Текст книги "Гадес (ЛП) "
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 13
Чем дольше Гадес отсутствовал, тем злее становилась Кэт.
Да, она знала, что он занимается делами. А учитывая текущее положение... всего, вероятно, делами серьёзными. Но то, как он вылетел из душа, а потом и из комнаты было оскорбительно. И, естественно, его оскорбления были тоже обидными.
Играл ли он с ней в какую-то игру? Хотел ли хорошенько посмеяться над Непавшей, которая вздыхала по нему, пока он держался от неё на расстоянии? Была ли она для него лишь игрушкой для забавы?
Обругав себя, Кэт закончила обтираться грубой льняной тканью, которую посчитала полотенцем, и попыталась "вообразить одежду" – трюк, о котором упомянул Гадес. В одно мгновение она оказалась в джинсах и корсете, идентичном тому, что валялся на кровати. Ух-ты. Кэт поменяла цвета, сделав корсет ярко оранжевым, а джинсы – чёрными.
Мило.
Хотя, может, стоит попробовать что-нибудь другое. Что-нибудь, что выведет Гадеса из равновесия. Он считал, что за тем, чего она хочет, Кэт стоит отправиться к Зубалу, так, может, ей нужно показать, что он теряет.
Но что же надеть?
Если хочешь привлечь внимание мужчины, сделай так, чтобы ему было на что посмотреть.
Это Кэт сказала Лиллиана, выбирая наряд для отвлечения Азагота от какой-то бумажной работы, которой он занимался несколько недель. Несколько часов спустя, если всё же шаги Азагота не перепутали, выбор наряда Лиллианы одобрили.
«Да какого чёрта!», подумала Кэт. Она вообразила наряд, состоящий из красной кожаной юбки, кожаного короткого топа и шпилек в тон. Осмотрев себя, она улыбнулась. Пусть только Гадес на это не клюнет.
Словно предчувствующий, что его ждут, дверь открылась и вошёл Гадес. Но, к разочарованию Кэт, он лишь мельком взглянул на неё по пути к окну.
– Силт разыскал Орфмейджа. – Гадес провёл рукой по занавескам. – Ещё немного времени и тот выдаст местоположение человека.
Отлично. Ужасно. Вероятно, Кэт должна была что-то по этому поводу сказать, учитывая, что весь этот беспорядок произошёл по её вине, когда она в поисках человека вошла в Чистилище.
Вместо этого, она открыла рот и сказала совершенно другое, не соответствующее теме:
– Да что с тобой? – рявкнула она. – Я тут задницей перед тобой верчу, а ты ведёшь себя так, будто я пытаюсь тебе впарить тушёных личинок.
– Эй, – произнёс Гадес, взмахнув рукой, – не обижай тушёные личинки. С хорошим количеством специй и томатами...
– Чёрт! – Кэт отвернулась от него, слишком злая, чтобы продолжать разговор, и понадеялась, что он не заметил, как она едва не сломала лодыжку на этих дурацких шпильках, которые явно не привлекли его внимание. Весь наряд не привлёк внимание. Может, пришло время сдаться и прекратить так унижаться. – Не бери в голову.
Опустившаяся на плечо рука, остановила Кэт. Ещё через мгновение перед ней оказался Гадес с серьёзным выражением лица.
– Поверь, у меня нет иммунитета к твоим... женским хитростям.
– Во-первых, – начала Кэт, сбрасывая руку Гадеса с плеча, – у меня нет никаких хитростей. Во-вторых, ты большой, жирный лжец.
– Детка, да эти чёртовы женские хитрости сейчас на тебе. – Гадес схватил её за запястье и, прежде чем Кэт успела опомниться, прижал её ладонь к своему возбуждённому члену. – Похоже, что я не обращаю на тебя внимание? Разве казалось, что у меня к тебе иммунитет, когда я был в душе, а ты меня ласкала?
Святый боже. Кэт так и застыла, прижимая ладонь к огромному возбуждению Гадеса. В конце концов, она подняла на него взгляд и дыхание застряло в горле от страсти в его глазах.
– Я... я не понимаю. Если ты меня хочешь, почему же ведёшь себя как большой ублюдок?
Он ухмыльнулся одним уголком рта.
– Ублюдок? Мне нравится.
Кэт засопела и отдёрнула руку.
