое блюдо. Может десерт. И, кстати, на Пандоре нет эльфов.
– У На’ви[6]6
На’ви – вымышленная гуманоидная раса, населяющая планету Пандора в художественном фильме «Аватар» режиссёра Джеймса Кэмерона (2009). Люди их называют «местные», «дикари», «туземцы», «аборигены».
[Закрыть] заострённые уши, – весело парировал он с игривой улыбкой, от которой у Джедды быстрее забилось сердце. – И солёный карамельный пирог.
Вкусно.
– Вот и представь, что твой рацион состоит только из солёного карамельного пирога. И всё. И так каждый день. И представь, каково это только искать самоцветы. Всё вокруг ярко и прекрасно, а люди редко спорят. – В основном, эльфы в своём мире просто отдыхали. Их жизнь напоминает образ жизни перелётных птиц, летом жили на севере, а зимой на юге. – Приятно приехать туда и восстановить силы, но спокойствие утомляет, и хаос мира людей полезен.
На его лице появилась маска задумчивости, с ноткой печали, и Джедде захотелось его обнять.
– Понимаю, – тихо сказал он. – Для меня Небеса типа того. Люди спорят, а ангелы по-настоящему безумны, но чтобы разобраться в этом, нужно выбраться с Небес. – Он усмехнулся, и сердце Джедды вновь ёкнуло. Ей нравилась его игривая сторона. – Вот почему я знаю о Пандоре, Добби и Шаннаре. Люди может и низшие существа, но знают, как поведать историю. – Он протянул руку и провёл пальцем по кромке её уха, заставляя Джедду затрепетать от наслаждения. – Как ты им объясняешь уши Спока[7]7
Спок (англ. Spock) – персонаж научно-фантастического телесериала «Звёздный путь: Оригинальный сериал», анимационного сериала «Звёздный путь: Анимационный сериал» и некоторых эпизодов телесериала «Звёздный путь: Следующее поколение», а также следующих полнометражных фильмов.
[Закрыть]?
– Никак. Из-за избирательных познаний, люди слепы к нашей физиологии, пока не ткнёшь их в это или же они знакомы с миром сверхъестественного.
– А ты... встречалась с человеческими мужчинами? – он спросил это так, словно она спала с жуками.
– Так как я живу в мире людей, то в основном с людьми и общаюсь. – Хотя, однажды она сходила на свидание с вервольфом. Лишь одно. Они чертовски угрюмые.
– Значит, да. – В его голосе была нотка... ревности?.. которая и смешила и раздражала. – А сейчас ты с кем-то встречаешься?
Раздражение превратилось в злость, и Джедда села.
– Если бы да, меня здесь не было бы. И не думаешь, что стоило об этом спросить до того, как мы в первый раз трахнулись? – она начала спускать ноги с кровати, но Разр схватил её за талию и удержал.
– Погоди, ты права. Я просто не ожидал, что всё так будет. Я думал, найду тебя, заберу через пару часов камни и вернусь на Небеса.
Её словно в поддых ударили.
– На Небеса? Прямо сразу? А разве Не-падшим не нужно сначала спасти мир или совершить какой-то героический поступок? – Лиллиана чётко об этом сказала. Не просто вернуться на Небеса. С точки зрения Джедды, лишь избранные Не-падшие могут вернуться.
Он вздрогнул. Едва заметно, но вздрогнул.
– Я не Не-падший, – грубо выдавил он, пока в груди завязывался тугой узел. "Куда он клонит?" – Меня вышвырнули с небес и направили прислуживать Азаготу, но я могу заслужить возвращение на Небеса, если завершу миссию. Могу прекратить пытку аздай и выкинуть плётку. И для этого мне нужны Камни Еноха. Лишь они мне помогут.
Теперь она вздрогнула. Джедда не могла помочь Разру. Это невозможно.