– Это не комплимент.
– Твоя рука была на моём члене. Всё, что ты говорила, было комплиментом.
Как он так быстро переходил от придурка до очаровательного мужчины?
– Ты всё ещё не ответил на мой вопрос.
– Хочешь правду? – Гадес провёл рукой по волосам и устало, протяжно выдохнул. – Ты для меня под запретом.
– Под запретом? – спросила она с недоверием. – И кто же его наложил?
– Азагот.
Она нахмурилась и задумалась о том, зачем бы Азаготу такое делать, но так и не нашла причину.
– Зачем ему налагать на меня запрет?
– Имеешь в виду, почему он сказал это мне, когда ему, по-видимому, насрать, что ты трахаешься с Зубалом?
Ауч. Взволнованная, Кэт открыла рот. Закрыла. Снова открыла.
– Это не то, что... – Она выругалась. – Как ты узнал обо мне и Зубале? Что он сказал?
– Он ничего не сказал. Этот ублюдок скрытный как Гастем.
Ну, учитывая, что у Гастемов не было ртов... то, да.
– Тогда откуда ты узнал? И почему мне приходятся дважды задавать один и тот же вопрос?
Гадес пожал плечами, мышцы его обнажённых плеч медленно перекатились.
– Без понятия.
Кэт была готова его убить.
– Откуда. Ты. Узнал? – процедила она сквозь зубы.
– Гриминионы любят сплетничать. Эти маленькие уродцы ради этого и живут. Уверен, что когда они не собирают души, то собираются за чашечкой чая и перемывают всем косточки.
Хм. Может, причина того ужаса, что произошёл с Зи, сейчас обрела смысл. Он привёл её в свои покои, а затем отказался заниматься с ней сексом. Она разозлилась, но что если причина его отказа была в том, что Азагот запретил ему её трогать?
Кэт вздохнула, мысленно избавилась от туфлей и с босыми ногами забралась в деревянное кресло у кровати.
– Как ты думаешь, он меня наказывает? Я продолжаю разбивать его вещи, пропускаю паутину в углах и однажды разметала пепел по его библиотеке. – Она глубже села в кресле, в животе всё скрутило. – Он собирается отправить меня обратно в человеческий мир?
Там Кэт была в опасности, беспомощная, лёгкая добыча для ненавидящих ангелов демонов и Истинно Падших, которые затаскивали Непавших в Шеул. А что ещё хуже, она потеряет подругу в лице Лиллианы. И больше не увидит Гадеса. По крайней мере, до тех пор, пока не умрёт и вернётся в Чистилище в качестве души ожидать перерождения.
Кэт застонала и потёрла ладонями глаза. Она могла всё потерять, и разве не смешно, учитывая, как мало вообще у неё было. Внезапно почувствовав себя очень уязвимой, она вообразила себе одежду, которая прикрыла всё её тело. Кэт была даже не против от того удушающего ощущения, что давала одежда. В данный момент, одежда была самой необходимой бронёй.
– Он тебя не наказывает, – произнёс Гадес, не глядя на неё.
– Откуда тебе знать? Очевидно, я его как-то разозлила.
– Поверь, если бы он на тебя злился, ты бы это знала. – Гадес покачал головой. – Нет, Кэт, дело не в тебе. Во мне. – Он потёр заднюю поверхность шеи. – Он меня наказывает. Все женщины в Шеул-гра, включая слуг и его дочерей, для меня под запретом. И поверь, когда Мрачный Жнец говорит, что его дочери под запретом... ты слушаешься. Я слишком долго смотрел на одну из них и он пронзил меня. Большим колом, от задницы до черепа. До сих пор содрогаюсь, когда вспоминаю об этом. – Тон Гадеса был лёгким, беззаботным, но когда их взгляды встретились, Кэт шумно втянула воздух из-за печали, что таилась в его глазах. – Я хочу тебя, Кэт, и если бы мне это стоило лишь острого кола в заднице, я бы заплатил эту цену. Но Азагот на этом не остановится. И я не знаю, какую цену придётся заплатить тебе.
Ошеломлённая его признанием, Кэт сидела и не знала, что сказать. Всё, что она знала – Гадес её хотел, и это должно было сделать её счастливой, но она ощущала себя несчастной.
***
Слишком много усилий для того, чтобы остыть.