– Уверена, есть другой способ вернуть тебя на Небеса, – с отчаянием выдала она. – Я могу помочь в чём-то ещё. В чём угодно другом.
– Только камни Еноха, – грубо повторил он.– По крайне мере, один. Ледяной бриллиант. Он мне нужен.
– Зачем? – тут же у неё в груди всё сдавило, и Джедда поняла, что не хотела бы знать ответ.
В глазах Разра заплясали тёмные тени, и он поднял руку. Камень в кольце раньше был тёмным, а теперь сиял знакомым серебристо-синим светом. В памяти всплыли слова, которые Разр произнёс у неё дома, когда она спросила, что он сделал, чтобы его вышвырнули с Небес: "Я был частью элитной команды, убивающей демонов. Но однажды наша беспечность стоила жизни и собственности".
Господи, нет. Нет. Нет, прошу, нет.
Но никакие мольбы или сила отрицания не изменят правду.
– Потому что из-за его потери мне связали крылья и лишил большинства сил. Поэтому меня выгнали с Небес и в наказание одарили поркой. – Он говорил сквозь стиснутые зубы, с жаром эмоций. – Этот самоцвет мой, и я хочу его назад.
Глава 10
Разр наложал. О, он не жалел, что рассказал Джедде про камень, который якобы хотел, чтобы она нашла, принадлежал ему. Она либо согласится на это, либо нет. Он сожалел, что позволил этому стать личным. Разр слишком сблизился с Джеддой, и самое странное, что даже не знал, как это произошло. Или когда. Но осознал, что когда она начала рассказывать о свиданиях с людьми, он вдруг захотел найти каждого из её бывших любовников и закопать в землю, раз он считался падшим ангелом, ему это могло сойти с рук. И, если Джедда не признается, что отправила бриллиант в Шотландию на хранение, чувства Разра станут чертовски странными. Сбросив, словно ядерную бомбу, на неё правду, он позволил ей поразмыслить над новостью и не дал и секунды на ответ, сказав, что должен принять душ... в одиночку. И так как Разр не хотел, чтобы Джедда ему лгала, предоставил ей время принять верное решение.
"Прошу, сделай всё правильно".
У него сдавило грудь при мысли, что будет, когда она отдаст ему камень. Он вернётся на Небеса, а она... ну, она застрянет на Земле, встречаясь с человеческими мужчинами и прочесывая планету в поисках драгоценных камней для мудаков, по типу Шрайка.
Шрайк. Чёрт. Разру придётся что-то сделать с этим ушлёпком.
Первоначальный план состоял в том, чтобы успокоить парня хрустальным рогом, который Азагот согласился отдать при одном условии: когда Разр вновь станет Разриэлем, он будет продолжать обучать мемитимов два раза в месяц. На протяжении ста лет. А по прошествии этого времени, он хочет вернуть себе рог. Нет, Азагот ничего не отдаёт за просто так или по доброте чёрной души. Мрачный Жнец назначил цену за всё, и он всегда получал лучшую выгоду от сделки.
После душа, Разр предоставил ванну Джедде, намеренно оттягивая момент разговора о камне Еноха. Пока она мылась, он оделся в единственную имеющуюся, кроме робы одежду – выцветшие джинсы, простую черную футболку, кожаную куртку и черные ботинки, которые он надевал в Шотландию. В конце концов, он не так часто покидал Шеул-Гра.
Джедда вышла из ванной в том же наряде, в котором была вчера: чёрные узкие джинсы, огромная нефритовая рубашка на пуговицах и кожаные ботильоны. Влажные волосы ниспадали серебристо-синим каскадом на спину и лишь пара прядей обрамляли нежное лицо с красными щеками. Из-под влажных волос виднелись заострённые уши, и если прежде Разр не видел в ней эльфа, то сейчас отчётливо заметил. Неужели, это правда? В библиотеке, перед тем, как глиф аздай загорелся, он спросил Азагота и Гадеса об эльфах. Гадес начал подтрунивать над ним, но Азагот был менее скептичен.
– Я слышал о существовании их мира, – сказал Азагот, – якобы, они там живут с фейри. Но если они и существуют, их смерть не определяется законами демонов.
– Значит, через Шеул-Гра никогда не проходили души эльфов, – протянул Разр, разочарованный ответом Азагота. Он надеялся, что древний падший ангел, который, казалось, знал всё, будет иметь хоть малейшее представление об истории Джедды. Азагот подтвердил, что никогда не видел душу эльфа... а затем выпорол на хрен весь дух из него.
Разр не мог дождаться, когда закончится эта хрень.
– И что теперь? – Джедда с неприсущей ей нервозностью переминалась с ноги на ногу, пока он завязывал шнурки на ботинках. Должно быть, она гадала, что сказать ему о бриллианте. Возможно, даже думала, знал ли он, что он у неё.
– Теперь, мы заберём хрустальный рог и поедим. За завтраком продумаем следующий шаг. – Разр надеялся, что следующим шагом будет рассказ Джедды, что его самоцвет у неё. Но всего по не многу.
Она стеснённо ему улыбнулась.
– Хорошо. – И посмотрела на шкаф, а затем на Разра. – Откуда столько роб? Это твоя униформа?
Он так напрягся, что даже мозг отключился на секунду. Он никогда никому о них не рассказывал. Даже Азаготу. У себя в квартире, Джедда говорила, что Разр не похож на израненного, но эти робы... они его раны. Нет, он не был сломлен или изранен до самого основания, как многие падшие, но у него были шрамы и раскаяние, как и у остальных, и иногда самобичевание эффективнее всего, что другие могли с ним сделать.
– Разр? – она приблизилась, и он почувствовал запах соснового мыла, которым она мылась. – В чём дело? Расскажи.
– Могу ли? – он выпрямился, возвышаясь над ней не для того, чтобы испугать, а произвести впечатление. – Если я расскажу, обещаешь ли ты мне дать прямой ответ, когда придёт время?
Она моргнула, растерявшись и попав в ловушку. Если откажет, признает, что что-то скрывает. А если согласится, обязана будет сказать ему правду, неважно, что спросит.
– Я... ах... конечно.
Он отпёр дверь в свою квартиру и распахнул её, говоря хрипло, что весьма оскорбительно было для него:
– Робы не униформа. Я предпочитаю носить их, потому что они жёсткие и болезненные для спины, чувствительной после наказания, и они постоянно напоминают мне, почему я здесь.
Иногда, когда чувство вины было особенно сильным, Разр сам наносил себе пару ударов плетью, чтобы почувствовать ещё больше боли. Но этот маленький постыдный секрет был только его.
Он чувствовал взгляд Джедды, когда они вышли из здания общежития и пошли по лужайке к дому Азагота.
– А разве присутствие здесь само по себе не напоминание?
– Недостаточное, – отрезал он, и в его словах слышались года сожаления и гнева. – Люди погибли, потому что я и моя команда потеряли ценное оружие в борьбе с демонами. – Он поднялся по огромной лестнице, громко топая ботинками. – Если мы не вернем бриллиант, гранат и браслет, который к нему прилагается, будем намного слабее в финальной битве. Хуже того, если эти камни попадут не в те руки, их могут использовать для зла.
Когда они вошли в здание, Разр посмотрел на Джедду, которая, казалось, немного позеленела. Именно сейчас она безумно походила на эльфа.
– Мне жаль. – У неё немного дрожал голос, а в глазах виднелся страх. Раз гадал, о чём она думала? Что чувствовала? Может, вину?
Глубоко дохнув, он успокоился и оставил прошлое позади. Пока что.
Он остановился перед комнатой, в которую они собирались войти вчера, прежде чем Гадес позвал его в библиотеку к Азаготу.
– Тебе понравится.