Гадес ощущал себя полным засранцем. Он не должен был ничего говорить о своём наказании, о том, что хочет Кэт и обо всём остальном. Единственным способом остаться в здравом уме было позволить скатиться всему этому с него как лаве с Гаргантюа.
Он гадал, был ли у владельцев дома где-то припасён алкоголь. Он бы сейчас хлопнул рюмашку. Или десять.
– Гадес?
Он перевёл взгляд на пруд из удушающих лилий за окном и приготовился к большой порции жалости.
– Что?
– Поэтому ты живёшь в Чистилище? Из-за того, что Азагот не хочет, чтобы ты соблазнил кого-нибудь?
– Нет. – Он наблюдал за тем, как толпа людей возится с мячом. Гадес ненавидел это место. Оно было слишком... человеческим. Слишком ярким и радостным. Оно напоминало, что его жизнь была мрачна и полна демонов.
– Значит, ты сам выбрал жизнь в Чистилище? В той лачуге?
Гадес повернулся к ней, втянув быстрый, удивлённый вдох, увидев, во что одета Кэт. Пока он смотрел в окно, она переоделась в трико и обтягивающую футболку с длинными рукавами. Она даже была в носках. А так как её кожа была определителем добра и зла, Кэт явно неуютно чувствовала себя в этих вещах. Должно быть, она не хотела ощущать его.
Гадес не мог её винить, но из-за укола боли его голос прозвучал резче, чем он хотел:
– А что, ты ожидала увидеть дворец?
Кэт посмотрела на него.
– Ты живёшь в склепе и спишь в гробу. Знаешь, уже изобретены штуки, которые называют кроватями.
Что за шутка?
– Азагот ограничивает мои условия комфорта. Знаешь, почему я больше всего скучаю? По арахисовому маслу. И шоколаду. Знаешь, на них меня подсадила Лимос, когда появилась в мире людей. Когда я появляюсь на той стороне, то всегда делаю набег на кухню Азагота и, как правило, подкрепляюсь пиццей и чипсами.
Кэт было потянулась к миниатюрной деревянной стреле на полке рядом с собой, но замерла, нахмурив брови в замешательстве.
– Азагот даже не позволяет тебе приносить к себе приличную еду?
– О, разрешает. Просто не может помочь мне её достать. Приходиться просить одолжение. Или шантажировать людей. Однажды Лимос принесла для меня мороженое, но к тому времени, как Азагот её пропустил, оно растаяло.
– Это ужасно, – изумлённо ахнула Кэт.
Гадес рассмеялся.
– Это было всего лишь мороженое, а не глобальная катастрофа.
– Азагот засранец, – прорычала Кэт. Вероятно, Гадесу не должно понравиться то, что она его защищала. – Почему он так с тобой поступает?
– Длинная история.
Кэт подняла стрелу и аккуратно провела пальцами по гладкой поверхности.
– Что ж, у нас нет занятий, пока мы ожидаем, когда Орфмейдж выдаст местоположение человека.
Гадес мог придумать множество вещей, которыми они могли бы заняться. Если бы за них не следовало наказание от Азагота.
Гнев и разочарование грозили вылиться за край. Гадес тысячи лет мирился с пакостями Азагота, но сейчас... сейчас он чувствовал себя так, словно стоит на перекрёстке, в месте, где больше не может находиться. Неужели он ещё не заплатил за все свои грехи?
Зарычав, Гадес быстро вышел из спальни и обыскал хижину в поисках алкоголя. За ним следовали тихие шаги, но Гадес игнорировал Кэт, вытаскивая пробку из глиняного кувшина, из которого пахло очень крепким кровавым вином.
Кэт мельтешила на его периферийном зрении. Она разглядывала всякие безделушки на стенах. Демоны любили вырезать из дерева и кости.
– Так, как ты оказался на своём теперешнем месте?
Гадес сделал несколько глотков терпкого кровавого вина, смакуя жаркое покалывание от того, как жидкость стекает по горлу.
– Ты же тоже падший ангел. Знаешь же обо всём грязном бельишке.
Щёки Кэт покрылись румянцем.
– Моя вина не была полностью моей.
– По-прежнему загоняешь эту историю, да?
Кэт подняла подбородок.
– Это правда. Я тебе рассказывала, как всё произошло.
Гадес усмехнулся.
– Ага, а Семинусы терпеть не могут секс.
Кэт вырвала у него кувшин и сделала глоток. Ему пришлось скрыть улыбку, когда она закашлялась.
– А ты, значит, полностью виноват в своём падении? – прохрипела Кэт, устроившись за кухонным столом.
– Ага. – Гадес забрал у неё кувшин. – Я облажался с королевским масштабом. – Он поднёс кувшин к губам и замер, продолжив: – Правда хочешь это услышать? Хочешь узнать, как я здесь оказался?
Когда она кивнула, он опустил кувшин. Гадес никому об этом не рассказывал. Не то, чтобы он боялся. Просто никогда по-настоящему вот так ни с кем не разговаривал. Не о себе и своей жизни. Происходящее сейчас было в новинку, и Гадес не был уверен, что со знаком плюс.
В конце концов, он опёрся бедром о край стола.
– Когда я был ангелом, в мои обязанности входило провожать новых людей, которые умерли на Земле, на Небеса. Это было чертовски скучно, и каждый раз, когда появлялся кто-то, кто был убит другим человеком, меня это злило. Поэтому я начал проводить время в человеческом мире, останавливая грешников прежде, чем они исполнят свой грех.
– Останавливая? Как?
– Сначала я вызывал что-нибудь отвлекающее. Землетрясения, внезапные ливни, тучи комаров – всё, что потребуется. Тогда я наткнулся на какого-то подлого ублюдка, который насиловал молодую женщину. Я не думал, не мешкал. Я испепелил его. И странно то, что я совсем не ощутил вину. Я знал, что буду наказан, ведь, за очень немногими исключениями, ангелы не должны убивать людей.
Гадес ожидал, что она выкажет отвращение, но Кэт лишь облокотилась локтями о стол и наклонилась вперёд, как ребёнок, слушающий сказку на ночь.
– И как? В смысле, тебя наказали?
Гадес покачал головой.
– Нет. Думаю, никто не обратил внимание. Поэтому в следующий раз, когда я обнаружил злого человека, совершающего злодеяния, я его убил. Чёрт, это было потрясающе. – Так. Чертовски. Потрясающе. – И вот тогда всё пошло наперекосяк.
– А, – пробормотала она. – Тебе понравилось убивать.
В яблочко.
– Не много времени прошло перед тем, как я стал убивать не только злых людей, но и просто плохих. – Между ними была разница, очень важная разница. Зло не исправить. Не простить. Но плохой человек мог измениться. – Я не делал различие между тем, кто был злым, и тем, кто был просто засранцем. Я чувствовал потребность наказывать, и стал смелым, потому что меня не ловили. До тех пор, пока не пришёл за сукиным сыном, известным своими методами мучений. Оказалось, что он был Праймори.
– Праймори – это люди, чьё существование является судьбоносным, – проговорила Кэт и её глаза расширились. – А это значит, что его защищал Мемитим. А все Мемитимы...
– Дети Азагота, – закончил Гадес.
– Вот дерьмо.
– Да. – Гадес сделал ещё один большой глоток из кувшина. – Мемитим появился из ниоткуда, и мы схлестнулись в мерзкой драке, в которой он погиб.
– И что ты сделал?
Несмотря на то, что это событие произошло пять тысяч лет назад, внутренности Гадеса сжались как тогда, когда он осознал, что натворил. Он убил ангела. Едва не убил Праймори. А хуже всего то, что его это не сильно и задевало. Он беспокоился за себя, и за тысячи лет ничего не изменилось.
До этого момента. Теперь самым его большим беспокойством было сделать всё, чтобы Кэт была в безопасности. Собственная судьба оказалась неважна.
– Я знал, что меня поймают, – продолжил Гадес, – поэтому какое-то время всё же бегал. Спрятался среди людей. Но оба моих родителя были профессорами Ангельской этики, и с рождения во мне отложились их нравоучения, поэтому, когда ангелы напали на мой след, я думал, что заработал очки и могу спокойненько сдаться с повинной. – Он скривил губы. – Оказалось, что хорошего на службе я сделал не так уж и много. Меня лишили крыльев, но вместо того, чтобы дать новое имя и выпнуть с Небес, отправили к Азаготу.