– Знаю. – В её глазах ещё были тени, но зелень кожи пропала, её заменил румянец волнения, который слабо был виден в свете настенных бра. – Я уже чувствую силу, исходящую, по крайней мере, от дюжины драгоценных камней.
Разр открыл дверь, и Джедда не стала ждать. Она на огромной скорости проносилась по комнате, останавливаясь на мгновение перед различными витринами и стендами. К чему-то она прикасалась, к чему-то нет, а когда увидела хрустальный рог, улыбнулась и попятилась, бормоча что-то про кристалл кварца и криптонит. Она напомнила ему нежную птичку колибри, порхавшую от сокровища, к сокровищу, и когда Джедда, наконец, остановилась у блестящего рубина размером с кулак, Разр подошёл к ней.
– Он практически вибрирует силой, – прошептала она. – Столько зла, но... так соблазняет.
Он вспомнил, что Джедда сказала о некоторых камнях, действующих как наркотики на её вид, и Разр задумался, попала ли она под опьяняющее влияние рубина.
– Его, – пояснил он, смотря на камень через плечо Джедды, – сам Люцифер отдал Азаготу.
Она с шипением отскочила.
– Сатана?
Он стоял так близко, что почувствовал тепло и запах её тела, естественный и пряный, прикрытый искусственным сосновым ароматом мыла, и член Разра снова оживился. Но здесь, в комнате награбленного богатства Азагота, Разр не мог позволить себе ничего. Неуважение к мрачному жнецу вело к вечности в комнате статуй.
– Сатана и Люцифер – два разных существа, – пояснил он. – Люцифер мёртв, но некоторые говорят, что его дух живёт в камне. – Это неправда, иначе Азагот бы знал. Но сложно не дать распространиться таким слухам. Иногда, даже не стоит стараться, а лучше подпитать слухи.
– В нём столько злости. – Джедда содрогнулась и передвинулась к небольшому голубому топазу рядом с рубином. – И в этом. Моей сестре Манде он бы понравился. – Она повернулась к нему с обеспокоенным выражением лица и непонятным блеском глаз цвета кристалла. – Не позволяй Азаготу торговать ими, отдавать или одалживать. Они опасны. – Она сглотнула. – Очень опасны.
– Я не очень-то могу на него повлиять, но передам твои слова.
Она рассеянно кивнула и перешла к следующему камню – сверкающему танзаниту размером с виноград, лежащему на черной бархатной основе. Закрыв глаза, Джедда провела пальцем по блестящей поверхности.
– Этот очень мощный, но сила нейтральная. Эльф мог бы поглотить его, но сам камень сохранить.
Разр, смущенный, уставился на неё.
– Погоди. Когда ты впитываешь камень, он не растворяется в твоём теле?
– В идеале, да. – Говоря, она смотрела на танзанит, отчего на щеках лежали тени её длинных ресниц. Она была загипнотизирована драгоценным камнем, а Разр был загипнотизирован тем, что она говорила, не зная, нравится ему это и куда всё это приведёт. – Но некоторые камни слишком сильны или крупны, чтобы полностью был поглощёнными. Мы можем поглотить их свойства, но сам камень должен храниться где-то в безопасном месте.
Он замер, когда её слова дошли до него. Если она впитала камень Еноха, Разр потерял бриллиант.
– Где-то в безопасном месте, – повторил он. – Например, в хранилище дампиров, с сильной стражей?
– Именно, – ответила она и кивнула, а у Разра в груди всё застыло. – Камни должны быть защищены, иначе, если он попадет не в те руки, это может уничтожить нас. – Она подняла взгляд, словно почувствовав изменение настроения Разра, и с тревогой положила ладонь ему на руку. Ее прикосновение было нежным, а голос полон беспокойства, и он не был готов ни к тому, ни к другому. Он отошел. Она пошла за ним. – Разр? В чём дело?
– В чём дело? – отрезал он. – В чём? Я видел бриллиант Еноха в Шотландии. Мой бриллиант. И сейчас думаю, что не смогу его вернуть.