Сначала Гадес думал, что решение архангелов позволить ему сохранить своё имя и отправить к Азаготу было лишь для удовольствия Мрачного Жнеца, но как только библейское пророчество связало Гадеса с Четырьмя Всадниками Апокалипсиса, он понял, что предназначен для чего-то большего, чем просто быть игрушкой в руках Азагота.
Не то чтобы библейская легенда помогла ему избежать боли. Совсем наоборот.
– Ух-ты. – И так бледная кожа Кэт стала ещё бледнее, от чего стали более заметны веснушки на носу и щеках. – Удивлена, что он тебя не убил.
– Азагот не убивает людей... По большей части, – поправился Гадес. – Он большой поклонник вечного мучения. – Нет, когда дело касалось мести или правосудия, Азагот ничего не упрощал. Он не относился к тем, кто прощал. – Ему нужен был кто-то для присмотра за Чистилищем, поэтому он дал мне крылья и силу, и сделал единственным в истории Непавшим, который способен входить в Шеул и не превращаться в Истинно Падшего. – Гадес горько усмехнулся. – Но он также сделал своей целью превращать мою жизнь в настоящий ад. И уже тысячи лет так и делает.
Кэт откинулась на спинку стула, поджала губы.
– Твои жилищные условия – часть мести?
– Ага. – Гадес пожал плечами. – Азагот лишь недавно начал ненадолго позволять мне выходить из Чистилища. Лишь последние пятьдесят лет или около того он позволяет мне получать что-то извне, но если только кто-то мне это приносит.
– А, как то мороженое, которое приносила Лимос.
От сочувствия в голосе Кэт Гадес стиснул челюсть.
– Да.
– Но ты сказал, что теперь можешь выходить. Как часто?
– За последние сто лет я покидал Шеул-гра пять раз, и за все разы пришлось платить. – Даже когда Всадники Апокалипсиса обратились к нему за помощью в огромной битве, он дорого за это заплатил, несмотря на то, что дрался на стороне хороших ребят. Азагот забрал у Гадеса единственного настоящего друга-демона, который две тысячи лет жил в Первом Круге. Азагот его реинкарнировал, оставив Гадеса лишь в компании придурков стражей.
– Значит, подозреваю, ты не много ходил на свидания, раз не мог отсюда выйти, да? Ты сказал, что женщины в Шеул-гра под запретом, а как обстоят дела в Чистилище?
Гадес рассмеялся. Но это оказался горький, жёсткий звук, даже для собственных ушей.
– Кэт, для меня все под запретом. Стражи могут трахать кого захотят, но я? Помнишь, что я сказал тебе по этому поводу? Да. Целибат и я стали очень близки.
– Наверное, ты такой одинокий, – тихо проговорила она.
Гадес моргнул. Одинокий? Эта мысль его не посещала, и не думал, что посещала кого-то ещё.
Хотя, сейчас, подумав над этим, Гадес осознал, что в нём всегда было какое-то странное напряжение, которое он не мог понять. Которое всегда списывал на сексуальность в крови. Но теперь, когда он столько времени провёл с Кэт, его убивало понимание, что это всего лишь вопрос времени, когда он лишится её компании и успокаивающего касания. Чёрт, он даже думать об этом спокойно не мог.
Эти мысли он задвинул подальше.
– Не знаю, был ли я одиноким, но вот похотливым был точно.
Кэт что-то пробормотала, похожее на: «Мне знакомо это ощущение».
Крик снаружи заставил их обоих вскочить на ноги. Гадес подбежал к окну и сделал Кэт знак оставаться на месте, вне поля зрения тех, кто мог прийти сюда с оружием.
– Что там? – спросила она. – Что происходит?
Явно что-то грандиозное. Гадес повернулся к ней и улыбнулся.
– Когда-нибудь смотрела "Властелина колец" или "Хоббита"? Знаешь, как гигантские орлы всегда появляются, чтобы спасти день?
Кэт упёрла руки в бёдра.
– Хочешь сказать, что большие птицы помогают в поисках человека?
Снаружи начали кричать люди.
– Лучше. Прибыли адские гончие.
– Адские гончие едят людей, – заметила Кэт.
– Весело, правда? – Гадес протянул руку. – Пойдём. Я тебя кое с кем познакомлю.
– С адскими гончими?