– Что? – она запрокинула голову, словно Разр её ударил, а на лице читался шок. Но за ним последовал гнев. – Погоди. – Она двинулась на него, тыча в грудь пальцем, словно оружием. – Всё это время ты знал, что камень у меня и врал? К чему эти шарады?
– Потому что я тебя не знал, – ответил он. – Не знал, что ты будешь делать с камнем, а он очень важен, чтобы облажаться. Я думал, ты просто хранишь его, но... Ты ведь поглотила его, так? – Бриллиант стал частью Джедды. Он это понял. Вот почему, в замке Шрайка, его кольцо, словно по Wi-Fi соединилось с Джеддой.
Тишина затянулась, в комнате стало так тихо, что Разр услышал собственное сердцебиение. Джедда сделала шаг назад, и он услышал запах страха. Проклятье, он не хотел, чтобы всё так пошло. И у него остались вопросы. Много.
– Джедда?
– Да, – прошептала он. – Он... – она тяжело сглотнула и ещё отступила, смотря в пол. – Он – мой камень жизни.
– Камень жизни? – ему не понравилось, как это прозвучало. Неизбывно. – Что это такое?
Она придвинулась в сторону двери. Неосознанно, Разр заблокировал проход.
– Моя жизнь. Основа, на которой стоят все остальные камни. Лишь после моей смерти, можно освободить бриллиант. – Вокруг Джедды образовалось облако алмазной пыли, сверкая в свете, покрывая артефакты поблизости.
Дьявол. Всё становится только хуже.
– Ты можешь его заменить? Очевидно же, что до него ты как-то жила.
Здесь не холодно, но она дрожала и обхватила себя руками, стоя в сантиметрах от двери. Разру было противно, что она его так боялась, но чёрт, если кто-то хотел бы отобрать у него вещь, в которой сокрыта его жизнь, он бы тоже так нервничал.
– Заменить самоцвет Еноха не так просто. Нужен камень такой же силы, как ледяной бриллиант. – Она указала на камни Азагота. – Даже эти не помогут. Ну, может, рубин Люцифера, но из-за него я стану сущим злом, и меня придётся уничтожить. – Она шумно сглотнула. – Даже если я найду камень на замену, убрать из меня бриллиант Еноха очень опасно. Нужно будет слить всю кровь и искалечить меня до полусмерти. Мне жаль, – прошептала она.
Разр выругался, красочно и жёстко.
– Хочешь сказать, что для того, чтобы получить обратно свой камень, мне придётся или пытать тебя или убить.
Она посмотрела ему в глаза, и ещё больше алмазной пыли хлынуло из неё, когда она прохрипела:
– Да.
Твою. Мать. Разр не мог её убить. Это просто не вариант. Но он собирался укокошить того, кто украл камень и отдал его ей.
– Где ты взяла камень? – Когда Джедда не ответила, он почувствовал первые признаки беспокойства. – Джедда, где ты взяла камень? – вновь спросил он.
– Не надо, – взмолилась она. – Прошу...
Вот дерьмо. Нет. Сукин ты сын, не может такого быть. Беспокойство резко сменилось страхом, который так же скручивал живот и заставлял колотиться сердце, как и тогда, когда он узнал, что что-то не так с хранителями драгоценных камней, но он ещё не нашел их.
– У нас был уговор, – настаивал он, – я рассказал тебе о робах, ты говоришь то, чего бы я ни попросил. – Не совсем сделка, но Джедда не стала бы спорить. Не сейчас. Но Разр хотел, чтобы она начала спорить. Он отчаянно хотел, чтобы у неё была веская причина не говорить ему, чего он боялся больше всего услышать: что она украла камни.
В этом был смысл. Тогда драгоценными камнями пользовались – один превращал всех демонов в радиусе мили в пепел, другой исцелял всех раненых ангелов в радиусе десяти миль, а третий создавал барьер, через который демоны не могли пройти, чтобы добраться до людей, которые окружали пятидесятифутовый круг с камнями. Разр, Дарла и Эбель находились далеко, при помощи камней уничтожая наступающих демонов. Он никогда не мог понять, как демоны прорвались через барьер, но теперь знал. Демоны не могли пробраться через барьер, а эльфы могли.
Джедда вновь начала подходить к двери, и Разру на этот раз не было противно, что он её пугал. Какой-то мстительной части его это даже нравилось, и весь стыд, который он испытывал за страх, был заглушен воспоминаниями о криках хранителей.
– Говори!
Джедда подпрыгнула.
– Я... мои сёстры... Мы с сёстрами... нашли камни. В пещере...
– Чушь собачья! – Очевидная ложь разорвала последнюю слабую нить контроля, и с ревом Разр схватил Джедду за горло и прижал к стеллажу оружия Великой Демонической Войны Талас. – Ты их украла. Убила людей, которые хранили камни, и украла их.
– Нет! – Она царапала его руку, которой он сжимал горло, и яро качала головой. – Только одного человека. Моя сестра её убила. А я и другая сестра выкрали два камня и сбежали. Когда мы уходили, люди были живы.
Ярость и боль алой пеленой затуманили зрение, поэтому Разр приблизил к себе Джедду.
– Сразу после этого они умерли, – отрезал он. – Их жизни были связаны с камнями. Когда камни украли, люди умерли. Очень медленно. Их органы отказывали, кости ломались. Они съели сами себя. И это длилось часами. – Разр задрожал от силы гнева и ужаса воспоминаний. Молодого человека, который был связан с драгоценным камнем Разра, звали Набебе. Разр спас его от неминуемой смерти в детстве, когда его бросили на улицах Багдада восемнадцатого века. Разр вырастил его, обучил и даровал ему вечную жизнь, пока у него был драгоценный камень. У Разра сорвался голос, когда он рассказывал Джедде о том, что произошло с человеком, которого он считал своим сыном. – Набебе кричал, пока горло не начало кровоточить и он не захлебнулся собственной кровью, а я не мог это остановить. – Разр мог лишь обнимать парня и клясться в том, что одарит повинного той же участью.
– Господи, – прохрипела Джедда. – Извини, я не знала. Я предполагала, что только эльфы связаны с драгоценными камнями. Я имею в виду, люди... они люди. – Она перестала сопротивляться Разру. Её глаза наполнились слезами, но они его не успокоили. – Это было так давно...
– И что с того? – шокировано, спросил он.
– Послушай. Мы... с сёстрами... Тогда всё было иначе. – Она протянула руку, пытаясь снова оторвать его пальцы от горла. Разр ослабил хватку, но прямо сейчас хотел держать её там, где она была, где он чувствовал биение её сердца под ладонью. – Моральное воспитание эльфов происходит посредством впитывания драгоценных камней. Самоцветы из мира людей в основном нейтральны, а драгоценные камни из царства демона обычно испорчены злом. Затем идут зачарованные камни. Самый мощный камень, который мы поглощаем, становится нашим камнем жизни, без которого мы умрём, и он же нас направляет. – Сглотнув, она облизнула губы, словно ей нужно было время найти слова и надышаться. – Видишь ли, когда рождаются эльфы-драгоценщики, у родителей есть драгоценные камни, готовые напитать рождённых младенцев.
Он немного расслабил хватку, и Джедда слегка расслабилась, и румянец на щеках стал бледнеть.
– Нейтральные камни?
– Не всегда. Очевидно, что мировоззрение родителей играет роль, но важен и фактор сестринства. – Она прочистила горло. – Теперь ты готов услышать остальное? Проще говорить, когда тебе не угрожают смертью. – Очевидно, так и есть. – Я никуда не уйду, – поклялась она. – Да и куда идти? Я не знаю, как отсюда выбраться.