– Не просто с адскими гончими, – ответил Гадес, схватив её за руку. – А с самим королём. Пошли скажем "привет" Церберу.
Глава 14
Катаклизм в своей жизни – по большей части, за последние несколько дней – видела много устрашающего до усрачки, но огромный, двухголовый зверь, стоящий снаружи, окружённый адскими гончими, большими, как бизоны, но всё равно в половину размера этого зверя, – был одним из самых пугающих существ, с которыми Кэт приходилось сталкиваться.
Чёрный как ночь, со светящимися малиновым глазами и зубами, которым позавидовала бы акула, Цербер одной огромной лапой оставил в траве глубокие борозды. Из повреждённой земли поднимался пар, превращая всё вокруг в пепел.
– Привет, приятель, – поздоровался Гадес. – Что случилось?
Две головы рявкнули друг на друга, а затем левая прижала уши и опустилась на уровень глаз с Гадесом. Из груди зверя вырвалось низкое, дымное рычание.
Гадес повернулся к Кэт.
– Он сказал, что его братья прочёсывают круги в поисках человека, и он заранее извиняется за несчастные случаи.
– Несчастные случаи?
– Большинство адских псов ненавидят ангелов, падших и им подобных. Сам Церб едва меня терпит. Так что, в рядах моих стражей мы можем ожидать потери. – Гадес поднял палку и кинул её, и две адские гончие исчезли размытым облаком чёрного меха. – К тому же, его извинения неискренние. Они больше походили на описание того, какими те бедняги окажутся на вкус.
Кэт не могла сказать, серьёзен Гадес или шутит, да ей и не хотелось знать.
Другая голова Цербера воспроизвела какие-то рычащие звуки и Гадес зарычал в ответ. Так они и рычали друг на друга, пока, наконец-то, Гадес поднял руку и снова повернулся к Кэт.
– Я... гм... я кое-что ранее не упомянул.
Кэт смотрела на Гадеса. Она терпеть не могла, когда её держали в неведении.
– Гадес, проклятье, чего ты мне не рассказал?
– Орфмейдж, который тебя поймал, использует твою жизненную силу, чтобы поддерживать заклинание, которое откроет границы Чистилища. То же самое он сделал с человеком. Цербер считает что если мы сможем доставить тебя близко к человеку, ты сможешь определить его местонахождение. Это также должно открыть двери между Чистилищем и царством Азагота. В общем, этот остолоп хочет использовать тебя в выслеживании человека. Забавно, да? Какая противоположность человеческому миру, где люди используют собак...
– Я согласна, – выпалила Кэт. И что в этом преступного? Разве ситуация могла стать ещё хуже? – Но я поверить не могу, что ты скрывал это от меня. Он использует мою жизненную силу? Серьёзно?
– Прости, – произнёс Гадес, но прозвучало это не слишком раскаянно. – Я не хотел тебя беспокоить. Особенно, не после того, как вёл себя с тобой, как придурок.
Что ж, по крайней мере он признался, что был придурком.
– Я не беспокоюсь, – объяснила Кэт. – Я в бешенстве. Мы должны найти человека. Я должна всё исправить, чтобы мир не наводнили души демонов и чтобы Азагот не выкинул меня из Шеул-гра. – Кэт наблюдала за тем, как адские гончие схватили палку и принялись её перетягивать. – И исправление этой ошибки станет началом длинного пути в моём зарабатывании права вернуться на Небеса.
Гадес резко дёрнул головой, как будто его ударили.
– Какого чёрта ты хочешь вернуться к людям, которые выкинули тебя на обочину?
– Небеса – мой дом, – просто ответила Кэт.
Даже на фоне рёвов и рычаний адских псов и криков людей, убегающих от зверей, спасая свои жизни, молчание Гадеса было оглушающим.
Наконец, от тихо произнёс:
– Как по мне, дом там, где люди хотят, чтобы ты был там.
По какой-то причине, от этих слов дыхание застряло в горле Кэт.
– И кем могли бы быть эти люди? – спросила она. – Азагот? Я убираю его дом. И не очень хорошо. Любой может это делать. Скорее всего, он меня уволит, как только узнает, что это я отправила сюда человека. Лиллиана? Я считаю её подругой и надеюсь, что и она меня считает подругой, но она отлично обойдётся и без меня. Другие Непавшие, живущие в общежитиях? Иногда я для них готовила. Они будут скучать по моему ванильному торту, но помимо этого...
Она пожала плечами, как будто это всё ничего не значило, но осознание, что она настолько незначительна ранило. А хуже был её статус Непавшей. У Кэт не было ни сил, ни положения в обществе, ни личности. Может, ей стоит войти в Шеул и стать Истинно Падшей. По крайней мере, у неё будут крылья и сила.
Но ценой станет её душа.
Внезапно на её плечи легли руки Гадеса.
– Я хочу тебя, Кэт. Хочу больше, чем кого-либо с момента падения.
Её сердце заколотилось от радости, но его окутало печалью, приглушая счастье.
– И что в этом хорошего для нас, если Азагот так помешан на мести?
– Кэт...
Она отодвинулась от него.
– Не делай всё хуже. Нам нужно найти человека, и мне нужно вернуться на Небеса. Пожалуйста, давай следовать плану. Пока из меня не высосали всю жизнь.
В воздухе похолодало, и так заметно, что даже адские псы огляделись по сторонам, чтобы понять, откуда надвигается холодный фронт. Кэт не стала на это заморачиваться.
Холод вернулся в глаза Гадеса и выражение лица стало каменным. Голубые вены проступили под кожей, от чего он потерял все оттенки цвета так, как в особняке Азагота, когда Гадес показал свои крылья. От него веяло тьмой, от которой жгло кожу Кэт, и тогда она осознала, что Гадес вышел поиграть, когда всё покатилось в тартарары. Это был Тюремный Надзиратель. Хранитель Душ. Мастер Мучений.
– Скажи мне, Катаклизм, – его голос стал глубоким, словно из адских ям. – Как ты получила своё имя?
О боже. Он знал. От унижения сжалась кожа.
– Это не важно. Нам нужно идти. – Кэт развернулась. Дверь хижины была всего в нескольких шагах...
Путь ей заступила адская гончая, из раскрытой пасти капала слюна. По-видимому, Гадес ещё не закончил этот разговор, но Кэт не даст ему удовольствие и не повернётся.
– Разве ты выбрала себе имя? – Она вздрогнула от звука его голоса, прозвучавшего прямо над ухом.
– Ты же знаешь, что нет, – прорычала Кэт, унижение резко сменилось гневом из-за того, что Гадес решил продолжить эту тему. Хотя, ведь он же был Мастером Мучений, да? Ранее он доказал, что знает, где нанести удар, чтобы причинить жертве самую большую боль, а для падших ангелов имена были самой больной темой.
Когда ангел лишался крыльев, он и выбирал новое имя. Чёрт, падший ангел мог снова и снова менять себе имя, но больше никогда не мог пользоваться ангельским именем... если только не войдёт в Шеул-гра.
Но порой для падшего ангела имя выбирали архангелы. В качестве наказания, оскорбления или урока... что бы ими в то мгновение не двигало, когда они выбирали имя для запятнавшего себя ангела, он больше не мог никак себя называть, кроме этого имени. Если бы архангелы дали Кэт имя Пупалуфагус, ей бы пришлось всегда использовать его. Чёрт, да она не могла даже произнести своё ангельское имя, даже когда пыталась... а она пыталась. Имя всегда застревало в горле.
– Почему архангелы решили назвать тебя Катаклизм? – задавая вопрос, Гадес потёрся губами об ухо Кэт.
– Потому что я была ходячей катастрофой, – её голос надломился и Кэт ненавидела себя за это. Ненавидела Гадеса, который заставил вспомнить самый худший момент в её жизни. Ненавидела его ещё больше за то, что он заставлял её встретиться с правдой, к которой она ещё не была готова. – Из-за моей помощи едва не погиб мир, и они хотели, чтобы имя вечно мне об этом напоминало.
Наступило долгое молчание, и Кэт ощутила, что Гадес отодвинулся от неё, пришёл в прежнее состояние. Когда он заговорил, голос снова был нормальным, но Кэт почему-то знала, что всё снова не будет нормальным.
– И к этим людям ты хочешь вернуться. – Он протиснулся мимо неё и прогнал с пути пса. Открыв дверь хижины, он жестом указал Кэт выходить и холодно улыбнулся. – Тогда, давай не будем тратить время, и вернём тебя туда.