И это очевидная правда. К тому же, дверь заблокирована Разром. Кроме того, ему не нравилось бить женщин. А ещё он отчаянно хотел верить, что она никого не убивала. Что очень неудобно, ведь он обещал Набебе отомстить, найти воров, вернуть камни и вновь спасти мир.
Чертыхнувшись, он отпустил Джедду и отступил. Гнев немного ослабел, и у Разра появилось чувство вины при виде красных отметин на горле Джедды.
– Спасибо, – она подняла руку и потёрла горло. – Как я уже говорила, эльфы-драгоценщики весьма конкурирующий вид. Так как для выживания нам нужны самоцветы, рядом с ними мы начинаем активничать. Члены семьи убивают друг друга за один маленький рубин. – Она замолчала, и Разр подумал, крылась ли за этим какая-то история? – Когда мы с сёстрами родились, родители постарались не дать нам сражаться за камни, поэтому вручили по волшебному камню жизни с уникальными направлениями. Манде достался злой, Рейне – нейтральный, а мне – добрый.
Разр нахмурился.
– Почему родители навязали твоей сестре зло?
Джедда посмотрела на рубин Люцифера, словно искала слова.
– Добро и зло – индивидуальны, так? – она слабо улыбнулась. – В моём мире, все камни и направления нейтральны. Те, кому достались самоцветы зла, могли остаться жить в мире эльфов. От них это и ожидается. Но не всегда так выходит. – У неё задрожал голос. – Так случилось и с Мандой.
Как бы странно это ни звучало для Разра, он полагал, что не мог судить, учитывая, что некоторые ангельские традиции были столь же чёрствыми и жестокими. Он почесал подбородок и попытался собрать всю новую информацию воедино.
– Ладно, я понимаю, что сёстры не должны были сражаться за самоцветы, но что сдержит вас от драки за, например, обручальное кольцо с не зачарованным бриллиантом какой-то дамы?
– Не зачарованные камни распространены, и охоты за ними нет, за исключением, может, таффеитов. Но когда дело доходит до зачарованных камней, направление нашего камня жизни заставляет жаждать самоцветов того же или похожего направления. Каждый камень не нашего направления меняет наши чувства, действия, и даже может вступить в конфликт с камнем жизни, вызывая болезни.
Интересно. И странно.
– Ты могла бы поменять направление?
– Да, но это если поменять камень жизни, что мы делаем несколько раз за жизнь, находя более сильные самоцветы. Но так как большинство драгоценных камней, которые мы собираем, как правило, соответствуют направлению нашего камня жизни, если ты меняешь направление камня жизни, все остальные самоцветы, идущие по прежнему пути, могут вступить в конфликт. – Она вновь посмотрела на рубин Люцифера. – Переход от нейтральности к добру или злу не так рискован, и даже переход от добра или зла к нейтральному не всегда катастрофичен, но ты не захочешь сменить направление с добра на зло или наоборот. – Она принялась наматывать длинный локон волос на палец. – Камень жизни так же ответственен за цвет волос и глаз.
– Вот, дерьмо, – выдохнул Разр, неуверенный, что делать дальше. Такого сценария он не предусматривал, как и не планировал физически привязываться к тому, кого поклялся уничтожить.
Чертовски неподходяще.
– Значит у твоих сестёр другие камни? – Она неохотно кивнула, и он выругался. – Один – аметист Эбеля – нашли.
Она закрыла глаза и тяжело выдохнула.
– Он был у Манды. Я не знаю, как ангел нас выследил, но добрался до нас, молодых и глупых. Тогда мы ещё не научились хранить самоцветы в безопасном убежище. – Она замолчала, и Разр понял, что следующие её слова перевернут всё, во что он верил: что действия Эбеля были необходимыми и оправданными. Но сейчас, пустив Джедду в свою жизнь, Разр больше не делил мир на чёрное и белое. Теперь существовал миллиард различных драгоценных оттенков.