***
Гадес провёл больше двенадцати часов со стаей голодных адских псов и одной упорно молчащей женщиной, прочёсывая Пятый Круг в поисках долбанного человека. Правда и он не желал разговаривать, да и вообще, о чём им с Кэт говорить? О её желании вернуться на Небеса, к людям, которые обременили её именем, которое будет вечно её преследовать? О его эгоистичном желании это предотвратить?
В конце концов, Гадес ничего не мог сделать, чтобы убедить Кэт не возвращаться на Небеса, если ей представится такая возможность. Она не хотела быть здесь, да и если бы хотела, они не смогли бы быть вместе. Нет, если Азагот по-прежнему решительно настроен его наказать.
Гадес глянул на Кэт, которая стояла в тридцати ярдах от него на скале над рекой лавы. Вдалеке виднелся чёрный вулкан, из которого валил дым и пар, а по бокам стекали красно-оранжевые потоки. Кэт была в корсете и джинсах, а когда Гадес прояснил, что они будут находиться в палящей местности, она согласилась надеть ботинки, которые дали ей демоны, в чьей хижине они остановились.
Кэт окружали адские гончие, сохраняя её безопасность. Демонские собаки были невозмутимыми убийцами, но когда им поручали что-то защищать, они серьёзно подходили к этой работе. На планете не было никого вернее адской гончей. И не было ничего более кровожаднее зрелища, когда пол дюжины адских псов разрывают на части беспомощного демона.
Гадес сделал знак Силту и парень подбежал к нему с того места, где стоял, используя магический стержень, сделанный из бедренной кости Орфмейджа, который захватил тогда Кэт, для определения местоположения человека. Глупый маг отказался говорить, поэтому они перешли к Плану Б, который Гадес окрестил "План Кость".
– Мой господин? – спросил Силт, вскарабкавшись на холм из окаменевшей лавы, чтобы добраться до Гадеса.
– Гончие хотят перевести нас в другой регион. – Что удивительно, но Гадес ненавидел тот регион, презирая жар и запах. Единственный плюс в том, что там жили всего несколько демонов. И там было потенциально огромное место для того, чтобы спрятать человека. – Но я хочу, чтобы ты и несколько гончих остались.
– Что-то подозреваешь?
Гадес не мог дать палец на отсечение, но было здесь что-то неправильное, хотя, может, дело просто в том, что ему не нравилась эта территория. Они не обнаружили ничего подозрительного, но...
– Гадес! – Кэт бросилась к нему, за ней по пятам следовали адские псы. – Кажется, я чувствую человека.
У одной из адских гончих было что-то в пасти, и когда Кэт остановилась перед Гадесом, пёс игриво кинул это ей. Она поймала, вскрикнула и бросила на землю.
– Эй, – произнёс Гадес, – ты ему нравишься. Он просто дал тебе палец. – Палец какого-то демона.
Кэт с отвращением глянула на Гадеса.
– Как ты можешь шутить? Это не смешно.
– Неа, – ответил он, – смешно.
– Лови. – Кэт кинула палец и гончая в мгновение ока его проглотила. Кэт поморщилась и потёрла руки. – Как я уже сказала, я почувствовала что-то поблизости. Ощущение добра, которого здесь быть не может, верно?
– В Пятом Круге? Точно нет. – Пульс Гадеса подскочил от мысли, что, возможно, они уже близко. – Это должен быть человек. Сможешь сузить круг для поиска?
Кэт покачала головой.
– Сложно. Складывается ощущение, будто нить добра вплетена в огромную одежду зла. Слишком много зла вокруг, чтобы зацепиться.
– Эм... босс? – Силт приподнял вибрирующий магический жезл. – Что-то есть.
Когда Гадес посмотрел на жезл, тот стал вибрировать так сильно, что Силту едва удавалось удерживать его двумя руками.
– Дерьмо. – Гадес повернулся к псам. – Зовите подкрепление! Живо...
В его грудь вонзилась стрела. Тело пронзила боль, но когда на них обрушился град стрел, всё, о чём мог думать Гадес – это доставить Кэт в безопасное место. Его захлестнул яростный инстинкт защитника. Гадес подхватил Кэт на руки и прикрыл своим телом, пока адские гончие расправлялись с армией демонов, появившейся из трещин в земле, которых секунду назад не было.
